Читая сказки и мифы
Мать Кащея была более суровой женщиной, чем мать Ахиллеса
Мать Кащея была более суровой женщиной, чем мать Ахиллеса
Недавно ютуб подсунул в рекомендациях лекцию «Страшные сказки русского фольклора», прочитанную Варварой Евгеньевной Добровольской (доцент кафедры общего и славянского искусствознания РГУ им. А.Н. Косыгина и прочее и прочее и прочее).
Лекция интереснейшая. При этом содержание совершенно не соответствует названию и описанию ролика.
Действительно, Добровольская какую-то часть времени говорит и о Бабе Яге, и о Змее Горыныче. Но это скорее вставки в середину интереснейшего разговора.
Добровольская объясняет, что Баба Яга - это что то вроде часового на границе между мирами - миром живых и миром мертвых. А Змей Горыныч - это житель мира мертвых, некая персонификация смерти. Это в общем то все и так было понятно. Но рассказывает она все это на очень богатом фольклорном материале, полученном лично, во время многочисленных экспедиций. (Вот то что Баба Яга - полузмея - по моему уж слишком сильная натяжка, совсем с этим не согласен.)
Отдельно Добровольская обсуждает то, что мы вообще понимаем под сказками. Что то, что мы все читаем, тот же сборник Афанасьева, - это, мягко говоря, совсем не то что рассказывали люди в 19 веке.
Одна из интереснейших обсуждаемых проблем получения материала - многие сказки мы знаем от "популярных" (широко известных в узких кругах своего времени, местных знаменитостей) рассказчиков. А, во-первых, сказка, как устно-фольклорная вещь, вообще говоря, вещь единичная, уникальная: она существует только в момент рассказа, если ее даже сразу же начать повторять - то это, вообще говоря, уже другая сказка. Но это ладно. Разные рассказчики имели в голове разные версии представлений о том, как должна строиться сказка. И они переделывали под себя разные сюжеты. В связи с этим возникает много важных научных проблем. (Мне этот кусок показался напоминающим споры разных научных школ, есть что-то похожее.)
Я бы назвал этот ролик как-то так: "Описание того, как люди в традиционном обществе воспринимали границу, пограничье между разными мирами. И как они с ней взаимодействовали".
При этом мир - это то, что создает человек вокруг себя, во-многом - своим отношением к окружающему.
Например, разные группы общества имеют разную "метафизику" (предельные основания), которые создают разные миры. Популярная современная культура это хорошо знает на примере средневековой Японии - со всеми этими самурайскими ритуалами и т.д.
Граница существует не только в "пространстве" (в т.ч. и социальном), но и во "времени". Самый понятный современному человеку пример, наверное, такой: рождение ребенка. Особенно первенца. Сразу же множество людей оказываются в совершенно новом пространстве, совершенной иной "метафизике". Родители вдруг в одно мгновение оказываются не парнем и девушкой, а папой и мамой. Их родители - бабушками и дедушками. Братья и сестры - дядьками и тетками. И т.д. И ведь нужно правильно перейти в это новое состояние. Для этого были разработаны соответствующие ритуалы.
У Добровольской очень много живого опыта, полученного при целенаправленном сборе материала в экспедициях. И она им щедро делится. Например, когда описывает ритуалы ввода невесты в дом, она говорит что то вроде такого (передаю только смысл): "А если все эти ритуалы не сделать, то соседи будут очень косо смотреть: а почему это она пересекла границу без всего это? Она колдунья что ли?"
Видно, что Добровольская - человек старой закалки, материалистических представлений на мир. Но большой опыт работы с материалом дает о себе знать (на примере рассказа о старике в конторе и подслушанного разговора старушек на кладбище в Троицу).
Слушая, я понял почему мне понравилось "Сами боги" Азимова (все остальное у него - ну вот не нравится, местами интересно но не более того). В каком то смысле, в некоторых моментах, это произведение ничем не отличается от сказки про какого-нибудь Ивана Царевича и серого волка. Видимо, это и зацепило - узнал что-то родное).
Разбирал книжки, нашел вот такую книгу. И даже внутренне воскликнул "О! Ооо!". Помню, что в детстве я ее не осилил, хотя читать любил. И люблю до сих пор.
Издание 1979 года, Москва, "Художественная литература". Напечатана по материалам третьего тома издания 1956 года "Народные русские сказки" собирателя русского фольклора А.Н. Афанасьева. В аннотации написано "книга рассчитана на взрослого читателя". Вот оно, а я-то тогда не понял. Помню книгу, помню эту буквицу, а что внутри - нет.
Ну, думаю, надо восполнить пробел. Сейчас-то мы ее быстро туда-сюда!
Однако, вскоре стало понятно, почему я ее в детстве не ага. Сказки оказались странные.
Сказка с многообещающим названием "Грибы" не разочаровала, неизвестный автор точно знал толк в мухоморах и прочих поганках.
Сказка "Свинья и Волк" понравилась лаконичностью, ничего лишнего.
Поминание родителей достойно Тарантино.
Сказка из заголовка порадовала концептуальностью, которая, однако, вряд ли заинтересует ребенка.
Что ж, книга оказалась непростая. Сказок много, и что-то подсказывает, что сюжеты там не менее ммм... неожиданные. Чтиво любопытное, но нужно дозировать. Гештальт придушен, но не закрыт. Отложил, возможно, что еще на сорок лет.
В формате DJVU можно скачать здесь: https://djvu.online/file/0OyNYPp4NXAu3
Внимание! Контент опасен для вашего здоровья, поскольку имеет бесчисленное множество ошибок, он крив и неказист. У граммар-наци может возникнуть приступ эпилепсии. Не тратьте на него время, если вы робкой душевной организации. Спасибо!
Посеребрённый вековой лес под лучами зимнего солнца затейливо отблёскивал каждой маленькой веточкой и недовольно стонал под натиском сурового трескучего мороза.
- Напрасно ты так, барин, ель поломал. Негоже это. – Пожилой извозчик подпрыгивал на месте, пытаясь размять засидевшиеся кости и немного согреть кровь в жилах.
Дорога выдалась хоть и спокойной, но по такому собачьему холоду весьма нелёгкой. Возничий с превеликим удовольствием предпочёл бы двигаться скорее до перекладных без каких-либо остановок, покуда матушка природа находилась в благом расположении и не преподносила скверных неприятностей. Безопаснее так будет. Ко всему прочему проводить время у печи с кружкой горячего травяного чая под бараночки несравненно приятнее, нежели бессмысленно морозиться в лесу. Да капризный хозяин изволил остановку, дабы дух свой перевести. Притомился, бедняга эдакий, в одеялах пролёживаться. Скучно стало. Извёлся от одиночества. Эх… испробовало бы благородие возком править в зимнюю пору без защиты стен и крыши над головой – верно бы скучать не пришлось! Потеребил бы мороз того за щёки с носом до болезненных ожогов. И мало барину оказалось время впустую тратить, так ещё всячески безобразничает от безделья: веток наломал и молодую сосенку загубил, сделав из неё себе нечто подобия посоха. Для чего?! Да просто так! Ходит теперь вдоль дороги туда-сюда, дубиной важно размахивает. Разминается значит. Только всё это вредительство, по мнению возничего, не к добру. В лесу так вести себя нельзя. Не любит он этого.
- Мои земли. Хочу - ломаю. Не хочу – не ломаю. – Укутанный в меха господин показательно надломил прутик молодого дуба, который по несчастью произрастал на его пути. - А ты указывать мне удумал что ли?!
- Да ну что вы, ваш благородие. Боюсь, как бы чего худого не случилось. Хозяин леса озлобиться – беду какую нашлёт. Дорога то ещё ого-го какая длинная!
- Ванька, ты совсем сбрендил со своими суевериями?! Я здесь хозяин. Понимаешь? Я и никто иной!
Пожилой мужичок согласно кивнул, не смея спорить. Что здесь возразишь?! Не того он был полёта птицей, чтобы перечить богатому господину или развлекать того страшными байками. К тому же всё равно без толку – не уразумеет детина. Барин ведь шибко умный! Барин всё знает лучше всех. Поёжился только возничий зябко. Не от холода, а от своих неприятных предчувствий с мыслями. Молва про здешние места ходила нехорошая. Можно сказать поганая: то тут, то там изредка покойничков находили. Не зверями истерзанных или разбойниками замученных. А вот просто, как будто человек шёл, во пример, лес сечь с топором наперевес, увидел что-то шибко страшное, так замертво и упал с широко открытыми глазами. Хворым человек вроде бы не был, на упадок сил не жаловался. Вот вам, значит, так: взял и умер. И случаев таких немало. Местные страшатся.
- Благородие, угли в жаровне прогорят. Возок совсем остынет. Нам бы в дорогу пора! – Извозчик всё же не выдержал томительных ожиданий, осмелившись подогнать дорогого пассажира.
А господин всё никак не унимается - словно бесы его раздирают изнутри. Добрался до коня в привязи, стал дразнить животину коркой хлеба. Смеётся, забавляется. Сучком на кончике соснового посоха скотине в морду больно тычет. Конь же оказался не из робких. С бойким нравом. Терпел, терпел издевательства, да в конце концов не стерпел обид: со злобным прищуром шлёпнул губами и отхватил добрый меховой клок от богатого воротника с верхней одежки барина. И тут же второй раз куснул, попортив диковинную золотую вышивку, после чего боднул благородие носом. Зафырчал конь, запыхтел, копытами оземь забил. Собрался не просто наглеца поучать, а биться с ним насмерть. Благо возничий подоспел. Оттащил повалившегося барина, принялся успокаивать.
- У-у-у, охальник... ох я тебе устрою! Ты погоди у меня! Вмиг шкуру спущу! – Ярился господин, махая посохом.
- Да будет вам, барин! Нам же кони для дороги нужны! Барин! – Пожилой мужичок едва ли мог потягаться с пылкой молодостью, оттого сладить с господином никак не мог.
Только знатно в ухо получил. Отлетел пожилой мужичок в сторону на шагов пять - шесть прямиком в высокий сугроб. Встать уже невмоготу. Голова кругом, ноги ватные. В ушах колокольный звон! А господин тем временем совсем умом тронулся. Дурь у него полезла из всех щелей, вытесняемая какой-то неугомонной злобой. Побежал к возку, схватился за топор и пошёл с намерением рубать коня. Беда! Глупость со свету сжила не один десяток человек. Но чтоб вот так?! Трезвому?! Невидаль!
- Загубишь коня, так двое возок не потянут! До перекладных не доедем! Околеем! – Возничий взмолился, скоро на четвереньках устремившись к безумцу.
Тщетно. Оглох от злости пассажир. Ничего не слышит, окромя дури в бедовой башке. Чем всё могло закончиться – одному богу известно. Но остановил барина брошенный добрых размеров хорошо скомканный снежок, угодивший точнёхонько в глаз. Но кто?!
- Ох проклятые... Да как посмели вы бесстыдно ходить по лесу моему?! – Поодаль впереди упряжи стоял безобразно заросший волосами некий старичок в чёрной нараспашку с голой грудью бекешкой.
В руках без рукавиц держал ещё один хорошо скомканный снежок, на ногах видавшие виды валенки. Весь сгорбленный, на вид дедушка совсем хиленький. Подле трётся маленький бурый медвежонок с грозной мордочкой и поджатыми ушками. Зверь то хоронился за валенками того странного старика, то с любопытством выглядывал, бросая суровый полный неодобрения взгляд на притихших людей, кои мгновенье назад наводили уйма шума. Возничего сия картина отчего-то испугала до дрожи в коленях. Как застыл на месте и сам барин с налившимся синяком под заплывающим глазом – вся дурь с него разом сошла. Будто водой ледяной окатили. Ибо от странного гостя исходила некая незримая глазу опасность. Проняло всех без исключения. Даже кони занервничали. Хотя, казалось бы, чего ж здесь пугаться?! Медведь малой совсем – не задерёт. Ежели мамка его, конечно, не объявится. Но так ведь зверь со стариком. А старик не сказать, что похож на бравого вояку или лихого разбойника - возраст явно уже силы скрал. Вон доходяга какой! Вся одёжка на нём висит мешком.
- А ты кто таков?! – Барин старался говорить уверенно, громко, басовито, но вместо этого слышались сбивчивые нотки беспокойства.
- Кто таков?! Никак позабыли о страшном лешем?! Ну что ж. Так я вам сейчас напомню!
Вдруг ус старика сам по себе дёрнулся, без того немалых размеров каким-то чудесным образом удлинился и обвил надломленный барином ствол молодого дуба, выправив его на место, как оно полагается. Возничий, всё ещё стоявший на четвереньках, открыл рот от изумления. Древо стояло, как ни в чём не бывалое. Полностью здоровое! Волшебство – не иначе.
- Вот это да! Чудеса каки... – Слова невольно вырвались с уст до глубины души поражённого извозчика, но договорить ему было не суждено.
Пущенный лешим снежок на этот раз угодил в пожилого мужичка, издав громкий шлепок об лоб и оставшийся там небольшим снежным рогом.
- А ну цыц, покуда слово молвлю! – скомандовал заросший старик. – Ишь, устроили мне тут... У-у-у-х...ну держитесь! Коль незнамо вам отцовское наставление и материнское воспитание, то поучу вас уму-разуму я. – Леший сердито затопал на месте ногами, да так, что маленький мишка пустился наутёк куда-то в лес.
Барин всё стоит на месте. Остолбенел, побледнел. Здоровым глазом даже не моргнёт. Всё топор крепко держит, а руки трусит. Возничий же оказался живее. Опыт прожитых лет подсказывал ему, что пора бы скорее делать ноги, покуда беды не случилось. Бежать. Спасаться! Леший, кажется, был самый что ни на есть настоящий. И явно не в дружелюбном расположении духа. Оттого извозчик всё так же на четвереньках по скорее подполз к барину и дёрнул того за подол. Хотел в чувства привести, попытался вымолвить слова, но с уст сорвался лишь собачий лай.
- Гав – гав! – всё, что получилось сказать. – гав -гав! – И ничего более.
Правда барин всё же пошевелился. Соизволил подбитый взгляд обратить на мужичка, с трудом борясь с оцепенением. Лицо всё скривил, задрожал, аки осенний листок на ветру, а опосля наземь сплюнул.
- Ваня! Бежим скорее в возок! – Испуганно вскричало благородие. - Хватай поводья! Ноги свои уносить надобно, пока нас этот дреной колдун не извёл!
Наконец дельная мысль: оспаривать такую - сущий грех. Возничий с глубоким удовлетворением молча кивнул в знак согласия, вскочил на ноги и по-солдатски ровно выпрямился. Оба припустились к возку. Аж снег из-под ног полетел!
- Эй, мороз, а ну трещи стволами, что есть мочи! Взвой метель! Пусть обрушатся снега! – Тем временем Леший разошёлся пуще прежнего.
Всё руками машет, кружится. Яриться!
Не успели кони сорваться с места, как вдруг обрушился снегопад такой силы, что стало невидно дальше своего носа. А сам нос безжалостно скрутил мороз, который до сего момента без того был порядком студён. Ветер занялся кронами голых древ, поднялся шум. Крупные снежинки с доброй силой летели прямиком в глаза возничему, не давая возможности узреть хоть что-нибудь. Всё! Слепой! А кони мчат без оглядки. Того гляди налетит возок на сугроб и перевернётся! Тогда барин точно все семь шкур спустит, ежели жив останется. А впрочем, какая разница, ведь Леший своего не упустит: от него расправа куда ужасней. Липкий тягучий страх подгонял возничего похлеще кнута. Ему то и дело слышался то ли ехидный смех лешего сквозь метель, то ли его сердитый рык в стволах высоких сосен. Сердце стучит, едва ли не вырываясь из груди. Воздуха в лёгких не хватает. Как только живыми добрались до перекладных – то загадка. Пожилой возничий себе всё лицо обморозил. Едва отогрели. Чуть пальцев на руках и ногах не лишился! А у барина в бороде появился лоскут седых волос. И с тех пор в лесу он больше никогда не смел запросто так ломать что-либо или безмерно шуметь. Да и вообще старался там лишний раз без надобности не появятся. Ибо матушка природа неуважения к себе не терпит! Её надо беречь, холить и лелеять. Ведь она кормилица наша, поилица. Нет никого её добрее!
Мы уже много лет живём в Испании и моя дочь родилась здесь в городе Малага. Поскольку она родилась в русской семье, то и языка у неё с детства два (Русский и Испанский). Как бы сказали профессиональные педиатры - она билингва с рождения.
Собственно порядок у нас в семье простой, что мы между собой говорим только на русском, а вот за пределами дома пожалуйста говори на любом языке. Таким образом я поддерживаю с супругой русский язык и русскую культуру находясь в Испании, так как считаю это важным.
Сейчас дочери пять лет исполнилось. Как и любые нормальные родители мы с супругой читаем ей сказки перед сном на русском языке, ведь дома мы говорим на русском. Мама читает всякую детскую фигню про малышей (добро, гусеницы какие-то играют в домино). Я же как любой папа, решил не скучать и читаю ей именно фундаментальную классику времён СССР, а именно то, что мне читали в детстве перед сном мои родители. Дак вот, сегодня когда я дочитал очередную книгу, которую прислала ей бабушка из Москвы, то решил составить список своей литературной критики. И поверьте, то что нам читали когда то в детстве перед сном - меня просто порой шокирует, слава богу ни я, как и моя дочь, в таком возрасте не понимает всей глубины написанного текста. И так погнали короткий экскурс от меня!
Быстро пройдемся про такую всенародную книгу "Сказки народов СССР" два тома. Попросил родителей прислать из России в Испанию. Потрясающая книга до сих пор, мне очень нравится это ей читать, хотя и хтонь. Есть и косяки, когда порой какие-нибудь грузины и армяне затянут длинное повествование, что порой думаешь, что толи тост читают, толи без пол литра не разобрать тут про гордого Магомеда идущего к горе или горца с привязанными колокольчиками к пальцам, чтобы отпугивать насекомых. Короче рекомендую, особенно сказка "Аиога" Нанайцев - вот это прямо топчик, ибо как мне так и дочери зашло на ура. Коротко, четко и ясный вывод из всей ситуации, что нарциссизм херово заканчивается.
Виктор Драгунский. Оххххх ... ребята тут реально порой такое творится, ну ладно там большинство рассказов о детях из 60-ых годов, как они во дворе играли, мячик гоняли или с милиционером познакомились, который естественно им всегда помогает. Ну кажется доброта. Но есть один рассказ, который холодит мне душу всегда и аж до слёз, ибо моя дочь не понимает почему я вытираю своей суровой рукой мужскую крепкую слезу. Это называется "Арбузный Переулок".
Мать вашу, это такая тяжелая книга, как примерно Архипелаг ГУЛАГ Солженицына. Но именно не на чтение, а но содержание и наверное это самый мой любимый рассказ из этой книги. Если коротко и со спойлерами. Расскажу коротко:
- Парень не хочет есть кашу и капризничает перед мамой. По итогу приходит его папа и в старом добром духе Майора Пейна говорит, что вот ты не хаваешь кашу, а мы то тогда сопляк ... и окунается в воспоминания и флешбэки. Два мальчика (папа и друг) слонялись без дела по блокадному Ленинграду. Немцы кругом, жрать нечего, хер без соли доедают без всяких приколов там. Уже на слезу берёт конкретно, но это только начало всего детского рассказа. Далее они видят грузовик с арбузами и понимают бабок то нет, ну хоть посмотрим как чуваки вкусные арбузы кидают из рук в руки и передают по цепочке. По итогу они уже досмотрели, но вдруг падает один арбуз и разбивается. Так им рабочий говорит мальчики берите арбуз, всё равно сломанный, хоть поедите. И пацаны наелись в первый раз и семью угощали. До сих пор, как чудо вспоминает папа этот арбуз.
Короче пацан доел быстро свою нямку-кашу, чтобы батю не расстраивать, который ему навали там с "три вагона" жути про голод и холод. Хорошо что смерти не вспомнил, как из ремня кожаного варили суп, а бывало и такое в блокадном Ленинграде. Напомнило воспитание в стиле фильма Майор Пейн реально, ибо тот кто смотрел - поймут меня, как и вспомнят про сказку про "Паровозик который смог". Рекомендую к чтению, чтобы отрезвить нынешнее поколение, которое мир видит только розово-малиновым. И пойдём с вами дальше ...
Николай Носов. Этой книгой я в детстве зачитывался постоянно. "Мишкина каша", "Замазка", "В деревне у дедушки" и другие рассказы. Замечательная книга и скажу вам, что дочь чаще всего просит читать именно сказки Носова. Они политически нейтральные, нежели Драгунский и не такая Хтонь старая, как "Сказки народов СССР". Там правда ну не могу к чему-то придраться, разве что есть один рассказ "Он живой и светится" про мальчика, который долго ждал свою маму и нашел сверчка, чтобы он ему подсвечивал и стал его другом. А откуда сверчок - вы уже думаю сами прочитаете, ибо рассказ выбивает так же на слезу, как и "Арбузы Драгунского". Ну а глубокий смысл произведения - очень хорош для оценки ценностей в этой жизни.
Последнее о чем бы рассказал, это Эдуард Успенский. Ну тут думаю все его знаю и не только по книгам, но и по мультикам. Но есть одна хрень которую я зачем-то взялся вчера читать и теперь я заложник собственной дочери, так как ей интересно чем это всё кончится. Книга называется "Девочка Вера и Обезьянка Анфиса" - пожалуйста убейте меня, ибо мне кажется, что он её писал укуренный реально, ибо это читать сложнее, даже учитывая в книге картинке, чем "Один день из жизни Ивана Денисовича" Солженицына, но я даже бы эти тупые прописанные диалоги не знаю даже с чем сравнить. Обычно я читаю чисто, быстро и с выражением, даже выдерживая паузы, но тут за счет этих дебильных имён, фамилий и полемик превращается всё прочитанное глазами в адский трэш, так как данная сказка написана из рук вон плохо с точки зрения расстановки препинаний. Читать не могу, глаза выпадают, но я продолжаю читать. И буду и буду читать, ибо надо поставить точку с этой обезьяной и долбанной Верой, у которой папаша решил отправить обезьяну в детский сад и занимается для этого бюрократией, которой мне хватает по жизни.
P.S. Я могу ещё так долго перечислять детские книги своего детства, но закончу наверное на следующем, что ничто не сравниться Чеховым, а именно Каштанка. Я прочитал дочери рассказ Каштанка и скажу вам так - вот пока тебе наверное не стукнет за 25 лет, ты внутри себя не прочувствуешь это и зачем это давали нам читать в школе. Так как это целая тяжелая драма о верности, которую маленький ребёнок слабо понимает. Собаку искушали цирком и известностью, а она всегда была верна и предана, хоть и хозяин был алкаш и бил её. Социальная проблема и драма, как по мне и тянет на любой выпуск передачи Мужское-Женское с Гордоном и Барановской.
Но для детей это всего лишь рассказ про смешную сбежавшую от хозяина собачку, которая как дура, вернулась к своему плотнику обратно, хотя ей предложили должность в цирке. Но об этом уже как-нибудь в другой раз ...