Да будет свет! Об освещении до революции
В. М. Максимов "Бабушкины сказки" (1867)
Говоря о том, как в прямом смысле боролись с силами тьмы, стоит учесть, что абсолютное большинство людей подстраивало свой быт под световой день. Они рано вставали и рано ложились спать, поэтому дополнительным освещением пользовались помнимому. Самые бедные жгли лучины – длинные тонкие щепы. Их откалывали от поленьев, шедших на растопку, с помощью длинного хозяйственного ножа-косаря. Они были разных видов, в ход мог пойти любой, но именно для лучин чаще всего использовали нож с как бы обрубленным концом. Он отдаленно напоминал топор.
Лучину помещали в металлические светцы, под которыми был поддон. Света от одной лучины было мало, поэтому обычно зажигали сразу несколько. Самые лучшие лучины были из осмола - просмолённой древесины хвойных пород.
Более обеспеченные люди использовали сальные свечи. Такие свечи получались из топлёного животного жира. Они не слишком хорошо горели, коптили и имели неприятный запах. В 18 веке в Западной Европе по мере развития китобойного промысла появились свечи, изготовленные из спермацета (в свою очередь получаемого из спермацетового масла кашалота). В России 18 века производством свечей занимались небольшие мастерские. Крупные производства появились в 19 веке по мере развития технологий.
В. А. Тропинин "Девушка со свечой" (1830-е)
Восковые свечи стоили очень дорого, поэтому позволить их могли далеко не все. Примечательно, что при организации балов и иных светских мероприятий одной из важных статей расходов было именно освещение. Использовать дешёвые сальные свечи для гостей считалось неприличным, а цена пуда восковых превышала месячную зарплату многих служащих. При этом от множества горящих свечей в помещениях становилось жарко и душно.
Заводы по изготовлению восковых свечей иногда открывались при церковных епархиях, такой был, например, в Курске. Парафиновые свечи были изобретены в Англии ещё в середине 19 века, но в России стали популярны значительно позже.
П. П. Заболотский "Уснула" (1867)
Для снятия нагара были свечные щипцы. Для тушения огня использовался гасильник. На фото ниже подсвечник, щипцы и гасильник, принадлежавшие А. С. Пушкину.
Помимо лучин и свечей были в ходу и масляные лампы. Для них использовалось масло конопляное, рапсовое, сурепное, деревянное, иногда смесь. Деревянным называли самый дешёвый и низкокачественный сорт оливкового. Вкус и запах у него были так себе, но есть в принципе было можно. В 1870-х появилось так называемое гарное масло, сначала как фальсификат деревянного. Деревянное разбавляли более дешёвым сурепным и хлопковым. Сначала его продавали жуликоватые средиземноморские продавцы, потом наладили производство в России. Состав мог быть разным. Из-за низкой цены оно было весьма востребовано. Деревянное и гарное масло часто горело в лампадах возле икон.
А. А. Красносельский "Бабушкины сказки" (1866)
В 1853 году во Львове местными аптекарями была придумана керосиновая лампа, которая быстро вытеснила масляные. В 1854 году была зарегистрирована торговая марка «керосин». Хотя продукты перегонки нефти появились намного раньше и уже использовались для осветительных целей, до этого стоило подобное топливо дорого и спросом не пользовалось. Популярность керосинок привела к росту добычи нефти и развитию новых технологий. Керосиновые лампы по дизайну иногда напоминали масляные, но самой известной стала «летучая мышь». Почему её так назвали, есть разные версии. Одни считают, что её очертание напоминают это свесившееся животное, другие, что якобы пламя трепыхается и напоминает полет. Есть ещё версия, это потому что удобная конструкция позволяет взять лампу с собой в том числе на улицу и легко перемещаться с ней в темноте, как летучая мышь. Эта модель выпускается и сейчас.
"Летучая мышь"
Впервые уличные фонари появились в Петербурге возле нескольких зданий еще в 1706 году, но с учётом того, что город был основан в 1703 году и на тот момент представлял собой большую стройплощадку, это трудно назвать полноценным уличным освещением. В 1723 году масляные фонари появились на Невском проспекте, в 1730 году в центре Москвы. Но стоило отойти чуть дальше от центра, и единственным источником света могли быть лишь окна домов. В некоторых псевдоисторических фильмах встречаются сцены, где герои идут куда-либо ночью с факелами. На самом деле использование открытого огня было категорически запрещено хотя бы потому, что большинство зданий было деревянными.
В. С. Садовников "Вид на Благовещенский мост" (1851)
Что ждало нарушителей в середине 18 века, можно увидеть в мемуарах А. Т. Болотова. Однажды он и его товарищ пришли на праздник и, разминувшись с прислугой, отправились домой одни. «Я за стыдом только не плакал и горюя не знал, как нам домой одним и такую даль иттить, и притом в такую темноту и глухую полночь, ибо расстояние от дворца до нас было превеликое. Но товарищ мой был меня смелее и говорил мне:
— Как, братец, тебе не стыдно? Чего бояться? Дорогу я знаю, а и в темноте мы не заблудимся, зажжём себе по факеле и пойдем.
Я дал себя ему уговорить. Итак, запаслись мы довольным числом факел и, зажегши две, отправились в свой путь. Несколько улиц прошли мы с ним благополучно и без всякого помешательства; факелы наши горели изрядно, и мы ребячеству своему тем веселились… Не успели мы несколько улиц пройтить и были уже недалече от дома генеральского, идучи без всякой опасности, как вдруг превеликий мужчина схватил обоих нас сзади и во все горло заревел:
— О! о! попалися! Что за люди? Зачем ходите с огнём? Что за игра оным?
Мы оцепенели тогда оба и не знали со страха что делать, ибо нам и в голову никакой опасности не входило и мы почитали себя уже почти дома, а того, что с голым огнём в самую полночь по улицам ходить и по-нашему огонек расшвыривать было очень худо и неловко, того ни одному из нас и на мысль не приходило. Со всем тем товарищ мой не так оробел, как я, и имел ещё столько смелости, что с важным видом спрашивал схватившего нас мужчину, что б он за человек был, и говорил ему, чтоб он шёл прочь и оставил нас с покоем, а в противном случае он факелою его в рожу съездит. Но храбрость сия недолго продолжалась; мужчина не успел сего услышать, как ещё меньше учтивства употреблять с нами начал.
— А, вот я те покажу, что я за человек! — заревел он опять. — Пойдём-ка в будку-та со мной — упрыгаешься!
И в самое то время выхватил из рук у него факелу и потащил обоих нас в свою караульню». В итоге подростки всё-таки вырвались и убежали от рассерженного стража правопорядка. Люди простые ночью на улицу предпочитали не выходить. Припозднившиеся господа пешком, как правило, не ходили, а ездили в экипажах. Кареты были снабжены фонарями, как современные машины фарами.В. С. Садовников "Вид на Аничков мост"
До 1850-х как правило улицы освещали масляные фонари, менялся лишь состав масла. Из фельетона Н. В. Гоголя: «Далее, ради бога, далее от фонаря! и скорее, сколько можно скорее, проходите мимо. Это счастиеещё, еслиотделаетесь тем, что он зальёт щегольской сюртук ваш вонючим своим маслом. Но и кроме фонаря всё дышет обманом. Он лжёт во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать всё не в настоящем виде». Затем появились спиртовые фонари, но они не прижились. Фонарщики довольно часто масло воровали для личного пользования или перепродажи.
Л. И. Соломаткин "У трактира" (1873)
В 1851 году в Москве вместо масляных фонарей попробовали установить спиртовые. Как не трудно догадаться, спирт тем более ждала та же участь. Считается, что слово «офонареть» произошло благодаря фонарщикам, изрядно злоупотребившим служебным положением, заправляя фонари спиртом. Из книги Д. И. Никифорова «Из прошлого Москвы. Записки старожила»: «Во времени главенствования графа Закревского Москва освещалась простыми масляными фонарями с четырьмя крестообразно помещёнными фитилями, издававшими более копоти, чем света. Освещение производилось от московского бранд-майора, пожарными служителями, часто не зажигавшими некоторые фонари, чтобы остатки конопляного масла съедать с гречневой кашей. К утру большинство фонарей едва мигало от недостатка масла. Граф Закревский часто посылал состоявших при нём чиновников проверять в дальних улицах и переулках, сколько было незажженных фонарей, и наутро пенял о том Берингу… Когда завелись в Москве первые спиртовые фонари, то, желая сохранить спирт в лампах для горения, а не для желудков пожарных, к нему примешивали какую-то зловонную жидковсть, по-теперешнему денатурализировали.
Обер-полицмейстер Беринг, желая испытать, могут ли пить эту смесь пожарные служители, велел позвать одного из них и, подавая ему рюмку, спросил: может ли он выпить эту смесь?
"С удовольствием", - ответил пожарный и тотчас же опрокинул рюмку в рот.
"Ну, что, каково?" - спросил Беринг.
"Ничего, ваше превосходительство, крепенько, а пить можно", - отвечал служака».
На смену масляным фонарям пришли керосиновые. Со временем перешли к системе подрядов, когда контракты на освещение заключались после торгов. Но поставщик услуг все равно сотрудничал с пожарным ведомством, которое работало в связке с полицией (иногда пожарный и полицейский участки были даже в одном здании). Компетентные органы должны были следить за качеством работы. Если фонари не работали, подрядчика штрафовали. Сохранились забавные результаты дознания, проведённого в 1881 году после жалобы полицейского. Новгородский фонарщик в объяснительной сообщил, что он «по случаю нанесения ему извозчиком толчка упал и несённые в корзине лампы рассыпал по дороге». Керосин вытек, пришлось вернуться за новой порцией топлива, и поэтому фонари зажглись позже. В 1889 году выигравший подряд новгородский купец I гильдии М.М. Виленкин на претензии о том, почему часть фонарей не горит, заявил, что все фонари заправляются одинаково, но, вероятно, «между прочими бочками керосина замешивается бочка американского <...> который от холода сгущается, вследствие чего лампы потухают».
К началу 20 века простые керосиновые фонари стали вытесняться более современными керосино-калильными. Менялась и конструкция фонарей. Долгое время фонарные столбы были относительно невысокими – около 2.5 м, и фонарщики использовали лестницу. Затем столбы «выросли» до 4м, а вместо лестницы стала использоваться лебедка, которая поднимала и опускала фонарь. Чтобы запустить лебедку, нужно было воспользоваться специальным ключом.
Впервые для освещения улиц газ применили в столице в 1816 году. С его помощью осветили Генштаб, затем газ стали использовать в театрах. Это было удобно, потому что в течение всего вечера не нужно было беспокоиться за освещение зала, менять свечи или масло, которое могло к тому же капать на зрителей. К новинке люди относились с опаской. Когда сгорел недавно построенный деревянный театр у Чернышева моста, многие были уверены, что виной всему был именно газ (расследование показало, что виновата была неисправная печь). Всё это препятствовало тому, чтобы газ сразу занял прочное место в быту россиян. Газовое освещение можно было встретить на улицах, в публичных местах, да и то в больших городах. В жилых домах газ использовался редко. Чаще всего с его помощью освещались парадные доходных домов. Вот что пишет И. А. Слонов в книге «Москва торговая»: «В семидесятых годах в Москве не было ещё текучего газа, а об электричестве не имели ни малейшего понятия. Газ развозили по городу на лошадях в больших железных цилиндрах; таким же способом освещались Императорские театры Большой и Малый. Это делалось так: в цоколе с наружной стороны здания находился клапан; к нему привозили на паре лошадей железный цилиндр с газом, привертывали к клапану резиновый рукав и пускали газ. Он проходил по трубам в большие резервуары, помещавшиеся внутри зданий. При этом примитивном способе перекачки много газа улетучивалось наружу и на большом пространстве сильно пахло газом». В качестве топлива использовался так называемый светильный газ – смесь водорода (50 %), метана (34 %), угарного газа (8 %) и других горючих газов. Такие фонари встречались до 1930-х годов.
Михай Зичи "Представление в Большом театре" (1856)
В середине 19 века фонари в Москве горели 24 ночи в месяц. Время, когда их зажигали, зависело от месяца. В декабре – с 16 часов, в апреле – с 20. В 3 часа ночи свет тушили. Иногда могли ориентироваться на то, светит ли луна. В книге «Москва и москвичи» В. А. Гиляровского ночной Цветной бульвар описан так: «Ночь была непроглядная. Нигде ни одного фонаря, так как по думскому календарю в те ночи, когда должна светить луна, уличного освещения не полагалось, а эта ночь по календарю считалась лунной. А тут еще вдобавок туман. Он клубился над кустами, висел на деревьях, казавшихся от этого серыми призраками». Схожая система была во многих других городах.
«Появилось электрическое освещение <…> Я, например, с отчетливостью помню появление первых электрических лампочек. Это были не такого типа лампы, какие мы видим теперь – разом зажигающиеся в наивысшей силе света, – а медленно, постепенно достигающие той силы свечения, которая была им положена. Как будто так <…> Возможно, я путаюсь в воспоминаниях, и на память мне приходит не домашняя лампа, а какая-то иная, увиденная мною в ту пору; пожалуй, домашние лампы уже в самую раннюю эпоху своего появления были так называемыми экономическими, то есть загорающимися сразу. Во всяком случае, я помню толпы соседей, приходивших к нам из других квартир смотреть, как горит электрическая лампа. Она висела над столом в столовой. Никакого абажура не было, лампа была ввинчена в патрон посреди белого диска, который служил отражателем, усилителем света. Надо сказать, весь прибор был сделан неплохо, с индустриальным щегольством. При помощи не менее изящно сделанного блока и хорошего зелёного, круто сплетенного шнура лампу, взяв за диск, можно было поднять и опустить. Свет, конечно, светил голо, резко, как теперь в какой-нибудь проходной будке. Но это был новый, невиданный свет! Это было то, что называли тогда малознакомым, удивительным, малопонятным словом – электричество!» Вот так Юрий Олеша описал в книге «Ни дня без строчки» появление электричества в домах Одессы начала 20 века.
Точную дату появления электричества в России назвать трудно. В Петербурге первые не слишком успешные попытки освещать улицы с помощью электричества были предприняты в 1873 году. В 1879 году электрические фонари появились на Литейном мосту. В 1883 году электрическое освещение использовалось во время коронации Александра III. В 1886 году К. Ф. Сименсом было основано «Общество Электрического Освещения», на основе которого позже создали «Ленэнерго». Во многих дворцах и поместьях уже тогда появились собственные генераторы. О первом московском «электрическом» бале рассказывал в книге «Москва и москвичи» В. А. Гиляровский. «Это было в половине восьмидесятых годов. Первое электрическое освещение провели в купеческий дом к молодой вдове-миллионерше, и первый бал с электрическим освещением был назначен у неё. Роскошный дворец со множеством комнат и всевозможных уютных уголков сверкал разноцветными лампами. Только танцевальный зал был освещён ярким белым светом. Собралась вся прожигающая жизнь Москва, от дворянства до купечества. Автор дневника присутствовал на балу, конечно, у своих друзей, прислуги, загримировав перед балом в “блудуаре” хозяйку дома применительно к новому освещению. Она была великолепна, но зато все московские щеголихи в бриллиантах при новом, электрическом свете танцевального зала показались скверно раскрашенными куклами: они привыкли к газовым рожкам и лампам. Красавица хозяйка дома была только одна с живым цветом лица. Танцевали вплоть до ужина, который готовил сам знаменитый Мариус из “Эрмитажа”. При лиловом свете столовой мореного дуба все лица стали мёртвыми, и гости старались искусственно вызвать румянец обильным возлиянием дорогих вин. Как бы то ни было, а ужин был весел, шумен, пьян — и… вдруг потухло электричество! Минут через десять снова загорелось… Скандал! Кто под стол лезет… Кто из-под стола вылезает… Во всех позах осветило… А дамы!» Лампы Яблочкова служили недолго, и менять их было делом затратным. Тем не менее, электрическим светом озарились многие улицы, общественные здания, заводы.
Довольно часто в городах по мере удаления от центра можно было увидеть сразу несколько типов освещения. Из путеводителя 1909 года: «Освещается город Ростов-на-Дону различно. Большая Садовая улица и часть Пушкинской улицы между Таганрогским проспектом и Николаевским переулком, дорога к вокзалу и Вокзальная площадь освещаются электрическими фонарями; другие более значительные улицы освещаются газом, а окраины пользуются керосином и доныне. В настоящее время идет разработка вопроса относительно электрического освещения и других улиц города, но, конечно, не известно, когда задача эта будет осуществлена».
Л. И. Соломаткин "Открытие памятника Екатерины II" (1873)
Говоря об освещении, стоит упомянуть праздничную иллюминацию. Города традиционно украшали к крупным праздникам, например, Новому году и Рождеству. А ещё к именинам и дням Рождения императора, императрицы и цесаревича.
Часть информации взята тут
Болотов А. Т. «Записки А. Т. Болотова, написанных самим им для своих потомков» (время написания 1738 – 1816)
В. А. Гиляровский «Москва и москвичи»
Д. И. Никифоров «Из прошлого Москвы. Записки старожила»
Олеша Ю. «Ни дня без строчки»
https://portal-vn.ru/node/1330
https://urator.livejournal.com/35173.html
В конце этого поста ссылки на другие рассказы о дореволюционном быте
Выборы в Первую Государственную думу
В начале ХХ века, Россия делала первые шаги по созданию представительных институтов, основанных на принципах парламентаризма. Это стало следствием сложных процессов, сотрясавших основы российской государственности, в том числе тяжелейшего политического кризиса, первой русской революции, несоответствия системы государственного управления жизненным реалиям.
Государственная дума Российской империи рождалась в муках, противоречиях, на фоне кровавых событий драматического 1905 года. Появление ее стало уступкой власти российскому обществу, достигшему высшей точки политического брожения, причем уступкой вынужденной. Вынужденный характер важнейшей политической реформы, несомненно, наложил отпечаток на подготовительный процесс, ее проведение и результаты. Во многом этим объясняется то, что Государственная дума так и не стала устойчивым образованием, органично вошедшим в систему органов власти дореволюционной России.
Фото: Рабочие у Путиловского завода, 9 января 1905 г. Источник: ЦГАК СПб.
Оставляя в стороне противоречия и сложности периода, предшествовавшего созыву первого парламента, выработки избирательного законодательства, определения ее компетенций, полномочий и статуса, обратимся к практике и особенностям первой избирательной кампании в Думу, проходившей весной 1906 года.
Краеугольным камнем всякой избирательной системы является вопрос о том, кто может быть наделен избирательными правами. По этому поводу в Российской империи проводились ожесточенные дебаты. Поскольку реформа шла «сверху», к участию в ее обсуждении были допущены только избранные представители правящей элиты, поименно определенные императором и его окружением. Обсуждения носили закрытый характер и были окутаны завесой секретности.
Главным стал вопрос: следует ли ввести в России всеобщее избирательное право или принять за основу сословные выборы с куриальной системой, как это было в практике земских выборов. Точку в спорах поставил император Николай II. Он решительно выступил против всеобщего избирательного права, заявив:
«…идти слишком большими шагами нельзя. Сегодня всеобщее голосование, а затем недалеко и до демократической республики. Это было бы бессмысленно и преступно…»
В этих словах со всей очевидностью просматривается намерение главы государства ограничиться малейшими, лучше «косметическими», уступками в процессе политической модернизации.
Фото: Императорская семья во время, июль 1903 г. Источник: Музей "Саровская пустынь".
Избиратели были разделены на четыре курии: землевладельческую, городскую, крестьянскую и рабочую. Курии по числу предоставляемых голосов были неравными: один голос помещика приравнивался к трем голосам городской буржуазии, 15-ти голосам крестьян и 45-ти голосам рабочих избирателей. Выборы оставались многостепенными: для помещиков и горожан — двухстепенными, для рабочих — трехстепенными и для крестьян — четырехстепенными. Избирательных прав были лишены женщины, молодежь до 25 лет, военнослужащие действительной службы и народности, которые вели кочевой образ жизни.
Предоставление избирательных прав жителям национальных районов вызывало особое беспокойство государственных чиновников. В соответствии с правилами предусматривался разный порядок избрания депутатов от инородцев и городского и оседлого населения, к ним не принадлежавших. К примеру, инородцы Семиреченской, Закаспийской, Самаркандской и Ферганской областей выбирали в Думу по одному человеку от каждой области, что не шло ни в какое сравнение с нормами представительства в других регионах. И даже такое ограниченное представительство инородцев не на шутку беспокоило правых чиновников. Сама мысль об участии в выборах и законодательной деятельности представителей инородцев была неприемлемой для части монархического окружения, цеплявшегося за прошлые порядки.
Существенное влияние на процесс формирования первого представительного органа России имела организация выборов и ход избирательной кампании. Это было тем более важно, что подобного рода опыта Российская империя не имела.
Ситуацию осложняло внутреннее положение, в котором разворачивалась первая избирательная кампания. Ко времени начала работы Первой думы в 82 из 87 губерний и областей Российской империи было объявлено военное положение и введена усиленная или чрезвычайная охрана (в стране шла первая русская революция).
Существенно усугубляло ситуацию то, что собрания и митинги практически по всей стране были запрещены, предвыборные собрания разрешались с огромным трудом и проходили под контролем полиции.
Страну сотрясали выступления рабочих, студентов, либеральной общественности. Все чаще сообщалось о революционных настроениях в армии и на флоте. В эти тревожные дни великий князь Константин Романов записал в дневнике:
«Тревожное настроение по всей России; тяжелый, удушливый воздух, как перед грозой. Все ждут, когда же, наконец, будут объявлены выборы в обещанную Государственную думу; правила о выборах еще не утверждены, их пересматривают, и Дума все откладывается, — а от нее ждут спасения. Но не грянет ли гром раньше, чем она соберется? И из какой тучи?.. Страшно. Все ждут чего-то.»
Фото: Последствия восстания в Москве. На Пресне, остатки здания фабрики Шмидта, декабрь 1905 г. Источник: МАММ / МДФ
В такой взрывоопасной обстановке предстояло провести первые выборы в народное представительство. Перед губернаторами как представителями власти на местах стояла сложная задача: стабилизировать положение в регионах, обеспечить проведение избирательной кампании в соответствии с законом, не допуская при этом ни малейшей критики в адрес правительства и верховной власти.
За ходом избирательной кампании пристально следил председатель Совета министров Сергей Юльевич Витте. Возглавляемое им правительство было не намерено ограничиваться позицией стороннего наблюдателя по отношению к оппозиции. С его подачи губернаторы повсеместно отслеживали деятельность либеральных партий. Речь шла прежде всего о партии кадетов, которую власть считала основным противником самодержавия (напомним, что социалистические партии действовали нелегально и участия в выборах не принимали).
Предвыборная деятельность кадетов распоряжением губернаторов была полностью запрещена в Гродненской, Минской, Тамбовской губерниях, ограничивалась деятельность в Екатеринославской, Новгородской, Оренбургской, Пермской, Рязанской, Таврической, Уфимской и Ярославской губерниях; в Кубанской области и Черноморской губернии предвыборные собрания партии были разрешены буквально накануне открытия Первой Государственной думы в апреле 1906 года.
Расстановка политических сил в ходе выборов в Первую думу была чрезвычайно пестрой. Одномоментный «вброс» на политическую сцену десятков политических партий, ставший прямым следствием манифеста 17 октября 1905 года, ставил российского избирателя, вне зависимости от его социальной и профессиональной принадлежности, перед непростым выбором.
Фото: Митинг студентов около университета по случаю Высочайшего Манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка», 17 октября 1905 г. Источник: ЦГАК СПб.
Фаворитом в предвыборной гонке стала кадетская (Конституционно-демократическая) партия. Ее невероятная активность вызывала особое беспокойство у представителей исполнительной власти. Уже в середине избирательной кампании, имея общее представление о грядущем исходе выборов, министр внутренних дел Пётр Николаевич Дурново разослал губернаторам шифрованную телеграмму, в которой просил изложить собственное мнение на причины значительного успеха кадетов в ходе первых выборов. Министр желал знать, заключались ли эти причины в «самой системе выборов», в «усиленной пропаганде левых» или крылись в других обстоятельствах.
В своих ответах губернаторы приводили различные объяснения успеха кадетов, в частности, финансовые вложения в кампанию (так, по сообщению московского градоначальника, в Москве монархисты израсходовали на выборы 1065 руб., умеренные — около 335 тыс. руб., кадеты — свыше 700 тыс. руб.). Среди причин назывались недовольство и раздражение населения своим экономическим положением и унизительным для России исходом Русско-японской войны. Другими словами, голосование зачастую было не столько за кадетов, о политических настроениях и программе которых население, несмотря на активную предвыборную агитацию, не было достаточно осведомлено, сколько против правительства с его пагубной политикой.
Фото: Русско-японская война. Мобилизация запасных в Сибири, 1905 г. Источник: МАММ / МДФ.
Иногда причины успеха кадетской партии определялись губернаторами весьма нестандартно. Так, успехи в Архангельской губернии объяснялись спецификой условий губернии, являвшейся традиционным местом политической ссылки. Кроме того, причинами назывались «тупое равнодушие простого населения к выборам» (Уфимская губерния), «загипнотизированность избирателей кадетскими выступлениями» (Таврическая губерния), «бессознательное вотирование» умеренных классов за конституционных демократов из чувства протеста против репрессий правительства (Московская и Тамбовская губернии), всеобщее бурное сочувствие кадетам (Черниговская губерния).
К тому же кадетская партия использовала все имеющиеся в арсенале средства. К примеру, с лекциями и разъяснениями для избирателей разъехались по стране «золотые соловьи» кадетской партии — Василий Алексеевич Маклаков, Александр Александрович Кизеветтер, Павел Николаевич Милюков, Владимир Дмитриевич Набоков, князь Павел Дмитриевич Долгоруков, Александр Михайлович Колюбакин, Михаил Васильевич Челноков, Николай Васильевич Тесленко и др.
Фото: Земский съезда под председательством князя Павла Долгорукова. Источник: Wikimedia Commons.
Все материалы о ходе выборов в различных регионах страны стекались в комиссию под председательством графа Дмитриева-Мамонова (в известном смысле эта комиссия стала прообразом избирательной комиссии), созданную по распоряжению Сергея Юльевича Витте. Комиссия не только наблюдала за ходом выборов, но обобщала и анализировала сведения об агитационной деятельности политических партий, союзов и внепартийных комитетов.
Материалы и выводы комиссии «Об агитационной деятельности политических партий, союзов и внепартийных комитетов по выборам народных представителей в Государственную думу» отличались высокой степенью достоверности, что подтвердили вскоре состав депутатского корпуса Первой думы и ее политическую направленность.
Анализ документов фонда избирательной комиссии Дмитриева-Мамонова убедительно свидетельствует о некоторых особенностях, присущих первой избирательной кампании. Пожалуй, главной из них была чрезвычайная многочисленность партий, избирательных блоков и групп, которые боролись за голоса избирателей.
На основании губернаторских отчетов о ходе выборов в Первую Государственную думу, сосредоточенных в материалах комиссии Дмитриева-Мамонова, нами подсчитано, что за голоса избирателей боролось свыше 140 политических партий, общественных объединений и избирательных комитетов. Помимо общеизвестных партий октябристов, кадетов, Союза русского народа, Партии правового порядка, Торгово-промышленной партии и других, в выборах участвовали партии и объединения, сформированные по религиозному, национальному, территориальному, профессиональному и сословному принципам.
По территориальному принципу были сформированы такие партии, как Бессарабская партия центра, Кружок граждан Екатеринбурга, Корсунский монархический кружок, Курская народная партия порядка, Прибалтийская конституционная партия и другие. Национальный признак лег в основу формирования Группы избирателей поляков, Еврейского союза умиротворения и равноправия евреев, Польской партии реальной политики, Татарской партии, Эстонской демократической партии, Украинской демократической партии, Польско-литовско-еврейско-латышско-русской объединенной прогрессивной группы и др.
К числу партий по сословным и профессиональным признакам можно отнести Крестьянский союз, Партию пролетариата, Предвыборный комитет землевладельцев (Минская губерния), Союз рабочих депутатов, Союз торгово-промышленных служащих (Ярославль) и др.
Партии, в основе которых лежали религиозные принципы, составляли Кружок духовенства, Церковно-приходские собрания, Христианско-демократический союз, Мусульманское общество, Предвыборная католическая организация и др.
Среди многочисленных партий и избирательных групп можно также выделить те, что были образованы по смешанным признакам: территориально-национальным, национально-религиозным, национально-политическим и т. д. Среди них Белорусско-литовская партия, Еврейский избирательный комитет в г. Ковно, Еврейская конституционно-демократическая партия, Конституционно-католическая, Конституционно-монархическая, Конституционно-демократическая латышская партия, Латышская социал-демократическая партия, Группа южнорусских немцев, Народная партия 17 октября, Уездно-еврейский избирательный комитет и др.
Целый ряд политических формирований и избирательных групп носили неопределенные названия. К ним относятся Лига патриотов, Независимые, Отделение русского собрания, Партия народного центра, Русское братство, Партия защиты труда, Сусанинское общество сторонников порядка, Союз свободы, правды и миролюбия.
Фото: Подготовка к выборам в зале Петербургской городской думы, 1906 г. Источник: ЦГАК СПб.
Такое невероятное даже по нынешним меркам число политических партий, избирательных комитетов и групп, на наш взгляд, свидетельствует о стремительном развитии многопартийности. Российское общество, не имевшее до 17 октября 1905 года возможности выражения своих политических настроений, словно взорвалось изнутри.
Такой «обвал многопартийности» ставил в сложное положение российского избирателя, которому предстояло сделать свой выбор в ходе избирательной кампании. В отдельных случаях они вынуждены были обращаться за консультациями к представителям власти.
Так, крестьяне четырех деревень Юхновского уезда Смоленской губернии подали прошение смоленскому губернатору, в котором просили указать к какой партии из тех, что ведут предвыборную агитацию в их местах (Конституционно-демократическая, Социал-демократическая и Торгово-промышленная) могут они примкнуть, не вредя обожаемому монарху. «Не будучи в состоянии ориентироваться в партиях», они просили разъяснить им, какие партии вредны и стремятся к низвержению существующего строя.
Отсутствие демократических традиций и опыта участия в избирательных кампаниях в полной мере отразились на ходе выборов. Более всего это коснулось крестьянских избирателей, которые не только не интересовались выборами и не стремились принять в них участие, но, напротив, принимали это как тяжкую обязанность. Свидетельством низкого интереса к выборам народных избранников стал случай, произошедший в Пинском уезде Минской области. На вопрос, обращенный к одному из избирателей на съезде мелких землевладельцев, «Кого он собирается выбирать?», тот ответил: «Мадгуть (вероятно) тогож самого Царя, що и теперь».
Другой пример. В деревне Мучники Тупищинской волости Санкт-Петербургской губернии при выборах уполномоченного от крестьян, владеющих землей на правах частной собственности, участники собрания объявили торги: кто дешевле возьмет от общества за поездку в город на выборы. Один согласился за 10 руб., другой — за 7 руб., еще один — за 5 руб. Победил предложивший наименьшую сумму — 3 рубля.
Были причины и другого рода. В Полтавском уезде Полтавской губернии отмечалось полное равнодушие к выборам среди крестьян, так как выборы совпали с посевной. В Зарайском же уезде Рязанской губернии при крайне пассивном отношении крестьян к выборам были отмечены следующие настроения: «Где уж тут о выборах думать, когда есть нечего».
Фото: Подсчет голосов в актовом павильоне Московской части, март 1906 г. Источник: ЦГАК СПб.
Кроме того, имели место случаи крайне низкой явки выборных на уездные съезды избирателей. Так, в Астраханской губернии на съезды явились 1–2 избирателя. В Могилевской губернии выборы по этой курии вообще состоялись только по причине настойчивого давления администрации. Например, в Рогачевском уезде выборы шли под давлением земских начальников, на выборы шли неохотно, по принуждению. На предварительный съезд мелких землевладельцев (крестьян) из 5595 человек явилось 1731. Схожие данные можно привести по Санкт-Петербургской губернии. Так, на съезд мелких землевладельцев в Царском Селе из 2500 человек явилось только 15, из которых 10 были членами избирательной комиссии. В Гатчине на съезд мелких землевладельцев для выборов уполномоченных явилось из 2300 всего 17 человек.
Еще одной особенностью первой избирательной кампании было то, что выборы проводились не одновременно по всей стране. Более того, власть до последнего момента старалась оттянуть начало избирательной кампании в регионах с наиболее напряженной обстановкой, или там, где расстановка политических сил была не до конца ясной. В губерниях Царства Польского избирательная кампания, к примеру, стартовала только в день начала работы Первой Государственной думы — 27 апреля 1906 года. В Кубанской, Терской, Дагестанской областях, Черноморской, Кутаисской, Эриванской, Карской и Елисаветинской губерниях предвыборные собрания были разрешены буквально накануне роспуска Первой думы в июне 1906 года.
Правительство внимательно следило и за ходом избирательной кампании. Первые сведения о результатах выборов в Думу вызвали, по словам присутствовавшего в заседании Совета министров высокопоставленного чиновника Гурко, всеобщую радость министров.
«Витте, несомненно, выразил общее мнение, сказав: “Слава богу, Дума будет мужицкая”. Обер-прокурор Святейшего синода кн. Оболенский к этому лишь прибавил: “Ну и поповская, что тоже недурно”» — писал Гурко.
Схожие оценки высказывал и император. В беседе царя с редактором «Московских ведомостей» В. А. Грингмутом царь на известие о том, что Дума будет крестьянской, выразил удовольствие, добавив, что крестьяне его любят. На замечание, что крестьяне потребуют земли, Николай II ответил: «Тогда мы им покажем шиш». Ему возразили: «Тогда они взбунтуются». Ответ царя: «Тогда войска их усмирят».
Фото: Депутаты Государственной Думы на приеме у императора Николая II в день открытия Думы, апрель 1906 г. Источник: ЦГАК СПб.
Особенностями избирательной системы Российской империи стало отсутствие особого аппарата специалистов по организации и обеспечению «правильности» выборов. На первых порах вся работа: составление списков избирателей, оповещение избирателей о выборах, организация голосования, подсчет голосов и т. д. — легла на плечи представителей чиновничества, дворянского, городского и земского самоуправления, судей. Это, с одной стороны, приводило к многочисленным сбоям, неясностям и нарушениям в ходе выборов, с другой — позволяло держать власти ход кампании под управляемым контролем.
Не последнюю роль в организации и проведении выборов играли представители полиции, что впоследствии дало возможность власти отсечения от выборов оппозиционно настроенных граждан и произвольного недопущения к голосованию (по причине «недоставления повесток» о дате выборов, невыдачи полицией удостоверений личности, необходимых для голосования, невнесение в списки избирателей, исключение из них и т. д.).
Подведем итог. Мы коснулись только некоторых особенностей выборов в Государственную думу Российской империи начала ХХ века. Представительная демократия, как и избирательное законодательство, тогда только зарождались, делали первые шаги и не были застрахованы от ошибок и просчетов. В дореволюционной России состоялось четыре избирательные кампании в Думу, и практически постоянно шел процесс дополнения и уточнения, а подчас и внесения принципиальных изменений (как это было в случае с принятием нового избирательного закона 3 июня 1907 года) в избирательное законодательство. Важно другое: отказаться от Государственной думы как представительного института, несмотря на перманентное противостояние ее с исполнительной и верховной властью, император Николай II не решился. Период «думской монархии» стал завершающим этапом в существовании российского самодержавия.
Автор: Малышева Ольга Геральдовна
Выборы в первую Государственную думу: взгляд через столетие // Вестник МГПУ. Серия: Исторические науки. 2015. № 4 (20). С. 13-20.
Понравился ролик? Подписывайтесь на нас!
Фотографии сельских жителей Сибири. Енисейская губерния конца XIX — начала XX века
Фельдшер и больной.
Запись на обратной стороне фотографии гласит: Ссыльный поселенец прошел до больницы 40 верст (42,67 КМ) при морозе -30 градусов по Реомюру ( -37,5 °С). Крестьянину 34 года.
Фотография сделана в селе Больше-Улуйское.
Крестьянский дом.
Енисейская губерния — учреждена в 1822 году, при разделении Сибири на Западную и Восточную. В начале XX века Енисейская губерния оставалась малонаселенным и слабо освоенным регионом Российской империи.
Несмотря на то, что за счет всех форм колонизации население губернии увеличилось в 4,6 раза и составило более 800 тысяч человек. Более половины населения составляли крестьяне. Земледелие оставалось важнейшим по экономическому значению занятием в губернии. Промышленность была развита слабо, по сути она не вышла из стадии кустарного производства.
Вот несколько довольно редких и старинных фотографий сельских жителей, конца 19-го - начала 20-го века. Большинство из них были сделаны во время экспедиции по Енисейской губернии в Западной Сибири. Целью этой экспедиции было изучить и сфотографировать бытовую культуру и повседневную жизнь людей, которые там жили.
Крестьянская семья из деревни Ярки.
Два крестьянина.
Домашняя скотина.
На переселенческом пункте.
Портрет приискателя в праздничном костюме.
Село Богучанское, 1911 год.
Ткацкий стан-кросна. Село Верхне-Усинское.
На охоте.
Семья из деревни Ярки.
Зимняя рыбалка.
Переселенка в традиционном украинском костюме.
Молодые крестьяне около амбара в селе Богучанское, 1911 год.
Сплав убитого лося по реке Мане.
Лов тугуна на станке Верхне-Инбацком Туруханского края.
Тугун — пресноводная рыба рода сигов.
Малороссийские переселенцы на железнодорожной станции.
Охотник с собакой, 1911 год.
Деревня Яркина.
Портомойня на Енисее.
Портомойня — место на берегу реки, приспособленное для полоскания белья.
Подледная ловля рыбы удами на реке Ангаре.
Подростки из Богучанского села, 1911 год.
Местные жители деревни Яркина в праздничной одежде, 1911 год.
Крестьяне-переселенцы у временного жилья Минусинский уезд.
Охотник на снегоступах.
Самогонный аппарат. Крепкий алкоголь дистиллировался из молока.
Крестьянский двор в селе Кежемское.
Не просто кукла. О любимцах дореволюционной публики
Л. И. Соломаткин "Петрушка" (1882)
У каждого времени есть свои герои, в том числе и фольклорные. В 20 веке мода стала быстротечной, поэтому современные дети не всегда узнают любимых героев из детства своих родителей, а уж бабушек и дедушек тем более. В дореволюционные времена были персонажи, которых знали все, от мала до велика. Речь и о сказочных сюжетах, былинах, передававшихся из уст в уста, и о канонических персонажах уличных представлений. Далеко не все люди имели возможность ходить в театр, но посмотреть на уличных артистов любили многие.
С. Ю. Судейкин "Петрушка" (1915)
Петрушка – самый известный персонаж уличных представлений и народный любимец. Красная рубаха, длинный нос, перчёные шутки. Со временем он стал и популярной детской игрушкой, которую можно увидеть в руках малышей на многих старых фотографиях. Однако Петрушка – не обычная кукла и не так прост, как кажется.
Даже само происхождение Петрушки достоверно не известно. Некоторые исследователи ссылаются на куклы ещё допетровских времен. Некоторые предполагают, что Петрушка – выходец из Европы. Возможно, он – дальний родственник итальянского хулигана Пульчинеллы и его английского «младшего брата» Панча. Достоверно известно, что особенно популярен Петрушка стал с середины 19 века. Тогда же окончательно сложился канонический образ. Иногда этот герой был в виде марионетки, иногда – перчаточной куклы. В некоторых случаях артисты, дававшие уличные представления, специализировались исключительно на похождениях Петрушки и его противников, иногда показывали и другие номера, играли на шарманке. Из воспоминаний А. Я. Гуревича: «Петрушка был любимым зрелищем детворы. Как только раздавался пискливый голос: “Э — вот Петрушка пришёл!”, вся детвора высыпала во двор, а к ней присоединялись ребята с соседних дворов, уже успевшие посмотреть этот спектакль. Артист расставлял на земле квадратную ширму, скрывался в ней и наверху появлялись фигурки Петрушки, кулака-мироеда или различные неприятности, но с каждой из них он, в конечном итоге, разделывался по-своему, крича пискливым голосом и колотя нещадно палкой. Даже попав в гроб, он восставал из него и лупил палкой хоронившего его попа по высокой шляпе. Несмотря на явную вынужденность бунтарских действий Петрушки против “властей предержащих” и других столпов общества, зрелище это было не запрещено и все слои населения с улыбкой радости воспринимали этот подлинно народный спектакль, щедро бросая в шапку артиста подаяние».
Существовало несколько классических сюжетов. Например, Петрушка, покупающий лошадь у цыгана, а в итоге, не сойдясь в цене, просто избивающий продавца палкой и прогоняющий его, а иногда и убивающий. Грабёж средь белого дня! Затем герой пытается залезть в седло, но никак не может это сделать. Лошадь каждый раз сбрасывает его, пока избитый Петрушка не выбивается из сил окончательно. Петрушка зовёт врача, но в итоге избивает и того, потому что считает его недостаточно компетентным. На шум приходит полицейский, но Петрушка расправляется и с ним. Существовала сцена, где хулиган соблазняет свою невесту, не дожидаясь свадьбы. Традиционный сюжет обычно заканчивался смертью героя, но со временем история стала менее мрачной.
К началу 20 века Петрушка «подобрел» и врагов уже обычно не убивал, а просто бил. Всё представления сопровождалось злободневными шутками. «В театре Петрушки, известном в России с XVII в., использовались как марионетки, так и перчаточные куклы. “Сценой” служила ширма из трех скрепленных вместе рам, затянутых ситцем; ширма ставилась на землю и скрывала петрушечника. В традиционных уличных представлениях Петрушка убивал своих врагов (цыгана-барышника, доктора, квартального, жандарма), иногда игралась также неприличная сценка “Петрушкина свадьба”. Убивая всех врагов, Петрушка клал их тут же на края ширмы, а потом складывал их всех на плечи и скрывался за ширмой, напевая: “Я в пустыню удаляюсь от прекрасных здешних мест”» — вспоминает И. Белоусов в книге «Ушедшая Москва».
У современного зрителя мог бы возникнуть закономерный вопрос: как такое могли показывать детям? Сейчас бы эти сюжеты не прошли возрастной ценз, но в прежние времена отношения к воспитанию было иным. Возможно, юным «барчукам» и, тем более, барышням, посещать подобные представления не позволили бы. Крестьяне и небогатые горожане смотрели на это не так строго. Малыши непристойные шутки, скорее всего, не поняли бы. Если говорить о детях старшего возраста, то они к 10-12 годам часто становились самостоятельными и считались почти взрослыми. К тому же в условиях скученного проживания больших семейств, а также ухаживая за домашними животными, подростки уже и так в общих чертах знали об интимной стороне жизни. На детских представлениях некоторые вещи всё же не показывали. При этом герой расправлялся с персонажами, которых простые люди часто недолюбливали. К цыганам традиционно относились с недоверием, полицию тоже не жаловали. К врачам крестьяне тоже относились с опаской, считая, кто те могут залечить и сделать только хуже. Летом, когда многие горожане отправлялись на дачи, уличные артисты направлялись в дачные посёлки. Подобных артистов мы как раз видим на картине А. Корзухина «Петрушка идёт».
Были и другие канонические персонажи, веселившие людей.
"Вождение медведя с козой и барабанщиком"
Классикой жанра были представления с козой и медведем. Когда именно в России появилось подобное развлечение, сказать трудно. Есть вероятность, что появление медведя в выступлениях – отголосок старых славянских суеверий. Традиция шла еще с допетровских времен. Иногда речь шла о кукольном театре, иногда о «ряженых», иногда медведь был настоящий, посаженный на цепь. В случае с живым медведем, «потапыч» мог маршировать с палкой, ползая, «воровать горох» или репу, изображать пьяного или девушку с коромыслом, показывать, «как мужик портки надевает». Парные костюмы козы и медведя были популярны во время маскарадов и на Святках.
Дочь писателя Л. Н. Толстого Татьяна вспоминала: «Сквозь толпу стоящей у двери прислуги проталкивались вожак, два медведя и коза. — Я сразу вижу, что медведи не настоящие, а одетые в вывернутые шубы люди. Но они все-таки страшные, иногда кто-нибудь из них ко мне подходит, я с визгом убегаю. Оба медведя тихонько рычат, а поводырь их успокаивает. Очень смешна коза. Она очень высокая. Вся закутана в какой-то мешок. Шея у нее сделана из палки, а на конце этой палки вместо головы приделаны две дощечки. Дощечки эти изображают рот, и они открываются оттого, что к ним приделаны веревочки, которые человек, изображающий козу, дергает.
Поводырь заставляет своих животных проделать всякие смешные штучки. Они показывают, как ребята горох воруют, как красавица в зеркало смотрится и прихорашивается, как старая баба на барщину идет и прихрамывает. При этом поводырь приговаривает такие уморительные прибаутки, что за каждой следует взрыв хохота всей залы. Но вот музыка играет бодрее и веселее, и коза, и медведь, и поводырь — все принимаются плясать. Очень смешно пляшет коза, щелкая дощечками.
Мы, дети, не участвуем, а только смотрим и стараемся узнать наряженных. Поводыря узнать нетрудно: у кого может быть такой толстый живот и кто может придумать такие смешные прибаутки, как не Микликсеич?
— А это папа, — говорим мы, подходя к козе, это папа так смешно плясал, щелкая дощечками. В двух медведях мы узнаем дядю Костю и Николеньку». Старший сын Толстого описывал, как в имении пришли артисты, и номера были абсолютно те же, но медведь был настоящий, посаженный на цепь. После представления артистов угостили водкой, которую пили все, включая медведя. Сейчас бы защитники животных пришли в ужас, но тогда социальные нормы были другие.
Ф. Н. Рисс "Скоморохи в деревне" (1857)
Довольно часто можно было встретить шарманщиков, иногда выступающих вместе с дрессированными собачками или обезьянками, фокусников, акробатов. Трудная жизнь бродячих артистов прекрасно показана в рассказе А. И. Куприна «Белый пудель».
Другие мои многочисленные посты о быте и нравах Российской империи:
квартирный вопрос и устройство домов
Приметы милой старины. О дореволюционной мебели и особенностях интерьера
Как жилось в крестьянской избеО туалетах, ванных и дворниках. Коммунальный "рай" до революции
Квартирный вопрос до революции. Как снимали жилье
(Не) спокойной ночи. На чем и в чем спали в дореволюционной России
Мытая и не мытая дореволюционная Россия. Еще немного о гигиене
Мытая и не мытая. Как стирали в дореволюционной России
И снова бытовые зарисовки. "Туалетная" история Российской империи
Жилищный вопрос до революции. Что расскажут картины
Как боролись с мусором до революции
еда
Как готовили в Российской империи. Продолжение вкусной темы
Где откушать в царской России? Немного о дореволюционном общепите
Как в России хранили еду до появления холодильников
Продолжение вкусной темы. Что ели в дореволюционной России
Кушать подано. Об обеденных перерывах, дореволюционных застольях и блюдах по чинамЧайно-кофейное противостояние. Что пили в Российской империи
https://pikabu.ru/story/vtoroy_khleb_v_rossiyskoy_imperii_91...
Что пили до революции. Немного о безалкогольных напитках
детство
Как рожали и ухаживали за детьми до революцииДореволюционное детство. Любимые игрушки и книжки
Немного об учебе до революции. Чему учили в школе
О трудностях дореволюционного детства
Во что играли до революцииВоспоминания институток. Суровый быт институтов благородных девиц
Как жилось сиротам до революции
От сессии до сессии. Как жилось студентам до революции
транспорт и путешествия
Дорожные радости и печали 19 века. Как это было до поездов
К нам приехал, к нам приехал… Об иностранцах в Российской империи
Наши за границей. Как путешествовали до революции
Железнодорожная романтика до революции
Эх, прокачу. На чем ездили до революции
Немного о дореволюционном общественном транспорте
криминальная Россия
О казнях и пытках в Российской империи
Преступление и наказание. Тюрьма и каторга в Российской империи
Легко ли отделался Раскольников? Преступления и наказания в дореволюционной России
Немного о ворах и мошенниках до революции
О нищих Российской империи. "Жалкий" бизнес
Еще раз о преступлении и наказании до революции. Как карали развратниковhttps://pikabu.ru/story/eretiki_bogokhulniki_koldunyi_eshchy...
Офицер - это звучит гордо. Как служилось в дореволюционной армии
Юность в сапогах. Как служилось в дореволюционной армии
брак, отношения, интимная жизнь
О дореволюционных знакомствах и ухаживаниях
До тиндера. Дореволюционные свахи, ярмарки невест и не толькоПро это до революции. Добрачная жизнь мужчин
Свадьбы крестьянские, купеческие, дворянские. Как женились до революции
О нетрадиционных пристрастиях до революции
Долг платежом красен. А как было с супружеским до революции?
Немного о дореволюционном целомудрии
Брак по любви к деньгам. О приданом и бесприданницах до революции
Первый парень на деревне и в городе. Какие мужчины считались до революции красивыми
Страшно красивые. О женской привлекательности до революции
Если тема бюста не раскрыта. Как увеличивали его раньше?
Немного о женской гигиене 19 века и "красных днях календаря"
Немного о дореволюционной гинекологииКак боролись с "аистом" в 19 веке
Когда брак бракованный. Можно ли было развестись в дореволюционной России
Сила и бессилие. Снова о пикантном до революциипроституция и не только
Еще немного о продажной любви. Бордели Российской империи
Еще немного о продажной любви до революции. Во всех смыслах дорогие женщины
Немного о картине и продажной любви
"История игрушек" по-взрослому
другое
Человек и церковьИз жизни дореволюционной прислуги
Как лечили, чем болели и от чего умирали в Российской империиДевушка? Женщина? Старушка? Об отношении к возрасту до революции
О дореволюционных дачах и дачниках
"Презренные" кумиры и дореволюционный "шоу-бизнес"
Какими были татуировки 18-19 века
Немного о дореволюционном шоппинге
Немного о гражданском оружии до революции
Как лечили зубы в 19 веке? От протезов до брекетов
Праздник к нам приходит. Чудесные дореволюционные открытки и их создатели
О дореволюционных похоронах и чернушном советском юморе
На сцене и за кулисами. Курьезные истории из жизни дореволюционного театраКурить НЕ воспрещается. Про дореволюционных курильщиков
Балы, маскарады, рестораны. Как развлекались до революции?
Легко ли быть должником в Российской империи?
Интересная реклама и дореволюционный маркетинг
Что ты такое? О дореволюционной вежливости и обращенияхНемного о дореволюционном спорте
"Начальство надо знать в лицо". Еще немного о дореволюционной субординации
https://pikabu.ru/story/nemnogo_o_dorevolyutsionnom_kinemato...
Немного о дореволюционных ароматах. Духи и не только
Пожары и пожарные до революции
Немного дореволюционного юмора
https://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_dorevolyutsionnogo_yu...
Не грустный праздник. Дни Рождения и именины до революции
Трудный путь. О художнике и его единоверцах (еврейский вопрос)
Почему Николай II – это один из самых плохих императоров России
Второго ноября состоялась годовщина вступления на престол последнего русского императора – Николая II. По этой причине, я считаю необходимым обсудить его деятельность у престола. Цель у этого всего одна – показать, почему стране важно иметь у власти сильного и решительного лидера.
Накопившиеся проблемы
Говоря о царствовании Николая II необходимо упомянуть о том, что большинство проблем перешли царю «по наследству». Страна срочно нуждалась в реформировании, но это не произошло.
Стоит начать с экономики. Для понятности сделаем небольшое отступление. Сегодня в России действует рыночная экономика. Мы сильно завязаны торговыми отношениями с другими странами. К примеру, поставляя природные ресурсы мы получаем микроэлектронику или компоненты для ее производства. В конце XIX – начале XX века в экономике была похожая модель с разницей лишь в том, что 30% от капитала в стране было привлеченными инвестициями – это значит, что на территории России располагались иностранные предприятия, которые предоставляли свои услуги в лизинг (например трамваи бельгийского производства или английские компании по разработке золотых запасов). Стоит ли говорить, что цены на продукцию тоже полностью контролировались иностранными партнерами. По этой причине страна накапливала огромный кредитный долг, который было нечем выплачивать. Было необходимо срочно развивать собственное производство продукции во всех отраслях.
Другой вопрос в том, что своих специалистов для этого в России было крайне мало. На тот момент в России не было даже общего начального образования, введенного на государственном уровне (тем временем в XVIII-XIX в Европе и США оно присутствовало для всех без исключения). В частности, первая основательная перепись населения в 1897 году дала понять, что общий уровень грамотности в стране составляет 21%, не говоря уже о том, что большая часть людей, имеющих образование, была сконцентрирована в европейской части страны. Как упоминалось ранее, Россия срочно нуждалась в глубинных реформах. Как мы видим сегодня, даже в перечисленных областях это не произошло, хотя шаги в сторону, например, электрификации делались, ведь при Николае II в России появились первые электростанции. Однако данные решения оказали крайне малое влияние на общую политику.
Вступление в ненужные конфликты
Сторонники монархической теории часто говорят, что Николай II был миротворцем, но данный факт никак не сходиться с тем, что он ввязался в две войны и не раз прибегал к расстрелу мирных протестующих. Для экономики и состояния людей это имело самый разрушительные последствии. Грубо говоря, они и стали последней каплей перед двумя революций из трех, которые застал Николай.
Справедливости ради нужно сказать, что к концу XIX века большинство из граждан России поддерживало монархию. Столетие принесло России очередной век воинской славы и люди были готовы повторить подвиг дедов.
Причиной для печально известной русско-японской войны стала борьба за контроль торговли в Китае. С одной точки зрения, ее наличие могло помочь российской экономике, с другой это лишь отсрочило реакцию людей на отсутствие решений социальных проблем. Силы для этой войны были рассчитаны не грамотно, из-за чего Россия почти полностью лишилась своего флота.
В Первую мировую войну Россия вступила из-за союза с Англией и Францией и Сербией не имея на это выгодных для себя перспектив. В итоге просевшая экономики и так не выдержала обеспечение армии, что и стало последней каплей для свержения действующего правительства.
Забавный факт: сам Николай II отменил в российской армии любые шлемы и каски, заменив их фуражками. По его словам защита головы не подходила к остальной форме по стилю.
Несерьезное поведение и потеря имиджа
Даже если абстрагироваться от всех вышеперечисленных факторов, стоит сказать, что образ самого царя в глазах народа не очень заботил Николая. Этому есть несколько доказательств, в частности сохранившийся дневник Николая II.
Стоит начать с того, с давки на Ходынском поле, произошедшей по случаю коронации будущего императора. Вопреки ожиданию траура, Николай не только не объявил его, но и отправился пировать с французской делегацией на следующей день. Зарубежные дипломаты тоже удивились этому факту.
Другой забавный факт: у Николая II была татуировка в виде дракона, которую он сделал будучи в Японии. Сами японцы это желание не очень поняли, ведь в то время, на их родине, татуировки делали только члены криминальных структур.
Итог
Убийство царской семьи – это безусловно акт террора, хоть и крайне закономерный с исторической точки зрения, ведь новый режим всегда старается избавится от атрибутов предыдущего. Вопреки заблуждению, это сделали не большевики, а агенты временного правительства. Возможно, этого бы не произошло, если бы царь с семьей уехал в Англию после своего отречения, ведь король Георг V был его двоюродным братом (это объясняет их схожую, как две капли воды, внешность).
Учитывая все сказанное, императора Николая сложно назвать успешный правителем. Многие современники отзывались о нем, как об эрудированном человеке, но не видели его в роли правителя. Некоторые высказывались более радикально. Например, вот что писал о последнем императоре Антон Павлович Чехов:
«Одни говорят, что он мало умный, другие — что он идиот. Я его видел несколько раз: он просто гвардейский поручик».
Время требовало от правителя перемен, но он оказался недостаточно решительным и дальновидным, чтобы исправить ситуацию. Одно можно сказать совершенно точно: прежней монархии России, так или иначе, должен был прийти конец.
1 ноября 1894 года умер Александр III
17 октября 1888 года царский поезд, идущий с юга, потерпел крушение у станции Борки, в 50 километрах от Харькова. Семь вагонов оказались разбитыми; были жертвы среди прислуги, но царская семья, находившаяся в вагоне-столовой, осталась цела. При крушении обвалилась крыша вагона; Александр, как говорили, удерживал её на своих плечах до тех пор, пока не прибыла помощь.
Однако вскоре после этого происшествия император стал жаловаться на боли в пояснице. Профессор Трубе, осмотревший Александра, пришёл к выводу, что страшное сотрясение при падении положило начало болезни почек. Болезнь неуклонно развивалась. Государь все чаще чувствовал себя нездоровым. Цвет лица его стал землистым, пропал аппетит, плохо работало сердце. Зимой 1894 года он простудился, а в сентябре, во время охоты в Беловежье, почувствовал себя совсем скверно. Берлинский профессор Эрнст Лейден, срочно приехавший по вызову в Россию, нашёл у императора нефрит — острое воспаление почек; по его настоянию Александра отправили в Крым, в Ливадию. Правда, двоюродная сестра государя, греческая королева Ольга Константиновна предлагала Александру ехать в Грецию на лечение, однако по пути император почувствовал себя так плохо, что было решено остановиться в Ливадии.
21 сентября 1894 года императорская семья приезжает в Ливадийский дворец. Здесь могучий богатырь, которому не было и 50 лет, угасает за месяц. Великан и здоровяк Александр III страшно похудел, измученный болезнью. Ему почти ничего нельзя есть, он уже не может ни ходить, ни лежать и почти не может уснуть.
20 октября 1894 года, в 2 часа 15 минут пополудни, сидя в кресле, Александр III скончался.
Диагноз болезни императора Александра III:
Ливадия, 21 октября 1894. Диагноз болезни Его Величества Государя Императора Александра Александровича, поведший к Его кончине: Хронический интерстициальный нефрит с последовательным поражением сердца и сосудов, геморрагический инфаркт в левом легком, с последовательным воспалением. Подписано: Лейден, Захарьин, лейб-хирург Гиршев, профессор Н. Попов, почётный лейб-хирург Вельяминов, министр Двора граф Воронцов-Дашков.
Через 1,5 часа после кончины Александра III в Ливадийской Крестовоздвиженской церкви присягает на верность престолу новый император — Николай II. Никто и представить не может, что российский императорский престол переходит по наследству в последний раз. На следующий день, 21 октября, в этой же церкви состоялись панихида по покойному императору и обращение в православие лютеранки принцессы Алисы. Она стала Александрой Фёдоровной.
В день кончины и дни, ей предшествующие, при императоре, кроме духовника императорской семьи протопресвитера Иоанна Янышева, преподавшего в последний раз императору Святые Таины, также находился с 8 октября прибывший с великой княгиней Александрой Иосифовной протоиерей Иоанн Сергиев (Иоанн Кронштадтский), который присутствовал в момент самой смерти императора, возложив, по его свидетельству, свои руки на его голову, по просьбе умирающего.
Тело покойного несколько дней оставалось в ливадийском дворце, в ожидании прибытия из Петербурга дубового и металлического гробов; 27 октября на руках было перенесено в Ялту и морем доставлено в Севастополь на крейсере 1-го ранга Память Меркурия; далее по железной дороге проследовало через Москву в Санкт-Петербург, куда было доставлено 1 ноября того же года и положено в Петропавловском соборе. Отпевание в том же соборе 7 ноября совершил сонм иерархов российской церкви во главе с митрополитом Санкт-Петербургским Палладием (Раевым).
Отклики на смерть Александра III
Французская пресса оплакивала смерть Александра как искреннего друга Франции: «Он оставляет Россию более великой, чем её получил». Характерен некролог, появившийся в Revue des Deux Mondes:
« Это горе было и нашим горем; для нас оно приобрело национальный характер; но почти те же чувства испытывали и другие нации… Европа почувствовала, что она теряет арбитра, который всегда руководился идеей справедливости. »
Во время заседания Сената Франции 5 ноября 1894 года его председатель сказал в своей речи, что русский народ переживает «скорбь утраты властителя, безмерно преданного его будущему, его величию, его безопасности; русская нация под справедливой и миролюбивой властью своего императора пользовалась безопасностью, этим высшим благом общества и орудием истинного величия».
Сергей Витте: «Если бы Александру III суждено было продолжить царствовать, сколько он царствовал, то император, по собственному убеждению, двинул бы Россию на путь спокойного либерализма».
Генерал Михаил Батьянов:
« Царь держал все под гнетом, что хорошо, что рано умер и вовремя. Противоречий не терпел, сам смыслил немного, людей умных возле него не было. Еще так мало времени прошло, а уже холоднее говорят про Александра III. Он оставил по себе неглубокий след. Жалеют о нем только те, кто страшится потерять у молодого царя свои министерские портфели. »
От сессии до сессии. Как жилось студентам до революции
Вопрос о том, когда именно на территории Российской империи появилось первое высшее учебное заведение, весьма неоднозначный. Все зависит от того, с чего начинать отсчет. Виленский университет на территории современной Литвы, формально входившей в состав империи, существовал еще с 1596 года. Славяно-греко-латинская академия была основана в Москве в 1687 году и закрылась только в 1814 году (ее самый известный выпускник – М. В. Ломоносов).
Самый первый российский университет был открыт в столице по указу Петра I в 1724 году при Академии наук. При ней же была и академическая гимназия, выпускники которой позже могли стать студентами. В Академическом университете Петербургской Академии наук было всего три класса: математика, физика и «гуманиоры». Лекции читались на латинском и немецком языках. Вначале было 17 преподавателей и всего 8 студентов. До 1733 года первый университет выпустил лишь 38 студентов. Занятия проводились не регулярно, и четких учебных программ для них не было. Изменилась ситуация только в 1747 году, когда были приняты новый Устав и регламент Академии наук, где были прописаны более четкие правила работы. В 1758 – 1765 гг. ректором был М. В. Ломоносов. Он сумел наладить учебный процесс, однако с его смертью университет прекратил свое существование. Академическая гимназия работала до 1805 года.
Возможно, из-за малого количества выпускников о детище Петра I вспоминают редко, а официальной датой основания первого российского университета чаще называют 12 (25 по новому стилю) января 1755 года. В этот день указ об основании Московского университета подписала императрица Елизавета Петровна. Инициатором выступил Ломоносов.
В Московском университете 18 века было всего 3 факультета: философский, юридический и медицинский. Все студенты начинали учиться на философском факультете, где на самом деле преподавали не только философию, но и многие другие, преимущественно гуманитарные науки. Затем можно было выбрать дальнейшую специализацию. В отличие от университетов Европы, в Московском университете не было богословского факультета, для этого были другие специализированные учебные заведения. Самых способных студентов могли позже отправить за границу для продолжения образования.
Л. С. Миропольский "Портрет М. В. Ломоносова" (1787)
Состав и учеников, и преподавателей был пестрым. Абсолютное большинство педагогов было не из числа дворян. Четкого возрастного ценза для поступления вначале не было, поэтому многие студенты были по современным меркам подростками. При университете была основана университетская гимназия, которая считалась частью ВУЗа, хотя с другой стороны была средней школой. Гимназия делилась на две части: дворянскую и разночинскую. Дворяне носили по будням темно-зелёные сюртуки, а по праздникам — темно-зеленые мундиры с белым исподним платьем. Еду им подавали на серебряной и фаянсовой посуде. Разночинцам полагались мундиры малинового цвета с голубыми воротниками и обшлагами, с голубым исподним платьем, а посуда у них была оловянная. Ученики делились также на казеннокоштных (учащихся за государственный счет) и пансионеров (своекоштных, то есть учащихся за свой счет). Своекоштные дворяне носили «партикулярное» (обычное) платье, разночинцы могли одеваться, как пожелают. Позже для пансионеров выстроили отдельное здание и устроили университетский пансион. В 1790-х этот пансион стал отдельным учебным заведением, а все студенты получили общую для всех форму – темно-зеленый мундир с малиновыми воротником и обшлагами и с серебряными пуговицами, украшенными гербом. К парадному мундиру полагалась шпага. Учиться в пансионе было престижно, а продолжать учебу после него многие не хотели, предпочитая сразу начать служить и строить карьеру.
О качестве образования в университете того времени судить сложно, но, скорее всего, оно уступало западному. Из воспоминаний литератора Д. И. Фонвизина: «Остается мне теперь сказать об образе нашего университетского учения; но самая справедливость велит мне предварительно признаться, что нынешний университет уже не тот, какой при мне был. Учители и ученики совсем ныне других свойств, и сколько тогдашнее положение сего училища подвергалось осуждению, столь нынешнее похвалы заслуживает. Я скажу в пример бывший наш экзамен в нижнем латинском классе. Накануне экзамена делалося приготовление; вот в чем оно состояло: учитель наш пришел в кафтане, на коем было пять пуговиц, а на камзоле четыре; удивленный сею странностию, спросил я учителя о причине. "Пуговицы мои вам кажутся смешны, - говорил он, - но они суть стражи вашей и моей чести: ибо на кафтане значат пять склонений, а на камзоле четыре спряжения; итак, - продолжал он, ударя по столу рукою, - извольте слушать все, что говорить стану. Когда станут спрашивать о каком-нибудь имени, какого склонения, тогда примечайте, за которую пуговицу я возьмусь; если за вторую, то смело отвечайте: второго склонения. С спряжениями поступайте, смотря на мои камзольные пуговицы, и никогда ошибки не сделаете". Вот каков был экзамен наш!...
Тогдашний наш инспектор покровительствовал одного немца, который принят был учителем географии. Учеников у него было только трое. Но как учитель наш был тупее прежнего, латинского, то пришел на экзамен с полным партищем пуговиц, и мы, следственно, экзаменованы были без всякого приготовления. Товарищ мой спрошен был: куда течет Волга?
В Черное море,
– отвечал он; спросили о том же другого моего товарища;
в Белое,
– отвечал тот; сей же самый вопрос сделан был мне;
– не знаю, – сказал я с таким видом простодушия, что экзаменаторы единогласно мне медаль присудили… Как бы то ни было, я должен с благодарностию воспоминать университет. Ибо в нем, обучась по-латыни, положил основание некоторым моим знаниям. В нем научился я довольно немецкому языку, а паче всего в нем получил я вкус к словесным наукам». Тем не менее, именно при Московском университете стала выходить первая неправительственная газета, печатались многие научные труды, а университетская библиотека еще 100 лет была единственной публичной библиотекой в Москве.Московский университет в 18 веке
В первые годы правления Александра I было учреждено еще несколько Императорских университетов: Дерптский (1802), Казанский (1804), Харьковский (1805). Когда был основан Санкт-Петербургский университет, мнения рознятся. Одни считают его преемником самого первого университета при Академии, и эта версия сейчас считается официальной. Другие считают, Санкт-Петербургский университет был создан в 1819 году в результате переименования и реорганизации Главного педагогического института, который был в свою очередь создан на основе Учительской семинарии, открытой в 1786 году. Устав этого учебного заведения копировал устав Московского университета, позже получил свой.
В начале 19 века прежняя тенденция сохранилась. Высшие учебные заведения больше привлекали публику амбициозную, но не богатую. Многие дворяне по-прежнему смотрели на университеты как на баловство и лишнюю трату времени. Из воспоминаний С. П. Жихарева: «Звание мое не безделица и порадует моих домашних... Правду сказать, если б кто шесть месяцев назад вздумал предрекать мне, что в нынешний новый год я поеду поздравлять родных и знакомых моих в синем мундире с малиновым воротником и при шпаге, я бы принял это за обидную насмешку. Однако ж это сбылось». Причина такого отношения в том, что для чиновников в то время не было четкого образовательного ценза. В некоторых случаях было достаточно уметь читать и писать без совсем уж грубых ошибок. Рекомендательное письмо от кого-либо из власть имущих могло помочь в карьере больше, чем диплом. Возможно, поэтому между «людьми общества» и интеллигенцией и дальше сохранялся некоторый антагонизм.
Из воспоминаний Ф. Ф. Вигеля: «До 1803 или 1804 года во всей России был один только университет, Московский, и не вошло еще во всеобщий обычай посылать молодых дворян доканчивать в нём учение. Несмотря на скудость тогдашних средств, родители предпочитали домашнее воспитание, тем более, что, при вступлении в службу, от сыновей их не требовалось большой учености. Не прошло двух или трех лет после основания Министерства Народного Просвещения, как вдруг учреждены и уже открыты пять новых университетов... Несмотря, однако же, на размножение сих, наскоро созданных университетов, число учащихся в них было не велико… Сперанский воспользовался тем, чтобы их представить ему как народ упрямый, ленивый, неблагодарный, не чувствующий цены мудрых о нём попечений, народ, коему не иначе, как насильно можно творить добро. Вместе с тем увеличил он в глазах его число праздношатающихся молодых дворян-чиновников. Сего было более чем достаточно, чтобы склонить Царя на принятие такой меры, которая, по уверениям Сперанского, в будущем обещала большую пользу гражданской службе, а в настоящем сокрушала все надежды на повышение целого, почти без изъятия, бесчисленного сословия нашего… Для получения чинов статского советника и коллежского асессора, обязаны были чиновники представлять университетский аттестат об экзамене в науках в числе коих были некоторые, о коих они прежде и не слыхивали, кои по роду службы их были им вовсе бесполезны, как например, химия для дипломата и тригонометрия для судьи, и которые тогдашние профессора сами плохо знали... Нелепость этого указа ослабляла в общем мнении всю жестокую его несправедливость… Все полагали, что оно, после временной остановки в производстве, будет только относиться к юношам, вновь поступающим на службу. Как бы на смех, как бы назло правительству, университеты долго еще оставались почти пусты; ни старый, ни малый, ни служащий, ни служивший, ни даже приготовляющийся на службу не спешили посещать их… В продолжение всего царствования его указ этот отменен не был; только гораздо позже последовали в нём некоторые изменения…
Мы видели людей с седеющими волосами, покупающих книги, будто их изучающих и смело потом идущих в университеты на экзамен, как на торговую казнь. Без тайного у них согласия с экзаменаторами (впрочем, весьма несведущими), не могли б они получить аттестата. Последних надобно было задобрить. Итак, гнусное лихоимство, благодаря Сперанскому, проникло даже в святилища наук. Люди, дотоле известные чистотою правил, бессребреники-профессора, осквернились взятками. Несколько позже, проведав о том, молодые дворяне, желающие вступить в службу, не брали труда ходить слушать лекции, а просто за деньги получали аттестат, открывающий им дорогу к почестям: самый нежный возраст научался действовать подкупом. Лет пять так продолжалось, пока не приняты были меры к пресечению постыдного торга ученостью».Со временем росло понимание важности хорошего образования. Всплеск интереса к университетам случился при императоре Александре II. В 1860-х общественная жизнь оживилась, позже появилось даже понятие – «человек 60-х годов». Среди профессоров были свои звезды, имена которых были на слуху. Однако даже в 1871 году в Московском университете училось всего лишь 1522 студента: 103 на историко-филологическом факультете, 156 на физико-математическом, 520 на медицинском, на самом популярном юридическом 743. Примечательно, что долгое время преподаватели имели служебные квартиры в самих зданиях учебных заведений (позже им могли предоставить жилье в другом месте). Студенческие общежития до 1830-х могли размещаться там же, например, в Московском университете – на самом верхнем этаже. Сначала их называли «казенными номерами». Один номер выделялся на 10-12 человек и был по сути общей гостиной и кабинетом. Там стаяли личные шкафчики и рабочие столы. Спали в общих дортуарах. «Казеннокоштным» студентам помимо жилья также полагалось бесплатное питание. По мере роста числа учащихся общежития стали переносить в отдельные здания. Многие предпочитали жилье снимать самостоятельно.
Ближе к концу 19 века наличие высшего образования стало важным преимуществом при трудоустройстве в госструктуры. Если военную карьеру было по-прежнему вполне можно начать без специального образования, поступив в полк вольноопределяющимся, и дослужиться до офицера, то карьере чиновника отсутствие диплома могло повредить. Но значительная часть студентов по-прежнему была из числа разночинцев. Многие из них были людьми небогатыми, и им приходилось перебиваться случайными заработками, например, частными уроками, как Раскольникову и его товарищу Разумихину. Из воспоминаний Г. Успенского, учившегося в 1870-х: «Я занимался корректурой и получал 25 рублей в месяц. Сначала еще было свободное время, то есть утром часа 3 можно было провести в университете, но потом, когда начали печататься адрес-календари, росписи кварталов, чайные ярлыки и лечебники, когда работы было невпроворот, тогда просто некогда было дохнуть. Мне осталось одно – или бросить типографию и ходить в университет, или с голоду околеть, потому что брось я типографию – я лишаюсь 25 р., единственного источника существования, но зато – университет, куда, конечно, по причине голодного брюха ходить не будешь. Загадка была очень сложная».
Совершенно другую картину можно увидеть в книге С. Е. Трубецкого «Минувшее»: «Весной 1906 года я выдержал «экзамен зрелости» и подал прошение о приеме в Университет. Это был один из самых счастливых моментов моей жизни. Между гимназистом и студентом грань очень резкая! Гимназист — “мальчик”, в лучшем случае — “юноша”, студент же— “молодой человек”! Гимназист подвержен каждодневной классной дисциплине… Студент — другое дело! Внешняя дисциплина занятий почти совершенно отсутствует. Студент сам выбирает, какие курсы лекций он будет или не будет слушать. Принудительность остается только в области экзаменов и, отчасти, практических занятий. Студент — полноправный участник светской, жизни. Он делает визиты, бывает на балах и раутах… Именно студенты были в мое время, главным образом, кавалерами на московских балах. (Конечно, все, что я пишу про светскую сторону студенческой жизни, относится к очень ограниченному кругу, а отнюдь не ко всему многочисленному студенчеству, где были представители самых разнообразных слоев населения, более всего интеллигенции.). Я помню, с какой радостью, вернувшись с последнего экзамена зрелости, я совершенно мальчишеским движением сбросил с себя гимназический пояс с широкой блестящей металлической пряжкой-бляхой, на которой были выгравированы инициалы гимназии!» Трубецкому в университете быстро наскучило, и учился он без энтузиазма.
А. В. Маковский "Студент, читающий стихи (Чаепитие)"
Стоит отметить, что к посещаемости занятий жестких требований не было. Главное, сдать экзамен. Иногда студенты могли прервать учебу на год и даже больше, а потом учиться дальше. Из воспоминаний С. Д. Урусова об учебе в Московском университете в 1881 – 1885 гг.: «Лекции в описываемое мною время читались профессорами с 9-ти до 3-х часов по установленному и объявленному расписанию. Каждая лекция продолжалась обычно около 40 минут, т. е. начиналась спустя 15-20 минут после назначенного часа. Для издания литографированного курса каждого профессора образовывалась около какого-нибудь предприимчивого студента издательская группа из 4-5 участников, записывавших лекцию; в начале года объявлялась подписка и собирались деньги на постепенно выпускаемые листы. По этому изданию можно было заблаговременно готовиться к экзамену, но большинство студентов складывало получаемые листы “про запас” и начинало их зубрить лишь с приближением весны. Сигналом для начала занятий служило, по студенческой примете и традиции, появление на улицах моченых яблок. Насколько я могу судить, студенты в мое время делились на следующие группы: одни посещали лекции, но дома не занимались; другие занимались дома, но редко показывались в университете; наконец, очень многие (а может быть, большинство) не посещали лекций и не занимались дома, откладывая научные занятия до срока наступления экзаменов… Бегло прочтя листов 40 литографированного курса, т. е. около 300 страниц, мне приходилось иногда, перед самым экзаменом, посвящать 2 суток второму, более внимательному чтению, причем прочитанный лист тут же навсегда отбрасывался в сторону, а последние страницы дочитывались уже в экзаменационном зале». Экзамены в Московском университете проходили раз в год с апреля до середины июня.
Л. О. Пастернак "Ночь накануне экзамена" (1895)
В некоторых учебных заведениях устав позволял параллельно учиться где-либо еще, в том числе за границей, приезжая только на экзамены. Перевестись из одного университета в другой было тоже возможно. Из мемуаров чиновника В. Ф. Романова, который учился на юридическом факультете сначала в Киеве, затем в Петербурге: «Первые лекции в юридическом факультете произвели очень сильное впечатление, начиная от их содержания и кончая такими отличными от гимназических уроков мелочами, как обращение к нам: “милостивые государи”, отсутствие вызовов к ответу уроков, серьезная тишина в аудитории во время лекций и т. п.
Вступительную лекцию читал, покойный ныне, Д. И. Пихно; это был известный экономист и публицист, издававший старейшую в Киеве русскую национальную газету “Киевлянин”… На первой своей лекции он дал нам понять значение Университета — Universitas litterarum, по сравнению с различными специальными учебными заведениями; здесь, говорил он, читаются все науки; студенты в стенах Университета имеют возможность слушать лекции по любому, интересующему их предмету, а не только по своей специальности, а главное, путем постоянного обмена сведениями и мнениями с товарищами-студентами различных факультетов, расширять свой умственный кругозор… Я, воспользовавшись советом Пихно, прослушал ряд лекций на других факультетах, главным образом, на филологическом, предпочтение которому юридического, с моей стороны, весьма огорчило моих гимназических учителей-классиков... Зато две лекции по зоологии, кроме отвращения и скуки, ничего по себе не оставили; это был не мой любимец — живой образный Брем: серьезный, солидный профессор с седой бородой монотонным голосом рассказывал о том, как проявляется половая жизнь у пауков и у морских ежей; для оживления лекции он вдруг, не меняя серьезного выражения лица, жестам и походкой изображал паука, подкрадывающегося к паучихе. Тогда, на этой именно лекции, впервые у меня явилась мысль, впоследствии перешедшая в убеждение и определенное разочарование в методах Университетского преподавания, о бессмысленности дословного, подробного повествования большинством профессоров всего того, что содержится в учебниках.
На юридическом факультете самое сильное впечатление и влияние на нас имели лекции по теории права (в Киеве говорилось «энциклопедии») профессора Ренненкампфа; он был ректором Университета в 80-х годах, при нем произошли серьезные студенческие волнения в Киеве, в его квартире студенты разбили тогда окна, считая его угнетателем свободного студенчества... И вот, несмотря на подобный формуляр Ренненкампфа, первая же его лекция закончилась громом аплодисментов переполненной аудитории; то же повторялось и на всех последующих лекциях, несмотря на просьбы профессора не выражать ему одобрения, так как это запрещено правилами Университета…
Петербургский Университет прежде всего удивлял, по сравнению с Киевским, несмотря на более внушительный внешний вид последнего, своею, так сказать, подтянутостью, чистотой не только аудиторий и коридора, тянущегося бесконечно во всю длину Университета — здания бывших Петровских коллегий, но и самих студентов; в отличие от провинциалов, они, большинство, по крайней мере, носили не синие воротники на сюртуках, а темные, иногда почти черные, были более корректны и вообще лучше воспитаны, не плевали, например, на пол, как это практиковалось в грязных коридорах Киевского Университета, в массе говорили на чисто русском языке, здесь не было слышно ни еврейского гортанного говора, ни киевского хохлацко-польского волапюка… Наиболее всегда интересующая студентов практические занятия были в мое время весьма редки; я припоминаю чтение в Киевском Университете источников римского права, да некоторые рефераты по политической экономии и в Петербургском — разбор судебных дел, который приват-доцент Тимофеев обставлял, как настоящие судебные заседания, с участием присяжных заседателей, прокурора и защитника».
Серия открыток "Типы студентов"
Другое интересное описание Петербургского университета того же времени есть в книге «Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов» Д. А. Засосова и В. И. Пызина. «По коридору даже во время лекций ходила густая толпа студентов, которые страшно шумели. Новичка все это поражало, ведь в гимназии была строгая дисциплина, а здесь никакой. На лекцию хочешь — иди, не хочешь — не ходи. Захотел — пошел слушать лекцию другого факультета или другого курса. Никто за порядком не наблюдал, никто ничего не требовал… Происходил большой отсев, был тип “вечного студента”. Такой студент, проучившись год-два и не сдав установленного минимума, переходил на другой факультет и так перебирал весь университет. В бороде у него появилась проседь, он был уже дедушка, а все еще продолжал носить студенческую фуражку, прикрывая плешь и седые космы. Значит, у него были средства платить за учение или он давал уроки, может быть, имел богатого родственника-мецената. Были “вечные студенты»”и другого рода. Они кончали по два, по три факультета. Смотришь, идет студент, а у него два университетских значка об окончании. Такие люди только брали от науки, обществу же ничего не давали, не служили.
Надо сказать, что и профессура не блистала дисциплиной. Как правило, осенью некоторые преподаватели начинали читать с большим запозданием. Да и на лекции приходили минут на 15 позже, а то и вовсе пропускали свои занятия. Бывало такое: первокурсник, еще несмышленыш, стоит у запертой двери аудитории, дожидается, когда отопрут. Проходит сторож, студентик спрашивает, почему закрыта дверь. Сторож осведомляется: “Кто должен читать?” — “По расписанию — профессор Н. Н. Бывалый”. Сторож отвечает: “Н. Н. раньше декабря лекций не начинает”. В полное смущение приходит студентик-новичок, видя в расписании: “Лекцию читает экстроординарный профессор Н. Н.”…А означало это слово — внештатный, иной раз действительно известный.
По нижней галерее в виде открытой аркады, которая шла под знаменитым университетским коридором, были размещены квартиры обслуживающего персонала и разные служебные помещения. Удивляли старинные вывески: “Экзекутор”, “Регистратор”, “Квартирмейстер”...
Вся студенческая жизнь была сосредоточена в коридоре. До прихода профессора студенты в аудиторию не заходили, а толпились около дверей. Вели разговоры. Завидя профессора, заходили в аудиторию и садились на скамьи с узкими пюпитрами. Для профессора стояла кафедра. Профессор бывал обычно в штатском сюртуке, с бородой, почтенного возраста. Некоторые читали очень скучно, и народу на их лекции ходило мало. Другие читали очень интересно, и на их лекции ходили студенты с других факультетов. Третьи злоупотребляли ученой терминологией, начинающие студенты плохо их понимали. О профессоре Петражицком, читавшем историю права, говаривали такое. Студенты просили его меньше употреблять научных терминов и иностранных слов. На это он ответил: ?Вы студенты второго курса юридического факультета Санкт-Петербургского императорского университета. В этой фразе только одно слово русское, а вы хотите, чтобы я говорил по-другому”…
Экзамены происходили в тех же аудиториях, где читались лекции. По каждому предмету продавалась подробная программа за десять копеек. Как именно студент изучал этот предмет, никого не интересовало, требовалось одно — чтобы он его знал в объеме программы. Студент подходил к экзаменатору, выкладывал свой матрикул, который одновременно служил и пропуском в университет, и зачетной книжкой… Ответ длился минут сорок. Оценки были две: удовлетворительная и весьма удовлетворительная. Если студент проваливался, экзаменатор заявлял: «Коллега, вам придется прийти в следующий раз» — или еще более деликатно, но с оттенком ехидства: "Коллега, вы знаете на „удовлетворительно“, но мне хотелось бы поставить вам в следующий раз „весьма, возьмите ваш матрикул”. Споры между экзаменатором и студентом были редки и ни к чему не вели… В году обычно было три экзаменационных сессии: рождественская, осенняя и весенняя. Никаких пометок о несданном экзамене в матрикуле не делалось, можно было экзаменоваться несколько раз.
Государственные экзамены проходили в более торжественной обстановке. Тем, кто оканчивал с отличием, по первому разряду, присваивали звание кандидата наук... За сочинение, внесшее нечто новое в науку, советом университета присуждалась золотая медаль с надписью “преуспевшему”…
Основная же масса студентов состояла из скромных, трудолюбивых молодых людей весьма ограниченных средств. Значительная часть их подрабатывала репетиторством, считала обязательным хотя бы частично содержать себя самим, а не сидеть на шее у родителей.Иногородние студенты жили в общежитиях или снимали вдвоем комнату за 12-15 рублей. Бюджет такого студента не превышал 25-30 рублей в месяц. На эти деньги надо было и кормиться, и одеться, и купить необходимые книги. В шинельной университета сторожа, обслуживающие вешалки, были своего рода комиссионерами. У каждого имелась стопка учебников, пособий, конспектов, которые они продавали по поручению бывших студентов, конечно с большой скидкой. Они же продавали тужурки и шинели окончивших… Большинство студентов ходило в форменных тужурках, сюртук имели далеко не все. Тужурка была черного цвета с синим кантом и петлицами, золотыми пуговицами с орлом. Шинель черная, двубортная. Фуражка с синим околышем и темно-зеленой тульей. Форма была не обязательна, но большинство ходило в форме по двум причинам: во-первых, сразу видно, что студент, а это уже обеспечивало известное положение в обществе, во-вторых, так было дешевле. Поношенную студенческую форму можно было носить, а старую штатскую тройку считалось носить неприличным. Существовал какой-то университетский мундир с золотым шитьем, треуголкой и шпагой, но мы на студентах такого не встречали. Шпагу кое-кто носил при сюртуке. Некоторые носили шпагу и сюртук на белой подкладке, откуда и пошло — “белоподкладочники”. Эти молодые люди, как правило, из зажиточных семей, держались обособленно, называли себя “академистами”, желая подчеркнуть, что они пришли в университет учиться, а не заниматься политикой…
В противоположность этим щеголям, “академистам” и другим франтам, которые очень следили за костюмом и прической, были студенты, умышленно небрежно одетые, отпустившие волосы до плеч, нечесаную кудлатую бороду и усы. Они носили большие очки с синими стеклами, всем своим видом показывали, что для них существует только наука и они в ближайшее время открытиями и изобретениями облагодетельствуют человечество... Забавно было их видеть в кабинете естественного отделения физико-математического факультета, где изучали кости человеческого скелета. Небольшой, плохо освещенный кабинет, все кости, чтобы их не растащили, прикреплены на длинных цепях. И вот сидят эти “ученые мужи”, в руках у каждого большая кость, гремят цепями и шепотом переговариваются: “Коллега, у вас освободилась малая берцовая кость?” — “Нет, коллега, вот ребра мне не нужны, возьмите их”».
О том, что из себя представлял среднестатистический российский студент, можно судить по анкетам «половых переписей». Они проводились в нескольких регионах в 1900-х. Цель – выяснить отношение студентов к интимной стороне жизни, проституции, изучить проблемы распространения ЗППП. Но параллельно задавались вопросы также о частной жизни учащихся. К сожалению, большая часть данных не сохранилась. В 1903-1904 году прошла «Половая перепись московского студенчества», проведенная Пироговским медицинским обществом при Московском университе. В результате появилась любопытная статистика. Позже она была опубликована в виде отдельного издания «Половая перепись Московского студенчества и её общественное значение» под редакцией известного врача-венеролога М. А. Членова.
Возраст: 17лет - 0,09%, 18 - 4,8%, 19 - 12,3%, 20 - 14.4%, 21 год -19,0%, 22—14,2%), 23 —13,5%, 24 – 9,4%, 25 —5%, 26 — 2,0%, 27 —1,7%, далее по убывающей. Национальность: великорос (русский) —64,7%, малорос - 8%, белорус – 5%, поляк—4,7%, литвин —1,5%, «другая славянская народность» —1,5!%, еврей – 5,6%, армянин – 3,5%, грузин - 0,9%, «другая кавказская народность» —0,4%, немец – 3,1%. Сословия: дворянин – 27,4%, купец—11,2%, мещанин – 16,8%, сын чиновника—13,7%, духовного звания — 11,2%, потомственный почетный гражданин – 9,3%, крестьянин – 5,4%, военного сословия—1,2%, казак— 0,5%, другое – 3%. Который год учится в университете: 1-й год - 27,1%, 2-й год— 22,3%, 3 - 18,5%, 4-й год— 15,8%), 5-й —8,8%), 6-й год—4,4%, 7-й годъ—1,8%, больше 9 лет —0,1%. При этом большая часть студентов минимум на год по различным причинам прерывала учебу. Живет с кем-нибудь или один: с родственниками - 27,3%, с товарищами - 34,4%, один - 38,3%. Имущественное положение: «Необеспеченность» - 21,5%, средняя обеспеченность—64,9%, выше среднего 275 - 12.9%, богатство - 0,7%. Каково имущественное положение семь: Среднее – 66,7%, выше среднего - 13,5%, ниже среднего —40 1 19,7%. Живет личным трудом или поддержкой: Личным трудом—7,8%, поддержкой от родителей—57,2%, стипендия—10,3%, капитал—2,7%, тем и другим—21,1%. Занятия: Исключительно университетские— 58,5%, уроки—31,1%, переписка—2,9%, служба в конторе—1,5%.Занимается ли физическим трудом или нет: Моцион—18,2%, физическая работа—7,2%, мастерство— 2,7%, верховая езда—5,8%, велосипед—13,6%, коньки - 13,8%, лыжи— 0,4%, фехтование—2,1%, нет — 29,3%. Как проводит досуг: Чтение—21,6%, театр—19,6%, музеи—9,1% , выставки—6,3%, танцы—3,5%, игра в карты—5,7%, кутежи—2,7%, общество товарищей - 15,4%, общество знакомых—14,2%), ничего не делает—11,9%. Курит или нет: Курит—50,7%, бросил—7,9%, не курит—41,4%. Пьет ь или нет: Пьет—65,8%, совсем не пьет—34,2%. Семейное положение: Женат – 6,9%, вдов - 0,5%, холост - 92,6%. И самое грустное: 3,2% студентов болели сифилисом, но это уже другая тема.К сожалению, студентами могли быть только юноши. Женсое образование - отдельная тема.