— В Нищуре роботов не делают… Посмотри на его зад — метка Мидира. Все устаревшие там технологии они сбагривают нам, будто мы — мусорка. Хотя, наверное, так и есть…
— Но ведь они полезны здесь, разве это плохо?
— Да, ты прав, — вздохнул Виктор,— но мне не нравится само их отношение — они же могли передать нам новых и переработать этих, но вот что мы получаем, — он обвёл столовку руками.
За разговором они уже подходили к стойке раздачи, Павлин решил изучить меню:
— Смотри, «суп гидравлический» и «котлеты синтетические»! Это точно еда?
Виктор втянул носом воздух:
— Технически — да. Это паста из водорослей и воссозданного белка. Должно быть съедобно…
Он замечает, как робот у плиты «чистит» картошку разрядами тока — кожура испаряется, оставляя идеальные кубы. Интересно, как они предотвращают потерю питательных веществ…
Когда Виктор получил свою порцию «пыльного супа», очередь к раздаче внезапно расступилась. Евгений, окружённый тремя «фанатами», прошёл без очереди, тыча пальцем в голограмму:
— Мне два протеиновых батончика. И чтобы без сои — у меня аллергия на убогость.
Робот мигнул жёлтым, выдавая стандартный набор. Евгений бросил взгляд на Виктора:
— О, электрик! Тебе бы паёк с проводами — грызть и не отвлекаться.
Его друзья засмеялись. Один из них намеренно толкнул поднос Павлина — миска с супом полетела на пол. Робот-уборщик тут же вынырнул из-под стола, всасывая лужу щупальцем-шлангом.
— Эй, пепельная голова! Это был мой обед!
Виктор (удерживая его за локоть):
Он указал на робота-повара. Тот, готовя новую порцию для Павлина, незаметно положил в суп двойную порцию моркови — единственного яркого пятна в бледной жиже.
Странно, обычно они просто выдают стандартный набор. Неужели кто-то запрограммировал их на сочувствие? Или это глюк?
Они заняли первый попавшийся свободный стол, больше напоминавший перевёрнутую вагонетку — весь в царапинах и непонятных граффити, которые безуспешно пытался вытереть маленький робот-паук с отсутствующей лапкой.
Виктор смахнул уборщика и поставил поднос, глядя в сторону столика Евгения:
— Первый день в школе, а этот Динами уже ведёт себя так, будто он член Агоры а не такой же ученик, как и мы, — Виктор с силой сжал ложку, костяшки пальцев на его руке побелели.
— Не думаю, что члены Агоры так себя ведут, — констатировал Павлин, — скорее, он больше похож на рассерженного петуха без гребня, который пытается что-то кому-то доказать. Смотри!
Они увидели, как паук-уборщик подполз к Евгению, пытающемуся что-то доказать своей соседке магу света. Паук на секунду замер над его столом и, издав шипящий звук, начал угрожающе пищать на Динами.
Евгений резко отстранился:
— Прекрати, я не нарушаю! Вот видишь, Анна, эти железки ни на что не годны!
Паукобот уполз, оставив на скатерти след в виде звезды. Наверное так помечают нарушителей, — подумал Виктор. Он наконец отвёл взгляд от Динами и начал есть «суп». Павлин уже ковырял ложкой в своём.
Павлин (вдруг оживляясь):
Он выудил из миски металлическую шестерёнку, покрытую… карамелью?
— Странно. Наверное, сбой в системе.
Павлин (игриво крутя шестерёнку):
— Может, это секретная начинка для мозгов?
Евгений, проходя мимо, ядовито бросил в их сторону:
— Наслаждайтесь мусором. Скоро вы будете его заслуживать.
Виктор хладнокровно парировал:
— Уже заслужили. Мы едим, а ты жуёшь зависть.
Павлин фыркнул, пуская радужный пузырь из соломинки.
Они направились к конвейеру для грязной посуды, не заметив на стене за ними голограмму-предупреждение: «Не оставляйте личные вещи. Шестерни в питании — признак технической неисправности».
Следующий урок — Мировой Язык.
Кабинет языка находился в дальнем крыле, противоположном кабинету Гарадаева. На всё той же деревянной табличке было написано: «Кабинет Мирового Языка: Языкова М. Н.». Под ней была ещё одна запись на чёрном дереве заковыристым почерком: «Фидеранский — язык порядка. Ошибешься — нарушишь баланс». От неё у Виктора по спине пробежали мурашки.
Дверь в кабинет распахнулась, и ученики сначала уловили запах старых книг, а потом перед ними предстала женщина преклонных лет в старомодных, вышедших из моды ещё век назад, одеяниях. Без каких-либо предисловий она злобно сказала: «Ну, чего встали? Каждое ваше промедление — кража времени у смысла. Входите. Или признайте, что ваш разум — пустошь, где слова гибнут без звука».
Дети зашли в тусклое помещение. Света от единственного запылённого окна не хватало, и его скудные лучи тонули в полумраке, который едва разгоняли навесные лампы. Многие из них мерцали, будто на последнем издыхании. Внимание Виктора привлёк удивительно чистый и опрятный стол из тёмного дерева, на котором стояла ваза с высохшими чёрными розами. Он прошептал Павлину:
— Пав, ты видишь этот стол?
— Вик, разве чёрные розы существуют? —пролепетал Павлин.
— Я про то и говорю, эта ваза очень странная, а розы — явно какой-то гибрид не из Нищура...
Языкова подошла к Виктору, её чёрные глаза с животной яростью посмотрели на него:
— Виктор Таранис. Сегодня ваш первый учебный день, поэтому вам стоит усвоить мой первый урок: на моих занятиях должна быть абсолютная тишина, отвечать только по поднятой руке и никаких перешёптываний!
Виктор хотел что-то сказать, между пальцев непроизвольно пробежала молния, но Языкова прервала его:
— Что я сказала про руку? Я знаю, что вы хотите спросить — ваше выступление в Атриуме Стихий произвело впечатление на многих, поэтому имя известно. Надеюсь, разговариваете вы также хорошо, как и рушите школьное имущество.
Она развернулась к классу, намереваясь что-то сказать, но услышала язвительный шепоток Евгения, явно направленный против Виктора, принявшего правила игры и демонстративно севшего по стойке смирно.
— А это у нас Евгений Динами, сын капитана Легиона. Вы не хотите рассказать своим одноклассникам о правилах Фидеранской грамматики? Нет? Ну тогда садитесь! Ваш статус ничего не значит в стенах этого кабинета!
Евгений гневно посмотрел на учительницу, но промолчал.
Успокоившись, Языкова начала свой урок, обращаясь к классу:
— Меня зовут Марина Никитична Языкова. Вы будете обращаться ко мне по имени и отчеству или «учитель». «Бабка»… — она поправила сползший воротник, обнаживший шрам в форме петли, — …останется в ваших мыслях. Если осмелитесь.
Она указала тростью на меловую доску, на которой появился список правил:
1. Молчание — основа закона.
2. Ошибка — предательство Агоры.
3. Язык переживёт ваши сомнения.
Языкова, указала на Евгения:
— Прочтите Статью 9 Устава: «Права магов дуалистов». Но помните — в Фидеранском даже пауза имеет вес.
Евгений прочитал, нарочито растягивая слова:
— Маг, владеющий двумя стихиями… имеет приоритет в распределении ресурсов…
Тень от мантии Языковой упала на его парту:
— Не «приоритет», а обязанность. Минус балл за высокомерие.
Увядшая роза в вазе задрожала, но не расцветала. Виктор наблюдал за этим представлением и вспоминал урок Городоведения: энергичный и понимающий Гарадаев в контрасте с этой злобной старухой… Его теория о «классных учителях» рушилась на глазах — как минимум, Языкова уже входила в его личный список «ужасных учителей». Зато у них с Евгением появилось что-то общее — ненависть к Марине Никитичне.
Так прошёл целый урок, кажущийся бесконечным: Языкова объясняла материал, то и дело огрызаясь на незадачливых первокурсников, посмевших перебить её. Павлин пытался разговорить Виктора, но у того не было желания снова навлечь на себя гнев «бабки».
В конце урока Языкова раздала ученикам жетоны с гербом Агоры:
— Произнесите фразу «Сила в единстве» на диалекте Восточного Нищура. Если жетон нагреется — вы поняли суть.
Языкова (не поворачиваясь, будто у неё были глаза на затылке, а может, так и было):
— Значит, единство разорвёт вас. Минус балл за иронию.
Жетон Виктора раскалился докрасна, а чернила в его конспекте потемнели, как будто выжглись. Это провал. Он осмотрелся вокруг — неудача не только у него: жетон Павлина покрылся инеем, у Евгения он взорвался, а у девушки с шрамом-спиралью — треснул, издав звук сломанной шестерни.
Даже у Марка, который учился тут третий год, жетон нагрелся, но почернел.
Только у незаметной девушки с блокнотом в идеальной школьной форме жетон нагрелся без каких-либо других эффектов.
Языкова одобрительно кивнула ей:
— Ирина — единственная, кто понимает суть Закона. 5. Марк получает 4, — она с нескрываемой ненавистью посмотрела на него, — а все остальные — 3.
Спасительный звонок возвестил об окончании урока. На доске осталось домашнее задание:
«К завтрашнему дню: перевести Указ №47 о метках. Предупреждаю — Агора не прощает опечаток».
— Помните, что Фидеранский — Мировой Язык. Изучите его — сможете познать весь свет.
Ученики поспешно покинули ужасный кабинет, даже Виктор решил не задерживаться. К нему подошёл Павлин, вертя заиндевевший жетон:
— Чувствую, скоро мы будем не слова учить, а эпитафии себе сочинять.
Виктор, разглядывая почерневшие чернила:
— Интересно, это её способ напоминать, что ошибки… сжигают?
За дверью послышался скрип трости — будто кто-то чертил ею магические символы.
Они шли на урок Физического Развития по узкому коридору между поглощённых кольцами Всезнания учеников в отдельное крыло школы, где располагался спортивный зал.
— Ух, после разминки языка пришло время размять тело, не так ли, Вик? — воодушевлённо спросил Павлин.
— Ну да, я надеюсь, что это не будет Языкова 2.0, которая скажет нам: «Сделайте 100 приседаний с соблюдением техники и прямой спиной». — скептично ответил Виктор.
— Да брось ты, думаешь, учителями физры идут работать старушки? — Павлин достал флягу и сделал простенькую карикатуру бабки, которая в попытках поднять штангу превратилась в лужу. — Наверняка это будет какой-нибудь крутой накачанный мужик, который скажет нам сделать 100 приседаний с соблюдением техники и прямой спиной! — лужа превратилась в крепкого мужчину, с лёгкостью поднявшего штангу.
— Хах, это всё меняет — с таким учителем даже такой очкарик как я сможет стать «качком», — Виктор щёлкнул пальцами, и микро-разряд чиркнул по карикатуре Павлина, превратив воду в щуплого парня в очках с огромными мускулами.
Когда приступ смеха отпустил их, они уже стояли у высоких дверей в спортивный зал. Мимо них прошёл Марк «Шрам», первым зайдя в просторное помещение, напоминавшее Атриум Стихий, но если бы за ним не следили: купол был усыпан множественными микро-трещинами и в некоторых местах потемнел, а стены были покрыты вмятинами от интенсивных тренировок. Посреди зала стояли старые промышленные ветряки. Интересно, для чего они, — подумал Виктор.
Пол под ногами был мягким и неустойчивым: «Похоже, это какой-то эластичный гель!» — проговорил Виктор, пытаясь удержаться.
— Эй, Вик, смотри! — Павлин дёрнул Виктора за рукав и куда-то указал.
Виктор повернул голову и увидел в центре зала надпись: «Сила — не в мышцах, а в умении летать против ветра».
— Видимо, он не качок, —констатировал Виктор.
— Зато он фанат полётов, судя по описанию! —добавил Павлин.
Внезапно все пропеллеры синхронно взревели, поднимая вихрь. Из центра смерча на воздухате вылетел мужчина в спортивном костюме с капюшоном-парашютом. Его волосы торчали вверх, как будто он постоянно был под напряжением.
Спортин (снизу-вверх переворачиваясь в воздухе):
— Собирайте челюсти с пола, новички! Я — Спортин Парат Андреевич, ваш проводник в мир, где гравитация — это мнение, а не факт!
Он щёлкнул пальцами — гелевый пол поднялся волной, мягко подбрасывая учеников. Павлин вскрикнул, пытаясь удержать равновесие на водяной подушке, его галстук смешно поднялся в воздух, стукнув его по носу. Ирина выронила ручку, зачем-то притащив на урок физры свой блокнот, а Виктор случайно зацепился за Евгения, который яростно оттолкнул его:
— Не смей меня трогать, электрик!
Только Марк, явно знавший фокусы учителя, стоял неподвижно, притянутый тенями к полу. Он улыбался, чего раньше Виктор никогда не замечал — похоже, этот предмет он любит больше, чем Мировой Язык — промелькнуло в его голове.
Спортин рассёк воздух рукой в перчатке, создавая торнадо:
— Правило первое: здесь нет «не могу». Есть «пока не научился». Правило второе… — он резко остановил вихрь — ученики упали в гель, который мгновенно затвердел, фиксируя их в позах йоги. — Если упал — смейся. Смех уничтожает скуку. Доказано наукой!
Павлин, застывший в позе «собаки мордой вниз», выдохнул пузырь воды:
— А если я… э-э… случайно затоплю зал?
Спортин парил над ним, подкручивая его струю в мини-фонтан:
— Значит, будем нырять. Вода + воздух = вечеринка! — он взмахнул рукой, и пропеллеры ожили, создав:
Вихревые кольца, через которые надо пролезть;
Платформы из сжатого воздуха, исчезающие через 3 секунды;
«Грозу» — зону, где шаровые молнии (безопасные голограммы) бьют в случайные точки.
Спортин (кружась на воздушном скейте):
— Ваша цель — добраться до выхода. Но секрет в том, что выхода нет… пока вы его не создадите!
Он снова щёлкнул пальцами, вернув ученикам подвижность.
Павлин использовал водяные струи как реактивные двигатели, но воздушные потоки разбрызгивали воду в абсурдные узоры. Его футболка покрылась надписью «Мокрый цыплёнок», нарисованной каплями. «Креативно, но ты не изучил окружение» — сказал пролетавший мимо Спортин.
Виктор анализировал паттерны вихрей, прыгая с платформы на платформу с хирургической точностью. Его очки запотели и он, не заметив надвигающийся вихрь, упал. «А ты полагаешься только на разум, игнорируя инстинкты» — добавил Парат Андреевич, воздушной струёй очистив очки Виктора.
Евгений пытался проложить путь огнём, но пламя гасло в воздушных потоках. Разъярённый, он расколол созданный им для защиты от потоков воздуха каменный барьер, но вихрь унёс обломки прямо в него. Анна создала перед ним световой щит, отражая их.
Спортин, смеясь, поймал Евгения за шиворот:
— Огонь + камень = лава. А лава + ветер =… летающий бутерброд. Неудобно, да?
Марк умело уворачивался от вихрей, его тело на миг растворялось в тенях прямо перед столкновением, чтобы тут же материализоваться на шаг впереди. Пройдя с помощью «теневой инверсии» зону с «грозой» и достигнув последней платформы, он первым завершил испытание. «Третий раз как первый, да, Марк?» —похлопывая его по плечу, сказал Спортин.
Когда все добрались до «финиша», Парат Андреевич развёл руки — купол раскрылся, впуская настоящий ураган. Ученики вцепились в перила, но учитель спокойно стоял в эпицентре:
— Сюрприз! Физическое развитие — это не контроль над стихией. Это умение танцевать с хаосом…
Спортин хлопнул в ладоши и ураган рассыпался на миллиард конфетти, сложившихся в надпись: «Домашнее задание: Найти свой ветер. Не то чтобы я проверю… но вселенная заметит!» — он взмыл ввысь, растворившись в облачном небе Нищура.
Павлин (выжимая воду из волос):
— Ты видел, как он заставил молнии рисовать смайлики? Этот Спортин прям полная противоположность Языковой!
Виктор (разглядывая гель, который теперь светится там, где он наступал):
— Интересно… Он подстраивал плотность под наш вес.
Евгений, проходя мимо, пробормотал:
— Клоунада. Настоящие маги не прыгают, как обезьяны.
— Настоящие маги летают против ветра! — бросил ему вслед Павлин.
P.S. Если вас заинтересовала книга, то вы можете полностью бесплатно прочитать её на АТ: https://author.today/work/479268
