Плавающие машины мотопехоты. Бронетранспортеры и БМП. Нужны ли они, как применяются и зачем? Многие годы, что я занимаюсь изучением военной истории, я вижу споры на эту тему. Да что споры, в основном комментаторы и авторы статей выступают решительно против. Выдвигаются различные аргументы, но в целом все однозначно считают себя умнее военных, которые почему-то после окончания ВМВ массово решили внедрить эти машины. И многие десятилетия плавающие машины занимали важную нишу – были основным транспортом мотопехоты и базой для кучи других специализированных вариантов техники. До сих пор в вооруженных силах РФ такие машины составляют основу. Особенно обострились обсуждения в связи с февральскими событиями и их продолжением. Давайте же разберемся с этим плаваньем, зачем оно вообще нужно, и в чем ошибаются наши дорогие комментаторы, рассуждая о преодолении водных преград. Для написания этой статьи я провел большую работу как с документами, например уставами, различными учебными материалами, так и с людьми. С одной стороны, мне нужно было узнать мнение самих военных об этой технике и самой концепции, а с другой – я должен был проанализировать огромный массив статей и комментариев, чтобы собрать воедино основные претензии читателей и их мнение об этом вопросе. Статья ставит своей целью объяснить многие базовые принципы, и в ней будет встречаться неоднократное повторения важных мыслей, это так и задумано. Повторение — мать учения.
Давайте сперва сразу пройдемся по основным претензиям читателей и авторов статей к плавающей технике, а потом я расскажу о реальных ее достоинствах и принципах применения. Наиболее часто я вижу мысль о том, что плавающая техника просто не применяется по назначению. Ну, то есть, что она не плавает, реки вплавь не пересекает. До начала СВО обычно это объяснялось отсутствием глубоких прорывов на реальных ТВД, небольшим количеством на них рек и вообще спецификой конфликтов малой интенсивности, характерных для последних лет. И действительно, когда речь идет о боях с террористами, причем на пустынной местности, при тотальном техническом превосходстве и отсутствии более-менее внятной линии фронта, говорить о многих описанных в уставах вариантах действий не приходится. Казалось бы, всё, война изменилась, нужно пересаживаться на МРАПы и вообще со всех сторон обвешиваться броней и делать этакие «антитеррористические» войска. Плавать негде, да и незачем. Уставы ВС РФ с действиями, ориентированными на европейский ТВД, с его обилием рек, с его механизированными армиями вероятного противника, казались такими устаревшими, направленными на нереальный сценарий третьей мировой. Ну серьезно, почему еще может случиться война в Европе? А поди ж ты. Реальность преподнесла нам серьезный урок. Причем урок этот мы, люди мирные, с военными действиями напрямую не связанные, усваиваем по разному. Итак, что же рунет думает по поводу использования плавающей техники в современном конфликте высокой интенсивности.
1. «Да не плавает никто на БТР-ах, вон везде понтонные мосты».
Это реально очень распространенное мнение. Люди видят на фоточках понтоны, и считают, что понтоны являются противопоставлением плавающей технике. Мол, зачем плавать, если есть понтон. Здесь кроется важная ошибка. Во-первых, понтон не берется из ниоткуда, он наводится. И наводится он обычно на плацдарм, а не прямо в лицо противнику. Довольно непросто наводить понтон, когда по тебе стреляют и когда за тобой наблюдают. Поэтому крайне желательно сперва захватить на противоположном берегу плацдарм и «отодвинуть» противника от места, где будет наводиться понтонная переправа. Лишить его возможности обстреливать место переправы стрелковым оружием, огневыми средствами прямой наводкой, а также непосредственно наблюдать место переправы с наземных наблюдательных пунктов. На худой конец, надо разведать противоположный берег, а то может противника там и нет. Или он есть, но очень-очень слабый. Или сейчас противника нет, а через 20 минут он появится. Понтонный мост наводится-то не за пять минут. А может там неудобный выезд и местность заболочена, а по карте не видно? Для всего этого нужно как-то оказаться на противоположном берегу. Можно это, конечно, сделать вплавь пехотой, вот только это и медленно, и никакое толком вооружение таким образом с собой утащить не удастся. Поэтому на тот берег переправятся разведывательные и мотострелковые подразделения на своих штатных транспортных средствах – плавающих БТР и БМП. Они разведают местность, уничтожат противника и захватят плацдарм для наведения на него понтонной переправы. Об этом напрямую говорят учебные материалы о переправах, да и устав во многом говорит об этом. То есть, понтонная переправа не является противопоставлением плаванью техники.
Танки идут по понтонному мосту
Более того, плавающая техника может использоваться и с уже наведенной понтонной переправой. Ведь у переправы конечная пропускная способность, и частично исправить это можно, пустив мотострелковые подразделения на плавающей технике параллельным маршрутом или даже на соседнем участке того же плацдарма. Понтонно-мостовых парков же не бесконечное количество, их может просто не хватать, они могут застрять, они могут быть повреждены, они могут отстать, да что угодно может случиться. А времени может и не быть — противник попытается смять плацдарм и сбросить его в реку. Кстати, если противнику таки удастся разрушить понтонную переправу, и прижать бойцов к реке, плавающая техника позволит отступить, не бросая раненых и саму технику, хотя бы частично. С неплавающей техникой отступить будет намного сложнее, технику и раненых скорее всего придется бросить. Переправы с ОПВТ по дну реки требуют большей подготовки, времени и сил, а также возможны в намного меньшем количестве участков. Поэтому никак нельзя противопоставлять понтонную переправу переправе на штатной плавающей технике.
2. «Как ты будешь переправляться через реку на БМП, если там прочная оборона»
Вообще, противопоставление «если одно, то никак не другое», как в прошлом примере, и «а как, если прочная оборона», знакомы мне еще по обсуждению боя мотопехоты без спешивания. Люди почему-то порой уверены, что если уж бой без спешивания, значит только он. Либо только спешенный бой. А что их можно применять в разных случаях, и даже чередовать и переходить от одного к другому и обратно для достижения максимальной эффективности, это уже за гранью добра и зла. И вообще в целом очень многие мыслят только категориями «либо одно, либо другое», «или 0, или 1», и никак иначе. То же самое с прочной обороной. «Как твои БТР-щики будут атаковать прочную оборону без спешивания? Да никак, а значит туфта это всё!». И реально никак, они не для этого. С плаваньем ситуация во многом похожая, но чуть отличается. Что похоже? Да почему, собственно, все время прочная оборона? Откуда она всё время берется? А если даже она где-то и есть, то что теперь, действия в иных случаях отметаются полностью? Действия маневренные, где плаванье позволяет не терять время у водных преград в ожидании специальных переправочных средств: понтонно-мостовых парков (ПМП), паромно-мостовых машин (ПММ) и всяких сборных мостов, и двигаться дальше, оставляя понтонерам наводить мост в тылу для дальнейшего снабжения вырвавшихся вперед подразделений. Ведь пока противник не успел подтянуть силы, можно занять важный рубеж, или хотя бы захватить плацдарм. Прочная оборона далеко не везде, и нельзя сбрасывать со счетов весь спектр остальных действий. Опять же, здесь у нас прочная оборона, но если у нас вся мотопехота плавает, что мешает обойти этот укрепленный участок? Это не всегда возможно, но это тоже один из вариантов. Что там за армия такая, что она вообще везде имеет укрепленную оборону? Наоборот, для нынешнего ТВД, по слухам, характерны разреженные построения с локальными уплотнениями. И здесь как раз повышенные способности к маневру опять дают дополнительные возможности.
Переправа на паромно-мостовой машине
Но в чем же отличие от ситуации с боем без спешивания и прочной обороной? Отличие в том, что если бой без спешивания непосредственно при прорыве прочной обороны всё-таки обычно не применяется, то вот переправляться через реку на штатных транспортных средствах, если противник занял рубеж реки, - вполне нормально. Понятно, что нужно подогнать артиллерию, авиацию, и как следует провести подготовку. Понятно, что надо выделить танки и иные огневые средства прямой наводки, которые будут с исходного берега из-за укрытий поражать противника на противоположном берегу. Понятно, что нужно использовать дымовые завесы. Но пехота каким-то образом должна переправиться на плацдарм. Понтонный мост наводится достаточно длительное, по меркам атаки, время — речь идет о десятках минут, о часе. Устроить это под огнем не так-то просто. Значит пехота должна реку каким-то образом переплыть. Но не вплавь же она это будет делать? Это медленно и никакого тяжелого вооружения так не утащить. Какие еще варианты? На резиновых или алюминиевых лодках? Да, некоторые из них идут на воде быстрее БТР или БМП, но на этом преимущества и заканчиваются. Осколки повреждают эти плавательные средства намного сильнее, чем бронированный БТР или БМП. А самое главное – нельзя на лодке выехать из укрытия, устремиться к воде, и тут же отправиться вплавь. В лодку нужно, блин, сесть у среза воды. Под огнем противника. Да, это возможно, в годы войны как-то так и делали, но едва ли это менее опасно, чем на БТР или БМП. Это бронированная, защищенная от пуль и осколков машина, в которую можно загрузиться в укрытии, затем выехать из него, доехать до среза воды, и, не задерживаясь, переправиться, под прикрытием указанных выше огневых средств. При этом плавающая бронетехника может вести огонь прям с воды, на плаву. Какой вариант будет лучше-то?
3. «БМП на воде беззащитна».
Мы частично рассмотрели этот тезис выше, но я хотел бы добавить еще кое-что. Собственно говоря, во-первых, почему она на воде беззащитна? Она может двигаться и управляться, она защищена от пуль и осколков, она сидит в воде низко, скрывая большую часть корпуса, и при этом может использовать свое вооружение. Не очень-то похоже на беззащитность. Да, специальные транспортеры, типа ПТС (плавающий транспортер средний), обладают большей скоростью и вместительностью, могут действовать при большей скорости течения, разумеется, специализированная переправочная техника действует лучше. Но это не делает БМП и БТР беззащитными на переправе. Так-то в целом если посмотреть, то какое средство, с точки зрения обывателя «небеззащитно» на воде? Крейсер? Линкор? Так и их немало потопили в войну. Разумеется, у БМП и БТР, как и у ПТС, есть свои недостатки, но действовать на переправе они могут.
Плавающий транспортер средний (ПТС-2) переправляет через водную преграду грузовик
4. «Никто нигде не плавает на боевых машинах»
Это одно из моих «любимых» заявлений. Собственно говоря, а откуда люди берут данные о том, что никто нигде не переправляется на БТР и БМП? А я вам скажу – из фото и видео. Вот что есть на фото и видео, то, значит, по мнению рядового гражданина, и происходит. А чего нет, то и не происходит. К этому прибавляется уверенность, что вот если на фотографии есть понтонная переправа (а таких фото мы видели уже немало), то значит и никто там не плавал, ведь мы уже знаем, что если есть понтон, то никто не плавает же, да? Разумеется, нет. Насчет того, что понтон не противоречит плаванью на штатных машинах, мы уже разобрались. Теперь я бы хотел ближе коснуться того, что никто нигде не плавает, потому что этого нет на видео. Всё дело в том, что плаванье – это атрибут передовых подразделений и первого эшелона – авангардов, передовых отрядов, головной походной заставы. У меня не возникает ни малейших вопросов к отсутствию видео от передовых подразделений. Им там, черт побери, есть чем заняться. Они идут на острие атаки, по незнакомой территории, с постоянной угрозой столкновения с противником. Боевые действия в принципе не увеселительная прогулка, а уж в первых эшелонах и подавно. Им там не до съемки видеороликов, да и заряжать батареи устройств там не так-то просто, и скинуть видео так вот запросто не выйдет. По понятным причинам (никто не хочет раньше времени умирать) в передовые подразделения едва ли попросятся корреспонденты, да их и едва ли пустят – они будут мешать. Поэтому мы получаем кучу видео из ближайшего тыла, из частей «второго эшелона», из городских боев, из мест, где более-менее понятно, где противник, и нет повышенного риска оказаться в плену, быть убитым или еще хуже – помешать своим подразделениям выполнять задачу.
А если видео не снимают ни передовые подразделения, ни фотокорреспонденты, то откуда им взяться? Ходят также упорные слухи, что пользование всякими девайсами в ВС РФ не поощряется. И не потому, что наши российские офицеры такие ретрограды, а потому, что мобильный телефон пеленгуется противником и подразделение может попасть под удар. Более того, далеко не каждое видео, которое кто-то чудом снял, окажется в доступе. Я уверен, что армия этот вопрос тоже отслеживает, чтоб чего попало не выкладывали. Поэтому очень многое, что происходит, особенно в первой линии, в передовых подразделениях, на острие атаки, мы не видим, и едва ли увидим. Однако, отдельные фото и видео подтверждения, как прямые, так и косвенные, всё же есть. Кто следил за конфликтом, мог увидеть высадку с моря на терриконы Азовстали с использованием плавающих боевых машин. Не знаю, постановочные это были кадры или реальные, но техника там высаживала десант с воды. Также есть ряд фото и видео наведенных понтонных переправ, что является косвенным подтверждением нашей темы, так как штатным способом наведения понтонной переправы является наведение ее на плацдарм, захваченный с помощью плавающей техники. В общем, мало того, что какие-то видео с использованием функции плаванья техники даже просочились в сеть, так еще и их отсутствие не является доказательством ровным счетом ни для чего, кроме вышеназванных причин их непоявления. Это не то, что так запросто можно снять и выложить, только и всего. И таких вещей много. Те, кто изучает военное дело, не видят на поставляемых фото и видео, наверное, и одного процента того, что для армии нормально делать. Такова жизнь.
БТР в море. Плавучесть БТР позволяет использовать их для высадки морских десантов
5. «БМП и БТР плохо плавают, многие по техническим причинам этого делать не могут, вон есть куча видео, где машины тонут».
Такие видео действительно есть. И есть даже простая причина их появления. Дело в том, что ситуация «смотрите, у нас на учениях утонула БМП» - это событие, а «мы переправились вплавь, и всё прошло более-менее нормально» - это рутина. Поэтому логично, что пользователи снимают то, что является событием, а не рутиной. Что само по себе является доказательством того, что является нормой. Обратите внимание, в интернете можно найти кучу видео с авариями автомобилей, немало видео, где у машин что-то на ходу отваливается. Едва ли это значит, что средний автомобиль не может ездить по дорогам, и постоянно разбит или неисправен. Но есть и другая сторона. Разумеется, за техникой нужен уход. Оправдывать ненужность какой-то функции тем, что в некоторых частей раздолбайски относились к технике или руководство не смогло обеспечить ремонт и запчасти, было бы странно. Сама по себе функция нужна, просто не все люди одинаково хороши. В конце концов, обслуживание требуется любой технике, и чем больше возможностей техника дает, чем она сложнее, тем больше обычно требуется ей обслуживания. Автомат эффективнее двустволки в бою, но двустволку намного проще обслуживать. А копье еще проще, но и эффективность у него ниже, чем у двустволки. И, кстати, его всё еще нужно обслуживать, точить, там, не давать заржаветь, не давать древку гнить. И всё ещё какой-то нерадивый боец может, черт побери, испортить даже копье. Так что неспособность БМП и БТР в некоторых подразделениях по техническим причинам плавать – это недостаток не БМП или БТР, а этих подразделений и их руководства. И ничего не говорит о применимости или неприменимости плаванья. Нет, понятное дело, что пока машины в боксах стоят и никуда не едут, они и не плавают, но ведь машины создавались не для плаванья в боксах, я думаю, это понятно. Поддерживать техническое состояние нужно не чтобы машина плыла по боксу каждый день, а чтобы в день, когда потребуется выдвигаться в наступление, машины могли делать то, что должны. К сожалению, не все военные одинаково хорошо следят за состоянием техники, но оценивает это в первую очередь их самих.
БТР ведет огонь с воды из 30-мм автоматической пушки
6. Люди представляют себе переправу на плавающей бронетехнике очень своеобразно.
Во-первых, реально многие считают, что машины должны вот как ехали, как реку увидели, так прям с берега в воду и въезжать, как есть, и выходить в любом месте на противоположном берегу. А если они так не могут, то и не нужны они вообще. Разумеется, это так не работает. Машины к переправе готовятся. Даже если переправа производится «с ходу», это не совсем так, как мы могли бы видеть в фильме или крутом видеоролике. Машину всё равно готовят, просто это происходит в процессе подхода к рубежу реки. Проверяется техническое состояние, плотно закручиваются сливные пробки (это не шутка, они там есть), закрываются бойницы и люки, проверяется работоспособность водоходного и водоотливного оборудования. Да, в плавающих машинах предусмотрены системы, удаляющие попавшую внутрь воду, причем довольно быстро, а то многие себе представляют, что если в машину начнет поступать вода, то всё, она сразу утонет. Более того, армейские подразделения стараются, по возможности, не лезть вперед сломя голову без разведки. Разведка, разумеется, тоже механизированная, она едет впереди, и уточняет состояние и наличие возможных мест для переправы, а также занимает ли противник рубеж реки, где, и какими силами. И переправляться будут по возможности в более удобном месте. Если же берега реки крутые и обрывистые, то выходы на противоположный крутой берег устраиваются прежде всего взрывным способом после переправы первого рейса-расчета. В распоряжение мотострелковых подразделений могут быть выделены саперные отделения, но и личный состав мотострелковых подразделений, грубо говоря, тоже будет «копать» и обеспечивать приличное состояние своей переправы. Исходный берег помогут подготовить сами мотострелки, приданные инженеры с инженерными машинами БАТ (путепрокладчик), ИМР (инженерная машина разграждения), топкие берега могут быть укреплены фашинами. Если требуются какие-то работы, то батальон, разумеется, не будет весь торчать на воде и ждать их завершения — оставшиеся на исходном берегу машины будут прикрывать своих товарищей. А самое главное — все эти приданные инженерные подразделения и всякие земляные работы — это норма боевых действий, разграждение (снятие заграждений, завалов) порой необходимо проводить и вне переправ, поэтому инженерные машины так или иначе будут в составе наступающих частей, а времени эта подготовка занимает не так много, как может показаться. В общем, военные представляются многим людьми недалекими, но отчаянно храбрыми и безумно решительными. В реальности всё не так просто, свое дело военные обычно знают намного лучше нас с вами, хотя исключения, наверное, бывают.
Инженерные машины разграждения, путепрокладчики и танки с бульдозерными отвалами помогут подготовить исходный берег, а противоположный берег будет подготовлен взрывным способом, укладкой заготовленных заранее или собранных на месте фашин и земляными работами
Во-вторых многие почему-то уверены, что вот если у мотострелковой роты или батальона есть плавающая техника, то всё, пусть сам всё и делает. Никакой поддержки от других частей, ничего ему не давать, пусть покажет нам, как он умеет воевать вплавь, и точка. Из-за этого возникает ложная уверенность в беспомощности переправившегося или переправляющегося батальона. Но в реальности всё далеко не так. Для начала, даже если батальон (рота) переправились или переправляются вплавь, это не значит, что всё, они теперь навечно отделены от всей армии. При переправе их будут поддерживать танки, идущие с ними вместе. Да, танки не могут переправляться вплавь, но они могут поддержать переправившийся батальон (роту) огнем с исходного берега. В зависимости от условий местности, они могут это делать на километр, два, три. Технически можно и дальше, танковое орудие стреляет очень далеко, если позволяет местность. Более того, если мотострелковый батальон на противоположном берегу захватил плацдарм, и танки по условиям местности не могут уже его поддерживать огнем с исходного берега, это скорее всего значит, что и противник не может поражать место переправы, ведь местность у него такая же. А значит можно попробовать эти танки переправить по дну, если местность позволяет. Да, это сделать намного сложнее, чем переправиться вплавь на БМП (БТР), но это возможно. Тем более, что многие предлагают в комментариях заменить плаванье на переправу по дну, но когда дело доходит до поддержки переправившихся вплавь частей, то внезапно это становится чем-то нереальным, и танки с грустью стоят у реки. Тут уж либо крестик снимите, как говорится, либо трусы наденьте.
Танк, подготовленный для переправы по дну реки. Переправа по дну возможна, но требует очень тщательной подготовки и исследования дна. Не каждый участок, доступный для переправы на плавающей технике, будет доступен для переправы по дну
Но ведь с мотострелковым батальоном (ротой) наступают не только танки, с ним идут также прочие средства. Например, артиллерия. В стародавние (не такие уж и давние) времена в ВС РФ использовались 122-мм гаубичные САУ «Гвоздика», которые были способны пересекать реки … вплавь, черт возьми. Правда, плавают они похуже, чем БМП с БТР, но технически плавать могут. Ладно, оставим эти плохо плавающие САУ, тем более что их, говорят, уже почти не используют. С нашей батальонной тактической группой пойдут другие САУ. Из наиболее, на мой взгляд, характерных, назову Акацию и Мсту. Это 152-мм орудия, и они, разумеется, не плавают. Могут ли они поддержать переправившийся вплавь мотострелковый батальон (роту), ведущую бой на противоположном берегу? Могут, дальность стрельбы осколочно-фугасным снарядом у таких САУ достигает более пятнадцати км у Акации и более двадцати км у Мсты. Отдельными типами снарядов дальность стрельбы доходит до двадцати км у Акации и более чем до двадцати пяти км у Мсты. Соответственно, чтобы выйти из зоны действия своей артиллерии, стреляющей с исходного берега, нашему мотострелковому батальону (роте) нужно ускакать на добрых 10 – 15 – 20 км. Если противник сопротивляется, это будет еще не так-то просто сделать даже с поддержкой, а если нет, то как раз нужно ехать вперед, занимать важные рубежи и отрезать ему снабжение, пока противник не опомнился. А за 15 км можно и до рубежа следующей реки уже доехать. Точно так же будет работать и с остальным обеспечением передового подразделения. Зенитные средства средней дальности действуют достаточно далеко – ЗРК «Бук» поражает цели на дистанции во много десятков километров – до 70 км, но даже если сократить эту дистанцию, для верности, втрое, это всё равно больше двадцати километров. А зенитные средства ближнего действия либо едут штатно в самих БМП (в укладке по штату находится ПЗРК), либо, вы не поверите, плавают сами. Например, такие ЗРК, как Оса и Стрела-10, имеют плавающее шасси, и смогут, при необходимости, сопровождать переправившийся на плавающих машинах мотострелковый батальон (роту). Эти машины уже не новые, но им на смену разрабатываются не менее плавающие комплексы. В конце концов, поддержку наступающим может поддержать и авиация, которой в общем не так принципиально, есть там на пути река или нет.
ЗРК переправляется вплавь. Нет, она не утонула, эти машины просто низко сидят в воде
И тут мы подходим к самому главному — вы, наверное, уже догадались к чему. Наша боевая группа, простите, батальонная тактическая группа, воюет не сама по себе, и не с целью доказать важность плаванья. Она воюет в составе и в интересах бригады/дивизии, а бригада/дивизия – в составе, например, корпуса или армии. Всё это значит, что наша передовая БТГр не будет забыта и оставлена на противоположном берегу, чтобы посмотреть, как справится сама. Как только плацдарм будет захвачен на достаточную для наведения переправы глубину, старший начальник подтянет дополнительные средства. Ведь надо не только переправить танки и артиллерию этой группы, чтобы она могла продвигаться дальше, не только перебрасывать дополнительные силы новых боевых групп, которые усилят плацдарм и позволят расширить и углубить продвижение, но еще и организовать постоянное снабжение продвигающихся вперед подразделений и вывоз раненых. Поэтому после переправы первых эшелонов в ход пойдут ПТС (плавающие транспортеры), способные перебрасывать на себе грузовые автомобили, а обратным рейсом вывозить раненых, ПММ (паромно-мостовые машины), способные переправлять танки, артиллерию и в целом почти любые грузы, ну и, наконец-то, будет наведен мост. Это может быть понтонный мост, или сборный мост, а спустя некоторое время, чтобы не занимать понтоны (их количество ограничено, и они нужны впереди, где армия будет переправляться через новые и новые реки), будет построен низководный мост вполне обычной конструкции. Армия имеет специальные комплекты мостостроительных средств для быстрого возведения таких сооружений.
Таким образом, мы видим, что плавающие машины и оснащенные ими подразделения работают не сами по себе, а в комплексе с остальными средствами армии и в интересах своих бригад, дивизий, корпусов и армий. Мы рассмотрели основные заблуждения, присущие людям, высказывающимся открыто по этой теме в интернете. Но я бы хотел заострить внимание не только на том, в чем кто-то неправ, но и на том, зачем вообще это надо. Что дают армии все эти плавающие машины. Но об этом – в следующей части статьи.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_443479
Пост с навигацией по Коту
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или следующие реквизиты:
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Продолжение: Нужна ли плавающая техника мотопехоте (часть 2 из 2 — что это дает)
