Маленький городок Гдов стоял тихонько среди болот и лесов Псковской области. Здесь, вдали от больших городов, жила память о прошлом. Летом сюда приезжало много туристов, привлеченных загадочными местами и историей древнего края.

Однажды летом молодой исследователь Алексей Вернер приехал в Гдов в надежде отыскать уникальные экспонаты для своей частной коллекции исторических предметов. По местным слухам, здесь было немало любопытных находок, связанных с прошлыми веками.

Осматривая старое здание местного музея, Алексей заметил небольшую дверь в конце коридора, которую никто не открывал давно. Дверь была закрыта на замок, покрытый толстым слоем пыли. Удивленный таким пренебрежением, он спросил смотрителя, что скрывается внутри.

— Это кладовая старых вещей, — ответил смотритель. — Там хранится всякая мелочь, никому не нужная. А ключ... пропал давно.

Однако Алексею удалось раздобыть дубликат ключа у старого сторожа, работавшего ещё при советской власти. Открыв тяжелую деревянную дверь, он увидел пыльную комнату, полную древних сундуков и коробок. Среди прочего лежала небольшая коробка с металлическими предметами. Внутри были старинные карманные часы, принадлежавшие неизвестному владельцу.

Поверхность циферблата покрывала изящная гравировка, изображающая звездное небо. Часы казались совершенно исправными, хотя никто точно не знал, когда они последний раз работали.

Любопытствуя, Алексей осторожно открыл крышку часов и слегка потянул цепочку. Механизм тихо тикнул, стрелки пришли в движение, будто ожили вновь спустя столетия. Стрелки быстро побежали вперед, оставляя за собой светящийся след.

Вдруг комната наполнилась мягким сиянием, словно вспыхнули тысячи крошечных лампочек. Мир вокруг Алексея замер, и тут же пейзаж изменился: он оказался посреди оживленной улицы, заполненной конными экипажами и женщинами в пышных платьях начала XX века.

Он понял, что попал в другое время, и теперь главная задача состояла в том, чтобы выбраться отсюда целым и невредимым. Постепенно выяснилось, что часы способны перемещать владельца между историческими периодами, однако каждый прыжок мог иметь последствия для настоящего.

Пришлось познакомиться с теми, кого называли «хранителями времени»: пожилые мужчины и женщины, некогда владевшие подобными механизмами и охранявшие равновесие истории. Они приняли Алексея в свою компанию, доверив ему ответственную миссию: следить за точностью хронологии, предотвращая любые вмешательства, способные исказить будущее.

Теперь каждая новая экспедиция во времени становилась частью большой игры, где малейшая ошибка могла привести к катастрофическим последствиям. Только вместе с мудрыми наставниками Алексей научился управлять своим даром и защищать Россию от угрозы искажения собственной судьбы.

Эта история напоминает нам, насколько хрупким является наше прошлое и как важно сохранять уважение к нему, понимая ответственность перед будущими поколениями. Ведь порой самые маленькие вещи могут нести большую силу и значение.

Запах султанши сбивал с ног: гостю пришлось зажать нос. Он все-таки вошел, с изумлением глядя на ту, чья красота стала легендой. Растрепанные, грязные волосы, неопрятная одежда, и этот запах... Но что привело ослепительную султаншу к такому финалу?

К отправке в гарем ее готовили с детства. Она появилась на свет 10 октября 1882 года в деревне Бейневид неподалеку от города Адапазары в Османской империи. Отцом девочки, нареченной при рождении Бехие, был абазинский князь Албуз Маан, матерью - абхазская княжна Назлы Кучба.

Когда Бехие исполнилось восемь лет, ее начали обучать восточным танцам, светским манерам и иным премудростям, которые могли пригодиться ей в гареме султана.

В 1899 году Албуз Маан узнал, что султан Абдул-Хамид II подыскивает невесту для своего сына, 14-летнего Мехмеда Бурханеддина-эфенди.

Албуз немедленно собрал свою 17-летнюю дочь Бехие, превратившуюся в к тому времени в истинную красавицу, и повез ее в султанский дворец Йылдыз.

Девушка была представлена султану Абдулу-Хамиду. Роскошные каштановые волосы Бехие, ее голубые (что большая редкость!) глаза, а также пленительные изгибы очаровали повелителя, и он решил, что эта девушка достойна большего, чем малолетнего принца. Абдул-Хамид сам решил взять Бехие в жены.

Когда Бехие сообщили о намерении султана, у девушки случилась истерика: мужчина на сорок лет старше, очень некрасивый, к тому же, имевший 16 жен и огромное количество наложниц.

Девушка на коленях умоляла отца не выдавать ее за султана, но князь Албуз был непреклонен - свадьбе быть.

Бракосочетание состоялось 10 мая 1900 года в городе Йылдызе. Бехие получила новое имя - Бехидже Ханым-эфенди.

Абдул-Хамид прекрасно знал, что жена его не любит, однако, это только раззадоривало повелителя. Как сообщали европейские источники, после свадьбы султан практически перестал посещать других своих жен и наложниц, и проводил все время в опочивальне новой супруги.

Через год Бехидже родила близнецов - Бедреддина и Нуреддина. Появление на свет сразу двух шехзаде резко подняло авторитет молодой матери в гареме султана.

Бехидже вела невероятно роскошный образ жизни. Влияние красавицы на султана было огромным. Так, когда отец Бехидже, князь Албуз, начал злоупотреблять своим положением зятя султана, за что был сослан в Сивас, одного лишь слова молодой султанши хватило, чтобы Абдул-Хамид вернул Албуза из ссылки и подарил ему шикарный особняк в Серенджебее.

О красоте Бехидже в Стамбуле не говорил только ленивый. Вот как вспоминала о султанше знатная османская дама, автор мемуаров Лейла Ачба:

«Компаньоном тёти моей Пейвесте-ханум была Бехидже-ханум. Из всех, кого я в жизни видела, самой аристократичной, самой красивой и самой упрямой была она. Высокого роста, роскошные каштанового цвета волосы, голубые глаза, белое тело, необыкновенно красивая женщина».

Придворные отзывались о Бехидже, как о надменной и высокомерной молодой женщине. Однако и спесивую султаншу не минуло человеческое горе: в 1903 году в возрасте двух лет умер от менингита один из ее сыновей, шехзаде Бедреддин. Это обстоятельство несколько пошатнуло авторитет Бехидже, хотя она все еще оставалась любимой женой султана.

Между тем, обстановка в империи стремительно накалялась. Нищета и бесправие народа, жестокость правящего режима привели к нарастанию революционных настроений.

Роскошная жизнь султана, его колоссальный гарем, вызывали все большее раздражение народа и турецкой интеллигенции, которой было понятно: в начале 20 века страна так жить не может.

В 1908 году после череды кровавых событий Абдул-Хамид II был свергнут партией младотурков - политического и националистического движения, с 1876 года выступавшего за либеральные реформы в Османской империи.

Султан был низложен после 33 лет царствования. Собранное после революции национальное собрание постановило посадить на трон наследного принца Мехмеда Решада Эффенди - родного брата Абдул-Хамида. Однако Мехмед V реальной власти уже не имел и был ограничен конституцией.

Абдул-Хамид, взяв семь своих жен, выехал из Константинополя на бронированном автомобиле на виллу Аллатини, расположенную в окрестностях Салоник.

Бехидже Ханым-эфенди отказалась поехать с султаном, несмотря на все уговоры. Женщина заявила, что она останется с сыном, который учился в одном из университетов столицы.

После изгнания из дворца Бехидже и Нуреддин арендовали особняк. Вскоре султанша столкнулась с острой нехваткой денег.

Бехидже обратилась к новому султану Мехмеду V с просьбой выделить ей и сыну виллу Маслак, которая ранее была личной резиденцией Абдул-Хамида II. Мехмед заявил, что не уполномочен решать такие вопросы, и призвал невестку обратиться к членам младотурецкой партии "Единение и прогресс". Революционеры поначалу отказали султанше, но та продолжила отправлять новые прошения, и в результате ей все-таки разрешили переехать на виллу Маслак.

В 1918 году скончался супруг Бехидже, низложенный султан Абдул Хамид II. На следующий год молодая женщина вышла замуж за коменданта военной школы Аязага Джеляль-бея, которого страстно любила.

Аязаг был намного младше Бехидже, годился в ровесники ее сыну Нуреддину, и был дружен с шехзаде.

В 1924 году династия Османов в Турции окончательно пала. Бехидже была изгнана из страны. Вместе с ней за границу последовали Нуреддин и Джеляль-бей.

Изгнанники поселились в Неаполе. Через несколько месяцев Нуреддин со своей супругой Фашрие Андели уехал в Париж.

Бехидже осталась на полном попечении Джеляль-бея. Султанша старела, и становилась все менее интересна Аязагу. Молодой мужчина все реже появлялся дома, картежничал, пристрастился к вину. Нередко видели Джеляль-бея и в "веселых домах".

Единственной отрадой Бехидже был сын, который присылал матери из Франции деньги на жизнь.

В 1944 году случилась трагедия: Нуреддин скоропостижно скончался в Париже от плеврита. Для матери этот удар стал настоящей катастрофой: Бехидже повредилась в уме и стала называть Нуреддином куклу, с которой больше никогда не расставалась.

Бехидже осталась без поддержки и была вынуждена съехать с квартиры в крошечную комнатку под крышей одного из доходных домов в Неаполе.

Женщина обратилась к новому правительству Турции, и после долгих переговоров ей была выделена единовременная финансовая помощь. Деньги были отправлены в Неаполь, но султанша так их и не получила: оказалось, средства присвоил и пустил по ветру Джеляль-бей.

В 1950 году 68-летнюю Бехидже Ханым-эфенди навестил ее родственник - военный атташе Турции в Италии. Мужчина пришел в ужас:

"Бехидже превратилась в старуху с растрепанными волосами, не могла мыться и не следила за собой настолько, что комната была наполнена крайне отвратительным запахом, из-за чего приходилось зажимать нос, чтобы войти".

Однако визит родственника ничего не изменил в судьбе Бехидже. Атташе побыл в гостях, возмутился, "зажимая нос", и ушел. Старушка же продолжила свое скорбное нищее существование.

Лишь в марте 1969 года родственники Бехидже смогли переправить ее в Стамбул, но было уже поздно: 87-летняя старуха, познавшая в жизни и невероятную роскошь, и невероятную нищету, скончалась через семь месяцев после возвращения на родину в доме своей племянницы Суад-Ханым.

Когда Бехидже хоронили на кладбище при обители Яхьи-эфенди, она держала в руках куклу по имени Нуреддин...

Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".

Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.

Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!

Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen

Всегда ваш.

Василий Грусть.

ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.

170 лет назад родился Владимир Гиляровский, открывший изнанку жизни московских трущоб широкой публике

Путь Гиляровского к признанию был непростым: сын чиновника из Вологодской губернии с детства отличался авантюрным характером, бросал учебу в гимназии, сбегал из дома, повидал многое. Успел побывать бурлаком, истопником, пастухом, артистом цирка, определился добровольцем на русско-турецкую войну, а после – трудился на белильном заводе купца Копейкина.

В конечном итоге такой богатый жизненный опыт привел молодого человека в журналистику – уже в 80-е годы его стали называть «королем репортажа», зная, что если о чем-то сообщает Владимир Гиляровский, то это событие действительно произошло.

Одним из первых Гиляровский оказался на месте Кукуевской железнодорожной катастрофы 1882 года, когда сошел с рельсов целый состав, и в подробностях описал трагедию, несмотря на попытки властей скрыть масштаб случившегося.

Точно также в 1896 году он стал очевидцем Ходынской давки, когда после раздачи коронационных подарков погибли более 1400 человек - Гиляровский сумел рассказать об этом кошмаре, хотя поначалу был уверен, что его статья не будет напечатана.

Особое место в наследии Гиляровского занимают его очерки и зарисовки о московских трущобах, в частности, о районе Хитровки – в этих текстах он запечатлел образы обитателей городского «дна», о которых простые горожане предпочитали ничего не знать. Гиляровский стал по-настоящему своим в этой среде, потому что невозможно было описать жизнь московских босяков, нищих, бездомных и преступников без личного участия, находясь «на стороне».

Эти очерки он мечтал напечатать, но не пропустила царская цензура. Сохранился отзыв помощника начальника главного управления:

«Сплошной мрак, ни одного проблеска, никакого оправдания, только обвинение существующего порядка. Такую правду писать нельзя».

В дальнейшем эти очерки, конечно же, будут напечатаны и войдут в культовую книгу «Москва и москвичи», которая и сейчас является ценнейшим источником по жизни дореволюционной столицы. Но и после революции Гиляровский продолжил свою работу, изображая жизнь городских окраин и их обитателей и в советскую эпоху. Помешала труду духа телесная слабость – к старости Владимир Алексеевич практически ослеп – в работе ему до конца его дней помогали дочь Надежда и ее семья.

В 1935 году Владимир Гиляровский скончался, оставив позади насыщенную, глубокую и осмысленную жизнь. Имя Гиляровского навсегда вписано в историю российской журналистики и литературы – и сегодня хороший день, чтобы почтить память великого нашего соотечественника.

Источник данных для материала:

https://tass.ru/kultura/25363775

Ну что ж, время вспомнить Оруэлла, тем более реальность всё ближе подбирается к страницам романа "1984". Вспоминая Уинстона Смита, героя книги, последнее время ловлю себя на том, что не публикую некоторые статьи, потому что там поднимаются ненужные темы. "Большой Брат" следит и запрещает каждый день, правительство уверяет, что это для нашей безопасности, но кто определяет, что безопасно? А что если мои запросы в интернете, разговоры с друзьями вдруг окажутся "мыслепреступлением"?

Оруэлл, он же Эрик Артур Блэр писал свою последнюю книгу на краю света, на острове Джура в Шотландии, борясь с болезнью и одиночеством. Он видел ужасы тоталитаризма в фашистской Европе и считал, что его книга послужит напоминаением чего нельзя делать и к чему приводит тоталитаризм. Сегодня, 75 лет спустя после его смерти читая "1984" уже не удивляешься, а скорее сравниваешь реальность и образы из книги.

В середине 1940-х годов Оруэлл страдал от туберкулеза и врачи рекомендовали ему свежий воздух в удалении от загрязненного Лондона. Сам Оруэлл давно мечтал о тихом, изолированном месте для творчества. В 1946 году Оруэлл арендовал дом, под названием "Барнхилл" на острове Джура в северо-западной Шотландии - почти безлюдном клочке земли площадью 366 квадратных километров, где людей меньше, чем оленей. Остров известен своими холмами, торфяными болотами и суровым климатом, а доступ к дому Барнхилл, где поселился писатель, был крайне сложным: в начале паром, потом 32 километра по дороге и еще 6 километров пешком по грунтовке.

Его жена Эйлин умерла в 1945 году во время операции. С ним на остров прибыли двухлетний приемный сын Ричард, сестра Аврил и домработница Сьюзанна. На острове писатель вел аскетичный образ жизни, сам выращивал овощи, завел корову и кур, много рыбачил, курил самокрутки и пил чай чашку за чашкой.Сам он описывал Барнхилл как "невероятно недоступное место", идеальное для концентрации на работе.

Дом Барнхилл был бывшей фермой с четырьмя спальнями, в минуте от моря. Писал Оруэлл в верхней комнате с видом на залив, окруженный болотистыми склонами и цветами. Утром он завтракал, затем работал за пишущей машинкой, попивая чай и куря самокрутки. Вечером занимался рыбалкой или садоводством.

В 1947 году Оруэлл едва не погиб во время пикника с сыном, его лодка попала в водоворот Корриврекан - один из самых опасных в мире. Они потеряли лодку и были вынуждены добираться вплавь до уединённой бухты. Прошло два часа, прежде чем отца и сына спас проплывавший мимо рыбак, ловивший омаров.

Идеи для "1984" появлялись у Оруэлла еще с 1930-х, но окончательная форма появилась после Второй мировой войны и смерти жены.

Интересный момент- его личные симптомы болезни лихорадка, потеря веса отразились и в книге, в описаниях истощенного тела Уинстона Смита. Еще Оруэлл сам напечатал чистовик, поскольку издатель не смог найти хоть одну машинистку, готовую ехать в такую глушь.

Он завершил рукопись в декабре 1948 года и отправил издателю Фредерику Уорбургу. В письме от 22 октября 1948 года Оруэлл отметил, что книга вышла неидеальной из-за его болезни, но он не разочарован. Альтернативное название было "Последний человек в Европе". Роман вышел в июне 1949 года и сразу стал хитом, а понятия вроде "Большого Брата" и "двоемыслия" знают и используют и по сей день.

Вскоре из-за очередного осложнения туберкулеза Оруэлла с острова перевели в больницу Университетского колледжа Лондона, где он умер 21 января 1950 года от разрыва легочной артерии в возрасте 46 лет.

Спустя 75 лет после смерти Оруэлла остров Джура почти не изменился, около 250 жителей, дикая природа, те же торфяные болота. Дом Барнхилл находиться во владении семьей Флетчер, так же как это было в 1946 году. Семья сдает его всем желающим понедельно.

Несколько интересных фактов об Оруэле.

Оруэлл появился на свет 25 июня 1903 года в Мотихари в Британской Индии. Его отец, Ричард Блэр, был чиновником в отделе Британской империи, контролировавшем производство и торговлю опиумом.

Перед тем как стать писателем, Оруэлл служил в имперской полиции в Бирме (ныне Мьянма).Там он столкнулся с ужасами которые творила Британская империя и ненавистью со стороны местного населения. Позже он писал "я разрывался между ненавистью к империи, которой служил, и яростью к этим злобным тварям, которые пытались сделать мою работу невозможной".

В начале своей карьеры писателя, он одеваясь как бродяга взяв имя П.С. Бертон и проводил дни и ночи в бедных районах. После этого он напишет "Шип" свое первое опубликованное эссе на английском.

Джордж Оруэлл сражался в Гражданской войне в Испании на стороне республиканцев и был ранен в шею снайперской пулей в мае 1937 года близ Уэски, что привело к параличу голосовых связок и временной потере голоса.

Во время пребывания в Париже Оруэлл встретил Хемингуэя, который, узнав о его опасениях по поводу преследования, вручил ему кольт 32-го калибра для самообороны.

Джордж Оруэлл первым употребил термин "холодная война" в своей статье "ты и атомная бомба" 19 октября 1945 года.

Оруэлл вступил в Британскую независимую лейбористскую партию и до конца своей жизни оставался защитником демократического социализма и критиком тоталитаризма .

Всем спасибо, кто прочитал. Подписывайтесь будет интересно.

Еще есть группа в вк https://vk.com/club230098140 - где статьи выходят чуть раньше, есть короткие посты, и просто исторические фотографии.

Так же сообщество в телеграме https://t.me/+Y-znwBrdDJlhMTIy тут выходит, дополнительный контент 18+ и самые кровавые и ужасные истории

Спасибо @VooDooDoo за донат, отправленный в поддержку моего блога!

Предыдущая часть лежит здесь - Тридцатилетняя война: Битва за Чехию. Особенности ведения войны в 17 веке. Сражение на Белой горе

Чтобы не запутаться в многообразии персонажей, участвовавших в описанных событиях, в закреплённом комментарии находится список действующих лиц с указанием, на чьей стороне они воевали.

После поражения своей армии в Битве на Белой Горе чешский король Фридрих процарствовавший в королевстве всего одну зиму и вследствие этого получивший прозвище "Зимний король", бежал со своей семьей из Праги в немецкую область Бранденбург. Чешская столица же была отдана на разграбление войскам Максимилиана Баварского, а сама Чехия впоследствии подверглась террору со стороны победившего Фердинанда II. Император Священной Римской империи казнил или арестовал всех главных чешских повстанцев, отменил в стране свободу вероисповедания, а также объявил об упразднении в Чехии выборной монархии. Отныне чешское королевство становилось наследственным владением династии Габсбургов. Большинство состоятельных чехов, спасаясь от гонений со стороны католиков, покинули страну, а все их имущество было конфисковано. Всего же в результате начавшихся репрессий со стороны императора, а также ввиду последствий Тридцатилетней войны, количество жителей в чешском королевстве к 1648 году уменьшилось с трёх миллионов до 800 тысяч, а сама Чехия на несколько столетий пришла в тотальный упадок.

Несмотря на поражение в Битве при Белой Горе, Фридрих не потерял веру в правоту своего дела, а поэтому, когда Фердинанд II потребовал от него беспрекословного повиновения и извинений за мятеж, Фридрих на это простодушно ответил, что "человеку, если он прав, не в чем каяться". Также Фридрих заявил императору, что если он гарантирует неприкосновенность чешской конституции и компенсирует чехам все расходы, то тогда он подумает об отречении от чешского престола. Разумеется, ничего, кроме злости и едкой усмешки, такой ответ Фридриха у императора вызвать не мог. Зимой 1621 года Фердинанд объявил об изгнании Фридриха из империи и передаче всех его земель вместе с титулом курфюрста Пфальца Максимилиану Баварскому. Также угрожая вводом войск в протестантские немецкие области, Фердинанд добился фактического расформирования Евангелической унии, принудив всех ее участников к нейтралитету в его войне с "Зимним королем".

Далее Фердинанд обезопасил себя от армии Мансфельда, которая ввиду невыплаты жалованья разорвала контракт с Фридрихом и уже несколько месяцев томилась в Пльзене в ожидании новой работы. В конце концов, наемники согласились сдать город императору в обмен на крупный выкуп, после чего они вновь поступили на службу к Фридриху. Свергнутый чешский король сумел раздобыть деньги на содержание войска у протестантских голландских князей, у которых 9 апреля 1621 года истек срок перемирия с Испанией, и на горизонте замаячила новая война с Габсбургами, а поэтому они увидели во Фридрихе союзника. Также на помощь Фридриху, наконец, пришли и другие протестантские королевства после окончательного падения Чехии испугавшиеся усиления влияния Габсбургов в регионе. Так, английский король Яков I отправил Фридриху на помощь небольшую армию, а также тридцать тысяч фунтов стерлингов, а король Дании Кристиан IV Ольденбургский начал предпринимать активные дипломатические попытки примирить Фридриха с Фердинандом II, которые, впрочем, ни к чему не привели.

Право на исполнение эдикта об изгнании Фридриха было передано его планируемому сменщику Максимилиану Баварскому, который вскоре со своими войсками вторгся в Пфальц. На отражение данного вторжения в немецкие земли вскоре вошла армия Мансфельда, вскоре вселившая настоящий ужас в души всех местных жителей региона. "Господи, помоги тем, к кому идет Мансфельд! " - молились тогда в Германии. Его войска несли с собой чуму и тиф, заражая города и деревни. Солдаты Мансфельда грабили и крушили все вокруг, жгли и разбивали то, что не могли унести. В католических епископствах его воинство нападало на церкви, опустошало храмы, выдергивало изображения Христа с крестов и развешивало их на деревьях вдоль дорог. В Эльзасе мародеры Мансфельда спалили все дома на расстоянии 30 км от цитадели Хагенау.

Еще одним союзником Фридриха стал 18-летний Христиан Брауншвейгский, управляющий епископством Хальберштадт. Христиан был протестантом, страшно ненавидел католиков и отличался взрывным нравом и довольно экстравагантным поведением. Так, по словам одного журналиста из Кёльна, в ходе начавшейся военной кампании Христиан заставлял монахинь разграбленного его солдатами монастыря прислуживать ему и его офицерам в нагом виде. К осени 1621 года он сумел набрать из всякого сброда войско численностью более десяти тысяч человек и выдвинулся на помощь своим братьям по вере.

Третьим и последним союзником Фридриха, пожелавшим предоставить ему военную помощь, стал кальвинист Георг Фридрих, маркграф Баден-Дурлахский, сумевший собрать войска численностью около 12 тысяч человек. Таким образом, к весне 1622 года Фридрих мог выставить против императора три войска - Мансфельда в Эльзасе, Христиана Брауншвейгского в Вестфалии и Георга Фридриха в Бадене. Объединив эти силы на Рейне, Фридрих имел бы армию в сорок тысяч человек, что вполне хватило бы для противостояния с императором. Однако прямо сейчас эти три армии разделяли сотни километров, и первоочередной задачей экс-короля было соединить всех своих союзников в одно войско.

В конце апреля 1622 года войска Мансфельда, к которым присоединился и сам Фридрих V, выдвинулись на встречу с Георгом Фридрихом и Христианом Брауншвейгским, который очень медленно шел с севера, опустошая все на своем пути. Молодой князь, остро нуждавшийся в средствах на содержание своей армии, все последние месяцы занимался тем, что под угрозами вымогал деньги и драгоценные металлы в богатых епископствах Майнца и Падерборна. В более или менее состоятельные деревни он рассылал письма с преднамеренно обгоревшими уголками и устрашающими словами "Огонь! Огонь! Кровь! Кровь!" Такие недвусмысленные намеки, как правило, приносили ему немалые откупные суммы. Христиан забирал из католических церквей золотые и серебряные иконы и утварь, переплавляя их в монеты с нахальными надписями: "Друг Господу, враг священникам". Разумеется, не гнушались солдаты Христиана и старым-добрым топорным грабежом.

Вопросом соединения своих армий в одно войско занимались и имперцы, так как на помощь армии Максимилиана Баварского, которой командовал Иоганн Тилли, из Испанских Нидерландов вышла армия под руководством Гонсало Фернандеса де Кордовы. Главной задачей обеих сторон на протяжении следующих недель стало предотвращение соединения войск противника. После нескольких стычек с врагом войскам Тилли и Кордовы все же удалось соединиться, после чего 6 мая они нанесли поражение армии Георга Фридриха, фактически выведя его из игры. После этого обе вражеские армии двинулись на север к Майну - Мансфельд, пытаясь соединиться с армией Христиана Брауншвейгского, а Тилли и Кордова, пытаясь предотвратить это. При переправе через Майн произошло сражение армии Христиана с объединёнными войсками Тилли и Кордовы, в котором ценой ужасающих потерь (протестанты потеряли две тысячи человек, почти весь обоз и все три пушки) Христиан все же переправился через реку и соединился с Мансфельдом.

Казалось, что Фридрих V мог ликовать, так как отныне он имел в своем распоряжении крупную армию, с которой он мог дать бой имперским войскам и попытаться отстоять Пфальц, а затем вернуть и Чехию под свой контроль, однако довольно скоро его постигло жестокое разочарование. Солдатня Мансфельда и Христиана оказалась абсолютно неуправляемой и сильно подорвала репутацию Фридриха в регионе. Проходя по Эльзасу, его войска сожгли около тридцати деревень и настолько разорили местность, что в конечном итоге сами оказались перед угрозой голода, вследствие чего Мансфельду пришлось переместить свою армию в Лотарингию. Наблюдая данную картину, Фридрих сокрушался: "Надо же различать друзей и врагов, а эти люди крушат всех без разбору... Они получают удовольствие, когда жгут, ими завладел дьявол. Я должен от них уйти". В конечном итоге Фридрих покинул свое войско и отправился в Гаагу, откуда стал искать новых союзников.

Мансфельд и Христиан же, оставшись без работы, услышав о начавшейся войне в Соединенных провинциях, немедленно отправились предлагать голландцам свои услуги. Летом 1622 года испанские войска осадили крепость Берген-оп-Зом, и Мансфельд с Христианом, не дожидаясь приглашения, направились к осажденному городу по кратчайшему пути, оставляя за собой след пожаров, мора и эпидемий по всему маршруту. Кордова попытался остановить их продвижение, послав им на перерез горстку своих войск. В битве у Флёрюса 29 августа Христиан, предприняв пять бешеных кавалерийских атак, во время пятой попытки прорвал испанские ряды для себя и Мансфельда, смял противника и открыл дорогу для уцелевших остатков своей армии. Самого Христиана во время сражения ранили в левую руку, в результате чего ее пришлось ампутировать. Молодой предводитель использовал это событие для демонстрации своей необычайной физической стойкости. Руку удаляли под фанфары, а затем он выпустил медаль с надписью "Altera restat" (Остаётся другая). Несмотря на свое ранение, Христиан вместе с Мансфельдом 4 октября прибыл к крепости Берген-оп-Зом и снял с нее осаду.

Пока Мансфельд и Христиан совершали героические поступки в Нидерландах, Тилли и Кордова покоряли Пфальц, в результате чего от всей богатой и прекрасной страны в распоряжении Фридриха осталась только маленькая крепость Франкенталь, где английский гарнизон еще пытался отстоять дело протестантизма. Для окончательно разгрома своего противника императору оставалось только официально лишить Фридриха всех его земель и титулов.

10 января 1623 года в Регенсбурге открылся съезд имперских делегатов, на котором Фердинанд объявил о передаче курфюршества Пфальц от Фридриха к Максимилиану. Это решение, противоречившее германской конституции и клятве, данной Фердинандом при коронации и не позволявшей раздавать немецкие земли без согласия рейхстага, было отрицательно воспринято почти всеми имперскими князьями, кроме курфюрста Кёльна, брата Максимилиана. Однако в результате шестинедельных обсуждений немецкие князья все-таки уступили требованиям императора. 23 февраля 1623 года Фридрих был низложен, а все его титулы были переданы Максимилиану Баварскому.

Такое своенравие императора взбесило немало немецких протестантов. В их число входил и Вильгельм Саксен-Веймарский, образовавший так называемый альянс патриотов всех классов, целью которого было заявлено обеспечить неприкосновенность протестантских земель в империи и восстановить Фридриха в Пфальце. Весь 1623 год штаб-квартирой для этой организации служил дом Фридриха в Гааге. Переговоры, которые вели изгнанники в 1623 году, охватывали всю Европу. Они замышляли не что иное, как полное уничтожение династии Габсбургов с участием в этом предприятии турок, русских, датчан, шведов, венецианцев, англичан, французов. Планировались одновременные восстания в Венгрии, Богемии, Моравии, Силезии и Австрии. Предполагалось также привлечь на свою сторону турецкого султана, пообещав ему в качестве вознаграждения Венгрию и Богемию, если он согласится возвести там на трон протестантских королей. Начать кампанию планировалось с вторжения армий Мансфельда и Христиана Брауншвейгского в Баварию.

Ключевая роль во всем предприятии отводилась англичанам, на чье финансирование заговорщики сильно надеялись. Но все пошло не так, как намечалось соратниками Фридриха. Король Англии, захотевший женить принца Уэльского на испанской инфанте, согласился убрать английский гарнизон из последней цитадели Фридриха в Германии - крепости Франкенталь. Более того, он вскоре начал убеждать Фридриха сложить оружие и обручить своего старшего сына с дочерью императора или племянницей Максимилиана.

Все, что, в конечном счете, у заговорщиков получилось — это вторжение Христиана Брауншвейгского в Нижнесаксонский округ, да и это предприятие обернулось катастрофой. 6 августа 1623 года имперская армия нанесла чудовищное поражение Христиану в битве при Штадтлоне, фактически полностью уничтожив его армию - из 15 000 солдат у него осталось лишь 2000. Не имея более средств для борьбы, Фридрих V запросил у императора перемирия.

Первый период Тридцатилетней войны закончился полной победой Габсбургов.

Продолжение следует.