За народ, против народа: анатомия левого лицемерия
Сейчас многие спорят, какое нам нужно единство: с кем можно союзничать, а с кем — нет; кто компаньон по тактическим целям, а кто — потенциальный предатель.
Но чтобы разобраться в этом, нужно сначала понять: а что вообще собой представляют левые силы?
Как левые проявляли себя в решающие исторические моменты?
Почему они — такая же буржуазная сила, как и правые?
И, наконец, не пора ли вовсе отказаться от самого деления на "левых" и "правых"?
ЧИТАТЬ в телеграмме
"Фашизм есть боевая организация буржуазии, опирающаяся на активную поддержку социал-демократии. Социал-демократия есть объективно умеренное крыло фашизма. Нет основания предположить, что боевая организация буржуазии может добиться решающих «успехов» в боях или управлении страной без активной поддержки социал-демократии. Столь же мало основания думать, что социал-демократия может добиться решающих успехов в боях или управлении страной без активной поддержки боевой организации буржуазии. Эти организации не отрицают, а дополняют друг друга. Это не антиподы, а близнецы. Фашизм есть неоформленный политический блок этих двух основных организаций, возникший в обстановке послевоенного кризиса империализма и рассчитанный на борьбу с пролетарской революцией» [1, C. 282].
– И. В. Сталин, «К международному положению», 1924 г.
«Позорнейшая роль ослов в бойне 14–18 гг. характеризуется, как известно, поведением вождей немецкой социал-демократии, русских меньшевиков, эсеров и многих прочих вождей той мелкой буржуазии, из которой капиталисты пятнадцать лет фабрикуют фашистов» [2, С. 44].
– М. Горький, предисловие к антиимпериалистическому роману А. Барбюса «Огонь», 1935 г.
Введение
Как всем известно, правые политики — это те, кого трясёт от одной мысли об интернационализме, равенстве, братстве и прочем богомерзком народовластии. Те, кто убеждён в естественном характере социальной несправедливости и только и говорит, что о нации да цивилизации, лишь в таких категориях мысля об обществе. Те, для кого все эти «пролетариат и буржуазия», «классовые интересы», «мир без угнетения человека человеком» и т. п. — полная ересь. Вместе со всем диалектико-чё-то-там подходом к общественным процессам, в их глазах всё это – не более, чем ложные идеологические штампы, в реале ничего не значащие, потому что выдуманы коварными врагами нации-цивилизации с целью разложения. Всем известно, почему так: потому что вместо глаз у них две пуговицы, а сами они — сшитые олигархией под свои нужды куклы. Отражая волю капиталистов и действуя в их интересах, правые легко становятся фашистами, как только их хозяевам это требуется. В общем, для сознательного пролетариата правые — однозначно плохие парни.
Другое мнение у прогрессивной общественности о политиках левых. Левые политики – это те, кто только о свободе, равенстве и братстве и мечтает. Те, кто не может начать разговор, не воспев осанну рабочему классу и его интересам, поминутно умными словами вкидывая описания светлого будущего. Те, у кого полки уставлены социалистическими ПСС, ленты в соцсетях увешаны цитатами, а партийные кабинеты — кумачовыми полотнами. Те, кто постоянно мутит профсоюзные и другие социальные движухи для трудяг, невзирая на нации. Кроме того, левые часто в оппозиции власти, а особенно ретивые из них нередко подставляются под дубьё полицейского аппарата. Левые, стало быть, пролетариату однозначно друзья — по всем признакам парни принципиальные и хорошие.
Но есть нюансы.
Не будем рассуждать абстрактно. Лучше разберём парочку кричащих исторических моментов. Бывали такие в истории. Когда столь восхваляемый левыми политиками народ, волю к борьбе которого они воспевали десятками лет, эту самую волю таки проявлял. Да так, что воля к борьбе становилась волей к власти. Казалось бы, ребята, вы же этого и хотели, вы же к этому готовились и людей готовили – ну вот вам шанс показать себя, дерзайте!
И они показали.
I. Германия
Немецкая буржуазно-демократическая революция отгремела в ноябре 1918 г. В день отречения Вильгельма II от престола коммунист Карл Либкнехт с балкона императорского дворца приветствовал Советскую Россию и объявил Германию социалистической республикой. Несколько поторопился, конечно. Однако «Союз Спартака» призвал пролетариат к восстанию, чтобы буржуазная революция переросла в социалистическую. 6 января 1919 полумиллионная масса берлинских пролетариев с красными флагами двинулась к центру города. Рабочие окружили рейхсканцелярию, заняли вокзалы и другие важные здания. Аналогичное произошло в Мюнхене и некоторых других городах.
Как поступили левые из нового социал-демократического правительства? Бросили фрайкоры на подавление восстания и подло убили его вождей — Розу Люксембург и самого Либкнехта. Руководитель расправы, ультраправый офицер и коммерсант Вальдемар Пабст, позже несколько раз заявлял, что приказ на убийство был получен им от Социал-демократической партии Германии и конкретно Ф. Эберта и Г. Носке [3].
Пример Германии примечателен тем, что у немецкого пролетариата был реальный шанс. Были Баварская и Бременская советские республики, революционные выступления рабочих, солдат и моряков в Киле, Гамбурге, Шверине, Любеке, Саксонии, была 100-тысячная Красная армии Рура. Чем ответила левая власть? Требованием помощи армии для «совместного выступления против большевизма». Интересный факт: один австрийских художник, бывший тогда скромным ефрейтором, именно в те дни стал секретным осведомителем правительства, тогда же, по собственным словам, решив стать политиком. А сам фельдмаршал Гинденбург, крайне сим художником уважаемый (из его рук он и примет бразды правления в 1933 г.), заявил тогда, что верховное командование «хочет идти совместно с рейхсканцлером Эбертом, чтобы предотвратить в Германии распространение большевизма» [4, С. 28-29].
II. Австрия
В ходе буржуазно-демократической революции 1918-1919 гг., ознаменовавшей распад Австро-Венгерской империи, в Австрии были созданы советы рабочих и солдатских депутатов. Укрепившись в советах, австрийские социал-демократы (СДПА) возглавили коалиционное правительство, в котором просидели два года [5]. Что делают представители пролетариата в момент его массовых восстаний, возглавляя революционные советы? Правильно, распускают эти советы, требуют прекратить демонстрации, поддерживают буржуазную конституцию и даже не рискуют проводить чистки реакционеров в армии [6, С. 330].
Двинемся далее — к 30-м. Пальму фашистского первенства в Австрии делят два движения – прогерманские нацисты и австрофашисты. Для антифашистов разница была только в сортах: первые жаждали присоединения к рейху, вторые хотели независимости. В 1934-1938 гг. правили вторые, ну а дальше вы знаете. У австрофашистов была своя версия нацистских штурмовиков СА — боевая организация Хаймвер (кстати, одним из важных её деятелей был уже упомянутый Вальдемар Пабст, эмигрировавший в Австрию после провала капповского путча в 1920 г.). Чтобы защититься от фашистского насилия, СДПА создаёт своё боевое крыло – Шуцбунд.
Что делают левые перед угрозой фашизма? В 1927 г. практически срывают вооружённое антифашистское восстание венских рабочих, а когда правительство берёт курс на фашизацию сверху, призывают к «выжиданию» и «спокойствию» [5]. Интересный эпизод: когда фашисты убивают двух рабочих просто за принадлежность к СДПА, а сочувствующий суд их оправдывает, разгневанный народ устраивает мятеж и поджигает Дворец Правосудия. Правительство бросает на подавление военную полицию, которая убивает 90 человек. Левые лидеры всё это время призывают к примирению обе стороны. Такое поведение (внезапно) приводит к новым убийствам рабочих, возросшим в прогрессии.
Австрийские левые прятали голову в песок до самого конца, пока в 1934 г. на них не обрушились репрессии. Но даже тогда, когда часть Шуцбунда вместе с коммунистами и беспартийными выступила против фашистского переворота, левацкие вожди воспротивились организации всеобщей забастовки в поддержку выступления, и почти в полном составе пошли на сделку с Хаймвером, чтобы выторговать личную безопасность [6, С. 333]. Как пишет социолог Манн, «в действительности австрийские социалисты демонстрировали крайнее, даже самоубийственное нежелание» сопротивляться фашизму [6, С. 332]. Позже некоторые из них (в т. ч. Реннер, возглавлявший партию после ПМВ) одобрят гитлеровский аншлюс. Надо отметить, что в 1933 г., когда канцлер Дольфус прекратит заседания парламента, Шуцбунд всё-таки отмобилизовывается. Однако, во-первых, только в целях самообороны, во-вторых, сразу же после этого один из самых крупных и авторитетных лидеров австрийских левых О. Бауэр призывает своих бойцов к нейтралитету «в знак доброй воли». Фашисты поступок "оценили" и отблагодарили его роспуском Шуцбунда, а затем и запретом всей партии. Уже в изгнании О. Бауэр будет сокрушаться о содеянном, говорить, что СДПА следовало объявить всеобщую забастовку, пойти в наступление и вообще вести себя решительнее: «Мы оказались идиотами и поверили обещаниям Дольфуса… Это было ошибкой, самой роковой нашей ошибкой» [6, С. 333].
III. Россия
В заметке «Об условиях победы русской революции» от 18 марта 1917 г. И. В. Сталин писал: «Финансовая буржуазия протягивает руку отживающей феодальной аристократии для совместной организации контрреволюции. Сегодня они ещё слабы и нерешительны, но завтра они могут окрепнуть и мобилизоваться против революции» [7, С. 11]. И, пожалуй, это была одна из первых в истории точнейших характеристик того явления, которое позже оформится на землях Европы и Азии под названием фашизма.
То, что фашизм есть оголтелая реакция финансового капитала на пролетарскую революцию, левые, вроде как, признают вслед за марксистами. Но почему-то мало кто из них задаётся риторическим вопросом: коль оно так, то где и когда был первый случай проявления фашистской реакции (в том или ином виде), как не там, где был первый опыт пролетарской революции? Да, мы тоже считаем, что полноценный, «возмужавший» первый в мире российский фашизм проявит себя несколько позже — в том, что назовётся Белым движением. В этом мы солидарны и с левыми, и с И. А. Ильиным. Однако было и ещё кое-что до него. То, о чём сторонники абстрактной левизны вспоминать не любят — политические перипетии дооктябрьского периода 1917 г. и роль в них левых сил.
Коренной перелом в событиях российской революции обозначился в первой половине лета. В июне открылся I Всероссийский съезд Советов, на котором председательствовало 105 большевиков и 575 левых (меньшевиков и эсеров). Главными вопросами повестки было отношение советов и революционной демократии к правительству, а также война и мир. По первому вопросу левые отвергли ленинское предложение о создании Революционного конвента и приняли резолюцию о поддержке Временного правительства. По второму — протащили свою социал-шовинистическую линию «революционного оборончества» и войны «до победного конца». Только вот народу, в отличие от его левых «представителей», почему-то не по душе пришлись эти решения, и когда 18 июня на улицах Петрограда прошло два параллельных шествия – большевистское и левое — значительный перевес оказался на стороне первого [8, С. 26-27].
Затем были решающие горячие дни 3-5 июля: на фоне провала наступления на фронте и нового правительственного кризиса, Петроград сотрясла полумиллионная демонстрация трудящихся, жестоко подавленная Временным правительством (погибло более 400 человек) [8, С. 28]. Именно этот эпизод ознаменовал окончательный переход левого блока на сторону реакции. Вот как Сталин пишет об этом: «…меньшевики и эсеры из Исполнительного комитета, желая сохранить поколебленные позиции, вероломно объявили демонстрацию за полновластие Советов восстанием против Советов, натравив на революционный Петроград отсталые слои вызванных с фронта воинских частей» [9, С. 105].
После этого в стране начался разгул военной диктатуры: разгром большевистских изданий «Правда» и «Солдатская правда», типографии «Труд», районных организаций большевиков; бессудные аресты, избиения и убийства революционных рабочих; восстановление упразднённой смертной казни [7, С. 105]. Тогда же Временное правительство во главе А. Ф. Керенским открывает клевету о Ленине как немецком шпионе, а вся свора «тоже социалистов» из числа прочих министров-социалистов и меньшевиков им поддакивала. Не стоит забывать, что сам Керенский тоже был левым – членом партии с громким названием «социалисты-революционеры». На данный момент историками установлено, что вброс о связях большевиков с германским Генштабом был внедрён во Временное правительство французским Министерством вооружений с подачи его главы [8, С, 30]. Собственно, глава этот, которого звали Альбер Тома, ещё в апреле лично приезжал в Россию с целью поддержать Временное правительство и убедить его продолжать империалистическую бойню. А знаете, кем был Альбер Тома? (Барабанная дробь…) членом Французской секции рабочего интернационала. А с 1919 он возглавит Международную организацию труда при Лиге наций. Сколько, наверное, слов приятных говорил про рабочих, труд и социализм – просто образцовый левый!
Выступая на экстренной конференции Петроградской организации РСДРП (б) 16–20 июля 1917 г., Сталин говорил: «Я утверждаю, что 4 июля вечером, когда большевиков объявили предателями революции, меньшевики и эсеры предали революцию, взорвали единый революционный фронт и заключили союз с контрреволюцией. Нанося удары большевикам, они наносили удары революции… 5 июля меньшевики и эсеры объявили военное положение, организовали штаб и передали все дела военной клике» [7, С. 110].
Такая вот забота «тоже левых», «тоже социалистов» и в случае меньшевиков даже «тоже марксистов» о пролетариате и его коренных интересах не на словах, а на деле — топить их в крови в сговоре с наиболее реакционными элементами финансового капитала. Что это, как не первая в истории социал-фашистская практика?
IV. Япония
Пожалуй, самый вопиющий пример. Здесь даже утверждение военно-фашистской диктатуры не остановило, а только усилило процесс левого гниения. Надо иметь в виду, что в Японии реальное марксистское движение было фактически разгромлено ещё на рубеже 20-30-х, однако официальная социал-демократическая партия Сякай тайсюто продолжала существовать и играть роль до 1940 г.
У левых политиков даже в этих условиях были хоть и не блестящие, но вполне достаточные силы для того, чтобы изменить ситуацию — если и не совершить социалистическую революцию, то хотя бы остановить кровавую фашистскую мясорубку и тем самым повернуть ход истории. В первые годы ужесточения фашистской реакции число антивоенных и рабоче-крестьянских выступлений било рекорды. Парламент, хоть и стал фикцией, но всё ещё полноценно работал до 1940 г. Но социал-демократия создавалась не для социализма и не для демократии.
Японские левые не ограничились простой поддержкой бойни и фашистского правительства: на II съезде их профсоюзного центра Содомэй их лидер обратился к рабочим с призывами отказаться на время войны от борьбы за свои права, усилить интенсивность труда, дабы «содействовать фронту через производство», делать «патриотические сбережения» (отчислять в сберкассу 5% от зарплаты, чтобы затем отправлять суммы на нужды фронта), самим идти «защищать отечество» и т. д. Через год часть членов руководства Содомэй стала сама открыто выступать за окончательный разгром профсоюзов и превращение их в государственные «общества служению отечества», созданные по примеру корпораций Муссолини.
Но мало им было пособничать фашистской агрессии – им надо было самим стать глашатаями махрового фашизма. Так, на VI съезде Сякай тайсюто в 1937 г. из программы партии вырезаются все упоминания о классовой борьбе, заменяясь лозунгами «классового единства», а в итоговой декларации интервенция в Китай называется «священной войной японской нации», призванной «внести вклад в развитие человеческой культуры».
Но и это ещё не всё: правое крыло партии в лице его лидеров Хисаси, Дзюсо, Кэнитиро и др. наладили связи с германскими нацистами, стали ратовать за привнесение рейховских порядков, громко выступали за роспуск парламента, а в 1939 г. попытались объединить партию с новой фашистской группой Тохокай, возглавляемой Накано Сэйго – пронацистским политиком, считавшимся «рупором Берлина» в Японии. [9, С. 61-62]. Ну, а в 1940 г. лидеры всей Сякай тайсюто гордо объявили о самороспуске, браво включившись в ультраправое движение японско-фашистской «новой политической структуры».
V. Заключение
Как мы и говорили, мы подобрали лишь несколько кричащих случаев. Для того, чтобы описать все предательства левых политиканов, не хватит и десятитомника. Что тут можно сказать? Абстрактный левый политик / социал-демократ – социал-шовинист – социал-фашист. Эта деградация работала удивительно всегда. Как показывает пример Японии, иногда следует ещё одна стадия – фашист обыкновенный. История убеждает, что для окончательного превращения необходим только реагент в виде острого империалистического кризиса, чтобы в левом котле тут же случилась оголтелая реакция. Да такая, что первыми в осадок выпадают сами сторонники левых, жестоко обманутые их прекраснодушной социалистической фразеологией и красными флагами.
Почему так? Да потому, что левые – точно такая же буржуазная сила, как и правые. В момент подъёма революционных масс, когда империализм рискует перестать существовать, прибегая к крайнему методу самозащиты, он весь фашизируется. Абсолютно логично, что процесс гниения всего организма затрагивает и левую часть тела.
Но ведь левые же сами выступают против власти, сами рискуют, сами пропагандируют социалистические книжки! Зачем же они нужны бизнесменам?
Затем, что самый изощрённый и сладкий, самый «народный» и «пролетарский» дурман в укрощении «обнаглевших» масс работает порой лучше самой дуболомной ультраправизны. Затем, что, как говорил Сталин, два этих полюса не отрицают, а дополняют друг друга. Затем, что для высокого полёта ястребу империализма необходимы оба крыла. То, что этот ястреб где-то сильнее машет левым, где-то правым крылом, нередко задевая одно другим – это не баг, а фича его полёта с препятствиями. Трудящиеся – жертвы этой хищной птицы. И друзья их – не те, кто сидя на левом её крыле, горланит им о равенстве, социализме или даже революции откуда-то сверху, плюясь в своих конкурентов на правом, а те, кто вместе с этими трудящимися стоит на земле и хочет птицу однажды прикончить.
Значит ли всё это, что все без исключения представители левых политических партий, тем более их сторонники — беспринципные лицемерные оборотни, ни во что произносимое нисколько не верящие и плетущие хитрющие интриги во благо империализма и фашизма? Конечно, нет, хотя таких там тоже хватает.
Дело в том, что мировой империализм располагает могущественной и разветвлённой системой пропаганды. В его распоряжении все сферы жизни: политика, образование, СМИ, право, искусство и т. д. А сегодня – как никогда ранее. Ежеминутно воспроизводя посредством всего этого оправдание своего существования, империализм использует методы самого изощрённого влияния на мозги и психику миллионов. В том числе подкидывая левый блок как силу, якобы ему противостоящую и способную его сокрушить. Сегодня ему для этого даже не требуется особенных усилий – достаточно обеспечить доступ к смартфону и интернету, дальше алгоритмы всё сделают сами.
Сегодня империализм предложит вам колоссальный выбор различных левых течений и движений – что угодно, лишь бы не ортодоксальный «догматический» марксизм-ленинизм по содержанию, а не форме. Форму-то брать он ещё как горазд. В определённые моменты он вполне может восхищаться Лениным и Ко и популяризировать их достижения – лишь бы никто вдумчиво и самостоятельно не осмыслял их труды и цели. Он может даже вслух читать вам вырванные куски этих трудов, тащить оттуда эстетику, пафос, терминологию – что угодно, но только не действительное революционное содержание. Как известно, лучшим рабом будет не тот, кого сильнее изобьют плетьми и загонят в подвал, а тот, кого подкормят, убедят в том, что у него есть свобода, а затем – что он уже борец с системой и вот-вот её сокрушит. И институт рабства продолжит себе спокойно стоять ещё много десятилетий. Действительно отличный план, Уолтер.
Именно это и произошло с тем, что зовётся левым политическим движением. Не попасться на удочку человеку неподготовленному очень трудно. Но возможно с неё слезть, если изучать марксизм по первоисточникам и думать своей головой. Возможно научиться не вестись на форму, какой бы свойской и правильной она ни казалась, а хладнокровно анализировать содержание.
Автор этой статьи тоже начинал с иллюзорного представления о левом «антикапиталистическом» единстве. И он позволит себе «страшное» предположение: о многих современных коммунистах можно сказать то же самое. Многие поначалу верят в то, что в левом сегменте все должны быть заодно, просто по странным причинам личного характера этого пока не удаётся достичь. Недоумевают, зачем возводить стены меж собой, когда уже в дверь ломится столь опасный общий враг. Но при изучении и накоплении опыта иллюзии имеют свойство развеиваться.
Поэтому из всего сказанного в статье не следует, что надо агрессивно нападать на всех левых, огульно записывать всех подряд во врагов народа, уравнивая с убеждёнными правыми фашистами. Более того — при том, что на данный момент в России нет действительной коммунистической партии, в некоторых случаях можно и даже нужно идти на ограниченное сотрудничество с наиболее адекватными и порядочными левыми.
Однако, при этом не должно быть никаких иллюзий насчёт единства. Никакого идеологического, теоретического и тем более организационного слияния. Коммунистам необходимо твёрдо стоять на своей, независимой ни от правого, ни от левого буржуазного лагеря, марксисткой позиции. Невзирая ни на какую «меньшую реакционность». А само деление «левый-правый», искусственно созданное буржуазией во время Французской революции и нисколько не отражающее действительной расстановки классовых сил, коммунистам давно пора отбросить.
От искренне убеждённых рядовых сторонников левых политических сил, кто по-настоящему, а не за деньги или тёплое политическое / медийное местечко, уверен в правильности курса своих вождей, тем более нельзя отворачиваться. Здесь следует долго и терпеливо работать. Объяснять, подкрепляя историческими примерами, что даже если субъективно лично вы всей душой за народ и рабочее дело — ваши лидеры и организации сослужат самым антинародным и ужасным вещам, как только придёт время. Показывать, что уже сейчас они объективно заточены на «войну не туда», даже если особенно наивные из них сами о том пока не догадываются. И что в решающий момент истории левые и коммунисты всегда оказываются по разные стороны баррикад.
«Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов»
В. И. Ленин, «Три источника и три составных части марксизма» [10].
Источники:
1. Барбюс А. Избранные произведения. Перевод с французского — М.: Гослитиздат, 1952 г. — 558 С.
2. Сталин И. В. Сочинения. — Т. 6. — М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 19.
3. One hundred years since the murder of Rosa Luxemburg and Karl Liebknecht. — URL: https://www.wsws.org/en/articles/2019/01/15/pers-j15.html
4. Проэктор Д. М. Фашизм: путь агрессии и гибели. — М.: Наука, 1985. – 543 С.
5. Большая советская энциклопедия. Социал-демократическая партия Австрии. — URL: https://gufo.me/dict/bse/Социал-демократическая_партия_Австрии
6. Манн М. Фашисты / Пер. с англ. под ред. А. Р. Дюкова. — СПб.: Питер; Фонд «Историческая память», 2023. – 592 С.
7. Сталин И. В. Cочинения. – Т. 3. – М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1947 г.
8. Спицын Е. Ю. Россия – Советский Союз. 1917-1945 гг.: Полный курс истории России для учителей, преподавателей и студентов. Книга III / Е. Ю. Спицын. – М.: Концептуал, 2019. – 440 С.
9. Латышев И. Внутренняя политика японского империализма накануне войны на Тихом океане. — 1955.
10. Ленин В. И. Три источника и три составные части марксизма. — URL: https://romin.org/index.php/library/18-18
