Поступая таким образом, мы можем вывести из простого совпадения причинную связь. Данные становятся свидетельством. РКИ являются золотым стандартом в этом смысле, и метод был с тех пор значительно улучшен. Линд мог и ошибиться со своим выводом, поскольку причинная связь – это всё ещё не свидетельство при возможности альтернативных объяснений. Трудно сказать, почему помогли лимоны: может они выглядели наиболее убедительным из возможных вариантов лечения, и у пациентов сработала психосоматика. Выходом из этой неопределённости стало изобретение плацебо: лекарства-пустышки. Подопытный вообще не должен знать, какое лекарство он получил и получил ли вообще.

При всей их привлекательности, РКИ имеют важный недостаток: не так-то просто проводить опыты над людьми. Иногда это может вылезть боком для тех подопытных, которым не посчастливилось оказаться в «правильной» группе. В данном случае приходится прибегать к инструментальным переменным: чему-то из внешнего мира, что не принимает участия в эксперименте, но воздействующему на него.

С помощью такого метода удалось прояснить ответ на вопрос, влияет ли на оценки учеников более широкий выбор школы их родителями. Здесь у нас классическая проблематика с общей причиной, которая влияет и на выбор школы, и на оценки. Избежать её удалось привлечением инструментальной переменной в виде количества рек в городе. Если рек много – то много и разных школ, ведь границы между школьными районами часто проходят по рекам. Оказалось, что в Бостоне, где много рек, дети учатся в среднем лучше, чем в Майами. Потому, что там у родителей есть больше школ на выбор.

Нерадивые исследователи часто стремятся приукрасить свои труды использованием инструментальных переменных, но не факт при этом, что на короле останется какое-то платье. Поскольку пригодная переменная должна, во-первых, влиять на вход, а во-вторых – не влиять на выход иначе, чем через вход. Так, количество рек в городе влияет на оценки учеников лишь посредством дробления районов. На самом деле, очень непросто найти такой инструмент. Он должен звучать безумно в плане объяснения результата эксперимента.

Силу метода демонстрирует история с исследованием влияния размера минимальной зарплаты на занятость, автор которого получил Нобеля по экономике в 2021 году. Дэвид Кард вместе с Аланом Крюгером исследовали влияние повышения МРОТ в Нью-Джерси с 4,25 до 5,05 долларов в час, начиная с апреля 1992 года. Оказалось, что после повышения занятость парадоксальным образом выросла, так что средний штат ресторанов вырос с 20 до 21 работника. Разумеется, противники нашли что ответить. Они стали, например, говорить, что рост занятости произошёл на фоне экономического роста, и если бы его не случилось, он бы получился ещё выше. «Штош,  – сказали Дэвид с Аланом –  давайте-ка сравним с соседней Пенсильванией, где не повышали минималку». И оказалось, что в Пенсильвании занятость, наоборот, упала с 23 до 21. Но и этого им оказалось мало. Они провели ещё один анализ: сравнивали занятость в ресторанах, которым пришлось поднимать зарплату, с теми, кого подъём минималки не затронул (они и до него уже платили больше). Вторая группа может рассматриваться как контрольная, которая выпила плацебо вместо лекарства. Результаты остались теми же: работодатели, которых затронул подъём минималки, набрали после него больше людей, в то время, как у остальных занятость упала.

Здесь мы имеем дело с природным экспериментом. Суть при этом в том, что инструментальную переменную задаёт «природа», то есть внешние обстоятельства, а не кто-то. Ключевым вопросом является при этом: можешь ли ты повлиять на то, в какой группе окажешься? Когда McKinsey исследовали влияние горизонта планирования на производительность компаний, они не смогли обеспечить этого, ведь решение раздвинуть горизонт принимает сама компания.

Если же мы не можем располагать ни инструментом, ни природным экспериментом, то у нас в арсенале останется ещё кое-что. А именно наш здравый смысл. С ним мы сможем хоть и не достичь истины, но хотя бы приблизиться к ней. Так, можно сделать дополнительный тест для того, чтобы поддержать свою гипотезу, как сделал Алекс, когда исследовал влияние настроения участников рынка после проигрыша их команды на биржевые индексы. Оказалось, что курсы крупных компаний (акции которых держали и иностранцы тоже) проседали меньше, чем мелких (которые были в руках в основном лишь земляков проигравшей команды). Также они сделали анализ для опровержения конкурентной гипотезы. Если реакция на поражение была бы рациональна, то акции проседали бы больше в случае неожиданных проигрышей. Но нет, они проседали независимо от букмехерских рейтингов.

Но даже если мы поднялись ещё одну ступеньку лестницы, до цели – доказательства – мы всё ещё не добрались. Потому что наше новое знание может не оказаться универсальным. Автор иллюстрирует это на примере попыток применить принципы научной организации труда, открытые Фредериком Тейлором в позапрошлом веке, в системе образования. В 2001 году в США приняли закон NCLB, согласно которому к успеваемости привязали не только зарплаты учителей, но и вопрос финансирования или даже закрытия школ.

Всё было по заветам Тейлора: хорошо работаешь – получай конфетку. Нетрудно догадаться, к чему это привело: школы стали натаскивать своих учеников на экзамены вместо того, чтобы заниматься образованием. Стали сокращать количество предметов, чтобы дать больше часов на математику и чтение. Кроме этого, началось засилье учебных планов, которые, подобно тейлоровским должностным инструкциям, ставили обучение в жёсткие рамки, так что учителям предписывалось даже как пошагово учить ребёнка читать. Пошли протесты, учителя толпами пошли на выход, и в 2015 году NCLB после возражений со стороны обоих партий в Конгрессе был отменён.

Фабричные методы столетней давности не сработали. Потому что было три важных различия. Во-первых, образование не так хорошо поддаётся стандартизации: учиться – это не землю копать. Во-вторых, школьная оценка не даёт полной картины эффективности работы учителя. И в-третьих, к успеху в обучении могут привести разные пути, и выбор пути зависит от конкретного учителя и его учеников. Всё это очевидные вещи, но сторонники научных методов в образовании всё равно не смогли понять, что свидетельство – это не доказательство, потому что оно не универсально. Интерпретация результатов всегда должна базироваться на здравом смысле, и потому нужно задавать вопрос, перед тем, как начать действовать: имеются ли причины, по которым результаты могут неприменимы к контексту? Ведь мир сложен, случаются гранулярные объекты, которые реагируют по-разному.

Как мы уже знаем, реакция объекта может быть и умеренной. Многим известен тот факт, что успеха добивается не всегда самый умный, и потому нельзя, измерив IQ, заранее предсказать насколько будет успешна карьера того или иного студента. Да, определённый уровень необходим, но всё, что свыше – может не принести дополнительного успеха. Важную роль играют и упорство, и настойчивость. Но и они тоже могут оказаться полезны лишь в меру. И главное – они сыграют только в сочетании с другими факторами, тем же IQ. В данном случае мы неоправданно экстраполируем не на другой контекст, а на другой масштаб.

Рецептом автора при столкновении с ограничением масштаба является всё тот же здравый смысл. Сохраняйте ясность о предмете изучения. Если кто-то пишет про то, что А улучшает Б, то обращайте внимание на шкалу. Можно лучше пробежать марафон, выпив два литра воды вместо одного, но это не значит, что добавление ещё одного литра сделает результат ещё лучше. Здесь надо будет включить голову, прежде чем, как сделать правильный вывод.

А то так ведь примешь за чистую монету результаты исследования о бесполезности парашютов, проведённого кардиологами Гарварда по всем правилам РКИ. Они не нашли разницы при прыжках с борта самолёта или вертолёта с парашютом или без. Всё у них было верно, но для правильного вывода нужно указать одну деталь: во время экспериментов и самолёт, и вертолёт были припаркованы на аэродроме, так что высота прыжка была всего с полметра.

Свидетельство не может стать доказательством ещё по одной причине: нашего неведения. Если мы железобетонно показали, что А влияет на Б и не обнаружили при этом ни одной систематической ошибки, то это не значит того, что этой общей причины не может быть. Она по-прежнему может существовать, но мы о ней просто не знаем на данный момент. С этой точки зрения, наше знание о мире не может быть исчерпывающим, а окончательных истин тоже нет. Мы движемся к более полному знанию, но никогда не достигнем совершенства.

Предупреждение: глава содержит сцены насилия и жестокости. Людям с неустойчивой психикой рекомендуется воздержаться от чтения.

— ... и потом сходимся в этой точке, — закончил комендант, постучав карандашом по карте.

— Сколько решилось ехать? — спросил Лексеич.

— Едва ли половина. Остальные либо не верят, либо упёрлись и добро не хотят оставлять.

— Их выбор, — кивнул десантник, — что по транспорту?

— Газгеновое всё, — вздохнул Иваныч. — но немало. Плюс несколько тракторов как тягачи для пазиков. Вывезем. Плюс у Рассвета есть лошади, на повозках двинет часть караванов. — помолчал, добавил:

— Есть у нас несколько десятков машин на все бункеры, которые на газе из баллонов пашут. Но их сейчас переделывают под боевые машины охранения, гражданских туда не посадят. Иначе точно не доберемся, нужна мощная машина каравана, к каждому будет прикреплена одна такая. Ты, кстати, со своими, поедешь как раз в таком, в хвосте колонны, чтобы в случае чего задержать стаю, либо быстро добраться до головы каравана.

— Принял. Шибко не разгонишься... Ну, с другой стороны, так-то и муты не на болидах едут.

Решили отправляться малыми группами и разными путями. Так меньше шанс привлечь внимание тварей, да и шансы добраться до точки назначения гораздо больше.

Как не принимающих участие в обсуждении, да и без права голоса, по сути, после бани Ника и Лину отправили отдыхать. Удалось достаточно немало подремать, в реал они не попали и, проснувшись, отправились на поиски Лекса. Суета и беготня в бункере не сбавляла обороты, казалось, что снующих вокруг людей стало еще больше. С блестящими, вспотевшими лицами, люди таскали, собирали скарб, ругались, а кто-то из числа неверующих или просто решивших остаться, наоборот, покуривая, смеялся над суетившимися.

Вошли в кабинет коменданта они как раз в момент окончания разговора, на них даже не обратили внимания четверо склонившихся над столом человек.

— Вооружение собираем с умом, тоже рассчитывайте на вес, много тупо не потянет, учитывая еще вес личных стволов и пассажиров с барахлом. Зушки, тридцатки и сорокапятки придется оставить все. Крупный калибр и автоматические гранатометы заберем, но, опять же, всё не увести. Парням тут надо будет отбиваться. Хотя, конечно, маловероятно, что долго протянут...

— Их выбор, — повторил Лекс, обернулся к парочке, топтавшихся у дверей. — Снаряжайтесь, принимайте наш транспорт наверху и подготовьте все. Механик в курсе, мы едем в хвосте.

И, не дожидаясь ответа, повернулся обратно, продолжая обсуждать детали с комендантом.

Поняв, что в курс дела подробнее их не введут, Лина и Ник пошли в указанном направлении. Завернули на склад, где их встретил хмурый завхоз. Добрали всего, чего, по их мнению, не хватало в их снаряжении, взяли новехонькие серые рабочие комбезы, крепкие, прошитые двойным швом, которые, скрепя  сердце, выдал им прижимистый мужичок, бурча что-то про то, что уже ничего не пригодится. Практически всё добро придется оставить. Решили пока не забирать хранящиеся вещи, которые они сдали по прибытию, и налегке прошли к лестнице, ведущей наверх, чтобы выбраться в автопарк. Пока они спали, весь город не заснул ни на секунду, стягивая силы для последнего, предсмертного марша. У них будет только один шанс.

Перед молодыми людьми предстала необычная машина. Она была схожа внешне с обычным УАЗом Хантером, но будто вдвое  раздутым в размерах.

— От, собсна, ваш Скорпион, — простецки проговорил механик. — Я, кстать говоря, Миха, бум знакомы. Ага. Едет на газу, запасу хода у вас километров на двести-триста буит, а там дозаправитесь от с этого и этого баллона, тока движняк глушаните, а то разлетитесь к ебени матери, ага. Так, шо еще. Тут ничо такого, все просто и понятно. Он туды станок приварют, там за пулеметом кто-то буит, значица, Утес иль мож Корда, не знаю пока, в крыше дырку сделаем, туда помельче машинку присобачим, ага. Радейка вон у вас будет в кабине-то, все чин по чину. Ну и вы в самой, значитца, жопе поедете, если догонют твари вас, первый удар будете держать, потому и дюже боевого коня лепим, да. Ну, мы работать с парнями будем, пока барахло тащите, потом загрузим.

Ник выдохнул, как только представил, что их ждет. Таскать боеприпас и кучу снаряжения по лестничным пролетам, хоть и широким, но уходящим на пару-тройку этажей вниз, удовольствие еще то. Ну ничего не поделать, взялись за работу.

С каждой ходкой, таская рюкзаки и цинки с боеприпасом, складывая их неподалеку от машины, они видели изменения, которые происходили с транспортным средством. А по истечении третьего часа работы, с красными рожами и отдышкой сидя у горы скарба, перед ними предстала настоящая боевая колесница. На открытой задней площадке установлен крупнокалиберный "Утес", над кабиной торчал ствол ПКМ, впереди мощный сваренный кенгурятник, позади тоже самое. Пока закидывали скарб в машину, пока снаряжали ленты и готовили стволы к использованию, прошло еще пару часов и, наконец, к ним вышел Лекс. Он уже был полностью готов к выезду, в таком же комбезе, с подогнанной разгрузкой, как и у ребят, набитой рожками и патронами 12 калибра.

— Я за рулем. Ник, на заднюю площадку, Лина за ПКМ. Если повезёт, то не придется отбиваться, ну а догонят — вы и два стрелка, которых к нам приставят на точке сбора первыми встретите тварей. Поехали!

Утробно взбрыкнул мотором, ЛШК "Скорпион" бодро покатил по разрушенным временем улицам в сторону порта. Там собирался караван, к которому они были приписаны.

Когда они прибыли на место, картина каравана удручала. Два пазика, перестроенных под газогенераторы, такой же "Урал" с вооруженными людьми под тентом. На каждом авто были установлены станки с крупнокалиберным пулеметом и по паре под патрон 7.62, у нескольких в руках были даже замечены древние пулеметы Дегтярева с дисковым питанием.

Выпрыгнув из кабины, Лекс пожал руку крепкому, но уже седому мужичку лет пятидесяти, Ник махнул рукой, приветствуя всех разом. Лица людей были угрюмыми, сосредоточенными.

Лекс тем временем приступил к разносу:

— Часть гражданских переместите в Урал, на их место посадите стрелков. Перекидайте бк, чтоб всем хватило. У вас автобусы всего под двумя пулеметами! Как бойцы всеми будут из кунга стрелять? Распределите людей, чтобы каждый, у кого есть ствол, мог вести огонь!

Мужичок просверлил взглядом десантника, потом кивнул и крикнул:

— Слышали? Выполнять!

Затем они отошли и вполголоса о чем то стали говорить, чего Ник уже не слышал.

— Страшно... — сказала Лина, не проронившая не слова с самого бункера.

— А что делать? — пожал плечами Ник. — Может повезет и вообще не придется в дороге от орды отбиваться. А там в крепости сподручней будет.

Она ничего не ответила. В голове у него пока не до конца укладывалось то, что  происходило вокруг. Вот он сходил на пары, поболтал с дедом и лег спать после горячей ванны. А вот он сидит за огромным станком крупнокалиберного пулемета, ожидая, что вот-вот полезут твари, которых будут разрывать на части выпущенные им мини-снаряды калибра 12.7.

Караванщик передал Лексу какое-то устройство и громко сказал:

— Наш маршрут через Саратов, Кирсанов, Тамбов и на Воронеж. Радиосвязь держим на частоте 178.800. Скряга сообщил, что новости о переселении будет принимать от командиров караванов бесплатно, если упадет канал — через него узнаете о передвижении всех караванов. По коням, и да спасёт нас Бог!

К ним запрыгнули пара бойцов с РПК и увешанные рожками и барабанными магазинами, с тяжеленными рюкзаками, явно тоже с боеприпасом. Двинули. Скорость любого отряда всегда измеряется по самому медленному. Поэтому ехали они от силы километров сорок в час. Как оказалось, в головном дозоре ехала тройка на багги, о чем они узнали почти сразу, через несколько минут после выезда. Впереди раздалось эхо крупнокалиберной очереди, а в радиостанции прошипело:

— Тут пара мелких упырей было, шуганули, чисто.

Водители держали дистанцию метров пять от каждой машины, в окнах некоторых из домов мелькали какие-то тени, но не решались нападать на ощетинившуюся стволами колонну. Рокот моторов сливался в монотонный гул, они пересекли практически весь город, двигаясь уже по улице Авроры, приближаясь к мосту через реку Самару, чтобы выехать на Южное шоссе. Все остальные мосты были разрушены или непригодны к использованию, поэтому приходилось делать такой крюк.

Как ни странно, вопреки ожиданиям Ника, застава мостовиков пропустила их без каких-либо проблем, однако после того, как колонна выехала на шоссе, радиостанция ожила:

— Говорит Майор, командир лагеря Мост. Разрешите присоединиться к переселению. У нас две машины бойцов и боеприпасов хоть, жопой жри. В долгу не останемся. Прием.

— Поедете в хвосте за Скорпионом. Не дай бог что-то исполните, пеняйте на себя, у нас и пара РПГ для вас найдется. Прием. — раздался голос караванщика в радиостанции.

— Будь спок, все будет тихо и благородно. Выдвигаемся, не гасите, нас два Урала. Конец связи.

— Приплыли, — сказал Ник. — Нам теперь что, брататься с ними? О чем думает этот кретин?

— Проблемы трех человек не волнуют весь караван, ты не пуп земли, — резко сказал Лекс. — Два Урала бойцов — это усиление боевой мощи колонны почти вдвое. И то, что они нам не нравятся — это последний аргумент из числа "против".

Он был прав, поэтому Ник ничего не ответил. Тем временем колонну догоняло два грузовика, тентованный Урал и..  Настоящий танк на колесах. На грузовой платформе была прикручена страшного вида установка, за которой сидели пятеро бойцов — за гашеткой, прицелом и по бокам от шайтан-машины. Четыре толстых ствола грозно смотрели на 45 градусов вверх

— Расчет мостовиков прибыл на место! — весело зазвучало в эфире. — Где тут мутантов разъебывать?

Раздался смех, а затем короткий приказ Майора не засорять эфир.

Преодолев километров двадцать, снова услышали ожившую радиостанцию:

— Смена маршрута. Скряга сообщает, что саратовские взорвали оба моста, в надежде, что орда не переберется к ним. Волгу пересекать будем в районе Балаково, после Быкова направо едем, Саратов пролетим по объездной, не заезжая в город. Как приняли?

— Принято.

— Принято.

— Услышали.

— Ясно.

— Есть, товарищ старый генерал-адмирал-лейтенант!

— Мазай, ты по шапке получишь. Конец связи.

Мимо проплывали разросшиеся до серьезных размеров посадки вдоль трассы, которые, заканчиваясь, открывали удручающую картину — перекосившиеся от старости, а некоторые и совсем заваленные опоры ЛЭП, разрушенные, сложенные внутрь дома, старое, в ямах  трещинах покрытие дороги. Так себе обстановка, Ника трясло, машина то и дело подпрыгивала то на буграх, появившихся от разросшихся под полотном корней, то на ямах, провалившихся от размытой со временем почвы. Соответственно, ни о какой скорости не было и речи.

Через пару часов колонна остановилась, пришло время заправлять бочки газогенераторов. Выставили посты, Скорпиона оставили в отдалении, как самый мощный аргумент, заглушили мотор. Лекс начал дозаправку баллона, а Ник, Лина и пара стрелков развернули стволы не только в сторону предполагаемой опасности, но и по бокам дороги, понимая, что любая тварь может вылезти откуда угодно.

С головы колонны изредка звучали одиночные автоматные выстрели, бойцы гоняли крупную стаю шакалов, попытавшуюся подойти к направляющим бочки водителям.

За сорок минут с их стороны так никого и не приперлось, что очень радовало, колонна заправилась и тронулась дальше.

По дороге в Балаково пару раз отрабатывали стрелки по привязавшемуся табуну хищных коней, без труда догнавших машины и норовящих укусить мощной челюстью за колесо. Тогда караван ещё не знал, что произойдёт всего лишь через пару часов.

Без проблем пересекли городок, затем преодолели мост и недалеко от Вольска остановились для того, чтобы осмотреться и дозаправиться. Мостовики подняли в воздух невесть откуда взявшийся квадрокоптер, а Лекс остановил машину немного в отдалении от каравана, чтобы в случае чего встретить нежданных гостей как полагается. На горизонте Нику что-то почудилось и он повернул ствол утеса в ту сторону. С серьезной скоростью к ним приближался табун лошадей с ощеренными пастями и летящей в стороны слюной. Когда до них оставалось метров триста, Ник открыл огонь. Тяжелое уханье пулемета разбавилось стрекотом над головой — включилась Лина. Крупнокалиберные пули отрывали конечности тварей, заставляя тех падать, а бегущих за ними — спотыкаться об верещащие тела и подставляться под  выстрелы. Но вскоре табун разделился надвое, продолжая скакать уже по обе стороны от дороги.

Застрекотали пулеметы и автоматы с автобусов, все новые и новые тела падали за обочину и, наконец, жалкая часть тех мутантов, кто остался в живых, развернулась и споро поскакала в обратную сторону.

Ник выдохнул. Это не орда, просто они заинтересовали отдельно взятый табун лошадок.

— Внимание! Вижу движение в Вольске. Вылезают из нор и их просто дохера, услышали стрельбу. Их там как пчёл в улье, твою мать, заправляйте машины и валим отсюда, шевелитесь!

Долго ждать не пришлось, ведь процесс заправки уже практически был завершен. Споро завели двигатели. Машины рванули вперед.

— Нужно успеть проскочить Терсу, тогда может и разминемся, выжимайте все! Если не успеем — живыми никто не уйдет, их просто дохера!

Надсадно гудели моторы, тряслись и лязгали кузова старых машин. 60 километров в час. 70. Это был максимум, который возможно выжать по такой дороге и с таким топливом. Застучали впереди пулеметы, установленные на багги, головная машина стояла на дорожной развязке, уходящей влево, на Вольск и вправо, куда их вел дальнейший маршрут, залпы пулеметов отбрасывали мелкие передовые отряды тварей.

— Автобусы и Уралы вперед, хвост и зенитка, держите их до команды! — раздался голос караванщика в эфире.

Лекс развернул машину боком, чтобы смогли работать все, а урал с четырехствольным чудовищем на платформе развернулся, встав жопой к нападающим. На борту засуетился расчет, подготавливаясь к бою.

Из-за лесочка со стороны города выпрыгнуло сразу с пару десятков уродцев, они передвигались на четырех трехсуставчатых лапах, мощными прыжками преодолевая метров по тридцати разом.

— Нам надо остыть! Прикройте! — багги уступило место Скорпиону, подъехавшему ближе к развязке, где был получше обзор, и Ник вновь заколотил из Утеса, словно ножом по маслу разрубая пулями мутантов. Рядом лупили стрелки и Лина, даже Лекс, выставив ствол из окна, длинными очередями останавливал самых резвых, подобравшихся ближе. Тем временем из бутылок поливали пулеметы бойцы в багги, пар с шипением валил от нагревшихся стволов.

— Да сколько их блять!

Не успели они прикончить вырвавшихся первыми, как из-за того же лесочка повалил целый живой ковер ублюдков, прыгающих друг на друга в надежде первыми добраться до огрызающейся добычи.

И тут раздался оглушающий грохот, сопровождающийся вибрацией, которую чувствовали даже стоящие в пяти метрах в кузове другой машины Ник и стрелки. Свое веское слово сказала зенитка, которую наконец навели мостовики. Шквал тяжелых патронов четырнадцатого калибра превращал тварей в мясной фарш, срубал деревья, и в итоге накатывающие твари развернулись в обратную сторону.

— Мы проехали выезд на Вольск, выдвигайтесь, повторяю, выдвигайтесь! Вы живые там?!

— Принято.

Машины тронулись под прикрытием зенитки. Отстреляв короба, Урал тоже двинулся за машинами, продолжающими поливать убегающих тварей свинцом. Догнали колонну, багги пошла на обгон, занимая свое место в голове каравана, а зенитка и скорпион остались в хвосте.

— Ну и поездка! Если так будет продолжаться, никаких патронов не хватит! Едем до доталова, на заправке заодно и зарядимся, и ленты с магазами набьем! — сквозь шум мотора и ветра пробился голос караванщика из радиостанции.

— Зато уже треть пути на колеса намотали! — ответил кто-то. — И все живы! Нормальный темп!

— Сплюнь, ворона!

Эфир затих, дальше ехали молча. В дороге Ник успел заменить короб пулемета, не без помощи одного из стрелков. Ноги уже начинали ныть и тяжелеть от постоянного поиска баланса и вынужденного положения стоя за пулеметом, но ничего не поделаешь, в машине это самый крупный калибр. Второй стрелок без просьбы начал добивать опустевшую ленту пулемета, за что получил благодарный кивок от Ника. Руки дрожали, но не от напряжения, в отличии от ног, а от пережитого. Адреналин литрами впрыскивался в кровь во время боя, а теперь пришел закономерный откат.

Около часа проехали спокойно, даже как-то... Слишком. Возможно все твари с округи пошли пировать на место бойни, а может и что-то еще стало причиной, однако больше ни одной стычки не произошло.

Остановились на дозаправку, люди вновь засуетились, кто-то отбегал в придорожные кусты облегчиться, кто-то просто отворачивался к обочине, никого не стесняясь, другие занимались кто чем: курили, набивали ленты, магазины, что-то подкручивали под капотом. Мостовики, кряхтя и матерясь, перезаряжали короба в зенитке, а Ник, задумчиво прикурив, разглядывал свой сектор над стволом пулемета. Напала какая-то прострация, не было мыслей, переживаний, самокрутка уже наполовину стлела. Что-то его настораживало... Самокрутку потряхивало в зубах, пепел упал на короб пулемета. Это же... Это не самокрутку потряхивает! Это земля вибрирует!

— К бою! — заорал Ник, еще не до конца понимая, что происходит, как в эту же секунду что-то огромное и тяжелое с громким лязгом врезалось в Урал мостовиков с зениткой, завалив его на бок. Источник https://axaho.com/knigi-mihail-ryzhkov-son-nayavu-glava-10-c...

Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9

Автор Михаил Рыжков

Ого! Так высоко я не забирался. Бывший муж из Канады наверняка поспособствовал покупке квартиры в элитной высотке. Обставил ее как надо, не экономя. А теперь среди его овеществленных денег его бывшую женушку будет трахать безработный чувак, живущий в полуподвале с призраком. Справедливости в мире нет. Твердые духом люди умеют принять сей факт.

Она меня встретила в мягком розовом халате. Ну а чего еще было ждать?

- Извини, - сказала она, - была в душе.

Моя рука легла ей на талию. Одним движением притянул к себе, прижался к мягкому телу. Поцеловал эти в меру накаченные губищи. И только потом отдал ей куртку и снял кроссовки.

- У меня для тебя кое-что есть, - сказала она дразняще.

- Не сомневаюсь, - ответил я, с улыбкой глядя в ее глаза.

- Я не об этом, - засмеялась она.

Она поманила меня на кухню. Квартира и правда была шикарная. Однокомнатная, но у меня, когда жил с матерью и сестрой, двушка площадью была меньше. На кухне она заранее приглушила свет. На столе стояли высокие бокалы с шампанским, широкое блюдо с бутербродами: масло и красная рыба, масло и красная икра. Великолепно! Эта женщина знала, как подойти к мужчине.

- В тебе есть класс, - сообщил я ей словами Буковски.

- Надеюсь, что и в тебе он есть, - подколола она меня.

- Теперь точно будет, - пообещал я.

Разговор зашел о еде. О всяких красивых и дорогих местах, где можно эту еду попробовать. Я почти нигде не был. Говорила по больше части она. Так оно выходило лучше. Чем больше она рассказывала, тем сильнее меня хотела. Женщина на том уровне, когда больше не распускаешь уши, слушая о красивой жизни, а, напротив, с удовольствием демонстрируешь свою красивую жизнь. Я слушал, пил и ел. В принципе интересно. Сгодится в моей работе. В литературе, в смысле. После семи совместно съеденных бутербродов, которые в дань эстетике она порезала тонко, я почувствовал себя сытым. Логично, ведь она съела всего один.

"Покажи мне свою постель" - так я хотел сказать. Раньше бы я сказал скромнее: "Пойдем в комнату, что мы все на кухне...". Или какую-нибудь похожую муру. Причем таким тоном, словно секс у нас не планируется. Нежданчик, блин. Сейчас я просто подсел к ней ближе. Поцеловал, притянул к себе. Пошел рукой вниз, провел по бедру ладонью. Схватил за волосы, аккуратно, но решительно потянул вниз. Ее голова задралась, я прошелся губами по ее шее - в меру неторопливо. Потом мы опять целовались. Я уже гладил и щупал ее везде. Взаимное возбуждение достигло пика. Тогда я шепнул ей:

- Покажи мне свою постель.

Всем бобра! Меня зовут Рэд Кэррот, и я очень люблю придумывать новые миры и потом наблюдать за жизнью в них. По мере сил и возможностей записываю истории, приключающиеся в этих мирах. А еще к этим историям делаю обложки.

Неделю назад началась публикация третьей книги цикла "В вихре пламени" про приключения мага Сайгара под названием "В вихре пламени. Ашир Эрна". И это значит, что самое время поделиться с вами обложкой:

А теперь, как и всегда, немного подробностей для тех, кому интересно. И начну я сегодня издалека и с легенды, которую знают далеко не все в мире Сайгара:

Когда-то давно силами двух богов был создан удивительный и прекрасный мир (они все прекрасны, будем откровенны). Однако позже мир был поделен пополам с "битьем посуды и чьих-то голов", потому что, опять же согласно легенде, богине Саэнор изменил ее муж - Халки.

/Халки у меня пока нет, так что я покажу вам Саэнор. Такой ее впервые увидел Сайгар./

Итак, вместо некогда единого целого оказались два отдельных куска. Что забавно, боги умудрились поделить согласно вложенным усилиям не только земли, но и живущих на них существ. "удивительное_рядом.жпег"

Так вот, к чему я вспоминаю легенду. Созданное единым целым не может существовать порознь и пытается исчезнуть. И удерживают эти кусочки миров на краю пропасти два стержня - последние из оставшихся после "биться посуды" стража. И на обложке книги вы можете увидеть как раз одного из них. Дополним цитатой из книги образ:

Это была статуя, о которой говорил Мги. Высокая стройная девушка на пьедестале, предположительно эльф. Либо элементаль света. У тех были такие же чуть бархатистые на вид ушки, четыре штуки. Других признаков для отличия Сайгар не знал. В жизни опознал бы, а в безликой статуе – не получится.

Скульптура потрясающая, выполнена из светло-серого камня. Сайгар напрочь позабыл об опасности, которую чувствовал прежде, о словах Мги. Медленно обходил статую кругом в попытке рассмотреть, охватить ту взглядом. Сердце тревожно билось в груди. Нет, девушка самая обычная, даже внешне уступала ведьмам, которых он знал в прошлом. Телосложение так себе, кучерявые волосы едва до плеч достают. Худенькая, с длинными ногами.

Когда Сайгар обошел ту полукругом, стало понятно, что у статуи нет рта. Зато просто потрясающие глаза – два рубина. И те устремлены куда-то вверх. Туда же и тянулась каменная девушка, стоя на мысе одной ноги. Вторую согнула в колене, словно могла дотянуться, лишь еще чуть-чуть повыше бы.

Одеянием незнакомки служила туника, с повязанной поверх бедер тканью, из-под которой выглядывало колено согнутой ноги. За спиной развивался плащ. Хотя нет, это были крылья! Кожистые крылья, как у демонов. Сайгар внимательнее пригляделся к лицу девушки, потом осмотрел голову в поисках рожек. Нет, разумеется, их здесь не было. Глупо пытаться сотворить демонессу в сердце Леса.

А вот теперь можно жаловаться на непонятливую нейросеть и свои кривые руки! =)

И давайте я покажу оригинал, с которого была взята картинка для моего стража:

Она в целом очень похожа, но вместе с тем в ней чего-то не хватало. Насмешливых алых глаз, наверное =)

А еще у меня был другой вариант обложки. Что скажете?

И на закуску покажу несколько других вариантов стража, которые мне выдавала нейросетка по запросу.

Выбрать было довольно сложно...

Ну, вот и все на сегодня. На днях покажу еще элементалей, которые путешествуют на хельке Сайгара и помогают ему не убиться, а еще нас ждет прогулка в лес на поиски редкого монстра, Золотого духа, из цикла "Целестиал". Ух! Надеюсь, вам понравится =)

Если кому-то захочется присоединиться к путешествию Сайгара, начать можно отсюда:

На Author.today - ТЫК

На Litnet - ТЫК

А я прикладываю небольшой отрывок и прощаюсь. Всем хороших выходных и до встречи!

В дверь кто-то поскребся. Сайгар оторвал взгляд от карты, которую изучал последний час, оставляя незначительные пометки. Приходилось вспоминать все, что видел за последние два дня. Этой ночью времени хватило на несколько часов сна, так что многое было упущено или не закончено.

В любом случае никого так поздно Сайгар не ждал. Мало того, что его справедливо недолюбливали и даже побаивались здешние обитатели замка, так еще и попасть в башню не так-то просто. Ступени парили в воздухе, удерживаемые магией, никаких перил нет. На дворе ночь, темно ползать на такую высоту.

-Не заперто, - все-таки откликнулся он, когда скрежет повторился. Явно не слуховые галлюцинации.

Дверь приоткрылась, в башню заглянула знакомая мордашка с двумя косичками по бокам головы. Смутилась пристальному взгляду в свою сторону.

-Можно?

-Проходи, - улыбнулся Сайгар ночной гостье, отодвигая карту в сторону. Эту кроху он был рад видеть. Тогда в разговоре с Вералисом не солгал, сказав, что любит детей. Так оно и было. – Так поздно и в такое место. Не страшно? Ставь на стол, не бойся. Все мне?

-Да! – Кали осторожно поставила круглый поднос на стол поверх карты. Сделала шаг назад. – Нет, не страшно. Я люблю лазить по деревьям, а здесь только немного повыше.

-Совсем чуть-чуть, - усмехнулся Сайгар, протянул руку к остывшему мясу на подносе. – Угощайся, Кали.

-А, нет, я не голодна. Поужинала вместе со всеми. Вы не пришли, вот я и подумала, что наверняка хотите кушать. Вы не бойтесь, мы не кусаемся. А господин Вералис хороший человек, вы его не бойтесь. Он просто испугался за нас, потому на вас наругался.

-Ваш наместник прав, что ругался. На его месте я бы перешел от слов к делу, потому что подверг вас лишней опасности. Вы могли пострадать.

-Но все ведь обошлось, - протянуло юное создание.

-За это стоит поблагодарить Саэнор.

-И вас.

-Возможно, - улыбнулся пылкости Сайгар. Дети такие дети. Искренние, чистые. Как же далеко до них взрослым. – Уже уходишь?

-А что, можно остаться? – у двери обернулась девочка. Ее встретил смех мага, от которого она сама заулыбалась, буквально просияв. Кивнула и вернулась ко столу и карте на той. – Можно? Ух ты, сколько значков! А что они означают? Это ведь вы написали?...

...Сайгар сидел на стуле в своей башне и бездумно смотрел в потолок. Нет, не плакал. Просто сидел на стуле, по привычке удерживая тот на двух задних ножках, и смотрел наверх. Перед глазами плясали огни, горели углями страшные глаза противника.

Не сдержавшись, он резко поставил стул на две ножки и с силой опустил кулак на стол. Тот треснул пополам и рухнул на пол.

-Проклятье, Саэнор! Почему?! – пробормотал маг, запустив руку в волосы. – Почему ты допускаешь все это? Почему?..

Заняться последствиями схватки с огненными созданиями Сайгар так и не смог. Сидел на стуле возле развалившегося стола и тупо смотрел на карту местности, оказавшейся на полу. И множество значков на ней.

«Ух ты, сколько значков! А что они означают?»

Детский голос до сих пор жил в памяти.

Кали. Салиг. Саэнор, почему ты допускаешь смерть детей? Ведь ты же богиня, мать. Должна защищать и оберегать, но отвернулась от своих детей, когда тем действительно нужна твоя помощь. Как так?

От горьких размышлений отвлек уже среди ночи осторожный стук в дверь. Сайгар поднял голову. Нет, Кали скреблась не так. Зато от воспоминаний кошки на душе заскреблись именно так.

-Не заперто, - отозвался маг, наблюдая за дверью.

Интересно, кого там богиня принесла к нему в гости на ночь глядя? Все обитатели замка покинули его пределы еще днем. Собрали свои вещи и быстрым темпом ушли прочь, к городу. Спорить с магом не стали. Огненное море под носом как-то не располагало к тому.