О СОЧУВСТВИИ
...к театральным деятелям и зрителям, а также о своеобразном драматурге Чехове.
Лучше, чем сам Антон Павлович в 1895 году, не скажешь:
Можете себе представить, пишу пьесу <...> Пишу её не без удовольствия, хотя страшно вру против условий сцены. Комедия, три женских роли, шесть мужских, четыре акта, пейзаж (вид на озеро); много разговоров о литературе, мало действия, пять пудов любви.
Комедию "Чайка" поставили осенью 1896 года в столице Российской империи — Петербурге, в Александринском театре. Репетировали, как тогда полагалось, десять дней. Актёры, по утверждению Чехова, не знали ролей. Ни режиссёр, ни труппа (кроме Веры Комиссаржевской) ничего не поняли, как и зрители. Они пришли на комедию-бенефис популярной комической актрисы и хохотали в неожиданных для Чехова местах, а ушли недовольными: смурная какая-то получилась комедия, герой застрелился и вообще — много разговоров о литературе, мало действия...
Словом, это был феерический провал. И только в 1898-м в Москве публика приняла "Чайку" как драму в постановке Владимира Немировича-Данченко, который репетировал спектакль полгода, и не абы с кем, а с артистами Константином Станиславским, Всеволодом Мейерхольдом и Ольгой Книппер, будущей женой Чехова. А ещё позже "Чайка" стала одной из самых популярных русских пьес во всём мире.
Над чем хохотали современники — сейчас не поймёшь. Хотя одно смешное место в комедии точно есть:
Маша и Медведенко идут слева, возвращаясь с прогулки.
Медведенко. Отчего вы всегда ходите в чёрном?
Маша. Это траур по моей жизни. Я несчастна.
Медведенко. Отчего? (В раздумье.) Не понимаю... Вы здоровы, отец у вас хотя и небогатый, но с достатком.
Зрители помирали со смеху. А почему? А потому, что буквально каждый тогда читал роман Мопассана "Милый друг" и, само собой, узнал этот отрывок:
Г-жа Вальтер сидела одна в маленьком будуаре, отведённом для интимных приёмов. Она была вся в чёрном, с напудренными волосами, что очень ей шло…
— Вы в трауре? — спросила Мадлена.
— И да и нет, — печально ответила она. — Все мои близкие живы. Но я уже в таком возрасте, когда носят траур по собственной жизни. Сегодня я надела его впервые, чтобы освятить его. Отныне я буду носить его в своем сердце.
То есть буквально каждый зритель узнал почти дословную цитату, а персонаж пьесы, учитель Медведенко — не узнал. Смешно же до коликов!
Как это сейчас поставить? Как играть?
Ума не приложу.