Я заметил, что любую условную "важную шишку" всегда окружают какой-то сверхзаботой. Подобострастной, аккуратной.
Ко мне на экскурсию попал один такой товарищ. Экскурсию заказал не он сам, а ему. И когда мы договаривались по телефону с заказчиком, я услышал:
– Нет, ну ходить два часа - это слишком, человек пожилой, у вас будет автобус, вы как-нибудь там это, ну, вылезли - посмотрели, поехали дальше, вылезли - посмотрели...и кстати, надо выехать заранее, как-то по плану, он человек такой, не любит ждать…
Я терпеть не могу автобусные экскурсии, но всегда иду навстречу. Согласился. Мы начали. Вылезли у одного памятника, у другого, потом приехали на Набережную, осмотрели всё там, и я думаю, да пошло оно всё, и спросил:
– Смотрите, есть два варианта - мы садимся в машину и едем дальше, или лучше спустимся по Советской на несколько кварталов, ну и там как пойдёт?..
Горящие глаза.
– Любой город нужно исследовать пешком! Я бы прогулялся. Идём!
Мы прошли втрое больше запланированного, завернули в подворотни, попили кофе.
Мужчина, около семидесяти лет, с огромным удовольствием смотрел по сторонам, даже не столько слушая меня, сколько просто кайфуя от банального фланирования.
– Ну ВОТ ТЕПЕРЬ я узнал, что такое Оренбург! А то - аэропорт - работа, аэропорт - работа...только и помню, что канатную дорогу на набережной. И то смутно.
Я переносил машину, которая должна была нас забрать, от точки к точке три раза. Даже в конце, когда время поджимало, водитель стоял в квартале от нас и легко бы приехал за секунду, я услышал: «Нет, давайте сами дойдём!».
Короче.
Не нужно мариновать людей в машинах.
Не нужно поддерживать их под локоть и следить за каждым шагом (а во встрече этого товарища суммарно было задействовано 4 человека кроме меня, не очень понятно, зачем. Кроме перевозок они ничем не занимались).
Почти все хотят гулять и кушать пирожное в кафе, а не в организованном заранее к определенному времени ресторане. Потому что в этом случае, как сказал мой гость, когда мы вышли из кофейни: «Ну! Вот теперь - можно жить!».
21 февраля я начал первую часть "Лунной песни". Мы с вами следим за Стасом и компанией больше трёх месяцев, а если быть точными - 100 дней.
Ещё не 100 частей написано, но и это достижение не кажется уже чем-то недосягаемым. Думаю, история не закончится раньше этой цифры, так что в конце июня, мы встретим и эту юбилейную часть.
За это время много чего произошло, история вела нас по извилистой дороге. А помните ли вы с чего всё начиналось?
Вряд ли кто-то, и я в том числе, думал, что события могут обернуться таким вот образом. От того и интереснее следить за таким рассказом, не зная, что будет дальше. И не важно будь вы читатель или я, создатель этой истории😁.
Для меня также были неожиданные моменты, которые выдумывались буквально во время, пока я открывал "вордовский" документ.
Опять-таки не буду загадывать, когда и чем закончится это произведение, но скажу, что продолжаю его всё с таким же удовольствием, как и начинал.
Спасибо всем, кто следит, читает и поддерживает этот процесс
С самого раннего утра, они стали собираться в здании УМВД необычно веселые и особо нарядные. Все комендантские подразделения были в парадном, в белых рубашках под кителями. Большинство сотрудников, приходящих на работу были тоже в парадке, с планками наград, у особо тщеславных сверкали медаля. (в основном песочные, за многолетнее протирание штанов, но сверкали красиво). Среди этого милого глазу строевика сообщества попадались редкие вкрапления народа в штатском: опера и следаки (ну, те кого в этот день прилюдно не награждали) пользовались привилегией не таскать красивую, но крайне неудобную форму полиции. Однако и здесь тоже были изменения – все были в костюмах (которые на некоторых сотрудниках смотрелись как седло на корове), женская часть в мейкапе и платьях. По факту сегодня был хоть и рабочий день, но не рабочий – «День советской милиции», после медведевских лингвистических экзерсисов превращенный в «День сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации».
Но, как говорится в поговорке, все одно, что дерево, что бревно, поэтому народ не обращал внимание на внешние признаки, а больше радовался сути: баблу в виде премий, бумажно-товарным поощрениям и тщательно искореняемым, но вечным, как Ильич, традициям коллективных попоек.
Поэтому сегодня с утра я тоже стряхнул пыль со своего бэповского синего костюмчика, одел выглаженную женой сорочку с синим галстуком и поперся на работу.
Толь Толич сегодня выглядел просто величественно. Культура ношения парадной формы ему была привита во время работы в штабных подразделениях, а качество его формы обуславливалось тем, что курировал он в штабе еще и подразделение тыла. На груди висели многочисленные медали, значки и знаки. На столе лежала редко кому выдаваемая помимо генеральского состава каракулевая папаха. Ботинки сверкали. Телевизер с Прокопенко был выключен, а перед ним были расставлены открытки с поздравлениями в адрес ЦПЭ из других субъектов РФ. Все это производило вау-эффект. С Толичем хотелось сфотографироваться и почтительно прослушать рассказы о покорении им глубин ментовской мудрости.
Весь личный состав центра собрался к ТТ в кабинете, мест категорически не хватало, мне, НС и Роме пришлось стоять с краешку. В начале получасовой речи, ТТ поздравил всех с праздником, потом перешел на показатели, зачитал приказ о поощрении (наградили почти всех, за исключением девочки-аналитика). Мне и Роме втюхали очередную грамоту в рамочке, НС получил от щедрот Управления электрочайник, Данила – пиздюли снятие ранее наложенного взыскания. Мелкому Толич с иезуитской улыбкой передал бумажную благодарность (в еще более красивой рамочке чем у нас с Ромой) от Администрации города «за содействие в организации работы с этническими диаспорами», сообщив при этом, что раз Мелкий так любит чурок, то пусть ближайший месяц и шибается с ними в дёсны выезжает по всем нештатным ситуациям с ними. Мелкий пошел красными пятнами и пробурчал, что съебет на больничный.
Раздав всем сестрам по серьгам, Толич сообщил, что в такой чудесный день, помимо напечатанных благодарностей «за всю хуйню», руководство Управления решило закатить сотрудникам шикарный концерт в лучшем ДК города. И поскольку в этом ДК соберётся цвет нашего Управления: руководящий состав территориальных подразделений, инспекции, кадры, штаб, секретариаты и прочие (под ними подразумевались наловленные единичные эксперты, опера и следаки), то охранять от диверсионно-террористических актов Кабанов поручил нам, великому и ужасному ЦПЭ. Поэтому к 12 часам дня нам нужно взять тачки и прибыть к лучшему ДК в городе. Там продумаем расстановку и сопроводим мероприятие.
Народ занервничал. Конечно, ебашить в праздник – это всегда почетно, однако у нас был заказан столик в одном неплохом пивбаре и весь коллектив надеялся попасть туда пораньше. А Толич не мог об этом не знать, ибо мы с НС лично вчера его приглашали. Складывалось впечатление что ТТ мало того, что решил саботировать «праздник жизни» но вставить палки в колеса всем нам.
Мелкий даже, бессмысленно правда, решил высказать свое возмущение Толичу.
- Толь Толич – заныл он, почему же нам, чо, ППСников нету? Вот придумали, торчать на улице в дождину!
- Смотри на него - ТТ набычился и пошел в атаку- жрет кофе столько, что будет скоро как викинг. Ночью драккары в одиночку на берег будет выворачивать! А тут потусоваться в машине три часа не может! Я сам не знал, что там мне Кабанов навяжет! Иди работай, а будешь ныть, я тебя еще и внутрь отправлю, будешь в зале хуйней страдать до окончания!
На этом протестная деятельность в подразделении была подавлена, и мы толпой свалили от Толича по своим кабинетам.
Естественно, до двенадцати часов все пинали хуи по Управлению. Кто-то пошел поздравляться в розыск, кто-то хуячил в танчики, кто-то попивал кофеек и болтал о том, о сём. Подняла настроение тренькнувшая на карту премия. Я пошел поздравить своего корешка с БЭПа, работавшего нынче в пресс-службе, встретил у него еще пару человек оттуда, и неплохо провел время за чаем с курабьешками. Единственное что я сделал за день по работе - отдал задания в ООРИ на получение сведений в отношении фигурантов по моим делам, в том числе по Бабаеву и десноямским таджикам.
К полудню весь Центр, не исключая девочек-аналитиков, Толича и ряженого в чорный костюм долговязого НС, на всех четырех закрепленных за нами автомобилях прибыл к зданию Дома культуры с пафосным названием «Россия». Перед входом в ДК уже расположилась пара патрулек гайцов, в центральный вход понемногу стекался наряженный личный состав.
Толич вылез из своей Приоры, за рулем которой как всегда скукожился его верный миньон, младший оперуполномоченный Викторушка, и помахал нам. Все подошли к нему. ТТ, в отсутствие посторонних, не рассусоливал, по быстрому обозначил места где нам лучше приткнуться и обозревать окрестности, повелел следить за ДК как за собственной мамой. Потом отправил внутрь зала девочек и несчастного НС (притащенных ради массовки в зал). Стрельнул у меня сигарету. Мы закурили.
- Валюша – сказал шеф – я Николяшу утащу в зал, ты тут за старшего. Когда все зайдут и генерал с Кабановым тоже, побудете здесь еще с час, потом можете сниматься. Делать тут нечего, но Дракон настаивал, поэтому надо побыть. Мелкому только не говори, а то он сразу по тапкам ударит. Ну и повнимательней, мало ли.
Докурили, Толич присоединился к группе штабных и пошел в зал, я развернулся и пошел к «Форду» где уже загнездились Мелкий и Рома. Описал им ситуацию, парни оживились. Все таки час – полтора это вам не до вечера в машине париться. Мелкий при этом оживился настолько, что вызвался сгонять через дорогу за кофе с вкусняшками, и в через 15 минут я уже пил латте с сырником, Рома – двойной американо с круассаном, а непосредственно доставщик – полутемное с крабовыми сухарями. Кто бы сомневался.
- Вот скажи – зашуршав сухариками на заднем сиденье, сказал мне Мелкий - тыжисторик Как-то ты говорил, что считаешь, что у нас сейчас министр внутренних дел очень плох, как министр, почему так? Он же , вроде с земли начинал, в ППС, в розыске работал, работу знает… Вроде не Сердюков какой, из своих?
- Ну знаешь…, смотри – собрался с мыслями я – в каждом подразделении при нашем нынешнем нынешнем министре появилось аналитическое подразделение. В каждом есть: в розыске аналитическое подразделение, в уебиПК (местный слэнг, так называли Управление по борьбе с экономическими и коррупционными преступлениями) есть отдел оперативно-зонального контроля, есть в участковых зональное отделение, в следствии есть зональный отдел. Это четыре-пять человек в каждой службе, человек пятьдесят на область которые тоннами переводят бумагу на говно. Это говно собирют еще одни проверяющие, повыше - Инспекция УМВД. Там сидят уже полковники, которые организуют выезды в территориальные органы и в подразделения для их проверки. Наказывают там кого-то. Потом свои же справки переплавляют уже в федеральный округ, потом в Москву и так далее. Рекурсия, блядь. Сотни бездельников по стране, которые тупо пишут друг другу справки!!! И, заметь, у них никогда нет кадрового голода. Вот эту хуйню расплодил на доблестный министр с земли. Кто у нас за этими вот стенками ДК сейчас получает призы и награды? Секретариат, штаб, ИЛС, бэспешники? И сколько там оперов награждается? Один, два? Сколько я щас смотрел, только двух экспертов видел, ну плюс начальник отдела от участковых. Сколько здесь ппсников? Сколько? Их нет, есть куча полковников из штаба которые в жизни не видели ни нарушителя, ни преступления, они, блядь, даже в СИЗО не съездили ни разу! Вот это – наш министр.
- Ну и ещё, заметь – влез в разговор Рома - за всю свою деятельность Колокол ни разу не съездил не то что в какого-нибудь РОВД, он даже в областных и краевых Управлениях не был. Вот сколько раз он Владивосток какой съездил например ? И не икру на саммте трескать, а с делами в городском УМВД ознакомиться? Хуй да нихуя. Сидит в Москве, да по заграницам катается))). Даже Нургалиев, и тот, блин, мог приехать и районный отдел проверить, посмотреть.
- А ещё. Посмотри- продолжил мысль я – на той неделе я относил документ на подпись Кабанову. Выписывал переданный в Росгвардию нашим добрым министром ОМОН. Дракон подписал, потому что проведение мероприятий по чуркам инициировал он сам. Этот документ я принёс в секретариат на регистрацию. Меня послали на хуй. Начальница секретариата сказала, что она не будет регистрировать этот документ потому, что он не соответствует каким-то там требованиям, чего-то там. Таким образом с нами не смог выехать ОМОН на мероприятие. Ты помнишь, мы обошлись своими силами, кого-то задержали, пару даже в центр изоляции отправили. А с ОМОНом мы бы там провели нормальное мероприятие и ошкурили бы человек двадцать, таким образом секретариат, со своими чисто бюрократичекими заёбами, повлиял на всю нашу оперативно-розыскную деятельность непосредственным образом. А ещё и на профилактику преступлений. Вот как это повлияет в дальнейшем, если мы не прихлопнули какого-нибудь терарюгу или, блин, ну даже просто лицо, которое в розыске находится? И это лицо в розыске совершит преступление? Правильно, на это всё повлияли бумажки ! На это повлияла бюрократия, которую расплодил наш, из пэпээсников который. Раньше ты звонил в ОМОН, брал их, и выезжал с ними, сейчас ты это нихуя сделать не можешь, да.
В это время полутемное ударило в мозги и Мелкому.
- БЭСПэшников прям лучшими сделали – почти заорал он - они берут тут взятки колбасой и, блядь, водкой за приём, блядь, боевой и специальной подготовки, у них каждая осень праздник, как открытие гипермаркета, ёбаный в рот, тащат всё подряд, блядь!!!! Недавно приняли пару человек, вон!!!
- Да, пиздец, вообще пошёл сдавать БСП,- продолжил разоряться Мелкий на радость нам с Ромой - мне говорят, ты неправильно самбо, блядь нахуй, приёмом владеешь! ОМОНовцы передо мной блин сдавали, СОБРы, они им заявляют - вы вообще неправильно выполняете, блядь, приёмы!!! Ахуеть!!!
Вот мне интересно – подлил в огонь керосину я - а вот, например, у нас есть общий знакомый (я произнес известную нам всем троим фамилию), человек который проработал в приёме БСП пять лет. Вот он придёт домой, его встречают дети и спрашивают: «Папа, а как у тебя на работе?». Вот что он говорит им? Что-то такое: «да, парни, я сегодня принял двадцать зачётов у сотрудников внутренних дел, из них я не принял десять, и тем самым, лишил эти десять человек их ёбаной доплаты к зарплате! Да, полхй что из этих десяти кто-то там боксёры, два там занимались рукопашкой, но самбо они неправильно провели приём и я его не засчитал! Как же охуенно, эти блядские участковые, опера и следаки будут получать на две тысячи рублей меньше. Вот это моя как бы деятельность в полиции» Интересно, дети его скажут: « Да, папка, какой ты у нас герой , сука охуенный человек. Про тебя кино надо снимать!» А это сделал тоже наш министер!
Короче поговорили. Мелкий еще долго смешно возмущался, мы с Ромой пили кофе и ржали. Просто мы понимали, что этому дебилизму реально конца не будет, и надо просто делать свою работу пока ты не перегорел. Как перегоришь – пора на пенсион. Не больше не меньше.
Ну а через час, нас ждали уютный стол в пивбаре, десятки литров пива, чесночные гренки, жареные колбаски по-баварски, живая музыка и настоящий День Советской Милиции в нормальном коллективе, где были и уставший от концерта и общения с руководством НС, и пафосный Толич, и быстро хмелеющий Данила и распустивший хвоста перед девочками-аналитиками Рома. Да, и спящий рылом в салате Мелкий, разумеется.
Самое тяжелое — поверить в то, что ты можешь заснуть. В последний раз ты укололся в 19:47. На часах 01:43. Значит прошло … чертова математика. 5 часов, в общем. Лоб заболел от напряжения. На соседней койке спит сосед по общаге. Нельзя его тревожить. Сука, он так сладко прихрапывает. Мое дыхание кажется слишком громким. Нос словно … … твою мать. Меня бесит, что я не могу подбирать слова. В таком состоянии. Когда-то я хорошо писал. Я сбился с мысли. 5 часов с последней, нет, с крайней, лучше сказать с крайней дозы. Есть шансы сегодня заснуть. Сколько ночей я уже не спал? Сколько длится этот марафон? Марафон ли это? Между марафонами бывают пробелы. У меня нет. Я не могу оставаться неподвижным. Секунду назад я кусал свои губы, сейчас дергаю пальцами ног, судорожно моргаю, громко дышу. Чертовски громко. Может попробовать через рот? Может я переборщил? Опять? Я сделал все, чтобы заснуть. Ну, не все. Но есть я просто не могу, это не вариант. Я выпил кучу мелаксена, и запил его сидром. Не пивом, я же не алкаш. Сидр — бухло настоящей питерской интеллигенции. Алкоголь должен помочь. Мелаксен должен помочь. Еще помогло бы поесть и подрочить, но, чертова химия, я не могу ни того ни другого. О, уже 01:57. Болят глаза. Сколько это значит, 5 часов 10 минут. Ты же договаривался с собой, ничего после шести. Как баба на диете, ей богу. Но это бы помогло. А во сколько я лег? В 00? Не лечь нельзя — сосед блюдет режим. Мне страшно даже пошевелиться. Я так не хочу быть обузой. Помехой. Может пойти покурить? Да, я выкурил 2 пачки сегодня, да, у меня на пальцах никотиновые пятна, да, если слепую собаку попросить найти по запаху пепельницу, она найдет мою куртку. Да-да-да. Или пойти гулять. Но там комендантка. Та еще тварь. «Общежитие закрыто после 23-х, бла-бла-бла». Не впустит же потом до утра. Ублюдство, опять хочу в туалет. Я постоянно хочу пить и в туалет. И почки болят. Ноют уже которую неделю. Может с этим нужно что-то сделать? Может пора прекращать? А как? Я пытался, ни хрена не получилось. Я уже не могу без. Это со мной до конца. Придется смириться. Ладно. Нужно встать с кровати. Тихо, чтобы никого не разбудить. Вдруг он заподозрит меня — из-за того, что я слишком часто хожу в туалет? Вдруг он все поймет? Нельзя так. Очень хочется. Почему я все еще лежу? Я не понимаю. Я как будто не могу управлять своим телом. Ничего, сейчас, потихоньку. Встанем, встанем. Встанем. Глубокий вдох. О, я точно стал тише дышать. Значит действие проходит. Значит я смогу заснуть. Неужели. Кто бы мог подумать, да, что этот тихий и вежливый выпускник с красной медалью спустя всего два года будет мечтать о том, чтобы поспать. Хотя бы часик. Хотя бы чуть-чуть. 02:11. 5 часов 20 минут. У меня дрожат ноги. Что за на. Может, раз я в туалете, покурить в форточку? Все равно все спят. Можно. Как же кайфово заходит сигарета. Они всегда кайфово заходят после дозы. Что делать. Что же мне делать. Сосед встанет в 7. До 7 — 4 часа 41 минута. 4 часа 41 минуту мне лежать и делать вид, что я сплю. Писец. Так, так, не забывай дышать. Спокойно. Что-нибудь придумаем. Глаза вот закрываются. Сами собой. Но сна нет. Мелаксен полная хрень. Он только для джетлага полезен. Но я все равно его пью. Пытаюсь поверить, как в плацебо. Ненавижу. Ненавижу то, кем я стал. Во что превратился. Но завтра, завтра будет новый день. Я так много писал этот код, проект наверняка зачтут, меня должны выделить, похвалить. Может быть и Лена заметит. Все-таки есть определенные плюсы в моем положении. Я реально могу много работать. Это реально стимилирует, реально помогает. Да, половину дня я просто болтался без дела и пересматривал старый КВН, но остальную то половину! И какой код, какая красота.! Блин, я опять хочу в туалет. Это не смешно, организм. Что с тобой. Это очень подозрительно — ходить туда так часто. Мне нельзя. А может быть еще один? Все равно в туалет идти. Так точно не засну, но зато хоть в кайфе полежу. Нет, стой, ты должен пытаться сохранять вид нормального человека. Нормальные человеки проводят ночь в кроватях, они спят. И прекрати ты уже кусать губу, там и так воспаление. Ты должен пытаться заснуть. Может быть повезет. Ладно, туалет, так туалет. И да, я возьму с собой сигареты. Просто на всякий случай. Стремно, конечно. Но и ладно. … теперь пить хочется. Газировочки бы, с сахаром, с глюкозой. Раз я не ем, энергию же нужно брать. Открывай тихо. Сука, не шипи так. Разбудишь товарища. Ааа. Весь мокрый. Пофиг. Ложись. Ложись, кому говорю. Вот. Закрывай глаза. И дыши. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Концентрируйся на них. Это может помочь. Я в это верю. Да, я знаю, что мы сегодня это уже делали. Но ничего, повторим. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Что за состояние, это же невозможно вынести. Может, еще мелаксенчику с сидром? Я так не люблю алкоголь. Такой мерзкий запах, отвратный едкий вкус. Но он же должен помогать. Я всегда засыпал, напившись. От того много никогда и не пил. О!!!! Я зевнул. Значит, есть надежда! Значит, не все потеряно. Значит, организм все-таки хочет спать. А наша задача — ему помочь. Лечь, укрыться, успокоиться, подышать. Поверить в то, что ты сможешь заснуть. Что это все кончится. Иногда это самое сложное — просто поверить. А оно кончится, брат, я, я из будущего говорю тебе. Ты окончишь институт, забудешь про Лену, встретишь Катю. Ты поверишь в Бога и сможешь отказаться от этого очевидного саморазрушения. Ты напишешь книгу, и не одну. Ты снова сможешь подбирать слова, подбирать их так, чтобы они вызывали смех или слезы. Ты обретешь общину, ты обретешь семью, ты обретешь множество источников поддержки. А пока, этой ночью, от тебя требуется только одно. Поверь в то, что ты сможешь заснуть.
Я хочу встретить тебя еще раз, говорят, что человека с которым как-то должна связаться твоя судьба, ты встретишь три раза, два раза мы уже встретились, остался один и последний. Быть может это будет один из тех шумных вечеров в баре, что ты так не любишь и идешь только из-за того, что твои друзья вытащили тебя. Ты будешь стоять на веранде и задумчиво курить свои сигареты, а я подойду и звонко попрошу тебя прикурить мне. Я обязательно улыбнусь, посмотрю прямо в твои прекрасные серые глаза и ты запомнишь мое лицо, чтобы однажды нарисовать.
Или быть может однажды в центре, в моей любимой кофейне, когда я буду пить свой любимый латте и делать скетчи, ты случайно зайдешь, чтобы перекусить и проходя мимо встанешь у меня за спиной, чтобы увидеть, что же я рисую. Я почувствую твое дыхание, и быть может, забыв, что мы не знакомы ты положишь руку мне на плечо, а когда я повернусь к тебе,то ты в смущении отдернешь ее. И твое красивое лицо, которое обычно сохраняет тень спокойствия, чуть дрогнет от неожиданности и смущения. А я ласково приглашу тебя за свой столик, и даже начну беседу первая, буду говорить много-много, потому что буду очень нервничать.
Возможно мы встретимся, когда ты будешь ехать на роликах и слушать музыку, а я буду идти навтречу тебе. Мы столкнемся, и я разобью коленки, а ты ударишь локоть. Не понятно кому из нас будет больнее, но ты потащишь меня в ближайшую аптеку, чтобы там взять все нужное и обработать раны. А потом мы будем сидеть на лавочке и смеяться.
Может быть мы сядем в один поезд, или даже в один вагон, в одно купе, прямо напротив друг друга. Ты, как и обычно будешь дико хотеть спать, но тебе больше будет интересно понять, где же мы уже встречались. Я неприменно угощу тебя чаем и чем-то вкусным, так и начнется наше общение. Тебе конечно раньше выходить, но ты оставишь мне свой номер на игральной карте, и положишь ее прямо в ту книгу, котору я отложу вечером, чтобы поиграть с тобой в дурака. Тебе будут нравится мои непослушные волосы на подушке, и ты обязательно расскажешь об этой встрече маме, которую ты очень любишь.
Больше всего мне хотелось бы встретить тебя однажды в океанариуме, у бассейна со скатами, пока ты стоишь и любуешься ими подойти и обнять тебя нежно сзади, а потом сделать вид, что я перепутала. Протянуть тебе молочную шоколадку и попросить пойти со мной посмотреть на акул и пираний. Конечно ты согласишься, и будешь смотреть на меня серьезно, как будто это не доставляет тебе никаких эмоций, но я знаю, что в глубине себя ты будешь очень смущаться и переживать, что эта встреча последняя, потому что ты, как и я будешь понимать, что нам суждено было встретится.
Я знаю это случится, это произойдет. Когда-нибудь я прочитаю и улыбнусь. И буду знать, что все не случайно.
Мы встретились случайно, я пробегала мимо моей любимой кофейни и черт дернул меня заглянуть в нее. Он – гений чистой красоты, манил в свои сладкие объятия и обещал подарить невообразимое блаженство. Я – держалась, как могла. Переминалась с ноги на ногу, краснела бледнела и снова краснела.
Пыталась отводить взгляд и смотреть на других. Считала до десяти, потом до двадцати, сбивалась и начинала считать снова, пытаясь занять свой мозг и хоть немного отвлечься от мыслей о нем.
Казалось бы, нужно было всего-то повернуться и уйти туда откуда пришла и все это сахарное наваждение закончиться. Три шага отделяли меня от побега. Всего три. Мое тело, как каменный истукан, полностью замороженное продолжало стоять на месте.
В голове ворохом мысли перетекали одна в другую. Красной нитью мысль о том, что я могу получить его прямо сейчас. Она, была как навязчивая муха, которая пытается доесть крошки с твоего стола, и не успокоиться, пока не сделает этого.
Тайно я мечтала о нем уже полгода. Представляла его себе во сне, как трогаю его мягкие бочка, как наслаждаюсь тонким ванильным ароматом. На глазах стали наворачиваться слезы, ведь я знала цена будет слишком высока.
На горизонте замаячила черная фигура, злобно похихикивая и потирая ручки. Эта фигура знала, что я уже готова нарушить запрет и получить свое наказание. Набрав полные легкие воздуха и зажмурив от страха глаза, я почти прорычала:
— «Давайте, скорее сюда этот чертов чизкейк!».
Продавщица, смешно выгнув дугой одну бровь, с неизменной улыбкой положила кусок торта на тарелку и подала его мне. Истома накрыла мгновенно, стоило только сесть поближе к окну и положить первый кусочек в рот.
Прощай диета, прощай тело мечты, прощайте полгода стараний. Это был честный обмен, но слишком дорогой, я поняла это, как только торт оказался внутри.
Мышка бежала, хвостиком махнула… В моем случае это была такса, причем с поводком и намордником. Холеная, красивая, будто вчера только на выставке была. Убежала видимо у кого-то. А я, как самая сердобольная, конечно, не смогла пройти мимо. Мне всегда тянет, навести справедливость, восстановить мир и порядок.
Планы на вечер пошли прахом. Надо было закончить пару срочных задач, запланировать отпуск, выбрать подарок на день рождение мамы. Я же очень люблю все делать в последний момент, и обычно всегда получается. Если бы не мышка эта, эм, простите такса. Её появление рушило буквально все, ведь надо было срочно что-то с ней решать, не оставлять же бедное животное на улице.
Посмотрев еще разок в чернющие и бездонные глаза таксы, напялив маску собачьего супергероя, я бодро подхватила поводок и стала обходить площадку. Догнав первого попавшегося собачника, начала допрашивать на предмет знакомства с моей новой подружкой. Этот и следующие опрошенные собачники отродясь данной особы не встречали. К остальным прохожим я решила не приставать, только бы зря потратила время, которого и так не было.
Между тем начинался мелкий моросящий дождь. И я и собака уже изрядно устали в своих неудачных поисках. Махнув рукой и собрав остаток разума в горсть – решено было забирать таксу на передержку домой, а потом решать, что с ней делать.
У меня никогда не было собаки. Хотя конечно, я всегда о ней мечтала. Чтож мечты сбываются, причем, как всегда весьма необычным способом. У себя в голове я уже выстроила готовый план по тому, как мы будем жить дальше с таксой, как я буду покупать ей вкусняшки, водить к кинологу и рассказывать всем, что героически спасла животное с улицы.
Даже имя ей придумала, самое прикольное – Вишенка, я же не знала ее кличку, а адресника у нее не было. И тут, как будто гром, среди совсем не ясного неба кто-то трогает меня по плечу и начинает отбирать поводок. Поворачиваюсь и вижу парня чуть младше меня в оранжевой ветровке. Собака реагирует на него громким, заливистым лаем и вилянием хвоста.
Не сказав даже дежурного «спасибо, парень забирает у меня поводок и уводит собаку в неизвестном направлении. Вот так пять минут назад ты еще была героем, а сейчас ты просто стоишь под дождем и обтекаешь. С другой стороны, все-таки хозяин нашелся.
Мир не рухнул, да и вообще, казалось бы, ничего не произошло. Была собака, нет собаки. Хотела сделать доброе дело, сделала. Где-то галочка поставлена, но дела сами себя не переделают. Поэтому мокрая и грустная я побежала домой.