«Это несправедливо!». До определённого возраста люди часто произносят эту фразу. После определённого возраста её произносят редко. Это связано не только с тем, что она выходит из употребления в пользу фразы «справедливости нет», которой обычно отвечают на «это несправедливо!» (честно говоря, я всегда думал, что «справедливости нет» — в любом случае довольно неубедительный способ отвечать на жалобы о несправедливости); но и с тем, что, становясь старше, мы учимся смотреть дальше и понимаем, что справедливость работает в глобальном, а не в локальном масштабе. Конечно, если вы помыли посуду вчера вечером, и сегодня очередь вашей сестры мыть посуду, но она не делает этого потому, что только что пришла от зубного — то это, с исключительно эгоистичной точки зрения, может показаться вам несправедливым… но на самом деле, захотели ли бы вы поменяться с ней местами? И если бы вам только что удалили нерв в зубе, разве вы не предпочтёте сами отказаться от мытья посуды сегодня? Такие вещи выравниваются в конце концов; иногда сочувствие говорит нам, что жёсткий график мытья посуды можно изменить.
Тем не менее, в отношениях, а особенно в полиаморных отношениях, тихий шёпот пятилетних нас иногда прорывается через наше сознание и говорит: «это несправедливо!», когда что‑то идёт не так, как мы ожидаем.
Даже когда мы не говорим о наших ожиданиях. Даже когда мы знаем, что наши ожидания глупы. Иногда даже тогда, когда происходящее не только справедливо, но и максимально замечательно.
Когда вы имеете дело с людьми, проблемы «справедливости» часто не принимают во внимание. Люди меняются, людям нужно меняться, но часто наши представления о том, что «справедливо», а что нет, остаются неизменными. Иногда наши представления о «справедливости» скрыты настолько глубоко, что мы даже не всегда осознаём их, или не осознаём имеющиеся у нас ожидания о том, что «справедливо», а что нет.
Очень полезно помнить об этом, особенно когда ваш внутренний пятилетний ребёнок начинает говорить о несправедливости прямо вам в уши. Особенно, если вы — полиамор.
Я даже не говорю об очевидных ситуациях, заставляющих людей говорить о несправедливости, вроде таких, в которых один человек — экстраверт, которому легко заводить новые знакомства, а другой — интроверт, которому новые знакомства заводить, наоборот, тяжело… несмотря на то, что я точно много раз слышал жалобы «Это несправедливо! У него из потенциальных партнёров очередь до конца квартала, а я не могу найти никого!». Конечно, это правда, что кому‑то легче ходить куда‑то и взаимодействовать с людьми, чем другим, но, в конце концов, — мы же до известной степени управляем этим сами. В конце концов, что будет справедливым? Запретить экстраверту вести себя, как экстраверт?
Не говорю я и о ситуациях, в которых кто‑то, возможно, более моногамных взглядов, говорит о полиаморном партнёре: «Это несправедливо, что у неё двое возлюбленных, а у меня — только она!». Если вы хотите себе нескольких партнёров — это остаётся на ваше усмотрение; если вы не хотите для себя нескольких партнёров — то странно заявлять о «несправедливости», если вы вступили в отношения с кем‑то, у кого партнёров несколько; в конце концов, стоит начинать отношения с людьми, с которыми у вас похожи цели.
Я говорю о том «несправедливом» монстре, который намного более утончён, и, извиваясь, прокладывает свой путь во мраке ваших умолчательных, неисследованных и не озвученных ожиданий.
Это чувство справедливости может подкрасться к вам, когда вы этого не ожидаете, в то время, когда вам кажется, что вы делаете всё возможное и даже больше для партнёра в ваших отношениях, и думаете, что либо ваши усилия не вознаграждаются ожидаемым вами способом (даже если вы думаете, что вы вообще не ожидаете награды!), либо что кто‑то другой получает выгоду от вашей работы способом, который вы не ожидали.
Кстати, вот пример из реального мира. Много лет назад я встретил милую молодую женщину, с которой мы стали близкими друзьями… со временем.
Я говорю «со временем», потому что когда я первый раз встретил её, она была исключительно замкнутой, испытывала сложности с открытостью перед людьми, и имела кучу проблем с коммуникацией и доверием к людям вокруг неё. У нее не было партнёра на тот момент, во многом именно из‑за этого. Мне нравилось очень многое в ней и много чем в ней я восхищался, так что я потратил значительное количество времени и усилий на то, чтобы узнать её и помочь ей открыться мне — нетривиальное вложение в отношения с человеком, который даже никогда не был твоим любовником.
Через некоторое время, как минимум частично из‑за опыта, полученного со мной, она поняла, что ей стало легче говорить с людьми и проводить с ними время, так что она нашла себе бойфренда. Было ли обоснованно для меня расстроиться и сказать: «Эй, смотри, я сделал тут всю работу, и кто‑то другой воспользовался её результатами?» Нет, но я знаю людей, которые бы посчитали, что я должен был отреагировать именно так.
Для меня возглас «Это несправедливо», касающийся вложения больших усилий в попытках узнать кого‑то, не закончившийся превращением этих усилий в отношения, попахивает необоснованными притязаниями. У неё не было никаких обязательств начать встречаться со мной просто потому, что я потратил время на то, чтобы узнать её, и у меня не было ожиданий, что роман с ней был бы моей обоснованной наградой за все вложенные усилия. Хотя, опять же, я знаю людей, которые на самом деле чувствовали бы так.
Другой пример из реального мира: однажды я разговаривал онлайн с участниками полиаморной триады, включающей в себя женщину, переживающую большие изменения в своей жизни. Она только что закончила мучительный развод, и чувствовала себя эмоционально и финансово уязвимой. Она нуждалась в большом количестве поддержки, и попросила её у своих партнёров — и они предоставили ей поддержку без единого вопроса. Позже, когда она снова почувствовала себя стоящей на ногах и эмоционально готовой иметь дело с окружающим миром, она начала новые отношения, что расстроило и огорчило ее партнёров; им казалось, что раз они поддержали её во время развода, то они должны больше влиять на то, насколько быстро и как далеко будут развиваться любые ее новые отношения.
И снова мне кажется, что это совершенно лишено оснований. Мы поддерживаем наших возлюбленных потому, что мы любим их, а не потому, что мы ожидаем, что эта поддержка даст нам право управлять ими. Мне кажется очень странным говорить «Это несправедливо!», когда наша поддержка не вознаграждается получением контроля над чужой жизнью.
Общее в этих примерах — это идея «я сделал что‑то для кого‑то, и я должен быть тем, кто получает преимущества от этой работы». Или, возможно, более просто: «Это несправедливо! Посмотрите на то, что мне пришлось пережить для того, чтобы получить то, что у меня есть; почему остальным это досталось проще? Как так получилось, что мне пришлось проделать всю эту работу, а вот тому случайному человеку — нет?»
И ответ, само собой, такой: «Никто ничего не должен вам за пережитый вами опыт. На самом деле вы сделали что‑то замечательное; вы помогли кому‑то убрать барьеры в своём сердце, и помогли ему найти место, в котором теперь он может ощущать мир более полно и взаимодействовать с окружающими так, как раньше не мог. Слава вам!».
Другими словами, вы внесли позитивные изменения в чью‑то жизнь… и теперь вы расстроены ощущением несправедливости от того, что другие люди воспользовались этим? Вообще‑то, это именно то, что происходит, когда вы делаете чью‑то жизнь лучше; мир в целом становится немножко ярче. Почему вам надо быть скупым из‑за этого?
Я думаю, что когда такие чувства возникают (а они всегда возникают множеством разных маленьких способов), самое главное, что надо иметь в виду — мысль: «Сделал ли я это потому, что я ожидал что‑то в ответ? Хотел бы я вернуться назад и сказать тому человеку, что помогу ему, только если получу взамен то, что хочу?» И если ответ «нет» — оставьте эту тему.
Иногда очень подло то, как вещи, которые мы делаем, соединены с ожиданиями, которые мы даже не осознаём до тех пор, пока они не оказываются неоправданными. И очень важно внимательно защищать себя от этих невысказанных, неподтверждённых ожиданий.
Я не говорю, что проблемам справедливости вообще не место в отношениях, что вы. Просто важная в отношениях справедливость — это не «око за око» вроде «я мыл посуду вчера, и мы договаривались делать это по очереди, так что несправедливо, что сегодня тоже мою я!» или «Я очень старался помочь Салли в эмоционально сложное время, так что для всех остальных должно быть сложнее сблизиться с ней, чем мне».
На самом деле, иногда подход «око за око» к справедливости создаёт решительно несправедливые ситуации. Вот другой реальный пример, который я уже использовал: много лет назад я знал женатую пару, которая исследовала полиаморию. Жена много лет встречалась с девушкой, но когда и муж нашёл себе партнёршу, жена стала ошеломительно и иррационально ревнивой. После некоторых попыток справиться с этой ревностью типичными способами (вы знаете, вроде пассивно‑агрессивного поведения), она сказала мужу: «смотри, я хочу, чтобы ты бросил свою девушку. Я тоже брошу свою, так что это будет справедливо».
На мой взгляд, три разбитых сердца по цене одного — это очень странное определение слова «справедливость»; что иллюстрирует ещё один важный момент:
Симметрия — не то же самое, что и справедливость.
Мне кажется, что по‑настоящему важная разновидность справедливости — это та разновидность, которая начинается с сострадания. Помыть посуду два для подряд из‑за того, что вашей сестре только что удалили зубной нерв — это сочувствие (мне удаляли нерв в зубе, и, поверьте мне, последнее, что вам захочется делать, когда начнёт отпускать анестезия — это стоять на ногах). С другой стороны, говорить «Я брошу своего многолетнего партнёра просто для того, чтобы ты бросил своего» едва ли можно назвать сочувствием.
Справедливость важна. Симметрия — не то же самое, что справедливость; справедливость подразумевает что‑то вроде «Я понимаю, что моя неуверенность принадлежит только мне, и я не буду бить ей тебя по голове, как тупым предметом, и не ожидаю, что ты запланируешь свою жизнь с её учётом. Тем не менее, я могу попросить тебя поговорить со мной, пока я справляюсь с ней».
Это не та разновидность справедливости, которую поймёт наш внутренний пятилетний ребёнок. Он, скорее всего, будет больше озабочен тем, что кто‑то получает что‑то, чего у нас нет, или получает что‑то за меньшую «цену», чем заплатили мы. Однако, наш ментальный пятилетний ребёнок едва ли сделает наши жизни лучше, независимо от того, сколько суеты он при этом разведёт.
Перевод мой, тэг "моё", с позицией автора согласен.
