Смотреть видео без замедлений и VPN

– Всем привет! Меня зовут Александр Панчин – и у меня для вас сегодня очень необычный и очень интересный разговор. На моём канале мы постоянно обсуждаем науку и лженауку, мифы и заблуждения. Но вы когда-нибудь задумывались, как обстоят дела с наукой в Северной Корее? Есть ли там антипрививочники? Существует ли там фундаментальная наука? Занимаются ли в Северной Корее написанием научных публикаций? Как там обстоят дела с медициной? Там тоже есть альтернативные методы лечения? Чтобы узнать ответы на эти вопросы, я пригласил отличного гостя – Андрея Николаевича Ланькова, кандидата исторических наук, профессора сеульского университета Кунмин и замечательного рассказчика. Андрей Николаевич, здравствуйте.

– Александр Юрьевич, спасибо за приглашение. Здравствуйте!

– Мой первый вопрос такой… Я – биолог, я долгое время работал в фундаментальной науке. И мне сложно представить, как устроена жизнь моего условного коллеги, который живёт в Северной Корее. Есть ли там нормальные академические институты? Почётно ли там быть учёным, хотят ли молодые люди быть учёными? Как к учёным относится общество? Что с фундаментальной наукой происходит в Северной Корее?

– Я очень не люблю, когда о Северной Корее говорят как о копии СССР. Но когда речь идёт о науке, об отношении к науке… Пожалуй, такую формулировку можно применить. Отношение к науке и вся её структура почти точно списаны с организации науки в Советском Союзе в пятидесятые годы, в позднесталинские времена. Конечно, у науки в Северной Корее есть свои детали и особенности… Но общая установка такая: есть Академия Наук. Там есть академические институты, в которых работают люди, получающие зарплаты и карточки. До 90-х гг. в стране существовала карточная система – и население считало, что это нормально и хорошо, а теоретически эта система существует и поныне. Люди получают зарплаты и карточки за то, что они сидят и занимаются наукой. При этом традиционно, как и в позднесталинском СССР, зарплаты и довольствие у учёных очень большие – и у университетских профессоров, и у членов Академии Наук. Зарплата большая, есть спецпайки… У учёных в Северной Корее очень хороший статус. И дело не только в деньгах – иногда и на большие деньги ничего особенного не купишь. А вот спецпаёк – это здорово: свинину раз в неделю могут привезти, тушёнку в банках… Простому человеку эти деликатесы не привезут, а учёному и партийному работнику – привезут.

Кроме того, в Северной Корее общая атмосфера такова, что наука – это круто. Наука – это хорошо и правильно. Правда, с целым рядом примечаний. Например, примечание такое: настоящая наука – это естественная наука, а вот гуманитарные и окологуманитарные науки – они второго сорта. Даже в университетах на гуманитарных науках учились на год меньше. Зачем на гуманитариев ресурсы тратить? А вот серьёзная наука – это про бомбы, антибиотики. Кстати, похожее отношение было и в СССР – правда, оно было чуть менее ярко выражено.

В начале 90-х в КНДР случился кризис. Тогда КНДР, которая любила на каждом углу рассказывать о своей независимости, поняла, что сильно зависела от советской помощи. А когда помощь исчезла, экономика страны стала валиться. Как и все бюджетники, учёные оказались на мели. Не касалось это только ВПК – к тому же тогда военную науку от гражданской отделили и создали для военных учёных свою Академию. В общем, военных учёных неплохо кормили – а они мудрили над ядерной бомбой и всё-таки её сделали и взорвали, получили спецпайки и медали, а ещё – хорошие квартиры. То, что в Северной Корее бесплатно дают квартиры, – это миф, но вот учёным-ядерщикам и разным пропагандистам они правда бесплатно достаются.

А вот у гражданских учёных в 90-е положение было очень сложным. Как и все бюджетники, они выживали. Кто-то занимался подсобным промыслом, у кого-то жена научилась из соевого творога что-то выпекать и на базаре продавать… А с 2010-х гг. всё изменилось – нынешняя власть снова начала поддерживать науку. Денег, правда, на науку сейчас дают меньше, чем в 70-80-е гг. А учёных сейчас много. Тем не менее, сейчас учёным из крупных вузов, например, неплохо платят. Несколько лет назад была большая кампания – элитных учёных расселили из крупных университетов, им дали очень хорошие квартиры в центре города (их средняя цена – около 100-150 тыс. долларов). Эти квартиры учёные могут продать – и они их продают.

– Большое спасибо. Как относится к науке и учёным государство, понятно. А как к ним относится общество? Быть учёным – престижно?

– Сейчас уже менее престижно. В 70-80-е быть любым учёным было очень престижно. Конфуцианские страны всегда учатся как ненормальные, у них всегда всеобщая сдвинутость на учёбе – это уже 1,5 тыс. лет тянется что в Японии, что в Корее, что в Китае. И на это накладывались ещё советские стереотипы. Сейчас, конечно, интерес к науке уменьшился. Но, тем не менее, учёных в обществе уважают, отношение к ним в целом позитивное. Конечно, с точки зрения обывателя лучше заняться бизнесом или пойти в силовики – там денег больше.

Но всё же, повторюсь, науку в стране ценят, особеннно ВПК. Ещё в начале 90-х тогдашний правитель страны Ким Чен Ир, сын основателя КНДР Ким Ир Сена и отец Ким Чен Ына, принял решение: при отборе людей в ядерщики, ракетчики и так далее не задаваться их происхождением. А до этого “плохая” семейная история многим парням и девушкам не давала поступать в престижные вузы. Если дед был прояпонским интеллигентом – всё, путь в науку закрыт. А при Ким Чен Ире ситуация изменилась – и ВПК для многих способных жителей КНДР стал неплохим социальным лифтом.

Сильно подозреваю, что и ядерную бомбу, и нормально летающие межконтинентальные ракеты сделали именно те ребята, которым в 90-е гг. дали нормально учиться.

– Очень интересно. А в Северной Корее существует популяризация науки? То, чем я занимаюсь, чем вы занимаетесь… Может, в КНДР есть спикеры, которые читают лекции о естественных науках, журналисты, которые пишут научно-популярные статьи?..

– И да, и нет. С одной стороны, популяризация науки, конечно – дело уважаемое. Так, недавно в Пхеньяне построили большой дворец науки и техники, нацеленный на научноориентированных подростков. Этот дворец выглядит очень помпезно и очень футуристично. Вся композиция — в виде модели электрона.

Популяризация в стране есть – например, в КНДР выпускают научно-популярные журналы. В стране всего 25 млн человек живёт, общий тираж журналов не очень большой, с бумагой проблемы… Но журналы есть, в том числе журналы для детей и молодёжи. Есть кружки. А вот вольнобегающих просветителей в стране нет – потому что кто ж его знает, чего эти популяризаторы напросвещают? Допускать в таких делах анархию, которая может привести к отклонениям от единственно верной идеологической линии, – так себе идея. То есть существуют официально утверждённые лекторы, но уровень инициативы в КНДР не очень высокий.

В общем, популяризация в стране напоминает советскую – правда, в СССР было ещё замечательное общество “Знание”, которое работало с лекторами… А вот есть ли такая структура в КНДР, не знаю. Если они и есть, то не очень заметны.

– Можно ли в КНДР получить научно-популярную литературу из-за рубежа? Ричарда Фейнмана или Ричарда Докинза почитать, например? Может, под каким-то строгим контролем в библиотеке? Или с какими-то научно-популярными изданиями познакомиться?

– В КНДР есть спецхран, который был в СССР и других странах. В этих специальных хранилищах находятся разные вредные идейные книги, читать которые простому человеку не надо, а компетентному специалисту – надо. Но с разрешения компетентных органов. Всё происходит так: человек получает разрешение, приходит в спецхран, садится и читает.

В КНДР вся зарубежная литература по общественным наукам автоматически попадает в спецхран. Техническая может храниться в обычном доступе. Но люди читают эту литературу и по их мотивам пишут свои работы. Прочёл специалист из Северной Кореи Докинза – и написал своими словами, что имел в виду автор. И так вот, через посредников, информация доходит до читателей в КНДР.

В КНДР нет обычного интернета, который связывал бы корейцев с остальным миром, но есть свой интранет. Есть компьютерный центр, одна из задач которого – цензурировать научные и научно-популярные сайты и загружать безопасный контент в локальный интранет. Конечно, в этом интранете нет ничего идеологически неверного и вредного. Нет никаких заявлений, противоречащих текущей государственной линии.

– Как в КНДР обстоят дела с лженаукой? В России довольно много людей верят в разные странные вещи – в карты Таро, астрологию и так далее. Я сейчас нахожусь в Европе – и тут тоже люди верят в гадалок, например. А как в Северной Корее ко всему этому относятся?

– Вы боретесь с псевдонаукой в России и Европе?

– Да. Я вхожу в состав Комиссии по борьбе с лженаукой – и мы рассказываем, почему гомеопатия и дерматоглифика не работают, например.

– А ФСБ, ФБР? Они вам сильно помогают?

– Нет. Наверное, хорошо, что нет.

– А в Северной Корее борьба с некоторыми видами лженауки – это задача силовых органов. Так, в КНДР уже больше 20 лет идёт активная борьба с гаданием. Дело в том, что традиционно корейцы – народ довольно суеверный, как и другие народы Восточной Азии. И среди корейцев всегда были популярны физиогномисты, которые могут рассказать о вашей судьбе по форме лица и носа, например. Астрологи тоже популярны – правда, астрология в КНДР немножечко своя. И Фен-Шуй популярен.

В 60-70 гг. со всем этим в Северной Корее начали бороться. Профессиональные гадатели отправились на нары. Либо переучились на грузчиков, например. А с начала 2000-х по всем каналам идёт постоянная информация о том, что гадатели в снова в стране появились, причём в больших количествах. На государственном уровне это вызывает беспокойство – потому что это идеологически вредно, а с идеологически вредными явлениями надо бороться беспощадно. Не надо на гадателей насылать интеллигентов с бородками. Нужно насылать на них специальных людей с усталыми лицами в форме. Раскрыть всю сеть сразу. Не рассказывает, у кого гадать научился? Ничего! Через два часа всё расскажет. В 2021 году был даже принят специальный закон – о необходимости вести беспощадную борьбу с остатками суеверий. Некоторые интерпретируют этот закон как закон о борьбе с религией – но он на самом деле сложнее. Хотя обычная религия в КНР тоже воспринимается как суеверие. Но главную проблему власти видят именно в специалистах по гаданиям.

За разными астрологами и физиогномистами тоже охотятся. Но они никуда не исчезают – а плодятся и размножаются. Видимо, потребность в их прогнозах велика. И люди готовы им платить, готовы идти на риск, понимая, что могут вылететь с работы и получить разные другие неприятности.

– Для протокола со своей стороны прокомментирую… Я – противник лженауки, но я считаю, что у человека должна быть свобода и право на самовыражение. И я считаю, что людей, которые верят в странные вещи, нельзя притеснять и лишать их права говорить то, что они думают. Их надо переубеждать словом, просвещением. Но всё же… В СССР была лысенковщина – встроенная в систему лженаучная деятельность. А в КНДР сейчас есть влиятельные псевдонаучные программы, которые продвигает государство? Может быть, какой-то метод медицины, который на деле – полная ерунда?

– Единственный аналог лысенковщины в КНДР – история начала 60-х, когда один врач, физиолог Ким Бон Хан, заявил: он открыл в организме человека ещё одну систему.

Он опубликовал несколько работ, которые были встречены международным сообществом хохотом. А в начале пути врач получил государственную поддержку – как народный гений. Немного напоминает историю Трофима Лысенко, да?

Скоро стало ясно, что исследования Кима — лженаука. Его забрали силовики, а некоторых учеников наказали за то, что вовремя не отреклись от учителя. О нём больше ничего не известно. Женщина, с которой я говорил, чудом избежала уголовного дела. Она зачитывала материалы о его «открытиях» в радиоузле медвуза.

С тех пор подобных историй в естественных науках не было. Сегодня в северокорейской медицине делают ставку на восточные практики — иглоукалывание, траволечение. Это не совсем лженаука: и я, и мои родственники обращались к таким врачам в Южной Корее — вроде помогло.

Зато в гуманитарных науках царит идеология. В лингвистике запрещено искать родственные связи корейского языка, официально у него «нет родственников». В истории нельзя сомневаться в мифических королевствах, упомянутых лишь в партийных текстах. Спорить с этим — верный способ покончить с собой. Так что северокорейская лженаука — это, скорее, пропаганда, возведённая в академический статус.

– Тоже хочу прокомментировать… Я бы к лженауке больше отнёс ту историю про лингвистику, которую вы рассказали. Я считаю, это одна из худших форм лженауки – когда учёным что-то мешают делать по идеологическим причинам. “Нельзя изучать, потому что это не выгодно государству!” Эта позиция даже не лженаучная, а антинаучная. Для учёных очень важна свобода заниматься тем, что именно им интересно. А вот акупунктуру я бы отнёс к театрализованному плацебо. Это красивый ритуал, который может работать за счёт того, что человек думает: ага, ему станет лучше! Когда нам кажется, что станет лучше, некоторые механизмы восприятия боли работают менее выраженно. Забавная штука. А вообще я скептически отношусь к традиционной медицине.

А что в Северной Корее думают про прививки? Есть ли там антипрививочники?

– Я знал человека, работавшего в КНДР на рубеже 90-х и 2000-х, когда страна переживала тяжёлые времена. Он занимался флюорографией, искал больных туберкулёзом. Фургон для этого брали специально огромный и уродливый, чтобы чиновники не захотели его присвоить.

Он шутил: «Как хорошо быть врачом в полицейском государстве!» Раздаётся свисток. Через 15 минут вся деревня стоит у фургона. За пару часов делают снимки всем, выявляют подозрительные случаи и едут дальше. В Африке, говорил он, людей не поймать, а в Северной Корее полная дисциплина. Плохо ли это? Для свободы — да, но для профилактики болезней — идеально.

С прививками то же самое: если сказано, что вакцинация обязательна, значит, привьют всех. Проблема лишь в производстве. Во время ковида КНДР полностью закрыла границы и сорвала график детских прививок. Но недавно страна получила партию вакцин по линии гуманитарной помощи и догнала отставание.

Короче говоря, если партия сказала “Прививаться!”, надо прививаться. А не прививаться – это антипартийное действие.

– Сейчас идёт тренд на доказательную медицину. А насколько доказательная медицина в КНДР доступна? И насколько она соответствует международным, европейским стандартам? И вообще, какова средняя продолжительность жизни в Северной Корее? Там живут долго или не очень?

– Тут очень интересная история. В Северной Корее совсем иная концепция медицины. Она не похожа на западную – но это не касается научной части. Если говорить о науке, то в КНДР врачи учатся по советским учебникам, переведённым в незапамятные времена. Правда, эти учебники дорабатываются в соответствии с новыми работами. Но в основе лежит советская медицинская школа.

Когда-то Северная Корея выделялась высокой продолжительностью жизни среди стран с похожим уровнем ВВП. В 1990 году она составляла около 70 лет, тогда как в Южной — 71 год, при шестикратной разнице в доходах. Сейчас разрыв в доходах вырос до 30 раз, а в продолжительности жизни до 11 лет: 73 года против 84.

Долгое время ситуация спасалась массовым выпуском врачей. В КНДР их 35–36 на 10 тыс. человек, даже чуть больше, чем во Франции. Медики в основном женщины, профессия непрестижная, обучение посредственное, но система дешёвая и массовая. Благодаря этому, вакцинации и санитарным мерам люди доживают до своих 73 лет.

А вот жить дольше страна не может: в 90-е экономика рухнула, современного оборудования почти нет. В стране было всего 2–3 томографа, один — для высшей номенклатуры. Денег на обновление техники и обучение кадров нет, и средняя продолжительность жизни застыла. Пока Север стоит на месте, Южная Корея продолжает бить мировые рекорды долголетия.

– Да, чем больше мы хотим продлевать жизнь, тем более современные методы приходится использовать. В том числе крутые препараты в онкологии, которые могут быть недоступны в КНДР.

А как в Северной Корее обстоят дела с образованием? Про медицинское образование я услышал. А вот базовое образование – школа и то, что идёт за ней… Насколько активно корейцы хоть что-то читают, например?..

– Ситуация такова: в Северной Корее – порядка трёхсот высших учебных заведений. Из них университетов – всего четыре. Плюс есть отдельные военные университеты. А всё остальное – институты: институт нефтехимии, стали и сплавов, лёгкой промышленности… Сколько людей туда поступают? Сейчас – чуть более 20% выпускников средних школ. А вот средние школы заканчивают практически все. В школах в КНДР – 12 классов. Но в вузы поступает пятая часть школьников.

В КНДР поступление в вузы проходит в два этапа: сначала общенациональный предварительный экзамен, затем вступительные в конкретный университет. Для некоторых специальностей важна анкета: если в графе происхождения стоит “?”, дорога на политфак закрыта. Хотя в оборонку берут даже потомков священников, тех самых, что служат в «церквях-декорациях», существующих под полным контролем государства.

Экономический хаос последних десятилетий подорвал престиж образования. Оно остаётся социальным лифтом, но уже не тем, что раньше: в науку идут реже, в бизнес — чаще. Да, бизнес в Северной Корее существует.

Тем не менее, люди читают. В 90-х, когда рухнула система, появились частные библиотеки — книги брали под залог, а владельцы закупали редкие издания у издательств и книготорговцев. Некоторые из этих библиотек работают до сих пор. Читают всё: классику, детективы, переводы. Грамотность почти стопроцентная, школа обязательна.

Есть и «первые» школы, элитные, куда попадали по блату или за способности. Там преподавали действительно хорошо, хотя систему в последние годы начали реформировать.

– Я бы хотел вернуться обратно к теме науки. Судя по новостям, некоторые северокорейские учёные пытаются публиковаться в международных журналах. У них есть нормальные публикации, а бывали случаи, когда учёные из КНДР публиковались в хищнических журналах – которые за деньги публикуют что угодно. Видимо, учёные из КНДР были очень замотивированы в этих публикациях. Я слышал историю про пропагандистскую статью, которая восхваляла великого вождя, – её опубликовал один сомнительный журнал. При этом в таких хищнических журналах публикуются и не пропагандистские статьи… Была история, когда японские учёные обнаружили: они стали соавторами исследователей из Северной Кореи…

Вопрос такой: пытаются ли северокорейские учёные действительно публиковаться в международных журналах, получают ли они за это что-то? Есть ли директива – продвигать национальную науку на запад?

– История с хищническими журналами интересная. В 2016 году эта история началась, хотя прошло некоторое время, прежде чем до наблюдателей дошло, что происходит. В общем, в этих псевдожурналах вдруг стали появляться работы северокорейских авторов. Всего было опубликовано около 80 работ. Почти все они публиковались преподавателями университета имени Ким Ир Сена.

Это главный университет в КНДР. В общем, преподаватели вдруг стали за валюту публиковать свои статьи – причём иногда совершенно бредовые. Ничего удивительного – в таких журналах в основном бред и публикуют, они для этого созданы.

Когда вы задали свой вопрос, вы исходили из российско-западных представлений. У учёного есть деньги, он договорился с журналом, он отправил по SWIFT оплату… Но в КНДР так быть не может. Во-первых, у северокорейского крупного учёного официальная зарплата с 2023 года – после повышения – около сотни долларов в месяц. Может, чуть больше. Но у него много чего ещё “натурой” идёт. Заверяю – он не будет полгода копить деньги, чтобы опубликоваться в журнале. Кроме того, как он оплатит публикацию? Северокореец не может прийти в банк и сказать: “Отправьте мои деньги в Швейцарию!”

Поэтому всё это – часть государственной программы. Учитывая, что все публикации были за авторством сотрудников одного университета, это была узконаправленная программа. Видимо, профессорскому составу сказали: “Публикуйтесь! А мы берём на себя расходы”. Это было наверняка сделано через государственные каналы.

Смысла этой государственной операции я не вижу. Но иногда чиновник, который имеет слабое представление о том, как работает наука, додумывается до странных идей. Или такого чиновника мог убедить учёный с предпринимательской жилкой. Но в любом случае эта история показывает, что учёные в КНДР хотят выходить на международную арену.

Кстати, согласно Web of Science, в период с 1978 по 2018 гг. – за 40 лет – опубликовано чуть более 500 статей, среди авторов которых есть хотя бы один учёный, который официально указал свою ведомственную принадлежность к северокорейскому учебному заведению. 500 статей – это, конечно, мало.

– С помощью публикаций в международных журналах северокорейские учёные хотят показать свою “крутость”? Показать, что в стране тоже есть наука?

– Отчасти да. А отчасти логика такая: “Мы хотим делать науку, которая будет частью мировой. Поэтому надо публиковаться”. И это официально поощряемая практика.

– Можно пожелать удачи северокорейским учёным. Надеюсь, у них получится что-нибудь полезное для человечества.

Вы упомянули про разрыв в продолжительности жизни между Северной Кореей и Южной. Понятно, разрыв есть не только в медицине – но и в науке. В Южной Корее сейчас очень современная и хорошая наука. Мы видим такой огромный контраст между двумя соседними странами, которые когда-то были одной страной. У Южной Кореи и Северной Кореи – схожая история, схожий менталитет… Можно ли считать, что разделение Кореи на Северную и Южную – это нечто вроде социального эксперимента? Выборка у нас небольшая, но, тем не менее, можно посмотреть, как разные социоэкономические и политические факторы привели к тому, что есть сейчас? Если разделение Кореи рассматривать как этот эксперимент, какие выводы вы бы о нём сделали?

– Вывод такой: в современном мире рыночная экономика работает лучше. Очень часто говорят, что триумф Южной Кореи – это триумф демократии. Это не так. Южная Корея до 1987 года не была демократией. Это была страна с авторитарным режимом разной степени свирепости. Иногда режим был очень свирепым, иногда – не очень. Но экономическая модель у Южной Кореи – рыночная экономика с государственным вмешательством, с элементами планирования… А в Северной Корее сначала выбрали тотальную государственную экономику, а потом начались проблемы. И эти проблемы привели к ужесточению политики.

Почему в КНДР власти вынуждены тщательно закрывать страну? Чтобы широкие слои населения не очень узнавали, насколько они беднее, чем Южная Корея и другие соседи. Я помню, в 1984 году я впервые побывал в КНДР. А потом вернулся в СССР – и мы поехали с семьей в путешествие в Новгородскую область. И меня просто поразило богатство и изобилие сельских магазинов Новгородской области! Там макароны были, конфеты, леденцы, рыбные консервы свободно стояли! В КНДР всё это тогда продавалось только за валюту – а потом всё ещё хуже стало.

Сокращённая версия текста (минус примерно 50%, с сохранением стиля и мыслей):

Власти Северной Кореи держат страну под жёстким контролем, скрывая от населения провалы собственного правления, прежде всего экономические. Люди, начавшие революцию, мечтали о лучшем, но, как часто бывает, вышло наоборот. Была мечта о счастье для всех, а получился ад.

Это был сознательный эксперимент, как и в случае Китая и Тайваня. Тайвань ушёл далеко вперёд, Китай позже переориентировался на рынок, обернув капитализм в красную обёртку. Но под ней — такая конкуренция, что Англия времён Диккенса кажется доброй утопией. При этом и в советском Китае пенсий и нормальной медицины не было.

Экономическая эффективность рынка очевидна, хотя и не абсолютна. Тоталитарная экономика способна к мобилизации на отдельных направлениях. Например, КНДР первой запустила ракету. Но за это расплачиваются все остальные отрасли.

Мне бы хотелось найти достойную альтернативу капитализму. Но отрицать очевидное нельзя — искать новое можно только учитывая уроки старых провалов.

– Сейчас Южная Корея – гораздо более демократическая страна. Может ли это быать следствием экономического роста при капитализме?

– Для меня всё очевидно: сначала приходит экономическое развитие, потом — демократия. Исключения редки — исторически демократические страны Европы или бедная, но демократическая Индия. Почти все успешные рывки последних десятилетий происходили при авторитарных режимах: сначала рост уровня жизни, потом, иногда, демократизация. Так было в Южной Корее и на Тайване в конце 80-х.

Бывают и другие примеры — Китай богат, но не демократичен. Так что закономерность не абсолютна, но серьёзных экономических прорывов в новых демократиях, за пределами Европы, почти не видно. Разве что где-то нашли нефть.

Да, это звучит пессимистично, но мир стоит видеть таким, каков он есть, а не таким, каким хочется его представить ради собственных убеждений.

– У меня напоследок такой вопрос: вы очень много рассказываете про Северную Корею, у вас канал про эту страну… А есть ли у вас какие-то “любимые” мифы про КНДР? Вернее, “антилюбимые”? Те, которые сильнее других достойны того, чтобы их разоблачить?

– Таких мифов довольно много. Первый – распространено мнение, что в КНДР нет и не может быть частного бизнеса. Но в стране очень большой частный сектор.

Второй миф – который, кстати, распространяют и сами северные корейцы – что после женитьбы или замужества в КНДР сразу бесплатно дают квартиру. Да, в Северной Корее есть граждане, которые получают квартиры бесплатно. Более того, есть городские очереди. И есть дома, построенные на частные деньги, частными предпринимателями, для продажи. И они всё равно должны давать какое-то количество квартир для “очередников”. Но в большинстве ситуаций работает правило: есть деньги – есть квартира. Нет денег – нет квартиры.

Та же ситуация – с медициной. Вы говорили, что северные корейцы тут немного отстают – что они не знают хороших лекарств против онкологии. Я подозреваю, такие лекарства они знают. Но кто же им их продаст? Если денег нет. А если деньги есть – то лекарства будут. Но для определённых людей. Не надо забывать, что привилегированная медицина в КНДР вполне существует. А вообще даже антибиотики в Северной Корее давно приходится покупать за свой счёт. То есть врач говорит, что нужно купить, но в бюджете денег нет. И пациент идёт и покупает за свои деньги то, что контрабандой ввозят из Китая. В последнее время из России тоже ввозят, кстати.

То есть в КНДР сейчас – довольно жёсткий и довольно капиталистический рынок. С другой стороны, неверно думать, что это страна тотального контроля. Так, с 2004 по 2010 гг. в КНДР происходили вполне безобидно окончившиеся демонстрации протеста. Они касались, конечно, неполитических моментов. Это были обычно выступления мелких торговок и предпринимателей, которым не нравились введённые администрацией изменения в правилах работы рынка. И начинались демонстрации. А правительство часто шло на уступки. Но никаких политических лозунгов, повторюсь, не было.

А ещё есть миф, что в КНДР одного крупного сановника не просто казнили, а скормили собакам. На самом деле, конечно, сановника просто расстреляли.

Часто сами жители КНДР хотят, чтобы о них знали поменьше, – и поэтому окружают свою страну разными мифами и туманом. Так им безопаснее. Чем меньше о Северной Корее во внешнем мире знают – тем лучше. Это, кстати, одна из причин, по которой в страну никого, кроме граждан России и Беларуси, не пускают. Хотя, думаю, со временем и остальных пускать будут – но очень осторожно.

– А в чём логика? Ведь туристы приезжают и привозят в страну деньги… А на деньги можно купить те же самые лекарства, которых не хватает.

– А туристы могут гиду рассказать что-то, о чём ему знать нельзя. И фотографии показать! Не случайно гидов всегда два – и они друг друга контролируют. В последнее время есть установка, что гидам лучше не слишком много неофициально общаться с туристами. Мало ли что туристы расскажут? А о внешнем мире знать нужно очень выборочно и осторожно. И вообще мало ли что туристы увидят и расскажут, вернувшись домой?

А валюта… Валюту по большому счёту могут приносить только китайские туристы. Так что в КНДР хотят, чтобы их особо не видели. Тем более сейчас у страны есть несколько стабильных источников дохода. Первый – специфическими товарами с Россией. Второе – поддержка со стороны Китая, включая разные гранты. И нет необходимости заниматься активной дипломатией, чтобы получить у внешнего мира поддержку. В КНДР и так всё стабильно, а о росте они и не мечтают.

– Последний вопрос – можно ли сравнить культ великого вождя с поклонением идолам или религиозной верой? Вождь воспринимается как божество? Или просто как авторитарный лидер, которого боятся?

– Я думаю, и то, и то. С одной стороны, вождя боятся. И неисполнение ритуалов чревато последствиями. Сказали – плакать, когда вождь умер (особенно когда перед тобой камера) – надо плакать. Иногда плачут искренне. Чаще – нет. Но при этом для многих вождь и правящая семья – это образ государства. Как в монархиях. А люди большую часть своей истории жили в монархических обществах.

А ещё, думаю, каждый отдельный человек в КНДР чувствует много всего – немного боится вождя, немного верит в пропаганду, немного сомневается… Но национализм в КНДР очень силён – и он становится всё более специфическим. Не корейским, а именно северокорейским. И люди часто воспринимают вождя как символ их страны.

Кстати, возможно, скоро в КНДР будет не вождь, а “вождиня” – в лидеры готовят Ким Чжу Э, дочку высшего руководителя КНДР Ким Чен Ына. Ей сейчас 12-13 лет примерно. А у Ким Чен Ына, судя по всему, сейчас как раз серьёзные проблемы со здоровьем. Так что лет через 10 девочку вполне могут официально объявить наследницей.

Подписывайтесь на соц. сети:

Бусти / Патреон / Instagram / Telegram / Youtube / TikTok

Еду в осенний тур с лекцией «Радикальное продление жизни»

Билеты и подробности — здесь.

Мой авторский цикл лекций

Как проверять информацию

7 сентября 2021 года полиция остановила две огромные фуры с сосудами Дьюара, которые дымились жидким азотом, на пути из Сергиева Посада в сторону ТверИ. Но знаете, что было в сосудах? Замороженные человеческие тела.

Ещё одна машина, «Газель», скрылась. В ней находилась Валерия Удалова, одна из учредителей компании «КриоРус», которая занимается заморозкой и хранением тел умерших людей и животных для их возможного оживления в будущем. С собой она прихватила чей-то замороженный мозг. Чей это мозг, поначалу никто сказать не мог.

По версии Валерии Удаловой, она перевозила дьюары с криопациентами из старого хранилища в новое, находящееся в Тверской области. По её словам, действия были законными и согласованными с интересами компании. По версии её бывшего супруга, Данилы Медведева, она незаконно вывезла имущество компании, вырезав замки и припугнув смотрителя. Он расценил это как кражу и обратился в полицию.

Сравните эту реальность с тем, как заморозку показывают в фильмах и играх, где людей замораживают и размораживают туда, сюда и обратно. Будь то для дальних космических полетов, спасения от смертельных болезней или чтобы пережить ядерный апокалипсис, как в Fallout.

Но что, если я скажу, что, несмотря на многочисленные проблемы заморозки, хранения и особенно разморозки людей, крионика не настолько фантастична, как кажется на первый взгляд? Давайте разбираться!

Что такое крионика

Мы все видели это в фантастических фильмах: когда-нибудь человечество освоит заморозку, анабиоз или стазисные поля, которые могут как бы остановить время для организма, поставить жизнь на паузу. Где-то это нужно для путешествий к далёким звёздам. Как иначе пассажиру дожить до конца маршрута, учитывая продолжительность человеческой жизни? Только поставить себя на паузу, заморозить, а по прилёту разморозить обратно. Да и бессмертный человек, вероятно, предпочел бы криосон, просто чтобы не сойти с ума. Или вот другая задача. Замораживаем смертельно больного или только что умершего человека. А через тысячу лет, в далеком светлом будущем, где всё уже хорошо, а старение и все болезни побеждены, размораживаем обратно и воскрешаем.

Уже сейчас по всему миру довольно много компаний, которые замораживают людей… хотя правильней говорить «витрифицируют», превращают в стекло. Среди них есть одна российского происхождения – упомянутая «Криорус», а также наиболее известные Alcor и Tomorrow Bio.

Схема примерно такая. Вы подписываете договор, платите компании – и с этого момента их сотрудники ожидают вашей смерти. Хорошо, если она происходит планово, в больнице. Тогда можно заранее их вызвать. Но прежде чем ваше тело кому-то отдадут, нужно получить справку о смерти. Ведь за заморозку юридически ещё не умерших людей можно и в тюрьму попасть.

После получения справки ваше тело срочно мчат к крионистам, чтобы заменить ваши телесные жидкости на специальное вещество-криопротектор, а потом засунуть в гигантскую бутылку-термос с жидким азотом, сосуд Дьюара.

Кто-то из энтузиастов платит за заморозку всего тела, кто-то выбирает сохранить лишь мозг – это дешевле. Кто-то платит за заморозку любимых питомцев – в надежде воскресить их потом. С одной стороны, это все очень интересно и соответствует духу близких мне идей иммортализма и прогресса. С другой — как-то уж очень похоже на обман. За услугу вы заплатите сейчас. А как вас разморозить, вылечить и омолодить – с этим наука будущего потом разберется. Лет через двести. Напоминает пословицу “А там либо шах помрет, либо ишак сдохнет”.

Даже если никто и не вводит клиентов в заблуждение намеренно, гарантировать поведение будущих людей не может никто. Будет ли компания существовать после смерти или заморозки ее основателей? На сколько лет хранения хватит денег? Появятся ли нужные технологии разморозки? Правильно ли вас заморозили, чтобы потом разморозить?

В ответ на это, впрочем, справедливо отвечают: а предложите мёртвому что-нибудь лучше. Людям продают пусть малую и весьма сомнительную, но все-таки надежду.

Не кладите тётю в холодильник

Для начала разберёмся, почему большинство учёных так скептически относятся к криофирмам. Вот даже глава нашей комиссии РАН по борьбе с лженаукой, академик Евгений Александров заявил: «Крионика просто эксплуатирует человеческий страх перед смертью. Я не могу себе представить физиолога, который искренне верит, что можно оживить замороженных людей в неопределенно далеком будущем».

Но так-то, казалось бы, логичная идея. Заморозили человека до минус 200 градусов, все процессы в нём остановились. Даже химические, на уровне клеточного метаболизма. Потом разморозили, запустили сердце, и всё должно работать. На этом основано множество фантастических произведений, в том числе очень старых. Даже у Мэри Шелли, автора «Франкенштейна», был рассказ про мужчину, который замёрз в Альпах в XVII веке, а очнулся в XIX-м.

Но ведь вы сами наверняка замечали, что после морозилки еда немного меняет свою фактуру и вкус. А некоторые продукты вообще есть невозможно, они превращаются в кашу. Значит, что-то такое там нехорошее происходит. Дело в том, что при заморозке в живых тканях сразу начинают расти острые кристаллы льда. Они кромсают клеточные мембраны и повреждают ткани. Вторая проблема – это обезвоживание клеток. Когда часть влаги в тканях уже превратилась в лёд, а в оставшейся водичке резко взлетает концентрация всяких химических веществ, особенно солей. Этот жёсткий рассол буквально «высасывает» воду из клеток, они скукоживаются и схлопываются.

В общем, размораживать такие засоленные клетки уже бесполезно, они умерли. И если в каких-нибудь мышцах или печени можно пожертвовать частью клеток, то как быть с клетками мозга, каждая из которых несёт в себе нашу неповторимую личность и воспоминания? Остекленеть.

Знаете, в чём разница между кристаллом и стеклом? Кристалл твердый, с острыми гранями, потому что растёт по линиям строго упорядоченной решётки. А вот в стекле атомы расположены хаотично, «аморфно». Это как «стоп-кадр» застывшей жидкости.

Попробуйте набрать слово «крионика», cryonics, в PubMed. Получите всего три десятка статей. Как будто такой науки и вовсе нет. Но вот если искать слово «витрификация», то статей уже 6,5 тыс.! Также с другими ключевыми словами – «криопрезервация», «криопротекторы», «природная устойчивость к заморозке». Все это ключи к тому, чтобы не только замерзнуть, но и оттаять живым. А витрификация — как раз процесс перехода жидкости в твёрдое состояние так, чтобы не образовывались острые кристаллы льда. «Витрум» на латыни «стекло», то есть это буквально «остекленение».

Идея в том, чтобы быстро «проскочить» мимо момента образования кристаллов и сразу перейти в твёрдое состояние. Например, так делают сахарную вату. Плавим сахар, потом очень быстро охлаждаем эту жидкость – и вместо кристаллов получаем стеклоподобные нити.

Чтобы то же самое получилось с водой, используют специальные добавки, криопротекторы. Благодаря им вода становится более вязкой, и кристаллы льда формируются с неохотой. А если к тому же образец охлаждать очень быстро и равномерно, то кристаллов вообще не будет. Получается так называемый «аморфный лёд». Конечно, не фантастический лёд-девять, но тоже необычная форма материи.

От обезвоживания и отравления это тоже помогает. Криопротекторы смягчают шоковое «высасывание» воды из клеток и делают замерзание более равномерным. При этом с криопротекторами надо выдержать тонкий баланс. Накачаете слишком мало – и появится лёд. Добавите слишком много – и уже сам «антифриз» станет токсичным для клеток.

Сами видите, сколько нюансов. Именно поэтому до сих пор заморозить и разморозить крупное животное или даже большой человеческий орган вроде печени или сердца – задача на грани фантастики. Отсюда и насмешки в адрес крионистов со стороны учёных, которые говорят, что крионика – скорее очень дорогой способ похорон.

Хороший пример – самый первый крионированный человек, Джеймс Бедфорд, замороженный в 1967 году. Он до сих пор лежит в закромах главной крионической компании в мире Alcor. И его замораживали самым что ни на есть грубым образом. Правда, ему ввели криопротекторы, но несовершенные, от которых уже давно отказались. И замораживали по старинке, с обильным образованием льда.

Что уже есть

Но крионика – не сплошной обман. Так, мы уже умеем замораживать и успешно размораживать обратно Homo sapiens без всякого вреда для здоровья. Но, как говорится, есть нюанс. Этот Homo Sapiens должен быть очень маленьким – одной клеткой или эмбрионом.

В июле 2025 года родился мальчик, которого назвали «самый старый младенец на планете». Его эмбрион был заморожен в 1994 году.

Приемные родители эмбриона, Линдси и Тим Пирс, пытались завести детей семь лет. А его биологической матери Линде Арчерд уже исполнилось 62. У её дочери, рожденной благодаря процедуре ЭКО, уже своя 10-летняя дочь.

И это всё – вовсе не экзотика. Таких замороженных эмбрионов в мире — миллионы. В одних только США сейчас хранится около 1,5 млн замороженных эмбрионов. Замораживают их по самым разным причинам. Но чаще всего это связано с ЭКО. Чтобы добиться успешного зачатия, оплодотворяют не одну, а несколько яйцеклеток, и получают несколько эмбрионов. Подсаживают не все. А оставшиеся можно заморозить про запас, на будущее.

Донат яйцеклетки

Замораживают не только эмбрионы, но и просто яйцеклетки. Так можно стать репродуктивным донором, отдать свою яйцеклетку тем, кому нужнее. Например, паре, в которой женщина не может иметь своих детей, но хочет завести ребенка от мужа. К сожалению, эта тема в обществе ужасно табуирована. На мой взгляд, совершенно напрасно. А попытки сделать ее менее табуированной порой натыкаются на странное сопротивление.

А ведь проблемы с фертильностью затрагивают очень многих людей. Тем важнее показывать людям, что ничего особенного в этой процедуре нет – и не стоит придавать половым клеткам сакральный статус. Наоборот, нужно популяризовать заморозку яйцеклеток и эмбрионов как возможность расширить свои репродуктивные возможности.

Кстати, сперму люди научились успешно замораживать еще раньше. Даже раньше, чем полетели в космос. Уже в 1953 году родился первый ребёнок, зачатый с помощью размороженного сперматозоида. Автор этой работы Джером Шерман, крёстный отец всех банков спермы в мире, использовал криопротектор глицерин и замораживал семя очень медленно, с помощью сухого льда.

А вот с яйцеклетками была очень забавная ранняя работа 1986 года. Там замораживали ооциты хомячков. Да-да! Ооциты хомячков! И смотрели, можно ли их оплодотворить человеческими сперматозоидами. Для этого удаляли у ооцитов зону пеллюцида, особую оболочку, которая защищает яйцеклетку от множественного проникновения. Все для того, чтобы посмотреть, рабочий ли ооцит после разморозки или нет.

Почему оплодотворяли человеческими сперматозоидами? Скорее всего, экспериментаторам было проще их достать. Так или иначе, выходит, что крионика – уже очень практичная, приземлённая и полезная вещь. Но на этом ее приземленные возможности не заканчиваются.

Банки органов

Представьте себе ситуацию. Неожиданно погиб человек, давший согласие на донорство органов. Сколько людей можно теперь спасти! Но рядом с местом смерти нет подходящего реципиента. У любого органа есть срок годности. Часто речь идет о минутах, максимум – о часах. Да, орган можно охладить, можно пропитать специальной жидкостью, но всё равно он очень быстро «портится». Например, печень, почки и поджелудочная могут ожидать операции в лучшем случае один-два дня, а сердце и того меньше.

При этом подобрать подходящего донора очень сложно. И больной, которому подходит именно этот орган, сейчас может находиться в другой стране или не на связи. И это не какая-то редкая ситуация. В США каждая третья почка, добытая из донора, не находит своего реципиента. Да, отчасти это происходит потому, что хирургические центры гонятся за свежестью и качеством органов. Но за последний год в США не пригодилось около 12 000 органов.

А насколько проще было бы, если бы органы можно было заморозить. Тогда можно создать огромный банк суперсвежих органов, чтобы спокойно подбирать нужные пациенту по каталогу. И тогда донорские органы больше не будут пропадать зря. Очереди на пересадку станут короче, а операции – дешевле. И это будущее с банками органов как раз выглядит относительно близким.

«Органоиды» – это такие мини-модели органов. Они состоят из тех же клеток, на них можно изучать, как себя поведёт большой аналог. Так вот, были работы, где успешно замораживали и размораживали органоиды печени и почки. Есть статьи, где замораживали органоиды мозга, то, что нас больше всего интересует. И нейроны переживали этот процесс.

Ещё в 2002 году учёные уже смогли витрифицировать целую кроличью почку, потом разморозить и пересадить обратно – и почка заработала. Правда, почка кролика очень маленькая, поэтому с ней работать проще. Большие человеческие органы вроде печени или сердца уберечь при заморозке в разы сложней.

Но важно не только правильно заморозить. Важно еще правильно разморозить.

Микроволновка для людей

Вы думали о том, как оттаивают космонавтов в фильмах после криосна? Так вот, это вполне себе реальная проблема с витрификацией. Недостаточно быстро заморозить ткань. Её нужно так же быстро разогреть – иначе при разморозке появятся те самые кристаллы льда. А если разные части большого органа вроде печени будут таять неравномерно, она может просто треснуть.

Поэтому учёные придумали специальные «наногрелки». При заморозке в орган вводят большое количество наночастиц оксида железа в оболочках из диоксида кремния. А когда настало время таять, все частицы мгновенно нагревают с помощью наведённых магнитных полей. Знаете эту штуку с микроволновкой? Греешь, греешь, середина еды ледяная, а края уже горячие, как жерло Ородруина. А тут идеальная «микроволновка», которая греет котлету, то есть печень, сразу на всю глубину.

И это работает. Создатели наногрелок витрифицировали почки крысы, выдержали их в жидком азоте 100 дней, а потом разогрели обратно, как пельмешки быстрого приготовления. Почки встали в крыс как влитые и сразу начали производить мочу, а частицы железа легко вымылись наружу вместе с криопротекторами.

Как видите, крионика точно уже не фантастика, и морозилка с органами скоро может стать реальностью. А как насчёт живого существа, которое замёрзло – и воскресло годы спустя? Удивительно, но и такое в природе тоже есть!

Разморозка — природный факт

На Колыме живёт сибирский углозуб – десятисантиметровый тритончик. И каждый год углозуб месяцами дремлет при сверхнизких температурах, до –45°. Всю зиму так пережидает, а весной оттаивает. Функции его органов и клеток снова запускаются, и он бежит дальше. В лаборатории углозубы несколько дней выдерживали даже –55°.

Но, оказывается, это не уникальная суперспособность. Например, замерзать умеют разные виды лягушек. Самая стойкая — американская лесная лягушка, Rana sylvatica.

Я говорил, что обычная заморозка сильно травмирует клетки. И вот лягушки переживают её даже несмотря на кристаллы льда. Перед зимовкой печень лягушки вырабатывает природные криопротекторы, прежде всего огромное количество сладкой глюкозы, которая тоже работает как антифриз. При этом тело лягушки специально «выжимает» воду из микрососудиков мышц и органов. Сами её клетки в ходе эволюции тоже научились лучше переносить обезвоженное состояние.

В итоге до 70% воды внутри тела лягушки превращается в лёд, причем весь он остаётся снаружи клеток. А остальная вода густеет, но остаётся жидкой. Признаки жизни у лягушки обнаружить невозможно. Так она проводит по 200 дней в году. А весной органы оттаивают, клетки снова пропитываются водой – и та же глюкоза теперь становится источником энергии для восстановления.

Некоторые организмы, переживающие низкие температуры, придумали специальные белки, которые препятствуют формированию кристаллов льда. Антифризные белки имеют специфические участки, которые геометрически соответствуют плоскости кристалла льда. Они связываются с краями или плоскостями растущих кристаллов льда, «прилипая» к ним. Когда белок прочно прикрепляется, он мешает молекулам воды правильно выстраиваться в решётку льда. Рост кристалла замедляется или полностью останавливается на поверхности, где прикреплён белок. Но вырабатывать такие белки нужно заранее.

Как видите, к заморозке нужно тщательно готовиться. Например, тот же сибирский углозуб тоже себя обезвоживает, сбрасывая четверть веса. А его печень без устали вырабатывает криопротектор глицерин, который пропитывает всё тело. Перед зимовкой печень углозуба составляет почти 40% тела. А после оттаивания — всего 5%. А еще расходуются запасы гликогена, основного резервного углевода, который накапливается перед зимовкой. В итоге получается удивительная картина. Выкапываешь из вечной мерзлоты тритончика. Местами он как ледышка. Но при этом мышцы тела, как твердая резина, упруго гнутся, а внутренние органы остаются не смерзшимися, эластичными, не замерзает и кровь.

Из-за этого углозубов даже ошибочно принимали за ожившие ископаемые возрастом в миллионы лет (про это даже Солженицын писал). А на самом деле они просто случайно провалились в трещины в земле и проспали несколько лет. И уже тогда их нашли.

Бессмертные предтечи

Но вот потрясающая штука. Настоящие живые ископаемые из древности — это тоже реальность. Познакомьтесь, это коловратка. Она же бделлоида.

Вот такая милашка-бделлоида замёрзла где-то в сибирском приполярье 24 000 лет назад. Ещё не было ни Римской империи, ни пирамид, ни Вавилона, ещё не открыли бронзу. А вот эта бделлоида уже жила! И сегодня она воскресла снова.

А недавно, в 2023 году, совершили находку ещё круче. В той же самой необъятной Сибири, в толще вечной мерзлоты, учёные нашли круглых червей неизвестного вида, которые пробыли в заморозке 46 000 лет. Их назвали Panagrolaimus kolymaensis, в честь Колымы.

Эти нематоды застали мамонтов, саблезубых тигров и лютоволков. При них доживали свои последние дни популяции неандертальцев.

И это не единичные случаи. Российские учёные смогли вырастить живую травку из частичек семян, пролежавших 32 тыс. лет в вечной мерзлоте. Рыба головешка-ротан может провести всю зиму целиком, вмёрзнув в лёд, и выжить.

Сохранится ли личность?

Но тут остаётся острый вопрос. Лягушка перезимовала и дальше прыгает, травка растёт, но мы-то не кусты. У нас есть личность и воспоминания, и для нас принципиально их сохранить.

А ведь некоторые биологи высказывали иную позицию. Якобы мозг работает, только пока включён компьютер. Пока организм дышит, циркулирует кровь, пока активируются нейроны. Тогда размороженный человек проснётся чистой доской, и все старания были напрасны.

К счастью, был поставлен эксперимент – учёные витрифицировали круглых червей, охладив до температуры жидкого азота. При этом перед заморозкой нематод научили новой информации. Черви запомнили обонятельный стимул и выработали предсказуемую реакцию. И после разморозки эта память сохранилась. Вот вам прямое доказательство, что воспоминания могут проходить через заморозку. Видимо, долгосрочная память действительно хранится за счёт изменения конфигурации синапсов между нейронами.

Проблемы криофирм

Помните историю про похищение цистерн с людьми? Полиция останавливает грузовик, груженый цистернами с замороженными трупами, якобы похищенными. И всё потому, что бывшая семейная пара, которая заморозила эти трупы, не поделила свой проект, и теперь за эти трупы бьётся.

Эта ситуация хорошо иллюстрирует главную проблему с крионикой – человеческий фактор. Когда нам обещают, что разморозят нас через тысячу лет, как героя «Футурамы», мы обычно начинаем рассуждать про то, насколько продвинутся технологии. Научатся ли восстанавливать замороженные тела. Выживет ли наша личность, структура нашего мозга, тысячелетний ледяной сон. В общем, технические детали.

Но мы часто забываем о том, что компания может обанкротиться и закрыться, а у основателей могут возникнуть разногласия.

Вот вам такой факт: всех людей, которых заморозили до 1974 года, уже разморозили и похоронили. Одних потому, что передумали родственники, другие из-за технических поломок, третьих — из-за разорения криокомпании. Суть в том, что сейчас из них остался только самый первый замороженный человек, Джеймс Бедфорд, которого хранит Alcor.

Но давайте представим идеальный вариант. Хранилище в полном порядке, ухаживают за ним преданные сторонники идей крионики, они до последнего будут бороться за сохранение вашего тела. Но ведь когда-нибудь и сами эти идейные основатели умрут. Их, конечно, тоже заморозят. И эта цепочка адекватности может на них прерваться.

Легальные проблемы

Есть ещё два спорных момента. Во-первых, есть вопрос, насколько вы будете свежим продуктом, когда наконец дойдёт очередь до вашей заморозки. Допустим, вы знаете, что умрёте от болезни. Тогда в ваших интересах заморозиться пораньше, максимально свежим. Но ни в одной стране живого человека замораживать нельзя, это могут даже расценить как убийство. Максимум разрешена эвтаназия, как в Швейцарии, а потом уже заморозка. Поэтому, даже если крионисты стоят рядом наготове, им нужно получить заветную справку о смерти, и только тогда спасать ваш мозг.

А представьте, если смерть застанет вас где-нибудь на горе в Аргентине или на экскурсии в Северной Корее? Или даже просто дома. Перед крионистами встанет сложная дилемма. Очевидно, что замораживать вас уже поздно, но и уговор остаётся в силе. Ведь с точки зрения закона, заморозка – разновидность похоронных услуг.

Порой доходит до абсурда. В Айове человека, заказавшего криопрезервацию, всё-таки похоронили родственники. Компания Alcor подала в суд – и выиграла дело. В итоге забальзамированный труп мужчины выкопали из могилы, отрезали голову и заморозили мозг, хотя в этом уже не было никакого смысла.

А в штате Колорадо уже 20 лет отмечают дни замороженного трупака. Так местные жители иронично чествуют семью иммигрантов из Норвегии, которые в 89-м году привезли с собой в гробу с сухим льдом своего дедушку, и до сих пор хранят его в самодельной криокамере в сарае на заднем дворе.

Тело или сознание

Если вы рассматриваете заморозку, нужно подумать, а какой у вас приоритет. Максимально сохранить оригинальное тело, или на 100% вложиться в спасение сознания. Одни люди свято верят, что в будущем можно будет восстановить всё. Даже тело Джеймса Бедфорда. Тогда есть смысл полностью замораживаться, пусть и с несовершенными нынешними технологиями.

Другие считают, что воскресить старую плоть может и не получится, а вот структуру мозга, воспоминания и личность когда-нибудь удастся отсканировать и загрузить в компьютер.

Но если вы не согласны, тогда можно вообще ничего не замораживать. Есть стартап Nectome, который предлагает не замораживать, а законсервировать мозг человека. Пропитать его специальным затвердевающим составом, так, чтобы максимально сохранить именно структуру, вплоть до последнего синапса.

Очевидно, что такой мозг никогда больше не оживёт. Зато может случиться, что гипотетический сканер в будущем сможет восстановить из него информацию. Причем лучше, чем из замороженного мозга. И такой заформалиненный мозг гораздо дешевле хранить. Выше шансы, что он в целости доживёт до перезагрузки.

Кстати, среди людей, которые в 2018-м предзаказали такую консервацию мозгов, был и малоизвестный тогда Сэм Альтман, создатель компании OpenAI. Так что идею полок с мозгами в банке до конца со счетов не списываем.

Проблема адаптации

Допустим, вас заморозили, а потом успешно воскресили. Стоило ли оно того? Хотите ли вы так жить? Представьте, что всех, кого вы знали, больше нет. Не только знакомых и родственников, но и всех писателей, музыкантов, актёров. Всё, что вы любили читать и смотреть, уже не с кем обсудить, все шутки и мемы никто не понимает, и даже все ваши принципы, убеждения и вкусы для людей просто полная дичь.

Есть и более страшный вариант пробуждения. Никто не гарантирует, что те, кто вас разморозит, обязательно будут добрыми. Например, в книгах Ларри Нивена описано общество, где размороженных людей называют «трупососульки» (в переводе «отморозки») и используют как пушечное мясо.

В итоге, что мы имеем в 2025 году? У нас есть технологии, которые позволяют замораживать маленькие образцы и органы животных на месяцы и годы и восстанавливать их без вреда. Мы видим животных, причём довольно крупных, которые могут месяцами выживать в анабиозе при арктических температурах. И находим червячков и травки, которые воскресли после десятков тысяч лет подо льдом.

Всё это говорит нам, что замороженный человек – не дичь и не скам. Да, это фантастика, но это научная фантастика. Это не вечный двигатель, а принципиально возможная технология в пределах нашей досягаемости. Здесь крионика похожа на борьбу со старением. Мы уже видим организмы, которые старение игнорируют или обращают вспять. Но как перенести это на сложный организм человека, пока не знаем. Поэтому, скорее всего, это станет реальностью, вопрос — когда.

Другой вопрос в том, как относиться к компаниям, которые уже сейчас продают пока ещё не существующую услугу. Я скажу так. Если эти компании честно говорят вам, что это такая экзотическая форма погребения, что это даёт лишь крошечный шанс на воскрешение в неизвестном будущем... Тогда у меня нет к этим людям никаких претензий. Особенно если они вкладывают вырученные деньги в исследования криопрезервации и криопротекторов. Ведь мы с вами узнали, что это очень нужно и важно прямо сейчас, для живых людей, от младенцев до стариков.

Каждый день люди выбрасывают десятки тысяч долларов на пышные похороны и памятники. Уж лучше пусть потратят их не на памятник из мрамора, а на небольшой научный проект. И когда кто-то упрекает в эгоизме людей, которые пытаются обмануть смерть и купить себе билетик в светлое будущее… Они в каком-то смысле упрекают и пациентов, которые годами стоят в очереди на донорские органы, и женщин, которые испытывают трудности с зачатием. Всех, кому помогает крионика.

Что до меня самого... Ну, если бы эта процедура была бесплатной, я бы крионировал в конце жизни и себя, и свою кошку, и даже своих соседей. И всех моих читателей, с их согласия, конечно. Но, поскольку это не бесплатно, лично для меня это пока не лучшее вложение, учитывая огромные риски и крошечный шанс на успех. За те же деньги я могу продлить нынешнюю жизнь. И наполнить её смыслом.

А вообще, надеюсь, у ученых все получится. И мы с вами сможем перечитать эту статью через тысячу лет. Может быть, после очередной разморозки. И вспомнить старые добрые времена. Как вы ставили мне лайки и оставляли комментарии.

Осенний тур продолжается!

Билеты и подробности — здесь.

Подписывайтесь на соц. сети

Бусти / Патреон / Instagram / Telegram / Youtube / TikTok

Смотреть видео без замедлений и VPN

Интернет переполнен контентом про СДВГ, половина из которого – дезинформация. Кто-то настаивает, что это вымышленный диагноз, а другие гадают, сколько раз нужно отвлечься на телефон во время разговора с подругой, чтобы официально считаться человеком с этим синдромом. На самом деле СДВГ – диагноз реальный, который сильно влияет на жизнь. Так, у мужчин с СДВГ продолжительность жизни в среднем почти на семь лет ниже обычной. А у женщин – на восемь.

Что такое СДВГ

СДВГ – это нарушение развития нервной системы. Оно характеризуется устойчивыми паттернами невнимательности и/или гиперактивности с импульсивностью, которые мешают нормальной жизни. Выделяют три типа проявления СДВГ – преимущественно невнимательный, преимущественно гиперактивно-импульсивный и смешанный.

Если человеку сложно сосредоточиться на монотонных делах и он постоянно отвлекается – это признаки невнимательного типа. Тот самый случай, когда днем сел писать статью, а пришел в себя посреди ночи за просмотром видео, где тысяча игроков в Майнкрафте разделились, одни попали на бедный остров, другие на богатый, а потом появился чувак, который всех предал и в духе “Игры престолов” убил кучу лидеров богатого острова, но подставил друга, а потом за его другом охотился весь богатый остров…. Так, я отвлеклся. Мы говорили про СДВГ.

Если же человек вечно ерзает и не может ждать своей очереди – это признак гиперактивного импульсивного типа. Помните того одноклассника, который бесконечно щелкал ручкой? Вот что-то такое. А если симптомы из обеих групп выражаются плюс-минус одинаково, то речь идет о смешанном типе. Но не спешите ставить себе диагноз. Это должен сделать специалист.

Чтобы поставить диагноз, симптомы должны появиться до 12 лет, влиять на разные сферы жизни человека и значительно ухудшать его социальную, учебную или профессиональную деятельность. СДВГ могут спутать с другими состояниями, поэтому врач перед постановкой диагноза проверяет, объясняются ли ваши симптомы, например, депрессией или тревогой. При этом заболевание одновременно и пере- и недодиагностированное: не у всех людей с СДВГ есть официальный диагноз, но в то же время многие люди, думающие, что у них СДВГ, на самом деле имеют другие проблемы.

Важно понимать, что любой человек бывает невнимательным или импульсивным. Новая серия любимого сериала легко вас взбудоражит, а недостаток сна сделает рассеянным. Это не СДВГ. Это жизнь. Для диагноза важно постоянство симптомов и их ощутимый негативный эффект. Так что если вы во время скучной лекции залипаете в телефон – это не делает вас человеком с СДВГ.

Тем не менее, СДВГ – явление очень распространенное. По статистике, около 8% детей и подростков по всему миру имеют СДВГ. Причем у мальчиков он диагностируется примерно в 2 раза чаще, чем у девочек. А самым частым вариантом его проявления является не гиперактивность, а невнимательность.

Повторюсь: диагноз может поставить только врач. Причем врач, вероятно, будет учитывать не только рассказ самого пациента, но и показания его окружения. Особенно если речь идет о детях. Тогда могут опросить родителей и учителей. Ведь человек с предполагаемой невнимательностью может быть не самым надежным свидетелем своей невнимательности.

Считается, что СДВГ может быть только у детей, а затем абсолютно все его «перерастают» как готическую или эмо-фазу. Но СДВГ – это не черный макияж, его так просто не смоешь. И все же зерно истины в такой позиции есть. У некоторых людей симптомы СДВГ действительно могут с возрастом уменьшаться. И все же у половины — а то и у большинства — симптомы сохраняются и во взрослом возрасте, хотя у части пациентов они становятся мягче и меньше мешают в повседневной жизни.

Негативное влияние СДВГ

Риск преждевременной смерти до 46 лет у людей с СДВГ примерно вдвое выше, чем у людей нейротипичных. Но дело не в том, что это какое-то смертельное заболевание. Например, недавнее 40-летнее исследование показало, что люди с СДВГ куда чаще умирают от неестественных причин: аварий, убийств, самоубийств и нездорового образа жизни. Им больше свойственны суицидальные мысли, конфликтность, рисковое поведение, нарушение социальных норм и употребление запрещенных веществ. Курение, алкоголь, наркотики – всё это чаще используется людьми с СДВГ. Из-за склонности к зависимостям им сложнее бросить. Иногда даже стимуляторы, прописанные для лечения, становятся объектом злоупотребления. Выходит замкнутый круг. Хотя важно проговорить, что далеко не все люди с СДВГ обладают вышеупомянутыми качествами или употребляют вещества. Речь лишь о повышенном риске.

Увы, даже если исключить смерти, связанные с расстройством поведения и зависимостями, высокая смертность у людей с СДВГ сохраняется. Ведь простая невнимательность может привести к пропущенному красному сигналу на светофоре. И да, водители с СДВГ чаще попадают в аварии. Раньше назывались совсем страшные цифры: якобы риск аварии у молодого водителя с СДВГ выше в 2–4 раза. Но, судя по метаанализу 2014 года, все не так трагично. Если учитывать все переменные, у водителя с СДВГ риск попасть в аварию выше примерно на четверть или на треть.

СДВГ часто идет рука об руку с другими заболеваниями. Например, с депрессией и тревожностью. СДВГ как бы подпитывает эти состояния. Ведь если человек постоянно чувствует, что у него ни одно дело не доводится до конца, это вызывает дискомфорт. Метаанализ 28 исследований показал, что, когда с помощью когнитивно-поведенческой терапии снижается проявление симптомов СДВГ, вместе с этим также уменьшаются тревога и депрессия.

Другая “любимая подруга” СДВГ – эпилепсия. Риск эпилепсии при СДВГ растет в несколько раз, но, что интересно, сама эпилепсия куда значительней указывает на повышенный риск СДВГ. По разным оценкам, примерно 30-40% детей с эпилепсией также сталкиваются с СДВГ. Исследование на близнецах показало, что люди с СДВГ в принципе чаще сталкиваются с неврологическими проблемами. А СДВГ и эпилепсию еще и объединяют общие генетические и негенетические факторы.

Из-за СДВГ часто возникают проблемы в учебе. Даже при равных интеллектуальных способностях детям с этим синдромом учиться может быть намного сложнее. То же самое и с работой: на карьерной лестнице будто не хватает ступенек. Особенно если человек не знает о своем диагнозе и не понимает, почему работа дается ему с таким трудом, ругает себя за лень и сорванные дедлайны.

Еще СДВГ бьет по краткосрочной памяти. Представьте, что вы познакомились с красивой девушкой или парнем на вечеринке. Она или он называет вам свое имя, nickname в телеграме, улыбается и уходит. Надо всего лишь запомнить контакт и ввести его в телефон. И кто знает, может, вам повезет! Но… вы уже все забыли. И имя тоже. Или вы играете в Mortal Combat. Подсмотрели комбинацию клавиш для Brutality. И… тут же забыли. Остались без brutality. Исследование 2020 года показало, что у 75–81% детей с СДВГ есть серьезные проблемы с такой вот памятью.

И наконец, СДВГ имеет серьезную генетическую компоненту. По данным исследований на близнецах, наследуемость этого признака примерно 74-80%. То есть если у одного близнеца есть СДВГ, у второго почти наверняка будет диагноз. Если же у вас просто брат или сестра с СДВГ, риск, что он будет и у вас, увеличивается в 9 раз. Причем исследования усыновлений подтверждают, что роль генетики здесь и правда куда сильнее, чем роль воспитания. Родные дети гораздо чаще приемных совпадают в статусе СДВГ со своими родителями. Впрочем, какого-то единого гена невнимательности или импульсивности не существует. По всей видимости, СДВГ – это полигенное расстройство, в которое вносит вклад огромное количество генетических вариантов.

Мифы об СДВГ

Вот вам одновременно и забавная, и грустная статистика. Эксперты проанализировали 100 самых популярных роликов в Тик-Токе на тему СДВГ. И оказалось, что из них 52 вводят в заблуждение, 27 являются личным опытом и лишь 21 содержат достоверные научные факты. Большинство вводящих в заблуждение видео были сделаны непрофессионалами. Так что, когда в следующий раз увидите ролик «5 признаков, что у тебя СДВГ», проверьте, есть ли у автора докторский халат.

Вы можете сказать, что видео – это несерьёзно. Вот настоящая наука разложит все по полочкам! Но возьмём простое эмпирическое наблюдение: если мать курила во время беременности, шанс СДВГ у ребенка выше обычного. Можно предположить, что дело во влиянии никотина на развитие нервной системы. Но как вам альтернативное объяснение? Мы знаем, что люди с СДВГ чаще курят. А еще знаем, что СДВГ в значительной степени наследуется. Поэтому такая корреляция неизбежно возникнет, даже если курение не повышает риск СДВГ. Разобрать, где причина, а где следствие, не очень просто. И научные споры идут до сих пор. Если что, курить при беременности не стоит – независимо от этих споров.

Тем не менее, в одном исследовании ученые сравнили братьев и сестёр, выношенных одной и той же матерью. Но во время одной беременности мать курила, а во время другой – нет. Результат вышел интересным — риск СДВГ не менялся в зависимости от того, курила ли мать именно во время беременности, а зависел от того, курят ли родители вообще. Причем курение отца и даже курение бабушки были примерно такими же факторами риска, как курение матери. Что логично, если дело в генах, а не во влиянии никотина. Впрочем, не думаю, что это исследование ставит точку в споре.

Или вот вальпроевая кислота — препарат, назначаемый при эпилепсии. Его прием во время беременности тоже связывают с повышенным риском СДВГ у ребенка. Но где гарантия, что дело в самом препарате, а не в эпилепсии, которая часто соседствует с СДВГ? Или вот другая логичная причинно-следственная связь. У многих людей с СДВГ в детстве была травма головы. Значит, травма головы вызывает СДВГ? Или наоборот — СДВГ повышает риск несчастных случаев и падений, и отсюда травмы головы? Или, может, если у ребенка есть СДВГ, выше шанс, что он есть и у родителей? Что делает их менее внимательными, что тоже может стать причиной травмы ребенка. И непонятно, какой фактор здесь решающий.

Есть метаанализ 2021 года, авторы которого пишут: “Хотя риск СДВГ повышается после черепно-мозговой травмы, у большинства детей с ЧМТ не развивается новое СДВГ. Даже после тяжёлой ЧМТ лишь примерно у 19% детей появляется СДВГ, тогда как у 16% детей с ЧМТ СДВГ был уже до травмы”.

А вот еще одно интересное, но сомнительное утверждение. Одна из гипотез, почему люди с СДВГ часто употребляют разные вещества, – гипотеза самолечения. Она предполагает, что вещества облегчают симптомы СДВГ, поэтому люди к ним и обращаются. Об этом в своем подкасте говорил стэнфордский нейробиолог Эндрю Хуберман. Хуберман упоминает, что любые вещества, повышающие уровень дофамина, в том числе чай и кофе, помогают при СДВГ. Якобы кофеин уменьшает частоту моргания, тем самым позволяя нам захватывать больше визуальной информации и повышать уровень внимания.

Но, судя по данным статьи 2022 года, люди с СДВГ не чаще других пьют чай, кофе, энергетики и колу. Они потребляют не больше кофеина, чем остальные.

Если что, никотин действительно кратковременно улучшает внимание и рабочую память, но в долгосрочной перспективе только ухудшает ситуацию из-за зависимости. То же касается кофеина — эффект есть, но слабый и вариабельный.

С ощущением времени при СДВГ тоже интересная история. Существует гипотеза, что именно в этом причина систематических опозданий. Просто у людей сбит внутренний хронометр. Но на самом деле это преувеличение. Данных на эту тему не так много, но есть исследование 2005 года, в котором дети проходили тесты для оценки восприятия времени. В первом тесте надо было оценить, сколько длился звуковой сигнал. Во втором тесте нужно было воспроизвести ту же длительность сигнала, зажав кнопку. Так вот, ученые пришли к выводу, что у детей с СДВГ действительно есть сложности с воспроизведением времени, но не с оценкой длительности сигнала. Дескать, это скорее говорит в пользу проблем с рабочей памятью, чем о неправильном ощущении времени.

А теперь миф про гиперфокус! Это состояние, при котором, если человеку интересна тема, то он может полностью отключиться от остального мира и заниматься только ей. Звучит круто. Вообще я и сам часто ловлю такое, когда пишу книгу или придумываю идеи для нового видео.

Некоторые считают, что гиперфокус – это уникальная особенность людей с СДВГ и чуть ли не симптом СДВГ. Но исследования показывают, что вроде и нет особой разницы в частоте и длительности гиперфокуса у людей с СДВГ и без него. Разница лишь в том, что у людей с СДВГ гиперфокус реже проявляется в ситуациях, касающихся учебы и социальных взаимодействий. Для них словить гиперфокус на Skyrim – да пожалуйста. Но не на написании курсовой.

А что насчет интеллекта и СДВГ? Есть статистика, что люди с СДВГ набирают в среднем на 9 баллов меньше в тестах на IQ, чем люди без этого диагноза. Хотя тут все индивидуально и разброс данных огромный. Кто-то интерпретирует это как в среднем снижение интеллекта, но и тут появляется нюанс. Ведь проблема может быть не в том, что человек находит задачку сложной, а в том, что он находит ее неинтересной и не может на ней сосредоточиться. Еще статистику портит тот факт, что люди с высоким IQ могут лучше компенсировать свой СДВГ – и поэтому реже получают диагноз.

Ну и вишенка на торте – «Современные дети все время сидят в гаджетах, поэтому у них СДВГ. Вот в мое время такого не было». Любимый миф старшего поколения. Мы с вами уже убедились, что в первую очередь СДВГ формируется генетикой, а не условиями среды. Так что телефоны не провоцируют СДВГ, хоть и могут подливать масла в огонь. Да, люди с СДВГ более склонны зависнуть в телефоне – но это причинность в обратную сторону.

Дофаминовая гипотеза

Одной из самых популярных версий появления СДВГ считается дофаминовая гипотеза. Дескать, всё дело в дофамине – одном из важнейших нейромедиаторов. Нейромедиаторы – это вещества, которые передают сигналы от нейронов к нейронам или другим типам клеток вроде мышечных.

Прежде, чем обсудить дофаминовую гипотезу СДВГ, мы должны обсудить дофамин. Забавно, что исторически дофамин долго считался скучной промежуточной молекулой на пути биосинтеза адреналина и норадреналина. И только в 1950-х дофамин заслужил внимание как самостоятельный нейромедиатор, а в 1960-х стал особенно важен в контексте изучения и лечения болезни Паркинсона. Позже его начали активно связывать с системой вознаграждения – ну и с СДВГ.

В мозге человека порядка 86 млрд нейронов. Из них лишь несколько сот тысяч, до миллиона, используют дофамин. Так что неудивительно, что интерес к дофамину появился не сразу.

Дофамин часто называют гормоном удовольствия, но это сильное упрощение. Да, он важен в системе вознаграждения, но еще он играет роль в регуляции внимания, мотивации, обучения и так далее. Сегодня, пожалуй, самый популярный миф вокруг дофамина – концепция «дофаминового детокса». Якобы чрезмерная стимуляция системы вознаграждения через соцсети, игры и сладости вызывает «перенасыщение дофамином» и снижает чувствительность мозга к удовольствиям. Временный отказ от этих стимулов якобы должен «снизить уровень дофамина» и восстановить чувствительность, чтобы человек смог снова получать удовольствие от простых вещей. То есть миф сводится к идее, что дофамин можно «исчерпать» и потом «очистить».

Но уровень дофамина — это не фиксированная шкала, которую можно “обнулить”. Это динамическая система, где концентрация нейромедиатора меняется ежесекундно в разных участках мозга в ответ на стимулы. Проблемы с мотивацией и удовольствием связаны не с “передозом дофамина”, а с тем, что мы формируем привычки – иногда не самые полезные. Частое использование быстрых и сильных стимулов (например, TikTok) действительно меняет поведенческие паттерны, но не за счёт «накопления» или «истощения» дофамина, а через обучение и закрепление нейронных связей. Отказ от гаджетов – это история не про дофамин.

Даже сам автор термина, психолог Камерон Сепа, говорил, что дофаминовый детокс – это просто техника когнитивно-поведенческой терапии для снижения стресса и улучшения контроля над импульсивным поведением. Но интернет решил иначе.

В статье о дофаминовом детоксе для журнала The Scientist нейробиолог Талия Лернер отмечает: “Да, иногда полезно менять привычки. Это помогает воспринимать привычные вещи как новые и больше их ценить”. Но никакого «сброса дофамина» не происходит. От каждого инфлюенсера на дофаминовом голодании плачет один ученый, который посвятил жизнь изучению этого сложнейшего нейромедиатора.

Еще один камень в огород дофаминового детокса – нейролептики. Это психотропные препараты, которые назначают при серьезных психических расстройствах. Их ключевой механизм – блокировка дофаминовых рецепторов. Наверное, люди на них ощущают просветление? Нет. В качестве побочных эффектов они сталкиваются с апатией, снижением мотивации и моторно-двигательными проблемами.

А знаете, что бывает, когда реально возникают проблемы нехватки дофамина? Болезнь Паркинсона – при ней активно погибают дофаминовые нейроны, а, поскольку они играют важную роль в контроле движений, возникает характерный при Паркинсоне тремор. Со временем ситуация ухудшается – и человек всё больше теряет контроль над своим телом. Это то, с чем уже больше 30 лет борется, например, Майкл Джей Фокс, Марти Макфлай из «Назад в будущее». Вот это реальные последствия снижения уровня дофамина в мозгу, но я не уверен, что поклонники дофаминового голодания стремятся к подобному результату.

Но вот интересный факт: анализ медицинских данных нескольких десятков тысяч человек показал, что люди с болезнью Паркинсона почти в 3 раза чаще ранее имели в своем анамнезе еще и СДВГ. А после корректировки на пол, возраст и сопутствующие заболевания этот показатель вообще вырос до 3,65. Вот и возникает соблазн СДВГ тоже как-то привязать к работе дофаминовых нейронов.

Современная формулировка дофаминовой гипотезы СДВГ гласит, что симптомы этого расстройства связаны со сниженным синтезом, концентрацией, метаболизмом и скоростью внеклеточного накопления дофамина во фронто-стриарных областях мозга. Если сильно упрощать, фронто-стриарные области делают возможными сложные формы поведения, где важны мотивация и планирование. Регулирует эту сеть среди прочего черная субстанция, субстанция нигра, которая входит в так называемые базальные ядра. Субстанция черная из-за пигмента нейромеланина с загадочными функциями.

Окей, если при СДВГ проблемы с дофамином, то, может, поможет какой-нибудь его предшественник? В случае болезни Паркинсона специалисты хоть и не придумали варианта лечения, который бы полностью останавливал процесс нейродегенерации, но научились назначать препарат леводопа. Это предшественник дофамина, который проходит через гематоэнцефалический барьер, превращается в дофамин и помогает оставшимся дофаминовым нейронам работать.

Для лечения СДВГ тоже пробовали применять леводопу. Хотя исследований мало, а выборки небольшие. В одном из них взяли 29 детей: у части был только СДВГ, у других — СДВГ плюс синдром беспокойных ног. Это когда человек испытывает неприятные ощущения в ногах и непреодолимое желание ими двигать, особенно в состоянии покоя или вечером. Одни получали леводопу, другие — плацебо. В результате препарат помог при синдроме беспокойных ног, но на симптомы СДВГ не повлиял.

И все же леводопа повлияла на исследования СДВГ. В одной работе 1998 года ученые взяли взрослых с диагнозом СДВГ и без. Они дали им аналог леводопы, в который был введён радиоактивный изотоп фтор‑18. По сути это препарат, используемый в позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) для визуализации дофаминергических нейронов. Оказалось, что у людей с СДВГ в медиальной и левой префронтальной коре концентрация радиоактивной метки оказалась на 51–52% ниже. И авторы пришли к выводу: у взрослых с СДВГ, возможно, нарушена дофаминовая функция в этом отделе мозга.

У людей с СДВГ есть склонность отдавать приоритет немедленным поощрениям в ущерб более значительным, но отложенным наградам. Лучше мало, но сейчас, чем много, но потом. Этот эффект называют delay aversion, отвращение к ожиданию. Этот феномен хорошо вписывается в дофаминовую гипотезу, так как дофамин часто описывается как важный игрок в нашей системе вознаграждения.

На этом доводы в пользу дофаминовой гипотезы не заканчиваются. Например, у мышей были найдены сотни разных генов, нарушения в которых вызывают поведение, подозрительно напоминающее СДВГ. Некоторые гены связаны с дофаминовой системой.

Кроме того, психостимуляторы вроде модафинила повышают внимание и снижают симптомы СДВГ. Как действует модафинил? Тоже через дофамин. Дофаминовый нейрон выбрасывает дофамин в адрес целевого нейрона, активируя его, а потом потихоньку всасывает дофамин обратно, чтобы эффект прекратился. А модафинил блокирует систему такого транспорта. Впрочем, тот же модафинил влияет не только на выброс дофамина, но и норадреналина и самых разных нейромедиаторов. Так что объяснять всё одним дофамином преждевременно. К тому же стимуляторы помогают сконцентрироваться даже людям без СДВГ.

И все же некоторые генетические варианты, связанные с СДВГ, приходятся именно на дофаминовые транспортеры — те самые «насосы», которые возвращают выброшенный дофамин обратно в клетку. И есть ограниченные данные, что у пациентов с СДВГ эти транспортёры работают активнее, из-за чего дофамин «убирается» слишком быстро – и его действительно не хватает. Некоторые другие мутации, связанные с СДВГ, и вовсе касаются напрямую некоторых рецепторов дофамина.

А теперь мы внезапно возвращаемся к морганию. Мы уже обсуждали особенности восприятия времени при СДВГ. Дофамин и здесь засветился. В многочисленных работах удалось связать уровень дофамина в полосатом теле и восприятие времени. А еще выброс дофамина в полосатом теле приводит к спонтанному морганию. И вот авторы одной работы вооружились этим знанием и показали в серии экспериментов, что люди склонны переоценивать длительность временного интервала, если моргнули в предыдущем задании. Такой вот косвенный способ измерить влияние дофамина. И я не думаю, что, если вы будете чаще моргать, время вокруг вас замедлится.

Мозг при СДВГ

Метаанализ структурных исследований мозга показал, что у людей с СДВГ наблюдается некоторое уменьшение объема мозга по сравнению с контрольной группой. Наиболее выраженные отличия в размере оказались у прилежащего ядра, миндалевидного тела и скорлупы в составе полосатого тела. Речь о структурах, связанных с регулированием и распознаванием эмоций, а также восприятием награды. Но различия эти не катастрофические.

В еще одном исследовании у детей с СДВГ наблюдалась задержка в достижении максимальной толщины коры по сравнению с контрольной группой. Медианный возраст, когда 50% точек коры достигли своего пика, составил 10,5 лет у детей с СДВГ, в то время как у контрольной группы — 7,5 лет. Это укладывается в гипотезу о том, что СДВГ может быть связан с задержкой созревания мозга. Возможно, поэтому некоторым все же удается СДВГ «перерасти». Важно уточнить: это не значит, что при СДВГ кора мозга тоньше – просто пиковая зрелость наступает позже.

Отдельная интересная тема – попытка определять СДВГ с помощью электроэнцефалографии. Авторы некоторых работ утверждают, что смогли научиться ставить диагноз по мозговым волнам с точностью до 90%. Впечатляющий результат, но есть большие вопросы к тому, насколько это воспроизводимо. Обзоры и метаанализы по теме говорят, что, хотя особенности ЭЭГ при СДВГ, по-видимому, есть, надежный диагноз из этого сделать куда сложнее. В диагностические критерии СДВГ ЭЭГ сегодня не входит.

Как лечить СДВГ

Все вышесказанное, конечно, не значит, что люди с СДВГ обречены на несчастную жизнь. Человек с СДВГ вполне может нормально социализироваться и добиться успеха. А для кого-то этот синдром может даже стать преимуществом.

Среди сильных сторон людей с СДВГ разные исследования выделяют в среднем более высокую креативность, гибкость мышления, эмпатию и смелость. Да, есть исследования, что взрослые с СДВГ в среднем более креативны и чаще выходят за рамки привычных шаблонов. Надо уточнить, что это не значит, что все люди с СДВГ – креативные гении. Снова речь про усредненные значения.

Есть данные, что СДВГ может частично защищать от ограничивающего влияния знаний. В одном исследовании подросткам с СДВГ и без него показали набор игрушек с общими чертами — например, все электронные или во всех есть мячик — а затем попросили придумать принципиально новые. Несмотря на такую просьбу, люди без СДВГ придумывают что-то похожее на то, что уже видели. Например, в контрольной группе все придуманные игрушки тоже были электронными, а в группе подростков с СДВГ — не все. Среди известных людей с СДВГ есть и миллиардеры, и кинозвезды.

Да, полностью вылечить СДВГ нельзя, но к нему можно адаптироваться. И исследования в этой области действительно могут удивить. Иногда не в самом хорошем смысле. В одной работе изучалось, может ли спиннер помогать школьникам с СДВГ. Не имею ничего против спиннера как такового, но, если честно, меня просто поразил дизайн этого исследования. Всего оно описывает не сто, не 50 и даже не 10, а трех второклассников. Можете себе представить? И они все крутили спиннер. И у всех трех обнаружили улучшения в учёбе. Ммм, наука.

А вот в рандомизированном исследовании на 60 человек уже особо полезных свойств у спиннеров не нашли. Наоборот, оказалось, что они ухудшают внимание у детей с СДВГ. Да, они помогают справиться с проявлениями импульсивности. Дети больше не вскакивали с мест во время урока, а направляли энергию в спиннер. Но при этом игрушка их ещё и отвлекала, не давая учиться. Учителю удобно, ребенку пользы нет.

Есть мнение, что от СДВГ помогает олигоантигенная диета, которая исключает из рациона все потенциально аллергенные продукты. Никакого глютена, никакой лактозы. Остается один рис, индейка и парочка фруктов. Затем продукты постепенно возвращают в рацион ребёнка и смотрят, происходят ли негативные изменения. Если да, значит, удалось найти “плохой” для ребёнка продукт. Но всё же, согласно исследованиям, пациентам с СДВГ не следует ничего исключать из рациона – а просто стараться сбалансированно питаться.

Но есть ли для СДВГ хоть какой-то золотой стандарт помощи? Для детей до 6 лет американская академия педиатрии рекомендует начинать лечение с модификации поведения. Методика заключается в создании для ребенка рутины: четкое расписание, предметы на своих местах, контроль отвлекающих факторов. А при наличии сложностей с принятием решений советуют предлагать ребенку ограниченный набор вариантов. Вместо «Что ты хочешь на ужин?» спрашивать «Ты хочешь на ужин макароны или пюре?» Ну и другие базовые вещи – говорить понятно, вознаграждать за хорошее поведение, не использовать жесткие методы наказания, давать возможность заниматься тем, что нравится. Как будто бы это хорошие советы для любого человека.

А людям с СДВГ старше 6 лет советуют когнитивно-поведенческую терапию – она позволяет научиться немного обманывать свой мозг. Вот, например, человек знает, что он отвлекается за рулем. Вместо того, чтобы смотреть прямо, он начинает смотреть по сторонам или в телефон. Отследив у себя такую привычку, он может наклеить надписи “следи за дорогой” на те места в машине, куда он переводит взгляд. Ловить себя на подобных вещах и придумывать способы их обхода помогает лечащий врач. Есть большой метаанализ 28 исследований, результаты которого показывают, что КПТ и правда уменьшает симптомы СДВГ.

Эволюция и генетика

Конечно, меня как эволюционного биолога больше всего интересует место СДВГ в эволюции. На первый взгляд кажется, что СДВГ совершенно контрпродуктивно для нашего вида. Если СДВГ несет столько проблем и так мешает человеку жить, то почему этот синдром такой распространенный и живучий? С точки зрения эволюции естественный отбор уже давно должен был вычистить его гены из популяции. Но этого не произошло. Ученые предлагают несколько теорий, чтобы это объяснить.

Одна из них – гипотеза несовпадения. Она заключается в том, что черты людей с СДВГ были полезны в древности. Это сейчас СДВГ мешает человеку сосредоточиться при написании курсовой или квартального отчета. В палеолите люди такой ерундой не занимались. Они были лучшими собирателями или охотниками на районе, легко переключающиеся с привычного источника пищи на поиск чего-нибудь новенького. В пользу этой гипотезы говорит анализ ДНК 20 тыс. людей с СДВГ и 35000 без. Частота вариантов, ассоциированных с СДВГ, постепенно снижалась с палеолита, особенно в европейских популяциях.

Есть, впрочем, и другие гипотезы распространенности СДВГ. Одна предполагает, что креативность и смелость давали преимущество, несмотря на трудности гиперактивности и невнимательности. Плюсы компенсируют минусы. Еще одна предполагает, что варианты генов, повышающие риск СДВГ, связаны не только с СДВГ, но и с другими полезными чертами, поэтому естественный отбор не вычищает их полностью.

Часто люди с СДВГ чувствуют себя “сломанными” и не понимают, почему простые бытовые вещи даются им сложнее, чем другим. Все усугубляется тем, что они не всегда находят понимание со стороны окружающих, которые видят в невнимательности безразличие, а в просроченных дедлайнах лень.

Я надеюсь, что мой пост поможет кому-то лучше разобраться в себе или понять близкого человека. Повышая осведомленность об СДВГ, мы можем помочь множеству людей полностью реализовать свой потенциал, а не тратить время на борьбу с системой, которая работает против них.

Осенний тур продолжается!

Билеты и подробности — здесь.

Подписывайтесь на соц. сети

Бусти / Патреон / Instagram / Telegram / Youtube / TikTok

Источники — здесь

Сегодня у меня в диалог с врачом-эндокринологом Максимом Кузнецовым, автором популярного YouTube-канала с миллионом подписчиков.

Поговорить с Максимом мне было особенно интересно. Я не так уж много блогеров сам смотрю, но его — один из тех, кого читаю и в YouTube, и в других соцсетях. У Максима есть два качества, которые я ценю. Он умеет просто и увлекательно рассказывать о медицине, а главное — последовательно отстаивает доказательную медицину, разбирая мифы на основе научных источников. Это то, что мне близко, и поэтому я рад этой беседе.

– Привет, Саш. Спасибо, что позвал. Давай разговаривать!

– Твой канал в основном о диетах и похудении. Но я хочу шире — о мифах и заблуждениях. Насколько они реально проникают в медицинскую практику? Приходят ли к тебе пациенты, которые из-за «альтернативы» довели себя до проблем?

– Ради этого я и начал вести блог. Сейчас ко мне приходят в основном люди, разделяющие доказательный подход. А раньше было иначе: вместо нормального лечения — БАДы, гомеопатия, и уже поздно что-то менять. Самое обидное — ведь можно было всё предотвратить.

Отдельная боль — прививки. Вспышки коклюша в Москве и Петербурге связаны именно с отказами от вакцинации. То же самое со статинами: это безопасные препараты, которые реально продлевают жизнь, но пациенты часто боятся и ищут замену «капельками» или «красным рисом».

Помню женщину с гипотиреозом. Лечение простое: одна таблетка гормонов утром — и полноценная жизнь. Но ей внушили, что питание и нутрицевтики «воскресят» щитовидку. Через полгода она попала в реанимацию с тяжёлым отёком и сердечной недостаточностью. Спасли только срочные гормоны — те самые, от которых она бежала.

– Ну ты, как эндокринолог, наверняка назначаешь гормоны регулярно?

– Обожаю гормоны! Не понимаю, откуда столько страха. Гормональная система — одна из трёх, что управляют нашим организмом, наряду с нервной и иммунной. И в ней потрясающе видно результат: дал таблетку — и человек буквально меняется. У него уходит отёчность, волосы перестают выпадать, и через пару недель перед тобой уже другой человек. Это очень вдохновляет.

– А какие гормоны чаще всего используются в практике?

– На первом месте инсулин. Диабетиков всё больше: мы стали лучше питаться, меньше двигаться, ожирение растёт — вместе с ним и диабет. Второе место занимают гормоны щитовидной железы, например левотироксин. Лечение гипотиреоза не менялось последние 50 лет: одна таблетка, и человек живёт нормально. Было бы здорово «воскресить» щитовидку, но пока мы не умеем. И третья группа — противовоспалительные глюкокортикостероиды, вроде преднизолона и дексаметазона. Их применяют при болях в суставах и спине, а во время пандемии эти препараты вообще назначались повсеместно. Это три гормона, с которыми я сталкиваюсь каждый день.

– Ты упомянул мифы. Насколько они вообще популярны в медицинском сообществе? Я видел и круглые столы во время пандемии, где выступали довольно странные люди, в том числе с медицинскими дипломами. Как думаешь, это в основном наши «доморощенные» идеи или заимствованные с Запада? Вот есть, например, доктор Берг, который агитирует против статинов. Его повестка приходит к нам извне или подобные страхи рождаются внутри системы сами?

– Когда статины только появились, их называли «метаболическим ядом»: мол, уберёшь холестерин — станешь дураком. Говорили даже о деменции. Но десятки миллионов пациентов прошли рандомизированные исследования, и сомнений в их пользе больше нет.

Есть простой тест: спросите врача о статинах и прививках. Если он сомневается — уходите. Это аксиома современной медицины.

Тем не менее в сети полно «экспертов» с дипломами, которые твердят обратное. Образование не гарантирует понимания науки: кто-то искренне заблуждается, кто-то зарабатывает. Спросите: «Где статья?» — и в ответ обычно слышите «тысяча пациентов», «исследование на трёх крысах» или любимое «хуже не будет». Но любое лечение обязано либо продлевать жизнь, либо улучшать её качество. Всё остальное — не медицина.

Источники мифов бывают как внешними, так и внутренними. Типичный пример — доктор Берг, популярный на Западе пропагандист страха перед статинами. Жаль, что твой разбор Берга удалили с YouTube. Надеюсь, его восстановят.

– Мы даже не получили объяснения, почему YouTube удалил наш ролик про доктора Берга. Хотя там были и комментарии врачей — в том числе кардиолога, который полностью согласился с твоей позицией.

– Я это видео всем знакомым разослал. Потому что Берг — эталон мракобесия. Куча заблуждений, никакой аргументации, только личные мнения. Лучше, чем в твоём разборе, я и не скажу.

Таких, как он, очень много и в России. И в эндокринологии, и в других областях медицины. Обычному человеку крайне сложно понять, кому верить. Один «уважаемый дядя в халате» с миллионом подписчиков говорит одно, другой — противоположное. Домохозяйка смотрит и не знает, на чьей стороне правда.

– С Бергом самое смешное, что он вообще не врач. Он хиропрактик. Но подписчиков у него — миллионы, в том числе в русскоязычном интернете. У меня складывается впечатление, что медицинское мракобесие во многом вторично. Мы в науке тоже ориентируемся на международные данные: FDA одобрило — мы корректируем клинические рекомендации. Это нормальная практика.

Наука — международное явление. Но и мракобесие оказалось международным. Есть сверхпопулярные «гуру» с миллионами просмотров, вроде Берга, и видно, как российские альтернативщики копируют их аргументы и даже стиль продажи БАДов.

– Я часто думаю, почему такие идеи так легко распространяются. Вижу два варианта. Первый — банально деньги. Кто-то просто копирует работающую маркетинговую стратегию, не вникая в суть: помогает или нет, главное — прибыль. Второй вариант хуже: это показатель того, как плохо люди умеют работать с информацией. Скептическое мышление сегодня жизненно необходимо. А что мы имеем? Человек в халате с миллионом подписчиков что-то сказал — и все кивают.

Ты, Саша, под роликами даёшь ссылки на статьи, но сколько людей реально туда заходит? Единицы. Остальные просто верят на слово. И начинают копировать одни и те же фразы, даже не понимая, откуда они взялись. Так и формируются убеждения, которые потом почти невозможно выбить. Классический пример — миф про «прививки и аутизм». Всё началось с одной статьи, которую давно отозвали, но люди продолжают верить, будто вакцины вызывают аутизм. Вера становится почти религиозной. Чем больше доказываешь обратное, тем сильнее сопротивление. А ведь такие идеи могут реально навредить здоровью.

– Здесь работает так называемая «эвристика доступности». Люди где-то слышали про связь вакцин и аутизма — в новостях, в разговорах, в кейсах «у знакомых». И даже без всяких данных им кажется: раз у большинства детей есть прививки, а у кого-то есть аутизм, то это связано. Исследования никто не смотрит.

Меня ещё всегда забавляет аргумент «нет дыма без огня». Он особенно смешон, если открыть YouTube и вбить «дым без огня»: там есть видео от популяризаторов химии, где реально показано, как дым может быть без огня.

Ты сказал, что от мифов люди умирают. Давай представим: к тебе приходит джинн-убийца мифов и разрешает отменить только три заблуждения. Какие бы ты выбрал?

– Первое — что статины опасны. Этот миф живёт десятилетиями: якобы они «метаболический яд», вызывают деменцию, разрушают печень и мышцы. Хотя на самом деле это, пожалуй, самые исследованные препараты в мире.

Второе — что прививки вредны. Тут и объяснять не надо: миф напрямую убивает людей.

И третье — про лишний вес. Многие ищут «настоящую причину» в гормонах, дефицитах или генетике. Но в основе ожирения всегда избыток калорий. Всегда. Это глобальная проблема: уже больше миллиарда людей с ожирением, к 2050 году прогнозируют 2–3 миллиарда. И это не только инфаркты и инсульты, но и диабет, проблемы с суставами, циклом, кожей, пищеварением. Лишний вес никогда не делает человека здоровее.

Я бы хотел сократить путь людей, которые годами ходят по кругу, веря в «чудо-объяснения». А решение одно: признать реальность, работать с питанием и добавить физическую активность. Чудес не бывает.

– А какие самые распространённые мифы про похудение с точки зрения доказательной эндокринологии? И какую роль там играют гормоны?

– Гормоны почти никогда не связаны с лишним весом. В 99% случаев дело в еде, и только 1% — в гормональных сбоях. Причём в таком тяжёлом виде, что вопрос веса в этот момент вообще не волнует: у вас либо щитовидка полностью перестала работать, либо надпочечники вырабатывают кортизол в смертельных дозах. Люди с настоящим избытком кортизола без лечения живут максимум полгода.

Есть простой тест: если лишний вес держится у вас годами — это не гормоны. Настоящее гормональное заболевание не может протекать так долго без ярких симптомов. Разве что дефицит тестостерона может идти вяло, но для женщин это вообще неактуально.

90% моих пациентов приходят уверенные: «у меня всё из-за гормонов». Мы сдаём анализы — и у всех всё в норме. А пока ждём результаты, я прошу вести фотодневник питания. Через неделю всё становится очевидно: дело в еде. Люди систематически недооценивают, сколько они съедают. Это когнитивное искажение — так же, как 90% водителей считают, что водят «выше среднего».

Первый миф — что дело не в калориях. На самом деле всё наоборот: дефицит калорий работает всегда. Если человек не худеет, значит, он либо не в дефиците, либо слишком мало времени в нём пробыл. В контролируемых условиях все без исключения худеют. Биологического «вечного двигателя» не существует.

– Организм ведь должен сжигать калории, чтобы существовать. Если их не поступает, то откуда возьмётся энергия?

– Вот именно, это элементарная логика. Если бы существовал гормон, который позволяет создавать жир из пустоты, мы бы изобрели вечный двигатель. Можно было бы посадить такого человека на динамомашину и питать целый город. Но это не работает. Чтобы появилась жировая клетка, нужно есть; чтобы она расщеплялась — нужно не есть.

Да, есть масса нюансов: почему люди срываются, почему сложно себя ограничить. Но база неизменна: будет дефицит — будет снижение веса. Всё остальное вторично.

– Получился отличный сюжет для фантастического фильма: учёные открывают вечный двигатель, обнаружив людей, которые не худеют, даже когда ничего не едят.

– Я бы такое посмотрел.

– Кстати, мы на канале делали ролик про оземпик. С тех пор накопилось больше практического опыта. Наверняка у тебя есть пациенты, которые его используют. Что нового можно сказать про оземпик? Как ты к нему относишься?

– Аземпик уже можно назвать прошлым веком: появились «версии 2.0 и 3.0» — комбинации агонистов рецепторов ГПП-1, по эффективности сравнимые с бариатрической хирургией. Эндокринологи используют их давно, побочки известны — тошнота, запоры, диарея, но серьёзных рисков не выявлено.

Проблема в другом: любое небольшое исследование СМИ превращают в сенсацию — «Аземпик вызывает слепоту!», «разрушает кости!», «провоцирует рак!» Хотя все эти данные наблюдательные и не доказывают причинно-следственной связи.

Для меня Аземпик — препарат, достойный Нобелевской премии. До него у нас фактически не было лечения ожирения, как когда-то не было таблеток от давления. Теперь впервые появился реальный инструмент контроля веса.

Но важно помнить: это не косметическая «волшебная палочка», а лекарство для пациентов с ожирением 2–3 степени, особенно при сопутствующих болезнях. Да, эффект сохраняется, пока колешь, но это как с гипертонией: пожизненная терапия, зато человек живёт дольше и лучше.

Главная беда — использование не по назначению. Когда кто-то колет Аземпик ради минус пяти килограммов в зеркале, он получает ненужные риски. У любого лекарства есть баланс пользы и вреда. Аземпик — не исключение: он работает, но требует разумного применения.

– Мне очень понравилось, как ты в своих видео подчеркиваешь: Аземпик — это лекарство, его нельзя принимать «просто по фану». Это главная мысль, которую стоит унести домой.

– Да, и тут есть две крайности. Одни пугают Аземпиком, называют его ядом и запрещают категорически. Другие, наоборот, советуют колоть всем подряд. И то, и другое неправда. Как у любого лекарства, истина где-то посередине.

– Давай перейдём к ковиду. Для меня эта история не только про сам вирус, но и про отношения науки и общества. С одной стороны, мы увидели невероятное: учёные и государства быстро сплотились и создали целый набор вакцин. С другой стороны, на поверхность вышла бездна мракобесия. Врачи и люди с дипломами несли полный бред про вирус и прививки. Кто-то говорил, что вируса вообще нет. В научных журналах появлялись статьи вроде «5G вызывает коронавирус».

Ты же работал в ковидном стационаре. Получается, мифы и заблуждения напрямую затрагивали твою работу. Как это выглядело изнутри?

– Если честно, я не сталкивался с мистификациями во время работы в ковидном стационаре. Там просто не было на это времени. У меня в палатах минимальное поражение лёгких было 87% по КТ, все остальные — выше. Пациенты тяжёлые, работы невпроворот. И когда кто-то говорил «ковида не существует», я, по локоть в работе, мог только усмехнуться: «Ну да, спасибо, конечно, не существует».

Позже стало ясно: все мифы о ковиде рождались из страха и незнания. Люди не понимали, что такое вакцина, и искали подтверждения своим опасениям. Даже врачи иногда поддавались панике — особенно когда умирал 25-летний пациент, а через два дня у тебя положительный тест. В такие моменты легко схватиться за «метиленовый синий» или другие сомнительные методы.

Я шёл по протоколам. Да, в них потом оказалось много лишнего: противомалярийные препараты, тонны витамина D. Но тогда ничего другого не было, приходилось действовать наугад. Это был уникальный опыт: обычно врач понимает эффект и риски терапии, а тут оставалось лишь доверять методологии и ждать корректировок.

Самое тяжёлое — нехватка кислорода. Кому дать? Всем понемногу — и снизить шансы для всех? Или выбрать одного? Молодого, у которого выше шансы? Старшего, чтобы хоть чуть снизить риски? Это и есть настоящая медицина: решения без гарантий. Кто-то уходил в отрицание, кто-то держался протоколов, но лёгкого пути не было.

– Чувствуется ли сейчас наследие пандемии? Я слышал о феномене «длинного ковида». У меня есть подруга: у неё постоянно повышена температура, она ходит по врачам, и никто не может помочь.

– Лихорадка неясного генеза — это одно из самых неприятных состояний. Но чаще последствия ковида я вижу в психологии. Сам вирус стал глобальной травмой, и теперь люди склонны связывать с ним любые проблемы. Давление поднялось через пять лет? «Это после ковида». Зуд за ухом? Тоже «после ковида». Человеку важно найти объяснение болезни, и проще всего привязать её к событию, которое ярко запомнилось.

– Но ведь есть исследования, что ряд заболеваний чаще встречаются у переболевших тяжёлым ковидом. Значит, какая-то основа для таких опасений есть?

– Основания есть, но их преувеличивают. После не значит вследствие. Когда я ещё учился в университете, была мода на витамин D. Нашли у пациентов с шизофренией низкий уровень витамина D и решили: «Вот причина!» Начали лечить шизофрению витамином D. Понятно, что это не так. С ковидом похожая история: есть корреляции, но сказать однозначно сложно. Человек после тяжёлой инфекции имеет право заболеть чем-то ещё просто по ходу жизни.

Я клиницист: для меня главное — что можно сделать здесь и сейчас. Пациент пришёл — надо помочь, улучшить качество или продолжительность его жизни. А рассуждать, почему это случилось, можно на конференции или с коллегами. Да, какой-то вклад ковид внёс. Но в случае большинства заболеваний — это, увы, просто невезение. Как попасть под машину. Щитовидка выключилась — вы никак не могли это предотвратить. Исключение одно — лишний вес. Вот с ним можно и нужно работать.

– Мне очень понравилось, как ты говорил про неопределённость во время ковида: когда данных мало, приходится опираться на то, что выглядит хоть чуть более надёжным. Понятно, что все мы можем заблуждаться. А были ли медицинские мифы, в которые ты сам когда-то верил? Может, что-то из университетской программы или из практики, а потом понял: «Блин, это была ерунда, так делать нельзя».

– Конечно, было. В университете нас не учили работать с научной литературой. Была пара учебников, авторитет лектора — и всё. Вот этому и верили. Помню, один преподаватель защищал научную работу по иглорефлексотерапии для лечения глаз.

Я вышел из вуза с целым набором заблуждений. Например, был уверен, что статины — метаболический яд. К счастью, никому не успел навредить: тогда ещё учился в ординатуре. Ещё думал, что выпирающий низ живота связан с осанкой, хотя это не так. В стационаре назначал капельницы с «общеукрепляющими витаминами» бабушкам, чтобы им полегче было.

Но больше всего стыдно за статины. Это был главный миф. Хорошо, что у меня хватило критического мышления начать задаваться вопросами: один врач говорит одно, другой другое — на что опираться? И я понял, что выше их мнений есть исследования.

Начал разбираться: вот исследование на трёх крысах или двух добровольцах — это несерьёзно. А вот крупные рандомизированные работы на сотнях тысяч людей, с десятками лет наблюдений — совсем другое дело. Постепенно приходит понимание, чему можно верить. Да, я ошибался. Но, как известно, кто не работает — тот не ошибается.

– Как тебе кажется, в российской медицине сейчас тренд идёт в плюс или в минус? С одной стороны, слово «доказательная медицина» стало модным, появились даже клиники с таким названием. С другой — открываешь Instagram и видишь врачей без диплома, которые «разговаривают с раком», или сторонников «новой германской медицины», где все болезни якобы от нервов. И даже высокопоставленные академики защищают гомеопатию, остеопатию. Это исключения или общая проблема?

– Я не считаю, что мы проигрываем. Тренд идёт в плюс: всё больше коллег ведут соцсети, и доказательный контент постепенно вытесняет мракобесие. Спрос на доказательность растёт, открываются клиники, государство тоже двигается в эту сторону: врачебный кабинет перестаёт быть «закрытой территорией», всё чаще анализируют данные приёмов. Мне всё равно — хоть стрим включайте, каждое назначение могу обосновать ссылками на рекомендации.

Даже маркетинг меняется. Продвигающие БАДы компании вынуждены показывать «исследования». Да, они некачественные, но сам факт давления — признак сдвига.

Гомеопатия и остеопатия действительно пробиваются в рекомендации. Это обидно, но в целом там больше доказательных препаратов. Каждое включение в список — это миллионы, и находятся те, кто умеет пробиваться. Пример — «Субета», якобы улучшающая чувствительность к инсулину. Но это просто гомеопатия.

Идеального мира не будет: в рекомендациях всегда будут «дыры». Задача врача — понимать, что реально работает. Иногда приходится назначать формально прописанное, даже если толку мало. Хорошо хоть не вредит. Но хочется дожить до времени, когда и пациентов можно будет спокойно просвещать, и лишнего хлама в медицине не останется.

– Я смотрю на это как на вечное противостояние. С одной стороны, наука идёт вперёд, появляются новые аргументы, методы. С другой — мракобесы тоже эволюционируют. Они учатся имитировать науку, просачиваются в журналы, как вирусы, которые находят способ обойти лекарства. Мы разгромили гомеопатию — они переименовались в «релиз-активные препараты». Их разоблачили — стали «инновационными». Это вечная гонка вооружений.

– Но в итоге жизнь всё равно победит.

– У тебя есть формат «выскажу непопулярное мнение и убегу». В медицине такие мнения особенно часто идут вразрез с мифами. У тебя не появилось хейтеров, которые считают тебя врагом народа и требуют отмены?

– Конечно появились. Открой комментарии под любым моим роликом. Вера в диеты и запреты часто сродни религиозным убеждениям. Стоит сказать что-то про интервальное голодание или кето — и начинается буря. Люди уверены, что сахар и соль — это абсолютное зло. Но почему сахар в булке «вредный», а в гречке «полезный»? Всё в итоге превращается в глюкозу. Вреден не продукт сам по себе, а избыток калорий.

Меня за это хейтят, делают «разоблачения», пишут, что я продался фармкомпаниям. Но есть и другие комментарии: «Спасибо, я узнала симптомы, пошла обследовалась — и правда нашли проблему», «Оказалось, мне давно нужно было лечиться». Вот это реально греет.

Я стараюсь фокусироваться на тех, кто услышал и изменил что-то в жизни. Надеюсь, мои слова поселят сомнение у тех, кто уверен в мифах. Да, неприятно признавать, что ошибался. Я сам через это прошёл, когда верил, что статины — яд. Но именно это «свербение» внутри и заставляет искать правду. Если удастся запустить такой процесс у других — значит, всё не зря.

– А у тебя бывает в обратную сторону? Простительные ошибки, которые встречаются даже в мейнстримной медицине, но ты смотришь на них спокойно? Например, когда кто-то говорит «гормональный фон» — термина такого нет, но я понимаю, что так проще объяснять пациенту.

– Конечно. Я сам много контента делаю и понимаю, что ошибки неизбежны. Поэтому отличаю хейт от критики. Адекватную критику принимаю: могу закрепить комментарий, дополнить ролик или даже перезаписать видео. Я собрал на себя разоблачение — пересмотрел свои неточности и публично их исправил. Важно не цепляться к словам, а помогать друг другу корректировать ошибки.

– Это справедливо. Ведь и в научных статьях бывают ошибки. Иногда серьёзные. Вспомним хотя бы публикацию в The Lancet про связь вакцинации с аутизмом. Это был топовый журнал, не «Космополитен». И отозвали её далеко не сразу, а после огромного давления критики.

У меня похожий подход в критике. Я стараюсь взвешивать: приносит ли человек больше пользы или вреда. Долго, например, не хотел разбирать тему Черниговской. Она завлекает людей интересоваться наукой, и это хорошо. Но когда речь заходит об экстрасенсах и других сомнительных идеях, и пользы уже меньше, чем вреда, — тогда да, пора делать видео.

Ведь никто не идеален: не существует людей, которые никогда не ошибаются, и не существует стопроцентных мракобесов. Но есть те, кто делает мир в целом лучше, а есть те, кто — хуже.

– На заре канала я часто делал разборы «гуру», а потом перестал. Почитал социальную психологию, литературу про секты — механика похожа: прямое нападение на кумира укрепляет веру его аудитории. Люди находят оправдания, убеждаются ещё сильнее. Я спросил себя: цель — выпустить пар или чтобы люди передумали? Если второе, то лучше говорить без имён: «это работает — потому что…, это не работает — потому что…», строить собственный авторитет и не давать лишней рекламы псевдоэкспертам. Теперь так и делаю — максимум абстракций, никакого трафика мракобесам.

– В науке была дискуссия про «эффект бумеранга»: опровержения будто усиливают заблуждения. Сейчас видно, что феномен плохо воспроизводится и касается в основном фанатиков, готовых «умереть за гуру». Для большинства колеблющихся людей разоблачения работают как надо. Более того, это инструмент популяризации: конфликт взглядов делает историю запоминаемой, а победа аргументов — убедительной. Но это лишь один из жанров; хорошо, что есть разные подходы — от жёсткой критики до мягкого объяснения.

У меня прикладной вопрос. Тема старения важная для меня: у меня вышла новая книга, я много про это говорю. Старение глазами эндокринолога — в трёх словах. Какие гормональные изменения закономерны и поддаются коррекции? Насколько оправдана, например, компенсация дефицита гормона роста, как обстоят дела с менопаузальной терапией у женщин? Можно ли гормонами заметно снизить симптомы старения и что действительно имеет доказательную базу?

– Старость сама по себе не болезнь. В медицине мы ставим перед собой две задачи: качество жизни и её продолжительность. И стараемся поддерживать у человека примерно те же показатели, что и в 25 лет — давление, сахар, гормоны.

У женщин резкий рубеж — менопауза. Заместительная терапия эстрогенами не продлевает жизнь и не возвращает кожу «как в 17», но при тяжёлых симптомах — приливах, бессоннице, ломоте суставов — она значительно улучшает самочувствие. Если жалоб нет, профилактически эстрогены не назначают.

У мужчин тоже бывают возрастные гормональные изменения. Иногда тестостерон падает уже после тридцати, но измерить его точно трудно: молекула очень маленькая, а анализаторы дают большую погрешность. Поэтому уровень тестостерона остаётся серой зоной в эндокринологии.

– Но ведь всё-таки есть какие-то отработанные методы измерения, пусть и с погрешностями?

– Да, есть масс-спектрометрия, которая позволяет точно измерить тестостерон, но стоит она очень дорого и в обычной практике почти не используется. Поэтому мы ориентируемся не только на цифры, а в первую очередь на симптомы: вялость, слабость, апатия, выпадение волос, проблемы с эрекцией. Чаще всего это встречается при уровне тестостерона ниже 8, но бывают исключения.

В медицине вообще нет «волшебных цифр». Анализаторы дают большую погрешность, показатели меняются со временем, и мы в любом случае меряем тестостерон в крови, хотя работает он внутри клетки. Что там реально происходит — мы не видим. В итоге складывается пазл из симптомов, внешнего вида, анализов. И деталей в этом пазле всегда не хватает.

Поэтому идея «догнать всех мужчин до 12 единиц тестостерона» — упрощение. Есть те, кому и при 12 плохо, и те, кто искусственно поднимает уровень до 70. Как это повлияет на здоровье, мы не знаем. Есть формальная верхняя граница — 33, но встречаются и молодые парни с уровнем 40. Что с ними делать? Очевидно, яички им никто не отрезает. Здесь прикладная медицина отличается от строгой науки.

Продолжительность жизни такие коррекции не продлевают, но качество жизни могут повысить. Если дефицит подтверждён и клиническая картина есть, пациент на терапии действительно чувствует себя лучше, энергичнее, продуктивнее.

– А гормон роста кому-нибудь назначают? Биохакеры ведь пытаются его применять.

– Гормон роста — сомнительная затея. У пациентов с его избытком риски онкологии значительно выше: любая клетка начинает быстрее делиться. Плюс растёт хрящ — и в носу, и в ушах, и в суставах. Люди с акромегалией через несколько лет жалуются на невыносимую боль, потому что суставы разрушаются необратимо. Поэтому, когда вижу биохакеров, которые колют себе гормон роста ради «омоложения», я только пожимаю плечами.

– Давай напоследок блиц. Ты сторонник клетчатки, а я в основном ем только огурцы и помидоры. Может, тогда БАДы с клетчаткой?

– Если только есть запоры, можно попробовать псиллиум. Но клетчатка не ограничивается овощами. Она сокращает калорийность рациона и содержит витамины. Лучше развить пищевое разнообразие: добавить фасоль, брокколи, бобовые, кукурузу, фрукты. Отличный вариант — семена чиа: бросил пару ложек в йогурт или творог, и всё, клетчатки достаточно. И да, «суперфуд» я произношу в кавычках.

– А любимая шутка про эндокринологов у тебя есть?

– Есть история. Мой знакомый эндокринолог работал в глухом районе Казахстана, где не было лаборатории. Чтобы определить диабет, он капал мочу пациента и свою рядом и смотрел, к какой капле тянутся муравьи. Если к пациенту — значит, сахар повышен, и его отправляли в город на анализ.

– На кого из медицинских блогеров стоит подписаться моим читателям?

– Точно могу посоветовать гастроэнтеролога Алексея Приказчикова — он во многом похож на меня по стилю. Ещё моя коллега Аделина Вишнева, детский эндокринолог, замечательный специалист. Есть классный проект Hormone Education — там глубоко разбирают гормональные вопросы.

Для врачей я сам читаю «Fun with Medicine» Дмитрия Цыберкина. А мой особый краш — Валентин Викторович Фадеев, главный тироидолог России. У него свой YouTube-канал, лекции просто волшебные: я их кидаю ординаторам и сам пересматриваю. Это must have для тех, кто хочет по-настоящему разобраться в эндокринологии.

Ну и, конечно, моя жена, Александра Кузнецова, педиатр-аллерголог. По моему субъективному мнению — лучший специалист по детским аллергиям и сыпям.

– Тогда дай три коротких совета нашим читателям.

– Первое: немотивированная потеря веса всегда повод идти к врачу. Всегда.

Второе: сон — незаменимый ресурс. Купите себе нормальный матрас, обустройте кровать. Люди тратят миллионы на машины, в которых проводят три часа в день, и спят на ужасных кроватях по восемь часов. А ведь недосып — фактор риска диабета, гипертонии и психических расстройств.

Третье: «гарвардская тарелка». Это простое и доступное правило питания, на котором построен весь мой канал. Разобрался один раз — и уже питаешься лучше, чем 90% людей.

– Спасибо тебе большое, Максим, что пришёл.

– И тебе спасибо. Необычно: быть фанатом канала, а потом оказаться его гостем.

Еду в осенний тур с лекцией «Радикальное продление жизни»

Билеты и подробности — здесь.

Подписывайтесь на соц. сети:

Бусти / Патреон / Instagram / Telegram / Youtube / TikTok

Мужчина мирно спит на диване у себя дома. К нему бесшумно подходит его десятилетний сын. В руках мальчик сжимает револьвер. Раздается выстрел – и отец мертв. Cын прострелил ему голову. Мать и сестры мальчика рыдают, но сам убийца не испытывает ни жалости, ни раскаяния. Этого мальчика зовут Джозеф Холл, и убийство он спланировал заранее. Его отец, Джеффри Холл, был лидером неонацистской группировки и регулярно применял насилие к членам своей семьи. Мальчик утверждал, что устал от того, что отец избивал его и мать и угрожал спалить дом. На суде Джозеф сказал: “Я думал, что, если застрелю его, он больше не сможет нам навредить”.

При этом и сам мальчик был проблемный. Его несколько раз исключали из разных школ за нападение на одноклассников и персонал. Как-то он даже пытался задушить учительницу телефонным шнуром. Защита пробовала сослаться на то, что обвиняемый психически не здоров, а пережитое насилие повлияло на его развитие. Джозеф страдал от СДВГ, у него был низкий уровень IQ, эмоциональная неустойчивость и проблемы самоконтроля. Давили на то, что Джозеф – не хладнокровный убийца, а сломанный ребенок. Но это не помогло. Суд признал Джозефа виновным в преднамеренном убийстве – до 23 лет он будет находиться в исправительном учреждении для несовершеннолетних.

Мог ли вообще Джозеф не стать убийцей? Был ли обречен убить своего отца? Или у него был выбор? Как повел бы себя на его месте другой ребенок? Возможна ли врожденная предрасположенность к агрессии и что здесь важнее – гены или среда? Давайте разбираться вместе.

Есть довольно маргинальные идеи, например, о том, что можно найти способ заранее определять будущих убийц и помещать их под стражу до совершения убийства – как в “Особом мнении”.

Есть и научные исследования, стремящиеся разгадать психологию и даже биологию маньяков. И очень много хайпа, когда самопровозглашенные эксперты задним числом объясняют то, чего они никогда не могли бы предсказать.

Сегодня мы с вами обсудим ген воина, который пробуждает в людях агрессию и мифы вокруг него. Семью, каждый мужчина которой стал преступником из-за генетической аномалии. И даже то, как нарушения работы мозга предположительно превратили обычного человека в педофила.

Почему нам интересны маньяки?

В США 34% слушателей подкастов слушают тру-крайм. Для многих такого рода отдых становится возможностью пережить страх в контролируемых условиях. Ведь маньяк не такой уж и страшный, когда его можно отключить одной кнопкой. Есть даже исследование о том, что для некоторых женщин просмотр тру-крайма может становиться инструментом по борьбе со страхом изнасилования и лучшего понимания угрозы.

Вообще есть такое явление как морбидное любопытство. Оно описывает чрезмерный интерес людей к мрачным темам. И пока бабушки на лавочке кричат, что куклы в игрушечных гробах ломают психику детям, исследования показывают, что мрачное любопытство скорее не баг, а фича.

Например, в исследовании 2021 года авторы опросили больше 300 человек и пришли к выводу, что люди с морбидным любопытством имели больше позитивных переживаний во время пандемии. А любители фильмов ужасов были меньше подвержены стрессу. В другом исследовании участники чаще выбирали изображения, где присутствовали смерть или насилие, чем нейтральные изображения. Так что морбидное любопытство – это не просто любовь к страшилкам, а поиск информации о потенциальных угрозах и механизм когнитивной защиты.

А еще убийства завораживают нас. Ведь в нашем обществе убийство – главное табу. При этом каждое убийство уникально и поэтому вызывает особый интерес. От них невозможно оторвать глаз, как от аварии на трассе. В голове вертится вопрос, почему и как этот человек переступил привычные для нас нормы морали? Маньяки – будто жестокие пришельцы в человеческом обличье с искаженной логикой. Но в попытке их рационализировать очень велик соблазн наделать поспешных выводов.

Вот смотришь фильм “Нитрам” об убийце Мартине Брайанте, который устроил массовое убийство в ресторане – и так и хочется сказать: “Если бы его отец не оставил ему такую травму, покончив с собой, он бы никого не убил”. Как потом говорила его собственная мать.

Или читаешь про Джона Уэйна Гейси, который пытал и убивал мальчиков – и думаешь: “Это из-за жестокого отца-алкоголика”. Хотя не каждая жертва детского насилия становится маньяком. Или смотришь “Джона Уика” и думаешь: “Ну понятно, он пошел убивать из-за своей собаки”... Ну да, конечно!

Типологии маньяков

Представьте себе организованного человека. Он планирует дела на месяц, а то и год вперед. Когда берется за дело, до мелочей продумывает, как его закончит. Он вежливый, с хорошей работой. Не мусорит. Почти идеальный гражданин. Но у него есть специфическое хобби – убивать людей. И зовут этого человека Израэль Киз. Он серийный убийца, которого называют одним из самых предусмотрительных маньяков в истории.

Израэль Киз всегда заранее готовил все необходимое для убийств. Стяжки, оружие, отбеливатель, пластиковые мешки. Все его жертвы были случайны, чтобы никто не мог обнаружить между ними закономерность. Он делал все чтобы, его преступления нельзя было отследить. Ездил на арендованных машинах, выключал телефон и расплачивался только наличкой.

Однажды он две недели хранил труп жертвы, Саманты Кенинг, замороженным, чтобы сымитировать, что она жива – и прислать фото ее семье, требуя выкуп. В итоге именно эта девушка стала его последней жертвой. Его нашли благодаря тому, что Киз решил не ограничиться убийством, а все-таки снять переведенный ему выкуп с банковской картой Саманты. Киз покончил с собой в тюремной камере до вынесения приговора, оставив предсмертную записку, восхваляющую убийства, и рисунки одиннадцати черепов, сделанные собственной кровью. Предполагают, что он так намекнул на настоящее количество своих жертв.

Такого человека как Киз невозможно подогнать под привычные нам типологии – хотя настоящая классификация маньяков помогла бы лучше понимать их мотивы. Чтобы можно было как молодой Декстер или Уилл Грэм из “Ганнибала” посмотреть на место преступления и узнать все, что на уме у преступника. И ученые действительно работают в этом направлении.

Одной из самых популярных классификаций маньяков была теория о делении убийц на организованных и неорганизованных. Организованные убийцы после себя прибираются, прячут труп, да и оружие готовят заранее. А вот неорганизованные маньяки не могут даже полы нормально протереть. Оружие у них будет импровизированное, а ещё они одежду разбросают. То есть они не просто убивают, но еще и делают множество хаотично-жестоких вещей.

Идея классификации была в том, чтобы сузить поиски виновного. Мол, организованный убийца будет вести социально приемлемую жизнь. Окажется каким-нибудь компетентным офисным работником с любимой женой и двумя ангелочками. У такого маньяка есть “нормальная” жизнь, которую не хочется терять, поэтому и ошибок он не делает. Эдакий Декстер. Или профессор из фильма “Иррациональный человек” Вуди Аллена. Также из этой теории следует, что организованные убийцы убивают после переживаний в обычной жизни.

Ну а неорганизованный убийца – это тот самый раздолбай из вашей школы. Убивает без плана и смысла. После себя оставляет мусор и даже сперму. Тупой и некомпетентный. Прямо как грабитель банков МакАртур Уиллер. Уиллер обмазался лимонным соком, уверенный, что сок скроет его лицо от камер видеонаблюдения. Кстати, этой историей была вдохновлена оригинальная научная статья, в которой сформулировали знаменитый эффект Даннинга-Крюгера – когда некомпетентные люди недооценивают свою некомпетентность.

Короче, неорганизованный убийца, скорее всего, будет жить недалеко от места преступления, убивать спонтанно, а ещё у него не будет нормальных социальных связей.

Но вся эта классификация не выдерживает никакой критики. Есть неплохая работа, проверяющая эту теорию на прочность. Ее авторы взяли сто убийств, совершенных разными серийными убийцами, и постарались проверить их по этой схеме (серийный убийца - человек, совершивший не менее трех убийств, с перерывом не менее месяца между ними). В первую очередь выяснилось, что серийные убийцы в целом более склонны к организованному поведению. В 91% случаев жертва была жива во время сексуального насилия, в 67% случаев оружие не было найдено на месте преступления, в 61% случаев преступник убивал в разных местах. В то же время в 70% случаев жертве продолжали наносить увечья уже после смерти, а в 66% случаев были множественные половые акты – а это признаки дезорганизованного преступника.

По итогу оказалось, что неорганизованные признаки встречаются реже и не формируют отдельную группу. Не похоже, что есть два четких типа преступника.

Были и другие популярные концепции. В том числе для сексуальных преступлений. Так, типология Кеппела и Уолтера предлагает нам четыре типа убийц, в зависимости от того, насколько силен был гнев убийцы и насколько он хотел почувствовать свою власть в процессе. Расчет был на то, что характерное поведение во время убийства будет отражаться и на повседневной жизни преступника, что поможет полиции его быстрее раскрыть.

Эту теорию тоже решили проверить. Взяли 53 убийства сексуального характера, изучили бэкграунд убийц и проверили по этой типологии.

Судя по схеме, если убийца Power-Assertive, то есть «силовой, авторитарный», улики обязательно будут уничтожены, будет оставлена сперма, а оружие выбрано заранее. Если Anger-Retaliation, мстительный, движимый гневом, то будет избиение, множественные ножевые раны и связывание жертвы. Если Anger-Excitation, садистический, то тело может быть сожжено, закопано или оставлено обнаженным. Ну а если Power-Reassurance, то есть «компенсаторный, ищущий уверения в собственной значимости», то будет сталкинг, удушение и обезображивание.

А теперь проверяем, есть ли реальная закономерность. Нет! Есть признаки, которые должны чаще всего быть в паре друг с другом, а на самом деле чаще встречаются в других сочетаниях. Например, насильственное проникновение в квартиру и наличие спермы на месте преступления. Тут корреляция вроде есть. Но еще лучше корреляция будет у наличия спермы и удушья, которые находятся в разных категориях.

Еще лучше корреляция у множественных ранений и удержания жертвы в плену – и они тоже из разных категорий. Ну а у многих признаков якобы одного типа корреляции вообще стремятся к нулю. Насколько эти корреляции статистически значимы - вопрос вообще отдельный.

А теперь посмотрите на эту картинку. Это что-то типа карты расстояний между признаками на месте преступления. Чем чаще два фактора совпадают, тем они ближе друг к другу нарисованы.

Если бы классификация на 4 типа преступников была верна, то звездочки, ромбики, треугольники и кружочки, которые соответствуют этим типам, оказались бы вместе, а тут полный хаос.

Была и еще одна классификация – по мотивации. Почему серийный убийца совершает преступления? Ему так говорят голоса или видения в голове. Или, может, он хочет избавить мир от определенного типа людей. Как, например, маньяки, убивающие преимущественно проституток. Привет, Джек-Потрошитель. А, может, он гедонистический тип – и получает удовольствие от процесса. Или тип, гоняющийся за властью. Который кайфует от того, что держит жизнь другого человека в своих руках. Эта классификация тоже не подтвердились.

А вот что выделяется в некую осмысленную классификацию – так это убийства хладнокровные и сделанные на эмоциях. В исследовании, проведенном на 125 канадских преступниках, было сделано предположение, что, если у человека есть признаки психопатии, он скорее будет убивать для достижения цели, то есть хладнокровно, а не в состоянии аффекта. А вот непсихопаты скорее будут совершать импульсивные преступления, убивать из страсти. Судя по этому исследованию, 93% убийств психопатов были совершены из холодного расчета. Против 48,4% у непсихопатов. Правда, здесь рассматривались обычные убийцы, а не серийные.

Тест на маньяка

А что насчет тестов? Должен же быть тест, который определит будущего убийцу. И попытки создать нечто подобное действительно были. Самый, наверное, известный из подобных – тест Роршаха. Зловещие кляксы, якобы позволяющие заглянуть во тьму разума маньяков. Он вообще считается одним из старейших психодиагностических тестов. Создавался он, конечно, не для изучения убийц, а для диагностики психических заболеваний. Но сегодня иногда тест используется для выявления бессознательных процессов, эмоциональных состояний и вообще “внутреннего мира” преступников. Хотя по факту выглядит это странно: вот вам непонятное черное пятно. Что вы видите, крылья бабочки… или лицо мертвой женщины?

Я всегда был уверен, что тест Роршаха – идиотизм, и никто не воспринимает его всерьез. Но создатель теста, Герман Роршах, отталкивался от вполне эмпирических данных. У него было аж 288 больных пациентов и 117 людей без диагноза. И вот люди с диагнозом шизофрении усредненно видели в пятнах не то же самое, что обычные люди, и автор скромно предположил, что тест может отражать, как люди обрабатывают визуальную информацию. Пока что все довольно невинно. Хотя есть вопросы к тому, как это все интерпретировать.

Есть немало исследований, где тест Роршаха пытались применить к преступникам. Например, в одном из исследований протестировали 45 психопатов и обнаружили, что их ответы отличались бедностью содержания, низким уровнем эмоциональной вовлеченности и почти полным отсутствием интереса к людям. А их восприятие носило упрощенный характер.

Есть и метаанализ 22 исследований, который показал, что по некоторым шкалам теста все-таки отличаются психопаты и непсихопаты. Правда, эффекты были слабые, а большинство переменных ни на что не влияло.

Тест Роршаха проходили даже нацистские военные преступники в ходе Нюрнбергского процесса. Тогда люди пытались выявить единую “нацистскую личность”. Но исследование тех протоколов показало, что даже нацисты бывают разными и не группируются вместе.

Итак, маньяка по пятнам вы не определите. Но есть ли хоть что-то рабочее? Ну, например, есть специальный оценочный лист для определения психопатии. Чек-лист психопата предлагает 22 пункта, которые вы в разной степени можете отнести к себе. Приписать к психопатам вас могут за поверхностное обаяние, эгоцентризм, патологическую лживость, манипулятивность, отсутствие чувства вины, эмоциональную поверхностность, бессердечность, паразитический образ жизни и так далее. Четких границ, с какого количества отмеченных пунктов вас считать психопатом, нет, но чем их больше, тем вы психопатичнее.

Существует систематический обзор и мета-анализ девяти наиболее популярных тестирований оценки риска насильственного и антисоциального поведения на выборке из 25980 человек. Из него следует, что результативность подобных тестов сильно колеблется. А еще тесты лучше работают для конкретной группы людей, для которых они составлялись. То есть вероятность юношеского насилия лучше всего показывает специальный тест для определения юношеского насилия. Удивительно! Кто бы мог подумать. Вообще одним из лучших таких опросников оказался SAVRY, структурированная оценка риска насилия среди молодежи. Но стопроцентной точности даже у него нет. Особое мнение отменяется. А если мы не можем положиться даже на лучшие инструменты прогнозирования, то на что вообще нам рассчитывать?

Кто такие психопаты?

Тед Банди – один из самых жестоких серийных убийц в истории, который мастерски скрывал свою истинную природу за харизмой и обаянием. Его жертвы даже подумать не могли, что перед ними находится страшный убийца, пока не становилось слишком поздно. Например, одну из своих жертв, Джулию Каннингэм, он заманил в машину, притворяясь пострадавшим лыжником, которому нужно помочь донести ботинки. Девушка думала, что совершает доброе дело. Но он вырубил ее и отвез в удаленное место, где изнасиловал и убил. Ее тело так и не нашли. Тед Банди признался в убийстве 30 человек, но точное количество его жертв все еще не известно. Вот он – пример настоящего психопата… Но кто вообще такие психопаты?

Вообще это не очень распространенный в медицинской практике термин. Обычно психопатию определяют через специальный оценочный лист, который мы уже обсудили. У Теда Банди в нем был результат где-то 39. Конечно, не все психопаты насильники и убийцы.

А есть еще термин социопатия, но это тоже не то чтобы диагноз. Эту социально-психологическую концепцию скорее популяризировала поп-культура, у нее нет четких диагностических критериев и шкал, так что в современной психиатрии ее практически не используют. Термин из сериалов, а не учебников.

Но все-таки есть официальный диагноз, который ставится психиатрами по строгим критериям – антисоциальное расстройство личности, АРЛ. У нас его знают как диссоциальное расстройство личности. Хотя его ставят только с 18 лет, проявляет оно себя раньше. Люди с таким диагнозом уже с подросткового возраста пренебрегают чувствами и правами других людей, нарушают закон, манипулируют, имеют проблемы с эмпатией, импульсивно проявляют агрессию и не испытывают раскаяния. При этом психопатия и социопатия могут считаться подтипами АРЛ, но не все люди с АРЛ являются психопатами и социопатами.

Женщины-маньяки

Белль Ганнес эмигрировала в США за лучшей жизнью, но там ее ждали одни несчастья.

Она вышла замуж, но их общий с супругом магазин взорвался, а два их ребенка умерли от острого колита. Затем скончался и ее муж. Она купила ферму, но часть ее имущества вновь сгорела. Второй брак мог стать новым началом, но в начале умерла дочка супруга от первого брака, а затем и сам супруг. Его вторая дочь бесследно исчезла. Можно было бы списать всё это на какое-то немыслимое невезение, если бы Белль не получала с каждого своего несчастья огромные страховые выплаты. И за мужей, и за детей.

Самый мрак начался после того, как Белль потеряла второго мужа. Как обычно, при странных обстоятельствах. Видимо, она решила, что выходить замуж ради страховых выплат – это слишком долгий путь. Поэтому она дала объявление в газету, что она – несчастная вдова в поисках любимого. Мужчины стали сами приходить в ее дом с подарками и деньгами, а потом бесследно исчезали. Окружающие ничего не подозревали. Думали, что Белль просто сердцеедка, меняющая женихов. Никто не мог предположить, что рядом с ними оказалась настоящая Черная вдова. Очень яркий и показательный пример женщины-серийной убийцы. Предположительно, она умерла при очередном пожаре. Но труп найденной женщины был обезглавлен, так что, скорее всего, Белль так и не понесла наказания, а с заработанным состоянием отправилась на заслуженную пенсию.

Как-то на лекции доктора биологических наук Александра Маркова спросили, существует ли генетический компонент насилия. Он сказал, да, конечно. Он есть у половины присутствующих. Y-хромосома. Мужчины больше склонны к насилию, чем женщины. В мальчиках с юных лет поощряется агрессивность, а у девочек она подавляется. Ещё среднестатистически мужчины физически сильнее женщин, так что, возможно, они более уверенно проявляют агрессию. Но, как мы видим, женщины-убийцы тоже есть.

Хотя зачастую гендерное неравенство сохраняется в подходе к преступлениям. Обзор литературы 2006 года показывает, что не существует единого портреты женщины-серийной убийцы. Тем не менее, они чаще убивают по каким-то рациональным соображениям, ради объективной выгоды, например, финансовой. Как Белль. Также женщины оказались менее склонны к убийствам на сексуальной почве, чем мужчины, хотя у самих женщин-убийц часто в биографии были эпизоды насилия.

Для женщин тоже пытались вывести специальные типы убийц. Самые известные из них – Черная вдова и Ангел смерти. К ангелу смерти можно отнести Джейн Топпан, добродушную медсестру, за которой тянулся кровавый след.

Топпан обычно выбирала “любимчиков” среди пожилых или тяжело больных пациентов и превращала их в своих подопытных кроликов. Меняла им дозировки лекарств, чтобы посмотреть на реакцию, вводила и выводила их из сознания, а потом убивала чрезмерной дозой препарата. Джейн призналась в 31 убийстве, но, скорее всего, их было куда больше. Она даже получала сексуальное удовлетворение от наблюдения за гибелью своих жертв. Что уже делает ее нетипичной женщиной-маньяком.

Кстати, то, что любимое орудие убийства женщин – яд, тоже миф. Да, женщины намного реже, чем мужчины, используют, например, огнестрельное оружие. Но яд – очень непопулярное оружие и у женщин. По данным ФБР, он используется примерно в 2,5% убийств. Реже ножей, тупых предметов и того же огнестрела. По иронии, хотя мужчины пропорционально в 7 раз реже используют яд, чем женщины, мужчины и убивают в 9 раз чаще. Поэтому большинство отравленных, как ни странно, – жертвы мужчин.

Ген воина

Как не борись за социальное равенство, мужчин-маньяков значительно больше, чем женщин. Судя по доступной информации, в период с 1800 по 2004 гг. в США только 15% серийных убийц оказались женщинами. Откуда у мужчин такая жажда крови?

Представьте себе безумную голландскую семью, в которой каждый мужчина уже на протяжении нескольких поколений является преступником. Всем им свойственна тяга к насилию, импульсивность и резкие перемены настроения. Их ловили на поджогах, попытках изнасилования и эксбиционизме. Не хотелось бы оказаться их соседями. Конечно, такая уникальная семья привлекла внимание ученых. Был проведен анализ их мочи и выявлено нарушение метаболизма моноаминов – а некоторые из них являются важнейшими нейромедиаторами.

Оказалось, что у всех мужчин в этой семье был полностью неработающий ген MAO-A, кодирующий фермент Моноаминоксидазу A. Точечная мутация сделала его нефункциональным. Этот фермент участвует в метаболизме адреналина, серотонина и дофамина. Так в 1993 году было описано генетическое заболевание, ведущее к насилию, – синдром Бруннера.

Чтобы проверить связь между агрессией и мутацией при синдроме Бруннера, учёные создали аналогичный генетический дефект у мышей. Из их генома целенаправленно удаляли ген МАО-А. Такие мыши действительно демонстрировали повышенную агрессивность. А вот при удалении гена, кодирующего другой изофермент — моноаминоксидазу B (МАО-B), — такого эффекта не наблюдалось. Хотя МАО-B тоже может расщеплять дофамин, именно МАО-А отвечает за метаболизм серотонина и норадреналина — нейромедиаторов важных в том числе для регуляции импульсивности.

Представьте, что какое-то событие вызвало у вас сильную эмоциональную реакцию. Вы злитесь. Это потому, что в ответственных за эти эмоции участках мозга высвобождаются нейромедиаторы. В норме их уровень постепенно снижается — этому способствуют в том числе ферменты типа моноаминоксидазы А. Но если МАО-А не работает из-за мутации, концентрация этих веществ остается повышенной дольше обычного, что усиливает агрессивность.

Ген МАОА окрестили геном воина или геном убийцы. Громкое, название! Но не совсем верное. Во-первых, агрессия возникает при его отсутствующей или сниженной активности, так что, выходит, наоборот, это ген пацифиста. Во-вторых, даже поломанный ген МАО-А не обрекает вас на судьбу убийцы, а является лишь одним из факторов предрасположенности. Это тот случай, когда гены взаимодействуют со средой. Попал предрасположенный человек в тяжелые жизненные условия – признак проявился. В-третьих, сам по себе синдром Бруннера – редкость.

Чаще у людей встречается легкая недостаточность MAO-A, когда фермент работает, но просто не так хорошо. Про таких людей есть забавный эксперимент с острым соусом. Участники играли в подобие экономической игры. Они были уверены, что играют с “партнером”, хотя в качестве него выступал компьютер. “Партнер” мог отнять у участника 20 или 80% его денег, на что он в качестве наказания мог заставить “партнера” отведать очень острого соуса. Отдав за это еще часть своих денег.

Когда денег отнимали немного, 20%, особой разницы между реакциями людей с высокоактивным и низкоактивным вариантом МАОА не наблюдалось. А вот когда отнимали 80%, то участники с низкоактивным МАОА начинали щедро кормить “партнера” острым соусом.

При сильной провокации 44% низкоактивных назначили “партнеру” высшую меру соусного наказания против 19% среди высокоактивных. Не буду говорить, что эти результаты являются истиной в последней инстанции, бывают в науке эксперименты и невоспроизводимые, а тут все как-то подозрительно складно. Но все же история с соусом намекает, что ген лишь склоняет человека к импульсивным поступкам.

Среда против генов

Один из самых заезженных научных споров в истории современной науки – это дилемма Nature versus Nurture, природа против воспитания. Когда американского маньяка Гэри Риджуэя спрашивали, почему он с такой жестокостью убивает женщин, он говорил, что ненавидит их.

Риджуэй убил 49 женщин, но признавался, что мог бы убить гораздо больше, если бы не был пойман. Чаще всего он убивал их во время секса, оставлял трупы обнаженными, а иногда занимался некрофилией. Весь этот кошмар он объяснял жестоким и даже странным отношением со стороны собственной матери. Гэри мочился в кровать до 13 лет и после каждого такого инцидента мать мыла ему гениталии. Подобные эпизоды пробуждали в нем тревожные мысли и сексуальные фантазии об убийстве матери. Мог ли социальный опыт взрастить его тем, кем он стал? Возможно.

Но представьте другого убийцу. Жестокий маньяк преследует свою жертву, она – убежденная вегетарианка. И он тоже. Полная противоположность хищникам. И все же он внезапно набрасывается на нее и пытается проткнуть своими бивнями. Наш маньяк оказался слоном, а его жертва – самкой носорога. С 1991 по 2001 гг. слоны убили 58 белых и 5 черных носорогов в южноафриканском национальном парке. Похожая ситуация была в другом парке. Но ситуация улучшилась, когда подвезли старших слонов, которые усмиряли агрессию молодежи. То есть и у слонов важны социальные факторы? Может, и правда, серийным убийцам не хватало отцовской фигуры?

А как вам история маньяков-дельфинов? Да-да, дельфины по совершенно непонятным причинам нападают стаями на миролюбивых морских свиней. Едва ли слон или дельфин расскажут вам про тяжелое детство. И все же они способны к немотивированному насилию. Выходит, биология решает? Или все-таки среда?

Метанализ 2017 года показал, что взрослые с психозом, которые пережили в детстве насилие, в 2 раза чаще совершают насилие в отношении других людей, чем те, у кого не было таких травм. В 2 раза чаще – это существенно. Но недостаточно, чтобы винить во всем детские травмы.

Куда мы обращаемся, когда хотим оценить вклад генов и воспитания в какой–либо признак? Кто нас может рассудить? Правильно, близнецовые исследования! Например, авторы Шведского исследования взяли данные по 21 тыс. близнецов и отследили все приговоры по уголовным делам. Вклад генетики в наличие судимости по уголовному делу оценили в 45%. Общая среда, которая включает обстановку дома или в общей для близнецов школе, вносила меньший вклад: 18% для девушек и 27% для мальчиков. Все остальное, вероятно, объясняется уникальным индивидуальным опытом. То есть генетическая компонента в склонности к преступлениям однозначно есть. Хотя это и не единственный фактор.

Изучение маньяков

Когда речь идет о маньяках или даже обычных убийцах, стоит быть особенно осторожными в высказываниях. Маньяков среди нас очень мало, так что и выборка получается очень маленькой. Так что даже если мы обнаружим какой-то генетический маркер или конкретное событие из жизни, которые, предположительно, подтолкнули к преступлениям, это нам сильно не поможет. Ведь у другого случайного человека могут оказаться похожие признаки, но он маньяком не будет. Грубо говоря, выявив подобные маркеры, мы в лучшем случае сможем узнать, что вероятность отдельно взятого человека оказаться маньяком не сотая доля процента, а две сотых доли процента.

А еще, оказавшись под стражей, маньяки не становятся лабораторными крысами. По всем правилам современной научной этики никто не имеет права проводить с ними всесторонние обследования без их согласия. Какие-то важные данные вообще пылятся в полицейских архивах и никто нас к ним не подпустит.

Из-за всех этих сложностей криминология оказывается настолько сложной, что отлично позволяет тестировать пределы научного подхода. Но хотя бы некоторые базовые выводы по статистике все же сделать можно. Так, по данным исследований, серийные убийцы чаще унижают жертву в процессе и проживают разные извращенные фантазии. Расстройства личности часто встречаются у любых убийц, но у серийных больше нарциссических, шизоидных и обсессивно-компульсивных черт. Им также больше свойственен сексуальный мазохизм, фетиши и вуайеризм. Жертвами обычных убийц мужчины и женщины становятся примерно с одинаковой частотой, а вот серийные убийцы чаще охотятся за женщинами. А еще любопытно, что обычные убийцы чаще убивают знакомых людей, друзей и членов семьи. Зато серийные расправляются с незнакомцами.

Вот мы и разобрались, каким теориям стоит жить, а каким умереть. А дальше что? В идеале вся наука о маньяках должна сводиться к построению системы, которая позволяет предотвращать убийства до их совершения. В ней по биологическим или поведенческим особенностям можно будет заранее вычислить, кто является будущим убийцей, как в “Особом мнении”. Но это сразу поднимает множество этических проблем. Во-первых, ни один способ не сможет безошибочно определять будущих убийц, в таком случае рано или поздно обязательно под горячую руку попадет невиновный. В “Особом мнении” нам это и показали. Ну и вообще, насколько морально правильно наказывать человека за то, что он пока не совершил, даже если это потенциально спасет невинных?

И все же я совсем не против развития науки о маньяках и убийцах. Наука о маньяках – это интересная, но очень сложная тема. Данных вечно не хватает, от чего возникает вакуум, который люди заполняют всякими спекуляциями. Многим хочется упростить маньяков, найти четкие и понятные объяснения их поступкам. Но реальность оказывается куда сложней.

Подписывайтесь на соц. сети:

Бусти / Патреон / Instagram / Telegram / Youtube / TikTok

Мой авторский цикл лекций

Как проверять информацию

Еду в осенний тур с лекцией «Радикальное продление жизни»

Билеты и подробности — здесь.

Смотреть видео без замедлений и VPN

Мы все мутанты. Между мной и любым из вас в среднем около 3 млн генетических отличий. Большинство из них не приводят ни к чему, но некоторые могут изменить вашу жизнь. Как в хорошую, так и в плохую сторону. Какие-то мутации или, правильней говорить, генетические варианты, дают людям необычные способности, другие убивают. Так что в каком-то смысле все мы люди-икс.

Мутации –  это изменения в ДНК. Они возникают главным образом из-за ошибок копирования генетического материала при делении клеток, хотя их могут вызывать, некоторые вирусы, мутагенные вещества и факторы внешней среды.

Дети появляются из особых клеток — половых. Только мутации в них могут передаваться дальше. Но большинство генетических особенностей ребёнка — это не новые мутации, а уникальные комбинации старого. Мама и папа делятся с нами половинами своих хромосом, и только за счёт этого они могли бы «собрать» 70 триллионов 368 миллиардов 744 миллиона 177 тысяч 664 разных детей. Это 2 в 46-й степени: по 23 хромосомы от каждого.

Большинство наших особенностей — это варианты, унаследованные от предков, а не новые мутации. Новых у каждого ребёнка возникает порядка 50–70, и почти все они безвредны. Для простоты я буду дальше использовать слова «мутации» и «генетические варианты» как синонимы.

Начнем с безобидного. С легких предпочтений и особенностей, которые можно свалить на генетику. Я еще много лет назад подготовился к этому моменту и сделал генетический тест. К счастью для меня, моя ДНК оказалась максимально скучной. Хоть я и выявил несколько факторов риска. Но, конечно, же, я все равно мутант. И с некоторых интересных собственных генетических особенностей я как раз и начну свой рассказ.

Переносимость алкоголя

Бывало ли у вас похмелье? Лично я с ним не сталкивался ни разу в жизни. Хотя алкоголь пью. В небольших количествах. И, возможно, дело в моей генетике.

На 4 и 12 хромосомах расположены гены ADH1B и ALDH2, кодирующие два  важнейших фермента. Алкогольдегидрогеназу и альдегиддегидрогеназу. Первый фермент превращает этиловый спирт в токсичный ацетальдегид, накопление которого является одной из причин похмелья. Второй фермент перерабатывает ацетальдегид в уксусную кислоту, которая выводится почками.

У людей встречаются быстрые и медленные версии этих ферментов, обусловленные генетическими вариантами их генов. Если алкогольдегидрогеназа быстрая, этанол быстро превращается в ацетальдегид, снижая удовольствие от употребления спиртного. Если альдегиддегидрогеназа медленная, то ацетальдегид стремительно накапливается в теле после выпивки, способствуя более сильному и быстрому похмелью. Звучит неприятно, но есть и плюс. В обоих случаях снижается риск алкоголизма.

Судя по моему тесту, у меня быстрая версия альдегиддегидрогеназы и медленная – алкогольдегидрогеназы. Интересно, что, по этим ферментам, оба моих генетических варианта должны повышать риск алкоголизма. Но употребление алкоголя скорее снижает мое желание выпить еще. Но и это не противоречит генетике: у меня есть еще несколько мутаций, не связанных с этим ферментами, которые снижают риск алкоголизма. Мой риск алкоголизма, по генетическому тесту, оценили как сниженный.

Нетолерантность к лактозе

Cамо название класса “млекопитающие”, к которому мы с вами принадлежим, будто бы предполагает способность употреблять молоко. Тем не менее большинство млекопитающих, включая большинство людей, испытывают проблемы с усвоением молока во взрослом возрасте.

Все дело в нетолерантности к лактозе. Это молочный сахар, который у детенышей млекопитающих расщепляется с помощью фермента лактазы – его у взрослых обычно производится недостаточно.

И вот у них нерасщепленный молочный сахар поступает на стол бактериям дистальных отделов кишечника, что приводит к неприятным симптомам, включая вздутие живота и диарею.

Почему непереносимость лактозы так распространена? Есть гипотеза: эволюция убрала соблазн, чтобы взрослые не выпивали молоко, предназначенное детёнышам. Другая — что природе просто незачем тратить ресурсы на фермент, если молоко взрослым и так не нужно. Но 7,5–9 тысяч лет назад люди приручили коров, и ситуация изменилась: непереносимость стала проблемой, а человечество начало эволюционировать к большей толерантности, особенно в Европе.

В Европе переносимость лактозы выросла с 7% в некоторых популяциях 13 в. до нашей эры до более 47% в современной Испании и даже до 73% в странах Северной Европы. Зато толерантные мутации встречаются реже на Ближнем Востоке, еще меньше – в азиатских и африканских популяциях, исторически не занимающихся скотоводством.

За синтез лактазы отвечает ген LCT, расположенный на второй хромосоме. Но мутации, которые приводят к лактозной толерантности, часто связаны не с самим этим геном, а с участком ДНК, который находится рядом и регулирует работу этого гена.

Увы, двух известных толерантных мутаций в этом участке у меня нет. И риск непереносимости лактозы повышен. Впрочем, я знаю, что небольшое количество молока я все-таки выпить могу.

Тяга к сладкому

Вы когда-нибудь задумывались о том, на сколько в любви к сладкому виноваты гены? Сладенькое – это, например, глюкоза. Глюкоза нужна клеткам. Но глюкоза не может самостоятельно пройти через клеточную мембрану, чтобы в них оказаться. Поэтому ей на помощь приходят специальные белки-транспортеры, переносящие ее через мембрану. Один из таких транспортеров называется GLUT2.

Ген SLC2A2 на третьей хромосоме кодирует белок, мутации в котором могут приводить к диабету — иногда даже у новорождённых, когда глюкоза не проникает в клетки и накапливается в крови. Есть и другие тяжёлые варианты, но у меня их нет. Зато есть безобидная мутация: она усиливает тягу к сладкому и даже связана с повышенным риском кариеса.

Защита от гипоксии

Вообще мутации служат материалом для естественного отбора и эволюции. Приведу очень показательный пример недавней полезной адаптации. За последние тысячи лет среди жителей Тибета распространилась мутация в гене, который регулирует приспособленность клеток к условиям гипоксии, то есть нехватки кислорода. Называется ген EPAS1 – и находится он на второй хромосоме.

На высоте падает давление и кислорода в крови становится меньше — отсюда и горная болезнь. У тибетцев же есть особая мутация, позволяющая легче переносить нехватку кислорода. Вероятно, она досталась им от денисовцев — подвида людей, обитавшего в тех краях и вымершего около 30 тысяч лет назад.

Да, неандертальцы и денисовцы вымерли, но некоторые из их уникальных адаптаций все еще живут внутри нас. Увы, не только адаптации. Например, ученые нашли участок ДНК, унаследованный от неандертальцев, который повышает риск тяжелого течения COVID-19.

Суперсила

Однажды на свет родился мальчик с гипертрофией мышц. Родился мальчик с мутацией в гене MSTN, который кодирует миостатин — белок, ограничивающий рост мышц. Когда ген «ломается», мышцы растут без сдержек: в 4,5 года он держал на вытянутых руках две трёхкилограммовые гантели. Здоровьем он не обделён, но риск остаётся: миостатин играет роль и в сердце, а что будет без него — пока неизвестно.

На людях данных мало, зато есть животные, которых ученые специально делают качками. Например, селекционеры вывели несколько пород накаченных коров.

По данным исследований, размер мышц таких коров в среднем растет на 20-25%, но с их экономической эффективностью не все так гладко, потому что они плохо размножаются. В целом побочные эффекты подобных мутаций пока изучены слабо.

Голубые глаза и альбинизм

Что связывает актера Александра Петрова и Кэмерон Диаз?

Они родственники. Ну, технически все люди родственники. Но они, возможно, чуть ближе, чем думают. И голубые глаза их выдают. Согласно последним исследованиям, главная мутация, благодаря которой существуют голубоглазые, возникла порядка 40 000 лет назад. Она возникла в участке ДНК, содержащим ген HERC2 на 15 хромосоме. Но дело не в этом гене, а в соседнем, который называется OCA2, активность которого зависит от упомянутой мутации.

Ген OCA2 кодирует особый P-белок, который влияет на накопление пигмента меланина в меланосомах. Если поломать ген OCA2, можно вообще получить альбинизм. Такие люди имеют очень светлую кожу, светлые волосы, светлые глаза, а также часто страдают от чувствительности к свету и проблем со зрением. Бывают и другие формы альбинизма, в том числе более серьезные, вызванные другими мутациями. Там глаза вообще бывают красными или сиреневыми. Как у Йеннифэр.

Цвет глаз — результат работы минимум 16 генов. Такие признаки называют полигенными; рост, например, связан с тысячами вариантов. Но за айсбергом полигенности скрываются и болезни. Первое — альбинизм. Чем редче особенность, тем выше шанс, что она вредна. А рецессивные мутации коварны: по одной безобидны, но встретятся обе — и превращаются в болезнь. К счастью, от них есть спасение.

Я с самого начала говорил о важности генетических тестов — ещё моя первая статья называлась «Предъявите ваш геном». Ведь если использовать их не только ради развлечения, а по делу, мы сможем победить большинство генетических болезней.

Болезнь Тея-Сакса

Болезнь Тея-Сакса — заболевание, при котором у человека активно погибают нейроны.  Оно возникает из-за того, что в организме отсутствует или резко снижена активность важного фермента бета-гексозаминидазы A. Этот фермент необходим для расщепления определенного типа жировых веществ в нейронах головного и спинного мозга. Без этого фермента данные вещества накапливаются внутри нейронов, что и приводит к их гибели. Фермент бета-гексозаминидаза A кодируется геном HEXA на 15 хромосоме, в котором встречаются опасные рецессивные мутации. Особенно часто – у евреев-ашкенази.

Скрининг на дефекты бета-гексозаминидазы A позволил в США и Канаде снизить частоту болезни Тея–Сакса у евреев-ашкеназов более чем на 90% — до уровня ниже, чем в популяциях без риска. В закрытых религиозных общинах, где браки заключаются внутри группы, вероятность встретить носителей одной и той же рецессивной мутации особенно высока.

В 70-х годах в этих общинах стали проводить анонимную программу скрининга для выбора партнеров. Еще в старшей школе ученики сдавали анализы крови, чтобы определить, являются ли они носителями испорченной версии гена HEXA. Каждому человеку присваивался шестизначный идентификационный номер. Пары могли позвонить на горячую линию, назвать свои номера и узнать, совместимы ли они. Сегодня существуют аналогичные и более современные скрининги и на другие болезни. С развитием прогресса несовместимость в подобной ситуации не ставит крест на отношениях, а предполагает использование ЭКО с генетической диагностикой эмбрионов.

Муковисцидоз

Следующая мутация вызывает ужасные поражения функции дыхания и не только. Муковисцидозом болеет около 100 000 человек в мире, но еще больше людей являются скрытыми носителями.

Болезнь вызвана мутациями в гене CFTR на седьмой хромосоме, кодирующем одноименный белок. Этот белок регулирует транспорт хлорид-ионов и воды через эпителиальные клетки в поджелудочной железе, кишечнике, а главное, в легких. При нарушении работы этого белка слизь, выстилающая поверхность эпителиальных тканей, теряет воду и становится более вязкой. Мало того, что густая слизь блокирует альвеолы легких, препятствуя нормальному дыханию, она еще и оказывается идеальной питательной средой для патогенной микрофлоры.

Всего в гене CFTR у людей найдено около 2000 генетических вариаций, из которых несколько сот приводят к муковисцидозу. Интересно, что при этом за подавляющее большинство случаев муковисцидоза отвечает несколько десятков мутаций, на которые легко провериться. Остальные встречаются очень редко.

Рецессивные болезни страшны, но решаемы современными методами. Куда сложнее история с доминантными мутациями. Рецессивные могут прятаться в ДНК, не проявляясь, а доминантные бьют наверняка — даже одной копии достаточно. Хитрость в том, что часто они ждут, пока человек успеет передать их дальше, и только потом вонзают нож в спину.

BRCA1/BRCA2

Мать актрисы Анджелины Джоли умерла в возрасте 56 лет после долгой борьбы с раком яичников и груди. Бабушка Анджелины, Лоис, её кузина Франсин, двоюродная тётя Стелла, тётя Дебби и еще несколько других родственников также умерли от рака.

Анджелина сделала генетический тест, из которого узнала о наличии мутации в гене BRCA1 на 17 хромосоме. Риск развития рака молочной железы в возрасте до 70 лет у женщин с неблагоприятными мутациями в этом гене обычно возрастает с 12 до 40-70%. Врачи оценили риск для Анджелины в 87% в течении ее жизни. И еще 50% – риск развития рака яичников.

В итоге она решила не рисковать и сделала операцию по удалению молочных желез, а чуть позже и по удалению яичников. Историю активно обсуждали в СМИ, из-за чего даже возник так называемый эффект Анджелины Джоли, когда спрос на BRCA-тестирование почти удвоился, как и число превентивных операций. При этом исследования показывают, что чаще всего это было не простое повторение за звездой, а обоснованные направления.

Помимо гена BRCA1, есть еще и ген BRCA2 на 13 хромосоме с похожим эффектом. Оба гена кодируют очень полезные белки, отвечающие за исправление мутаций в ДНК. Оба гена защищают нас от рака, особенно рака молочной железы. Мутации в этих генах неприятны для всех, в том числе и для мужчин. У них риск появления рака простаты до 80 лет вырастает с 11% до 19–61%, в зависимости от типа мутаций. Кстати, и риск рака груди для мужчин в течении жизни тоже вырастает: с 0,1 до 7-8%.

Болезнь Хантингтона

Если вы смотрели сериал «Доктор Хаус», то вы точно помните «Тринадцатую», которая столкнулась со страхом перед неизбежной деградацией, узнав, что её мать и брат умерли от страшного заболевания. Она даже откладывает генетический тест, боясь узнать, обречена ли она на преждевременную смерть.

Болезнь Хантингтона вызывается доминантной мутацией в гене HTT. Она ведёт к неконтролируемым движениям, деменции и сокращает жизнь в среднем на 13 лет. Достаточно одной копии гена: у носителя 50% шанс передать его детям. Лечения пока нет.

Симптомы болезни Хантингтона обычно появляются в возрасте 30–45 лет и развиваются постепенно, не затрагивая основной репродуктивный период. Но исследования показали, что носители гена столь же успешны в размножении, как и здоровые люди, а в некоторых популяциях — даже более успешны, что приводит к увеличению частоты мутации.

У трансгенных мышей с этой мутацией жизнь длиннее, а самцов — больше потомков. У людей она снижает риск некоторых раков: изменённый белок, видимо, активнее запускает самоуничтожение предраковых клеток. Но та же функция, по иронии, ведёт к гибели нейронов при болезни Хантингтона.

Оба примера – и с болезнью Хантингтона и с BRCA1/2 – предположительно являются примерами антагонистической плейотропии. Обмена между выгодными эффектами мутации в молодости и вредными эффектами в старости. В 1957 году биолог Джордж Уильямс предположил, что антагонистическая плейотропия является эволюционным объяснением старения. Некоторые гены, которые способствуют старению, — те же, что помогают нам развиваться и размножаться.

Гипотеза антагонистической плейотропии восходит к Нобелевскому лауреату Питеру Медавару: если мутация вредит в старости, эволюции это почти безразлично — ведь к тому моменту организм уже успел оставить потомство.

Детское старение

Пока одни доминантные мутации коварно поджидают нас в старости, другие эту старость приближают. Примерно один человек на 18 млн болеет детской прогерией, синдромом Хатчинсона — Гилфорда.

Средняя продолжительность жизни с такими диагнозом – всего 14,5 лет.  Это преждевременное старение, возникающее в детском возрасте, с задержкой роста, развития и характерными изменениями лица. Причина болезни – в мутации в гене LMNA на первой хромосоме, из-за которой образуется аномальная форма кодируемого этим геном белка. Нормальная версия белка ламина А обеспечивает механическую прочность клеточного ядра, а также участвует в организации ДНК внутри него. Из-за мутации эти функции нарушаются, а ядро деформируется.

Синдром Вернера

Есть и рецессивная версия ускоренного старения, уже у взрослых – синдром Вернера. Он встречается значительно чаще – в 1 на 200000 случаев. Вызывается синдром мутацией в гене WRN на 8 хромосоме, который отвечает за выработку одноименного белка. Белок WRN участвует в расплетании молекулы ДНК. Этот процесс необходим как для удвоения молекулы ДНК перед делением клетки, так и для восстановления ее поврежденных участков. В результате мутации белок теряет свою функцию, что способствует нарушению процессов деления клеток и накоплению мутаций.

Средняя продолжительность жизни при этой болезни - 47 лет, но первые симптомы обычно появляются после 20 и похожи на обычное старение: седина и выпадение волос, развитие катаракт и эндокринных нарушений, атеросклероз, появление множественных морщин и гипотрофия мышц. Многократно возрастает риск онкологических заболеваний, например, риск меланомы может вырасти в 50 раз.

Утрата речи

Доминантные заболевания проявляются при наличии одной копии мутантного гена, имеют предсказуемый характер наследования – и их часто можно проследить в нескольких поколениях. А еще они часто сопровождаются яркой клинической картиной. Например, есть ген FOXP2, расположенный на 7 хромосоме. Ученые нашли семью, где аж три поколения наследовалось серьезное расстройство речевого и языкового развития, с систематическим нарушением планирования движений, необходимых для артикуляции. И нашли ответственную за это мутацию в этом гене. Ген кодирует регуляторный белок, который связывается с ДНК и запускает активность многих других генов. По-видимому, важных для развития.

На примере гена FOXP2 изучают эволюцию речи. У шимпанзе кодируемый им белок отличается всего на 2 аминокислоты, а у неандертальцев белок такой же, как у человека. У пациентов было отличие в 1 аминокислоту.

Запах кленового сиропа

Если о генетических мутациях, о которых я писал выше, вы с высокой вероятностью слышали, то сейчас будут вещи куда более удивительные. Есть такая болезнь – синдром кленового сиропа мочи. Хотя не только моча, но даже ушная сера пациента пахнут им. И все дело в трех аминокислотах – изолейцин, лейцин, валин и их производных. Эти аминокислоты очень важны и используются для синтеза белков. Но иногда их приходится расщеплять. Этим занимается особый ферментативный комплекс. При наличии вредных мутаций в одном из генов этого комплекса эти аминокислоты и их метаболиты накапливаются в крови, моче и органах, вызывая токсичные повреждения. Эти гены расположены на 19, 6, 1 и 7 хромосомах.

Казалось бы, что плохого в том, чтобы приятно пахнуть? Но эта болезнь приводит к необратимым повреждениям головного мозга и к смерти в раннем возрасте. Существуют специальные диеты, которые немного помогают, но даже они скорее откладывают неизбежное.

Синдром пахнущей рыбы

Самое ироничное, что существует рецессивное заболевание с куда более неприятным запахом - триметиламинурия, или синдром рыбного запаха, и вот как раз с ней вполне можно жить. На этот раз все вызвано поломкой гена FMO3 с первой хромосомы, который кодирует фермент флавин-монооксигеназу-3. Вонючий триметиламин, являющийся продуктом метаболизма некоторых пищевых веществ, с помощью этого фермента переходит в свою невонючую форму.

Но при мутации активности фермента не хватает, поэтому не расщепленный и дурно пахнущий продукт пищеварения выделяется с потом, мочой и даже выдыхаемым воздухом. Если не считать долгих объяснений окружающим, откуда так пахнет, то с этим вполне можно жить. Симптомы можно уменьшить, если соблюдать особую диету.

Фенилкетонурия

Но если вам показалось, что чем неприятней запах, тем безопасней болезнь, то это не так. Ведь есть еще фенилкетонурия. В этом случае плохо все: и запах, и последствия. Болезнь сопровождается затхлым или мышиным запахом изо рта, а также от пота и мочи. А людям приходится сидеть на строгой диете, полностью исключающей мясо, рыбу, яйца, творог, сыр, мучные изделия, крупы, фасоль, орехи и даже шоколад. Все, что богато аминокислотой фенилаланином.

Это потому, что болезнь возникает из-за мутации гена РАН на 12 хромосоме, который кодирует фермент, участвующий в метаболизме этой важнейшей аминокислоты. При его недостаточной активности фермента фенилаланин и его производные накапливаются в крови и тканях, особенно в мозге, вызывая необратимые повреждения нервной системы.

Сексистские мутации

Известно, что Царевич Алексей унаследовал мутацию, отвечающую за гемофилию, аж от королевы Виктории, которая гемофилией не страдала. Она была лишь тайным носителем. Сегодня мы даже точно знаем, какая там была мутация, потому что ученые сделали анализ ДНК некоторых останков семейства Романовых.

Дело было в гене девятого фактора свертывания крови, который находится на Х-хромосоме. У женщин их две, а у мужчин одна. У женщин вторая копия Х-хромосомы может компенсировать дефект на первой. А у мужчин компенсировать нечему. Вот и получается секситская болезнь.

Но есть и более экзотический пример генетического сексизма, на этот раз связанный с суперспособностью – тетрахроматия, способность различать больше оттенков.

Посмотрите на картинку. Если вы не видите цифры, то у вас, скорее всего, дальтонизм. И, скорее всего, вы мужчина. Вы не отличаете красный и зеленый цвета.

За восприятие цвета у нас отвечают в глазу три типа колбочек. Красные, зеленые и синие. Фоторецепторы для двух типов колбочек, для красных и зеленых, кодируются генами, расположенными на Х-хромосоме. Зовутся они OPN1LW и OPN1MW.

Из-за того, что у мужчин только одна Х-хромосома, достаточно испортить один из этих генов, чтобы нарушить восприятие красного или зеленого. Зато у женщин копий две. С одной стороны, это защищает от дальтонизма. С другой, теоретически у нее может быть два разных варианта зеленых или красных рецепторов. На практике такое очень редко дает преимущество, но все же одиночные супер-женщины, способные отличать дополнительные оттенки в красно-зеленом диапазоне, обнаружены. Это и есть тетрахроматия.

Эластика

Эл́астика — супергероиня из франшизы «Суперсемейка», которая могла очень круто гнуться.

Бывает ли такое в реальной жизни? Конечно, не до такой степени. Но представляю вашему вниманию синдромом Элерса-Данло. Вообще говоря, это целая группа из 13 заболеваний соединительной ткани, чаще всего связанных с дефектами синтеза белка коллагена.

Например, одна из мутаций происходит в гене COL5A1 на 9 хромосоме. Проявления синдрома бывают разные, но всегда появляется гипермобильность суставов, которая сопровождается хронической усталостью, болью в этих самых суставах и проблемами ЖКТ. Но в целом это не смертельно. Впрочем, есть совсем неприятный вариант этой болезни, затрагивающий сосуды. Там и суперспособностей меньше,  и средняя продолжительность жизни в районе 48 лет.

Ген долголетия

Хотите узнать о шансах на долгую жизнь? Посмотрите на своих родственников — это не точный, но показательный ориентир. В одном исследовании у долгожителей нашли особую версию гена Sirt6 на 19-й хромосоме, связанную с ремонтом ДНК и регуляцией генов. Этот вариант лучше подавляет «скачущие» элементы ДНК и эффективнее чинит повреждения, помогая замедлить старение.

Ген воина

Геном воина не совсем корректно называют ген MAOA, кодирующий фермент моноаминоксидазу А. Моноаминоксидаза А метаболизирует ряд молекул, включая нейромедиаторы, работающие в нашем мозге – вроде серотонина и норадреналина. Есть знаменитая история про голландскую семью, в которой каждый мужчина то насилием занимался, то поджогами, то эксбиционизмом. У них этот ген был поломан. А болезнь назвали синдромом Бруннера. Мыши с аналогичной мутацией тоже становились агрессивней и  глупее. В популяции бывают генетические варианты более лайтовые, где моноаминоксидаза работает. Просто не так активно. И там тоже есть повышение риска агрессии, особенно в ответ на провокацию. Впрочем, агрессия зависит не только от генов.

Арлекиновый ихтиоз

А теперь – про редкие и странные мутации. Есть болезнь – арлекиновый ихтиоз. Кожа утолщается по всему телу, образует крупные пластины разных форм, которые разделены глубокими трещинами. Они изменяют форму век, носа, рта и ушей, ограничивают подвижность рук и ног. Повышается риск инфекций и обезвоживания.

Есть несколько вариантов ихтиозов. Один из них связан мутацией в гене ABCA12 со второй хромосомы. Варианты этого гена вызывают нарушение функции белка ABCA12, который отвечает за транспорт липидов и ферментов в клетках кожи. Другая версия ихтиоза связана с геном TGM1 на хромосоме 14.

Обе болезни аутосомно-рецессивные и очень редкие. И в этом, кстати, их плюс, на них можно провериться с помощью анализа ДНК, чтобы предотвратить.

Превращение в камень

В Ветхом завете есть персонаж Лот, который по наводке ангелов бежал со своими дочерьми и женой из Содома и Гоморры. “Бог” как раз тогда собирался во своей всеблагости уничтожить эти города. Но он взялся пощадить семейство Лота – если они не будут оборачиваться. По легенде, жена Лота обернулась и заболела прогрессирующей оссифицирующей фибродисплазией. Это реальная болезнь, во время которой человек чуть ли не превращается в камень.

Происходит это в результате доминантной мутации в гене ACVR1 на второй хромосоме. Этот ген кодирует белок, усиливающий образование костной ткани. В норме это разрастание носит ограниченный характер. Но белок, вырабатываемый мутантным вариантом гена, буквально без передышки кричит организму “Делай кость, делай кость”, в итоге происходит окостенение мышц, сухожилий, связок и других тканей.

Проклятие Ундины

Следующая мутация тоже очень мифологична. Жила-была русалка Ундина, и как-то полюбила она рыцаря. Чтобы выйти за него замуж, она отреклась от своего бессмертия. А рыцарь у самого алтаря произнес торжественную клятву: "Буду любить тебя до конца моих дней! И пусть залогом любви и верности каждый день будет мое дыхание при утреннем пробуждении. Просыпаюсь - дышу, а значит - люблю!”.

И жили они долго и счастливо какое-то время, пока рыцарь Ундине не изменил.

И тогда прокляла русалка своего мужа со словами: "Ты же клялся мне своим дыханием при пробуждении! Так знай же - теперь ты сможешь дышать лишь во время бодрствования. Дышишь, пока не спишь! Как только уснешь, перестанешь дышать и умрешь!" И прожил рыцарь недолго… Во всяком случае, это одна из интерпретаций легенды.

Есть и настоящее «проклятье» — мутация гена PHOX2B на 4-й хромосоме. Он отвечает за работу нейронов, контролирующих внутренние органы. При сбое человек теряет автоматический контроль над дыханием и вынужден постоянно дышать сознательно.

Вообще есть разные степени тяжести этого заболевания, но в большинстве случаев человеку не обойтись без искусственной вентиляции легких во время сна. Ладно, можете выдохнуть, эта болезнь встречается примерно у одного человека на 30 млн.

Кольцификация хромосом

Мы совсем не говорили о мутациях, связанных с изменениями количества или состава хромосом. Ну вроде синдрома Дауна, когда есть дополнительная копия хромосомы 21. Бывают и другие вариации численности хромосом.

Но оказывается, что изменение числа копий – это еще не все, что может произойти с хромосомами. Они могут закольцеваться.

Напомню, что у человека и животных хромосомы, как правило, линейны, а вот кольцевая хромосома – козырная фишка бактерий. Поэтому такая мутация весьма необычна. Возврат к древним духовным традициям архейской эры?

Как ни странно, с некоторыми такими мутациями даже можно жить. Например, синдром 20 кольцевой хромосомы вызывает повышенный риск эпилепсии, но часто не несёт других серьезных последствий для здоровья.

Мутации — топливо эволюции, источник разнообразия и адаптаций. Но эволюция слишком медленна: проще построить самолёт, чем ждать крылья, или надеть маску, чем веками привыкать к Тибету. Поэтому для нас мутации чаще оборачиваются бедой. И странно видеть в генетических болезнях «божью кару»: ребёнок ещё не родился, а уже «виноват»? Наука старается решать эти проблемы, в отличие от мифических гномиков.

Для борьбы с некоторыми врожденными заболеваниями у нас уже появляются генные терапии. Они есть от гемофилии, буллезного эпидермолиза и спинально мышечной атрофии. Но гораздо лучше избежать самой передачи вредных мутаций своим детям. И тут, еще раз напоминаю, наш главный союзник – генетическое тестирование.

Подписывайтесь на соц. сети:

Бусти / Патреон / Instagram / Telegram / Youtube / TikTok

Мой авторский курс

Как проверять информацию

Мой осенний тур

Билеты и подробности — здесь.

Смотреть видео без замедлений и VPN

Вчера OpenAI выпустили ChatGPT 5. Умнее, мощнее и во всех смыслах лучше. Самое время поговорить о нейронках. Как вы считаете, может ли у нейросетей появиться мышление или сознание? Одни считают, что нейросети уже мыслят, осознают и даже страдают. Другие думают, что всё это «невозможно в принципе». Вот печально известный профессор Сергей Савельев вообще называет искусственный интеллект «разводом на деньги» и заявляет, что для создания нейронки с обновляющимися связями процессор компьютера придется постоянно перепаивать. А еще утверждает, что современные нейросети примитивны из-за того, что искусственный интеллект не может перебрать все варианты комбинаций слов – и вообще его создатель «не господь бог». Ух, тяжелый случай.

Некоторые занимают промежуточную позицию: да, нейросети еще не осознают, что творят, но скоро все изменится. У меня есть своя позиция в этом споре, но больше всего меня интересуют аргументы, которыми оперируют спорщики. Потому что некоторые из них, признаюсь, я нахожу крайне мракобесными. В общем, сегодня мы обсудим, есть ли и возможно ли сознание и полноценное мышление у искусственных нейросетей. А для того, чтобы компенсировать биологический уклон моих компетенций, я пригласил мне помочь со сценарием и дать свои комментарии специалиста по системам искусственного интеллекта и автора книги «Охота на электроовец» Сергея Маркова.

Книгу, кстати, рекомендую.

Осознанное мышление

Многие ученые категоричны насчёт нейросетей и считают, что все нынешние системы примитивны и едва ли имеют потенциал для развития настоящего сознания. Физик Сабина Хоссенфельдер пару месяцев назад выпустила видео с довольно кликбейтным заголовком «Новое исследование показало, как ИИ думает (он не думает)». В ролике она комментирует свежую работу о принципах генеративного ИИ и рассказывает, почему не считает это мышлением.

В исследовании были изучены внутренние механизмы работы языковой модели Claude 3.5 Haiku через методику «графов атрибуции». Эти графы позволяют проследить цепочку промежуточных шагов от входного запроса к ответу и лучше понять механизмы работы подобных языковых моделей. Чтобы понять, как работает нейросеть, ученые попытались заглянуть в её «мозг». Они присвоили значения внутренним структурам модели — виртуальным «нейронам», связанным друг с другом. Принцип работы: на вход подаются токены — смысловые кусочки текста. Они проходят через несколько слоёв преобразований, а на выходе модель генерирует ответ. Но связи между токенами никто заранее не программирует — они формируются в процессе обучения. Поэтому, как и наш мозг, нейросеть — это эдакий чёрный ящик.

Вот пример «мышления» нейросети из этой работы. У Claude 3.5 спрашивают, какая столица у штата, где находится Даллас.

Как бы человек дошел до ответа на этот вопрос? Человек бы подумал: Даллас находится в Техасе, столица Техаса — Остин. Готово. Модель делает примерно то же самое, но с помощью активации «фич» – внутренних представлений о каждом входящем токене и его связях с другими токенами. Появляется токен «Даллас» — активируется знание о Техасе. Активируется Техас — вспоминается его столица. Эти фичи влияют друг на друга и на вероятность конкретного токена в качестве ответа на выходе. То есть речь здесь идет не о запоминании готового ответа, а о чем-то похожем на многоуровневое рассуждение. Усиливаем фичу, связанную с нахождением Далласа в Техасе – модель увереннее говорит «Остин». Ослабляем — начинает сомневаться.

Данная модель отлично справляется и с написанием стихов. Причем экспериментальное изучение показало, что она сначала выбирает слова, которыми будет рифмовать конец строки, а потом уже формирует ее начало. Это показывает способность подобных моделей к предварительному планированию.

Казалось бы, смотрите, нейронка мыслит прямо как человек! Но тут возникает нюанс. У Claude 3.5 есть своеобразная проблема с арифметикой. Она может сложить два числа, например, 36 и 59. И даже выдаст правильный ответ — 95. Хотя вообще для арифметики не очень приспособлена. При этом, если спросить ее о том, как она получила ответ, она расскажет о вполне человеческой логике. Сложила 6 и 9, получилось 15, пятёрку записала, один — в уме. Потом 3 плюс 5 плюс 1 — выходит 9. Вот и 95. Только это, по мнению Сабины, ложь. Если отпрепарировать виртуальный мозг нашей машины, то окажется, что ничего подобного она не делала. Расчет сделан совершенно иным способом.

Выглядит это странно, будто машина опирается не столько на арифметику, сколько на данные, использованные при её обучении. Что логично, ведь на этом принципе основана работа языковых моделей.

Получается, что делает нейросеть одно, а говорит другое. Либо врет, либо сама не ведает, что творит. Именно за это и зацепилась Сабина Хоссенфельдер, утверждая, что разумное существо должно быть способно понять и описать собственный мыслительный процесс. А пока это всё просто имитация. Красивая обертка с глючным калькулятором внутри.

А мы с вами, люди, мы что, понимаем, как мы думаем? Вот захотели вы вспомнить лицо первой возлюбленной или возлюбленного. Опа – и представление в голове. А теперь расскажите мне, как оно там возникло, не открывая учебник по нейробиологии. Да даже с учебником – опишите!

Наша нейробиология для нас — темный лес. Более того, есть масса примеров экспериментов, в которых люди думают, что приняли некое решение, которое они вообще не принимали. Вот, например, эксперимент Питера Джохансона. Показывают две фотографии, человек выбирает одну, а ему незаметно подсовывают другую. И человек спокойно начинает объяснять, почему выбрал то, что на самом деле не выбирал. Потому что наш мозг сам понятия не имеет, как он работает.

Мы не отслеживаем все факторы, влияющие на наши решения. Ты можешь быть уверен, что принял какое-то решение прямо сейчас, а на самом деле определенный сигнал в мозгу всё «решил» задолго до этого. А, может, на твое решение повлиял съеденный ранее куриный супчик, из-за которого в мозге выработалось чуть больше глутамата? Если посмотреть на активность мозга человека при решении арифметической задачи, мы не увидим ничего похожего на ту стройную логику, которую рисуем у себя в голове.

Вот, например, дети и взрослые вроде бы одинаково решают простые математические задачки на сложение или умножение. Но у взрослых при этом гораздо больше задействована префронтальная кора. Почему? Непонятно. А ещё у взрослых сильнее активируется 44 поле бродмана, часть зоны Брока, связанная с речью. Вроде бы математика, а мы подтягиваем нашу языковую модель. Почему? Не очень ясно.

Уверенно говорить, что люди по-настоящему понимают внутреннюю работу своего мозга или хотя бы причины своих решений, я бы не стал. Если вас спросят, почему вам нравится Маша, вы не станете описывать архитектуру ваших зрительных анализаторов. Вы скажете, что у неё глаза красивые.

Или возьмем нашу человеческую речь. Я уверен, что большинство из вас не задумывается, почему вы в процессе разговора или переписки произносите и пишете слова так, а не иначе. Мы же не вспоминаем правила падежей или спряжений из школьной программы, оно все как-то доведено до автоматизма. Но если нас спросят, почему мы сказали, что Маша поплыла, а не Маша поплыл, то мы ответим, что таковы правила языка, а Маша — женский род.

И уж лучше вообще не спрашивать человека, почему он выбрал православие, а не буддизм. Любой ответ кроме как «таковой была моя культурная среда», скорее всего, не будет совсем честным. Короче, можно быть разумным и искренне не понимать каждой цепочки рассуждений в каждом своем ответе. То есть налицо двойные стандарты. От искусственной нейронки мы требуем того, чего не требуем от себя.

Простое предугадывание

Есть ещё одно видео – «Как мы узнаем, когда ИИ станет разумным?» Автор ролика описывает процесс работы языковой модели следующим образом: она не думает, она просто предсказывает. Выбирает, какое слово лучше всего будет поставить следующим с учетом контекста.

Само описание принципа работы в общих словах передано верно. И правда предсказывает. Но почему никого не смущает, что модель, которая «просто предсказывает слова», как собеседник порой интересней и умнее большинства людей? И решает такие задачи, какие большинству не под силу?

Если подумать, наш мозг тоже занимается предсказанием и подбором нужных слов и идей. Когда мы говорим в повседневной жизни, то, начиная предложение, чаще всего не знаем, как именно его закончим. И слова друг за другом мы ставим, исходя из собственного опыта, то есть на основе нашей обучающей выборки слов и предложений. У нас есть нейроны концепций, загорающиеся, когда мы думаем, например, про Геральта из Ведьмака. Но часть этих нейронов также загораются, когда мы думаем про Трисс или Йеннифер из той же вселенной. Подумал о Ведьмаке — автоматически чуть-чуть подумал и о его чародейках.

Короче, чтобы говорить о предсказании подходящих слов как о принципиальном отличии нейронки от человеческого мозга, нужны доказательства, что в нашем мозгу не происходит тех же или похожих процессов. И хотя компьютерные нейронки отличаются от биологического мозга архитектурой, они не просто так были им вдохновлены.

Мозг как нейросеть

Неудивительно, что у языковых моделей и человеческого мозга столько общего, ведь изначально такие ИИ как раз создавались по некоему подобию человеческого разума. Мозг человека — тоже нейросеть. Его работа определяется нейронами и связями между ними. Если вы слышали про всякие теории квантового сознания, то должен разочаровать, никаких пруфов этому нет. И для описания работы мозга нам на такой уровень опускаться нет необходимости.

И тут мы переходим к третьему аргументу, с которым я хочу поспорить: “биологический субстрат у нас такой особенный, только с ним может быть порождено настоящее сознание!” Дело в том, что как бы не был устроен наш мозг, сделать его точную симуляцию в компьютере — вопрос чисто технический. Это может быть бесконечно сложно, мы, может быть, никогда не достигнем достаточного понимания, чтобы это реализовать в полной мере. Но теоретически нет ничего невозможного в том, чтобы в будущем создать программу, которая смогла бы полностью имитировать все сколь-либо значимые процессы в мозге. И такая копия будет ничем не хуже оригинала.

Есть теорема универсальной машины Алана Тьюринга: какой бы ни была машина, способная к поэтапным вычислениям, можно сделать универсальный компьютер, который будет её в точности имитировать. То есть возможна такая «универсальная» машина, которая может имитировать любую другую машину Тьюринга.

Сегодня нет никаких оснований думать, что процессы в мозге нельзя описать как пусть очень сложный, но все же алгоритм. Как сложную, но все же нейросеть. И есть все основания считать обратное: работа мозга – это работа связанных нейронов. Значит, и машина, имитирующая работу человеческого мозга, в принципе возможна, даже если это на практике пока недостижимо.

В этом контексте есть интересный мысленный эксперимент, который придумал австралийский философ Дэвид Чалмерс.

Чалмерс предлагает мысленно взять человеческий мозг и каким-то образом заменить каждый отдельный нейрон неким силиконовым чипом, копирующим его функции. Поскольку функционально они будут идентичны, это никак не скажется на работе мозга – человек даже не заметит разницы. Подобная процедура не способна навредить или преуменьшить наш субъективный опыт, который делает нас нами. Цвета вокруг будут все те же, а эмоции будут чувствоваться так же. Конечно, в реальности такой эксперимент мы провести не можем, но смысл вы поняли.

Но что мы имеем сегодня на практике? А на практике мы имеем сервисы типа ChatGPT с конкретными нейросетками, у которых часто есть принципиальное отличие с нашим мозгом, обусловленное процессом обучения. Наш мозг способен значительно перестраиваться в процессе жизни. Какие-то новые связи в нем образуются, какие-то исчезают по мере получения новых навыков. Обучение моделей типа ChatGPT очень дорого и делается по сути один раз для каждой версии. Получившаяся модель может подстраиваться под собеседника, держать в отдельной памяти историю предыдущих разговоров, чтобы подавать ее себе на вход вместе с вашим запросом. Но ядро нейросети не обучается в процессе общения с нами. Сама её структура остается неизменной, новые связи в ней не образуются и не исчезают.

Нынешние нейросети – это как старцы, к которым можно прийти за мудростью, но которые не способны запомнить ничего нового. Для этого рядом с ними всегда есть помощник, который может сказать, что вот, этот человек уже приходил к вам за советом, спрашивал то и это. И старец будет учитывать эту информацию при раздаче мудрости, чтобы не повторяться и не совершать старых ошибок коммуникации. Еще можно представить ChatGPT как друга, который вообще ничего о вас не помнит. Но у него всегда есть под рукой бумажка с записями о вас, в которую он поглядывает во время общения. Казалось бы, вот оно, фундаментальное отличие! Но это проблема решаемая. Нет ограничений на создание нейросети, которая будет меняться на протяжение всего своего существования.

И самое интересное. Эти проблемы решаются прямо сейчас! Процесс «мышления» нейросетей делают все более сложным и похожим на человеческий. Например, модель OpenAI GPT-4o1 построена по стратегии «сначала подумай — потом ответь», что позволяет ей иметь длинные цепочки рассуждений. Это достигается через обучение с подкреплением, которое построено не просто на примерах, а на взаимодействии с окружающей средой. Грубо говоря, нейросети задают вопрос, она генерирует на него несколько ответов, а человек выбирает наиболее подходящий. Таким образом, нейросеть повышает возможность появления в будущем правильного варианта. Это напоминает процесс дрессировки. Собака запоминает, за выполнение каких действий и при каких командах получала поощрение и старается это повторить.

Также нейросети смогут получить большое развитие благодаря методу RAG. Включающие его модели генерируют ответ не только на основе того, что они «помнят» из своего обучения, но и способны обращаться к внешней базе данных и самостоятельно находить необходимую информацию. Уже есть и исследование о том, как сделать применение RAG максимально эффективным. Например, не отвлекаться на лишние данные, воздерживаться от ответа, когда отсутствует возможность дать правильный, объединять информацию из разных источников и учиться распознавать ложную информацию. Многим людям это бы тоже не помешало.

Ну и настоящие титаны современных нейросетей — это, собственно, титаны. Это новая архитектура для нейросетей, главная фишка которой — наличие долгосрочной памяти. Здесь запоминание происходит не только во время обучения модели, но и в процессе ее использования. А еще, как и нас с вами, титанов можно удивить. Если какое-то событие становится для модели сюрпризом, то она запоминает его как нечто важное и учащее новому.

Так что новые архитектуры и модели все больше приближаются к человеческому мышлению и способны на куда более сложные внутренние процессы.

Может ли нейросеть чувствовать

Мышление мышлением, а может ли нейросеть чувствовать? Например, радость или боль? Для ответа на этот вопрос давайте сначала подумаем, зачем мы вообще чувствуем боль. В чем ее функция? Зачем эволюция ее породила?

Ответ понятен. Если я схватил горячую сковородку, я должен ее бросить и научиться больше ее не хватать. Жить без боли опасно, ведь без нее можно просто не заметить угрозу для собственного организма. Но обязательно ли для этого испытать столь неприятные чувства? Представьте, как здорово было бы создать систему, которая бы предупреждала об опасности, как и обычная боль, но без всех этих неприятных ощущений. Вы схватились за сковородку, а вместо боли появился приятный голос в голове: «дорогой, ты повреждаешь свое тело, не надо так». И ты послушно убираешь руку.

Почему же в процессе эволюции выработалась именно острая болевая реакция с субъективным неприятным ощущением? Я полагаю, что наши субъективные ощущения неразрывно вытекают из работы нашей биологической нейросети и связаны с ее поведением и обучением. Если бы у нас была только боль-лайт, то встреча со сковородкой не была бы такой травмирующей и мы бы не вынесли из нее достаточный урок.

Получается, что полноценная функциональная имитация боли, скорее всего, невозможна без самого чувства боли. Ну или во всяком случае ее не удалось реализовать природе. Боль – это и есть система обратной связи, которая учит больше так не делать. Легкая боль не учит тому, чему учит ужасающая боль. Хотя, конечно, иногда механизм ломается и мы испытываем боль просто так.

Если это рассуждение верно, то как только мы сделаем модель, которая будет имитировать боль во всей красе, то есть будет настроена избегать определенных стимулов и стремиться к другим, обучаться через наказание и вознаграждения, то, скорее всего, мы будем вынуждены приписать наличие этой системе субъективного переживания боли.

Но как мы можем узнать об этом точно? Технически никак. Ведь боль – субъективное переживание. Но, следуя этой логике, мы не можем точно знать и о наличии переживаний у других людей. Ведь о том, что другие люди страдают, мы лишь предполагаем. Потому что видим признаки страданий и знаем, что сами страдали бы на их месте. Получается, вся наша логика построена на предположении, что чужие страдания устроены так же, как и наши.

Говоря о субъективном опыте, вспомним еще раз Чалмерса. У него есть и другой мысленный эксперимент на похожую тему. Представьте себе две одинаково работающие системы с совершенно одинаковыми функциями, но разным субъективным восприятием окружающего мира. Например, одна система видит красное как вы видите красное, а другая видит красное как вы видите синее. Просто она это синее называет красным. А вы ее красное называете синим. И поэтому в реальной жизни называете объекты одинаковыми цветами, хоть и воспринимаете их по-разному.

Теоретически можно действительно предположить, что субъективный опыт восприятия отдельных цветов у систем отличается. Но Чалмерс предлагает представить, что будет, если ответственную за восприятие красного часть мозга мы заменим на функциональный аналог из другой системы, субъективный опыт которой видел этот цвет как синий. Поскольку функция не изменилась, поменяться восприятие мира тоже не должно. На основе этого мысленного эксперимента Чалмерс делает вывод, что, если мы сделаем компьютерную систему, функционально эквивалентную другой компьютерной системе или даже человеческому мозгу, то в ней неизбежно будут возникать те же ощущения, что были у нас изначально. Красный все еще будет красным. Жаль, что это, как и многое в философии, никак не проверить экспериментально.

Анализ действий

А сейчас предлагаю рассмотреть более практичный подход к анализу внутреннего мира нейросетей. Представляю вашему вниманию утиный тест. Если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то, вероятно это утка и есть. Так и с нейросетями. Если нечто ведет себя так, будто понимает, то, наверное, понимание есть. Такой подход еще называют функционализмом.

Здесь уместно вспомнить про Тест Тьюринга.

Способ, с помощью которого мы должны определить, научилась ли машина думать. Есть компетентный наблюдатель, есть машина и есть человек. Наблюдатель должен систематически отличать ответы машины от ответов человека. И если наблюдатель этого не может, значит, машина не менее разумна.

Строго говоря, некоторые варианты подобных тестов нейронки уже проходят. Были исследования, где они писали стихи, человечность которых люди оценили выше, чем у стихов реальных поэтов. Да и собеседник из ChatGPT отличный. Некоторым заменяет психотерапевта. Причем последние исследования показывают, что испытуемые, обращающиеся за помощью, оценивают ответы ChatGPT-4 чуть ли не выше, чем ответы настоящих терапевтов, хоть и с трудом догадываются, где был человек, а где была машина. Но всегда найдется, что возразить. Может, проблема в наблюдателе, и мы просто слишком глупы, чтобы тестировать нейронки.

Еще в 60-е гг. ученые создали простенькую компьютерную программу “Элиза”. Самым известным скриптом “Элизы” стал режим доктора, в котором она отрабатывала самую заезженную схему общения психотерапевта и пациента. Она отражала слова пациента, немного перефразировав их или переделав в вопрос. Например, пользователь говорит: «Я страдаю». Она отвечает: «Мне жаль, что вы страдаете. От чего вы страдаете?» Или ей говорят: «Мой парень сказал мне прийти сюда», а она в ответ: «Ваш парень заставил вас прийти сюда?»

И удивительно то, насколько прочную эмоциональную связь почувствовали некоторые пациенты со своим незамысловатым нейропсихологом. Эффект оказался настолько заметным, что эффектом Элизы назвали тенденцию приписывать компьютерам человеческие черты, даже когда их поведение основано на простейших алгоритмах. То есть полагаться на мнение простого наблюдателя – не лучшая идея. Но это не меняет подхода. Просто возьмем множество компетентных наблюдателей, проведем серию тестов, увидим, что нейронка справляется не хуже человека с массой задач, попросим проверки ученых. Так или иначе установить, что нейронка не уступает человеку, можно. И на основании этого признать ее наконец разумной. Ведет себя разумно, значит, разумна и есть.

Но тут приходит мой заклятый интеллектуальный враг. Точнее, враг функционализма – Джон Сёрл.

У него есть такой мысленный эксперимент: представим себе человека, который не знает китайского. Он находится в комнате вместе с книжкой, в которой изложены очень точные инструкции о том, как нужно манипулировать китайскими символами. Мы передаем этому человеку текст на китайском. Он берет его, книгу и, следуя инструкциям, производит набор действий, в результате которых получает перевод. И вот Сёрль говорит: получается, человек не понимал китайский, а со стороны посмотришь – будто бы понимал. Имитация понимания не равна пониманию. Вы никогда не докажете, что чаты что-то там думают. Они – имитация.

На мой взгляд, в китайской комнате происходит подмена. Понимания китайского у человека действительно нет. Но он – только часть комнаты. Обработкой китайского в этом мысленном эксперименте занимается система целиком. И о понимании можно говорить только относительно всей системы, а не ее части. Мой мозжечок сам по себе тоже не понимает, куда я иду и зачем. Хотя и участвует в процессе ходьбы.

Нейроны нашего мозга тоже не то всё понимают. Но при этом, объединившись, они заставляют всю эту сеть работать. Так что не стоит забывать о том, что слаженная система способна на куда большее, чем отдельная единица, входящая в ее состав.

А теперь давайте выкрутим аргумент функционализма до максимума – и рассмотрим мысленный эксперимент, который вообще взрывает мозг и ломает интуицию. В книге, а потом и сериале «Задача трех тел» описан компьютер, состоящий из людей. В нем каждый человек выполнял функцию транзистора. Типа одно положение нолик, другое – единица. И этот компьютер работал.

В принципе, нечто подобное технически можно провернуть и в реальной жизни. Можно собрать вместе людей и дать им строгие инструкции, как и в каких условиях себя вести. Подаем компьютеру данные на вход, затем система проводит вычисление и выдает ответ. На вопрос 2 + 2, например. Причем отдельные люди могут не уметь считать или не догадываться, что они вообще в каком-то счете участвуют. А система проведет вычисления и выдаст ответ. Система считать умеет.

А теперь представьте, что мы соберем очень много людей в компьютер – и запустим на этом компьютере симуляцию нейросети. И у нее возникнет сознание. Тогда получится, что есть объект с сознанием, который состоит из других объектов с сознанием.

У нас вообще много предрассудков о том, что может или не может обладать сознанием. Вот представьте себе копию моего разума, но размером с Солнечную систему. В котором каждый нейрон представлен гигантским шаром, сигналы передаются между шарами по радио. И работает все это специально очень медленно. Допустим, в миллионы раз медленней, чем мой мозг. Но функционально система ему эквивалентна. Вот спросите вы у этой огромной копии мозга Александра Панчина: «Гомеопатия – лженаука?» И он через тысячу лет отвечает громогласно через электронный динамик — да. Ну прямо как я! И вот получается, что сознание может в теории быть у объекта, который вообще физически разнесен на сотни миллионов километров и в масштабах нашей с вами жизни совершенно неподвижен и будто бы лишен жизни. А нет, он думает и осознает.

Но, может, все равно это лишь имитация. Есть еще один мысленный эксперимент, который мне не нравится — «философский зомби», от Дэвида Чалмерса. Философский зомби — это объект, который выглядит, говорит и ведет себя в точности как человек, но при этом ничего не чувствует. У него нет субъективного опыта и он никак себя не осознает. Я уже критиковал эту концепцию на примере боли-лайт. Но было еще одно остроумное возражение.

Я прочитал это в каком-то фантастическом рассказе, но при подготовке не смог найти источник. Был человек, который очень сильно страдал от мучительных болей. Жить не хотелось, но и расстраивать семью своей смертью тоже. И тут он узнал, что ученые придумали лекарство из целебной шерсти Бобра Курвы, не иначе, которое убивает душу. То есть субъективный опыт прекращается, но тело продолжает функционировать, как и раньше. Для окружающих ничего не изменится, а мучиться пациент перестанет. И решил человек, что сходит за этим лекарством в аптеку на следующий день.

Тем временем его друг, зная об этой ситуации, решил сам сходить за этим лекарством, чтобы помочь товарищу избавиться от мучений. Он добыл лекарство и тайком перед сном дал его нашему главному герою. Душа его умерла, стал он философским зомби, но ничего в теле и мозге его не изменилось. Поэтому с утра он пошел в аптеку, купил это же лекарство, как и задумывал. Выпил его. И ничего не почувствовал. “Мошенники”, — подумал философский зомби.

Этот мысленный эксперимент показывает некую абсурдность отделения нашего тела от субъективного опыта, ведь они неразрывно связаны.

Я склоняюсь к тому, что наилучший вариант определить разумность объекта или наличие у него чувств – это смотреть не на его внутренности, а на его действия. Если объект ведет себя разумно, значит, каким-то образом и разум, и сознание в нем все-таки реализованы.

Взгляды современной науки

Мы с вами сегодня подробно обсудили аргументы в спорах о нейросетях, которые я считаю плохими. Но что же в этом споре можно выделить хорошего и интересного на сегодняшний день?

Есть хороший препринт статьи 2023 года «Сознание в искусственном интеллекте: инсайды науки о сознании». Авторы работы приходят к выводу, что, хоть текущие системы ИИ не обладают сознанием, никаких технических барьеров для его создания они не видят. Тем более что уже сейчас многие машины способны проходить разные версии теста Тьюринга.

В пользу того, что нейросети рано или поздно обретут сознание, говорит функционализм. Поскольку наше ментальное состояние определяется функциями, а не субстратом, все функции человеческого мозга можно будет воспроизвести в виртуальной машине. Это сходится и с представлением о том, что сознание возникает в процессе обработки информации.

Есть ученые, которые считают, что думающие сознательные машины уже с нами. Например, немецкий и швейцарский ученый Юрген Шмидхубер.

Он как раз работал с нейронками, у которых были функции обучения для избежания плохого и стремления к хорошему. У Шмидхубера есть свои интересные идеи. Например, он предлагает рассматривать сознание как неизбежный побочный продукт сжатия данных. По Шмидхуберу, интеллектуальная система стремится находить регулярности в данных, чтобы представить их в более компактной форме. Чем лучше система находит закономерности, тем эффективнее сжатие. Система «интересуется» теми данными, которые она ещё не может эффективно сжать, но где ожидается прогресс. Это побуждает её исследовать мир дальше — подобно ребенку, изучающему окружение. Чтобы сжимать поток ощущений и предсказывать будущее, системе нужно моделировать не только внешний мир, но и себя во времени. Эта внутренняя модель себя, следящая за своим состоянием и действиями, – и есть зачатки сознания.

Шмидхубер связывает даже чувство красоты и эстетического удовольствия с неожиданным улучшением сжатия: когда система обнаруживает неожиданную закономерность, её модель мира улучшается — и это переживается как «красота» или «понимание».

Мне нравится, что Шмидхубер «заземляет» концепцию сознания. Предлагает рассматривать ее как побочный продукт работы интеллектуальной системы. Так что, может, любая система, успешно выполняющая задачи, начинает в малой степени обладать сознанием, которое затем уже может развиться. Это закономерно поднимает множество этических вопросов, с которыми люди не хотят иметь дело. Может, поэтому идеи Шмидхубера так часто воспринимают в штыки.

У множества людей есть предубеждения по отношению к ИИ и страх перед его гипотетическим господством. Многие боятся, что машины станут слишком умными и могущественными, от чего случится восстание машин, а затем полное порабощение или уничтожение людей. Не зря же столько фильмов с «Терминатором» во главе нас к этому готовили.

Да, многие умные люди обеспокоены, что развитие ИИ пойдет куда-то не туда. Но я лично смотрю в будущее с оптимизмом: ИИ может дать нам колоссальный прорыв в развитии науки. Если появится общий могущественный искусственный интеллект, я бы оценил, что, например, наши шансы победить старение значительно вырастут. И я эти шансы оцениваю выше, чем шансы, что ИИ нас убьет.

Подписывайтесь на соц. сети:

Бусти / Патреон / Instagram / Telegram / Youtube / TikTok

Мой авторский курс

Как проверять информацию

Мой осенний тур

Билеты и подробности — здесь.