- C2H5OH 40% + H2О 60%

- Не поняла.

- Формула водки. Видишь, воды больше, аж цельных 60% там. Так что по сути я воду пью, только крепленую. И претензии не ко мне из-за того что водка 40%

- А к кому?

- Рейтерну Михаилу Христофоровичу, это он утвердил указ о крепости напитка в 40% для питейных заведений. Прикинь министр финансов такой хереней занимался, теперь понятно почему мы постоянно в какой-то жопе оказываемся.

- Ты невозможен! Бог видит я пыталась чтобы у нас все нормально было, но ты все портишь!

- А нормально это как?

- Нормально — это нормально.

- Глубоко копаешь! - усмехнулся я — Тебе надо в государственную Думу, ты там будешь как рыба в воде.

- Ты считаешь меня тупой?

- Считают деньги и овец перед сном, а я предполагаю.

- Предполагаешь я тупая!?

- Ир, я вообще ничего не говорил, тупая ты или нет. Для этого надо проводить исследование, тесты там разные на IQ. Вообще осуждение других - это самое глупое что можно делать в своей жизни.

- Но ты осуждаешь.

- Я высказываю мнение, а не осуждение. Я не могу осуждать ежа за то что у него иголки, а не чупа-чупсы на спине.

- Я была у психолога. Она сказала что в теории мы можем быть вместе, но нужно время.

Самое дегенеративное когда люди говорят: нам нужно время. Время на что? Чтобы исправить косяки, а наплодить их еще больше?! Время на то чтобы забыть все обиды? К сожалению люди не рыбка Дори и плохое они зачастую помнят дольше чем хорошее. Время всё лечит - глупая и избитая фраза. Время не лечит, оно или калечит еще больше или просто «клеит пластыри» на все те же обиды которые «отклеиваются» при первом дуновении ветерка непонимания. Единственное что можно сделать это просто плюнуть и жить дальше.

- Вместе?! - «вернулся я за столик»

- Ты вообще меня слушаешь? Или как всегда слышишь только себя!

- Слышишь — вздохнул я — Только себя.

- Если ты пообещаешь вести себя нормально, то я дам тебе это время.

- Ты можешь дать время? - улыбнулся я

- Да!

Я достал телефон, открыл сайт и протянул гаджет подруге.

- Что это?

- Девочка, она в одном из наших патронажных хосписов лежит, у нее лейкемия, да ей… Ну, не знаю, лет 50-60 времени.

- Издеваешься?

- Почему? Ты сказала: Я могу дать время. Дай ей время.

- Ты больной на голову псих!

- Чем же? Вы легко бросаетесь словами: я могу дать время, счастье, любовь, покой и так далее, ну так, если говорите покажите как это.

- Ты все можешь перевернуть, я не про это говорила.

- А, я про это. Ты не можешь дать мне время, потому что ты не время. Сапожник всегда без сапог, ни потому что он не может себе сапоги сшить, а потому что у него нет этого самого времени на самого себя, он шьет сапоги для других. То же касается любви и счастья. Они всегда одиноки, они не могут дать то чем владеют, потому что любовь и счастье для всех, как и время.

- Знаешь что?

- Не знаю — отпил я — Девушка — подозвал я официантку — Чтобы вам не мучиться и мне не страдать, принесите графин водки, имбирного пива и лайм, я сам смешаю все…

- Хорошо — кивнула она

- Нет у нас больше времени! Мне это надоело!

- Надоело мне на мозги капать?

- Ты невыносим! - повышала голос подруга.

Машинально девушки за соседним столиком перестали болтать о своих делах и смотрели на нас.

- Громче можешь? Чтобы в Кремле услышали, тут недалеко.

- Да пошел ты, сволочь! Псих — начала собирать сумку подруга, встав из-за стола.

- Вот видишь, опять же, посылаешь меня, а уходишь сама. Ничего-то ты не можешь…

- Можешь не звонить и не приезжать больше! - наконец-то собралась она

- Я как- то и не собирался.

- Тебе на всех плевать кроме себя эгоист

- Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь — поднял я стакан с водкой

- Козел! - показал она фак и пошла к выходу, виляя жопой.

Я повернул голову и увидел как девахи с интересом наблюдали за нашей сценой расставания.

- Драма — развел я руками — Напьемся?

- А что в винной карте? - усмехнулась одна из них — Московский мул, но всегда можно добавить новых красок в пейзаж алкогольного возлияния.

- Мы пьем лог Айланд айс ти.

- Это вы сами говорите, я такое не выговорю. И что времени не надо?

- На что?

- Подумать. О том пить с незнакомцем или нет, тем более козлом не идеальным

- Все мечтают стать идеальными, забывая при этом, что сами с таковыми предпочитают дела не иметь. Я тоже Раневскую люблю — улыбнулась незнакомка.

- Тогда пьем и не тратим время. Девушка — подозвал официантку...

Ту-124

Экипаж вёл самолёт к аэропорту Пулково на малой высоте - 4200 метров. Ожидалось, что он сядет на брюхо, поэтому все экстренные службы были приведены в полную готовность. К полосе прибыли пожарная техника и машины скорой помощи. Перед посадкой пилоты решили выработать топливо, чтобы уменьшить вероятность пожара, для чего начали нарезать круги над Ленинградом на высоте 500-600 метров. В это же время экипаж через лючок в полу кабины пытался с помощью шеста полностью выпустить заклинившую носовую стойку шасси.

Спустя час и десять минут с момента начала облёта, на восьмом круге остановился один из двигателей. Экипажу дали разрешение лететь к Пулково через центр города. Но добраться до аэропорта они не успели. Когда лайнер находился в районе Исаакиевского собора у него внезапно заглох второй двигатель. Ту-124 начал планировать с высоты 500 метров над центром Ленинграда.

Экипажу не оставалось ничего, кроме как попытаться приводниться на Неву. Командир передал управление второму пилоту, ранее служившему в военно-морской авиации и имевшему опыт приводнения самолёта. Ту-124 пролетел над домом № 6 по Малоохтинскому проспекту, затем в 4 метрах над мостом Александра Невского и приводнился в районе Финляндского железнодорожного моста. Второй пилот грамотно сориентировал Ту-124, не допустив его заныривания и удара хвостовой частью об воду. От остановки второго двигателя до приводнения прошло всего 14 секунд.

Посадка на воду была совершена между мостом Александра Невского и железнодорожным мостом, напротив Александро-Невской лавры. Ширина реки в этом месте была около 400 метров. При приводнении лайнер получил пробоины и начал тонуть. На помощь подоспел проходивший мимо буксир. С помощью буксировочного троса, для крепления которого было разбито стекло в кабине пилотов, буксир оттянул самолёт к правому берегу Невы. Пассажиры и экипаж успешно эвакуировались, никто из них не пострадал.

Лайнер попытались сохранить на плаву, для чего сутки из него откачивали воду. Однако, она активно прибывала через пробоины в фюзеляже. На следующее утро Ту-124 затонул. В итоге под самолёт подвели понтоны и буксиром оттащили на территорию нынешнего комплекса «Ленэкспо», где была войсковая часть.

Буксировка

Комиссия по расследованию пришла к выводу, что основной причиной аварии явилась неисправность системы подъема и выпуска шасси – разрушился болт крепления из-за некондиции. Подобные дефектные болты в передней ноге обнаружились еще на семи самолетах Ту-124. Точную причину выключения двигателей установить не удалось. Из-за пробитых баков и попадания в них воды, определить остаток топлива на момент крушения было невозможно.

По одной из версий в случившемся был виноват экипаж. Горючего не хватило для нормальной посадки на полосу так как экипаж неправильно рассчитал фактический расход топлива и не учел, что полет проходит на малой высоте с выпущенными шасси. Кроме того, в показаниях членов экипажа имелись противоречия. Командир, второй пилот и штурман с бортмехаником разошлись в том, в каком режиме ходили двигатели, а также — сколько именно на борту было топлива.

Согласно другой версии произошёл отказ электрического топливомера. То есть показания были, а керосина уже не было. По словам командира, когда двигатели остановились, топливомер и расходомер показывали остаток в 1600 кг. Может быть, по его мнению, топливо и оставалось в баках, но по каким-то причинам в двигатель не подавалось. Это подтвердил второй пилот. Бортмеханик сообщил, что красная лампочка, показывающая остаток горючего, загорелась за несколько секунд до отказа двигателя. Штурман объяснил, что топливомер мог врать и в одну и в другую сторону, такие замечания уже имелись в бортжурнале. Из-за того, что самолёт оказался под водой, выяснить работоспособность прибора не представлялось возможным.

Вдова командира Виктора Мостового в интервью газете «Известия» говорила, что он и его коллеги были представлены к наградам (Ордену Красной Звезды), но указ о награждении в итоге не был подписан. Тем не менее, командир и штурман Виктор Царёв по распоряжению руководства «Аэрофлота» получили двухкомнатные квартиры. Капитана буксира Юрия Поршина наградили почётной грамотой и часами.

Самолёт из-за повреждений был списан. После восстановления его отправили в Кирсановскую авиашколу, где какое-то время он служил авиатренажёром для курсантов училища. В 1970 году Ту-124 был разделан на металлолом.

"Расследования авиакатастроф" в Telegram

https://t.me/rumayday/