На следующий день Ньюк и Малыш нежданно-негаданно попали на вечеринку. Правда, «вечеринка» была утром, но у творческих людей время суток путается, смещается. Так что, ничего удивительного!
Да и место, куда они попали, жаркое, солнечное, требует день начинать раньше. Зато в обеденный зной все прячутся под крышами и за каменной кладкой стен. Иногда, кому позволяют чин, статус и наличие денег, нежатся в зелени оливковых рощ и цветущих садов.
Ньюку-то не в диковинку – ни время, ни расстояние не преграда. Малышу казалось, что друг все знает, везде побывал или одновременно или по очереди, кто знает! А вот парню оказаться в Средиземноморье – удивительно! Время он не успел выяснить у Ньюка, потому что все так стремительно завертелось…. Захотел бы чихнуть – не успел бы…
С раннего утра Ньюк, жизнерадостный и веселый, влетел на балкон. Словно и не было вчера встречи, до дрожи в коленках, с Шивой – богом и владельцем таинственной вершины Кайлас.
– Скорее! Мы летим в гости!
– Куда? – Малыш не выспался. – Какие гости в такую рань?
– По дороге расскажу… Собрать этих «поцелованных» было фантастически трудно! Даже для меня…
Ветер свистел в ушах, иногда слова улетали, не догнав их, но главное Малыш понял: ребят ждут… И ждут Великие – такие, что даже Ньюк захлебывается от восторга при упоминании.
– Ты не понимаешь! Их уже давно нет – умерли, а мне удалось договориться с ними о встрече! – такие «дикие» обрывки фраз долетали сквозь свист ветра.
Спорить, расспрашивать было совсем бесполезно: эмоции захлестывали Ньюка, хотя обычно он рассуждал почти здраво.
Внизу бирюзой блеснуло Средиземное море.
– А! Так мы в гости к Зевсу и Гере! – крикнул Малыш, пролетая над Олимпом.
– Нет! Дальше, во Флоренцию!
– А что это? Город? – на лице младшего была растерянность. – Почему во Флоренцию?
И тут раскинулся внизу, на берегу моря, залитого рассветным золотом, уютный городишко. На улочках, кривых и узких, спешили на рынок только торговцы с корзинами овощей и фруктов, свежей рыбой, катили тележки с бочонками виноделы…
– Сейчас! Уже близко! – сказал Ньюк и показал вперед, взмахнув рукой. – Смотри!
Малыш посмотрел в ту сторону и обомлел…
Огромное квадратное здание украшало улицу.
– Палаццо Медичи-Риккардо! Нам во внутренний двор нужно, там сад. Скорее, нас заждались. Давай сразу залетим в сад, но чтобы нас не испугались, переоденемся….
– А за туристов не сойдем? – Малышу и так было жарко, а закутываться в одежду, в которой бродили одинокие прохожие, не хотелось.
– Море рядом, потом искупаемся, – успокоил Ньюк.
В саду было относительно прохладно, а каменные своды и арки хранили ночную прохладу и изумительной красоты аркаду с легкими коринфскими колоннами.
– Этот палаццо построен по проекту М. Микелоцци в 1440 году, а вначале Козини – глава семейства Медичи – заказал проект Ф. Брунеллески. Знаменитый архитектор уничтожил проект, когда банкир отказался от него из-за дороговизны. А зря! Брунеллески был так счастлив, работая над ним! Это было бы совершенство! Но и так неплохо…
– А-а-а! О! – испугался Малыш, увидев странную фигуру позади Ньюка.
– Приветствую вас, молодые люди! – произнесла «фигура».
Ньюк быстро повернулся и поклонился:
– Не льстите, вы не видели картин и росписи внутри. Их сотворил великий Гоццоли! А над окнами трудился Микеланджело… Но речь не о палаццо… Что привело ко мне?
– Деньги, понятно… Ко мне обычно обращаются за помощью великие художники, талантливые скульпторы…
– Нет, спонсоры и меценаты нам не нужны, господин Великолепный, так Вас называли все, кто имел талант. Вы умели ценить прекрасное… Нас привела нужда другого толка, – Ньюк запнулся, чтобы сформулировать правильно. Решившись, сказал: – Вы сумели привлечь ко двору поистине великих Творцов… По какому критерию, как Вы сумели понять, разглядеть в них великих?
– Они «поцелованные Богом». Эту «печать» я вижу… Э-э-э, да вот и они сами пожаловали…. Каким образом? Не ожидал… – растерялся на мгновение Лоренцо и тут же нашелся: – Прошу, господа, проходите, присаживайтесь! Какими судьбами?
Ньюк загадочно усмехнулся, но прервать разговор не решился. Кто он? Никто! Он сам не ожидал, что получится собрать их вместе. Некоторые из них и при жизни не очень-то часто собирались. Завидовали? Нет! Заняты были, а кое-кто и успел уйти навсегда к моменту рождения других. Единственное, что их объединяло – любовь к искусству и великий талант!
– Позвольте вам представить молодых людей из Будущего… – и Лоренцо Медичи повернулся к Ньюку и Малышу. – Каким-то ветром их занесло к нам. Пытаюсь понять, зачем…
Данте Алигьери повернулся медальным лицом к Ньюку и Малышу. Тот даже присел от строгого взгляда Философа и Поэта. Внезапно Данте спросил:
– Как там, в Будущем? Все так же грешат? И так же любят?
– Да, господин! – решительно начал Ньюк, а Малыш испуганно смотрел на эти ожившие привидения и оглядывался, куда бежать, если понадобится. – Люди как люди! – продолжал Ньюк.
– Значит, Чистилище, Ад и Рай им обеспечены! – усмехнулся Данте. – Столько веков минуло, а люди ничему не научились…
– А «Декамерон» мой читают? – спросил Боккаччо и замер в ожидании ответа.
– С чумой справились, а Ваше произведение очень популярно: и читают, и спектакли смотрят, – Ньюк лукаво взглянул из-под бровей. – Забавно написано!
Ньюк повернулся к человеку, руки которого были в морщинах и мозолях. В трещинки въелась мраморная пыль:
– Микеланджело Буонаротти, скажите, Вы знали, что Ваши работы будут жить века?
– Нет, не знал. Я просто не думал об этом, работал… – скульптор тяжело поднял веки.
– Понимаете, статуя Давида прекрасна, «День», «Ночь» – тоже. Но «Пиета» – потрясающая вещь!
– Да? Рад за людей, – и в глазах изможденного старика блеснула слеза. – Не зря я столько работал…
И тут вмешался, воспользовавшись паузой, еще один старик – Леонардо да Винчи:
– А мне вот интересно, юноши, мои идеи нашли свое воплощение? Не говорю о фресках или картинах… Научные разработки?
– А как же! – воскликнул Ньюк. – Чертеж геликоптера пригодился! Да и «витрувианский человек» с «золотым сечением» помог разгадать тайну пирамид… А над портретом Джоконды до сих пор стоят остолбенело – некоторые видят в ней Ваши черты лица…
– Есть такое! – не засмеялся, а проскрипел Леонардо.
Последний из теней долго молчал. Совсем молодой, почти такой же, как Ньюк, наконец, получил возможность высказаться. Тряхнул головой в кудрях и спросил:
– Неужели и обо мне помнят? Догадались, почему у архангела шесть пальцев?
– Да, Ваша «Мадонна с младенцем» любима людьми. Дрезденская галерея…
– За это и за встречу надо выпить… – и Рафаэль Санти ослепительно улыбнулся.
Малыш вздрогнул, очнувшись от наваждения. Слишком нереальная картинка: какие-то незнакомые старики, их тени…. Зачем это все? Он уже давно смыкал Ньюка за рукав, пытаясь напомнить тому слова, что «потом искупаются в море».
Наконец, Ньюк почувствовал нетерпение друга:
– Сейчас, Малыш! – потом повернулся к теням и задал вопрос, который его мучал: – Почему люди так долго о вас помнят?
Великие переглянулись, потом посмотрели на Лоренцо Медичи и улыбнулись. Леонардо да Винчи ответил за всех:
– Мы передали просто сообщение от Бога. Как смогли… – сказал и исчез. Все сразу растаяли, будто и не были. Вообще ничего не было… А Ньюк и Малыш оказались на берегу моря. Средиземного. Малыш быстро разделся и плюхнулся в волны:
– Ух, как хорошо! А что там они говорили о сообщении от Бога? СМСка, что ли?
– Балда! Их произведения: поэмы, картины, фрески, скульптуры назвать «СМСками»… Купайся! И пора домой! – фыркнул Ньюк, списывая все на молодость друга.
Еще успели понежиться на солнышке, а потом быстро вскочили на своих «коней» и через 10 минут были на балконе. Малыш ничего толком не понял, почти ничего не запомнил, но море ему очень понравилось.
