Четвертое место занял RomanGalimov и его ролик про критическое мышление

На третьем месте подкаст Алесандра Панчина о правде и лжи в "Чернобыле", канал Sci-One

На втором месте Utopia Show с роликом о проклятых картинах; рубрика "Top SECRET"

Бонусное видео этой недели - это наш видеоотчет с прошедшего VK FEST!

И первое место занял канал Илон Маск с русской озвучкой презентации Neuralink

Если вам интересна научно-популярная тематика, то недавно мы обновили полный список всех науч-поп каналов.

Если хотите принимать участие в формировании ТОПов: https://vk.com/scitopus

Ну, в случае с российским журналом «Бюллетень экспериментальной биологии и медицины» — там все очень понятно и просто. В одном выпуске этого журнала вышло целых 48 статей за авторством Олега Эпштейна, директора и основателя компании, которая производит релиз-активные препараты. Но он сам был редактором этого выпуска, поэтому ничего удивительного тут нет.

А вот с другими журналами история другая. Независимые журналы. И мы с коллегами занимались тем, что смотрели, что там в этих статьях, насколько они хорошо выполнены. И оказалось, что каждый раз, когда мы смотрим такую статью, мы видим, что там куча косяков. Неправильно сделан статистический анализ, отсутствует часть данных. Или, например, скрыт конфликт интересов. Они говорят, что «у нас нет никаких препаратов», а на самом деле они есть. Или, например, они не делают ослепление, они не делают рандомизацию и куча всего другого.

Мы писали в эти разные журналы критику. В итоге три статьи было отозвано из некоторых журналов. Еще два журнала обещали, что они выложат такую пометочку, что статья поставлена под сомнение.

Один журнал опубликовал критику.

Ну и дальше мы все это обобщили и опубликовали статью в журнале British Medical Journal Evidence-Based Medicine.

Сделали подробный разбор всей этой релиз-активности, подчеркивая, что есть такие российские гомеопаты, которые научились обходить систему рецензирования в международных научных журналах, скрывая тот факт, что у них гомеопатия, и очень витиевато описывая свои исследования.

Но не только скрытые гомеопаты так делают, пытаются мимикрировать под науку на таком более высоком уровне. Например, те же гадающие по отпечаткам пальцев, подобно тому, как в научпопе принято приводить ссылки на литературу, они тоже приводят ссылки на литературу, подтверждающую эффективность этих гаданий. Но на самом деле часто они ссылаются на работы, которые не имеют никакого отношения к этим тестам.

Ну, например, они говорят: смотрите, есть такие генетические заболевания, при которых у людей есть некоторые характерные особенности отпечатков пальцев, статистически значимыe, встречающиеся у этих людей чаще, чем у обычных людей. Но какое это имеет отношение к вашему тестированию?

Во-первых, генетические заболевания очень плохо диагностируются по этим отпечаткам пальцев. Их диагностируют по генетическим маркёрам и вообще, иногда чисто внешне легче определить, чем по отпечаткам пальцев, что у человека есть такое заболевание. И, в-третьих, они не диагностируют эти заболевания, они предлагают вам определить вашу профессию, диету, склонность к заболеваниям не генетическим. То есть это никак не связано с тем, что они обещают. Часто они говорят, ссылаются на такие работы, которые вообще к отпечаткам пальцев отношения не имеют. Типа: очень важно правильно определить свою профессию. Ну отлично.

И, опять же, все те же самые ошибки: отсутствие статистического анализа, плохие методы статистического анализа, и так далее, и так далее. То есть мимикрия под науку идет полным ходом.

Из вот этой биологической метафоры, которую я вам представил, мне кажется, вытекает три достаточно любопытных вывода, которые можно сделать.

Первый заключается в том, что если вы столкнулись с тем, что какая-то вирусная идея очень распространена, бывает такой соблазн предположить, что раз это так распространено, раз столько людей в это верит, наверное это помогает, наверное это полезно, наверное это хорошая идея.

Может быть, даже если она не работает, по крайней мере она осчастливливает людей, еще что-то в этом роде. Но мы знаем, что есть вирусы, которые очень распространены. При этом никакой пользы в принципе не приносят для людей. Грипп очень распространен, практически все болели гриппом. ВИЧ очень распространен. Может быть не практически все болели ВИЧ, к счастью, но у нас есть положительная динамика увеличения количества ВИЧ-инфицированных, в том числе в России. Распространенность какого-то вируса вовсе не означает, что он несет какую-то пользу для своего носителя. И это полезно учитывать.

Вторая вещь заключается в том, что да, эти вирусы эволюционируют, как описывал Станислав Дробышевский в предыдущей лекции.

Что эти вирусы становятся все более приспособленными к тому, чтобы захватывать человеческие мозги, и это тоже нужно учитывать.

Вторая история, которая вытекает из всего этого. В Южном парке был такой эпизод, где Рассел Кроу путешествовал по миру и искал драки со всеми, пытался подраться.

Потом в какой-то момент ему сказали: ты неправильно свою жизнь проживаешь, вот поборолся бы ты с чем-нибудь другим. Поборолся бы ты с раком. И он пошел избивать пациентов, больных раком.

Это глупость, это нелепо. Мы, когда сталкиваемся с человеком, который заражен какой-нибудь инфекцией, мы не хотим с ним подраться. Мы хотим ему помочь, мы хотим, чтобы он вылечился от этой инфекции. И, к сожалению, иногда бывает так, что люди, которые отстаивают в целом правильные идеи, очень негативно относятся к самим людям, которые придерживаются каких-то мифов, в том числе веры в плоскую Землю. Иногда эти люди — хорошие люди, они просто стали жертвой таких вот вирусных идей. И, возможно, понимание этого поможет сделать общение с заблуждающимися людьми более гуманным.

И третья история про то, что когда ученые пытаются бороться с какими-то вирусами, один из подходов этой борьбы заключается в том, что мы пытаемся устранить ту мишень, с которой этот вирус пытается взаимодействовать.

То есть устранить способ проникновения этой вирусной инфекции внутрь этого самого организма. Вот, например, китайский ученый, который заявил, что он генно-модифицировал человеческих детей. Он заявлял, что они пытались убрать, поломать ген, который кодирует рецептор, с которым взаимодействует ВИЧ, чтобы ВИЧ в клетки этих людей не проникал.

На самом деле, существуют люди, устойчивые к ВИЧ, за счет этой мутации. Так вот, есть исследования, показывающие, что можно устранить некоторые пути проникновения вирусных идей в человеческие мозги. В частности, когда речь идет про иллюзию причинности, о которой я уже говорил, если людям про нее рассказывать, показывать наглядные примеры того, как люди могут приходить к ложным причинно-следственным выводам об их существовании, то люди, узнавшие об этом, они менее вероятно оценивают неэффективное вмешательство как эффективное в некоторых экспериментах. То есть можно пытаться с этим бороться вот таким путем.

Ну и немного литературы, которая может помочь распознавать те пути, по которым вирусные идеи пытаются проникать в ваши мозги, разрушать ваш научный иммунитет.

Я уже упоминал книжку Элайзера Юдковского «Гарри Поттер и методы рационального мышления». Про теории заговоров есть отличная книжка «Недоверчивые умы» Роба Бразертона. Про религию есть очень интересная книжка антрополога Паскаля Буайе «Объясняя религию. Природа религиозного мышления», где описываются разные когнитивные уловки, недостатки нашего мышления, которые очень эффективно используются наиболее приспособленными вирусными идеями.

Ну и, кому интересно, в «Защите от темных искусств» я тоже подробно описываю, какие разные ошибки человеческого мышления являются причинами веры в сверхъестественное.

Спасибо за внимание.

Александр Соколов: спасибо, Александр! Вопрос тебе хочет задать наш эксперт, который, я надеюсь, сейчас есть в зале. Основатель портала XX2 век, специалист по искусственному интеллекту, Сергей Марков. Сергей, покажись. Привет!

Сергей Марков: я здесь, приветствую. Вопрос вот какой. Вот все-таки, учитывая все те масштабы, которые приобрела эпидемия распространения псевдонаучных работ, мимикрирующих под настоящую науку, как ты думаешь, все-таки те методы, которые уже существуют в научном сообществе, уже распространены, классические методы борьбы с некачественной наукой. Способны ли они эту эпидемию сегодня остановить, или нам нужны все-таки какие-то новые революционные подходы в этой области?

Александр Панчин: спасибо за вопрос! Мне кажется, что эволюция различных псевдонаучных вирусных идей — она настолько быстрыми темпами происходит, что мы за ней не поспеваем. Я недавно был на очень интересном докладе в МФТИ на антинаучной конференции. Это шуточные такие доклады. И там был докладчик, который рассказывал про конструкцию мемов. Что мы можем специально заниматься таким разумным дизайном этих мемов, чтобы какие-то идеи распространять. И мне это показалось любопытным, потому что, в принципе, мемы — это один из способов, вот как в генной терапии можно взять, допустим, оболочку от вируса, запихнуть туда полезный ген и вылечить гемофилию. Так мы можем взять какой-нибудь мем и приделать туда какую-нибудь хорошую научную идею, в частности, разоблачающую какой-то миф. Мемы обладают таким свойством, что они очень эффективно распространяются, и, может быть нужно создать лабораторию дизайна просветительских мемов, которая бы научные подходы мемогенерации применила к борьбе с лженаукой. Но это такая гипотеза, может быть кто-нибудь ее подцепит.

Александр Соколов: спасибо! Вопрос, присланный нашим делегатом. Он такой, хороший вопрос. Какое место в научном процессе занимает философия?

Александр Панчин: это тоже очень хороший вопрос, тем более, что я затрагивал некоторые примеры философов в своей лекции. Я читаю очень много литературы в области моей специализации. Я биоинформатик; математическая биология, эволюционная биология — то, чем я занимаюсь. И более-менее слежу за публикациями во всех смежных областях. И я, в общем-то, практически никогда не встречаю отсылок к каким-либо философам. Единственное исключение, которое очень редко, но бывает — это отсылки к Попперу — критерий фальсифицируемости. Обычно они всплывают, когда речь идет про что-то очень маргинальное, когда речь идет не про вопрос о том вот, какая научная гипотеза лучше, а когда ставится под сомнение вообще легитимность какой-то гипотезы. Тогда могут вспомнить Поппера.

Или вспомнить Оккама — это второе исключение. Единственное, что повсеместно упоминается, наверное, связанное с философией — это этика. Потому что проведение экспериментов, допустим, на людях, затрагивает такие вопросы, как: что такое информированное согласие; на ком можно ставить опыты, на ком нельзя; какие должны быть обоснования для того, чтобы ставить эксперименты на людях. Есть вопросы о том, как уменьшить вред для животных, потому что иногда эксперименты напрасны. Допустим, есть исследование гомеопатии. Заморили 20 мышек для абсолютно бессмысленного эксперимента, о котором мы и так знаем, что он не даст никакого плодотворного результата. Ну вот такого рода вещи — это здесь вспоминают философов.

Очень модная тема — я недавно был на всемирной конференции, называется Research Integrity или «Добросовестность в науке» в Гонконге. Там были философы, которые как раз обсуждали вопрос, опять же, все той же научной этики. Оказывается многие люди не понимают банально, что списывать — это плохо. Вот этим философы могут заниматься рассуждать на тему того, что списывать действительно плохо. Вот такой есть вклад. Но за пределом этого, как мне кажется, особую роль в науке философия, не играет. В России изучение философии входит в кандидатский минимум, я его сдавал, а например на Западе, в Америке, где локомотив научный, то обязательной сдачи кандминимума по философии не нужно, хотя при этом все люди, которые защищают диссертацию, становятся PHD, то есть Doctor of Philosophy. Но это такая просто дань традиции, к философии эти люди никакого отношения не имеют.

Александр Соколов: завтра, на конференции «Ученые против мифов — Профи» мы про этику популяризации не будем говорить. А сейчас давайте вопросы с балкона.

Антон: добрый день! Меня зовут Антон. Александр,спасибо вам большое за «Апофению», вы ответили в Инстаграме, мне очень понравилось. Я сейчас обменялся Евангелием на «Апофению», чтобы человек свои религиозные взгляды немножко, может быть, изменил. Мой вопрос в следующем. Спасибо вам еще раз за рекомендацию «Behind the Curve». Там упомянут очень важный момент, относительно того, как грамотно, не издеваясь, подать информацию человеку, который заблуждается. Какие будут ваши рекомендации по поводу борьбы с лженаукой, заблуждениями среди своих родных, друзей, близких? Спасибо.

Александр Панчин: ну опять же, очень часто возникает такой соблазн, когда тема затрагивает научные вопросы, иногда возникает эмоциональная дискуссия. Когда кого-то это очень сильно задевает и бывает так, что обе стороны начинают переходить на личности. Я всегда старался от этого воздерживаться. Мне кажется, что в принципе любые дебаты должны быть максимально спокойными. Есть такая передача на телеканале «Спас», называется «Не верю».

Александр Соколов: я туда пойду, кстати, послепослезавтра.

Александр Панчин: желаю удачи! Вот там очень хороший формат именно дебатов, мне нравится, мне там понравилось выступать. Очень вежливо, интеллигентно можно поговорить о каких-то таких вопросах. Правда, первый выпуск они вырезали, удалили с канала, но… [смех в зале]. Второй оставили. Собственно, в «Behind the Curve» очень забавно показано, какую большую роль играет окружение. Некоторые из этих участников проводили эксперименты, которые должны были показать, что Земля плоская. А эксперименты показывают, что она не плоская. И что делать? Потому что им выступать с этим на конференции среди большого количества людей, которые все считают, что Земля плоская. Я могу себя поставить на их место. Допустим, я бы получил научные доказательства того, что Бог существует, и мне бы нужно было докладывать это здесь. Я бы, наверное, испытывал некоторый социальный дискомфорт. Но пришлось бы честно изложить доказательства, вот они были бы. У них вот такая ситуация.

Социальное окружение очень значимо, потому они все завязаны: дружба, любовь внутри этого сообщества. И поэтому к ним нужно относиться с пониманием и донести ту мысль, что если вы не разделяете чьи-то взгляды, это не значит, что вы непременно плохой человек. К тому же вопросу о не переходе на личности. Давайте спокойно и вежливо, аргументированно обсуждать интересующий нас вопрос.

Александр Соколов: спасибо, давайте, действительно.

Палпатин: здравствуйте, вы знаете, кто я. Я тут в течение этих двух выступлений вспомнил такие концепции, что, когда у некоторого вида уже довольно развитых животных появляется значительное время в течение суток, когда они начинают избегать прежних хищников, которые им мешали жить, у них появляется свободное время, или переходят на новую пищу и тоже освобождают кучу времени, часто это время они тратят на какую-либо социальную деятельность и появляется культура. Хотя, в принципе, они могли бы такой ресурс, как время, использовать на куда более эффективную в плане увеличения популяции деятельность. Почему они этого не делают?

Я хотел бы тут провести аналогию с обычными биологическими паразитами, когда у нас есть простой организм, типа бактерии или археи, у него и паразит простой и маленький — бактериофаг, или максимум другой прокариот, тоже очень маленький. Когда у нас есть более сложный организм, типа эукариотической клетки, на ней может быть уже довольной сложная прокариотическая клетка паразитировать, или даже эукариотическая. Когда у нас есть многоклеточный организм, на них могут паразитировать другие многоклеточные, причем у них даже появляется иммунитет, система иммунитета к этим организмам, и тоже более сложная, чем была до этого. Так вот, не является ли развитие нервной системы предпосылкой к тому, чтобы паразиты на ней становились сложнее, и не является ли наш научный метод иммунитетом от опасных паразитов?

Александр Панчин: как вы завернули.

Александр Соколов: это же Палпатин.

Александр Панчин: есть две интересные книжки. Одна «Паразит — царь природы» Карла Циммера, другая «Эгоистичный ген» Ричарда Докинза, немножко проливающие свет, как мне кажется, на ваш вопрос. У Карла Циммера описывается, какую большую роль паразиты играли в эволюции жизни на Земле. Что очень многие адаптационные механизмы, которые существуют в современных живых организмах, связаны с тем, что они пытались бороться с паразитами. И какие-то формы поведения у животных могут быть связаны с тем, что они пытаются бороться с паразитами. А у Ричарда Докинза тоже описана идея, как конкурентная борьба за существование приводит к тому, что эволюция не стоит на месте, а происходит развитие. Две травинки были одного роста, потом одна стала чуть повыше, эту вытеснила. Теперь эта тоже должна мутировать, эволюционировать, чтобы стать еще выше. В итоге вырастают гигантские деревья, хотя энергетически это может быть было бы невыгодно изначально. Потому что есть вариации, вариабельные мутанты, которые приспособлены лучше, они вырастают до небес. И что эта конкуренция породила огромное разнообразие жизни, которое мы сейчас наблюдаем.

Ну, собственно, как только появляется новая среда обитания, появляются те, кто пытается эту среду обитания захватить. То есть наши мозги — это такая новая экологическая ниша, которую завоевывают новые формы существования информации, идеи. Некоторые идеи нам полезны, другие нет. Но они соревнуются между собой, посмотрим, кто победит.

Александр Соколов: а у нас сейчас происходит естественный отбор задающих вопросы.

Владислав: здравствуйте, меня зовут Владислав, у меня такой вопрос к Александру. Я работаю учителем в школе и очень часто сталкиваюсь на практике с тем, что дети становятся жертвами различных псевдонаучных концепций. В общем, вовлекаются в сети лженауки. И, к сожалению, очень часто вовлекают их в это их родители. И я сталкиваюсь с таким казусом, проблемой, что у нас познание мира начинается с детства. И если не предотвратить вот это вовлечение в сети лженауки, дальше может быть очень поздно. Могли бы вы посоветовать какие-то эффективные и корректные, политкорректные, скажем так, методики именно по ограждению детей и подростков от лженаучных концепций? Потому что недавно мне, например, про потоп в XIX веке ребенок рассказал: что ученые скрывают, что на самом деле вся цивилизация наша утонула. Кто сказал — папа сказал. Ну вы поняли. Хотелось бы услышать ваш совет.

Александр Панчин: ну, да. Проникновение вирусных идей через авторитеты, в том числе родительские и не только, через авторитеты ученых, так тоже бывает. Что известный академик сказал какую-нибудь полную ерунду, которая совершенно расходится с тем, что принято в науке. Ну вот какой-нибудь удачный пример — вот Фоменко, известный математик, но решил придумать свою историю, и при этом пользуется авторитетом, как академик Российской академии наук. Таких примеров достаточно много.

Я не знаю, как помогать в этом плане детям. Могу сказать хорошую новость: я думаю, что все присутствующие в детстве имели какие-то заблуждения, от которых они сегодня отказались. Я, например, имел научные доказательства [существования] Деда Мороза в виде спонтанного подаркогенеза под моей елкой, это никак не исказило мою жизнь. У меня были свои суеверия, свои какие-то заблуждения, которые потом как-то отфильтровались в процессе познания мира. К сожалению, сейчас в частности в России в самой школе навязываются некоторые вирусные идеи. Ну, например, есть курс «основы православной культуры». Мне кажется, что это крайне нехорошая штука, но, опять же, не очень понятно, что с этим можно сделать в условиях, когда это поддерживается на очень высоком уровне. И бывают отдельные учебники по православной биологии, где доказывается, что все было креационизмом сделано, как учебник Вертьянова, который используется в отдельных школах.

Я бы занимался тем, что просто создавал бы альтернативные источники для такого самопросвещения, самообразования (собственно, это то, чем мы и занимаемся). Те школьники, которые любопытствуют, а на самом деле, многие люди, которые становятся адептами некоторых суеверий, псевдонаучных концепций, на самом деле любознательные. Им интересно узнать, что там с пирамидами, они просто находят не те источники, они находят истории про инопланетян. Но надо, чтобы им составляли конкуренцию нормальные просветительские доступные проекты, их должно становиться больше, ну, их и становится больше. Я думаю, что только так мы можем повлиять.

Юля: за молодого человека вопрос озвучу я, меня зовут Юля. У меня следующий вопрос. Буквально сегодня, когда мы с ним ехали на форум, стояли ждали электричку. Палатка Союзпечать. Одна книга Стивена Хокинга, рядом лежит 10 книг Прокопенко. Недавно моя подруга решила разобраться с антропологией, с происхождением человека. Пошла в магазин, купила первую попавшуюся книжку. Это была книжка какого-то йога с соответствующей наукой про гигантов и все такое прочее. Вот вопрос. Я завсегдатай ваших мероприятий, я примерно знаю хотя бы по фамилиям, каких авторов стоит купить, слушать и прислушаться. Большинство людей понятия об этом не имеет. Как вообще обычный человек, который не в теме, может на интересующую его тему взять в руки правильную книжку, а не индийского йога. Почему их в 10 раз больше, чем правильных книжек?

Александр Панчин: приходите в раздел «Эзотерика», там «Защита от темных искусств» стоит рядом с астрологией. А если серьезно, одна из особенностей хорошей научно-популярной литературы — это наличие списка литературы, хотя это не гарантия того, что эта книжка нормальная, просто в плохих книжках тоже бывает список литературы. Я приводил примеры этих гадателей по отпечаткам пальцев, которые всюду литературу приводят, она, правда, нерелевантна. Но это такой маленький индикатор. То есть, грубо говоря, в книжке йога про гигантов большого количества ссылок на международные научные рецензируемые журналы вы, скорее всего, не увидите. Скорее всего там будут максимум какие-то ссылки на СМИ, на желтую прессу. И то, это в лучшем случае, а чаще всего такие книжки — это поток сознания автора, который ничем не аргументирует свою точку зрения. Бывают отдельные исключения, конечно, но в целом как-то так.

Если говорить про рекомендации, то участники форума, насколько я знаю, нас поощряют, чтобы мы приводили в конце наших слайдов рекомендованную литературу, а в этой литературе часто рекомендуют другую литературу, и поэтому можно пойти по такой вот блокчейн-цепочечке. От одной книжки до другой книжки по рекомендациям. Это может немножко облегчить поиск.

Александр Соколов: спасибо, Саша! Тебе предстоит выбрать лучший вопрос. Напомнить, какие были?

Александр Панчин: напомни на всякий случай.

Александр Соколов: первый — про рекомендации по борьбе с лженаукой, второй — про научный метод и паразитов (Палпатин); следующий — методики ограждения детей и подростков; и четвертый — как выбрать правильную книгу.

Александр Панчин: я думаю, про ограждение детей и подростков — это очень правильный вопрос, очень актуальный.

Александр Соколов: автор вопроса получает игру, которую придумал астроном, научный сотрудник ГАИШ МГУ — «Замок Шредингера». Саша, ты получаешь динозавра с пингвинопитеком, ну и твой портрет тебе уже положили в мешочек от компании FUN PIN. Сейчас должна появиться картинка от Юлии Родиной. Саша, посмотри на себя.

==================================================================

Скетч Юлии Родиной

Antropogenez.ru

Стенограмма и аудио-версия

И даже до сих пор популярные так называемые радоновые ванны с радиоактивным газом, тоже прекрасная иллюстрация, как какое-то хорошее научное открытие (если так можно сказать про радиацию) превращено в нечто псевдонаучное.

Другой пример — стволовые клетки. Ученые открыли, что есть такие клетки, которые делятся, и их потомки заменяют какие-то устаревшие клетки, стареющие клетки, поврежденные клетки и это способствует омолаживанию, возобновлению тканей, органов, клеток и так далее. Поэтому, естественно, крем для красоты должен быть из стволовых клеток, но почему-то растительных, как правило.

Хотя по логике растительные клетки не могут превратиться в клетки человека, правильно? И вообще мне на самом деле далеко не понятно, что имеется в виду под стволовыми клетками растений. Да, у растений есть клетки, которые тоже выполняют те же самые функции, но что-то мне подсказывает, что иногда речь идет просто про клетки ствола дерева.

Потому что все равно никто не поймет разницу, не отличит. И лучше бы они использовали растительные стволовые клетки, а не человеческие стволовые клетки, потому что когда используют человеческие стволовые клетки в косметологии, бывают очень неприятные истории.

Вот, например, женщине вводили мезонхимальные стволовые клетки для устранения морщин. Предполагалось, что они специализируются в клетки жировой ткани и это, собственно, поможет.

Но в данном конкретном случае эти мезонхимальные стволовые клетки специализировались в клетки костной ткани. И в какой-то момент женщина почувствовала, что ей больно моргать. Она пришла к врачу, и врач сказал: «Вас нужно оперировать, потому что у вас костная ткань образовалась в районе глаза». И эти клетки могут специализироваться в разные типы клеток, и вообще эти клетки могли до сих пор у нее остаться в этом глазу, их не удалили до конца, и это может иметь разного рода последствия.

Сегодня косметологических процедур с использованием стволовых клеток, доказанных научно, что они безопасны и эффективны, в общем-то, нет. Стволовые клетки используются в других областях, например, в создании искусственных органов, но это отдельная история.

Дальше магнитотерапия. Тоже, по телевизору рекламируют алмаг, который все лечит с помощью магнитов. Магнитная вода, магнитные браслеты, магнитная одежда.

Все это полная ерунда. Точно так же когда-то эксплуатировали электричество. Заряжали воду электричеством, специальный пояс от импотенции, бьющий электричеством.

Ну, может быть, человек если засыпает, это его пробудит, и он будет лучше выполнять свою функцию.

Но самый главный, наверное, хит — это квантовое. Все, что связано с квантами: квантовая медицина, квантум-хилинг, часто идет вместе с гомеопатией, что неудивительно, или с той же акупунктурой в разных ее вариантах.

Гомеопаты очень любят слово «квантовый», хотя часто не понимают, что это значит. Опять же, у нас много загадочного в гомеопатии происходит, наука объяснить не может. И вот «квантовый» — это что-то такое загадочное, непонятное, потому что учебник не читали.

И вот пример. Алексей Карпеев, председатель Национального совета по гомеопатии так описывает гомеопатический препарат.

«Это есть совокупность квантовых полей, образующихся при реализации технологии потенцирования, которые биорезонансно взаимодействуют с подобными квантовыми полями организма, то есть подобное взаимодействует с подобным». Это вот так наукообразно сказано, что, по сути, мы взяли кусочек чего-то, поместили в воду, и постучали по дереву. Можно сказать так, но это уже не так убедительно, как «квантовые поля взаимодействуют биорезонансно».

Это не единственный пример, не только псевдоученые прибегают к неправильному использованию научных терминов. Знаменитая книжка физиков Сокала и Брикмона «Интеллектуальные волки» посвящена тому, как философы очень любят где-то приплести термины из физики, из математики, не понимая этих терминов, и используют их некорректно, придают своим текстам наукообразность, и люди этим текстам потом чрезмерно доверяют.

Собственно, это тоже некоторый механизм проникновения заблуждений в мозг человека, который исследовался психологами. В частности, психологом Гордоном Пенникоком. У него и его коллег есть замечательная статья, которая называется «Распознавание и восприятие псевдоглубокомысленной чуши». И, собственно, там было показано, что людям, если дать им некоторый случайный текст, состоящий из наукообразных терминов, то люди достаточно легко находят там смысл, которого там на самом деле нет. Причем особенно легко это делают люди, которые верят во всякие сверхъестественные штуки, или в ту же гомеопатию.

В чем-то мне эта история с квантами напоминает мою любимую компьютерную игру MASS EFFECT, где для всяких сверхъестественных фантастических штук, типа гипердвигателей, суперспособностей у людей, бионики — все это как-то объяснялось очень непонятным образом — «эффект массы».

На все был один ответ – это все эффект массы. И для фантастики это замечательно, потому что вы не рискуете сказать какую-то глупость, вроде — «нейтрино мутировало» (Примечание автора: на самом деле сказать так можно, но это не может быть объяснением взрыва на космическом корабле), что потом вызовет фейспалм у специалистов. А у вас просто «эффект массы», загадочная штука, которую никто не понимает.

Отлично. Но когда это касается реальных медицинских практик и вы говорите: как работают ваши препараты? Ну, «эффект массы», или «квантовая механика». Это выглядит абсурдно и недобросовестно.

Что еще мы можем почерпнуть из знания о том, как эволюционируют вирусы, как они меняются? Есть такая штука – реассортация. Это когда два вируса, или больше вирусов, заражают одну клетку, а потом из этой клетки выходят рекомбинантные вирусы, которые содержат генетические компоненты от разных предшественников и это может приводить к серьезным последствиям.

Например, в 2009 году вирус H1N1, который многих напугал, он был реассортантом таких вот четырех вирусов: две разновидности свиного гриппа, одна разновидность птичьего гриппа, одна разновидность человеческого гриппа. Все это вместе намешалось и получился новый вирус, который напугал Всемирную организацию здравоохранения. Подобные штуки встречаются и в среде вирусных идей.

Вот, например, «дизайн человека». Когда я впервые про это услышал, я подумал, что это, наверное, люди, которые генно-модифицируют человеческих детей, что же еще это может быть? Ан нет!

Оказалось, что это смесь индуистской системы чакр, западной астрологии, иудейской Каббалы, китайской И-Цзин. Собственно, механизм проникновения этих заблуждений такой же, как и у классической астрологии, то есть вы вводите дату рождения на сайте, а вам описывают вашу личность. То есть используется тот самый «эффект Барнума», для того, чтобы убедить людей, что это на самом деле работает. И, собственно, дальше к этому вам строят такой вот бодиграф, который очень наукообразно выглядит, но на самом деле бессмысленен, но должен вас описать.

А потом они также используют мимикрию под науку. То есть в кучу бессмысленных научных терминов вставляют описание всей этой процедуры.

Они тоже говорят про квантовую механику, естественно, а как же без нее, про какие-то кодоны в ДНК, с которыми якобы взаимодействует нейтрино. Вот это особенно меня поразило, потому что нейтрино очень плохо взаимодействует с веществом. Вот так выглядит детектор нейтрино.

А кодоны ДНК — они очень маленькие, и нейтрино с ними в каких-то осмысленных количествах не взаимодействует. Это едва ли может объяснить хоть какое-то изменение человеческой психики, или поведения, или особенностей его личности. Это крайне неправдоподобный сценарий. Но зачем нам что-то научное делать, когда мы можем просто сказать, что «нейтрино взаимодействует». Там нейтрино мутировал, а у нас с кодонами провзаимодействовал, отлично.

Другой пример — так называемые коммерческие дерматоглифические тесты. Тоже взяли что-то из хиромантии, гадание по линиям на ладошках. Но теперь у нас это будет гадание по отпечаткам пальцев.

Назовем это генетическими тестами, хотя к генетическим тестам это не имеет никакого отношения. Возьмем из этих генетических тестов самое необоснованное, а именно предсказание, какая профессия вам больше подойдет. Нет, генетические тесты не предсказывают, какую профессию вам лучше выбрать, хотя есть некоторые компании, которые вам пообещают и это. В общем, взяли все самое худшее. Генетические тесты имеют некоторый смысл, но не в этом. И вот это все намешали и получились вот эти коммерческие дерматоглифические тесты. Ну и дальше они тоже, естественно, пытаются мимикрировать под науку.

Говорят: смотрите, это все-таки генетические тесты, потому что вот близнецы однояйцевые — они генетически почти идентичны, а наши отпечатки пальцев у близнецов тоже похожи, поэтому это все связано.

Но на самом деле, если вы возьмете однояйцевых близнецов, то заметите, что отпечатки пальцев у них, во-первых, отличаются, и, скажем, криминалисту совершенно не составит проблемы сказать, кто из двух близнецов совершил преступление, если преступник оставил отпечатки пальцев. Абсолютно без проблем. Даже по качественным характеристикам отпечатки пальцев, которые измеряются, оцениваются, описываются качественными терминами — завитки, или еще что-то, они могут отличаться достаточно часто.

Вторая вещь, на что они пытаются упирать: смотрите, это все связано с развитием нервной системы, потому что когда закладываются отпечатки пальцев, тогда же примерно закладывается и нервная система. Но есть люди, например, у которых вообще нет отпечатков пальцев.

У них такое генетическое свойство — называется «адерматоглифия». У них нет отпечатков пальцев, и у них абсолютно все в порядке с нервной системой. Но по отпечаткам пальцев можно все сказать про строение нервной системы, естественно, как заверяют нас эти эксперты, хотя это не имеет никаких научных оснований.

Что еще мы знаем о вирусах? Они могут вырабатывать резистентность.

То есть мы используем какое-то лекарство от вирусов. Те вирусы, которые подвержены этому лекарству, они перестают размножаться и исчезают. А те вирусы, которые устойчивы, начинают доминировать в популяции и теперь мы все чаще с ними сталкиваемся. Собственно, такое бывает и с известными вирусами, например с ВИЧ. Некоторые штаммы ВИЧ уже устойчивы к некоторым лекарствам, которые против них используются.

Давайте посмотрим на пример резистентности в случае со всякими вирусными идеями. Поднимите, пожалуйста, руку, если вы скептически относитесь к гомеопатии и стараетесь ее не покупать.

Отлично! А теперь те, кто сейчас поднимали руки, поднимите руку еще раз, если вы при этом, будучи скептичными к гомеопатии, покупали один из вот этих препаратов когда-нибудь.

Есть такие? Не стесняйтесь.

Такие люди есть, но некоторые стесняются, я знаю. По сути, это все та же самая гомеопатия, но только под новым словом. Вот, например, препарат Анаферон.

[смех и аплодисменты в зале]

Это не я придумал картинку, если что. Кажется, Алексей Водовозов ее придумал, да? Но он скромно машет рукой. Анаферон, на упаковке будет написано: содержит 0,003 грамма антител к интерферону гамма. И вы думаете: ну, нормально, и концентрация нормальная, и имеет какое-то отношение к иммунной системе. Интерферон, антитела… Тем более, что лекарство как бы от гриппа, простуды. А потом маленьким шрифтом, под звездочкой: разведение 10 в минус 16 степени нанограмм на грамм. Если все это перемножить, то выясняется, что там ничего нет. Все это та же самая гомеопатия. Это вот они обошли резистентность, что люди знают, что гомеопатию использовать не нужно, и, соответственно, люди продолжают это покупать. При этом они не только от простуды — этот же препарат прописывается против клещевого энцефалита. В частности, рекламируется для экстренной профилактики клещевого энцефалита.

Это смертельное заболевание, если что, которое может приводить к нейродегенеративным повреждениям, и это очень большая проблема. Недавно компания, которая производит эти препараты, заявила, что у них зарегистрирован препарат Батион, который от ВИЧ-инфекций и гепатита. То есть все совсем плохо: гомеопатия от ВИЧ — это очень страшно.

Третья часть

================================================================

Antropogenez.ru

Стенограмма и аудио-версия

Александр Соколов: когда мы начинали наш проект, мы думали, что будем бороться с креационизмом. Но оказалось, что креационизм — это что-то вроде насморка по сравнению с более серьезными областями лженауки. Бороться с ними могут только люди, обладающие определенной смелостью. Но наш следующий докладчик — это такой смелый человек. Прошу.

Здравствуй, Саша!

Александр Панчин: привет.

Александр Соколов: у тебя есть, по-моему, даже не одна публикация про паразитов-манипуляторов. Лженаучные идеи можно назвать такими паразитами?

Александр Панчин: ну, ровно об этом и будет мое сегодняшнее выступление.

Александр Соколов: отлично, я знал. Спасибо.

Александр Панчин: да, ты знал.

Что общего между биологическим вирусом, компьютерным вирусом и, скажем, идеей, что люди произошли из дельфинов?

Все это вирусы. Вирус — это информация, которая размножается с помощью некоторых носителей. В случае с биологическим вирусом носителями являются клетки, у компьютерных вирусов носители — компьютеры. У идей носители — это наши с вами мозги. И, развивая эту биологическую метафору, можно порассуждать о том, как всякие вирусные идеи проникают в наши мозги. Вот у вирусов биологических часто есть способы, когда они эксплуатируют некоторые уязвимости клеток.

Ну, например, ВИЧ, проникая в клетки иммунной системы, взаимодействует с определенными рецепторами на их поверхности.

И вот у наших мозгов тоже есть подобные уязвимости, с которыми могут взаимодействовать вирусные идеи. Приведу несколько примеров.

Вот есть такая штука, называется «эффект Барнума», открытый ученым Бертраном Форером, который делал следующий эксперимент. Он брал студентов, они проходили психологический тест, потом получали описание своей личности, а потом оценивали это описание, насколько оно им подходит. И большинство студентов ставили оценку 5 или 4, а потом оказывалось, что всем выдали одно и то же описание личности, которое было взято из газетного гороскопа.

Собственно, вот такое свойство людей принимать достаточно общие суждения, которые подходят более-менее всем, за нечто нагаданное именно им, является путем проникновения таких вирусных идей, как системно-векторная психология, соционика, астрология, хиромантия, соматипология (когда по телосложению определяют свойства вашей личности), физиогномика, френология и так далее.

Другой пример уязвимости. Ученые Уильям Карпентер и Мишель Шеврель открыли так называемые идеомоторные акты.

Когда человек закрывает глаза, берет в руки маятник и представляет движение этого маятника, у многих людей маятник начинает вращаться. А те люди не осознают, что они его вращают. То есть мозг может некоторые мысли о движениях переводить в движения, которые не осознаются.

И этот эффект лежит в основе очень многих верований, таких, как столоверчение, лозоходство, доска Уиджа, поиск геопатогенных зон с помощью палочек, когда они отклоняются туда, где человеку кажется что-то страшное, там кто-то умер, кладбищe и так далее. Автоматическое письмо, когда людям кажется, что в них вселился какой-то бес, заставляет их что-то писать. И таких примеров очень много.

Третий пример уязвимости, это так называемая иллюзия причинности, когда людям может казаться, что они, условно говоря, посидели на огурце и после этого у них прошел геморрой.

Хотя никакой связи между этим может и не быть. Проиллюстрирую, насколько этот эффект, на самом деле, очень сильный.

Одно из исследований было посвящено астматикам. Взяли пациентов, и каждый из них получал четыре типа вмешательства в случайном порядке

Одно из вмешательств — это было реальное лекарство от астмы, вводится с помощью ингалятора. Второе — это плацебо-ингалятор, то есть пустышка, третье — это плацебо-акупунктура, то есть иглоукалывание, но еще и неправильно сделанное, на всякий случай. И четвертое — невмешательство.

Оказалось, что если мерить объективно улучшение состояния пациентов, то есть с помощью респирометра, который измеряет пропускную способность легких, то реальное лекарство от астмы работает, все остальное одинаково не работает, что неудивительно. Но когда людей спрашивают: а как вам кажется, что вам помогло? — то внезапно выясняется, что все одинаково эффективно по сравнению с невмешательством. То есть людям на субъективном опыте очень сложно понять, что именно является причиной их выздоровления.

И ровно этот изъян человеческого мышления, склонность строить ошибочные причинно-следственные связи и не замечать иногда настоящие причинно-следственные связи, является входным путем таких вирусных идей, как литотерапия, магнитотерапия, гомеопатия, рэйки, аюрведическая медицина, акупунктура, уринотерапия, целительство, молитвы.

Список, опять же, можно продолжать до бесконечности.

Когда вирусная идея уже проникла в человеческий мозг, она сталкивается с некоторой ответной реакцией, скажем так, внутреннего иммунитета. Связанного с тем, что, вообще-то, есть наука, которая борется с какими-то заблуждениями. Она говорит: «Смотрите, вот это правда, это неправда, это воспроизводится, это не воспроизводится». И у вирусной идеи должен быть какой-то механизм обхода этой иммунной системы, отсылок к научным данным, исследованиям.

Здесь есть два основных принципа, два разных подхода, которые применяются. Один — это когда мы сами уничтожаем этот иммунитет. Мы говорим, что наука — это, на самом деле, очень плохо. «Колдуны-ученые, их нужно сжигать», — как говорил Герман Стерлигов.

Правда, у этого подхода есть некоторая проблема, потому что если вы будете в нем последовательны, то когда вы попросите ваших подписчиков: «Дайте денег на самолет на Афон»; они вам скажут: «Поезжайте на перекладных, на лошадях, потому что самолет — это от проклятых колдунов-ученых, не нужно вам это». А второй подход — это мимикрия, когда мы говорим, что мы и есть наука, мы самая научная наука, верьте нам.

Рассмотрим первый пример в рамках этой биологической метафоры. Речь идет про разрушение иммунитета. ВИЧ умеет разрушать наши иммунные клетки. Так и некоторые мифы: когда люди в них поверили, люди начинают строить вокруг них какие-то конспирологические заговоры.

Что наука этому противоречит — это потому, что ученые все продажные и купленные, естественно, и поэтому мы им верить не будем, поэтому мы будем продолжать верить в ту святую идею, которую мы догматически признали за непоколебимую истину.

И интересно посмотреть на то, как это происходит на реальных примерах. Вот, например, есть такой очень безобидный миф о том, что Земля плоская.

И про это есть интересный документальный фильм, который называется «За изгибом» (Behind the Curve), посвященный жизни людей, которые верят в то, что Земля плоская, как они собираются на конференции, как у них есть специальные сайты знакомств, потому что тяжело встречаться двум людям, если один считает, что Земля плоская, другой считает, что это шар, и они могут друг друга не понимать иногда. И в этом фильме очень интересно показана такая эволюция взглядов у этих людей.

Они сами эту цепочку приводят, дескать смотрите: мы пришли к выводу, что Земля плоская, но ученые говорят, что Земля не плоская и мы знаем, что они так говорят. Значит, ученые скрывают. Но что еще тогда ученые скрывают? Может быть, они скрывают что-то еще? Может быть, не нужно верить им, когда они говорят, что вакцины — это хорошо? И в итоге безобидный миф порождает большое количество других мифов, некоторые из которых опасны.

Так ВИЧ не сам убивает людей, а создает условия, при которых люди погибают из-за оппортунистических инфекций. Грубо говоря, безобидный вирус герпеса начинает вызывать саркому Капоши. Так и здесь: безобидный миф о том, что Земля плоская, в итоге, через цепочку умозаключений, приводит к тому, что вакцины убивают, ВИЧ не существует, поэтому лечиться от него не нужно.

С помощью генномодицифированных организмов вас всех пытаются убить, поэтому покупаем только органику в два раза дороже, ну и другие безобидные оппортунистические инфекции типа того, что американцы не были на Луне. И все они в свою очередь тоже немножечко разрушают этот самый иммунитет в нашей метафоре.

Интересно, как этот процесс описал Элайзер Юдковский в произведении «Гарри Поттер и методы рационального мышления».

Речь идет о том, что человек, уверовавший в некоторые ложные убеждения, сталкивается с тем, что научные методы это не подтверждают. Значит нужно признать, что для этого случая должны быть какие-то альтернативные методы познания, и с этого момента сама правда становится для человека некоторым врагом. Ему приходится врать все больше и больше, отрицать все больше научных вещей, отрицать сам научный метод.

Этот пример можно рассмотреть на истории, как мне кажется, одного очень интересного философа. Его зовут Пол Фейрабенд, на него постоянно ссылаются любители эзотерики, хотя не только они, который, по мнению некоторых эзотериков и некоторых философов, доказал, что наука, в общем-то, ничем не лучше магии и астрологии.

Так у него это происходило в произведении, которое называется «Против метода». Там описываются некоторые его аргументы: почему он считает, что наука — это плохо. Ну вот смотрите — есть такие методы диагностики, которые медицина и наука объяснить не могут, а они работают. О чем же идет речь? А речь идет, в частности, про диагностику из аювердической медицины по типам пульса. Очень крутая диагностика, которую современные ученые пытались проверить и оказалось, что если взять двух диагностов по этой аюрведической медицине, то их диагнозы для одного конкретного пациента совпадают, в общем-то, не сильно лучше, чем случайные броски кубиков.

Но таких исследований в тот момент, наверное, не было, и Фейрабенд говорит: «Наука не может объяснить». Хотя на самом деле нечего там объяснять, это просто не работает. Но зато он дальше делает различные умозаключения, а в ответ на подобного рода исследования у него уже был заранее припасен контраргумент, ровно тот же самый, что у плоскоземельцев…

…что ученых можно купить, поэтому очевидно, что предыдущее исследование, наверное, куплено. Как еще объяснить, что люди пытаются скрыть вот эти замечательные методы диагностики, которые на самом деле работают, хотя наука их не подтверждает. Ну и дальше те самые далеко идущие умозаключения про то, что физику, астрономию, историю нужно изучать. Их нельзя заменить магией, астрологией или изучением легенд.

И что это, на самом деле, ошибка, что можно заменить и что ничем не хуже.

Вторая часть

Третья часть

================================================================

Antropogenez.ru

Стенограмма и аудио-версия

На третьем месте ТОПЛЕС с роликом про одно важное изобретение прошлого столетия

На втором месте Prolegarium с роликом про деньги как потенциальный источник заразы

На первом месте АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ и запись выступления Александра Панчина с форума "Ученые против мифов" на тему псевдонаучных мифов

В эту субботу Scitopus будет на Vk Fest с рядом научно-популярных выступлений. Ссылка на подробный пост.

Если вам интересна научно-популярная тематика, то недавно мы обновили полный список всех науч-поп каналов.

Если хотите принимать участие в формировании ТОПов: https://vk.com/scitopus

Интервьюер: Надежда, расскажите, пожалуйста, какие направления в вашей науке менее всего охвачены популяризацией?

Надежда Пантюлина (работник Государственного биологического музея им. К.А. Тимирязева): У меня специфическая наука, я — музейщик. Вообще говоря, у музейного дела как раз нет такого фундамента, который есть у наук классических. В музейном деле фундамент гораздо слабее, чем у антропологии.

Интервьюер: Александр, как вы считаете, в вашей науке какие области меньше всего охвачены популяризацией на данный момент?

Александр Панчин (к.б.н., старший научный сотрудник Института проблем передачи информации имени А.А. Харкевича, член Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований): Меньше всего охвачены популяризацией...

Интервьюер: Что ещё стоит осветить?

Александр Панчин: Это очень сложный вопрос. Вообще, мне кажется, в биологии хватает всего, что только можно: и про генную инженерию рассказывают, и про эволюцию, и про происхождение жизни, и про медицину стало достаточно много всего интересного. Я, наверное, скорее испытываю некоторый дефицит, может быть, физики. Есть хорошие популяризаторы физики, но они обычно узко специализированы, рассказывают в основном астрофизику. Может быть, было бы интересно какой-то хороший научпоп о квантовой механике, например, что-то такое. Такое тоже есть, но, мне кажется, этого мало, могло быть более широко и интересно представлено. Такие вот субъективные ощущения.

Интервьюер: Скажите, в области химии — науки, которую вы популяризируете — есть ли какие-то направления, которые наименее поддаются пока популяризации, может быть что-то нужно освещать, по вашему мнению, усиленнее?

Александр Иванов (Инженер-технолог, младший научный сотрудник ФТИ УрФУ, автор и ведущий канала "Химия – Просто"): С химией, на самом деле, наиболее сложно с точки зрения популяризации, потому что если вы начнёте искать какие-то каналы по химии, вы найдёте один-два, три максимум, особенно в русскоязычном сегменте интернета. Химия интересна тем, что там есть опыты, а если у тебя нет оборудования, нет реактивов... Очень высокий входной порог, если ты его преодолеть не можешь, то ты не можешь популяризировать химию. Говорящая голова в кадре, допустим, которая рассказывает теорию, это не особо интересно. Условно говоря, человек просто пересказывает учебник, такой контент нужен только тем, кто изучает данный конкретный вопрос именно сейчас. Но это же не популяризация, это обучение, а я предлагаю всё-таки разделять популяризацию, просветительскую деятельность и образовательную. Образовательная деятельность [направлена на] получение академических знаний, академические знания надо получать в университетах, аккредитованных заведениях. Просветительская деятельность — как раз сейчас на «Учёные против мифов». А популяризация, как я считаю, может быть, кто-то по-другому считает, это такой пиар науки, так сказать, рекламный отдел науки, который говорит: «Вот, ребята, там интересно, там занимаются наукой. Хотите химию — вот туда можно идти». То есть, цель популяризации, допустим, химии — показать, насколько интересно, и провести профориентационную работу. Есть разные области науки, и научпоп не даёт какую-то последовательную структурированную подачу материала: постоянно шатает то в одну тему, то в другую, то в третью. И, соответственно, мы заходим в одну тему, начинаем с самого нуля, постепенно поднимаемся, поднимаемся, а потом резко углубляемся и показываем ребятам, что вот, смотрите, вы можете вот от этой точки дойти дотуда. А дальше уже начинается край науки, там вы можете этим заниматься, и чтобы этим заниматься, конкретной темой, вы можете в тот институт, в другой институт, в такую-то лабораторию и так далее. Как я вижу.

Интервьюер: Скажите, пожалуйста, как вы считаете, какая область науки сейчас заслуживает наибольшей популяризации, где больше всего пробелов в популяризации?

Иван Затевахин (автор и ведущий программы "Диалоги о животных", ведущий канала "Затевахин о животных"): На мой взгляд, это экология, прежде всего, и дело не в пробелах, а в том, что если мы не будем рассказывать о том, как устроена наша планета в экологическом смысле, то очень скоро мы съедим самих себя, вот и всё. Поэтому я считаю, что наиболее острая проблематика сейчас в этой сфере, и этим мы должны заниматься и всячески популяризировать, всё остальное можно оставить на потом.

Интервьюер: А скажите, пожалуйста, пошли бы вы на дебаты с лжеучёным? На каких условиях и как бы вы при этом действовали?

Иван Семьян: У меня есть некоторый опыт таких дебатов. В принципе, почему нет, никаких предубеждений у меня по этому поводу нет. Я считаю, что это полезно для аудитории. Полезно не с той точки зрения, что нужно как-то унизить и оглупить оппонента, скорее наоборот. Обычно разница в полемике между представителями лженауки и науки настоящей в том, что нужно быть спокойным, излагать факты, и постепенно становится понятно, что у человека есть некоторая почти религиозная убеждённость, хотя они обычно приписывают это нам, что якобы в науке есть какие-то догматы. На самом деле, конечно же, нет. Исследования, например, эпохи бронзы, которой я занимаюсь, постоянно изменяют общую картину, когда есть какие-то новые артефакты, свидетельства, просто меняется картина древнего общества. Люди, которые придерживаются каких-то паранаучных теорий, как правило, убеждены в сенсационности своих взглядов. Это в лучшем случае. В худшем случае они прекрасно понимают, что они делают, и зачем они это делают. Поэтому нужно просто тщательно логически разобрать человека, задавать ему вопросы, которые очевидно покажут нарушение логики. Например, можно сколько угодно спекулировать на теме Аркаима: «Давайте разберёмся, Аркаим — это база пришельцев или город славянских волхвов-сыроедов».

Интервьюер: Согласились бы вы на дебаты с лжеучёным? Если да, то на каких условиях и как бы вы действовали?

Надежда Пантюлина: Не знаю, на дебаты ли, но на разговор. Если у дебатов есть «бойцовские» правила, то это, наверное, не мой вариант, я не выдержу. А разговор конечно, очень часто, у стола, в экспозиции. Последняя наша экспозиция, постоянная, называется «Как пройти в люди?», она больше о поведении, чем о физической части происхождения человека. И там масса есть сложных вопросов, о которых приходится разговаривать с людьми несогласными. Есть такие серьёзные вещи, как, допустим, конформизм, агрессия или наша склонность делать выводы при минимальном количестве информации, и тут может быть масса трудных мест. И они случаются, да, я совершенно точно в этом участвую.

Интервьюер: А случалось ли, может быть, кого-то переубедить? И вообще как можно воздействовать на ярых приверженцев?

Надежда Пантюлина: Я не думаю, даже если нам сейчас кажется, что в этом разговоре мы кого-то убедили. Переубедить человека, который живёт в системе мифологического сознания, а в современности оно очень распространено, невозможно, особенно одним разговором. Мы можем помочь человеку взять в его мифологическую картину мира какие-то фрагменты из научной картины мира, это, как правило, случается, и это уже победа.

Я помню яркий момент, у меня спросили: «Опять вы своё эволюционное и прочее, а где у вас тут Бог?». Я им сказала: «Вот здесь». Там, где мы выкладываем черепа в эволюционную линию предков человека, мы можем сказать, что до какого-то момента были только санитарные захоронения, в которых не встречалось ничего, а с какого-то времени совершенно точно фиксируют захоронения, в которых есть охра, рога, орудия. То есть, можно сказать, что с этого времени есть некоторые попытки осмыслить устройство мира, там уже вполне возможно, что могут быть некоторые размышления о боге, каком-нибудь, мы не знаем, в каком виде, но уже могут быть.

Интервьюер: Вы уже ранее участвовали в дебатах с лжеучёными, с представителями религиозных конфессий. Скажите, пожалуйста, как вы считаете, дебаты вообще приводят к чему-то положительному? Как можно воздействовать на самых верных поклонников лженауки и теорий заговора? Если можно, конечно.

Александр Панчин: Мне кажется, что дебаты как раз очень хорошо могут действовать, если к ним готовиться. Мои дебаты на «Спас», после них достаточно много людей, вот сегодня на Форуме, подходили и говорили, что посмотрели и перестали быть верующими. Так что эффект некоторых отдельных анекдотических примеров имеется. Дебаты очень много набирают просмотров обычно, по сравнению с обычными научно-популярными лекциями. Например, на моём канале на YouTube выложена куча разных лекций, правда, обычно это вторичные выкладывания, то есть, они уже где-то были выложены, я просто их к себе заливаю, но там типичное количество просмотров от пяти до тридцати-сорока тысяч, потому что это большие сложные лекции. А выложил дебаты, которые были удалены с телеканала «Спас» (первые удалили, вторые оставили), первые дебаты уже около пятисот тысяч просмотров [набрали]. То есть, намного больше людей это смотрит. И с другими дебатами, которые я выкладывал — с астрологами, на тему старения, трансгуманизма — тоже достаточно много людей смотрит. По-моему, это интересный формат, мне лично он нравится, некоторый соревновательный есть элемент, который стимулирует мозги.

Интервьюер: Вы готовы и дальше участвовать?

Александр Панчин: Да, я с удовольствием готов участвовать в дебатах.

Интервьюер: И всё-таки, можно ли переубедить ярого поклонника теорий заговора или мистическое мышление не поддаётся?

Александр Панчин: Люди бывают разными, и вера в заговоры у них может быть по разным причинам. Поэтому каких-то можно переубедить, каких-то нельзя переубедить. Задача не переубедить всех, а, скажем так, сместить маятник со стороны каких-то массовых заблуждений в сторону их чуть меньшей массовости. По-моему, это можно сделать.

Интервьюер: Скажите, пожалуйста, Михаил, если бы вас пригласили на дебаты с лжеучёным, приняли ли бы вы участие?

Михаил Лидин (рептилоид, сооснователь премии имени Гарри Гудини, видеоблогер, скептик): Давайте так, если мы под общим термином «лжеучёные» подразумеваем какого-то человека, который отстаивает какую-то странную, недостаточно научно обоснованную позицию, то да. Потому что не всех можно назвать лжеучёными, есть просто люди, которые, скажем так, искренне заблуждаются. Они являются апологетами, то есть защитниками какой-то идеи, её сторонниками, это могут быть необязательно лжеучёные, необязательно они себя представляют как учёных, представляют свою точку зрения как научную. У меня есть пример конкретных дебатов, не с лжеучёным, а с ярым сторонником определённого экстраординарного направления.

Интервьюер: Как вы считаете, какие действия будут наилучшими в данной ситуации? Возможно ли переубедить такого ярого, верного приверженца лженауки и теории заговора?

Михаил Лидин: Я думаю, что нет, невозможно. Просто если человек настолько погрузился в это, погрузился в какое-то направление, в свою идею, он признаёт её настолько ценной, что не будет замечать аргументов против. Именно так, в общем-то, апологетами и становятся. Апологет — это уже всё, защитник, сторонник, практически неизлечимая стадия. По крайней мере, она неизлечима путём прямого убеждения, прямых дебатов. Дебаты для другого нужны на самом деле.

Интервьюер: Для чего?

Михаил Лидин: Просто чтобы высказать свою позицию на какую-то аудиторию, зацепить тех, кто, возможно, ещё сомневается, кто не уверен, кто ещё не знает. Возможно, дать какую-то прививку тем, кто ещё не сталкивался с этим раньше, с этим явлением или утверждаемым явлением, ну и, собственно, высказать свои аргументы против, чтобы у человека была возможность послушать и их. Ещё лишний раз засветиться тоже не мешает.

Интервьюер: Есть ли какие-то приёмы в дебатах, которые помогают продвинуть свои идеи, донести до людей ещё сомневающихся?

Михаил Лидин: Я не особо специалист в дебатах. Какие-то приёмы, конечно, есть, но чего-то конкретного не могу сейчас посоветовать. Естественно, надо быть понятным и наглядным, понятным настолько, чтобы тебя понимала та публика, которая не в теме, которая только пришла, вообще не в курсе. Нужно предположить, что у вас такая публика. Но зависит от того, куда вы идёте, что вы делаете. Нужно желательно заранее изучить и примерно представить, кто это будет смотреть, слушать и так далее, и уже исходя из того, кто твой слушатель, подбирать аргументы, свою позицию соответствующим образом оформлять.

Интервьюер: А пошли бы вы на дебаты с лжеучёным, и если да, то какие методы воздействия, убеждения вы бы использовали?

Александр Иванов: Начнём с того, что у меня мечта попасть на РЕН-ТВ, причём не просто попасть, а прийти туда и изначально нести полную чушь, такой большой ком, чтобы видно было, полный бред. Так как за мной есть определённый шлейф известности как научного сотрудника, народ бы видел и думал, что происходит. Это в информационном пространстве имело бы больший резонанс, типа: «Как так, ты же вроде нормальный человек, что ты тут несёшь». Это бы вызвало определённый всплеск, соответственно, люди бы начали интересоваться, а что это он несёт, пойдём-ка посмотрим, что у него ещё есть. А за мной уже идёт, скажем так, более-менее качественный контент, который люди посмотрят: «А, интересно».

С точки зрения дебатов с мракобесами, почему нет. Прийти можно, потроллить, постебаться. Не вижу смысла с ними пытаться бодаться, что-то им доказывать, скорее имеет смысл больше их троллить. Типа, помочь продолжить их теорию, если несут какой-то бред: «Если вы считаете, что Земля плоская, то где конец, где можно с неё спрыгнуть, потрогать черепаху, которая где-то там находится». В таком плане я бы поучаствовал. А пытаться с ними спорить... Смысл? У них своя точка зрения, у науки своя, условно говоря, если просто рассматривать две стороны, и они будут стоять всегда на своём, у них нет цели принять точку зрения другого, это две противоборствующие стороны, и они по факту борются за аудиторию. И самое главное — показать аудитории оппонентов, что тут какая-то ерунда происходит, ребят, это же смешно. В таком плане да.

Интервьюер: Скажите, пожалуйста, пошли бы вы на дебаты с лжеучёным, и если да, то на каких условиях и как бы действовали?

Иван Затевахин: Я считаю, что это бессмысленное абсолютно занятие, дебаты с лжеучёными. Это моя личная точка зрения, я её никому не навязываю, уважаю тех людей, которые ходят на эти дебаты, я ими, более того, восхищаюсь, потому что, как правило, у лжеучёного в аргументации отсутствует логика и способность логических обобщений. А я с трудом переношу людей, которые с апломбом пытаются что-то построить, не делая при этом правильных логических обобщений. Это свойство моего характера, я считаю, что я, обладая таким характером, больше пользы принесу, когда буду спокойно, плавно рассказывать так, как есть на самом деле на основании исследований других учёных.

Интервьюер: Можно ли тогда как-то воздействовать на особо верных приверженцев теории заговора и лженауки?

Иван Затевахин: Это бесполезно, это просто психическое отклонение у людей. Что значит психическое отклонение, может быть, это резковато звучит, но это как раз та самая неспособность делать логические обобщения, и если у человека нет этой способности, вы его не «надрессируете» их делать. Ваша задача, моя задача, как популяризатора, говорить так, как есть на самом деле, то есть, объяснять как можно больше, как правильно. А в чём-то верующего человека убеждать сложно, потому что, как правило, вот эти все лжеучения — это разновидность веры или секты. Есть разные степени убеждённости этих людей в своей правоте, но, как правило, они такого рода. Но это моё личное мнение, я не навязываю никому, есть люди, которые борются, я их уважаю и ими восхищаюсь. Прямые дебаты, считаю, дело малопродуктивное. Убедить вот этого конкретного человека, мне кажется невозможно. А, может быть, слушателей, зрителей, да. Но я не обладаю таким даром.

Интервьюер: Мы здесь, на Форуме «Учёные против мифов» боремся с мракобесием. Как ты считаешь, возможно ли переубедить верных поклонников теории заговора и лженауки, и какими методами?

Евгений Попадинец (ведущий канала "Utopia show"): Мне кажется, такие случаи, безусловно, были, прямо точно, но именно со мной не случалось. Вот с теми людьми, с которыми я как-то контачусь — конспирологи и так далее — не получалось их переубедить, может быть, методы у меня не те. Но у меня такое сложилось ощущение, что как будто не стоит этого делать, потому что они упёрто верят в свою какую-то вещь, и наши аргументы для них совершенно не аргументы, потому что у них есть контраргумент, и бесполезно как-то парировать, потому что это заходит слишком далеко. Но, разумеется, этим должны заниматься учёные, популяризаторы науки, у них это должно получиться, потому что у них есть факты, документы, вот это всё. То есть, если они это предоставляют конспирологу, тут уж... Просто нужно как-то довериться, что ли, примет ли он это или нет. Но скорее всего, нет.

Интервьюер: Мы ещё обсуждаем дебаты с лжеучёными. Пошёл бы ты на дебаты с лжеучёным, на каких условиях и как бы действовал?

Евгений Попадинец: Нет, я бы не пошёл на дебаты, потому что я слишком слабо подкован в какой-либо теме. Это правда. Потому что я не хочу лить воду или говорить какие-то вещи, в которых я точно не уверен. А я уверен, что будут накидываться те вещи, в которых я слаб. Поэтому лично для меня дебаты — нет. Но я вообще вот смотрю на все эти дебаты с мракобесами (я их видел очень много, потому что смотрю и научные видео, и форумы, и дебаты — всё отсматриваю), оттуда не уходят переубеждёнными, как мне кажется, они спорят друг с другом, но остаются при своих мнениях. Мне почему-то так кажется, я не знаю.

Интервьюер: Но вообще, нужны такие дебаты? Может быть, для неподкованного зрителя?

Евгений Попадинец: Они нужны для зрителя, а не для человека, который дебатирует. Он всё-таки пришёл спорить, он отстаивает своё мнение и не уйдёт оттуда переубеждённым. Я в этом убеждён. Я могу ошибаться, конечно, триста раз, но мне кажется, что все эти разоблачения лжеучёных они нужны другим людям, чтобы у них была вторая точка зрения, чтобы они уже сами выбрали, верить этому или нет. Лжеучёным не нужны разоблачения на них же. Как-то так.

БОНУС

Интервьюер: Спасибо большое, Иван. Можно бонусный вопрос: что это у нас?

Иван Семьян: Это прекрасная баранья нога, которая сегодня будет использована для демонстрации. Эксперименты, которые я сегодня буду показывать, с обсидианом, конечно же, уже проводились в науке, но у нас научно-популярный форум, и мы хотим людям показать это в популярной форме. Мы будем, в частности, сравнивать обсидиановое оружие, его поражающую способность. Существует очень много мифов, например, о таком оружии как макуауитль, или макуауатль — это ацтекская обсидиановая палица с лезвиями. Вот мы посмотрим, какой ущерб она наносит мягким тканям и костям.

Интервьюер: Отлично, спасибо большое.

Иван Семьян: Спасибо вам.

===================

Благодарим Олега Науменко и Джо Чиз за помощь в обработке звука.

Источники:

SciTeam

Наука | SciTeam

Прыжки с автомагистрального моста науки
Центральную тему конференции задал нейробиолог и инженер Алан Финкель (Alan Finkel), занимающий должность Australia’s Chief Scientist (научный консультант кабинета министров Австралии). В своем пленарном докладе он сравнил систему публикации научных знаний с мостом, перекинутым через реку. Раньше ученых было мало — и трафик по мосту был ограниченным, специалисты в одной области хорошо друг друга знали и понимали, кто чего стоит. Теперь же ежегодно публикуется более двух миллионов статей, мост стал высокоскоростной магистралью, но архитектурно практически не изменился, что оказалось чревато проблемами. Теперь по мосту незаметно возят контрабанду, опоры трещат, на пропускных пунктах образовались пробки. Это настолько раздражает некоторых ученых, что они и вовсе предпочитают с моста спрыгнуть (так Финкель пошутил про движение Open Science, агитирующее за свободный доступ ко всем научным публикациям и реформу практики издания научных статей).
На конференции говорили о преимуществах и недостатках открытой науки. С одной стороны, ученые чаще всего получают зарплату за счет налогоплательщиков и государства, и общество имеет право знать, на что уходят деньги. Есть много неплохих журналов, публикующих статьи в свободном доступе за деньги авторов, которые, в свою очередь, компенсируют затраты из научных грантов. Увы, на их фоне появилось очень много хищнических журналов, которые тоже предлагают платные услуги, но не предоставляют адекватного рецензирования, проверки качества статей и публикуют любой мусор. Учитывая, что ученые и финансово, и с точки зрения карьерного роста заинтересованы публиковать много статей, хищнические журналы без труда находят клиентов.
Но некачественные статьи публикуют и журналы, работающие по старой издательской схеме — бесплатно для авторов, платная подписка. Мэтт Ходжкинсон (Matt Hodgkinson), отвечающий за борьбу с недобросовестными статьями в издательстве Hindawi, чьи журналы находятся в открытом доступе, привел в качестве примера публикацию Эндрю Уэйкфилда (Andrew Jeremy Wakefield) насчет того, что вакцины вызывают аутизм. Эта резонансная статья, на которую регулярно ссылаются антипрививочники, вышла в журнале Lancet. Правда, потом ее отозвали.
Другой пример — публикация в журнале Progress in Biophysics and Molecular Biology, авторы которой настолько прониклись интеллектуальными способностями осьминогов, что предположили их инопланетное происхождение. По мнению авторов, метеориты занесли либо их оплодотворенные яйца, либо вирусы, которые заразили моллюсков, изменяли их ДНК и так сделали из них осьминогов. Прекрасная научная фантастика, вот только геном осьминога давно опубликован, и никаких загадок его происхождение не таит — вполне типичный головоногий моллюск с Земли, что подтвердит любой зоолог. Увы, среди авторов (и, видимо, рецензентов) зоологов не было. Что не мешало им писать про грядущую «смену парадигмы».Со своей стороны я бы добавил, что многие журналы, публиковавшие статьи о скрытой гомеопатии, также работали по подписке, а не по принципу открытого доступа. А вот открытый журнал PLOS One быстрее всех отреагировал и отозвал одну из некачественных публикаций. Надо также сказать, что нашумевшая «память воды» началась с публикации в Nature, которую потом в том же журнале и опровергли. Но так и не отозвали.
Препринты и научная колбаса
Горячие дебаты прошли вокруг темы препринтов. Сторонники отмечали, что препринты позволяют научной общественности реагировать на статьи до того, как те будут опубликованы, а авторам оперативно обновлять свой материал с учетом критики. Такие препринты ускоряют обмен знаниями, способствуют обнародованию отрицательных результатов и зарождению дискуссии вокруг противоречивых тем. Противники утверждали, что препринты являются источником фейковых научных новостей, цитируются журналистами без понимания, что статья не прошла рецензирование специалистами. При этом большинство препринтов вообще не получает никаких комментариев. Кроме того, журналы могут не хотеть публиковать то, что и так уже выложено, а наличие большого количества разных вариантов одной и той же статьи может создавать путаницу и приводить к цитированию устаревших версий.
Добавлю, что на конференции активно обсуждалась проблема «публикуйся или умри». Ученые испытывают невероятное давление, заставляющее их публиковаться любой ценой, что приводит к изобилию некачественных или просто бессмысленных, неоригинальных и ненужных статей. Некоторые просто дублируют одни и те же статьи: один из докладчиков, биолог Гарольд Гарнер (Harold Garner), выступил с рассказом о большой базе данных таких дупликаций.
Существует также методика, которую на русский можно перевести словосочетанием «нарезка колбасы» — когда одна работа «нарезается» на части, после чего вместо одной статьи появляется множество очень на нее похожих. Это не самый страшный грех, но часто встречающийся. Знаменитый Джон Иоаннидис (John Ioannidis), знаменитый статьями о проблемах воспроизводимости научных результатов, опубликовал статью в Science, посвященную ученым, публикующим более 70 статей в год, — получается, что такие авторы публикуются каждые пять дней. Это, конечно, вызывает подозрения. Но иногда всё не так плохо. Например, дело одного из этих ученых расследовала специальная комиссия института, которая пришла к выводу, что человек не занимался плагиатом, ничего не подделывал, не дублировал, а просто хорошо адаптировался, имел много международных коллабораций и иногда «нарезал колбасу» — но без нарушений научной этики. Так что и такое бывает.
Поймай меня, если сможешь
Очень интересно, что же на конференции обсуждали многочисленные представители гуманитарных наук. На основной секции было отмечено, что многие соображения о научной честности из биомедицинской литературы (где эта проблема обсуждается наиболее активно) можно пытаться адаптировать к гуманитарным исследованиям. Первым в тематической секции выступил профессор Сорен Холм (Søren Holm) из Манчестерского университета, занимающийся проблемами биоэтики. Его доклад назывался «Нарушения принципов исследований в неэмпирических работах — есть ли аналоги фальсификаций или фабрикаций данных?». Ответ автора был утвердительным. Например, если философ взялся рассуждать об этичности эвтаназии или легализации проституции, но для своего аргумента подгоняет эмпирические данные (игнорирует неудобные биологические или социологические факты), то это явное нарушение научных принципов. Другой пример нарушений, по мнению докладчика, — когда для обоснования вывода в тексте происходит подмена значений термина или термин намеренно трактуется то слишком широко, то узко. Третий — когда из работы напрямую следуют некие невероятные или абсурдные следствия, которые автор умышленно заметает под ковер, чтобы не вызвать скепсис у читателей.
Другой докладчик, Тецуя Исэдо (Tetsuya Isedo) из Университета Киото, говорил о проблеме вымышленных источников. Как Карлос Кастанеда предположительно выдавал за реального человека вымышленного Дона Хуана, так и некоторые авторы книг по истории использовали источники, которые на самом деле не существуют. Одно исследование, посвященное сравнению представлений гуманитариев и естественников о том, что является нарушением научных подходов, выявило, что сходств между первыми и вторыми больше, чем отличий. А главное отличие заключается в том, что гуманитарные исследователи особенно переживают, когда работа, на их взгляд, недостаточно оригинальна.
Масштабы бедствия оказались устрашающими. Оказывается, ученые часто даже не знают, что плагиат и другие нарушения в науке — это плохо. На эту тему было много выступлений, и, кстати, одно из таких исследований проведено в России. В докладе о нем прозвучали ответы людей, участвовавших в анонимном опросе, о причинах нарушений научной этики. Многие отвечали в духе: «Я знал, что меня никто не поймает», «Все так делают, значит, и я могу», «Мне не хватало размера выборки для получения статистической значимости, поэтому я всё умножил в несколько раз».
Один из постеров был посвящен статистическим методам, которые авторы используют в научных статьях. Разработана масса приложений, статистических пакетов, которые позволяют просто ввести цифры и получить заветный P-value. Этими приложениями пользуются люди, которые часто не знают, как работает статистический тест, какие у него допущения, когда его можно или нельзя применять. Например, в работах, которые использовали статистический тест ANOVA, практически никогда не учитываются допущения, которые при этом необходимо принять. В качестве решения проблемы предлагалось консультироваться со специалистом по статистике до начала исследования.
Многие постеры и доклады на конференции касались того, как в разных университетах и институтах пытаются вводить программы по обучению студентов и аспирантов этике проведения научных исследований, а также основам честных подходов в науке. Оборотной стороной медали, по моим ощущениям, является генерация довольно большого количества бессмысленных текстов уже по теме «научной честности», которые попадались мне и на этой конференции, — видимо, это всё та же проблема с мостом, ставшим магистралью. Тема научной честности стала невероятно популярной, на такие исследования тоже выделяются гранты, экспоненциально растет количество публикаций. Наверное, скоро будут конференции по корректным исследованиям в области корректности исследований. С другой стороны, если люди задумаются, всё ли возможное сделано на пути к объективности, это уже будет некоторый шаг вперед.
Особенности национальной псевдонауки
Как выглядит Россия в этом контексте? Василий Власов, доктор медицинских наук, рассказывая о «Диссернете», отметил, что около 20% ректоров российских вузов имеют списанные диссертации. Я и раньше знал эту цифру, но не задумывался о двух важных элементах контекста. По данным того же «Диссернета», на один документ, который является несомненным плагиатом, в среднем приходится четыре, которые были куплены. Понятно, что экстраполировать не совсем корректно, но если это сделать, то картина выглядит совсем печально.
Второй контекст: во всем мире борьба с плохой наукой идет преимущественно сверху вниз. Высокопоставленные ученые и ректоры университетов, стремясь улучшить качество науки и сохранить репутацию вверенного им учреждения, принимают к этому активные меры. Например, в Индии организация, которая дает научные гранты, собирается бороться с плохими и хищническими журналами, составляя списки хороших, ориентируясь на современные мировые тренды. Что делать в России, если в качестве активной меры следовало бы уволить существенную часть ректоров? Что делать в России, когда из экспертных советов ВАКа выводят тех немногих, кто страстно отстаивал научную честность и боролся с плагиатом и фальсификациями, вроде тех же членов «Диссернета»? А в списки ВАКа, напротив, вводят откровенно мусорные журналы, в том числе по теологии? Хорошая новость состоит в том, что недавно наряду с Комиссией по борьбе с лженаукой в Академии наук появилась Комиссия по фальсификациям научных исследований, с большим количеством замечательных и активных участников. Посмотрим, что им удастся сделать.
Небольшая надежда есть на международное сообщество. Например, я узнал, что существует Комитет по публикационной этике (Committee on Publication Ethics, COPE). Для западных издателей эти четыре буквы сегодня значат очень много. Есть процедура, по которой научные журналы принимают стандарты этого комитета. Это придает им некоторой легитимности, но тогда к ним предъявляются определенные требования — и в случае нарушений журнал может лишиться права быть членом COPE. Проверить, входит ли журнал в COPE, очень легко: просто вбить его название на сайте в разделе «Members».
Кстати, в результате нашей борьбы с плохими статьями Олега Эпштейна про релиз-активные препараты несколько журналов его публикации отозвали. Но чаще мы сталкивались с равнодушием редакторов. На конференции я пообщался с представителями некоторых издательств этих журналов (Hindawi, Springer, Nature, Elsevier). Все они пообещали разобраться в ситуации. А еще я узнал, что жаловаться можно напрямую в COPE. Например, если какой-то журнал совсем «заврался» и публикует очень много ерунды.
Проверим, насколько это работает.
Александр Панчин, канд. биол. наук

Троицкий вариант

На третьем месте Utopia Show с очередным развеиванием популярных мифов, в которые мы верим

На втором месте канал Илон Маск и ролик, в котором Дмитрий Побединский объясняет, почему переход на электромобили положительно скажется на экологии планеты

В голосовании за бонусное видео прошлой недели победил канал Космос Просто с юбилейным выпуском рубрики "Астрообзор"

На первом месте канал Sci-One и шоу Александра Панчина, в котором он вместе с гостями обсуждает тему психологии и психиатрии

Если вам интересна научно-популярная тематика, то недавно мы обновили полный список всех науч-поп каналов.

Если хотите принимать участие в формировании ТОПов: https://vk.com/scitopus

На четвертом месте «Utopia Show» с размышлениями на тему прошлого: правда ли раньше было лучше? А также взгляд на этот вопрос с научной точки зрения.

На третьем месте «Михаил Лидин» с роликом на актуальную тему этой недели.

На втором месте «GEO» с красочной работой о парадоксе путешествий во времени. Осторожно: спойлеры к некоторым фильмам.

«АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ» подготовили бонусную видео-прогулку Александра Соколова по храму Юпитера в Баальбеке.

На первом месте канал @SciTeam, организовавшие прямую линию с Александром Панчиным.

Если вам интересна научно-популярная тематика, то еще в прошлом году @Antropogenez  разместили пост с полным списком таких каналов.

Если хотите принимать участие в формировании ТОПов: https://vk.com/scitopus

Известность в медиапространстве и не только:

• ведёт блог в ЖЖ,

• канал на Youtube,

• является автором научно-популярных статей в ряде российских изданий

• приглашается в качестве эксперта на радио- и телепрограммы.

О чем можем поговорить?

• о биоинформатике

• что можно сделать с помощью ГМО

• о редактировании генома человека

• откуда идёт мракобесие, как с ним воевать

• что скрывается за кулисами Премии им.Гудини

• о книгах Панчина

• о популяризации науки в целом

Итак, завтра, 23 апреля, в 19.00 мск, на аккаунте https://pikabu.ru/profile/SciTeam выйдет пост с видеотрансляцией, в комментариях к которому можно задавать интересующие вас вопросы.

Благодарности

О Прямой линии с Александром договорился @moiseyka, за что ему большое спасибо ^_^

А организует команда SciTeam и ее представитель на Пикабу Сергей Гачин. Это уже четвертая научная ПЛ в их организации. Ребята, вы крутые!

Пикабушник, задавший лучший вопрос по мнению Гостя, будет награжден специальной ачивкой и книгой Александра с автографом.