Брошь "Вампир"
В видео присутствует музыка!
Кусочек покраски броши и готовый результат.
Материал: полимерная глина, сухая пастель, матовый лак Cernit, уф смола.
Хорошего дня)
В видео присутствует музыка!
Кусочек покраски броши и готовый результат.
Материал: полимерная глина, сухая пастель, матовый лак Cernit, уф смола.
Хорошего дня)
На видео Кыргызстан: первая брачная ночь
Некоторые народы Средней Азии, а также Кавказа и Закавказья, до сих пор верят, что у каждой девственницы непременно должна идти кровь в первую брачную ночь.
По их мнению, отсутствие внушительного количества крови означает нарушенную целостность плевы (вагинальной короны), то есть наличие у девушки полового опыта в прошлом. А это, в свою очередь, веская причина выставить её за дверь с позором на весь населённый пункт.
*Примечание: абсолютное отсутствие крови в момент первого полового акта у девственницы - физиологическая норма. Небольшое количество крови в момент первого полового акта у девственницы - также норма.
Если «льётся ведром», это НЕ норма, это разрывы влагалища, которые спровоцированы чрезмерно агрессивным или насильственным половым актом.
Это показатель того, как грубо парень вёл себя с девушкой, чтобы добиться заветного японского флага для выставления на всеобщее обозрение.
Источник видео
https://vm.tiktok.com/ZSemH6W5B/
Перед нами лежит пациент. Вскрытие покажет, был ли он жив на момент вскрытия или нет.
Фотограф - https://vk.com/mua_makeupgun
Место - https://vk.com/nn.photo_house
Персонаж - https://vk.com/aleks_chaos31
Огненные орлы - https://vk.com/fire_eagles_pd
Фотограф - https://vk.com/mua_makeupgun
Место - https://vk.com/nn.photo_house
Персонаж - https://vk.com/aleks_chaos31
Огненные орлы - https://vk.com/fire_eagles_pd
Ученые Университета Оттавы в Канаде раскрыли механизмы, способствующие развитию анемии у астронавтов на орбите. Свои выводы исследователи представили в статье, опубликованной в журнале Nature Medicine.
Известно, что долговременное пребывание в условиях микрогравитации оказывает опасные эффекты на здоровье людей. Специалисты проанализировали показатели здоровья 14 астронавтов, которые провели шесть месяцев на борту Международной космической станции. Оказалось, что долговременное нахождение в космосе связано с увеличением уровня продуктов разрушения красных кровяных клеток (гемолиза) и выбросом гемоглобина из эритроцитов в плазму крови. Кроме того, было отмечено повышение концентрации окиси углерода в воздухе альвеол.
Через год после завершения космической миссии у астронавтов все еще сохранялись эффекты воздействия невесомости на эритроциты, включая повышенный уровень гемолиза, ретикулоцитоз (увеличение уровня незрелых эритроцитов) и высокий уровень гемоглобина в плазме. Результаты свидетельствуют о том, что анемия, наблюдающаяся у астронавтом, связана с гемолизом, который, в свою очередь, является основным эффектом от микрогравитации.
Недавно я узнал формулу успешной книги. Если для мужчин — то нужен герой, который стремительно повергает все что видит. Врагов в грязь, женщин в постель (важно не перепутать) и в конце остается с тремя девочками, желательно женами. Для женщин — почти то же самое, но в конце один муж и трое детей. Путем глубокого анализа, я увидел, что два этих концепта объединяет одно. Свадьба. Так как я хочу быть успешным писателем, с неё и начну.
Дело было в Перудже. Перуджа, несмотря на недостаточно внушающее для русскоговорящего уха название, была городом весьма весомым. К концу XV века, в то самое время, о котором мы говорим, этот город уже обладал впечатляющей историей, начинающейся прям от этрусков. После падения Римской Империи Перуджа побыла столицей королевства лангобардов. А в XIII веке, оставаясь вполне независимым, город не раз становился прибежищем для пап римских и даже целых конклавов — в общем, не надо недооценивать этот поселок городского типа, в котором и сейчас полторы сотни тысяч жителей.
Города Италии, особенно северной, вообще как-то не так проскользнули феодализм. Во многих образовались сильные коммуны. Потом республики. Как будто античность и не кончалась. Разве что вместо агоры или форума теперь церковь и центральная площадь. Городское сообщество, особенно в Северной Италии, быстро выделилось в отдельное понятие. Да, технически, горожане были частью низкого сословия. Фактически же, нет, совсем не были. Горожане были богаты, влиятельны и вообще вместе сила. Показателем этой силы городского сообщества в Перудже стал великолепный фонтан. Фонтан был так хорош, что его назвали “Великий”. На итальянском “Маджоре”.
Украшенный 24 скульптурами и 50 барельефами это и в самом деле выдающейся образец готики. Строили быстро, но дорого, и использовали по назначению — морду мыть и воду пить. Судя по тому, что до нас сохранились городские законы о запрете стирать в фонтане белье и поить скот — были и такие прецеденты.
Городские законы средневековья вообще отдают гулаговщиной — и спекулировать нельзя, и работать в праздники нельзя заставлять. И институт построили. Короче мрак. К счастью, довольно быстро (по средневековым меркам) в коммуне выделяются особо заслуженные слуги народа. Уже из которых, со временем, выделилась и новая знать.
Цыганская роскошь, шикарные дворцы и частные парки в черте города, даже ручные львы и самые дорогие скакуны — все это делает нуворишей пятнадцатого века похожими на наших, современных. Однако, не стоит думать, что это все проясняет — исторические параллели часто обманчивы.
Помимо всего прочего, олигархические семейства города Перуджа умели думать планы чуть глубже, чем продать “Маджоре и свалить в Рим”. Поэтому серьезно вкладывались в город. Очень похоже, что правящие семьи в городах Италии больше напоминали клиентелу древнего Рима или современную мафию, чем действия современных нам политиков или бизнесменов. Ну, разумеется, стоило только предприимчивым людям взяться за дело, как свободный рынок довольно быстро стал каким-то тесным и очень регламентированным.
В отдельно взятом городе Перуджа в рынок вписались только две семьи. Одди и Бальони. Поскольку люди уже были, а нефть еще нет, обе семьи умели правильно распоряжаться главными активами и потому обе имели в городе пламенных сторонников. Поэтому, зайдя вечером в публичное место, пообщаться и выпить пиво, горожанину надлежало захватить с собой что-нибудь для самозащиты — все чаще на улицах раздавались крики “За Одди!”, им вторили вопли “За Бальони!” и начиналась драка. Очень быстро накал политической борьбы достиг того самого градуса, когда участвующим стало казаться, что не остудить его ничем, кроме крови. К 1488 году город докатился буквально до гражданской войны.
Кстати, центральная площадь Перуджи с Fontana Maggiore. Ограждение от современных туристов, так и норовящих кусок камня отгрызть. Статуи вообще в музей спрятать пришлось, те что на фонтане — реплики.
Несмотря на то, что у Одди социальная база избирателей вроде как была пошире, а активов в виде земли и хозяйств, не меньше чем у Бальони, они проиграли. Дело решило вмешательство самого папы римского.
Пастырь божий встал на сторону слабейшего рода, Бальони. Таким образом, победив, Бальони становились обязаны Святому Престолу, а точнее семейству Орсини, которое на нем в тот момент сидело. Все получилось просто отлично!
Хотя Одди, конечно, так не считали.
Собрав силы, заручившись поддержкой, они атаковали Перуджу в 1491. Но Бальони были на стороже и вообще на коне — хоть и пострадала округа и клиенты, но в город Одди прорваться не смогли. А потом были вынуждены уйти и из под стен перед угрозой спешащих на помощь папских войск.
Надо полагать, последствием столь радикальной смены власти для оставшихся в городе сторонников и родственников семьи Одди были плачевны. Но, все же, надо помнить — жестокость очень ненадежный инструмент. Когда в 1495 Одди снова повторили попытку контрреволюции, в Перудже у них нашлось немало сочувствующих. Им открыли ворота, в городе к Одди присоединилось вооруженные люди, и дело бы могло закончиться обнулением Бальони привычным для итальянских городских республик способом, но…
Но Бальони были не просто мажорами. Они были еще и вах, какие красавчики.
Герб Бальони
Симонетто, племянник главы рода Бальони, господина Гвидо, встретил нападавших в узком переулке. Он был вооружен и успел надеть доспехи, однако во всех вариантах истории утверждается, что он был один и его застали врасплох. Даже если так, то врасплох Симонетто застали на узкой и удобной для обороны средневековой улочке. Сторонники Одди почему-то питали к Бальони очень уж яркие эмоции, потому как буквально с разбегу прыгали на Симонетто, пытаясь его буквально загрызть, не считаясь с потерями. По легенде, Симонетто лично изрубил огромную толпу врагов, но и сам получил двадцать ран. Неплохо для восемнадцатилетнего юноши.
Все же, есть во врожденной храбрости и благородстве семейства Бальони некие шероховатости, что весьма чувствительны для нежной кожи современного человека.
Рассказывая о храбрости и благородстве Симонетто, в числе прочего, рассказывают и такую поучительную историю. Как вы понимаете, у Гвидо, кроме Симонетто, было много племянников. Как минимум штук десять только законных. Самым старшим из законных был Карло, по прозвищу Барчилья (Цыпленок). Ну и приходит как-то Симонетто к Гвидо и говорит:
— Привет дядь, как жизнь. Я, кстати, на днях наверно убью Карло. Бесит он меня, есть же.
А Гвидо и говорит:
— Не, не убивай.
Симонетто взял да и послушался. Вот такой благородный и послушный был юноша, как тут не восхититься. Кстати, причина для убийства Карло Барчилья — “Он был горбат, некрасив и злобен”. В источнике немного поцветастее, но в общих чертах так. А еще Карло беден и коварен. Все это мы, кстати, увидим потом у Шекспира (Копьетряс, ежели на нашем) в Ричарде III. Ричард тоже был коварный, уродливый, старый горбун в пьесе, и сравнительно симпатичным молодым правителем и человеком в жизни. Но увы, инстаграм Карло не вел, посмотреть на его образ жизни можно только через источники. Я могу только с подозрением щурить зенки, бездоказательно подозревая, что причины ненависти Симонетто к Карло не только в остром чувстве прекрасного у первого, которое последний оскорблял одним своим существованием.
Симонетто, правда, потом еще у сына Гвидо, Асторре, тоже просил разрешение Карло убить, но тот тоже отказал. И Симонетто опять послушался. Как мы узнаем сильно позже — очень зря.
Но до этих милых семейных разногласий еще пара лет, пока Симонетто истекает кровью в переулке. Силы покинули его, он опирается на меч, стоя по колено в крови (чужой), по пояс в кишках (чужих) весь израненный и от падения его удерживает лишь врожденная брезгливость.
И тут начинается слоумо, камера взмывает над черепичными крышами, сквозь пафосную музыку мы слышим стук копыт — то спешит на помощь кавалерия. И ни кто-то там, а сам впечатляющей Асторре, который в источнике описан емко и скромно “Блистательный, как Марс!”.
Асторре — сын Гвидо Бальоне, патриарха. Собственно наследник, будущей глава клана, так что хвалебные эпитеты понятны. Почти не отстают от него на своих заниженных жеребцах и сам Гвидо Бальоне, и его брат Рудольфо (по совместительству отец Симонетто) ну и остальные близкие родственники, всего рыл сорок. И еще Джанпаоло, брат Симонетто. Именами сильно грузить не буду, если кто-то особо выделится в процессе, дам пояснения.
На фоне описания остальных великолепных Бальони, как-то теряется Джампаоло Бальони, родной брат Симонетто — а очень похоже, что именно он ведет основную силу семьи — отряд наемников, успевший набраться опыта в различных компаниях. Да и сам Джампаоло, тоже парень тертый. Но, пока он только один из многих, несмотря на свои очевидные заслуги.
Кстати, Карло Брачилья тоже был в этой кавалькаде. И в битве с Одди отмечен источником отдельно — возможно, просто в силу происхождения. Но, вполне может быть, и заслуженно.
Ну, тут уж, перед лицом столь многих блистательных Бальони, подлые Одди бегут, дело понятное. В этот раз, кстати, чистку Бальони проводят куда более тщательную — судя по тому, что Одди затихли и больше не отсвечивали в Перудже примерно никогда, Бальони одержали действительно решающую победу.
Тем не менее богатство, власть, а главное социальные связи — никогда не исчезают бесследно, так что и сейчас Одди нет-нет, а всплывают то там, то здесь... Хотя участь их и не завидна.
Итак, полная и безоговорочная победа! А это значит что? Правильно, пришло время женихаться.
Тем более у Бальони есть наследник, Асторре. Красавец, спортсмен, феода… Хотя стоп, не совсем. Впрочем, Бальони были уже достаточно солидными людьми, чтобы неожиданно найти в архивах Рима подтверждения своего происхождения от патрицианского рода (лангобардские корни, что было бы логичнее для Перуджи, тогда были не в моде) так что они могли поспорить древностью происхождения даже с королевскими династиями, поэтому держались уверенно.
Например, один из младшеньких племянников, Грифоне, или как все его ласково называли, Грифонетто, урвал себе в жёны не кого-то там, а саму Сфорца. Одну из них, девушку по имени Дзанобия. То, что она девушка, описывает этого человека меньше, чем то, что она Сфорца. Но о Сфорца потом, пока лишь отметим, что Сфорца были уважаемой, добропорядочной, набожной семьей, о которой даже их враги не могли сказать ничего плохого.
Лодовико Сфорца захватит власть в Милане только в 1494, поэтому брак был, скорее, по любви.
Но, вернемся к Асторе. Золушку для столь блистательного принца нашли недалеко — в Риме. Она была Орсини.
Вы еще не запутались во всех этих семействах, именах и фамилиях? Подождите, сейчас запутаетесь.
Орсини — мегавлиятельный римский род, с удивительной наследственностью — благодаря врожденному благочестию в семье случилось пять римских пап и тридцать четыре кардинала. Собственно, среди кардиналов Орсини всегда было как минимум одна штука прямо в Риме еще с 12-го века. Может быть пап-Орсини было бы больше, если бы в Риме не было другого мегавлиятельного рода, Колонна. Отношения у них были как у Бальони с Одди — натянутые. Но, в силу специфики Рима, приходилось иногда прерывать резню и договариваться. Иногда, при папе-Орсини легатом церкви был Колонна. Иногда — наоборот. Но чаще конклав избирал компромиссного кандидата (то есть равно не устраивающий обе семьи), вроде Родриго Борджиа, который как раз незадолго до свадьбы в Перуджи стал папой Александром VI. Но о Борджиа поговорим в другой раз, пока нам достаточно знать, что они были уважаемой, добропорядочной, набожной семьей.
В любом случае, стать папой без одобрения Колонна или Орсини было можно. Но стать папой если против этого были и Орсини, и Колонна было нельзя. По-крайней мере, в Риме.
Ну и последнее, что нужно знать об Орсини — они исправно поставляли на рынок высококлассных кондотьеров.
Как видите, породниться со столь замечательными людьми, было большой удачей. Вы еще не запутались? Тогда я скаж,у что девушку звали Лавиния Колонна. Но она дочь Джованни и Джустины Орсини.
Да, с генеалогией людей, у которых она есть, все бывает слегка запутанно, не правда ли? Но хватит об этом. Итак, Асторре, которого сравнивают с языческим Марсом, женится на девушке которая происходит из в высшей степени католической семьи Орсини. Отличный повод выпить, я считаю.
Герб Орсини:
Свадьба случилась в 1500 году, Лавиния присутствовала на ней лично (что, кстати, не правило, но и до этого мы дойдем в других главах), на улицу за счет брачующихся выкатывались бочки вина и выставлялись столы с дармовым угощением, люди праздновали и ликовали в незамутненном веселье — каждый в своем квартале. Ну, это Италия, понимать надо — в чужом квартале можно было вместо угощения и ножом в бок получить.
Чтобы веселье оставалось незамутненным и на улицу лилось только переработанное пищеварительными трактами горожан вино, а не кровь, Перуджа была плотно обставлена наемниками. Рота Джанпаоло была оставлена за городом и отведена подальше — веселье и шутки у этих парней специфические, не для всех.
Праздник удался. Единственная досада — во владениях Бальони, сравнительно недалеко от города, случился бунт. Джанпаоло пришлось отлучиться с частью войск. Но расправился он с грубиянами, посмевшими пытаться испортить столь светлый праздник, сравнительно быстро и вернулся уже через несколько дней.
Надо сказать, что к тому времени именно Джанпаоло был в семье Бальони основным заместителем патриарха по непонятным вопросам — и прекрасно с этой должностью справлялся.
Джанпаоло радушно встретили, налили вина, положили еды — представьте, Италия, теплый вечер, музыка, смех.
— Мы тебя так ждали! — сказал веселый Грифонетто и обнял Джанпаоло.
Это ли не счастье, наслаждаться жизнью в кругу большой семьи?
К тому времени празднества продолжались уже двадцать дней и люди начинали немного уставать. Очередная ночь торжеств наступила как обычно, но закончилась она для пирующих только под утро. Однако, проспать до обеда на следующий день большинству Бальони не удалось — очень скоро за ними пришли.
Сначала несколько вооруженных групп, по пятнадцать человек в каждой, захватили все городские ворота и закрыли их. Чтобы ничто не помешало снаружи и никто не ушел изнутри. Затем, другие группы заговорщиков, атаковали дома всех видных членов клана Бальони.
Хотя стоп, чего это я, мы же в Италии, богобоязненной католической стране. Сначала все заговорщики, разумеется, пошли в церковь. Помолились. Получили отпущение грехов. И уже потом пошли на дело, разбившись на группы.
Как долго зреет заговор? Годами? Может дольше? Средневековые хронисты уверены — заговор случился прямо на свадьбе, в течении двадцати дней. Разумеется, за всем стоял горбун Карло. Умело используя свою злобность и омерзительный вид, первое что он сделал — договорился с одним из бастардов Рудольфо Бальони, по имени Филиппо. Этот Филиппо, как утверждают, соблазнился на посылы получить деньги и власть, открыл ночью ворота дворца Бальони перед злобным горбуном Карло и впустил его с подельниками внутрь.
Судя по произошедшему дальше, Бальони действительно оказались застигнуты врасплох. В течении короткого времени топорами (в источниках постоянно упоминаются топоры, что странно — заговорщики были вооружены не кинжалами, не благородными мечами, а как чернь позорная, топорами) были убиты прямо в своих постелях множество племянников Гвидо. Сам Гвидо успел проснуться, вскочить, потом некоторое время дрался, закрываясь руками от ударов топоров — но увы, это не фильм про кунг фу, а скрепная христианская история. Гвидо устал, приуныл, а потом умер.
Симонетто, кстати, умудрился схватить меч. И не только схватить, но и воспользоваться им. Этот красавчик успел ранить и убить несколько нападавших — но не смог переломить ход событий. Как говорят источники: "Его собственная храбрость послужила причиной гибели, ибо он и не пытался бежать". Симонетто зарубили последним. Изрубленные тела членов семьи Бальони раздели догола и выбросили на улицы города.
Однако, это было не все. Асторе, вместе с невестой, ночевал в другом укрепленном доме семьи. За ним пошла группа с Филиппо во главе. Открыв дверь дубликатом ключа и ворвавшись в спальню новобрачных, эти темные личности набросились на блистательного Асторе, как гиены на раненую газель: "и пятой части нанесенных ран было достоточно, чтоб причинить смерть".
Филиппо, кстати, отрабатывал мзду на совесть — когда убийцы устали кромсать Асторе, он вырвал из трупа сердце через рану в груди и впился в него (сердце) зубами.
Невеста Асторре, урожденная Орсини, наблюдала за всем этим из первого ряда, как вы понимаете. В какой-то момент ей стало невыносимо и она попыталась остановить происходящее — её рубанули несколько раз и отшвырнули прочь. Раны окажутся смертельными.
Я, конечно, снова погрешу необоснованными допущениями, но как по мне, так в этом эпизоде с сердцем просматривается что-то личное.
Так, или примерно так, происходило по всему городу — штурмовые отряды врывались в дома семьи Бальони и их близких друзей и убивали мужчин. Или как получится. А потом вышвыривали тела на улицу.
Однако, не зря заговорщики ждали возвращение Джанпаоло (https://it.wikipedia.org/wiki/Giampaolo_Baglioni), видимо опасаясь его больше остальных — именно с ним у них и случились самые большие сложности.
Как я говорил, Джанпаоло уже был человеком тертым — он успел поводить роту и в семейных разборках с Одди и на службе по кондотти. И тут оказалось, что тонкости этикета усвоенные в банде разбойников, очень помогают и в семейных скандалах. Короче, когда заговорщики ворвались к нему в дом и зарубили спящего в его постели человека, Джанпаоло тихонько прокрался из каморки слуги, в которой спал он сам, и напал на заговорщиков с оружием в руках. К нему присоединился его оруженосец, но быстро стало ясно, что им не удержаться — Джанпаоло выбрался на крышу и побежал прочь, пока его друг менял время на кровь.
Сначала Джанпаоло кинулся к Грифонетто, которого считал своим другом. Он хотел предупредить именно его о нападении первым, переживая за Грифонетто больше, чем за других. Но что-то остановило его у дома Грифонетто. Он почувствовал засаду — и его предчувствия его не обманули, она там была. Тогда, видимо решив, что Грифонетто уже не спасти, Джанпаоло кинулся прочь по ночным улицам. Он стучался в двери, но ему никто не открывал.
Отчаявшись, Джанпаоло перебрался через стену университета Перуджи, чтобы спрятаться и сбить со следа преследователей. И быстро выяснил — молчаливые и темные дома в такие ночи, как эта, лишь пытаются казаться пустыми. На самом деле в них сидят напуганные люди. Но, студиозы средневекового института, это нечто особенное. Колдуны, еретики и просто сластолюбцы — по уверениям горожан. Философы и ученые — по их собственному мнению. Бандиты и смутьяны — по мнению власть предержащих. Джанпаоло изловили, обезоружили, и привели к руководству института. Вполне в духе столь почитаемой в ренессансе античности, было организованно собрание достойнейших, на котором было выработано решение — Джанпаоло, до тех пор, пока он остается на территории университета, будет под защитой студентами и учителями. И защищаться будет ими вплоть до открытого боя.
Любопытна формулировка, которая объясняла такое решение — поскольку Джанпаоло оказался на территории университета, ему надлежит предоставить убежище и оборонять от врагов, поскольку, если его преследователи получат его в свои руки, то впредь все, чьи интересы пересекутся с интересами университета, будут думать, что университет пойдет им на уступки.
Студенты и преподаватели вооружились, разбились на отряды и приготовились к нападению.
На самом деле, это редкий момент в истории, из которого можно извлечь урок, актуальный на все времена. Университетское руководство не считало себя обязанным защищать кого-либо из Бальони или лезть в их разборки. При этом они открыто декларировали готовность к вооруженной схватке. То есть, не важен повод, сама готовность к конфликту создавала университету субъектность.
До тех пор, пока ты соглашаешься со всем, в политическом смысле ты невидим. И только отстаивая свои границы и добиваясь привилегий — ты становишься частью политического ландшафта. Возможно, в Италии того времени это было особенно хорошо видно, возможно, в их университетах были действительно мудрые люди — в любом случае, именно такая политика университетов позволила им просуществовать до сегодняшних дней.
Впрочем, Джанпаоло не стал излишне надоедать ученым людям своим присутствием и улизнул при первой же возможности. Он смог перебраться через стены — вполне возможно потайным подземным ходом. Подвалы древних домов Перуджи заполнены скрытыми входами в древние катакомбы, как статьи в википедии перекрестными ссылками.
Через два дня Джанпаоло вернулся. Разумеется, далеко не один. Сворой преданных псов рядом с ним скакали всадники его роты, позади шла пехота. Кто-то открыл ворота — горожане не желали осады.
Нельзя сказать, что Карло Барчилья сидел все это время сложа руки — он пытался склонить горожан на свою сторону. Произнес перед магистратом речь о поверженных тиранах. Обещал послабление налогов, выплаты обиженным и возвращение земель в коммуну. Речь была, похоже неплоха. Даже пламенна. Ответом на неё была гробовая тишина.
В конце концов Карло и несколько других зачинщиков бежали. Но далеко не все. Остальные заговорщики, узнав про то, что Джанпаоло вернулся и уже в городе, собирались на центральной площади.
Внезапно кондотьеры остановились. Из своего дома к ним вышел Грифонетто. Найдя среди людей в доспехах Джанпаоло, он начал просить кузена о милости. Джанпаоло не смог убить бывшего друга. Якобы ответив: "Ступай с Богом, предатель Гриффонетто. Я не замараюсь в крови своего рода, как замарался в ней ты". Джанпаоло бросил меч в ножны, развернулся и поехал мимо.
Увы, насилие похоже на дым — раз выпустив, его нельзя поймать и запереть обратно, остается только ждать, когда он развеется.
Среди свиты Джанпаоло были те, кто потерял друзей и родственников на Красной Свадьбе, как стали называть эти события. И они набросились на беззащитного и безоружного Грифонетто. Жена Грифонетто Дзанобия, урожденная Сфорца, наблюдала за всем этим с порога дома. Увидев, что её мужа убивают, она с криком бросилась к нему и попыталась закрыть его своим телом. Но было уже поздно, ведь Грифонетто был без доспехов, и все раны в тело были смертельны.
Оставшиеся в городе заговорщики, дали людям Джанпаоло бой у Великого Фонтана. Схватка была упорной, очень жестокой и безнадежной. Одни не просили пощады, а другие не давали её.
Те, кто сбежал вместе с Карло Барчилья не нашли убежища ни у врагов семьи Бальони, ни у своих друзей — их гнали отовсюду, даже папа выпустил специальный эдикт, порицающий их. Все они были со временем истреблены. И даже не столько благодаря намеренному преследованию родственниками убитых, сколько став случайной добычей тех, кто встретился им по пути их бегства.
Так, всего за одну ночь, клан Бальони уничтожил сам себя. Эти события остались в памяти людей как “Красная Свадьба”. Джанпаоло не сможет удержать за собой Перуджу. Впереди его ждут долгие годы войн, предательств и мрачная слава. В трудах таких людей как Николло Макиавелли он станет воплощением кондотьера — эталоном алчности, коварства и жестокости.
И только годы спустя, распутывая липкие от крови золотые нити интересов великих семейств ренессанса, можно увидеть, что Джанпаоло, возможно, не так уж и плох на фоне тех, о ком в то время было принято писать только хорошее. Вот его лицо, портрет написан многие годы спустя:
Говорят также, что Джанпаоло, последний из Бальони, был «человечным и добрым, когда речь шла не об интересах Перуджи или о серьезных ошибках, которые нужно отомстить».
На этом можно бы было закончить, но, рассказывая о Италии самого начала шестнадцатого века, нельзя не упомянуть Возрождение. Ведь это очень особое время. До нас дошли записи современников и в них есть нечто такое, чего еще не было никогда. Так, например, рассказывая о том, какой ужас пережили жители Перуджи, когда вышли утром из домов и увидели обнаженные трупы убитых ночью, источники упоминают восхищение, охватывающее людей, при взгляде на совершенные тела Асторре и Симонетто.
Упоминают источники и том, что Грифонетто, столь любимый в народе, был прекрасен при жизни и почти так же красив в смерти.
Эти мотивы пронизывают нашу культуру больше, чем нам может показаться — спустя годы Оскар Уайльд напишет в своем романе Портрет Дориана Грея:
“Грифонетто Бальони в нарядном камзоле и усаженной алмазами шляпе на акантоподобных кудрях, убийца Асторре и его невесты, а также Симонетто и его пажа, столь прекрасный, что, когда он умирал на желтой пьяцце Перуджии, даже ненавидевшие его не могли удержаться от слёз, а проклявшая его Аталанта благословила его.”
Безутешная мать Грифонетто Аталанта Бальони и вдова Дзанобия заказали у великого Рафаэля Санти (красная повязка) расписать алтарный образ в семейной капелле в память о нем. Эта картина называется "Положение во гроб".
Вот эти узнаваемые полутона ренессанса. Грифонетто это молодой мужчина на переднем плане, поддерживающий ноги Иисуса, его мать Аталанта Бальони изображена в виде Мадонны, его жена Дзанобия Сфорца изображена в виде Марии Магдалины.
Их скорбь, их страсти — реальны. Но только сейчас, во времена ренессанса, люди стали замечать и ценить красоту, находя её даже в творящемся вокруг кошмаре. И именно это делает Итальянское Возрождение столь пугающим и притягательным.
Медленно, шаг за шагом, люди стали окружать себя красотой. Сначала красивыми фонтанами и статуями во дворцах и на площадях городов. Картинами. Одеждой. В быту. В человеке. Медленно но верно люди перешагнули застывшее в бесконечной стагнации средневековье и двинулось дальше.
Говорят, что хороший писатель не рассказывает, но показывает. Я так себе писатель, но я постарался вместо того, чтобы пытаться рассказать вам место и время, в котором нам вскоре предстоит изучить битвы Итальянских Войн, просто показать один день из тихого (вы ведь не так часто слышали название Перуджа?) и сонного итальянского города.
И эта глава открывает мой новый цикл “Битвы Ренессанса”.
Один из наиболее ярких представителей постмодернизма в кинематографе. Фильмы Тарантино отличаются нелинейной структурой повествования, переосмыслением культурно-исторического процесса, использованием готовых форм и эстетизацией насилия.
2.
***
Вернувшись после смены домой, я твёрдо решил последовать совету друга и снять происходящее на видео. Где-то на подкорке я понимал, что звуков на записи не будет, но попробовать стоило. Не часто мистика врывалась в мою жизнь, если быть точнее – никогда, и мне крайне необходимо было подтверждение того, что я не сошёл с ума. Пока радовало одно, сосед-алкаш более не будет докучать, и оттого вдвойне обидно, что одна случайно решенная проблема сменилась другой, и ещё стоит десять раз подумать, какая из них более приемлемая.
Яростные стуки начались, как и в предыдущую ночь, около трех часов, о чём яркими цифрами сообщали, повешенные на днях новые часы. Медленно взяв с пола телефон, я, словно боясь спугнуть ставшее явью наваждение, вышел из комнаты, под аккомпанемент биения сердца, что вошло в ритм ударов, раздающийся от двери. Звуки ударов ладоней о дверь, ног, и даже удары о тело, как кулак с силой врезается в чьё-то лицо – были так знакомы с давнего времени, проведенного в детском доме. На ватных ногах я подошёл к выключателю и включил свет. Дверь ходила ходуном в такт невидимым ударам. Дрожащими пальцами я включил камеру телефона и начал снимать. Каких-то, быть может, пять минут и всё прекратилось, окутав коридор полной тишиной, и было слышно, как кто-то открыл и почти сразу закрыл дверь в подъезде. Слышали ли они то, что слышал я?
Просмотренная запись вполне убедила меня, что с катушек я не слетел и происходящее в квартире, более чем реально. На видео присутствовали и звуки, и следы на оставшейся после предыдущих владельцев, входной двери. Главным же было то, что следы эти, остались не только на видео. Дверь по нижней половине, покрывали вмятины. Скинув видео другу и подписав «с крышей всё в порядке у меня, а вот с квартирой проблемы», я стал ждать ответит ли он.
Вскоре пришло сообщение «Давай по старинке. Что я должен увидеть?».
«звуки ударов о дверь обо что-то ещё не знаю. появляющиеся следы на двери, как ногой бьют!»
«Игорян, ты сейчас не наезжай на меня и спокойно дочитай, но звуков, кроме твоего дыхания я не слышу. Следы на двери есть, но они там с самого начала видео. Предлагаю простое решение. Сегодня и завтра выходной у меня, да и Катьку отвёз к родителям, я завтра у тебя переночую. Ок?»
Что ответить я не знал, и крутил на повторе видео, в котором всё было слышно и видно. Мне было слышно и видно, и это являлось огромной проблемой. Отослав файл ещё паре человек, с кем бывало общался, я убедился в словах друга и отправил ему краткое «да Ден, ок созвонимся завтра».
***
Стоит ли говорить, что после рабочего дня, весь мой вечер прошёл в дружеских подколках. Да и ночь тоже. Я, словно больной, старался убедить друга в реальности того, что происходило, но ночью, за столь долгое время не то что мистики не было, даже в подъезде и дворе, вечно наполненном либо пьянчугами, либо студентами, была гробовая тишина. Да, тишина захватила всё вокруг, кроме моей головы, в которой, словно на повторе, раз за разом стучали в виски звучные удары, такие же, что вчера и позавчера били в дверь и в нечто, у этой двери лежащее.
***
Опять разбитый день. Снова пролетевшая мгновенно смена, словно специально, время торопило меня в злосчастную квартиру, где я не смогу уснуть, или усну, но кроме кошмаров сон не принесёт мне спокойствия и отдыха. Зато посреди ночи громким стуком разлетится по квартире трель различных ударов. И я сниму всё на телефон и всё увижу и услышу, но никто больше. Что делать со следами на двери? Я точно знаю, что дверь была новая, я точно видел, как они появляются, я не верю, что сошёл с ума. Но не это ли первый признак обратного? Не защищают ли своё сознание таким образом настоящие сумасшедшие?
Знаете это терзающее разум ощущение, что тебя что-то ждёт, и ты не можешь от этого избавиться? Так и я ждал времени, когда всё начнётся. Всегда начиналось, когда я был один, будет и сегодня. Долгие часы в ожидании и с порывами погрузиться в сон, которые мозг яростно отгонял, будто, в отличие от меня, пропустить сцену не желал. Каждый раз добавлялось что-то новое, некие детали, отсутствовавшие в первые дни, и я одновременно и хотел узнать, чем закончится, и отчаянно желал, дабы всё прекратилось, но снова сидел в коридоре и смотрел в пустоту перед дверью.
Первые удары раздались словно по графику, как звонок в школе, собирающий всех по местам в школьных классах. Удар ещё удар, бесконечное число ударов, отпечаток на двери. И тут произошло то, отчего я отскочил, забив ногами и руками, как корчившаяся в муках животное и вжался в стену. Коридор огласил мучительный вопль, протяжный и, казалось, умоляющий, но был заглушен очередным ударом, что завершился отвратительным хрустом. От двери прокричали, жутко и холодно, завершая зверство, но слов я разобрать не смог, лишь чувствовал, что кричавший тоже испытывал некую свою боль. Всё прекратилось, как раньше, моментально и тишина заволокла пространство.
Меня трясло, как никогда прежде. На лбу появился холодный, казалось, почти ледяной, пот. Быстро одевшись и взяв только документы и деньги, я вылетел на улицу, и не мог надышаться ночным воздухом. С детской площадки меня кто-то окликнул, но я сразу побежал. Прочь, подальше. Сейчас знал лишь одно – находится тут ближайшее время я просто не мог и не тем более не хотел.
***
Уже третью ночь я не ночевал на квартире. На долбанном старом диване в коморке для отдыха. Диван этот был сделан так, будто кто-то специально пытался создать мебельное нечто, на котором и сидеть-то не хотелось вовсе, а спать, тем более. Выхода, правда, у меня не было, точнее желания, оставаться в той квартире. Тут я мог отоспаться, не слушая еженощные крики, тут я хоть чуть убеждался, что мозги у меня на месте.
Утро началось не с кофе, а со стакана ледяной воды. Окатил меня начальник цеха из пластикового стаканчика от кулера, стоящего в метре от дивана, бывшего моей кроватью эти несколько ночей.
- Вставай и в кабинет.
- Борис Борисович… - Я не договорил.
- Игорь, в кабинет! – Крикнул он, наверное, так, что в цеху услышали не менее отчётливо, чем я, и добил свой рык парой жёстких фраз, выйдя из комнаты отдыха.
Протерев мокрое от ледяной воды лицо, и посмотрев на смартфон, с сожалением я обнаружил, что смена уже началась. Ни один ведь не разбудил. Через пол цеха я поплёл своё заспанное тело в кабинет начальника, где он стоял у открытой двери, под насмешливые взгляды коллег.
- Чего встали, работы нет!? – Крикнул он, и тут же цеховой муравейник замельтешил вновь, словно сцена эта была вполне стандартным началом рабочего дня на производстве.
Захлопнув за мной дверь, начальник кивнул на стул, стоящий аккурат напротив его стола, но закрываемый обзору, большим плоским монитором.
- Борис Борисович, я постою. – Тот подтолкнул меня к стулу и с силой посадил, держа за плечи, а после сел на своё место.
- Рассказывай.
- Что рассказывать?
- Игорь, твою мать, ты чего мне тут ребенка изображаешь, мы не в школе. Что за херь у тебя происходит последнюю неделю? Сегодня вообще не твоя смена, а ты тут ночуешь третий день. Ладно пару раз разбитый пришёл, ладно выпивший, бывает. Да и переночевать можно, если с женой поссорился, но ты не пьёшь, как пьют мужики, - он махнул рукой в сторону цеха. – и жены у тебя нет. Всегда ведь говорю, есть проблемы, бегом ко мне. С соседом ты маялся, слыхал, сейчас что случилось? Я не мамочка, жалеть не буду, но помогу, чем умею, да и генеральный не узнает, пока ты ерундой страдаешь.
Борисович чуть успокоился и договаривал уже спокойным голосом, смотря ему в глаза из-под своих густых и почти седых бровей. Отставной майор, неизвестных Игорю войск, пришёл работать сразу начальником цеха, по знакомству, но пришёлся настолько ко двору, что даже у самых из самых недовольных работников производства был в почёте. Его старались не подводить, потому как он и правда всегда прикрывал, да выбивал своим премии, но и отдачи требовал должной. И всё это без единого слова про «мы команда» или «работы ради идеи».
Спорить я не стал, рассказав всё, что произошло за прошедшие дни, а также уверив, что схожу к врачу, ведь работу терять не хочу. Не показал я, разве что видео.
- Значит так, мистик ты наш, – Потирая лоб и смотря на какие-то графики на столе, пробубнил начальник. – Копия паспорта есть твоя у меня, скинь ещё данные по квартире.
- Зачем?
- За спросом. Помочь тебе пытаюсь. Отправлю товарищу своему, быть может узнает о квартире что, – Борисович задумался и крутанул пальцем в воздухе. – хотя он не по этим бесовским делам, да и не слышал я, чтобы вообще кто-то, кроме шарлатанов подобным занимался.
- Не верите мне? – Спросил я.
- Да хрен знает. Пришибленным ты никогда не был, а я сам по себе человек богобоязненный, и меня учили ближнего принимать, да помогать, вот я и помогаю, Игорь. Дуй работать, я сообщу, когда что-то будет известно, если вообще это что-то найдется. И это, переночуй ты в гостинице что ли или у родственников.
- Нет у меня родственников Борис Борисович…и не было никогда.
***
Сегодня я буду ночевать на квартире и уверен - всё повторится вновь. И завтра тоже, и послезавтра. Я знаю это, как и то, что на небе светит солнце. Случится ли со мной что-то? Пока этого не происходило, но кто знает, да и кому будет дело? Немые вопросы на абсурдные события, нежданно начавшие происходить со мной. И что станет ответом, смерть или реальное сумасшествие, а может быть есть всё-таки причина, по которой это происходит со мной, по которой незримое проявляется лишь мне и только в определенном месте? Я бы очень хотел, чтобы всё просто закончилось, также внезапно, как и началось, и ответы даже не важны. Я даже готов к тому, что пьяница- сосед воскреснет из мёртвых и вновь, почти каждую ночь будет кричать и колотить в мою дверь. И будет он мне, как родной, ибо посмотрев в глазок я увижу обычного пьяного человека, который успокоится через некоторое время и пойдёт колотить в следующую дверь на пути к своей квартире, где его отчитает супруга и пустит алкаша домой. Но он сдох и наврятли воскреснет, ведь это будет не менее странным, чет то, что происходит со мной.
Будучи под вечер без сил, я уснул быстро. Не смутила пыль и грязь в квартире, разбросанные тут и там вещи, чего не наблюдалось ранее, я всегда следил за порядком, несмотря на непрекращающийся ремонт. Жильё превращалось в место, обычное такое ненужное место, куда не желаешь возвращаться, а значит и не желаешь предпринимать усилий, чтобы содержать его в чистоте и порядке, тех усилий, что я абсолютно не жалел ранее.
Мне снилась мама, которую я никогда не видел, а если и видел, то абсолютно не помню, и даже туманная фантазия сновидений не смогла нарисовать ничего более её темного абриса, сидящего за кухонным столом на фоне окна, заполняемого солнечным светом. Она что-то говорила, и от контура её исходило спокойствие. Холодное и пронзительное спокойствие.
На этот раз из сна меня выдернул нечеловеческий крик, полный ярости и боли. Вопль быстро затих, как убавили громкость в сериале, где надоедливая реклама била в уши в разы громче показываемой картины. Раздались шлепки и удары, уже до боли знакомые, что я мог считать их и предугадывать, когда будет следующий. Но кое что изменилось. Пытаясь закрывать уши и непроизвольно вздрагивая от ударов о дверь, я вышел в коридор, предварительно включив свет в комнате. Вот эти удары кулаков и ладоней по двери, ногами по телу. Гулкие звуки становились всё громче, и я, пусть и отдаленно, но начинал слышать крики боли и голоса, отрывистые фразы гнева и отчаяния.
- Нет, нет…хватит, не надо!
Секунда передышки и снова удары, жуткое чавканье сминаемой и сворачиваемой под ними кожи. Ладони, что хлопали по двери.
- Помогите…пожалуйста!
Хруст. Тишина. Новые отметены на двери и относительно недавно оштукатуренных стенах. Всё закончилось, всё уложилось ровно в тот же отрезок времени, что и раньше. А я снова смотрел в пустоту перед дверью и голову лезли абсолютно ненужные мне мысли. Кого здесь убивали? Кто убивал? Или что? И почему никто из соседей не помог несчастному?
Закрыв глаза, я осел по коридорной стене, и схватился руками за волосы, бессильно пытаясь рвать их на себе, как если бы это дало мне спасение, или хотя бы успокоение, но это лишь добавило боль физическую к боли моральной.
- Тварь! – Протяжно, неоценимо громко, проорал голос, принадлежащий кому-то ещё.
Вскочив, я бросился на карачках из коридора, будто был нашкодившей и запуганной до смерти маленькой собачкой. Мне только и оставалось скулить, ведь на миг я подумал, что нечто пойдет за мной. Посыпались новые удары. В голове отчетливо всплыла картина, что один человек вбивает в пол голову другого, со всей силой, которая ему только была подвластна. Вбивал голову в дверь и пол, громко кричав, под аккомпанемент ломающихся костей. Я развернулся и увидел, как на белой штукатурке медленно проявляются алые подтеки крови, как у двери пятном растекается красная лужа, в центре которой виднелся силуэт лежачего и, уверен, безжизненного тела. А потом словно брызнуло в разные стороны, и я тоже закричал.
Не знаю сколько времени прошло, долго ли я орал, сидя на месте и смотря в пустоту. Знаю, что в дверь так никто и не постучал, никто не вызвал полицию, никто не поинтересовался, всё ли у меня в порядке. Ходя на шатающихся ногах по квартире, я искал телефон. Меня кидало о стены, а руки сами по себе пытались стереть пятна с кожи. Телефон нашёлся возле матраца, укутанный в одело, словно он тоже пытался спрятаться. На экране висело сообщение от Борисовича «нашли кое что». Руки успокоились, и я набрал контакт друга, не сильно надеясь, что тот поднимет трубку, но он ответил спустя пару гудков.
- Не знаю, что у тебя произошло, но я не спал, отчего-то думал, что ты позвонишь, сам уже хотел набирать.
- Дэн, пожалуйста, можно я приеду, я просто не могу больше. Я боюсь, мне очень страшно, и я не знаю, что происходит. Я сам себе уже не верю, но тут кровь, Дэн, везде кровь, везде! – Голос дрожал и срывался. Это нечто никогда не трогало меня, но и проявлялось тоже лишь для меня. – Что если это убьет меня?
- Собери вещи и выйди на улицу, я сам за тобой приеду и всё расскажешь. – Голос его, как всегда был спокоен и даже дипломатичен.
- Можно я у тебя побуду, мне некуда идти…
- Да, Игорян, можно. Подожди только, я приеду сейчас. – Где-то на фоне раздалось вечно недовольное Катькино ворчание.
Я оглядел своё тело, а потом прошёл в коридор. Увиденное уже не поражало. Кровь исчезла, как и отметены на двери.
3.
***
Два дня я ночевал у друга и спал на большом кухонном диване, каждое утро встречая недовольное Катькино лицо и мысленно извиняясь перед ней и другом, что вынужден был попросить о помощи. Она вставала рано, не зависимо от дня недели. Завтрак, правильное питание, график пробуждений и засыпаний, мир, наполненный шаблонов и правил – вот это всё. И сегодня она вошла на кухню, нажав кнопку электрического чайника. Денис ещё спал. Я сонным голосом, буркнул ей смазанное и исковерканное «доброе утро», на что, вошедшая из коридора в ванную Катя ответила «ага», и закрыла за собой дверь, сражу же раздался шум воды. Знаю, она меня недолюбливала, если быть точнее, вовсе не разделяла мою дружбу с Денисом, и моё сумасшествие и вид бледного зомби, не добавлял мне никаких плюсов. На самом деле, казалось, так вести она себя будет с любым, кого Денис назовёт даже знакомым, и кто отнимет хоть толику его внимания от её наиважнейшей персоны. Я не винил Катьку за это, по крайней мере по отношению к себе понимал такое поведение.
Последний день у друга, две из двух оговоренных ночей, в ожидании звонка от начальника. Наконец, сегодня Борисович вёл меня пообщаться с его знакомым из ФСБ, а потому задерживаться утром я не собирался и тоже встал рано, минут за десять до Кати, но сам подъём дался крайне тяжело, и я был рад, что десять минут, разделяющие нас, не превратились часы тяжелого подъёма моего изнуренного организма. Быстро одевшись я вышел из квартиры и закрыл за собой дверь, буквально через десяток секунд услышав, как щёлкнул замок – Катя вышла из ванной, чтобы побыстрее закрыть за надоедливым гостем, то есть мной.
***
Наконец, после пары пропускных пунктов и осмотров, мы с начальником вошли в кабинет. У окна стоял высокий человек, в иссиня-чёрных брюках и голубоватой рубахе, рукава которой были небрежно задраны ближе к локтям. Тот курил сигарету и выдыхал в открытое окно белый дым. На вдохе он морщился, словно пагубная привычка причиняла ему боль, но он ничего не мог с собой поделать и продолжал смолить сигарету за сигаретой. Услышав входящих, он неторопливо затушил окурок и аккуратно, как если бы собирался ещё докурить, положил его в пепельницу на подоконнике.
- Ну здоровенько, Борисыч. – Произнёс он, протягивая крепкую руку, да мельком взглянув на него и кивнув головой. – Это твой Игорь с паранормальными проблемами?
- Приветствую. Он самый. Ты только не издевайся, парень сам не свой. Историю ты знаешь, так что давай без подколок и по делу.
- Да какие подколки. Садитесь, а то упадёте, - Сказал оперативник, подойдя к столу и, достав папку, добавил, - или ложитесь сразу, ведь я охренел знатно, когда мне папочку принесли, с учётом истории Игоряна твоего. Кстати о папочках…
Сердце забилось, отчего-то казалось, что Игорь уже знает, о чем расскажет оперативник. Они так никуда и не сели.
- Стоять будете, Борисыч? Ну, как знаете, я предупредил. – Он отвел от них взгляд, открыл папку и начал читать отмеченные листы, переворачивая страницы. – Дело за номером 1787-61, то бишь бытовуха, да не простая, а почти волшебная, как по мне, щучу – просто дохрена совпадений, которые совпадениями обычно являться не могут, ну да ладно. Поехали, как говорил Гагарин. Первое - ты Игорь не поверишь, но квартира, что ты купил, это бывшая квартира твоих биологических родителей. Второе – Игорь, говорить, что ты детдомовский, не зазорно, а в твоём случае, очень важный фактор. Третье – в квартире произошло убийство. Четвертое – твой риелтор, что об этом не сообщил, знатный ублюдок, но работа у них такая, что поделать. Пятое – убитый, сейчас ещё раз советую присесть, некто Воронов, двоюродный брат владельца квартиры, товарища Еценко. Шестое – Игорь, ты же Еценко у нас? Вот это батя твой. Доклад окончил, Борисыч, как просил, быстро и почти без подколок, с сохранением фактов и опущением некоторых деталей, дабы молодого не травмировать.
Борис Борисович подошёл в окну и тяжело вдохнул, все ещё пахнувший дымом воздух. Игорь опёрся руками на стол и смотрел в одну точку.
- Это выходит, мой отец брата убил, дядю моего?
- Не выходит, это так и есть. – Ответил оперативник, после закрыл папку, встал и закурил ещё одну сигарету, сидя в кресле и добавил. – После чего, как понимаю, ты оказался в дет доме, а потом, никогда не понимал, как судьба нам такое преподносит, но ты купил именно эту ипотечную квартиру. Прям сюжет для кино или сериала какого детективного.
Я так и не двинулся с места, всё ещё смотря перед собой.
- И то, что я вижу и слышу там в коридоре, это убийство?
Оперативник прошёл мимо и похлопал Игоря по плечу.
- Я не знаю, что ты там видишь и слышишь, в реальности ли это, или просто у тебя в башке сквозняк, но похоже на то. Точнее, на чертовщину похоже. Может какие фантомные воспоминания в голове. Ты как-никак в квартире находился тогда.
- Когда?
- Это детали, которые я пропустил. – Сказал оперативник. Борис Борисович, стоя у окна, всё сильнее сжимал брови, казалось те вот-вот дотронутся друг друга и воссоединтся, как старые знакомые.
Я, наконец, отошёл от услышанного и перевёл взгляд на оперативника, увидев его широкую спину и то, как он протягивает сигарету Борисовичу, а тот берёт и закуривает, хоть и не видел я, как он курил ранее.
- Расскажите. – Голос был почти немой, тихий и жалобный, срывающийся и похожий на скрипящую дверь, что только недавно начала издавать свой немой писк.
- Оно тебе надо, Игорь? Думаю, основную причину ты выяснил. – Спросил начальник.
- Надо, – Ответил я. – Расскажите всё пожалуйста.
Оперативник, который так и не назвал даже своего имени, усмехнулся, втянув сигаретный дым, выпустив его из носа.
- А ты мазохист, Игорь, кхм. – Борисович хотел что-то сказать, но тот остановил его рукой. – Пусть слушает, тут секретности никакой, но раз хочет. Молодой, тебе услышанное не понравится. Для начала проясню, что с твоей чепухой, той что творится у тебя дома, разбираться никто не будет, также уточню, чтобы ты понял – дьявольщины и мистики тут никакой. Я имею в виду в твоей истории. Просто очередная плохая семья, попавшая в плохую ситуацию. Покупку тобой этой квартиры, повторюсь, считаю нереальным совпадением. Итак, погибший дядя, Воронов, перед смертью тоже очень нехорошее совершил. Как в отчете по допросу записано, отец твой приютил его на время, а тот прибухивать начал, но без эксцессов и сильных заскоков. Кроме того дня. Поссорился по синеве он с твоей матерью, она ему и высказала всё, что думает о соседстве с ним, да и вообще о его поведении, несмотря на то, что тот родственник. Как показала экспертиза, тут тоже странно, обычно в бытовухе её редко делают, он, видимо, хотел просто ударить, да махнул так, что женщина полетела аккурат виском в угол табурета. Умерла до приезда скорой. Ты всё это видел и, судя по всему не помнишь, слишком мал был, а мозг штука интересная, вот ты и забыл, малой ведь, пять лет всего. Воронов некоторое время был в квартире, хрен знает о чём он думал, честно. Потому как дождался того, что вернулся Еценко с работы. Далее со слов твоего отца. Увидел он белого тебя, да придержал братца, прикрыв дверь на замок, чуйка, наверное, сработала, а ключей у того не было. Потом посмотрел направо по коридору на кухню, там мама, подошёл и пощупал пульс, итог известен. Ну и в порыве гнева забил руками, да ногами Воронова, который даже не сопротивлялся. Сильно забил, там от лица даже ничего не осталось кроме следов ботинок. После вызвал милицию и скорую. Всё. Ну почти. По итогам разбирательства его посадили, убийство с особой жестокостью. А ты попал в детский дом. Вот, теперь точно всё.
Я сел на пол и снизу-вверх смотрел на начальника и оперативника, спустя бесконечно долгих десяток секунд, тот присел передо мной и протянул зажжённую сигарету.
- Отец…Когда выйдет? – Спросил я и затянулся, после чего громко закашлялся и вернул окурок.
- Никогда. Тут, видишь, Игорь, какое дело. Отец твой, мужик был хороший, судя по всему, должен был он выйти в этом году, да сердце подвело. Умер с две недели назад. Вот такая херовая история.
- Когда всё и началось в этой гребанной квартире. – Только и смог ответить я.
***
До дома меня подвёз Борисович. Начальник честно проследил, чтобы я вошёл в подъезд, да ещё некоторое время машина стояла рядом с домом, видимо, смотрел, не пойду ли я за бухлом, запивать услышанное, пусть я и уверял его, что всё в порядке. Нет в порядке не было. Новость о смерти отца ничуть меня не тронула, ведь я не знал его, но осадок оставила. О родителях я не узнавал, встречи не искал, но не каждый день получаешь надежду на возможность поговорить с тем, кто был одной из причин твоего появления на свет. Надежду и возможность у меня быстро отняли. Очень быстро, ещё до того момента, как я успел осознать рассказанное. И, как и говорил оперативник, оказавшийся мужиком, не то чтобы сочувствующим, в отличие от Бориса Борисовича, но таким же прямым и честным – в дьявольщину я не верю, но совпадений слишком много.
Я ждал вечера, сидя на полу в коридоре, а потом и ночи. Ждал этих звуков и воплей, ждал крови и хруста черепа, ждал, когда всё начнётся и снова закончится. По крайней мере я знал, что произошло и, что мне ничего не грозит, что это лишь некое фантомное воспоминание о прошлом, созданное духом, недавно умершего человека, который, по несчастливой для меня случайности, решил показать сыну, что произошло. Показать почему-то самую грязь, но не лучшие воспоминания, а они, я уверен, были и есть, если бы мой мозг не стёр из памяти, удалив вместе с этой кровавой грязью.
В момент убийства был скорее вечер, и странно, что здесь всё всегда начиналось в три часа ночи. Единственный вопрос, что не встроился в линию совпадений. Сейчас два пятьдесят девять, ещё одна долгая минута и я снова переживу кошмар, теперь уже зная, кто его действующие лица.
Волнение. Три часа. Тишина. И всё повторилось. Я сидел, зажав ужи и зажмурив глаза, но картина в голове возникала сама собой, дополняемая фантомной реальностью на расстоянии вытянутой руки. Вот тот момент, на котором закончился прошлый раз. Вот брызги крови на стенах, полу и двери. Вот тот предсмертный вопль, вот тот жуткий хруст. Вот мерзкое бульканье крови в переломанном горле. И снова тишина, и только слышно быстрое дыхание, теперь я уже знаю, моего отца. И крик, почти вечный крик, захвативший всё пространство вокруг в моем реальном мире, и вот я кричу вместе с ним, долго, до хрипа. И мы замолкаем, но также быстро по щекам начинают бежать слезы.
Глубокий мой вздох, толи от усталости, физической и эмоциональной, толи от разочарования и истощения. Я встал зачем-то перекрестился, всхлипывая и молча, но искренне. Плечо моё тронула ледяная ладонь, а в голове прозвучал, казавшийся родным голос.
- Ты прости меня, Игорь, прости ради бога, меня и мою ошибку. Я не хотел оставлять тебя одного…
На Пикабу можно найти эксперта практически по любой теме. Юриста, технаря, автомеханика, электрика, велосипедиста, менеджера, который каждый день работает с Excel-таблицами, и аллергика со стажем.
Если:
• у вас есть вопрос, на который не получается найти ответ;
• вам нужна консультация эксперта по узкой теме;
• важно получить совет от человека с похожим опытом.
Задайте свой вопрос в специальной ленте и получите ответ (или сразу несколько!) от знатоков своего дела.