Таня не поняла моей остановки и продолжала тянуть за руку, увлекая за собой и поторапливая. Я тяжело шагнул внутрь дома.
– А вот и мои ребятки! – весело сказал Виктор и я тотчас понял, что передо мной уже не Виктор. Он сидел за столом и скованно улыбался.
Ума и Тина сновали с тарелками, накрывая на стол. Всё было довольно обыденно, если не считать моего сородича, что забрался в отца Тани.
Я не стал ему подыгрывать, и менее всего мне хотелось, чтобы он сейчас находился здесь.
– Я хотел бы вас кое о чем спросить, – сказал я как ни в чем ни бывало, указывая на дверь, – мы можем отойти на минутку?
– Конечно, мой мальчик, – сказал незнакомец в теле Виктора и поднялся со стула. – Тина, детка, выйди с нами на минутку.
– Нет, Тина останется, – сказал я тоном не допускающим возражений.
Незнакомец в теле Виктора взглянул на меня своим отсутствующим взглядом и попытался дружелюбно улыбнуться.
– Хорошо, Тина остаётся.
Как неумело, как неестественно он говорит, он едва ли лучше Хотэра использует в своей речи интонацию, а эта мимика… Теперь понятно, почему люди так реагировали на меня то, первое время, когда я только учился.
Я не хотел говорить при семье вслух и спросил, используя вибрации:
– Что тебе здесь нужно?
– Девочка. Тина.
– Ты из тех, кто похищает людей? – я шагнул назад к двери.
– Верно, но кажется мне попалась рыбка покрупнее, – он медленно направился ко мне. – Одэри дой Тоэ, кто бы мог подумать, что я найду тебя здесь.
– Ты это о чем? – вырвалось у меня, и я вновь отступил назад, перешагивая порог.
Незнакомец сунул руку за спину, и не успел я глазом моргнуть, как он направил на меня пистолет.
– Теперь девчонка мне не нужна, – лицо Виктора нелепо улыбалось мне, – ты пойдешь со мной, хочешь ты того или нет.
В руке у него был обычный с виду кольт, но я видел тонкие прозрачные колбочки вдоль его ствола – это лазер, он не человека хочет сейчас убить, а меня поджарить вместе с ним.
– Что происходит? – пискнула Таня, пятясь к сестре. Вся семья сейчас испуганно смотрела на нас, стоящих у двери.
– Всё в порядке, – сдавленным голосом сказал я им. – Нам нужно немного поговорить снаружи.
– Папа, опусти пистолет, это же Дэвид, – подала голос напуганная Тина.
Я вышел наружу, пятясь назад, боясь повернуться к нему спиной. Я не мог поверить в происходящее, не может быть, чтобы Тина стоила меньше, чем я, раз он так быстро переключился на меня.
– Неужели семь тысяч того стоят? – сказал я ему голосом Дэвида. – Я обещаю, что доставлю тебе проблем на куда большую сумму, – я сжал кулаки.
– Семь тысяч?! – он хрипло расхохотался и вытянул руку, целя мне пистолетом меж глаз. – Семь миллионов, дружок. Ты что-то напутал.
Семь… миллионов? Так Арон врал мне! Но зачем?
– Пап, что ты делаешь? – вмешалась Таня, стоя на пороге и наблюдая, как мы направляемся по дорожке к машине Виктора.
Я смотрел на неё испуганное светлое личико. Наверное, я вижу её в последний раз. Меня посадят в машину и будут тыкать лазером в голову всю дорогу, пока не сдадут властям, но произошло то, чего я никак не ожидал.
– Брось пистолет! – Ума сдвинула детей с порога и сейчас целилась в Виктора револьвером, прикрываясь дверью как щитом.
И я и мой неизвестный похититель на мгновение опешили. Ума выглядывала из-за двери, держа дрожащей рукой пистолет, напуганная не меньше детей и внимательно разглядывала меня и Виктора.
Я не мог поверить глазам – она целилась в Виктора, она готова была убить мужа, чтобы спасти меня. Меня! Малознакомого мальчишку, опустим тот факт, что и меня – Одэри вместе с ним, ведь обо мне она не догадывается.
– Как моя фамилия? – спросила Ума у Виктора, всё ещё целящегося в меня.
– Райт, – тут же ответил незнакомец, поглядывая на неё через плечо.
– Не эта, девичья. Какая у меня была фамилия до того, как ты взял меня в жены?
– Амерс.
– Когда мой день рождения?
– Двадцать шестое сентября.
Он подготовился, понял я, но недостаточно хорошо, я знал, что его выдало, и должно быть Ума тоже заметила, что это не её муж вернулся домой с работы.
– Ты помнишь тот день, когда ты впервые признался мне в любви? – продолжала допрос Ума.
Незнакомец в теле Виктора скорчил гримасу гнева.
– Чего мы с тобой тратим наше время? – обратился он ко мне, отправив сигнал с вибрациями. – Шагай!
Виктор пошел на меня, а я пятился к машине.
– Стой! – приказала ему Ума. – Немедленно остановись!
Незнакомец уходил дальше от дома, не обращая на неё внимания. Ума в домашних тапочках выскочила на улицу за ним, продолжая целится ему в спину.
Мой похититель послал мне сигнал:
– Лезь в машину, или тебе подсказать, что я сделаю женщиной, если не подчинишься?
Я покорно открыл дверь автомобиля. Незнакомец в теле Виктора начал обходить его внедорожник и тут грянул выстрел. Ума, добежавшая до середины дорожки, выстрелила ему в руку, желая выбить пистолет, но пуля скользнула по его плечу. Виктор охнул и вскрикнул, хватаясь за руку и зажимая рану. Промедление бы стоило нам всем жизни, и я рванул к телу Виктора стараясь сбить его с ног. Мы оба повалились на газон и мне удалось вырвать из его руки пистолет, ударив кулаком по его ране. Виктор закричал, хватаясь за руку, но я не дал ему возможности вновь получить контроль над ситуацией.
– Нет! – закричал я Уме, что побежала к нам. – Назад! Назад! – Я отошел от Виктора, чтобы тот не смог отнять или выбить у меня свое оружие и целился в него. – Не подходите к нему – это опасно.
Тогхо внутри Виктора переселится в неё, если та подойдет. Я хорошо понимаю, как ему сейчас больно, и как он хочет вырваться, но стоит ему хоть на миг выйти из тела, и я выстрелю в него. Он уже понял, что мне дорог этот человек, раз я ещё не убил его и не станет торопится покинуть тело Виктора.
– Что происходит, Дэвид? – спросила плачущая Ума. Девочки выглядывали из-за двери и, кажется, не они одни – выстрел и крики наверняка слышала вся улица.
– Это не Виктор, – только и мог сказать я, тяжело дыша и держа незнакомца на прицеле.
– Он был странным весь вечер, – Ума смотрела на мужа, уже не грозя ему пистолетом. – Почему он целился в тебя?
Я не мог ей сейчас рассказать – я должен был спасти Виктора.
– Я отвезу его в больницу, – сказал я, хотя и не упомянул, что сначала разделаюсь со своим сородичем.
– Я могу…
– Нет! – я жестом остановил её. – Не подходите или станете такой же. – Это окончательно сбило её с толку. – Я знаю, что с ним, – признался я. – поверьте мне. Я все вам расскажу, но сначала нужно ему помочь.
Ума сняла с себя фартук и кинула мне, а я кинул его Виктору.
– Приложи покрепче к ране, – сказал я незнакомцу. Тот послушался, продолжая лежать на траве и злобно поглядывать на меня.
– Я вызову скорую помощь, – сказала Ума, разворачиваясь к дому.
Этого тоже нельзя делать.
– Я сам его отвезу.
– Ты? – удивилась она.
Я сделал виноватое лицо.
– Я ведь тоже не Дэвид. Настоящий Дэвид не пришел бы в этот дом и не познакомился бы с вашей дочкой, вы ведь знаете семейство Хэдери. Я занял его тело также, как и кто-то другой занял тело вашего мужа. Я не знаю его, правда не знаю, но смогу его оттуда выгнать, обещаю.
– Кто ты такой? – Ума смотрела на меня скорее недоверчиво, чем испуганно.
– Я ваш друг. Я тот Дэвид, которого вы знаете.
Я послал сигнал незнакомцу, приказывая встать.
– И что же ты собрался со мной делать, – хрипловато проговорил Виктор, криво ухмыляясь и ещё больше выдавая себя перед Умой и девочками.
– Лезь в машину или я попрошу миссис Райт и ногу тебе подстрелить.
Он подчинился, а я обошел машину и, сев за руль, потребовал ключи. Он отдал их мне, посмеиваясь надо мной.
– И куда же мы едем, дружок? Не к нашим ли сородичам, чтобы я мог там пересесть в чужое тело и «спасти» твоего Виктора. А может ты хочешь меня убить, а? Ну давай, хочу посмотреть, как ты это сделаешь.
Путь к моим сородичам мне закрыт, подумал я, ведь преступник для них я, а не этот похититель детей, черт возьми – этот мир совсем рехнулся. Кажется, самое время снова звонить Арону. Узнать бы ещё, зачем он лгал мне. Вляпаюсь ли я ещё больше если позвоню ему? У меня нет выбора, я должен доверится ему, мои дела и так хуже некуда.
Я жутко нервничал, меня подмывало позвонить прямо сейчас, но с телефоном и пистолетом за рулем – это уже слишком. Я поехал по дороге в ту сторону, откуда пришел. Незнакомец развалился на сидении, зажимая рукой рану и ухмылялся мне. Очевидно Виктор наткнулся на него после работы, этот тогхо даже не переодел его из его делового костюма в домашнюю одежду, когда сел с ним за стол. Он хотел увести девочку, но когда? Сразу после ужина? Что бы было, если б я отказался заходить, когда Таня предложила выпить чай? Мне сейчас не об этом следует думать.
Неудачливому похитителю не понравилось, что я повез его в неизвестном направлении, но ничего поделать он не мог. Я остановился у многоэтажного дома где жил Арон, потребовал, чтобы незнакомец вылез из машины и вышел сам, держа его под прицелом. Отправил пару сообщений с телефона, попросив Арона спуститься с оружием. Уже сильно стемнело и людей на улице было мало, мы сидели с моим похитителем на скамейке, где я мог незаметно для других людей целить ему в бок.
Арон спустился быстро, притормозил возле нас, и я заметил замешательство на лице Виктора.
– Хочешь его выгнать? – подытожил все мои отправленные ему сообщения Арон, поглядывая на неизвестного.
Я кивнул.
Отец Тани скривил губы, хмуро уставившись на Арона, но тот показал ему свой пистолет и кивнул головой на автомобиль, в котором мы приехали.
– Я возьму пока его автомобиль? – покосился на меня Арон. – Я отвезу твоего приятеля в больницу, машину оставлю там же, на парковке.
– Что ты с ним сделаешь? – спросил я.
Он не ответил. Я смотрел им вслед и на душе у меня было прескверно. Я не знал, что делать и что я уже натворил. Я не мог больше доверять Арону, ведь он обманул меня. Зачем ему было лгать мне? Но что мне остается делать. Я взглянул на оружие в своей руке и пошел наверх в его квартиру.
Уснуть я не мог, я лежал на диване и сколько ни смотрел в книгу, смысл строк мне не поддавался, я читал один и тот же абзац раз за разом.
Стоило ли мне прибегать к помощи Арона? У меня просто не было другого выхода, я никак не смог бы заставить незнакомца перелезть в другого человека или хотя бы заставить выбраться из Виктора, пока лазер был у меня. А избавься я от оружия, и моя жизнь и жизнь Тины вновь была бы под угрозой. Я прекрасно понимал, что Арон и тот похититель коллеги, а что, если он просто отпустит его сейчас – отвезет обратно к Райтам. Хотя, может они и не коллеги, засомневался я, может как раз наоборот, я привел к Арону его же конкурента под дверь, то-то этот похититель людей смотрел на Арона волком. В любом случае, я бы не выбрался из этой ситуации живым без него. Я бы позволил себя схватить с той призрачной надеждой что этот тогхо не вернется за девочкой, или же мне бы пришлось убить отца, чтобы спасти его дочь.
Арон вернулся ближе к трем ночи.
Я тотчас метнулся в коридор и спросил его:
– Что ты с ним сделал?
Он посмотрел на меня, как на дурака.
– Отпустил.
– А как же…
– Твоего приятеля я отвез в больницу, как и говорил. Без нашего с тобой приятеля внутри него – не волнуйся.
– Что, если он вернется? – спросил я. – За мной или за девочкой.
– Потому я и спросил тебя тогда, что ты намерен делать?
Арон разулся и пошел на кухню, оставив меня стоять, повесив нос, в коридоре.
– Я должен бежать, – сказал я, выглядывая на него из коридора.
– Тебе денег одолжить? – небрежно спросил он.
– Да, – буркнул я. – Но они не для меня. Я отдам их Райтам. Пусть уезжают отсюда.
– Что же ты так влюбился в них, оставил бы ты их в покое. Ты же понимаешь, что у них от тебя одни только беды будут, куда бы они с тобой не отправились.
– Я и не собирался с ними идти.
Он не прав, подумал я. У них украли бы ребенка, если бы не я.
– Почему ты солгал про семь тысяч?
Я поглядывал на него исподлобья холодным взглядом.
– Потому что хотел тебя сдать, – просто ответил он, продолжая смотреть на меня, как на глупого ребенка, коим я и являлся. – Скажи я тебе, что ты стоишь миллионы, ты бы не бросился от меня бежать? Я всё выжидал момент, но он так и не настал.
Арон сказал, что вывез тогхо сидящего в Викторе в другой город, где тот переселился в другого человека, и у меня есть день-другой чтобы смыться. Этой ночью я почти не сомкнул глаз, размышляя, что мне делать дальше.
Утром я спросил Арона:
– Так ты одолжишь денег для Райтов?
Арон нехотя отвлекся от телевизора.
– Я дам тебе немного, а куда девать их – сам решишь, – он лениво поднялся с дивана и выволок из шкафа огромную сумку, бросив её у моих ног и вернулся на прежнее место к своему шоу по телеку.
– Но ты отдаешь всё, – охнул я.
– Я себе ещё напечатаю, – отмахнулся он, смотря на экран.
Я знал, что у него будут проблемы из-за этого.
– Я всё тебе верну, я же – тогхо, – сказал я, не слишком уверенный в своих словах.
– Ты-то? – усмехнулся он, точно я рассмешил его гримасой. – Ты больше человек, чем тогхо. Пообещай мне, что я сейчас покупаю себе друга и товар обмену и возврату не подлежит. – Я заулыбался, и мне даже захотелось броситься и обнять его за шею, но я вспомнил, что я всё еще тогхо и сдержался. – Можешь оставить оружие при себе, при том условии, что я никогда не стану твоей мишенью.
– Спасибо, друг, – продолжал широко улыбаться я, точно сейчас снова было рождество у Райтов. Я попробовал поднять сумку и понял, что мне это не под силу. Видя мои старания Арон лишь рассмеялся.
– Так и быть, подвезу тебя к твоим Райтам.
Мы ехали по городу, а я всё перебирал в голове слова, которые буду говорить Тане и остальным.
У семьи эта ночь тоже выдалась бессонной, они только вернулись из больницы, но, не смотря на усталость, мне были рады.
– Ты расскажешь нам в чем дело? – спросила Ума, когда Арон оставил сумку у их обеденного стола и ушел.
– Я ухожу, – признался я. – И вам тоже следует уехать.
Девочки и их мать смотрели на меня, точно до них не доходил смысл моих слов.
– Уехать? – удивилась Таня.
– Да уехать, за Тиной могут вернуться, как вернутся и за мной. Я оставлю вам деньги, их хватит на первое время, чтобы освоиться, – тараторил я, вспоминая подготовленные слова. – Если снова произойдет что-то подобное, если один из вас начнет себя странно вести – не идите с ним никуда, хорошо? Я бы хотел вам всё рассказать, но боюсь, вы мне не поверите.
Я почувствовал, что могу вот-вот расплакаться, и поторопился уйти. Когда я уже подходил к машине Арона, Таня окликнула меня, но я обернулся, лишь когда сел в машину, и мы поехали. Я – трус, я снова сбежал.
– Куда мы едем? – не понял я, видя, как тот свернул на трассу, ведущую из города.
– Ты веришь мне?
Мне бы очень этого хотелось.
Я кивнул.
– Тогда мы едем за твоим новым телом, – сказал Арон, ухмыляясь с сигаретой в углу рта.
– Ты поможешь мне найти другое тело?
– Ага, именно.
Я вновь ему доверился, в конце концов я был обязан ему слишком многим.
Мы приехали в другой город, один из многих крошечных городков, разбросанных по этой каменной пустыне. Машина остановилась у высокого забора, ограждавшего четырехэтажное белое длинное здание, весьма неказистого вида, стены которого давно не ремонтировали и краска, и шпаклевка на них осыпались.
– «Психиатрическая больница»? – прочитал я и недоуменно заморгал, глядя на Арона.
– Тебе там будет лучше, – сказал он серьезно и видя, что я не на шутку напугался, громко рассмеялся. – Ты бы видел своё лицо, – посмеивался он. – Как я и говорил, ты уже не тогхо, а самый настоящий человек – такие эмоции не подделать.
Я был недоволен, мне не нравилось, что он меня сюда привел, и я не понимал зачем мы здесь.
– Пошли, – позвал он и направился к воротам.
Арон показал пропуск сторожу, и мы вошли на территорию лечебницы. Мне было не по себе. Я чувствовал подвох, но слепо плелся за Ароном, как и когда-то пошел за Огэдо. Надеюсь, теперь мой друг меня не подведет, если он конечно считает меня другом. Но у меня всё еще при себе пистолет, и я всё еще не собираюсь сдаваться без боя.
Двое мужчин из охраны у дверей узнали Арона, хотя по их лицам и не было видно, что ему здесь рады. Он обоим предъявил свои документы и его пропустили в здание. Один из них остался на посту, а второй повел дальше, отпирая перед нами двери.
– Вчера я твоему приятелю именно здесь достал нового человека, – махнул мне Арон на общий зал больницы, где толпились сами пациенты в бледно-голубых ночных рубашках.
Мне здесь не нравилось, как и не могло понравится любому другому, которого привели сюда в полном неведении. Здесь странно пахло: лекарствами и самими больными, медсестры и другой персонал клиники, поглядывали на нас, как на нежелательных гостей, которых хочется поскорее выставить за дверь. Душевнобольные и того хуже, я много читал про них, но столкнувшись с ними нос к носу они меня пугали куда больше, чем на страницах книг. Они издавали странные звуки, несвойственные человеку, кричали или плакали. Толстая старуха на стуле в углу смотрела в никуда, точно была слеплена из воска, лысый худющий мужчина размахивал руками, точно отмахиваясь от пчел, старик сидящий у телевизора, громко ругался, но речь его была бессмысленной и бессвязной.
– Если тебе эти не нравятся, можем прогуляться по палатам или заглянем к особо буйным.
Я должен выбирать среди них? – хотел было воскликнуть я, но вдруг понял – пусть сознание их и неисправно, но тела многих из них всё ещё пригодны для жизни, и жизнь этих людей я не сломаю – я улучшу её, по крайней мере постараюсь это сделать. Когда я выбирал для себя человека в прошлый раз, то исходил и из личных качеств, сейчас же мне уже не нужно быть актером, я могу быть тем, кем являюсь я сам.
Я всё смотрел на пациентов, но каждый был один другого хуже: старые, больные, слепые…
– Лучше ты бы привел меня в тюрьму, – скривил я губы.
– Дружил бы с кем-нибудь из столицы, то выбирал бы хоть сирот, хоть заключенных, а пока у тебя есть лишь я, довольствуйся этими или уходи, – равнодушно отрезал Арон.
Мы отправились смотреть пациентов в палатах. Хмурый охранник, что ходил за нами от самой входной двери, показывал нам только тех больных, у которых не имелось тяжелых или неизлечимых болезней. От некоторых окошек в дверях я сразу отходил, у некоторых задерживался, иногда подолгу. В одном из коридоров тощий мужичок с веселым приветливым лицом тут же узнал Арона.
– Привет старина. А я всё думал, куда ты запропастился, мне сказали, что тебя выписали.
– Верно, выписали, зашел вот тебя повидать, – улыбнулся он ему в ответ, но хмурый работник больницы отпихнул больного с их дороги, и мы пошли дальше.
– И твоё тело отсюда? – удивленно взглянул я на Арона, а тот лишь загадочно усмехнулся.
Я обходил коридор за коридором, пока вдруг не увидел именно то что мне нужно. Пациент не был красивым или крепким, и я знал, что этот человек не здоров, но мне было всё равно. Я смотрел на него и чувствовал тоже самое, как когда я увидел Таню – точно знал этого человека уже давно. Его лицо станет теперь и моим лицом, а его глаза теперь вновь увидят мир за пределами больницы.
– Что будет с Дэвидом? – обернулся я к Арону.
– Ему сделают укол снотворного, и я отвезу его к нему домой.
Я взглянул на свое отражение в стекле двери и мне стало горько расставаться с ним. Передо мной очередной малыш Джори, жизнь которого я испортил. Что же, пусть ненадолго, но я улучшил твою жизнь, Дэвид. Я бы рад остаться, но у тебя всё ещё остается твоя жизнь, и я не имею права проживать её за тебя. Я вновь взглянул на пациента за стеклом.
– Я готов, – вздохнул я в последний раз этими легкими.
Я вышел из больницы его ногами, хотя поступь моя была нетвердой, должно быть из-за лекарств. Мы остановились с Ароном возле машины, и я подержал за руку Дэвида, которого усадили в машину, он спал и ему было всё равно, но мне нет, я крепко обнял Арона и знал, что он поймет мои чувства, поймет, как понимаю их я именно сейчас, а не как год или два назад.
– Может скажешь своё имя? – спросил я Арона.
– Хотэо, если для тебя это важно.
– Я всё ещё могу звонить тебе? Просто так, чтобы поговорить.
– Звони, – пожал Арон плечами. – Моё предложение ещё в силе, мы могли быть неплохой командой.
– Я лучше буду держаться подальше от своих сородичей.
– Как хочешь, знаешь, иногда ты незаметнее всего именно тогда, когда ты у них под носом, – усмехнулся он и полез в карман за сигаретой.
– Спасибо тебе за всё, – я протянул ему руку на прощание, но он лишь улыбнулся моему жесту.
Арон нагнулся к Дэвиду в машине и достал у него из кармана мой лазер, а я совсем забыл про него. Арон сунул его мне в протянутую руку.
– Я признался тебе, – сказал он, – я хотел легкой наживы, получить награду за твою голову, но не сделал этого. Да я знал про Тину, но не думал, что кто-то будет так далеко забираться ради неё, зная, что это мой регион для ловли. Раз ты теперь с людьми, значит, мы не союзники, может так случится, что я вновь появлюсь на твоей дороге и, надеюсь, мы и тогда останемся друзьями.
И я отправился навстречу новой судьбе. Денег я прихватил немного, но на первое время хватит. Больница выписала мое новое тело, признав полностью исцелившимся. Я не стал искать дом, принадлежавший владельцу моего нового тела, а отправился искать новый на просторах этой страны. Я отправился на Землю, желая стать богаче и получить доступ к новым ощущениям и удовольствиям и я, если можно так сказать, получил желаемое.
Через три года я не смог устоять и приехал в Надежду Силевьи из-за Дэвида и Тани, и всех остальных семейства Райт. Хотэо мне сказал, что они вернули ему его деньги и не стали уезжать, ведь там их дом.
Я первым делом отправился на их улицу, вновь посмотреть на дом, что так любил. Затем заглянул к Хэдери – их дом мало чем изменился с тех пор. Я расспросил у одного из братьев Дэвида, как тот мальчик сейчас. Он рассказал мне всё с самого начала, как сперва Дэвид изменился и перестал приходить домой, а затем и вовсе оказался в больнице с провалами в памяти. Каково было моё удивление, когда мне поведали, что Райты даже там навещали мальчика и тот их помнил. Он продолжал с ними дружить, а сейчас, если верить его брату, он встречается с Таней. Он далеко не отличник, и теперь Таня ему помогает в учебе, но он старается и делает успехи. Ну что же, хоть чью-то жизнь я не пустил прахом.
Я наведывался к Мадэрам, но, и дом Клайва и дом Рины сейчас принадлежат другим людям. Кроме того, что они переехали, я о них так ничего толком и не узнал, сколько не спрашивал у соседей.
Хотэо уехал через полгода после того, как мы расстались. Как я понял, его услуги, как и всех остальных ловцов людей, здесь на Земле больше не нужны, и он возвращается на родину. Сейчас я чувствую себя обычным человеком, хотя и знаю, что это не так. Где-то внутри я всё ещё тогхо, должно быть, единственный тогхо сейчас на всей Земле, забытый всеми беглец и преступник. У меня появилась собственная семья – мои новые сородичи, а также многочисленные друзья и хорошие знакомые, но мне по-прежнему хочется поговорить с кем-нибудь, с кем-то, кто поймет меня без слов, а одними лишь вибрациями.
Автор: @anna.rey