— В девятнадцатом году я попала в аварию: ехала из аэропорта на такси, темно, шел дождь, по встречке водитель не справился с управлением, сошел со своей полосы и в итоге - лобовое столкновение.
— Этот шрам у вас из-за него? – спросила я, намекая на широкий бледный рубец у нее на щеке.
— И не только он, - горько усмехнулась Оксана. – У меня почти половина тела покрыта шрамами, и я рада что хотя бы лицо не сильно пострадало – так от меня хотя бы люди не шарахаются. Спасателям пришлось целых два часа резать искореженную машину, чтобы достать меня из нее. Помню, что несколько раз теряла сознание от болевого шока, периодически приходя в себя чтобы смотреть на все как будто находясь под водой.
— Что сказали врачи, после того как доставили вас в больницу?
— Что я больше никогда не буду ходить, - холодно ответила клиентка. – А еще, что у меня не будет детей и еще много чего, что я не смогу делать нормально.
— Но ведь вы пришли ко мне на своих собственных ногах, даже без костылей – значит, диагноз поставили неправильно?
— Это как сказать… - замялась она. – Я действительно не могла ходить и, если бы не определенные обстоятельства – так и не смогла. Насчет детей я пока не знаю, все боюсь сходить провериться, но есть и хорошая новость – у меня восстановился цикл, и я чувствую себя так же, как и до аварии.
— Какое же чудо должно было случиться, чтобы вы смогли восстановиться после такого страшного ранения?
— Чудо? - повторила она так, словно пробуя слово на вкус. – Может быть и чудо, а может тяжкий каждодневный труд, не знаю… Вскоре после выписки, приехала бабушка и забрала меня в поселок, откуда я родом – маме с папой было бы сложно за мной приглядывать, а у нее была и возможность, и желание.
— Не особо – скорее большая деревня, - широко улыбнувшись, ответила Оксана. – У нас там частный дом: имелось несколько свободных комнат, засаженный огород, курятник, а на задах – течет река. Можно сказать - идеальное место, чтобы поправить здоровье. Плюс к этому, бабуля предложила, чтобы я, как немного поправлюсь, пошла работать или в школу, или к ней в библиотеку – благо эта работа подходит даже инвалидам-колясочникам.
— Звучит неплохо, особенно если учитывать, в каком состоянии вы тогда находились.
— Я тоже так подумала, впервые ощутив прилив сил, с тех пор как потеряла надежду вернуться к прежней жизни. После первых месяцев в поселке я даже немного привыкла к коляске и связанным с ней трудностям и уже начала потихоньку помогать по хозяйству. Вернулась к любимому занятию – стряпне, и от этого мне тоже заметно полегчало. Приятно своими руками создавать что-то полезное в отличие от моей прежней офисной работы, где только и приходилось что чесать языком и рисовать графики для презентаций.
— Вам не нравилась прежняя работа?
— Да нет, как раз наоборот - хотя, конечно, порой знатно подгорало от дураков и создаваемых ими ситуаций. Честно говоря, меня все эти годы ждали, звали обратно, обещали, что сделают пандус и всякие дополнительные приспособления чтобы мне было удобнее. Наверное, как раз из-за этого отношения я и устроилась обратно почти полгода назад – но об этом позже. На чем я тогда остановилась?
— Вы хотели рассказать о том, как все же встали на ноги, после того как немного привыкли к новому месту.
— Точно, спасибо, - Оксана поправила очки и продолжила. – Дело в том, что рядом с библиотекой, где работает моя бабушка располагается конюшня. Причем бюджетная, что интересно – единственная во всей округе. Там, правда, находились и частные лошади богатых людей, но были и свои, к которым можно было приходить. Из окон библиотеки было видно, как дети после школы приходят в конную школу, чтобы покататься на лошадях и помогать заботиться о них. Заметив, что я могу подолгу смотреть за тем, что происходит на ипподроме, бабуля предложила самой сходить и посмотреть – даже позвонила кому-то и попросила, чтобы меня пропустили.
— Лошади немного пугают, особенно когда впервые окажешься рядом с ними – это правда, - отчего-то рассмеялась она. – Меня, конечно, это тоже коснулось, но после более тесного знакомства страх как рукой сняло. Я влюбилась в лошадей: в их добрые глаза и прекрасный образ, в любовь к людям и свободу, которую они дарят своим наездникам. Вы даже не представляете, какой счастливой я стала, когда впервые покормила лошадь с рук!
— Они понемногу начали делать вашу жизнь ярче?
— Я стала частенько заглядывать к ним, пыталась даже помогать причесывать их, но как вы понимаете, в моем положении, я могла достать разве что до пони. Но, тем не менее – это все равно сильно повышало мое настроение. А однажды, когда я потянулась, чтобы достать особо нерадивую прядь на гриве, у меня получилось немного привстать – это было похоже на настоящее чудо!
— Я слышала о том, что в некоторых странах применяют животных и, в частности, лошадей, для лечения людей. Но впервые встречаю человека, которому это реально помогло.
— Это еще что, - с сияющим лицом продолжила женщина. – К тому времени я очень сильно сдружилась с тамошними конюхами: Катей и Мишей, - узнав о моем достижении, они предложили попытаться усадить меня в седло. После долгих кряхтений и десятка матов, мне таки удалось взобраться на Василька – так зовут одного из местных пони. Я ухватилась за его шею так, словно от этого зависела моя жизнь, а потом… потом мы медленно направились в другой конец конюшни, придерживаемые с разных сторон двумя людьми.
— И благодаря этому вы вскоре сумели достаточно уверенно сидеть на лошади?
— Прошло около месяца занятий, прежде чем я смогла привыкнуть к новому формату передвижения и не терять равновесия. Что интересно – чем дольше я находилась рядом с лошадьми, тем быстрее к моим ногам возвращалась чувствительность. Вскоре я уже могла не только сидеть, но и стала делать первые шаги. Почти год потребовался до полной реабилитации, но я до сих пор стараюсь не перегружать собственное тело, чтобы не допустить ухудшения.
— Это потрясающий результат! – искренне восхитилась я. – Пожалуй, в вашем случае действительно имеют место и чудо, и тяжелая работа над собой.
— Поэтому, наверное, в какой-то момент я поняла, что все произошедшее – это некий знак, говорящий о том, как именно я должна жить дальше. Вернувшись в Питер, я снова устроилась на прежнее место, но никак не могла выбросить случившееся из головы. И недавно меня осенило – может стоит бросить все и заняться тем, что помогать другим инвалидам? Ведь я пережила уникальный опыт, который, при должном умении, можно было бы передавать другим.
— Вы хотите открыть свою конюшню и катать инвалидов на лошадях, помогая им вставать на ноги?
— Звучит сомнительно, да? – она даже немного поморщилась.
— Скорее не потому, что я не верю в способность животных лечить людей, а в то, что у вас хватит денег на это. Насколько я знаю: покупка и содержание лошади – дело весьма затратное, а если прибавить к этому необходимость приобретения конюшни и хотя бы какого-то места, где лошадь можно выгуливать, то задача становится вообще трудновыполнимой.
— Слова человека, знакомого со стоимостью недвижимости в Петербурге, - горько хмыкнула она. – В этом-то и смысл моей дилеммы: я могу продать все свое имущество, в том числе квартиру и машину, а затем приобрести за городом землю с парой зданий, где можно было бы организовать задуманное. Но тогда придется жить практически в хлеву, без минимальных удобств. Естественно, это немного пугает – да и родственники решительно против. Считают, что я поступаю сумасбродно и что ни в коем случае не нужно идти на этот шаг.
— Поэтому вы и пришли ко мне – чтобы выяснить, как следует поступить: послушать сердце или выбирать умом.
— Вроде этого, - она печально опустила глаза. – Как вы думаете, что мне делать?
