Прототип - рубаха бретонских рыбаков. В России введена 19.08.1874 г. Сине-белые полосы - в цвета Андреевского флага. Революционные матросы и герои-морпехи ВОВ сделали её символом храбрости и стойкости. Сегодня, форма одежды разных родов войск с отличием в цветах полос. Популярный девиз - "Нас мало, но мы в тельняшках!"
Здорово, что на воду наконец-то спустили могучий и современный атомный крейсер Нахимов! Глядишь, скоро в боевой состав флота введут. Да, но… Цитата:
«Тяжелый атомный ракетный крейсер (ТАРКР) "Адмирал Нахимов" после ремонта и глубокой модернизации вышел в море на заводские ходовые испытания, об этом ТАСС сообщил источник в кораблестроительной отрасли».
Корабль-то замечательный, только заложили его в 1983 году. Звался он тогда в честь всесоюзного старосты «Калининым». Да, опять то самое, как внучка Брежнева сказала. Вы даже покрасить не можете, что мой дед построил.
Боевой корабль числится на ремонте уже 26-й год. В переводе на русский, в 1999 году по советам наших заокеанских партнеров самый современный ракетный крейсер отвели тихо гнить в доки и забыли на четверть века. В бюджете денег нет.. Ну Вы же знаете эти отговорки…
Печально, что под крики о неэффективном «совке» мы пытаемся хоть как-то починить боевое наследство того самого «совка». И пока получается не очень. Будем надеяться, что краса и гордость советского флота вернётся на боевое дежурство. Но 26 лет в ремонте… 26 лет…
Да, что мир, родная страна не знала… И до сих пор не знает. А тогда, 18 января 1981 года под паковыми льдами Центральной Арктики горел на глубине 150 метров атомный подводный крейсер с двумя ядерными реакторами, с 16-ю баллистическими ракетами (атомные боеголовки которых таили огневую мощь, равную четырехкратной огневой мощи всей Второй мировой войны).
В десяти отсеках — 130 живых душ, не считая трех щеглов в вольере зоны отдыха… Пожар всегда страшен. Но когда подо льдами горит термоядерный исполин, то это уже не пожар, это начало апокалипсиса…
Сообщение ТАСС, если бы об этом разрешили сообщить, звучало бы так: «18 января 1981 года подо льдами Арктики затонул на глубине 3 тысяч метров ракетный атомный подводный крейсер стратегического назначения К-424. На борту находилось 130 человек… Причины катастрофы уточняются». Так могло бы быть, но так не стало, потому что на борту К-424 нашелся человек, который сумел переиграть судьбу, отменить катастрофу, вернуть корабль домой, в базу… Это был командир подводного крейсера — 37-летний капитан 1 ранга Николай Александрович Иванов.
Сегодня этот, никому не известный герой, живет в подмосковной Балашихе, работает охранником в таможне… Автор этих строк приехал к нему в гости. Пока радушная хозяйка Светлана Петровна накрывала стол, Николай Александрович достал фотоальбомы, развернул морские карты…
Командир К-424 капитан 2 ранга Н.Иванов на мостике.
Старый моряк попытался начать эту жутковатую историю с шутки:
— Один мой приятель как-то спросил меня: «Почему подводники начинают свои рассказы так – сплю я и вдруг…» Точно замечено. И эту историю я тоже мог бы так начать, если бы успел тогда добраться до койки. В 12.00 я сдал свою командирскую вахту старпому – капитану 2 ранга Борису Плюснину, и отправился во второй отсек прилечь в каюте…
Шла обычная боевая служба в Арктическом районе. Мы находились чуть севернее Земли Франца-Иосифа.
Шли 23-и сутки под тяжелыми паковыми льдами, без малейшей возможности пробить их, всплыть в случае необходимости. Старался не думать о ледяном панцире, который нависал над нами, как гробовая крышка…
В стране готовились к XXV съезду КПСС, и наш поход, в успехе которого мало кто сомневался, должен был стать подарком съезду от моряков-североморцев. Так нас напутствовали перед выходом на боевую службу в высокие широты…
Я не успел еще раздеться, как тишину жилого отсека взрезала пронзительная долгая трель звонка аварийной тревоги. И тут же встревоженный голос старпома:
— Аварийная тревога! Пожар в центральном посту!
Я немедленно метнулся в третий отсек. Едва отдраил переборочный люк, как уловил едкий запах дыма.
— Где горит?!
— Выгородка в районе гальюна!
Выгородка, забитая ящиками с запасными деталями – ЗИПом, находилась на средней палубе. Я приказал разгрузить ее, чтобы добраться до очага возгорания. Раскидали ящики, но пламени не было видно. Дым валил из угольного фильтра, очищавшего воздух в гальюне. Пожар разгорался не на шутку. В Центральном воцарилась гнетущая тишина. Я ловил на себе тревожные взгляды, а кое у кого глаза были с полтинники. Вот когда я понял смысл выражения – у страха глаза велики. В каждом взгляде – немая мольба: командир, спаси! Ты знаешь, ты должен знать, что сейчас делать!
Будь это где-нибудь в Атлантике, я немедленно бы всплыл. Но у нас над головой был мощный паковый лед и категорический запрет не обнаруживать себя на поверхности.
С каждой минутой росла токсичность нашего воздуха. Химик доложил, что концентрация окиси углерода увеличилась в 380 раз.
В центральный поднялся замполит капитан 1 ранга Архипов и попросил разрешения увести людей, не занятых борьбой за живучесть во второй отсек. Я разрешил. Но сначала приказал поднять давление во втором и четвертом, то есть в отсеках смежных с нашим, третьим, чтобы туда не хлынул дым.
Никто не имеет права покидать аварийный отсек. Этот жестокий закон Иванов решил нарушить, исходя из своего командирского права принимать решения по обстановке. Что толку от людей, не занятых борьбой за живучесть? Пусть меньше будет жертв… Правда, потом заму пытались вменить трусость: зачем покинул аварийный отсек да еще людей с боевых постов увел. Иванов прикрыл своего заместителя: «Это я велел ему перейти во второй отсек. Если бы мы с Плюсниным погибли, Архипов бы возглавил экипаж».
Трудно представить, как бы Архипов управлялся с лодкой, если бы выгорел отсек управления кораблем, центральный пост.
Скорее всего, подводный крейсер, блуждал бы подо льдами сам по себе, превратившись в подобие «летучего голландца», пока не заполнился через прогоревшие сальники водой и не канул на дно приполярной котловины.
Ведь огонь полыхал с такой силой, что расплавилась стальная дверь гальюна.
Трудно принимать безошибочные решения в считаные секунды да еще в отравленной атмосфере, да еще не располагая полной информацией о том, что горит и где горит. Но распоряжение Иванова наддуть смежные отсеки было спасительно правильным: когда «лишние» моряки переходили во второй отсек, угарный газ не пошел вслед за ними, жилой отсек не задымили. В тусклом свете аварийного освещения дым сгустился до того, что уже не видно было и пальцев на вытянутой руке. Сизый дым пластами стелился по пультам, приборным панелям… Пот катился градом – ведь на средней палубе полыхало пламя. Третий отсек превращался в газовую камеру смерти. Труднее всего было на пульте, с которого управляли реактором. С этого поста не уйдешь, умри, но обеспечь подводному кораблю ход, иначе всем хана. Чаще всего так оно и случалось – пультовики-управленцы погибали в своих выгородках, держа до последнего пальцы на кнопках. Так погибла вахта в посту управления ГЭУ – главной энергетической установки – на атомной подводной лодке К-8. Так погибли в сентябре 1975 года три капитан-лейтенанта во время пожара на атомарине К-47, командиры групп дистанционного управления. Так погиб на К-19 старший лейтенант-инженер Сергей Ярчук. Он умирал, отравленный угарным газом на глазах своего командира капитан-лейтенанта Милованова, который не мог оторваться от управления реактором ни на секунду… Обо всем этом был немало наслышан и командир дивизиона движения К-424 капитан 3 ранга-инженер Владимир Морозов, обеспечивавший ход подводного ракетоносца. Понимая, что он обречен, Морозов написал командиру предсмертную записку (переговорное устройство вышло из строя): «Товарищ командир, Ваше приказание выполнили – ход корабля обеспечен. Теряю сознание, но остаюсь на посту».
Так действовали те, кого без пафоса можно назвать героями. Но были и другие… Старшина-секретчик прибежал по аварийной тревоге в центральной пост (его обязанность вести черновой вахтенный журнал), увидел, какой дым там стоит и повернул обратно. Позже его нашли в самом дальнем отсеке, в десятом. Как он прошел сквозь задраенные по тревоге межпереборочные двери, одному Богу известно. Может быть, и в самом деле, жажда жизни превратила его в бесплотный дух. Ответить на вопрос, как он оказался в корме, а не на боевом посту, так и не смог:
— Сам не знаю, как тут очутился!
Матрос на пульте «Кама» делал все сам, делал все правильно, приговаривая: «ДМБ в опасности! ДМБ в опасности…» Его зациклило на этой фразе – слегка повредился в уме. Но остальной экипаж держался до последнего и действовал, как надо.
Николай Иванов:
— Я приказал всплывать на перископную глубину и готовиться к пуску системы ЛОХ. Честно говоря, побаивался ее включать, был немало наслышан о ее смертоносном воздействии на тех, кто не успел надеть маски…
Система ЛОХ – Лодочная Объемная Химическая – это огнегасящий газ фреон, который можно пустить из баллонов станции ЛОХ в любой отсек. Фреон великолепно тушит огонь, но опасен для человека, как и любой не поддерживающий жизнь газ. Поэтому все, кто был в третьем, включились уже не в ПДУ (портативные дыхательные устройства), эдакие облегченного типа изолирующие противогазы, которые подводники всегда носят при себе в пластиковых футлярах, а в дыхательные аппараты ИДА-59, чьи баллоны наполненные кислородом и азотом, позволяют продержаться в дыму и под водой втрое дольше, чем в легких ПДУ. По какой-то причине не успели включиться ни в ПДУ, ни в ИДА младший штурман («штурманенок») лейтенант Н. Шемитов и мичман Е. Баламатов и тут же жестоко поплатились…
Николай Иванов:
— Мне приносят в центральный пост записку. Красной пастой торопливо начеркано: «У нас два трупа.
Погибли Шемитов и Балмаков…». А тут еще инженер-механик капитан 2 ранга Анатолий Чумак с докладом: «товарищ командир, половина дыхательных средств уже израсходована. Еще полчаса и погибнем все…»
Сам еле на ногах стоит – наглотался дыма, пока отдавал распоряжения. Ведь всякий раз надо маску снимать… Ну, думаю, семь бед – один ответ. Раз трупы на борту, все равно с должности снимут, черт с ней со скрытностью, надо всплывать.
Это сейчас легко рассказывать – под водочку с домашними огурчиками, а тогда капитан 1 ранга Николай Иванов, как никто другой понимал, что всплытие невозможно – над головой многометровые паковые льды. Если только не произойдет чуда… И чудо произошло! Произошло, быть может, только потому, что командир был наречен именем небесного заступника моряков – Николая-чудотворца. Другого объяснения тому, что среди ледяных гор вдруг возникла полынья, затянутая всего-навсего лишь метровой толщины льдом, — нет. Подводный крейсер проломил его, как нож яичную скорлупу, и всплыл под низким серым январским небом приполюсного круга. Где-то далеко на юге оставались северные отроги земли Франца-Иосифа… Полярная ночь подарила им густые серые сумерки.
Николай Иванов:
— Первым делом надо было вынести на мостик пострадавших. Но как это сделать, когда бездыханные тела совершенно не держатся в вертикальной шахте рубочных люков. И не подхватить их сверху – глубоко, и не протолкнуть снизу – высоко. Попробуй, вытащи из колодца утопленника. Выход из ситуации нашел наш боцман.
— Товарищ командир, а если мы их привяжем к койкам да так и поднимем?!
— Действуй!
Сняли подвесные койки, привязали к ним тела лейтенанта и мичмана и без особых проблем подняли их на мостик, в ограждение рубки. Теперь за дело взялся лодочный врач капитан медслужбы Анатолий Двояковский. Он стал делать им искусственное дыхание. И тут произошло еще одно чудо! Покойники ожили. Тяжело отравленные парни стали дышать. Если бы на Иванова не смотрели во все глаза подчиненные, он бы, наверное, перекрестился: слава Богу, вернемся без трупов!
Отдышался наверху и инженер-механик Анатолий Чумак, угоревший едва ли не больше всех. Предельно допустимая концентрация (ПДК) фреона и угарного газа в атмосфере отсека превышала норму в 420 раз!
Командир подниматься на мостик не стал, хотя соблазн глотнуть свежего воздуха был очень велик. Но Иванов был нужен в Центральном…
Пламя удушили фреоном. Третий отсек провентилировали. Стали разбираться, что же произошло. И тут впору было разразиться трехэтажным матом. Но Иванов – сдержался. Начальник химической службы капитан-лейтенант Н. Симонов установил, что молодой матрос тайком закурил в гальюне, а окурок сунул в угольный фильтр. Почти чистый углерод не замедлил воспламениться. Возник эффект мартеновской печи. Поскольку фильтр выходил в выгородку с запчастями, то создалось впечатление, будто горят ящики; их безуспешно пытались раскидать и в результате завалили вход в гальюн… От копеечной свечи, говорят, Москва сгорела. А от поганого окурка едва атомоход не сгорел. Молодого матроса даже под суд отдавать не стали: что с безотцовщины взять? Курить начал с третьего класса. И хотя на К-424 была специальная каюта для табакуров, юный разгильдяй зажег сигарету там, где ему вздумалось.
Из того похода К-424 вернулась своим ходом – без жертв, без потери скрытности, выполнив все поставленные задачи. Даже птицы в зоне отдыха, весьма чувствительные к газовому составу воздуха, и те остались живы.
Теперь никто не жаловался на то, что командир их мучает частыми учебными тревогами и в дыхательные приборы включались мгновенно. Гром не грянет, экипаж не перекрестится.
На причале в Гаджиево подводный крейсер встречали с оркестром.
Николай Иванов:
— Когда я доложил встречавшему нас начальнику штаба дивизии капитану 1 ранга Хренову о том, что у нас был пожар, тот оборвал марш на полутакте. Оркестр затих.
«Давай поподробнее!» — Голос его не предвещал ничего хорошего. Доложил все, как было. А в ответ сразу же упрек:
— Почему так много дыхательных средств израсходовали? А если бы был второй пожар?
— У меня был первый пожар, и если бы я его не потушил, второго бы уже точно не было…
Разбирались с командиром долго и строго.
Капитан 2 ранга Николай Александрович Иванов (фото из личного дела).
Разумеется, никаких наград за решительные и грамотные действия по борьбе с пожаром подо льдом никто не получил. «Аварийщиков» не награждали. От серьезного наказания (командир отвечает за все, даже за то, что военкоматы присылают на подводный флот умственно неполноценных парней) Иванова вольно или невольно уберег командующий флотилией вице-адмирал Лев Матушкин, который объявил командиру К-424 строгий выговор. И хотя дело дошло до командующего флотом и выше, ограничились «строгачом», ведь за одно прегрешение наказывать дважды по уставу не положено.
— Но самое страшное было впереди, – усмехается Иванов. – На другой день начинался очередной съезд партии и все экипажи развели по ленинским комнатам смотреть по ТВ торжественное открытие. А у нас, как назло, телевизор отказал. Не работает. Проверяющие из политотдела ходили по этажам. Если бы донесли, что «экипаж К-424 не смотрит открытие исторического события в жизни советского народа», о-о!, такой бы шум поднялся, все бы нам сразу припомнили. Но лодочные умельцы за полчаса наладили «ящик». Опять пронесло! Чудом.
Я сгоряча – нервы еще были взвинчены пожаром — заму выговор объявил – за «неготовность средств технической пропаганды». Тот обиделся – был он старше меня и по званию и по возрасту — пожаловался в политотдел дивизии.
Там взвились: как это так — в день открытия партийного съезда командир замполиту выговор объявляет?! Самодурство, аполитично! В истории флота такого не было!..
Но в истории флота не было и такого, чтобы подо льдами пожар тушили. А экипаж Иванова это сделал.
В конце концов, в Москве разобрались, из какого пекла командир выбрался без потерь. И представили Иванова к ордену Красной Звезды. Но политработники припомнили историю с замполитом – представление не подписали.
А Иванов через пару месяцев снова ушел на боевую службу – вне очереди, без отдыха. Командира подводного крейсера, который должен был идти подо льды по плану, хватанул инфаркт. Пришлось Иванову выручать дивизию. И пошел, хотя, в памяти, в душе, нервах еще жил стресс подледного пожара.
Потом друзья его спрашивали:
— Страшно было?
— Поначалу было некогда бояться. Надо было действовать, принимать решения. Страшно стало, когда пошли доклады о трупах. Страшно, когда твои люди гибнут…
— Как наказали матроса-курильщика?
— Никак. Он и сам понял, что натворил. Этот урок и для него, и для всего экипажа – на всю жизнь, горше любого наказания. Команда это оценила. Нам же надо было вскорости снова в море выходить…
* * *
Если бы не безошибочные и своевременные действия капитана 1 ранга Николая Иванова, жертв на К-424 было бы больше, чем на «Курске». Да и экология центральной Арктики была поставлена под серьезную радиационную угрозу. Никакой бы «Мамут» не вытащил бы затонувший ракетоносец с километровых глубин да еще из-подо льда. Однако, ничего этого не произошло. И потому историю с подледным пожаром быстро забыли, как и забыли тех, кто действовал в сверхэкстремальной обстановке смело и грамотно. Иванова перевели служить в Москву – преподавателем в академию ВВС имени Гагарина. Учил авиаторов основам тактики военно-морского флота. А там и на покой проводили. Вот только при расчете пенсии забыли про 17 лет службы в Арктике на атомоходах, рассчитали, как ординарного преподавателя.
Ну, ладно орденом обнесли – не ради наград ходил Иванов под океанские льды, но чтобы так подло урезать пенсион отставному командиру атомного стратега, тут нужно было чугунной совестью обладать.
И куда только Иванов не писал – и министру обороны, и президенту России, и своему депутату. Ответы приходили витиевато вежливые, но со ссылкой на один и тот же канцелярский казус: прежнее начальство не внесло указание о зачете полярной выслуги на атомных кораблях в «боковик приказа». Забыло начальство наложить нужную резолюцию в этот самый пресловутый боковик. И никто теперь ничего поделать не может. Нет такой административной силы в стране, чтобы поправить несправедливый приказ. Остается утешаться тем, что имя капитана 1 ранга Николая Иванова, внесено не в «боковик приказа», а историю российского подводного флота.
Николай Иванов
Несколько слов о том, как сложились судьбы членов героического экипажа. Воскресший «штурманенок» Николай Шемитов, стал со временем флагманским штурманом ВМФ России. Старпом капитан 2 ранга Борис Плюснин стал вскоре командиром атомного подводного крейсера. Погиб от руки эстонского националиста при выводе учебного центра ВМФ из Палдиски. Доктор Анатолий Двояковский живет и работает в Санкт-Петербурге. Ну, а Николай Иванов уволился с должности сторожа и живет на берегах реки Пехорка на свою урезанную пенсию.
— Пенсия у меня хорошая, – невесело шутит он, – только маленькая.
Может быть нынешний министр обороны России Сергей Кужугетович Шойгу сможет отдать приказ: исправить вопиющую несправедливость, внести «в боковик» злополучного приказа фамилию бывшего командира атомного крейсера и вернуть ему заслуженный орден?
Cоветско-Российское отсутствие палубного самолётного ДРЛО ( ЯК-44Э построен макетом, после развала Союза проект прекращён). Китайские KJ-600 ( летают 4-6 прототипов). У амеров серийно
Палубные самолёты ДРЛО(дальнего радиолокационного обнаружения) предназначается для длительного патрулирования на удалении от авианосной ударной группы и отслеживания воздушной и надводной обстановки. Данные должны обрабатываться и выдаваться различным пунктам управления, в первую очередь корабельным. Возможно самостоятельное управления действиями палубной авиации.
Китайский KJ-600
Программа создания палубного "летающего радара" стартовала в начале 2000-х годов вместе с программой развития авианосного флота Китая По результатам предварительной проработки было решено строить самолет по типу зарубежных образцов – американского E-2 или советского Як-44. Первый полет самолет совершил только в августе 2020 года.
Какая аппаратура установлена на самолет не раскрывается, но разработчики KJ-600 утверждают, что радар самолета с АФАР "прекрасно обнаруживает" американские самолеты-невидимки F-35 и F-22.
С конца 2023 года поступают сообщения о задействовании в них 4-6 прототипов KJ-600.
KJ-600, вероятно, использует два турбовинтовых двигателя WJ-6C, но в будущем может перейти на более новые силовые установки WJ-10. KJ-600 выполнен на основе серийного транспортника Y-7.
Подчеркивается, что самолет разрабатывается для авианосцев следующего поколения с установленными электромагнитными катапультами, так как на имеющихся в составе ВМС НОАК катапульты отсутствуют, а KJ-600 "слишком тяжел", чтобы совершить самостоятельный взлет, используя трамплин корабля.
Сентябрь 2024 года. Испытания электромагнитной катапульты на третьем китайском авианосце.
В течение нескольких месяцев на новом авианосце Fujian ВМС Китая на регулярной основе проводятся различные испытания, включая применение электромагнитной катапульты при запуске самолетов с увеличенным весом и полезной нагрузкой.
Одним из основных нововведений Fujian является использование в его конструкции схемы CATOBAR – взлет с помощью катапульты, а посадка – с применением аэрофинишера. Это отличается от системы STOBAR, характерной для авианосцев Liaoning и Shandong, которая подразумевает взлет с помощью трамплина и посадку с применением аэрофинишера.
Всего на Fujian установлены три электромагнитные катапульты. На кадрах используется две из них. Испытания состоят в запуске тележки, имитирующей взлетный вес реального самолета, оцениваемый примерно в 36 тонн. После запуска система возвращается в исходное положение для проведения повторных испытаний.
Благодаря предоставленным кадрам также можно заметить выдвижные станции управления системой, расположенные в различных зонах летной палубы. Эти установки с шестиугольной структурой похожи на «пузыри», присутствующие на авианосцах США, а в целом CATOBAR, наблюдаемый на Fujian, аналогичен конструкции, используемой на американском авианосце Gerald R. Ford.
Як-44Э — самолёт радиолокационного дозора и наведения
Як-44Э — палубный самолет радиолокационного дозора, наведения и управления и радиоэлектронного противодействия. Данная машина была разработана в середине 1970-х годов в ОКБ им. Яковлева. В разные годы созданием самолета руководили Яковлев А.С., Левинских А.А., Яковлев С.А. и Дондуков А.Н., а с января 1991 года и до закрытия проекта тему Як-44 вел Митькин В.А. Прообразом для Як-44 послужил американский E-2 «Хокай». Предполагалось, что самолет будет базироваться на атомном авианосце проекта 1143.7 «Ульяновск». Кроме этого, самолет должен был поступить на вооружение авиации погранвойск. В связи с трудностями в разработке бортовой аппаратуры создание самолета затянулось. Был построен макет Як-44, впервые продемонстрированный публике в 1992 году на московском аэрошоу.
Макет Як-44Э на летной палубе ТАКР "Тбилиси" пр.11435, сенятбрь 1990 г
Впервые Як-44 упомянут в техническом задании на разработку тяжелого авианесущего крейсера проекта 11435 от ноября 1980 года в качестве самолета радиолокационного дозора, который входит в состав авиакрыла авианосца
Проблема информационного обеспечения корабельных группировок решается за счет установки спец. радиотехнического комплекса на различных платформах, в качестве которых рассматриваются самолеты, вертолеты, аэростаты, конвертопланы, дирижабли, БПЛА, а также суда. В настоящее время наиболее эффективными платформами признаны самолеты. Наиболее удачным проектом в данной области является самолет РЛДН Як-44Э, разработанный ОКБ им. Яковлева. Созданию данного самолета предшествовали работы по перспективным авианесущим кораблям.
Фото на память после испытаний эксплуатации макета Як-44Э на ТАКР "Тбилиси" пр.11435, сентябрь 1990 г.
Для информационного обеспечения судов авианосной группировки и управления боевыми действиями истребителей в состав авиагруппы авианосца проекта 11434 включались самолеты радиолокационного дозора и наведения Як-44Э. Разработка Як-44Э была задана ОКБ Яковлева в 1979 году.
К ноябрю 1979 года ОКБ им. Яковлева подготовило тех. предложение на проектирования самолета с базированием на палубе авианосца или сухопутных аэродромах. Рассматривали два варианта радиотехнического комплекса — «Факел» (РЛС размещалась внутри фюзеляжа в корме и носу) и Э-700 (антенна кругового обзора размещалась над фюзеляжем на пилоне). В марте 1980 года на совещании у Горшкова С.Г., Главкома военно-морского флота Советского Союза, принято решение о создании самолета с радиотехническим комплексом «Факел».
В связи со значительными проблемами при создании радиотехнического комплекса «Факел» в марте 1983 года разработку соответствующего варианта проекта самолета прекратили. В октябре 1984 года в связи с отказом флота от проекта палубного варианта самолета дальнего радиолокационного обнаружения и управления Ан-71, продолжены работы по Як-44Э без подъемных двигателей, оснащенного турбовинтовентиляторными двигателями и антенной радиолокационной станции Э-700 над фюзеляжем на пилоне. В сентябре 1988 года был подготовлен аванпроект нового варианта самолета. В январе 1989 года принято Постановление Совета министров о создании многоцелевого самолета радиолокационного дозора Як-44Э с радиотехническим комплексом Э-700. В июне 1989 года было начато рабочее проектирование. Изготовили полноразмерный конструктивно-технологический макет и модель в масштабе 1:5 предназначенная для радиотехнических исследований. Чтобы испытать двигатель Д-27 создали самолет-лабораторию Як-42ЛЛ. В ЦАГИ в период с 1988 по 1991 год выполнили исследования по динамике палубного Як-44РЛД и обеспечению безопасности во время взлета с использованием трамплина.
Летно-исследовательский институт ВВС на наземном испытательном комплексе в г. Саки (Крым) успешно провел уникальный эксперимент по управлению предпосадочным маневрированием и посадкой группы самолетов состоящей из двух МиГ-29 и одного Ан-24-имитатора Як-44Э. Самолеты осуществляли заход на посадку с заданным темпом. Защита эскизно-технического проекта, а также макета Як-44Э состоялась в январе 1990 года. По основным характеристикам самолет существенно превосходил последние варианты корабельного самолета Е-2С «Хокай» — единственного в мире самолета подобного класса с катапультным взлетом.
Постройку опытных образцов и дальнейшее серийное производство планировали осуществлять на Ташкентском авиационном заводе. Постройка первого летного образца была начата в 1990 году. Кабину и среднюю часть фюзеляжа изготавливали на опытном производстве ОКБ им. Яковлева, изготовлением обтекателя антенны занимались совместно с Ульяновским АПО, крыло — в Улан-Удэ. 1990 году приняли решение отработать хранение и транспортировку Як-44Э на авианесущих кораблях при помощи упрощенного габаритно-весового макета. Макет должны были построить на базе защищенного в январе 1990 года конструктивно-технологического макета. В августе 1990 года ОКБ завершило доработку макета. Макет разобрали и перевезли в Севастополь, где вновь собрали на борту тяжелого авианесущего крейсера «Тбилиси». Работы по оценке характеристик Як-44Э на борту крейсера проводились в сжатые сроки — в течение первой половины сентября 1990 года. В ходе данных работ проверялись возможности швартовки и буксировки самолета в ангаре и на полетной палубе, накатывания на платформу и подъема на палубу, спуска в ангар, установки на штатное место, сопряжение машины с постами технического обеспечения на палубе и в ангаре. По окончании работ макет самолета вновь переместили в ОКБ Яковлева в Москву.
В 1992 году, после развала Советского Союза, финансирование работ по самолету Як-44Э прекратили на этапе постройки опытных образцов для проведения испытаний. В преддверии МАКС-1995 предполагался показ Як-44Э, однако Минобороны показ запретило.
Американский E-2
Первый полет прототипа состоялся в октябре 1960 г. Для размещения на авианесущих судах самолет выполнили максимально компактным. Было построено 59 самолетов E-2A, в январе 1964 года первый самолет был передан военно-морским силам, 51 из них модернизировали до модификации E-2B. Затем начался выпуск E-2C. Данная модификация выполнила первый полет 23.09.1972. До 1994 г. для американских ВМС построили 139 машин. Малосерийное производство было возобновлено в 2000 г. Внешние различия между этими тремя вариантами невелики, но бортовое оборудование отличается радикально
Экипаж самолета состоит из 5 человек: 2 летчика находились в кабине в передней части фюзеляжа, в фюзеляжном отсеке – 3 оператора систем; первый оператор следит за работой всего боевого информационного поста, второй управлял самолетами-перехватчиками, третий — оператор радиолокационной станции. Кабина летчиков, отсеки операторов и оборудования герметизированы. В хвостовой негерметичной части фюзеляжа находятся блоки допплеровского радиолокатора и проводки системы управления. В нижней части фюзеляжа смонтирован тормозной гак.
( на 2013 год) Е-2С «Hawkeye» стал первым и единственным вариантом данного самолета который поставлялся на экспорт. Шесть E-2C приобрел Египет, три – Франция, четыре – Израиль, тринадцать – Япония, по четыре – Сингапур и Тайвань
соусы:
як-44Э
китаец
е-2с
Бе-12 «Чайка» — противолодочный самолёт-амфибия. В октябре 1960 года самолёт осуществил свой первый полёт, а с 1963 года стал поступать на вооружение авиации ВМФ. Создан в ОКБ Бериева. На самолёте-амфибии установлен комплект целевого оборудования, позволяющего вести поиск и борьбу с подводными лодками противника. За время эксплуатации на самолётах Бе-12 установлено 46 мировых рекордов.
Конструкция:
Конструктивно самолёт построен по схеме высокоплана с крылом типа «чайка», двумя турбовинтовыми двигателями АИ-20Д серии 3 (серии 4) на крыле и вспомогательной силовой установкой ТГУ-АИ-8 в корме. Фюзеляж выполнен в виде двухреданной лодки глиссерного типа и трёхопорным убирающемся шасси с хвостовым колесом.
Фюзеляж представляет собой конструкцию из 10 отсеков, восемь из которых водонепроницаемы от низа до высоты 3,3 метра. Каркас лодки состоит из 71 шпангоута, стрингерного набора и работающей обшивки. Непотопляемость гарантируется при повреждении и затоплении двух любых отсеков. Реданы обеспечивают уменьшение величины смоченной поверхности днища и бортов лодки. Первый редан облегчает изменение угла дифферента лодки на разбеге и выход на самый выгодный угол атаки крыла. Второй редан, образованный изломом днища в кормовой части лодки, обеспечивает выход на первый редан. Днище лодки имеет переменную килеватость.
В целом, конструктивное улучшение мореходных качеств фюзеляжа привело к заметному ухудшению аэродинамики планера.
В средней части фюзеляжа, между шпангоутами № 31-43, расположен грузовой отсек с двумя люками — верхним и нижним, закрываемыми створками с механизмом привода от гидромоторов. Створки имеют пневматические шланги герметизации. На бортах средней части лодки впереди редана, между шпангоутами № 22-26 сделаны ниши для уборки основных опор шасси.
Морское оборудование:
Для маневрирования на плаву за задним реданом имеется водяной руль, с приводом от гидравлического агрегата. При полётах с сухопутного аэродрома руль блокируется в нейтральном положении.
Морское оборудование размещено в кабине штурмана и включает бортовую лебедку, якорь адмиралтейского типа весом 19 кг с расчетной держащей силой 250—300 кг. Кроме того, имеются запасной якорный трос, два плавучих якоря, два складных стопорных крюка, линеметательное устройство с концом, сигнальные флажки, мегафон.
Палубный и якорный люки в передней части лодки предназначены для выполнения штурманом операций, связанных с постановкой самолета на бочку (обычно поплавок — цилиндрической формы, устанавливается на мертвых якорях) или на якорь, со взятием катером на буксир. Вблизи правого люка расположены причальные утки (двурогая фигурная планка для крепления снастей небольшого диаметра) для удержания плавсредств, причаливающих к самолету.
Крыло:
Крыло двухлонжеронное трапециевидной формы, кессонной конструкции. Поперечное V средней части составляет 20 градусов, консоли имеют отрицательный угол в — 1,5 градуса.
Такая форма крыла позволяет максимально удалить двигатели от водной поверхности и предотвращения их заливания водой при взлётах и посадках. Механизация крыла — однощелевые закрылки. Для управления по крену применяются элероны с триммерами. В крыле имеется восемь отсеков под мягкие топливные баки (в центроплане) и два герметичных бака-отсека в кессонах средней части. На нижней поверхности крыла расположены узлы крепления балочных держателей, на левой плоскости установлен контейнер для морских ориентирных бомб ОМАБ. К консолям крыла на пилонах крепятся неубирающиеся в полете однореданные поплавки опорного типа с плоскокилеватым днищем. Поплавки разделены на пять отсеков. При прямом положении лодки (на ровном киле) и осадке менее 1,4 м между поплавком и водной поверхностью остается небольшой зазор. Во избежание зарывания поплавков носом в воду на разбеге и пробеге их установили под углом 5 град, к нижней строительной горизонтали (касательная к килю первого редана). Поэтому угол дифферента поплавков всегда на 5 град, больше чем у лодки, которая при нормальном полетном весе имеет дифферент на корму, равный 2 град.
Хвостовое оперение:
Хвостовое оперение состоит из стабилизатора с углом поперечного V = 5,5 градуса и рулями высоты, и двумя вертикальными килями (килевые шайбы), развёрнутые вправо на 2 градуса для компенсации реактивного момента воздушных винтов. На верхней части рулей направления установлены якорные огни и огни сигнализатора воды в отсеке.
Кабина экипажа:
Экипаж состоит из четырёх человек. В носовой части расположены рабочие места лётчиков и штурмана, в средней части фюзеляжа располагается радист. Для входа-выхода в самолёт в носовой и кормовой частях фюзеляжа справа имеются две двери, открывающиеся вовнутрь (что облегчает покидание самолёта при его затоплении).
Шасси самолёта трёхопорное, с хвостовым колесом. Основные стойки убираются в ниши фюзеляжа по бортам, хвостовое колесо — в отсек за вторым реданом. Амортизация стоек — газомаслянная. Основные стойки имеют по одному колесу размером 1450x520, хвостовое колесо 950x350.
Гидросистема состоит из основной и запасной. Работу основной системы, предназначенной для выпуска и уборки шасси, закрылков, створок грузолюка, поворота водяного руля и хвостового колеса обеспечивают два гидронасоса типа 435Ф, установленные на двигателях. В запасной системе, предназначенной для основного и аварийного торможения колёс, а при необходимости — для уборки и выпуска шасси, закрылков, управления водорулем, используется электроприводной насос типа 465К. Рабочее давление в системе составляет 150 кг/см2.
Топливная система из 12 крыльевых и одного фюзеляжного бака, при полной заправке 8600 кг авиационного керосина Т-1, Т-2 или ТС. Также в грузоотсек можно поставить два дополнительных бака на 1980 л (1380 кг). Баки № 3 и № 4 в кессонных частях центроплана являются расходными и снабжены электрическими подкачивающими насосами. В расходные баки топливо поступает из остальных баков самотёком. Заправка самолёта производится централизовано под давлением или через верхние заправочные горловины. Имеется система аварийного слива топлива в полёте.
Пневмосистема обеспечивает аварийное покидание самолета, наддув оборудования (радиоблоков), открытие и герметизацию крышек люков и дверей. С её помощью открывается люк штурмана, отстопоривается штурвал, откатываются крышки фонаря летчиков, открывается крышка контейнера лодки ЛАС-5М-3. Запас воздуха обеспечивается электроприводным компрессором 1080А, создающим давление 150 и 55 кг/см2.
Силовая установка
Двигатели АИ-20Д третьей серии устанавливались на самолётах до № 9601504, затем ставились двигатели 4-й серии. Маршевые двигатели устанавливаются в гондолах и крепятся с помощью ферм к переднему лонжерону крыла. Боковая, передняя и задние крышки капота двигателя в открытом положении обеспечивают свободный доступ ко всем навесным агрегатам двигателя, а также служат технологическими площадками для обслуживания двигателя как в аэродромных условиях, так и в открытом море. Двигатель АИ-20Д с.3 (и последующих серий) имеет эквивалентную мощность — 5180 л. с., что при суммарной тяге двух двигателей обеспечивает тяговооружённость около 0,3.
Двигатель оборудован командно-топливным агрегатом и регулятором шага винта, что обеспечивает постоянство оборотов турбины 12300 об/мин и частоту вращения воздушного винта 1075 об/мин, кроме режимов малого газа. Двигатель оборудован сложной системой автофлюгирования — по отрицательной тяге, по крутящему моменту, принудительное флюгирование лопастей винта от флюгерного маслонасоса, аварийная система флюгирования лопастей винта сжатым азотом, установка лопастей на промежуточный упор, гидравлический фиксатор шага винта на случай падения давления масла за регулятором оборотов винта.
Также двигатели самолёта оборудованы системой торможения воздушного винта на земле (на воде), связанного с рычагами стоп-кранов.
Турбогенераторная установка АИ-8 служит для запуска двигателей и электропитания самолётных систем на стоянке. Она расположена в 7-м отсеке фюзеляжа, забор воздуха для её работы осуществляется из фюзеляжного пространства, в районе входного устройства смонтирована заслонка с пневмоприводом. Выхлоп двигателя производится через отверстие в левом борту фюзеляжа.
Состав оборудования:
Система электроснабжения — источники постоянного тока: четыре стартер-генератора СТГ-12ТМО-1000 на двигателях, турбогенераторная установка ТГУ-АИ-8 с генератором ГС-24А, две аккумуляторные батареи 12 САМ-28. Источники переменного тока — два генератора однофазного тока СГО-12МО на 115В, 400 Гц. Вспомогательные источники электроэнергии — два преобразователя, которые могут использоваться при неработающих двигателях. Электросистема переменного тока 36В 400Гц имеет два электромашинных преобразователя. На самолете везде применена однопроводная система — за исключением хвостовой части, где система двухпроводная, чтобы обеспечить лучшие условия для работы магнитометра.
Пилотажно-навигационное оборудование:
Автопилот АП-6Е, ПНС «Путь-1C», автоматический навигационный прибор AHП-1B-1, централь скорости и высоты ЦСВ-1, центральная гировертикаль ЦГВ-5, курсовая система КС-4В.
Радионавигационное оборудование:
Автоматический радиокомпас АРК-11, радиосистема ближней навигации РСБН-2С, радиокомпас АРК-У2, радиовысотомер малых высот РВ-УМ, оборудование маркерной системы посадки СП-50, доплеровский измеритель путевой скорости и угла сноса ДИСС-1.
Радиооборудование:
Передатчик Р-807, радиоприемник УС-9ДМ, командные УКВ и ДЦВ радиостанции, аварийные радиостанции Р-850 (Р-851) и Р-855У, бортовой звукозаписывающий магнитофон МС-61Б, СПУ.
Противолодочное оборудование:
Поисково-прицельная система ППС-12, в составе: РЛС «Инициатива-2Б», прицельно-вычислительное устройство ПВУ — С-1 («Сирень-2М»), система «Баку» (самолётное приёмное устройство СПАРУ-55 с панорамным приёмоиндикатором ПП-1), магнитометр АПМ-60 (АПМ-60Е). Для визуального бомбометания был предназначен ночной коллиматорный прицел НКПБ-7.
Вооружение Бе-12:
Самолёт несёт средства поиска и поражения как во внутреннем отсеке, так и на наружной подвеске. На самолёт могут загружаються пассивные ненаправленные буи трех типов: РГБ-Н («Ива»), РГБ-НМ («Чинара») и РГБ-НМ-1 («Жетон»), а также противолодочные бомбы ПЛАБ-50 и ПЛАБ-250-120, учебные бомбы УПЛАП-50, противолодочная торпеда АТ-1 (АТ-1М), в дальнейшем более совершенная УМГТ-1 «Орлан».
Часть самолётов дорабатывалась для применения ядерного подводного заряда «Скальп», а впоследствии более совершенных боеприпасов. Самолёты, способные нести ядерное оружие, имеют термостабилизированный грузоотсек, доработанную электросистему и кодово-блокировочное устройство (препятствующие несанкционированному применению заряда).
Эксплуатация:
Переучивание на Бе-12 поэтапно проводилось с 1965 года в 33 ЦБП ВВС ВМФ г. Николаев, полёты выполнялись как с аэродрома Центра — Кульбакино, так и с аэродрома Очаков и с воды — гидроаэродром оз. Донузлав. Переучивались: 318 ОПЛАП Черноморского флота (Донузлав), 403 ОПЛАП Северного флота (Североморск, аэр. Ваенга-2), 122 ОПЛАЭ Тихоокеанского флота (Елизово), 289 ОПЛАП Тихоокеанского флота (Николаевка Приморская), 49 ОПЛАЭ Балтийского флота (Балтийск, аэр. Нойтиф).
Модификации:
Бе-12Н (изделие «ЕН») - Модификация с ППС Нарцисс-12.
Бе-12П (изделие «ЕП») - Противопожарная модификация.
Бе-12П-200 - Современная версия Бе-12П.
Бе-12ПС (изделие «ЗЕ») - Поисково-спасательный вариант.
Бе-12СК (изделие «ЕСК») - Модификация носитель ядерного боеприпаса 5Ф-48 «Скальп».
Бе-14 (изделие «ЕПС») - Модификация для поиска, спасения экипажей самолётов, потерпевших аварию над морем, и оказания помощи экипажам кораблей и судов, терпящих бедствие на море (построен в одном экземпляре).
Состоит на вооружении:
Морская авиация ВМФ России — 6 Бе-12ПС по состоянию на 2025 год.
Морская авиация Вьетнама — 4 Бе-12 на 2025 год.
Тактико-технические характеристики Бе-12
Размеры:
- Длина, м: 30,1
- Высота, м: 7,4
- Размах крыла, м: 30,2
- Площадь крыла, м: 99
Двигатели:
- Тип: ТВД АИ-20Д
- Мощность, л. с.: 2 х 5180
Вес:
- Взлётная масса, кг: 36000
- Масса пустого, кг: 24000
- Масса топлива, кг: 9000
- Масса боевой нагрузки, кг: 3000
Скорость:
- Максимальная скорость, км/ч: 550
- Скорость патрулирования, км/ч: 320
- Скорость набора воды, км/ч: 95
Взлётная скорость:
- 210 км/ч
Практический потолок:
- 12100 метров
Дальность полета;
- 4000 км
- Тактический радиус действия (при нахождении в районе 3 ч), км: 600—650
- Мореходность, баллы: 3
Грузоподъемность:
- Нормальная боевая нагрузка, кг: 1500
- Перегрузочная боевая нагрузка, кг: 3000
- Разбег, м: 1200
- Пробег, м: 1100
Посреди ночи море вдруг взрывалось громовым рёвом моторов. Ослепительная вспышка торпедного следа.
Затем грохот и столб огня на месте вражеского корабля. А маленькие серые тени уже исчезали за горизонтом...
Так работали советские торпедные катера — незаметные, стремительные и беспощадные хищники морских просторов.
Их история началась в трудные 1920-е. Страна еще зализывала раны после Гражданской войны, а про мощный флот можно было только мечтать.
Инженеры нашли гениальное решение — создать маленькие, дешёвые, но смертоносно эффективные корабли.
Первым в этом деле отличился Андрей Туполев. В 1925 году его команда спустила на воду ГАНТ-3 — глиссер из дерева и металла, способный разогнаться до 70 км/ч. По тем временам — просто космическая скорость на воде!
ГАНТ-3
Настоящий прорыв пришёл с катерами Ш-4 в начале 1930-х.
Торпедные катера типа Ш-4
Леонид Умянов и его конструкторы придумали делать корпуса из авиационного дюралюминия. Результат превзошёл все ожидания — катера буквально летели над водой.
К 1933 году в строй вошли легендарные Г-5. Лёгкие, быстрые, с двумя торпедами на борту.
Г-5
В хорошую погоду эти малютки развивали фантастические 65 узлов — быстрее, чем многие современные боевые корабли!
Д-3
Перед самой войной флот пополнили серий Д-3 и "Комсомолец". Мощнее, надёжнее, с лучшим вооружением.
Они стали настоящими ночными охотниками. В темноте их маленькие силуэты растворялись среди волн. Главный принцип действий — "ударил и скрылся".
Атаки проводились с предельно малых дистанций, всего 2-3 кабельтовых. На таком расстоянии промахнуться было почти невозможно.
Действовали звеньями по 3-5 машин. Первые отвлекали внимание, последние наносили главный удар.
После залпа — полный газ и маневр уклонения. Дымовые шашки скрывали отход. Такая тактика сбивала с толку даже опытных немецких моряков.
Успех часто зависел от взаимодействия с авиацией. Самолеты отвлекали охранение, а наши тем временем проскальзывали к главной цели.
Немцы называли их "неуловимыми дьяволами".
В ледяных водах Баренцева моря катерники писали отдельную героическую историю. Здесь они охотились на немецкие конвои в Норвегию и Финляндию.
Условия были невыносимыми — шторма, обледенение, полярная ночь. Но катерники превратили эти трудности в преимущества.
Немцы не ждали атак в восьмибалльный шторм, а советские катера выходили даже в такую погоду.
Знаменитая 1-я бригада катеров Кушнира стала грозой немецких моряков. За одно лето 1943 года они отправили на дно семь транспортов противника.
Каждый выход требовал особой смелости — холод сковывал движения, волны перехлестывали через борт, но катерники упорно шли к цели.
Балтика встретила катерников суровым испытанием. Минные поля, вражеские батареи на берегу и узкие фарватеры. Но это не остановило моряков.
Под Ленинградом катера стали настоящими героями блокады. Они находили проходы там, где их не видел враг. Ночью, в туман, в шторм — когда другие корабли оставались в бухте.
К моменту снятия блокады балтийские катерники уже полностью господствовали у берегов. Они не давали врагу возможности эвакуироваться морем, запирая его в приморских городах.
В боях за Новороссийск и Севастополь торпедные катера сыграли особую роль.
Катер на фоне крейсера «Киров»
Немцы боялись даже приближаться к берегу — настолько внезапными и смертоносными были удары катеров. За одну ночь наши ребята могли потопить несколько судов и раствориться в морском тумане до того, как враг успевал опомниться.
Без катерников не обходилась ни одна крупная десантная операция на Черном море. Они прикрывали десант, отвлекали огонь на себя, а потом еще и транспорты топили.
Морские пехотинцы знали — если в операции участвуют торпедные катера, значит всё пройдет как по маслу.
За штурвалами этих морских стрел стояли отчаянные парни. Александр Шабалин, дважды Герой, мог пройти сквозь любое охранение. Его даже немцы знали по имени и устраивали настоящую охоту. Только вот поймать не могли — слишком хитер был морской волк.
Владимир Алексеев на Балтике стал легендой после того, как его три катера разогнали целую армаду из 18 вражеских судов. Немцы потом долго чесали затылки — как такое возможно? А наши знали: дело не в количестве, а в смелости и умении.
Бессмертный подвиг совершил Василий Буслаев у берегов Ялты. Когда закончились торпеды, он направил свой катер прямо в борт вражеского транспорта.
Последними его словами по рации были: "За Родину! Прощайте, братишки!" Транспорт с боеприпасами взлетел на воздух.
Многие катерники не вернулись из боевых походов. Но их имена выбиты на гранитных плитах приморских городов, а в портах до сих пор стоят на постаментах их боевые машины — молчаливые свидетели героизма людей, которые умели побеждать.
Маленькие корабли написали большую историю той войны. Каждый пятый потопленный вражеский корабль — на счету торпедных катеров. Это уникальный результат для столь малых боевых единиц.
