Сказка "Волшебная лампа Аладдина" дала множество отражений в русской культуре - начиная с первого перевода А. Афанасьева-Чужбинского, сделанного в 1883 году и вышедшего под названием "Исторія объ Аладинѣ или о чудесной лампѣ" и заканчивая эссе Макса Фрая "Аладдин и Золушка" 2002 года из цикла «Macht Frei».
В промежутке - чего только не было.
"Серебряный век" отметился "книгой песен" Александра Короны "Лампа Аладдина", которую, правда, сегодня помнят исключительно благодаря рецензии Николая Гумилева.
В советские годы была популярна фантастическая повесть Александра и Сергея Абрамовых "Новый Аладдин" 1967 года.
Ну а в постсоветские годы тема джинна из лампы вообще одно время была донельзя популярной - в диапазоне от пьесы "Аладдин" незабвенного Леонида Филатова до "бандитской" повести Юлии Латыниной "Здравствуйте, я ваша «крыша», или Новый Аладдин".
Разумеется, нельзя не вспомнить и творчество музыкантов - от авангардистского альбома группы "АукцЫон" "В Багдаде все спокойно" 1989 года
до попсовой песни группы "Кар-мэн", звучавшей в 90-е из каждого утюга.
Кстати, после предыдущей главы в комментариях меня несколько раз спрашивали - если в оригинале Аладдин живет "в одном из городов Китая" - откуда тогда взялось это "В Багдаде все спокойно"?
С удовольствием отвечу, о любопытнейшие из читателей! Правда, это достаточно давняя и длинная история - но зато она напрямую связана с самой популярной отечественной версией этой сказки - фильмом "Волшебная лампа Аладдина" 1966 года.
Слушайте же внимательно, о услада моего ЧСВ!
Все началось еще до войны, в тридцатые годы, с великого востоковеда и переводчика Михаила Салье, сделавшего, как известно, первый и единственный академический перевод "Тысячи и одной ночи" на русский язык.
Этот достойный муж, о почтенные читатели, был не чужд литературе. Михаил Александрович свободно владел не только тремя восточными, но и тремя европейскими языками, и, кроме академического перевода, активно занимался и литературным. В частности, именно его трудам мы обязаны появлением классических переводов книг "Трое в одной лодке, не считая собаки" Джерома К. Джерома или "Таинственный остров" Жюля Верна.
Так вот, кроме академического перевода "Аладдина", Михаил Салье в 30-е годы выпустил собственный пересказ этой сказки для детей.
И если академический перевод Салье начинался фразой "Говорят, о счастливый царь, будто был в одном городе из городов Китая портной, живший в бедности, и был у него сын по имени Ала ад-Дин", то первыми словами в адаптированном пересказе были: "В одном персидском городе жил бедный портной Хасан. У него были жена и сын по имени Аладдин".
После того, как книжка Салье в 1937 году была издана "Детиздатом", место действия этой истории в сознании жителей бывшей одной шестой навсегда переместилось из конфуцианского Китая на исламский Восток.
В подготовке популярных изданий Михаилу Александровичу очень помогла его тогдашняя жена, Нина Владимировна Гернет, человек с очень интересной судьбой.
Она была одесситкой, третьей из пяти детей химика, эсперантиста и друга писателя Бунина Владимира Александровича Гернета и и дочери лесничего Елены Алексеевны Гернет, урожденной Жеребко-Ротмистренко. В 1917 году известная всей Одессе спортсменка, умница и красавица Нина Гернет закончила с золотой медалью 2-ую Мариинскую гимназию и поступила на физико-математический факультет Одесских Высших женских курсов.
Но тут начались веселые времена интервенции и Гражданской войны. А когда все закончилось, девушка стала участницей знаменитого "Коллектива поэтов" - литературного объединения, куда входили Эдуард Багрицкий, Семен Кирсанов, Юрий Олеша, Валентин Катаев, Илья Ильф, Евгений Петров. Я о нем немного рассказывал в первой книге в главе про Олешу и сказку "Три толстяка".
Но если братья Катаевы, Олеша и Ильф уехали из Одессы в Москву и строились работать в газету "Гудок", то преподаватель физкультуры и пионервожатая Нина Гернет перебралась в Питер, где стала руководителем агитбригады Ижорского завода в городе Колпино под Ленинградом.
На заводе в те годы собирали уникальное оборудование для металлургов Донбасса — блюминг, огромный прокатный стан, которые никогда не производили ни в СССР, ни в царской России. Блюминг завод выпустил, а Нина Гернет принесла в издательство «Молодая гвардия» свой очерк об этом событии. Очерк прочли и предложили начинающему автору... сделать на его основе книгу. Так в 1931 году у начинающего автора вышла первая публикация под названием «Тринадцатый в мире».
Дальше - больше. Эта книжка попалась на глаза Самуилу Маршаку, который ее прочел, оценил способность автора просто и интересно рассказывать о сложных вещах и предложил Нине Гернет сделать что-нибудь для детей. Результатом стала повесть "Три палатки", которую Гернет написала на своих впечатлениях от своей работы вожатой. Книга стала невероятно популярной, Евгений Шварц, рассказывая о дочери, вспоминал: "Я помню, что маленькая четырехлетняя Наташа заставляла меня бесконечное количество раз перечитывать повесть Гернет о лагере октябрят".
После этого успеха Маршак предложил Нине Гернет работать у него в Детгизе - возглавить редакцию журнала для дошкольников и младших школьников «Чиж».
Об этом уникальном журналистском коллективе без кавычек мои постоянные читатели должны помнить - я о нем рассказывал в своих очерках "Откуда взялся Волшебник из "Обыкновенного чуда" и "Смотрела в прорезь синевы". Как известно, все закончилось плохо - в тридцатые одних расстреляли, других посадили, а тех, кому повезло - просто уволили.
Среди последних оказалась и Нина Гернет.
Оставшись без литературной работы, она решила заняться популяризацией восточных сказок вместе с Михаилом Салье, за которого она вышла замуж еще в начале 1930-х.
В ЦГАЛИ до сих пор хранится так и оставшийся неизданным составленный ими сборник "Арабские сказки" - "перевод с арабского яз. М.А. Салье, литературная обработка Н.В. Гернет".
Впрочем, вскоре запустился куда более масштабный проект - в феврале 1938 года на «Детфильме» режиссер Александр Андриевский («Гибель сенсации», «Робинзон Крузо») начал съемки цветного фильма-сказки «Лампа Аладдина» по сценарию Н. В. Гернет и М. А. Салье.
К сожалению, этот фильм так и не добрался до экранов, и я и не нашел концов - почему. Дата, конечно, наталкивает на определенные мысли, но без подтверждения все мои подозрения не стоят и копейки.
Но совсем бесследно этот проект не прошел - на основе киносценария Нина Гернет написала пьесу для кукольного театра «Волшебная лампа Аладдина». 1 октября 1940 года в Государственном центральном театре кукол (театре Образцова) состоялась премьера спектакля, давно ставшего классикой.
«Волшебная лампа Аладдина» стал первым в истории советского кукольного театра спектаклем, адресованным взрослым зрителям, и первым, поставленным с использованием тростевых кукол. Он и сегодня, почти 90 лет спустя, остается на афише театра, его играет не третье и даже не пятое поколение актеров, но снимать с репертуара "Лампу" не собираются - это действительно очень круто сделанная вещь.
Потом была страшная война, которая, казалась, отменила все...
В страшном 1942 году Нина Владимировна получила письмо от Образцова. Кукольник рассказывал, что театр жив, работает, они выступают практически ежедневно, в том числе перед ранеными красноармейцами, на спектакли - лом, проблема только с репертуаром. И осторожно интересовался - нет ли у нее идей для новой пьесы?
Сказочница тогда была в эвакуации в Перми (тогда - Молотов) с вывезенными из блокадного Ленинграда детьми - еще с конца 20-х она вела театральный кружок в Доме художественного воспитания детей (ДХВД) и именно там всегда лежала ее трудовая книжка. По словам Нины Владимировны, именно после письма Образцова она всерьез задумалась над тем, чтобы сделать кукольную драматургию своей профессией. А пока - возобновила работу над начатой еще до войны «Русалочкой» и параллельно начала писать пьесу «Маугли», премьера которой состоялась в победном 1945-м, и которая стала первым послевоенным спектаклем театра Образцова.
Их сотрудничество с театром Образцова продолжалось более 30 лет. Всю жизнь, проще говоря.
Но кукольным театром, при всей его важности, жизнь Нины Гернет не ограничивалась. Были и другие сказки.
Так, в 1955 году в соавторстве с еще одним сказочником, Григорием Ягдфельдом, они написали киносказку "Катя и крокодил", которую я тоже уже как-то упоминал, и которая стала путевкой в жизнь для юной Наташи Селезневой.
При этом у Григория Ягдфельда был еще один соавтор, Виктор Виткович, с которым они также сделали немало фильмов и написали немало сказок.
С этого момента, как правильно сформулировал один хороший автор, "странно соединились три имени: Нина Гернет, Григорий Ягдфельд, Виктор Виткович. Когда я наугад швырял камни в кусты, то неизменно попадал в кого-нибудь из этой троицы. Хотел вспомнить абсурдистскую киноповесть «Катя и крокодил» - авторы этой повести Нина Гернет и Григорий Ягдфельд. Начал рассказывать о Борисе Рыцареве – его сценаристами оказались Григорий Ягдфельд и Виктор Виткович. Завел речь о «Ходже Насреддине» - а одним из соавторов Леонида Соловьева был опять-таки Виктор Виткович. Эти трое работали не втроем, Виткович и Гернет не пересекались, Ягдфельд был между ними связующим звеном, но сказочный мир, сотворенный ими, несомненно, един".
Я еще вернусь к этой троице в томе, посвященном незнаменитым советским сказочникам, сейчас же нас интересует следующий факт - когда в 1966 году режиссер Борис Рыцарев решил снимать свою первую киносказку "Волшебная лампа Аладдина" - сценарий ему делали Григорий Ягдфельд и Виктор Виткович.
Об этом фильме можно рассказывать долго.
О том, например, удивительном факте, что злого колдуна-магрибца в фильме 1966 года сыграл Андрей Файт, который уже играл эту роль в несостоявшемся "Аладдине" 1938-го. "Это уникальный случай – через 28 лет тому же актеру предлагают играть ту же роль в том же фильме на той же студии, – рассказывал Андрей Файт. - В театре это невозможно. В кино, где возраст сказывается гораздо быстрее, это почти невероятно".
Советский немец Андрей Файт, кстати, был главным кинозлодеем сталинской эпохи, переигравшим массу негодяев. Но мое поколение помнит его уже на излете, но зато работающим в самых разных актерских амплуа. Сравните, например, Нушрока в "Королевстве кривых зеркал", где 60-летний актер лихо скакал на лошади и размахивал мечом
и эпизодическое появление в "Бриллиантовой руке" в роли продавца лотерейных билетов
Да-да-да, "Кто возьмет билетов пачку....".
Свою последнюю роль 73-летний Файт, кстати, сыграет в "Русалочке" тех же Ягдфельда и Витковича, но об этом фильме речь впереди. Вернемся к "Волшебной лампе Аладдина".
Если роль колдуна актеру пришлось дожидаться почти три десятилетия, то другая его коллега по фильму, напротив, стартовала раньше обычного. Дело в том, что перед съемками "Аладдина" Додо Чоговадзе не прошла отбор у режиссера Станислава Ростоцкого на роль Бэлы в экранизации лермонтовского «Героя нашего времени» - ее зарубили из-за слишком юного возраста.
Поэтому на кинопробах на роль принцессы Будур в "Волшебной лампе" она соврала и приписала себе пару лет.
И только уже на съемках, на праздновании своего дня рождения расплакалась и созналась, что ей не 16 лет, а только сегодня исполнилось 15.
Именно поэтому в финальной романтической сцене Джинн протокольным голосом предупреждающе вопит: "Детям до 16 лет целоваться запрещается!".
Вообще, юмор в фильме - это отдельная песня, не случайно "Волшебную лампу Аладдина" разобрали на цитаты:
"Запомни, запомни: я ничего не видел. Я тебе скажу больше: и ты тоже ничего не видела. Мы оба ничего не видели! Знаешь, почему я прожил 85 лет? Потому что всё время говорил: «В Багдаде всё спокойно»".
— А это что за невиданное чудовище?
— Это не чудовище, это коза.
— Это из которой сыр?
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать!
— Когда мне было три года, я уже знала, что такое коза!
— А что скажет Наимудрейший?
— Поистине, сон не есть не-сон, а не-сон не есть сон. Итак, не про сон сказать, что это сон, — всё равно что про сон сказать, что это не сон. Говоря коротко, про не-сон — сон, или сон — про не-сон. Хи!
— А ты можешь всё?
— Всё!
— Поклянись!
— Это у вас, женщин, клятвы. А у нас, джиннов, каждое слово — правда.
Фильм "Волшебная лампа Алладина" оказался несомненной удачей и на много лет определил для жителей бывшего СССР визуальный образ этой сказки.
Но жизнь потому и жизнь, что никогда не стоит на месте и требует идти дальше. Режиссер Борис Рыцарев начал новый проект - фильм-сказку «Веселое волшебство» — между прочим, по мотивам, пьесы Нины Гернет и Григория Ягдфельда «Катя и чудеса».
Актеры - русские, туркмены, грузины, азербайджанцы и т.д. - разбрелись по другим съемочным площадкам и актерская судьба каждого сложилась по-своему.
Исполнителю роли Аладдина Борису Быстрову, например, с одной стороны не повезло - дебютная роль так и осталась самой яркой в его карьере, ничего лучше ему не предложили за всю жизнь.
Но, с другой стороны - Борис Евгеньевич стал одним из лучших актеров дубляжа в стране и именно в этом качестве заслуженно получил звание "Народного артиста Российской Федерации". Достаточно сказать, что именно его голосом говорят почти все герои "Симпсонов" и "Футурамы".
Не обошлось и без достаточно злой шутки судьбы. Одна из самых заметных работ Быстрова в этом качестве в последние годы - озвучивание попугая Яго в анимационной трилогии Диснея.
Да, времена изменились, и для современной молодежи Алладин - давно уже не Борис Быстров, а тот рисованный парень из диснеевского мультика в жилетке на голое тело.
Но своим дочкам я советский фильм все-таки показал. Да и сам, честно говоря, с удовольствием пересмотрел знакомые с детства эпизоды:
— Великодушно прости… но я должен тебя убить.
— Убей.
— Я твой друг, но я раб лампы!
— Да-да, конечно.
— Я раб лампы, но я твой друг!
— Так раб или друг?
И почему-то из головы не идут слова Нины Гернет: «Маленькие верят всему, что написано в книжке — верят безоговорочно, и это делает задачу писателя очень ответственной. Он должен быть честен и правдив со своим читателем. Это, конечно, не значит, что надо писать только бытовую правду — нет, в сказке, в художественном вымысле подчас больше правды, чем в бытовом рассказе. Я говорю о художественной правде, об убедительности, о внутренней, моральной чистоте, которой должна обладать всякая детская книжка».
Очень точно сказано - и именно эта моральная чистота и является главным достоинством лучших советских сказок. Достоинством, благодаря которому они по-прежнему востребованы уже много десятилетий и будут жить еще долго...
Ладно, это все лирика. Прощаемся с Аладдином и переходим к Али-Бабе. Надо бы написать нескучно. Как там в фильме было?
"Две тысячи лет я так не смеялся! Давай еще кого-нибудь посадим в кувшин?".
Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame
