Гагарина,23 (Часть третья главы 25 -28)
Аннотация — Новый мистический триллер
Часть первая главы 1-4 — Продолжение поста «Новый мистический триллер»
Часть первая главы 5-6 — Гагарина,23
Часть первая главы 7-9 — Гагарина,23 (Часть первая главы 7-9)
Часть первая главы 10-11, Часть вторая глава 12 Гагарина,23 (Часть первая главы 10-11, Часть вторая глава 12)
Часть вторая главы 13-15 — Гагарина,23 (Часть вторая главы 13-15)
Часть вторая главы 16-17 — Гагарина,23 (часть вторая главы 16-17)
Часть вторая главы 18-21 — Гагарина,23 (Часть вторая главы 18-21)
Часть третья главы 22-24 — Гагарина,23 (Часть третья главы 22 -24)
Часть третья
глава 25
Валька-зечка, она же Валентина Вальдемаровна Вебер — этническая немка, родилась в Поволжье, за год до революции.
Её предки переехали в Россию в восемнадцатом веке, поселились в Саратовской губернии и стали зваться поволжскими немцами. Со временем трудолюбивые и ответственные бюргеры наладили бесперебойную поставку зерна, овощей и тканей из освоенного и облагороженного ими района. Колонии богатели, и для новых поколений инородцев Поволжье стало фатерландом (фатерланд — земля отцов, родина — прим.авт.).
Революция и коллективизация сломали отлажено тикающий механизм немецкого рая. Изуверские масштабы продзаготовок привели к хаосу и голоду. Конец Веберов, как и многих других семей, неотвратимо приближался.
Лето тридцать второго стало для них последним. Родители умерли от голода. Валя с сестрёнкой Катькой решили под покровом ночи прокрасться на поле. Каждая нарвала по небольшому снопу ещё зелёной пшеницы. Голодные дети не подумали о том, что будущий урожай охраняют солдаты с собаками.
Сёстры попали под «Закон о пяти колосках»: шестнадцатилетней Вале дали десять лет, двенадцатилетней Кате — восемь. Срок отбывали в Северном Казахстане, в Карлаге (Карагандинский исправ. -труд. лагерь — прим.авт.).
Первые дни зимы убили Катю, спавшую с другими детьми на голых камышовых матах.
Валю изнасиловал охранник... Застегнув штаны, он вытащил из кармана завёрнутые в тряпицу горбушку и кусок рафинада, протянул плачущей девчонке.
Ей ещё в дороге, в зековском вагоне, объяснили, что она никто, и зовут её никак. «Молчи и терпи», — учили бывалые.
Так потом и повелось — охранник пользовал молодую немку за хлеб и сахар, пока она не забеременела. В тридцать четвёртом родилась дочка Леночка. Охранник отцовство не признал, так как был семейным, но Валю продолжал подкармливать.
Девочку забрали в Дом малютки при лагере. Чтобы получить право на грудное кормление два раза в день, молодая мать, как и другие недавно родившие женщины, работала по десять и более часов. У измученных и истощённых зечек часто пропадало молоко, тогда их дети умирали. Заключённая Вебер, благодаря подачкам охранника и силе воли выкормила ребёнка.
В сорок втором году Валентину выпустили, но жить разрешили в одном из посёлков, прилегающих к Карлагу. Лену разрешили забрать из детского дома. Новая жизнь началась с нуля: с почти незнакомым ребёнком, без образования, профессии, крыши над головой. Валя устроилась в цех, в котором шили обмундирование для фронта, сняла в бараке угол с одной кроватью, на которой спала в обнимку с дочкой.
В один из дней, в конце смены, новой работнице передали, что её вызывает начальник. Работавшие рядом женщины, опустив глаза, вжали головы в плечи. Почти каждая из них прошла через то, что сейчас ждало Валентину.
Бывшая заключённая неуверенно зашла в кабинет и увидела стоящего у окна высокого наголо бритого мужчину.
— Закрой дверь на ключ и иди сюда, — приказной тон не подразумевал возражений.
Сработала лагерная привычка беспрекословно выполнять команды — она повернула ключ и растерянно спросила:
— Для чего?
— Меньше слов, больше дела! Не строй из себя гимназистку! — молодой ещё начальник блеснул пенсне и, глумливо улыбаясь, напел вполголоса:
— Гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные…
— Что вы от меня хотите? — Валентина всё поняла, но тянула время, медленно подходя и надеясь, что кто-нибудь постучит в дверь.
— Сейчас узнаешь. Здесь и коврик постелен, на нём стоять удобнее, хм-м… на коленях, — подонок проурчал под нос мелодию «конфеток-бараночек», — шевелись, времени мало, скоро водитель приедет, — он отвернулся к окну, выглядывая служебную машину, и начал расстёгивать брючный ремень.
Копившиеся долгие годы злость и обида поднялись и застряли комком под солнечным сплетением, мешая дышать. Жгучая первобытная ненависть отключила мозг. Рука сама схватила за горлышко стоявший на столе графин из толстого стекла и, выливая воду, обрушила его на блестящую макушку начальственного развратника.
За тяжкие телесные теперь уже рецидивистка Вебер получила семь лет, благо ехать далеко не пришлось — место заключения рядом. Лену, начавшую привыкать к маме и новой школе, отправили назад в детский дом.
В Карлаге было много политзаключённых, Валя старалась держаться к ним как можно ближе. Иногда в ночной тиши спящего барака слышалось, как шёпотом наизусть читали стихи, пересказывали отрывки из книг, еле слышно напевали романсы. Эти редкие мгновения причастности к чему-то светлому, как маленькие маячки, помогали держаться и не потерять человеческое лицо в страшной лагерной реальности.
Выйдя на свободу в сорок девятом, Валя поймала удачу за хвост — удалось устроиться работать продавщицей в вино-водочный магазин в Караганде. Дочь приехала к ней, чтобы закончить десятилетку (в детдоме обучали до восьмого класса) и поступить в институт. Добросердечная Лена жалела маму и никогда не осуждала её. Они переписывались весь срок второго заключения и знали друг о друге всё. «Повезло мне с дочкой», — счастливо вздыхала потрёпанная невзгодами Валентина.
Жизнь начала налаживаться. За несколько лет Валя округлилась, похорошела. В пятьдесят втором Лена стала студенткой. Казалось, всё плохое осталось позади.
В магазине появился новый начальник. Видать, доля у Валентины Вебер была такая… История повторилась: когда зам. директора прижал её к ящикам с советским шампанским, она вырвалась и, схватив тяжёлую бутылку с игристым вином, разбила её об голову нахала. Итог — восемь лет лишения свободы. Третий срок злостная преступница поехала отбывать в Усть-Кут.
Суровый Иркутский край сломал Валю — контингент зоны целиком состоял из матёрых уголовниц. Полуголодные, озлобленные воровки, детоубийцы, мошенницы разных возрастов и национальностей, разделённые на группировки, постоянно враждовали.
Заключённая Вебер попала к прибалтам. Администрация негласно поддерживала русских — они в своём праве: это их земля; мужчины, погибшие на фронте; разрушенные города и деревни. Кем разрушены? А вот этими фашистками — немками, эстонками, литовками. К слову сказать, в группе Валентины действительно отбывали наказание несколько надзирательниц концлагерей.
Бесконечные бытовые и лесбийские разборки густо посыпались перцем межнациональной ненависти. То и дело вспыхивали яростные драки с визгом и вырыванием волос, в дело шли зубы, ногти. Самое страшное — резали осколками стекла: могли изуродовать, полоснув по лицу, или пырнуть в живот. Восемь лет такой жизни, в которой год шёл за три, сделали своё дело — в шестидесятом на свободу вышла Валька-зечка, сорокачетырёхлетняя озлобленная, циничная старуха с железными зубами — свои зубы были частично выбиты в драках, остальные выпали из-за цинги.
О том, что дочь вышла замуж за однокурсника, Валентина знала из писем, на которые редко отвечала. Молодые, получив дипломы, перебрались в столицу; жили дружно, в достатке. Она отстранёно думала о будущем: «Примут — хорошо, не примут — не беда, как-нибудь устроюсь».
— Переночевать пустишь? — спросила Валя у малознакомой молодой женщины, которую родила в страшном тридцать четвёртом. Они встретились на Алма-Атинском железнодорожном вокзале. Потёртый чемодан стоял у ног, на заплёванном асфальте. Обнялись. Два сердца бились рядом: загрубевшее материнское — ровно и тихо; у любящей дочери — часто и громко.
— Ну что ты говоришь, мама? Мы комнату приготовили, ждали тебя.
Зять к тёще относился уважительно, был предприимчивым, из того типа людей, про которых говорят: «Деньги липнут к рукам». Отвёл в первые же дни к знакомому зубному технику — золотые коронки сменили зековское железо. Нашёл ей работу — тёщу официально приняли на должность уборщицы в православной церкви (помог обширный круг знакомств). Ей там нравилось: после рабского лагерного труда, мыть полы совсем не тяжело, да и батюшка вежливо здоровался.
Валя в бога верила без фанатизма, обряды не соблюдала. Немцы в основном лютеране, но, потеряв связь с корнями, она не вникала в различия: вера одна — христианская — этого достаточно. Запахи ладана и свечного воска умиротворяли. В душе зарождалась надежда — всё будет хорошо!
Кто-то подсказал зятю, что тёщину фамилию можно изменить, устроив фиктивный брак. К немцам до сих пор относились настороженно. Документы, деньги, нервотрёпка — в результате Валентина получила на руки новенький паспорт на имя Петровой Валентины Владимировны. За то, чтобы в паспортном столе ошиблись и написали «Владимировна» вместо «Вальдемаровна», пришлось заплатить отдельно.
Совместное проживание начало напрягать. В течение пяти лет Лена взвешивала каждое слово, чтобы ничем не обидеть мать, с надрывом демонстрировала дочернюю любовь. В какой-то момент она поняла, что устала от постоянного напряжения. Валя, потерявшая в лагерях навыки семейной жизни, мучилась от навязчивого внимания родственников, и начала задумываться о том, чтобы снять где-нибудь на окраине комнату подешевле.
Зять, вежливо и терпеливо ждущий, понял, что пришло время убрать тёщу из их с женой жизни, и начал реализовывать давно обдуманный план.
Миром правят чиновники. В любой стране, неважно при каком строе, они двигатели и ограничители всего. Советские должностные лица упорно и целенаправленно шли к коммунизму, но любили кушать хлеб с маслом и паюсной икрой. Хитроумные комбинации с высокопоставленными знакомыми и энными суммами денег привели к тому, что Валентине выдали ордер на однокомнатную квартиру в новом доме посёлка Трикотажный. Все облегчённо вздохнули.
Дочь с зятем перевезли маму в новое жильё, купили необходимые для жизни вещи и с чистой совестью уехали, пообещав наведываться.
***
Первые недели жизни в Трикотажном Валентина посвятила знакомству с посёлком и окрестностями. Ходила по улицам, рассматривая дома, приглядываясь к людям и в одном из переулков встретила несущую цинковое ведро, неряшливо одетую бабу в мужских расшнурованных ботинках. Раздался писк.
— Что у тебя пищит? — спросила Валя.
— Котятки — кошка окатилася, аж пять штук за раз! — ответила тётка, пахнув луком.
— А куда ты их несёшь?
— Дык, топить, — собеседница кивнула в сторону колонки с водой, лоснящееся лицо озарила дебелая улыбка: — Машка моя кажный год по два раза рожает. Я водой заливаю да в арык выплёскиваю. Делов-то!
— Как, вот так просто заливаешь-выплёскиваешь? — бывшая зечка, видевшая почти все виды жестокости, начала задыхаться.
— А чё? Другие, вон, кипяток льют. А я нет, я обычной водой, чё я, изверг какой?
— А можно глянуть на котят? — спросила Валентина вместо того, чтобы скорее уйти и забыть эту встречу как страшный сон.
— Та смотри, чё, жалко штоли.
На дне ведра тряслись и попискивали пять мокрых комочков. Один, рыжий, пищал громче остальных.
— Можно я этого, рыженького, возьму? — Валя начала охлопывать себя по карманам в поисках носового платка.
— Та бери, тока он у тебя подохнет без мамкиной титьки, — хозяйка плодовитой кошки поднесла ведро ближе.
Пальцы с буквами В.А.Л.Я. осторожно обхватили тёплое тельце и вытащили наружу.
Бабища, что-то напевая, деловито повесила свою ношу на выступающий нос колонки и опустила вниз рычаг.
Желудок сжался и метнулся вверх. Опираясь плечом о ствол дерева, новая жительница посёлка Трикотажный согнулась над травой.
— Ты чё, с похмелья? — с участием крикнула тётка через шум воды.
— Иди на хуй! — смачно выругалась Валя, утирая рот рукой и быстро пошла домой, прижимая к животу котёнка в носовом платке.
Валентина мало с кем общалась, но соседка со второго этажа — Дарья Никитична, в то время живая и здоровая, была кладезем биографических подробностей и житейских историй почти всех жильцов нового дома. От неё стало известно, что в первом подъезде живёт пенсионер Алихан Муратович — ветеринар, много лет проработавший в приусадебном хозяйстве фабрики.
Котёнок мявкал в кроличьей шапке. Как драгоценный сосуд, обнимая головной убор, Валя постучала в дверь Айболита…
Внимательно слушала наставления, сидя на подушке за низким круглым столиком.
— Дочка, ты пей, пей чай, вареньем угощайся, — старик в тюбетейке пододвинул вазочку: — Ты должна понимать, что первый месяц нужно будет забыть обо всём.
— Да, да, я готова, я смогу!
— В первые дни каждые два часа корми его из пипетки — две чайные ложки на одно кормление. Можно развести сухое молоко, а можно и козье, но его надо разбавлять водой. Еда должна быть тёплой. Через две недели корми каждые три часа.
Долго ещё Валя внимала наставлениям, как кормить, обтирать, приучать. Отзывчивый старик подарил пипетку и пакетик с марганцовкой.
Началась борьба за жизнь малыша. Назойливо любопытная Дарья Никитична иногда заходила, скептически поджимала губы, качала головой:
— Ты, мать, рехнулась. Вон, в округе полно кошаков — бери кого хош. Подохнет он у тебя!
При этом приносила вату, чтобы перестилать дно шапки, сухое молоко и однажды даже стакан козьего. Валентина из благодарности, сжав зубы, терпела прилипчивую соседку.
Валя действительно будто сошла с ума. Всё то женское, материнское, что не дали ей реализовать после родов много лет назад, сейчас выплёскивалось на комочек плоти, покрытый рыжей шерстью: открылись глазки, отпала пуповина, встал на ещё слабые лапки. Часы между кормлениями складывались в дни, дни в недели.
Дарья Никитична принесла тарелку с пирожками.
— Вот, напекла, ешь! Чай да папиросы — сдохнешь так, — покрутила пальцем у виска, видя, как Валя вытерла под маленьким хвостом тряпочкой, смоченной в марганцовке. Посмотрела на котёнка: — Хоспади, какое оно малое, как пирожок, и цвета такова же!
Когда за соседкой закрылась дверь, Валентина, массируя розовый животик, сказала:
— Ты мой пирожочек! Вот и имя тебе придумали — Пирожок!
Чтобы не получить обвинение в тунеядстве, гражданка Петрова устроилась на ночную работу в десяти минутах ходьбы от дома — сторожем в детский сад. Она ни с кем не сближалась, стараясь поддерживать ровные отношения, но иногда срывалась, и у жильцов дома о ней сложилось мнение как о женщине крутого нрава. Надоедливая Дарья так и не смогла подружиться со странной соседкой — здоровались, иногда на скамейке сидели — вот и всё.
Наконец битая жизнью женщина с золотыми зубами получила, что хотела — размеренный быт, работа, крыша над головой и рыжий Пирожок, растущий как на дрожжах, самый красивый и умный кот в мире. Вот оно, счастье!
Валя вынырнула из воспоминаний:
— А знаешь, Пирожок, своё имя ты получил благодаря Дарье. Плохой она была или хорошей, теперь уже неважно — пусть земля ей пухом будет.
Уже укладываясь спать, взбив подушки, поцеловала кота в лоб — Пирожок, как обычно, расположился под боком.
— Откуда всё-таки запах ладана? — подумала, засыпая.
***
А́врум всем своим демоническим существом привязался к Пирожку. Он заходил к нему днём, когда золотозубая хозяйка находилась дома, наблюдал из зеркала в шкафу.
Валентина начала замечать странности в квартире и поведении любимца. Пирожок часто замирал на одном месте и пристально смотрел на пустую стену, случалось и такое — возбуждённо урча, бегал и прыгал, будто с кем-то играл.
Однажды кот исчез у неё на глазах. Поражённая Валя застыла на месте, а потом Пирожок появился в другой части квартиры — мгновение, когда это произошло, ускользнуло от взгляда. Ещё был странный случай: Валя гладила питомца и увидела, что он смотрит ей за спину, будто там кто-то стоит. «Мы здесь не одни!» — ледяной разряд страха прошёл через тело, волоски на руках встали дыбом, она почувствовала присутствие чего-то чужого. Медленно обернулась, страшась того, что увидит, но за спиной никого не было. Валентина не заметила, как в зеркале появилась и исчезла странная физиономия с огромными совиными глазами.
Иногда А́врум брал Пирожка к себе в междустенье. Они носились по разветвлённым коридорам как маленькие дети, играя в прятки и догонялки. Шум от их забав слышали жильцы всего дома. Происхождение странных звуков, будто идущих из стен, никто не мог объяснить.
Мок участие в играх не принимала, предпочитая наблюдать. Замкнутая Момо́ почти не показывалась. Дружбе между демоном и котом никто не мешал, и она крепла день ото дня.
***
Ночь накрыла дом, было тихо и скучно. Мама Валя на работе, новый друг не пришёл. Пирожок долго смотрел в стену, в зеркало — ждал. Решил самостоятельно найти А́врума. Может быть, друг где-то там, за приоткрытой форточкой, затянутой марлей от мух? Пирожок отодрал тонкую ткань и спрыгнул вниз…
Продолжение следует...
"Божественная комедия." Рай, Чистилище, Ад. Аудиокнига
▶️"Божественная комедия". - произведение Данте Алигьери. Написанное в виде поэммы.
Подробное описание устройства загробного мира: Рая, Чистилища и Ада..
Аудиокнига :
1000 и 1 призрак. Александр Дюма. Аудиокнига
▶️Тысяча и один призрак» (фр. Les Mille et Un Fantômes) — литературный сборник, включающий пять мистико-приключенческих повестей и новелл французского писателя Александра Дюма:
повесть «День в Фонтене́-о-Роз» (Une journee à Fontenay-aux-Roses, 1849), больше известная по-русски под названием «Тысяча и один призрак», и давшая название сборнику;
новелла «Обед у Россини, или два студента из Болоньи» (Un Dîner chez Rossini ou Les deux étudiants de Bologne, 1849)
новелла «Джентльмены Сьерры-Морены и чудесная история дона Бернардо де Суньиги» (Les Gentilshommes de la Sierra-Morena et Histoire Merveilleuse de Don Bernardo de Zuniga, 1849);
повесть «Завещание господина де Шовелена» (Le Testament de M. de Chauvelin, 1849);
повесть «Женщина с бархоткой на шее» (La Femme au collier de velours, 1849), также известна как «Мёртвая голова».
Аудиокнига :
"Мы не Святые." Глава XI (Часть 1)
Глава XI (Глава 11 Часть 1)
НЕКУДА БЕЖАТЬ
(Martha Reeves & The Vandellas - Nowhere To Run)
Ссылка на предыдущую главу:
"Мы не Святые." Глава X (Часть 3)
— И что будем делать? - задал вполне логичный, и главное своевременный вопрос Рамиро, обследуя местность сквозь мизерное отверстие в стенке грузового контейнера. Нос мексиканца поминутно высовывался наружу, нервно втягивая воздух. Вырезанная в металле щель для подачи воздуха, позволяла либо подышать носопыркой, либо попытаться поглядеть одним глазиком. Одновременно - никак.
Звуки пальбы стихли. Похоже от мертвецов отбились…
— Как будем выбираться?
Женщины безразлично пожали плечами, сидя на дне контейнера, прислонившись к его стенке.
— Вы чего спокойные такие?
— А есть смысл нервничать? - с закрытыми глазами спросила Рыжая, как ни в чем не бывало. — Нам, в принципе, не в первой сидеть взаперти. Подождем пока Босс приедет…
Рамиро возмутился:
— Но если Феникс не успеет?!
— Успеет. - сонно протянула Арчер, почесав ушиб на затылке, — Это Его фишка. В самый последний момент приходить…
— И вы готовы рискнуть нашими шансами спастись, только потому что Странник всегда приходит на помощь?! Нэнси! Ну ты же благоразумный человек!
— …Почти год… Почти целый год - мы жили спокойно. - удрученно помотала головой Нэнси с отрешенным взором, словно не слыша Рамиро. — И оставались в живых, несмотря ни на что… Но стоило появиться Страннику…
— Нэн. - толкнула ее нахмурившаяся МакКензи. — Прекращай тоску наводить.
Штурман пофигистически усмехнулась, и поводила нижней челюстью, что все еще сильно саднила
— Никто не собирается сдаваться… - говорила Рыжая.
— Мы уже сдались! - бросил мексиканец.
— А позволь спросить, по чьей вине мы сидим в этой коробке?
Рамиро надулся как рыба ёж, и отвернулся.
— В крайнем случае, - заговорила Нэнси все тем же равнодушным тоном, — Будем смотреть на месте. Сейчас и думать нечего - сидя в этом треклятом контейнере.
Буквально через несколько минут, стальные створки грузовой упаковки отворились - и находящихся внутри вытащили волоком наружу. Им даже оказали честь быть пронесенными на руках, совсем не заставляя топать ногами, как это сделали бы другие выжившие - желавшие их смерти. Всю троицу резво протащили к наспех сколоченной, из мусора и останков уничтоженных трейлеров, виселице - рядом с которой стояли, вероятно, что-то значимые в этом сообществе личности.
На расправу, как и на зрелища, Гринбоу был скор и жаден. Просто поразительно, как быстро умудрились эти пьяные, ленивые дебилы соорудить место казни! Да не какую-нибудь, а самую настоящую - с распахивающимся люком в полу - несмотря на то, что была виселица собранна из бывших в употреблении материалов! Троица пыталась сопротивляться; отпинываться и всячески мешать процессу "справедливого" линчевания. Под крики проклятий и оскорблений - двоих женщин и одного мужчину - втащили все таки на эшафот, усилиями человек двадцати, если не больше. Чуть ли не каждому, радостно принимавшему участие в грядущей расправе - прилетело по морде, ну или в иную часть тела. Это конечно оттягивало вынесение смертного приговора, но еще и дополнительно злило всю общину. Только когда на шеи, связанных по рукам и ногам - троих наглых чужаков, во всем отличающихся от "славных" жителей Гринбоу - были накинуты веревки, толпа реднеков поутихла.
— Мало мы этих ублюдков положили… - Рам с сожалением взглянул на негодующую от гнева толпу перед собой.
Джексон что-то орал, кажется о патриотизме и долге каждого американца бороться с заразой в лице мексиканцев, ниггеров и прочим им сочувствующим. Его речи только больше распаляли задор толпившихся у виселицы людей. В приговоренных полетели банки, бутылки и другие предметы - под аккомпанемент злобного и тупого воя окружающих.
— Иди кузину свою выеби, дерьма кусок!!! - злобно выпалила Рыжая, в ответ на какие-то гневные оскорбления из толпы, по поводу ее "одноглазости".
— Эти недоноски приговариваются к смерти через повешение, за уничтожение имущества граждан Гринбоу, и угрозу жизни всей общины! - Джексон перекрывал своим хрипучим криком шум вокруг.
— В последний момент, да? - Рам повернул голову к МакКензи. — Мне кажется это именно он. Вот сейчас прям самое время!
Рыжая прерывисто вздохнула, прикусив нижнюю губу. Нигде в толпе не виделось знакомых лиц, сколько бы Арчер не высматривала. Она приметила только прикрывшего лицо Малыша Байрона, что кажется даже рыдал. Нэнси с гордо поднятой головой, презрительно взирала на развязно воющее сборище, жаждавшее их смерти. Один из мужчин подошел к продольной балке у снования, что удерживала люки закрытыми, и злорадно улыбался, ожидая команды. Рамиро прикрыл глаза, шепнув коротенькие слова молитвы на испанском. Джеки взмахнул рукой и пол ушел из под ног в мгновение ока…
Балка с привязанными к ней веревками вздрогнула будто нарвалась на невидимый удар и смачно хрустнула, с громовым раскатом. С оглушительным треском ломающегося дерева - вся установка для казни сложилась под собственным весом, в резко наступившей поразительной тишине вокруг. "Повешенных" накрыло грудой древесины, что оказались на земле целыми и невредимыми. Не считая нескольких чувствительных ударов, частями поломанной виселицы. В напряженной и неведомой тишине, в ту же секунду раздался исступленный женский крик одной из местных, что во всей красе смогла лицезреть, как мозги лидера Гринбоу раскидало вокруг. От выстрела пятидесятки - голова Джексона Стоукса лопнула как шарик, раскидав содержимое черепа на несколько метров в стороны, и на пару метров вверх.
— Ты совершенно прав. - заметил Странник, передергивая затвор болтовки в .50 калибре, обращаясь к лежащему напарнику рядом, — Отличные патроны.
— Не говори. - согласно кивает Аврелий, — Осколочно-бронебойный ведь. Патрон с "комбинированными эффектами" - это вещь. Жалко, мало их у нас…
Напарники возможно и дальше бы продолжали такое повседневное обсуждение тех или иных боеприпасов, если бы Клементина не принялась палить из AR-ки со сдвоенным магазином на сто патронов, по толпе реднеков - остервенело и громко при этом хохоча.
Ух как быстро все сборище рассосалось! Как они удирали! Ну как они восхитительно удирали! Дать отпор может кому-то и пришло в голову, да только другая троица - спасавшая первую - засела в таком месте, что достать их было нереально. А "нашим" было вполне удобно вести огонь с небольшой возвышенности, находясь при этом за стенами поселения…
К трем связанным, лежащим на земле и трепыхающимся как рыбы выброшенные на берег - приблизилась ржущая "команда спасения". Странник правда был серьезен:
— Никого никуда нельзя отпускать. - причитал Феникс, разрезая путы на руках и ногах "повешенных". — Я ведь говорил, что бы ездили все вместе. Почему вы как дети малые?
— Рам утверждал что это безопасно. - потирала запястья Штурман, — Просто съездим и заберем грузовик, да Рам?!
Аврелий окинул смеющимся взглядом местность вокруг. Ни одной уцелевшей постройки. Просто лысая поляна посреди леса, с разбросанными повсюду различными предметами обихода, мебели и мусора. Будто ураган прошелся. Марк хохотнул:
— И как? Забрали?
— Поехали уже домой. - нервно фыркнула Нэн. — Местные скоро вернутся. Сто процентов вооружаться побежали.
— Они знают кто вы такие и откуда приехали? Нам их дома ждать?
Мак и Нэнси неуверенно переглянулись, и одновременно повернулись к Рамиро:
— Да вроде не знают… Ты же не предлагаешь, всех тут расстрелять hermano? - напряженно глядел он на Странника. — Они просто дурни. Безобидные. От главаря все зависит.
— Это "безобидные дурни" - вас повесили, под распевание евангельских гимнов. - заметила Клементина.
— Что ж ты тогда никого не убила? - потерла Рыжая шею с багровыми следами веревки.
— Пап сказал: "Не надо". - пожала плечами Клем.
Все повернулись к Боссу, ожидая каких-нибудь указаний. Феникс задумчиво повернулся в сторону виднеющегося вдалеке бронированного Джипа. Там же стоял черный грузовик Рамиро. Затем повернулся обратно:
— Вы хотите перебить всех этих идиотов? - спокойно поинтересовался Феникс у троих стоящих рядом, предоставляя решать им самим.
Мак твердо утвердительно кивнула. Рыжая похоже все для себя безоговорочно решила, относительно судеб людей в Гринбоу, что хотели их смерти. Рамиро же испытующе глазел на Штурмана - пытаясь понять по ее лицу, что она ответит. Бойни он не желал…
— Поехали домой. - устало вздохнула Нэн.
— Нэнси! - всполошилась МакКензи.
Штурман отрешенно взмахнула рукой, потихоньку поковыляв в сторону Джипа. Рамиро поплелся следом.
— Вы только втроем? - вплотную приблизилась Арчер к Клементине.
— Угу. - кивнула девушка, прикуривая. — Хорошо что Кэсса с Зедом дома оставили. Они бы сломя голову кинулись в атаку, едва увидев вас на виселице…
— А может и зря не взяли… - подозрительно прошептала Рыжая, поглядывая по сторонам. — Поможешь? - в миг перевела она на Клементину взор ярко-желтого глаза, горящего нехорошим предзнаменование.
Клем молча кивнула, не задавая никаких вопросов. Рядом возник Аврелий, пристально наблюдая за удаляющимся Фениксом, что потопал за Архангелом:
— Короче, у вас минут пять. В восточную сторону тянется дорога, что ведет к еще большему поселку. Почти все рванули туда…
— Я видела канистры, там, где машины стояли. - оживленно прошептала Рыжая, улыбаясь слегка безумно.
— Ты без оружия. Возьми мои. - Марк быстренько извлек из двойной наплечной кобуры, две модифицированные Беретты 92FS, и всучил Рыжей. — Магазины полные. В масштабную перестрелку не вступайте. Налетели, постреляли и назад.
— Эти суки надолго запомнят что с нами нельзя связываться. - ухмыльнулась Клем, рванув вперед. Довольная Арчер помчалась следом.
Подошедший к Отцу, стоящему у маслкара, Марк - получил чувствительный подзатыльник, отчего аж в ушах зазвенело.
— Ты дурак, нет?
— Нельзя подобное спускать… - потер голову, зажмурившийся Аврелий. — И я откровенно говоря не понимаю, почему Ты так спокойно решил спустить все на тормоза. Раньше, Ты бы убил только за словесное оскорбление в адрес команды.
— Нам больше нельзя вести себя как прежде.
— А как же те фашики недомерки, в Уитни Рок? Это что такое было?
— Это… Я воспринял это слишком близко…
— Ну а сейчас - нет? "Близко" не хочешь еще разок принять?
— Та стычка… Аврелий. Она… Это как личное оскорбление. А вот такие действия…
— Ты знаешь, что тут Ты не прав. - холодно перебил Его напарник. — Когда членов моей семьи хотят повесить - я воспринимаю это как личное оскорбление. И только попробуй не согласиться.
Странник повержено вздохнул. Он знал, что Марк прав. Его беспокоило другое:
— Мы не будем уподобляться Ордену.
— А мы и не собираемся... Всего лишь, - безмятежно пожал плечом Аврелий, — Даем понять кто мы такие.
Зарево на горизонте перекрывало своей силой огненные лучи заката. Отдаленный шум выстрелов затих, и на разрушенный парк трейлеров - примчались взбудораженные Клементина и МакКензи. Нагоняемые орущей, вооруженной толпой, преследуемой двух девушек по пятам. Арчер и Клем резко подались в разные стороны и припали к земле - вылетев прямиком на бронированный Джип, за пулеметом которого находился Аврелий. Он самозабвенно улыбаясь, дал очередь по преследователем. Полегло несколько человек, и толпучка мчащихся людей стремительно рванула обратно.
— Охуенное родео!!! Клем!!! Давай еще разок!!! - в голос хохотал Марк, обращаясь к лежащей на земле сестре. Клементина только смеялась в ответ.
Штурман прикрыла рукой лицо, сокрушенно покачав головой - наблюдая за "родео", из салона Джипа Сафари…
♠♠♠♠♠♠♠
— Нэнси! - кинулась Грейс в объятия растерявшейся женщины, только что выбравшейся из машины. Два легковых автомобиля остановились на площади Нуй Пэк, черный большой грузовик осторожно парковался у стены. Кэссиди закрывал ворота. "Банда" неспешно расходилась по делам.
— Что с тобой?! Ты ранена?! - принялась бегло ощупывать Штурмана брюнетка. От щекотки Нэн поежилась и схватила наконец дрожащие руки Грейс:
— Все нормально. Небольшая стычка. С тобой что стряслось?!
Грейс сбивчиво пересказывала события, произошедшие в ее отсутствие на базе. С намерением все как следует выяснить - Штурман устало побрела в небольшой синий домик, таща за собой брюнетку.
Кэссиди принялся заботливо обрабатывать ссадины Рыжей, разместившись на веранде перед белым особняком. Рам не отходил от своего Мендеза, вместе с Даной осматривая повреждения. Зед внимательно слушал Нэнси, вместе с ней и Грейс, сидя в кабинете перед Боссом.
Вечер все больше превращался в ночь.
— …Думаешь, с Отцом что-то не так?
Клементина затянулась сигарой и протянула брату. Одну на двоих. Как в старые, добрые. Марк молча взял и задумчиво уставился на пылающий кончик, что так отчетливо отсвечивал в безлунную ночь.
— Не знаю Клем… Он как будто пытается быть кем-то "другим". Не самим Собой. И из-за того что не получается нихера - злится. На Себя, на нас всех…
— Мы ведь так сильно стали похожи на Него самого. - грустно вздохнула Клементина.
— И все таки мы виноваты перед Ним. - философски изрек Аврелий.
— С какого перепуга? - нахмурилась Клем, забрав у него сигару.
— Научили отношениям. Думали, что перенимаем от Него, а по факту - Странник только больше "очеловечивался".
Клем не надолго умолкла. Сигара оказалась у Марка.
— Если все то, что мы слышали от выживших на Пустоши об Ордене…
— Мда. - невесело кивнул Аврелий. — Нам нужен монстр, а не человек. Только чудовище может уничтожить чудовище.
— Разве не наоборот? - прерывисто вздохнула девушка.
— Только не в нашем случае.
Двое сидевших вплотную, на ступеньках миниатюрного бара - могли наблюдать за странной картиной. Из большого двухэтажного дома на холме, показался Странник, Нэнси и Грейс. Феникс уверенно направился к машине, натягивая на ходу черный длинный плащ; Нэн что-то говорила заметно нервничающей брюнетки, что поплелась следом за Боссом. Chevrolet El Camino задрожал, нарушая ночную тишину своим звериным рыком - и Архангел выехал с территории лагеря. Закрывший ворота Рамиро, только потерянно покачал головой.
— Все еще кажется, что Босс пытается быть кем-то другим? - саркастично улыбнулась Клем.
— Что это было, сеньор Круз? - обратился Марк, к подошедшему к ним мужчине.
— Я знаю что ли? - буркнул Рам. — Странник сказал, что они поехали решать вопрос. Вы в курсе, что это значит? - с сомнением взглянул он на сидящую парочку.
— Догадываемся. - обстоятельно пыхнул Аврелий сигарой.
Маслкар вернулся где-то часа через два. Странник ничего не объяснил; молча прошел в дом и прилег на диване в гостиной - на котором спал почти все время. Грейс же, была более эмоциональна. По приезду она правда не обронила ни слова, глядя на всех вокруг остекленевшим взглядом. Вид у брюнетки был такой, словно ее долго пытали, и теперь она искренне не понимает - почему жива. Фигурально, конечно…
На землю перед собравшимися людьми, встала небольшая матерчатая сумка, с застежкой молнией, и небольшим квадратненьким крестом на боку.
— Что это? - непонимающе спросил один из стоящих перед Странником мужчин, в небольшой толпе.
— Это, - указал Босс на внушительную сумку-аптечку, — То что вам потребуется, когда мы закончим. Полагаю, вы прекрасно знаете в лицо, Мою спутницу?
Феникс вытянул из-за Своей спины, прижимающуюся к Нему худосочную темноволосую девушку, что боялась поднять глаза.
— Вижу, вижу… По лицам вижу, что знаете… - презрительно оглядел Он группу байкеров, слегка сконфуженных Его поздним визитом. — И суток не прошло, как у Меня вновь возникли к вам вопросы. - хотя спокойно и несколько тихо произнес Босс, но прозвучало все равно, слишком пугающе.
— …Это был кошмар. - продолжала свой рассказ Грейс, сидя напротив Нэнси, что успокоительно поглаживала девушку по руке, — Я думала Босс там всех убьет… Он вспылил, выхватил дробовик, что оказался у Него под плащом - и начал палить по тем, кто пытался бежать! Он что-то говорил им, но я кажется от страха отключилась! Это было что-то совершенно необъяснимое. Их человек двадцать - и никто даже не пискнул! Как удав на кроликов! А потом Босс заставил меня…
— …Вы что суки, думаете Я вас прямо здесь всех не перебью? Ооо, еще как перебью! Вы бляди конченные в своих сраных кожанках еще умолять будете - чтобы быстрее подохнуть… Грейс! Иди блядь сюда! Прекрати ныть! Смотри на них. Я сказал: "Смотри"! Не смей даже помышлять о страхе перед теми кто тебя мучил! …Хорошо, хорошо… Молодец дитя. А теперь покажи, прямо пальцем да, кто из этих тварей над тобой издевался?
— Пиздец. - вырвалось у Нэнси.
— Угу!!! - мигом закивала Грейс, полностью согласная с подобных определением положения. Кружка с чаем потихоньку перестала трястись в ее руке, да и взгляд становился все более твердым. Каким-то уверенным и жестким, чего раньше за ней, Штурман не замечала.
Выйдя на улицу, Нэнси протяжно вздохнула - совершенно не зная что и думать? С одной стороны, это кажется действительно помогло: Грейс возможно наконец избавится от своих страхов. Но с другой стороны: Странник хотел отыскать возможных союзников, что будут на стороне Нуй Пэк. А с подобными "визитами" шансы на сотрудничество ну совсем отрицательные.
— А ты ему рассказывала, в каком состоянии была Грейс, когда ты ее нашла? - зазвучал голос Марка, за спиной женщины.
Нэн напряженно повела плечами:
— Да. И по-моему, зря.
Штурмана передернуло от одного только воспоминания о том, в каком удручающем, нет - ужасающем - состоянии, они с Кэссиди нашли девушку у стен базы. Все тело - один сплошной синяк. Черная гематома, что скрывала ее лик, покрывая каждый кусочек тела и всех конечностей. Несколько сломанных ребер. Переломанные пальцы. Разрыв сухожилий на руке. На одной из ног. Глубокие следы от веревок, что казались, останутся навечно зиять кровавыми полосами, чуть ли не до костей. Пугающее подозрение на венерологическое заболевание, возможно и несколько разных, которые Нэнси не имела ни единой возможности вывести. Господи, да одно только наличие трещины в заднем проходе, из-за чего поход в туалет становился настоящей пыткой - уже от одного этого бросало в дрожь! Прижженные половые губы, и следы ожогов на ногах, животе, и шрамов на спине - все то, что останется с Грейс вечным напоминанием о том, через что она прошла…
— Может быть. - безразлично ответил Аврелий. — У Босса всегда было обостренное чувство справедливости… А когда Грейс бросилась к Нему с молящим плачем… Ну, и так было понятно, что Он не забьет… Полагаю, уцелевшие байкеры теперь умотают восвояси. Может, это и к лучшему?
— Они никого не убили. - тихо произнесла Штурман, чем вызвала искреннее удивление у Аврелия. — Ранили, да и только. Сильно правда, но вроде не смертельно. Странник дал ей в руки дробовик, приказав стрелять. Она выстрелила. Только промахнулась.
— А чего Роуди? Это старший в клубе. Грейс о нем не упоминала?
— Упоминала. Он молча стоял в стороне.
— Мда… - протянул Марк, — Походу Босс их морально уничтожил… - усмехнулся тот, развернувшись.
— Марк. - парень собиравшейся уходить, обернулся, — Он вероятно сделал для Грейс за пару часов больше, чем я за три с лишним месяца…
— Не говори ерунды! Ты ей жизнь спасла. А Босс, просто показал что такое "месть". Или "справедливость" - тут кому как нравится.
— Он нам больше не доверяет, да?
Аврелий остановился вновь. Вобрал побольше воздуха, медленно и шумно выдыхая носом.
— Нэн… Ну что ты несешь?
— Не нужно. Не отрицай. Я же не дура, сама все вижу.
— Ты из-за того, что произошло сегодня? У этих, как их? В Алабаме?
Штурман отрешенно глядела сквозь Аврелия. И в следующую секунду едва не расплакалась.
— Нэнси, Нэнси... - мигом подскочил он к ней и сгреб в охапку, — Ну прекрати. Пожалуйста… Штурман. Штууурман. Завязывай…
— Я не хотела, что бы все так вышло. - пробубнила Нэн, — Но знаешь… Я была полностью уверенна, что Странник нас не бросит…
— Ну Он же не бросил!
— Ты понял…
— Да, я понял… На самом деле, все чуть-чуть иначе… Видишь ли, Он решил, что вы втроем навели тотального шороху - вместо "Здрасьте"…
— В смысле, - шмыгнула носом маленькая женщина, что ужасно устала быть сильной и строгой, — В смысле, что мы первые начали?! - искренне и бурно возмутилась Штурман, моментально поменявшись в лице.
— Ну да! Дескать, дурной пример заразителен, и виноват в том что мы все себя так ведем - только Он один. Ну понимаешь?
— Да эти суки с нами как с дерьмо, что на подошву ботинок прилипло!
— Рам Ему все объяснил! И Странник понял что ошибся. Вот и все! …Но Он об этом никогда не скажет, ты же знаешь…
♠♠♠♠♠♠♠
♠♠♠♠♠♠♠
Какого же было удивление, когда к полудню следующего дня, в Нуй Пэк прикатили байкеры - с видом полностью смирившихся со своей участью. Они даже притащили один из мотоциклов, и задарили Фениксу, в знак благих намерений. Роуди поведал о том, что вскоре прибудут новые люди из других штатов; и о том, что их оставило несколько человек - "дезертировав весьма неожиданно". Но оставшиеся, и "новые", как утверждал мистер Пайпер, более преданные люди - полностью поддержали его самого, на пути к созданию союза между "Зодиаком" и Нуй Пэк. Возможно, такое вызывающее поведение со стороны Феникса, сыграло в иную сторону - нежели предполагали Нэнси и Марк. "Президент" мотоклуба не имел никаких претензий, во всеуслышание заявляя, "что давно пора было заняться распоясавшимися мальчишками". Роуди долго разговаривал один на один с Грейс, что несколько напрягло Нэнси. Но Грейс вполне спокойно побеседовала с "Президентом". О чем шел разговор, остальная "банда" так и не узнала. В ночной визит к "Зодиаку", что начинал обживаться в Симмеспорт - никого не убили; были только несложные ранения, которые не создали проблем и все в таком духе. Валил все на покойного нынче Айвэна, но Грейс вроде была с таким пояснением согласна. Роуди предстал исключительно сдержанным и любезным. Клем не выдержала, и поинтересовалась у "Президента": "Какого собственно хуя?" На что Роуди заверил всех присутствующих, что теперь никто не заставит его покинуть Луизиану:
— …Если здесь будет стоять во главе такой человек как Дон Виаданте - можно совершенно не беспокоиться о том, что кто-то вздумает идти против нас всех. Соблюдение обыкновенных человеческих законов морали и отношений между выжившими - нигде больше не будут на таком высоком уровне!..
Кэссиди сдержанно посмеялся, шепнув стоящим рядом девчонкам, "что Роуди похоже подготовился." Чего уж там в действительности надумали "Зодиаковцы" - покажет время. Аврелий предположил, что "наше" вмешательство в "дела" клуба - сыграло на руку Роуди, который все больше терял авторитет среди более молодых членов банды. Ну а видя, что их запросто могли прикончить два раза на дню, и не прикончили - вызвало некоторое уважение. И сам факт того, что Босс лично занимается такими "личностными проблемами" любого человека - могло говорить о том, что и их не бросят на произвол судьбы. Рыжая была не согласна с Марком, утверждая что байкеры хитрят, и через какое-то время просто оборзеют от безнаказанности и начнут творить первосортную хуйну!
Что ж… Поживем - увидим.
"Подарком" же от мотоклуба, оказался безгранично знакомый мотоцикл…
— Не могу сообразить, - крутилась вокруг внушительного байка Дана, — Это боббер? Что это вообще за модель? Я таких харлеев не видела ни разу!
— Это нихера не "харлей", стармех! - возбужденно глазел на двухколесное транспортное средство Боцман. — Это самый настоящий "Урал"!!!
— Чего? - впервые услышала подобное название Дана Рипли.
— Господин Боцман совершенно прав. - покивал Феникс, с довольством поглядывая на мотоцикл. — Настоящий "Урал". Легенда. Жалко коляски нету…
— Давай сами сделаем! - загорелся Кэссиди.
— Отличная идея. - Босс вложил в руку ирландца ключи от мотоцикла. — Твой мотоцикл - так что, дерзай.
Кэсс чуть на месте, от счастья не скончался…
♠♠♠♠♠♠♠
♠♠♠♠♠♠♠
Все утро прошло в заботах, впрочем как и день. В какой-то степени, приятных заботах - этого не отнять. Нэнси, впервые за долгое время, наконец ощущала себя живой. Она чувствовала всеми фибрами души, как оживает ее дом. Быть занятой - вот поистине великолепное лекарство от тоски и уныния, от такой удушающей жалости к себе.
"Безделье - игрушка дьявола" - как говорили умудренные годами и окрасившееся сединами старики, в ее детстве. Теперь, это понятие несколько исказилось, правда. Ну, отдельные его части…
"Дьявол" - как "высшее зло", на которое привыкли ссылаться при любой удобной возможности, не являлся таковым как предполагают люди. Демоны - не были ужасающими создания, способными только обманывать и губить; а Ангелы не были сплошь чистыми и непогрешимыми лучами сияющего света. В вопросы веры и богословия Нэн углубляться и не собиралась, но мысли тянули одна за другой - и различные "открытия" - не вызывали уже сильной ответной реакции. Что у нее, что у ее семьи. Как же сильно они стали отличаться от обычных людей, и походить на существо, что прожило и отняло тысячи - если не миллионы - жизней, являющееся, до кучи, теперь еще и их другом. Опорой. Единственным верным и правильным, в этой окончательно перевернувшейся жизни. Ведь только Он - никогда не врал. И те, кто был рядом с ней, во что бы то ни стало.
Штурман просто была рада тому, что было "сейчас". И старалась по возможности не думать о том, с чем им предстоит столкнуться.
— Мисс Уокер! Там Аврелий привез оборудование!!!
— Для лазарета?
— Угу!!! А еще кухонные приборы; принадлежности для мастерской, металлических деталей…
— Хорошо Дана, спасибо.
— …и кучу еще всего другого!!! …Вы что?! Не рады?!
Штурман добро и сдержанно усмехнулась:
— Очень рада… Вы же справитесь сами? Марк знает что делать.
Дана с подозрение глядит в оба карих глаза, и слишком долго для ее несдержанности - сохраняет молчание.
— Прикрой за собой дверь, будь добра. - спокойно произнесла Нэн.
Девушка пришибленно и немного напугано покидает гостиную особняка - до последнего момента пока не закроется дверь, благоговейно глазея на мисс Уокер, напряженно сидящую перед радиостанцией. Нэнси облегченно выдохнула и отняла ладонь со стола, крепко прижимающую листок с какими-то цифрами и словами. Еще раз бросила короткий взгляд на дверь, ловя себя на мысли, которая ее немного смутила. Та последняя сказанная ею фраза - была один в один как у Феникса. Даже интонация…
Необходимо наконец сделать этот шаг, что она откладывает уже почти неделю, после первой неудачной попытки, и новой порции "странностей" от Феникса.
Шумно, по возможности как можно более успокоительно, выдохнув - Штурман щелкнула рычажок и принялась настраивать волну…
— …Босс? Я что-то не до конца понимаю…
— Да, дорогая? Что случилось?
— Может я что-то не то делаю, - она перешла на шепот, — Но те частоты, которые Ты указал, и позывные… Они, как бы, не работают…
Странник медленно поднялся и отошел в сторону от Идвинга и Бастиана, что заканчивали перекрытие стен нового лазарета. Притянул Нэнси поближе:
— Сильно сомневаюсь, что ты в чем-то ошиблась дорогая. - Он прочистил горло, — Дело в том, что Я, кажется, забыл кое-что упомянуть…
— Опять? - устало обронила она.
— Нет, нет. Послушай. Я просто хотел, чтобы ты переварила уже поступившую информацию.
— Ты скажешь или нет?
— Все не злись! - Босс оглянулся по сторонам, — Это долго объяснять, но те разведчики, о которых Я тебе рассказал вчера - не люди. В смысле, они были людьми когда-то - но в данный отрезок времени - они не живые.
Нэнси смотрела на Него так, как смотрит уставший от вранья родитель, на свое завравшееся дитя. С такой полной уверенностью в глазах, что "ребенок" уже никогда не исправиться. С обреченной апатией.
— Ладно… Давай по-другому… Сядем и поговорим…
…Нэн взволнованно отняла руку от барабанчика передатчика. Потерла намокшие ладошки и вытерла о себя.
Связываться с призраками, что когда-то были на службе у Смерти, ей еще не приходилось. Еще и по радиосвязи…
Какой бред…
Полоска установленной волны на приемнике, краснела и слегка поддергивалась на отметке 66.6
Она резко повела плечами и собрано придвинулась к установленному на подставке микрофону:
— Восемьсот восьмидесятые. *шшш* Вызывает Предвестник. Прием?
Никакого ответа. Тонкое шипение и абсолютное молчание в эфире.
Нужно говорить, как объяснял Феникс… Блин… Штурман прикрыла глаза:
— "…Если же Смерть пошлешь, прикажи ей о нас, ибо Ты милостив и не прогневаешься на дела наши."
Нэн осторожно приоткрыла один глаз. Ничего не произошло.
— Будто что-то должно было произойти!!! - Штурман возмущенно поднялась, злясь на себя за легковерность. Но на Странника конечно же больше! Он опять издевается над ней!!!
…Рация почти не слышно затрещала помехами.
Книги, которые поменяли меня
Полтергейст
Было мне лет 10-11. Попались мне вот такие интересные книжки
это был 2000-2001 год. Напомню, мне 10-11 лет и уже в этом возрасте я понимал, что есть, например, приведения, души умерших, домовые и тп... Прочитав эти книжки, я просто А%уел от информации!!! никого интернета тогда не было и эти книжки было что-то с чем-то. Вобщем после прочтения я следующую неделю ходил под впечатлениями от полученной инфы. Кароче чувствовал себя академиком наук по полтергействоведению .
Вот история. просыпаюсь ночью от страшного сна. Во сне прямо передо мной убивали человека, но это был не простой сон. В этом сне я понимал, что могу сон сделать былью и какбудто бы сделал его. Мне стало ппц страшно от того, что я сделал былью убийство человека...
Повернулся на спину пару секунд лежу с открытыми глазами, смотрю в потолок. Особо ничего не видно. Темно. Закрываю глаза, пытаюсь уснуть... Через секунд 15 по трубе, которая идет к батарее, кто-то вилкой начал играть мелодию на мотив "Спартак чемпион, по нырянию в битон" Ну конечно никто не пел, просто раздавались звуки от удара вилкой или ложкой по батарее. Я слушал эту мелодию секунд 10 не открывая глаза и не понимал, а почему тот, кто это делает не прекратит играть ее, ведь ночь и все спят... Еще через 5 секунд я еще раз А%уел. А%уел от того что понял, что в комнате я один и что так никто делать не может, потому что жил я с бабушкой и она точно спала и точно не стала бы так делать)) В эту секунду в мою голову возвращается информация от прочитаных на кануне книжек. И вот уже академик полтергействоведения делает вердикт, что полтергейст у меня в комнате и что он что то хочет мне сказать... Я П%зДЕЦ"" как испугался, За секунду вскочил с кровати, метнулся пулей до включателя света, включил свет, включил телевизор. Пульс 200. начинаю приходить в себя. Свет и телевизор включены. полтергейст больше не покажет себя, а если он начнет незаметно играть мелодию по батарее - есть вероятность что я ее не услышу от включенного телевизора... Лёг на кровать лежу на боку и смотрю телик, вроде успокоился. Поворачиваюсь на спину и понимаю что все еще страшно пиздец, но вроде время уже много прошло и все тихо... Вобщем минуту с открытыми глазами на спине лежал. И...... и только я закрыл глаза спустя минуту без моргания, в этот самый миг, прям в тот миг, когда глаза полностью закрылись и ты ничего больше не видишь )) В этот миг со шкафа падает коробка из-под настольной игры.....Как думаете что произошло со мной и моим мозгом в этот момент?)) Вероятнее всего, мозг дает команду Обосраться третий раз!! Так причем, конкретно, как никогда в жизни дрестануть. Организм команду понял, сделал все как надо. Еще глаза не успели открыться, а я уже в бабушкиной комнате у бабушки под одеялом. Бабуся просыпается и спрашивает : "что такое, Алёш?" А я низнаю блять что происходит то вообще, весь обосраный и одна мысль - полтергейсты настоящие!!!! они живут у меня в комнате, как жить дальше? Бабушка спрашивает еще раз :"Алёша, ты почему прибежал ко мне и не спишь?" А я ей и говорю почему то "Дядя"..."Дядя там" "Стучит по батарее" А сам понимаю, что никакой это ни "дядя", а полтергейст, мать его)))
Историю помню потому, что в тот раз я испугался так, как никогда в жизни ни пугался ни до не после этого случая. Книжки рекомендую, доказательства и факты 100% )))
Ps/ часто перед сном, лежа в кровати, вспоминаю тот момент. И даже как то кайфово становится, что я уже не боюсь никаких полтергейстов... да они и не приходят больше.
А если бы пришли, было круто, но я бы обосрался.
Есть еще одна мистическая история, но там все по-настоящему. То что произошло и что происходило за 3 часа до трагедии - не иначе как мистикой - не назовешь! Если интересно - могу поделиться
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Вне добра и зла (отрывок 6)
- Здравствуйте. Чем я могу вам ещё помочь? – своим тихим голосом проговорил агент, подняв свои глаза на вошедшего Германа.
- Здравствуйте, - ответил писатель. – Я вчера заходил в свой новый дом и у меня к вам возникла пара вопросов…
- Слушаю вас, - по удручённому тону агента было понятно, что он уже знает о чём пойдёт речь.
- Вы уверяли меня, что дом полностью пригоден для жилья, - начал Герман, - но внутри творится полный бардак.
Агент вздохнул и опустил глаза.
- Вы не понимаете… - тихо заговорил он. – Никто в здравом уме не полезет в этот дом. И уж тем более никто не захочет там работать. Я и так нашёл самых отчаянных работяг, но судя по всему они решили меня кинуть.
- Из-за вашей некомпетентности я вчера чуть ногу не сломал, - сказал Герман, приподнимая правую штанину новеньких брюк, показывая аккуратно перебинтованную лодыжку. – Крыльцо дома прогнило, но никто не удосужился это проверить.
- Я же говорю вам…
- Что? – Герман начал понемногу закипать. – Опять будете говорить мне про какое-то проклятие? Вы знаете во сколько мне по итогу обойдётся ремонт этого дома, который, по вашим заверениям, полностью готов для жилья?
- Нет…
- А я вам скажу, - Герман уже практически не скрывал своих эмоций. Навалившийся стресс давал о себе знать. – Ремонт дома будет стоить практически столько же сколько я заплатил вам за сам дом. И я уж молчу про свою травму ноги, из-за которой, по-хорошему, я вообще должен бы в суд подать на всё ваше агентство. И уж поверьте мне – дело для меня будет выигрышным.
Тщедушный агент, казалось, стал ещё меньше. После последних слов Германа он сразу как-то съежился за своим столом в своем неудобном кресле.
- Давайте как-нибудь договоримся, - тихо ответил он. – Мы покроем затраты на ремонт, а вы не будете подавать в суд.
Герман хотел было что-то сказать, но остановился. Всё получилось как-то слишком просто. Он ожидал непростого разговора, однако быстрое согласие агента его не слабо удивило.
- Эээ, - протянул писатель, всё еще пребывая в лёгком замешательстве. – Вот так просто?
- Моё руководство будет только радо, - кивнул агент. – Мы уже давно не можем избавиться от этого дома. Из-за… ну вы поняли…
Герман покачал головой.
- Проклятия. Ага, - ответил писатель. – Забавно что взрослые люди упорно продолжают верить в такую дешёвую сказку.
- Это не сказка! – голос агента неожиданно затвердел. – Скажите вы уже видели что-нибудь странное?
- В смысле?
Агент горько усмехнулся.
- А я видел, - сказал он. – И слышал. В первый же день, когда приехал туда проверить состояние самого здания. В день, когда я делал те фото, которые показывал вам.
- И что же вы видели? – не скрывая своего скептичного тона, спросил Герман.
- Я сначала тоже не верил во все эти истории про дом старика. Сейчас я даже не знаю, как это описать, - голос агента дрогнул. – Детская игрушка. Небольшой плюшевый щенок с одним глазом-пуговицей появлялся в каждой комнате, в которую я заходил. Сначала я подумал, что всё это мне мерещится… Но потом я взял чёртову игрушку и бросил в подвал. Просто открыл дверь и зашвырнул его вниз.
- И?
- Когда я вернулся в гостиную этот плюшевый щенок сидел на столе, - продолжил агент, голос его дрожал всё сильнее. – Как будто наблюдал за мной. А потом… Потом я услышал детский плач. Такой громкий и жалостный. И шёл он прямо из подвала… - он шумно сглотнул от навалившегося волнения. - Я уже был возле самых дверей, когда он заговорил со мной.
Герман молчал. Тщедушный агент совсем не скрывал своего страха. Его била мелкая дрожь, только от одних воспоминаний того дня.
- Этот мальчик – заговорил со мной! - сказал агент. – «Где же ты? Почему ты бросил меня? Помоги мне!» Вот что я услышал. Так быстро я никогда ещё не бегал… А потом… Потом… - он остановился переводя дыхание. – Когда я уже сел в машину - внутри дома кто-то заорал. Я после этого спать нормально не могу. Там же не было никого! Кто там мог так орать?..
Герман продолжал молча слушать.
- Уже в самом конце, когда я от дома отъезжал, в окно кто-то выглянул, - продолжил агент. – Или что-то… Косматая голова чья-то. Не знаю как, но я прям кожей почувствовал как оно на меня смотрит. А потом снова кто-то заорал… У меня до сих пор сердце в пятки уходит, когда я этот крик вспоминаю…
Герман не знал, что ответить этому мужичонке, которого ещё пять минут назад он был готов затаскать по судам. Внутри писателя всё похолодело от его рассказа. Это было слишком похоже на сон, приснившийся ему этой ночью…