– И какой паттерн вы заметили? – Ольга смотрела так, будто уже знала ответ.
– Все эти люди достигли точки, когда цифровая система перестала быть инструментом и стала клеткой, – Вера отпила травяной чай. – Для кого-то это случилось из-за преследования, для других – из-за профессионального выгорания или личной драмы. Но ключевой момент один – они осознали что несвободны.
– Хорошее наблюдение. А что насчет вас, Вера? Вы достигли своей точки невозврата?
Вопрос застал врасплох. Вера замялась.
– Я все еще здесь в качестве... наблюдателя, – наконец ответила она.
– Правда? – Ольга приподняла бровь. – Мне кажется, граница между наблюдателем и участником не такая четкая, как вам хотелось бы думать. Особенно когда для внешнего мира вы уже мертвы.
Прежде чем Вера успела ответить, к ним подошел Алекс.
– Готовы к экскурсии в Узел? – спросил он. – Сегодня тестируем систему ближнего оповещения.
Ольга встала из-за стола:
– Не буду мешать. Но подумайте над моим вопросом, Вера. Для чего вы действительно здесь?
Узел оказался центральным коммуникационным хабом "Невидимых" – помещением, защищенным от любого внешнего проникновения, где сходились все информационные потоки сообщества.
– Классическая проблема сопротивления – как общаться, не выдавая себя, – объяснял Алекс, показывая оборудование. – Мы решили ее комбинацией старых и новых технологий.
Вера с удивлением разглядывала радиостанции, работающие на необычных частотах, защищенные серверы с собственной операционной системой, устройства для передачи сообщений через городскую инфраструктуру – водопровод, электросети, даже старые телефонные линии.
– А это наша гордость, – Алекс указал на центральный пульт. – "Сирена" – система раннего оповещения о рейдах и поисковых операциях. Анализирует аномальные активности в сетях экстренных служб, необычные перемещения транспорта, всплески энергопотребления. Если где-то готовится масштабная операция, мы узнаем об этом за час-два.
Внезапно одно из устройств начало мигать красным.
– Что это? – спросила Вера.
– Тревожный сигнал. Одна из наших безопасных квартир перестала отвечать.
Он быстро подошел к пульту и активировал несколько экранов.
– Странно... все системы перегружены запросами. Похоже на...
– На что? – Вера почувствовала, как напряглись мышцы.
– На целенаправленную атаку, – мрачно ответил Алекс. – Кто-то методично проверяет все наши известные точки. Профессионально, быстро, одновременно с разных направлений.
Он быстро набрал несколько команд на клавиатуре:
– Запускаю протокол "Туман". Это рассеет наш цифровой след, создаст ложные маяки.
– Это "Цифровой контроль"? – спросила Вера, вспомнив рассказ Алекса о его бывших работодателях.
– Возможно, – он продолжал работать, не поднимая глаз. – Или другая структура. Важно, что это не случайная проверка. Кто-то целенаправленно ищет нас. И делает это со знанием наших методов.
Вера почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Неужели ее внедрение как-то помогло выйти на "Невидимых"?
Алекс, кажется, уловил ее состояние:
– Не думаю, что это связано с вами. Слишком масштабно и хорошо организовано для операции, запущенной три недели назад. Они готовились месяцами.
Он закончил вводить команды и повернулся к ней:
– Нам нужно перейти к плану эвакуации. Разделиться на малые группы, рассредоточиться по резервным локациям.
Вера кивнула, но внутри росло странное чувство вины. Она пришла сюда как журналист, планировала написать разоблачительную статью. Но теперь, когда реальная опасность нависла над этими людьми...
– Я пойду предупрежу остальных, – сказал Алекс. – Встретимся через час в общем зале. Возьмите только самое необходимое.
Когда он вышел, Вера осталась одна в центре управления. Ее взгляд упал на коммуникационную панель – устройство для экстренной связи с внешним миром. Момент истины. Она могла бы сейчас связаться с Ветровым, сообщить о местонахождении базы "Невидимых", завершить свое задание. В конце концов, именно для этого она здесь.
Руки двигались словно сами собой. Вера активировала панель, набрала специальный код экстренного шифрованного канала, который ей дал Ветров перед заданием. Но палец замер над кнопкой отправки.
Перед глазами пронеслись лица людей, с которыми она познакомилась здесь. Ирина с ее историей о корпоративном возмездии за разоблачение. Молодой программист Денис, преследуемый за отказ внедрять вредоносные алгоритмы в защищенные системы. Софья, архивариус, потерявшая всю цифровую историю семьи из-за "технической ошибки" при обновлении государственной базы данных.
Эти люди не были преступниками. Они были беженцами из мира, где человека определяли алгоритмы, а не его собственные решения.
Вера удалила набранный код и выключила панель.
Эвакуация проходила быстро и организованно, будто "Невидимые" не раз отрабатывали этот сценарий. Людей разделили на группы по пять-шесть человек, каждой дали маршрут и точку назначения.
Вера оказалась в группе с Алексом, Ириной и еще тремя членами сообщества, чьи имена она не успела запомнить. Им предстояло пройти через наименее отслеживаемые участки города к запасной базе в старом промышленном комплексе на восточной окраине.
– Все надели защитные устройства? – спросил Алекс перед выходом. Он раздал каждому компактные версии ПЭЧБ, те самые, что Вера тестировала во время их прогулки.
– Держитесь в радиусе трех метров друг от друга. Так мы сформируем единое поле защиты.
Они выбрались на поверхность через аварийный выход – узкий туннель, ведущий в подвал заброшенного промышленного здания. На улице моросил дождь.
– Идеальная погода для нас, – заметил Алекс. – Дождь мешает работе некоторых сканеров, а люди меньше смотрят по сторонам.
Группа двигалась по маршруту, избегая основных улиц с их камерами и датчиками. Они проходили через пустыри, заброшенные стройплощадки, технические проезды – изнанку лоснящегося высокотехнологичного города.
На одном из переходов Вера заметила патрульный дрон – необычную модель с расширенным сканирующим оборудованием.
– Пригнитесь, – шепнул Алекс, увлекая всю группу под навес сгоревшего киоска. – Это спецмодель "контроля", с инфракрасными сенсорами.
Они замерли, прижавшись к холодной бетонной стене. Дрон сделал несколько кругов над районом и улетел.
– Ищут на тепловые сигнатуры, – пояснил Алекс, когда они продолжили путь. – Хорошо, что наши устройства маскируют и это.
Ирина шла рядом с Верой и выглядела напряженной.
– Что будет, если они найдут основную базу? – тихо спросила Вера.
– Это фактически конец сообщества, – так же тихо ответила Ирина. – Все наши архивы, технологии, системы безопасности... Мы сможем восстановиться, но потеряем годы работы.
– И многих людей, – добавил идущий впереди Алекс, очевидно, услышавший их разговор. – "Цифровой контроль" не церемонится с теми, кого считает угрозой системе.
Они шли еще около часа, петляя по запутанному маршруту. Наконец Алекс остановился у неприметного входа в полуразрушенное здание бывшей фабрики.
– Здесь, – он активировал скрытую панель, замаскированную под выщербленный кирпич.
Тяжелая железная дверь открылась, пропуская их внутрь. Запасная база оказалась гораздо скромнее основной – несколько комнат с базовым оборудованием, спартанская обстановка, минимум удобств.
– Временное пристанище, – объяснил Алекс. – Здесь есть все необходимое для автономного существования на две-три недели. Этого должно хватить, чтобы понять масштаб угрозы и перегруппироваться.
Вера осмотрелась. Несмотря на аскетичность, помещение было тщательно подготовлено – запасы еды и воды, автономные источники энергии, базовые медицинские принадлежности.
– Система "Сирена" продолжает работать удаленно, – сообщил Алекс, проверив свой защищенный планшет. – Пока основную базу не обнаружили, но активность поисковых групп растет. Они методично прочесывают весь промышленный сектор.
– Я должен спросить, – его голос стал тише и жестче. – Это как-то связано с вами?
Вера выдержала его взгляд:
– Если бы я хотела выдать вас, я бы уже сделала это.
– Это не ответ на мой вопрос, – настаивал Алекс. – Ваше появление и начало масштабной облавы – это совпадение?
Вера почувствовала, как все взгляды обратились к ней. Момент истины.
– Я пришла к вам как журналист, работающий над материалом, – призналась она. – Мое задание было проникнуть в сообщество и написать разоблачительную статью. Но я не передавала информацию о вашем местонахождении. Наоборот, – она кивнула на коммуникационную панель, которую видела на базе, – у меня была возможность связаться с редакцией час назад, но я этого не сделала.
Алекс смотрел на нее долгим изучающим взглядом.
– Я верю тебе, – наконец сказал он, неожиданно перейдя на "ты". – Но это не значит, что остальные поверят.
– Я понимаю, – кивнула Вера. – Что мне делать?
– То, что ты умеешь лучше всего, – ответил Алекс. – Документировать. Записывать. Быть свидетелем. Если "Цифровой контроль" действительно выйдет на нас, миру нужно будет узнать правду о том, что здесь происходит.
Он протянул ей небольшое устройство – модифицированную камеру без возможности беспроводной передачи данных.
– Всё, что ты снимешь, останется только на физическом носителе. Никаких цифровых следов.
Принимая камеру, Вера почувствовала странное спокойствие. Впервые за много лет она точно знала, на чьей стороне находится – не ради карьеры, не ради сенсации, а потому что это правильно.
Ближе к вечеру на запасную базу начали прибывать другие группы беженцев. "Невидимые" стекались маленькими ручейками, принося новости из разных частей города.
– Четвертый сектор потерян, – сообщил высокий мужчина, которого Вера помнила как инструктора по аналоговым коммуникациям. – "Контроль" обнаружил точку перехода у старого водоканала.
– Были задержания? – сразу спросил Алекс.
– Двое не успели уйти. Мы активировали протокол "Чистый лист" для их устройств.
Вера знала, что это означает – полное удаление всех данных, которые могли бы привести к другим членам сообщества.
Постепенно картина прояснялась. "Цифровой контроль" запустил масштабную операцию, но, похоже, не имел точных координат основной базы – они методично проверяли все возможные локации, начиная с наиболее вероятных.
К ночи Алекс собрал оперативное совещание в главной комнате запасной базы. Собралось около тридцати человек – те, кто успел добраться до этой точки.
– Ситуация серьезная, но не критическая, – начал он. – Большинство наших людей успели эвакуироваться. Основные ресурсы и технологии рассредоточены по безопасным локациям.
Он активировал голографическую карту города:
– "Контроль" сконцентрировал усилия в северном и западном секторах. Мы зафиксировали более ста поисковых групп, включая дроны новейших моделей и спецтранспорт с широкоспектральными сканерами.
– Как они вышли на наш след? – спросил кто-то из присутствующих.
– Скорее всего, комбинация факторов, – ответил Алекс. – Возможно, отследили аномальные паттерны потребления в несетевых точках, зафиксировали слепые зоны в системах наблюдения, перехватили часть наших коммуникаций.
Он не упомянул о возможном предательстве или внедрении информатора. Вера была благодарна за это доверие.
– Что нам делать? – спросила Ирина. – Затаиться и переждать?
– Это один из вариантов, – кивнул Алекс. – Но я предлагаю другое решение.
Он увеличил участок карты, показывающий центр города:
– Через три дня состоится запуск проекта "Нексус-Нейро" – официальная презентация новой системы нейроинтерфейсов. Все ключевые фигуры "Цифрового контроля" будут там, включая директора Андреева.
– И? – нетерпеливо спросил кто-то.
– И это наш шанс не просто выжить, а нанести ответный удар, – глаза Алекса загорелись решимостью. – Мы выпустим в свет технологию ПЭЧБ. Не как единичные устройства, а как открытые схемы, инструкции по сборке, базовые принципы работы.
По комнате пронесся взволнованный шепот.
– Ты предлагаешь раскрыть наше главное преимущество? – с сомнением спросил пожилой мужчина в очках. – Это же билет в один конец.
– Именно поэтому они этого не ожидают, – парировал Алекс. – Пока они ищут нас в подполье, мы выйдем на свет. Не чтобы сдаться, а чтобы дать людям выбор.
Он обвел взглядом присутствующих:
– Мы всегда говорили, что боремся не против технологий, а за свободу выбора. Пришло время доказать это делом.
Вера слушала, затаив дыхание. План был дерзким, почти безумным, но в нем была своя логика. Тактическое отступление превращалось в стратегическое наступление.
– И как ты предлагаешь это осуществить? – спросила Ольга Зорина, внезапно появившаяся в дверях. Она выглядела уставшей.
– С помощью нашего журналиста, конечно.
Все взгляды обратились к Вере.
– Технология. Эксклюзив. История, – медленно произнес Алекс. – Три вещи, против которых не может устоять ни один серьезный медиаресурс. А у нас есть все три.
– Но для этого мне нужно выйти из подполья, – заметила Вера. – Воскреснуть из мертвых, так сказать.
– Именно, – кивнул Алекс. – Драматичное возвращение известного технологического журналиста с сенсационным материалом. Представь заголовки: "Воскресшая из цифрового небытия Вера Колесникова разоблачает секретные технологии контроля и представляет революционное решение для защиты приватности".
Идея была заманчивой. Но Вера видела и риски:
– "Цифровой контроль" не даст этому материалу выйти. Они заблокируют любую платформу, которая попытается его опубликовать.
– Поэтому мы запустим его одновременно на всех доступных платформах, – вмешалась Ольга. – И не только цифровых. Печатные листовки, проекции на зданиях, перехват частот. Старые добрые методы аналогового распространения информации.
План постепенно обретал форму. Вера начала видеть свою роль в нем – не как пассивного наблюдателя, а как активного участника.
– Но кто поверит в технологию без доказательств? – задала она ключевой вопрос.
– У нас будут доказательства, – ответил Алекс. – Мы проведем публичную демонстрацию. Прямо во время презентации "Нексус-Нейро".
Вера не могла не восхититься масштабом задумки:
– Вы хотите испортить им их большой день?
– Мы хотим предложить альтернативу, – поправил Алекс. – Дать людям понять, что у них есть выбор. Что они не обязаны становиться частью системы тотального наблюдения.
– Ты пришла к нам как журналист в поисках сенсации. Теперь у тебя есть шанс стать голосом тех, кто его лишен. Ты с нами?
Вера глубоко вдохнула. Профессиональная карьера, личная безопасность, привычный мир – всё это она ставила на кон. Но разве не для этого она стала журналистом? Чтобы раскрывать правду, менять мир к лучшему?
– Да, – твердо ответила она. – Я с вами.
