Уйду от банального вступления в духе «вот он – живой классик», «думаю, вы хоть раз о нём слышали», «в представлении не нуждается» и иже с ними.

Камон, ребят, Аскольд Акишин.

Пионерская правда. Horror

Похоже на:

• «Красная Рука, Чёрная Простыня, Зелёные Пальцы» (повесть), Эдуард Успенский

• Те самые стишки-страшилки, a.k.a. садистские стишки

• «Ведьма с железной шеей» (страшная история из печатной версии журнала «Ералаш»)

• «Синий фонарь» (рассказ), Виктор Пелевин

Достойные наследники:

• Серия «Байки с Рылеева» от Дениса Оптимисстера и Ко

• «Сатанизм», песня группы «Голос Омерики»

• ФИЛЬМОСКОП УЖАСОВ: Зелёные Глаза

Первая работа Аскольда Акишина с которой я познакомился. Комикс является своеобразной энциклопедий отечественного хоррора и за свой небольшой объём успевает затронуть основные его аспекты: от мистических рассказов эпохи романтизма и мрачных стихов А.С. Пушкина до садистских стишков и историй про красную руку и гроб на колёсиках. Но на этом он не останавливается и знакомит нас с, можно сказать, андеграундом отечественного хоррора – с рассказом из журнала «Оракул».

А? Как вам такое?

Итак...

1977 год. Пионерский лагерь «Солнечный». Мальчишки и девчонки после отбоя рассказывают друг другу страшные и, разумеется, правдивые истории.

Здесь есть всё: пришельцы, роботы, индейцы, маньяки, упыри, ведьмы, таинственные учёные, зловещая чёрная пластинки АЦ/ДЦ и чёрные же автобусы. Ну, в общем, вы поняли, весь цвет детских страхов. Но что действительно восхищает – это то как автору удалось передать эмоции и элементы речи юных пионеров, то как удалось показать особенности восприятия окружающего, часто враждебного и опасного, мира детьми 9-13 лет. Читаешь и буквально погружаешься в детство. И самое главное – веришь. Веришь безоговорочно. Пусть я и родился не в 70-х и 80-х годах прошлого века, а уже под конец 90-х, но с упоением слушал похожие страшные истории от родителей, заучивал те самые садистские стишки, верил историям одноклассницы, – она единственная в классе на лето уезжала в лагерь – о том как она с ребятами вызывала пиковую даму и последняя потом за ними гонялась, или как они вызывали матерного гномика, и кого-то он даже душил.

С тем же упоением я читал «Красную руку, чёрную простыню, зелёные пальцы» Эдуарда Успенского. Повесть, объединившую в себе все основные детские страшилки, да ещё и в единой истории.

И где-то в то же время я впервые прочёл сей комикс. Тогда он не произвёл на меня большого впечатления, я уже был перенасыщен «детскими страшилками» и немного к ним охладел. Я как раз начал увлекаться работами Короля Ужасов, ушёл в них с головой и не понял всей глубины и важности этого сборника.

Но сейчас, перечитывая его в сознательном возрасте, я могу с уверенностью сказать, что это один из моих любимых отечественных комиксов. Он берёт всё лучшее от того, что я когда-то любил, от того, что меня когда-то пугало, смешивает и в результате дарит путеводитель по миру детских страхов, который местами вызывает улыбку, а порой пугает до дрожи. При этом не перебарщивая ни с тем, ни с другим.

Тут есть и действительно жестокие истории, и истории переполненные чёрным юмором, и истории с драматическим финалом, но если я вас ещё не убедил, то вот он – мой козырь. В сборнике есть история про бабку, которая торгует пирожками из человечинки.

Эталонный сборник.

Храм, город, сны Говарда Ф. Лавкрафта

Похоже на:

• работы Лавкрафта

• «Последнее пиршество Арлекина» (рассказ), Томас Лиготти

Не буду оригинальным, если скажу, что произведения Лавкрафта довольно трудно переносить из книг на страницы комиксов. Легко потерять ту самую атмосферу лавкрафтианских ужасов, основа которых страх перед неведомым – чем-то невероятным и непостижимым. И правда, как изобразить тех неведомых существ, находящихся за гранью человеческого восприятия, тех порождённых больным воображением созданий один взгляд на которых лишает рассудка?

Но Аскольду Акишину эта задача всё же оказалась по плечу. Не ставя перед собой цели дотошно пересказать истории Лавкрафта, он смог отлично передать их содержание и атмосферу.

Свернув с пути прямой адаптации Аскольд Акишин создал самостоятельную историю. Взяв лучшие элементы из рассказов «Храм», «Тварь в лунном свете», «Изгой» и повести «Хребты безумия» и объединив их сквозным сюжетом, он собрал целостную историю, каждая из глав которой постепенно, будто частица мозаики, формирует логичный финал.

Казалось бы мало чем связанные истории Лавкрафта, в работе Аскольда Акишина сплетаются в единое полотно. Так, ту самую рукопись Карла Генриха графа фон Альтберг-Эренштайна, командира затонувшей субмарины «UB-4», находит наш главный герой, именуемый Прином. Он же является участником группы, отправившейся на поиски пропавшей экспедиции Лейка из оригинальных «Хребтов». И он же никак не может вырваться из паутины сна? безумия? некоего посмертного существования?

Первая глава «Храм» – это практически дословный пересказ оригинального рассказа Лавкрафта, за исключением того, что к повествованию подключается упомянутый выше Прин.

Вторая глава «Город» – это уже адаптация «Хребтов безумия». Тут Акишин не стал жалеть оригинал и довольно сильно переработал его. Но это пошло истории только на пользу. В двадцати страницах рисованной истории он сумел уместить тот липкий страх перед неведомыми событиями и порождениями прошлого, что дают о себе знать в настоящем.

Завершающая историю глава «Сны» объединяет как рассказы «Изгой» и «Тварь в лунном свете», так и все части работы в единое целое. Автор даёт нам подсказки на то, что же могло произойти с главным героем, а также на возможную последовательность происходящих с ним событий. Но конечные выводы нам придётся делать самим. Однозначной трактовки у истории нет.

Уже несколько дней у меня в голове далёким эхом разносятся и заставляют сомневаться в объективной реальности полные отчаяния и грусти слова Прина: «Боже, когда я проснусь?».

Уважительная, но не щадящая первоисточник адаптация.

Бег с препятствиями (история из сборника «Остров Маньяков»)

Похоже на:

• «Гоетия. И не расстанемся мы более»

• «Мементо», реж. Кристофер Нолан

«Остров Маньяков» – это комикс, включающий в себя три косвенно связанные между собой истории, а также – это вторая крупная работа издательства Vicious Membrane. «Бег с препятствиями» – завершающая история сборника.

В этой истории Аскольд Акишин выступил только как художник, за сценарий же отвечал автор «Псов», «Моби Би» и множества других необычных историй – Даниил Ветлужских.

Признаться честно, я не до конца смог понять финал истории. У меня сложилось несколько трактовок происходящего. Но показатель ли это хорошей истории? Скорее да, чем нет. Повествование держит в напряжении. События сменяют одно другое, как в калейдоскопе. Всё это подводит нас к закономерному, но туманному финалу.

Главный герой на протяжении истории пытается спастись от загадочного маньяка в маске. Он бежит, бежит и бежит, лишь изредка давая себе шанс на передышку. Но есть одна странность (да, помимо того, что за нашим героем маньяк следует по пятам), остров полон и другими маньяками, но они будто и вовсе не замечают нашего героя. Вот и думайте?

Но не только пробежками богат комикс, есть тут и «чуть ожидаемый почти неожиданный поворот», а следом за ним и ещё один. Но странно, что при всей своей предсказуемости история всё же приносит удовольствие. Мне было действительно интересно узнать, кто и почему преследует главного героя. И чем же в конце концов закончится эта погоня.

Немалую роль в этом сыграл рисунок. Аскольд Акишин вновь доказывает, что ему подвластны, если не все доступные жанры, то многие. Детские страшилки, лавкрафтианский ужас и вот теперь классический мясной слэшер. Акишину отлично удались образы маньяков. Сцены же преследования насыщены динамикой, что отлично работает на погружение, будто сидишь в кинозале на лучших местах, чувствуя себя чуть ли не участником событий.

Дуэт сценариста Даниила Ветлужских и художника Аскольда Акишина подарил нам пусть и не самый лучший образчик жанра ужасов, но точно один из лучших отечественных слэшеров. А их у нас и так немного. На ум приходят лишь титульный «Остров маньяков», относительно недавно выпущенные «Костёнки» от Дениса Оптимисстера и Ко, «Гоетия. И не расстанемся мы более» от сценаристов Дмитрия Елецкого и Алексея Герасимова и художника Дмитрия Осипенко.

7 убивцев из 10.

P.S.: Не могу не упомянуть Павла «PAL» Шуляка и Дмитрия Рогова. Первый отвечал за покрас «Бега с препятствиями», второй за «Храм, город, сны». Мрачность и атмосферность работ во многом и их заслуга.

Спасибо, что дочитали до конца. Впереди нас ждёт ещё уйма интересных историй.

В следующий раз мы с вами познакомимся с тремя фолк-хоррорами от уже несуществующего издательства «КомФедерация». Какими? Пока не скажу.

Тут статьи из цикла о Зловещей Мембране:

Некрополис: первая ласточка Вселенной Зловещей Мембраны

Псы. Galaxy Gang: До Мутагена и Моби Би были они

А тут про малоизвестные отечественные хоррор-комиксы:

Хоррор-комиксы о которых я узнал благодаря Epic Con Russia: Пугало, Дверь, Красная охотничья накидка

Жатва: история, у которой не будет финала

Также кой-чего корябаю в телеге и ВК.

Рисую мультфильмы про антропоморфных животных, живущих в мире, где пост-советская хтонь сталкивается с элдрическим ужасом и лавкрафтианским кошмаром.

Более подробно можно почитать и посмотреть в этой статье на Пикабу:

Рисую мультсериал: коты-заводчане сражаются с хтоническим ужасом

Всем хороших выходных!

Когда мы прибыли на место, я даже не осмотрелся перед тем, как вывалиться из машины, чудом ухватившись за фонарный столб. Ручеек крови, вытекший следом, побежал в сторону ливневки. Таксист сразу же ударил по газам и скрылся в ночи. Один раз он резко затормозил, чтобы задняя дверь захлопнулась по инерции. Я отметил про себя, что сильно испачкал кровью еще и ручку двери, когда открывал ее изувеченной, лишенной одного пальца рукой. А потом чувство вины сдавило мое сердце ледяной липкой хваткой от мысли, что судьба этого таксиста висит теперь на тончайшем волоске. Охотник вернется в наш мир через три дня, чтобы вновь попытаться сожрать меня. Вся та кровь, что я оставил в машине таксиста, без сомнения еще долго будет служить мощнейшей приманкой для него, как бы тщательно таксист не старался вымыть салон.

Меня едва не стошнило от головокружения, когда я пытался подняться на ноги. В мозгах пульсировало и гудело, страшно хотелось пить. Боли не было, лишь страшный холод в тех местах, где охотник потрепал меня сильнее всего. Не помню, присутствовал ли кто из прохожих на той улице, и пялился ли кто из окон, но помню, как трудно было попасть пальцем в кнопки на кодовом замке, и какой невыносимо тяжелой казалась мне дверь в подъезд. Потом была лестница, на которой я то и дело поскальзывался и падал. Поднявшись на пятый этаж, я позволил себе отдышаться, после чего позвонил в дверь.

Когда ведьма открыла, я рухнул в ее крепкие объятия. Все инстинкты и животные механизмы, заставлявшие бороться за жизнь, мигом оставили меня. Хватит, подумал я, теперь моя жизнь в ее руках. Теперь дело за тобой, Яа, делай все, на что способна, но не дай мне умереть.

Впрочем, знал бы я, какой ценой буду спасен, эта мысль ни за что не пришла бы мне в голову.

Без лишних слов Яа втащила меня в квартиру, уложила на полу собственной спальни и попыталась стащить с меня одежду. Липкая от крови ткань не поддавалась, поэтому Яа быстро оставила попытки, взяла ножницы и разрезала все мои вещи. Когда ее взгляд наткнулся на черную метку, ведьма отшатнулась, спотыкаясь о мебель. Темная кожа ее лица приобрела зеленоватый оттенок.

- Что ты натворил, - сказала она.

- Прости, - сказал я.

Я отключился. Когда сознание вновь вернулось ко мне, в комнате было темно, горели свечи, а Яа ползала вокруг меня на четвереньках и что-то чертила на полу. Еще через какое-то время, она начала лить мне в рот вязкую жидкость, я чувствовал вкус крови, но пил даже не пытаясь сопротивляться. От этой дряни внутренности начало обжигать, потолок и люстра надо мной ожили и закружились в немыслимом водовороте. Под хриплые песнопения ведьмы, я покорно отдался стремительному течению. Эта процедура повторялась еще много раз, пока наконец, мое сознание, как последний осенний листок, не отделилось от тела.

Я слишком поздно догадался, что происходит, но пути назад уже не было. С каждой секундой меня все стремительнее уносило сквозь ничто. Лимб. Мимо проносились даже не миллиарды, несчетное количество миров и измерений. Я видел, как ярко сияли одни из них, и как затухали другие. Миры рождались и гибли на моих глазах с ужасающей скоростью, причиняя мне невыносимую боль и столь же невыносимую радость в дополнение к великому множеству иных, до этого момента не изведанных мною чувств. Я вдруг открыл для себя, как ничтожно беден спектр человеческих переживаний, а вместе с этим ко мне пришло понимание того, что скупость нашего восприятия - это своего рода защитный механизм, без которого человечество моментально сгорело бы, подобно спичечной головке, в этой буре эмоций. Однако, понимание столь глубинных истин не сделало меня всемогущим или бессмертным. Я продолжал лететь сквозь бесконечное ничего, разогнавшись так сильно, что само время обрело плоть, пока наконец не...

...родился. Как рождался еще сотни раз после этого. Я рождался и умирал, рождался и умирал, проживая жизни, и ничего не помня при этом о своих прошлых воплощениях. Я был ребенком, стариком, мужчиной, женщиной. Был мерзавцем и негодяем, кровожадным диктатором, ночным психопатом с бритвой в руке, палачом. Я был ангелом, гениальным доктором, священником, мудрецом и философом, музыкантом, создавшим произведение, затмившее своим величием придуманного Бога. Я был нищим, был сказочно богатым, делил мясо гигантского животного у костра с соплеменниками и бился за честь клана на турнире. Я был всем и был никем. Но все это померкло. Позабылось и превратилось в далекое эхо. Все, кроме одного единственного воспоминания. Самого последнего.

Я любил этого человека больше жизни. Мы были вместе совсем недолго, но я любил ее так сильно, что не смог забыть. Я помню, как лежал в больничной палате и умирал. Как целовал свою любовь в последний раз. И шептал, глядя в огромные голубые глаза на веснушчатом лице: мы обязательно встретимся снова.

Холод вытянул меня из забытья.

Я открыл глаза и увидел знакомый потолок с люстрой. Солнечный свет бил в окно, я лежал под толстым одеялом на том же месте. Тишина вокруг меня казалась неподъемным бременем. Я бы заплакал, если бы помнил, как это делается.

- Что же ты наделала, - только и сказал я, пытаясь провести мысли в порядок после пережитого.

- Прости меня, Алексей, - услышал я голос ведьмы. - Прости. Я должна была спрятать тебя от ищейки. У меня не было выбора.

- Будь ты проклята. Ты же... Я...

- Алексей, - Яа опустилась на колени рядом с моей головой и поцеловала. - Прости, прости меня.

- Прочь, - я оттолкнул ее и сбросил с себя одеяло. - Это не ты. Это была не ты.

Ведьма разрыдалась.

- Я не смогла, - говорила она. - Не смогла.

Только сейчас я заметил печать на своем животе. Печать, которая никуда не делась, но была заточена в узорчатое кольцо. - Что это значит? - спросил я, хоть ответ мне и не требовался.

Я с трудом подавил приступ смеха, зажав ладонью рот. Слезы градом покатились по лицу.

Ведьма с ужасом смотрела на меня и не узнавала.

Впервые я услышал о авторе из документального сериала посвященного созданию фильмов ужасов. Ведущим его был Кристофер Ли и назывался сериал 100 лет ужаса. Каждая серия была просвещена разным подборкам фильмов в жанре ужасов, преимущественно работ студии Хамер в штате которой "совершенно случайно" числился Кристофер Ли. ) И в одном из выпусков упоминался некий культовый автор по фамилии Лавкрафт. На тот момент мне данная фамилия мне ни о чем не говорила по этому заинтересовало, что такого культового в его произведениях?

Если спросить, что именно было первым из прочитанного вопрос очень сложный, так как Лавкрафт специализировался на небольших рассказах и их количество настолько огромное, что начинаешь путаться но с точностью могу сказать первые произведения не входили во “вселенную” так как были его ранними работами и на самом деле оставляли гораздо лучшее впечатление так-как не имели признаков цикличности и стандартных шаблонов которые в его произведениях проявятся позже. Скорее всего это был рассказ- Холод

По мере знакомства с произведениями я всё больше поражался фантазии автора. НО всё-таки замечал определенные изъяны в его творчестве. Рискуя быть закиданным факелами от “Ярых фанатов” которые вероятно оставят мне пару гневных комментариев состоявших преимущественно из матерных слов, озвучу данные минусы:

1 Названия не отражающие сути написанного. При всем многообразии написанного, со временем читатель начинает путаться приписывая совершенно другое содержания определенным названиям либо вообще не в силах вспомнить о чем шла речь в рассказе. Например вы сейчас можете с точностью сказать о чем был рассказ- Тень над печкой или Тень из безвременья или Тень в мансарде?

2 Основным элементом большинства произведений является цикличность. В каждом произведении существует описание чувства страха. Причем данному описанию уделяется очень много времени, как правило оно дается похожими выражениями. Что на 25 раз прочтения начинает утомлять. Так же в каждом 3м произведении появляется книжная полка с уже знакомым всем набором книг, который практически не меняется и о которых говорится не вдаваясь в их конкретное содержание, от чего возникает ощущение, что вы уже читали данный рассказ причем неоднократно. Словно пережеванная в 30 раз жвачка давно потерявшая вкус вы вновь читаете о безумном арабе Абдул аль Хазреде и Загадках червя и Культах Гулей.

3 В книгах Монстры в основном очень сильно отличаются от человека и их описание всегда скудное и фрагментарное. Даже имея описание сложно представить на что похоже данное существо, редко автор сравнивает его с чем то земного мира или вовсе не дает ему имени оставляя только описание. На помощь приходят только иллюстрации без них очень сложно понять, о чем идет речь. Ну а к именам с большим количеством согласных трудновыговариваемыми названием с 20 раза можно и привыкнуть. Возможно это развивает моторику речи не хуже скороговорки о лавировавших да не выгравировавших кораблях.

4 Нетерпимость. Когда-то мне указали на данное обстоятельство малознакомое третье лицо, сперва я не поверил, но со временем всё чаще натыкался на пугающие описания разных народностей которым автор давал карикатурные черты. Израильтян он описывал как рыбоподобных людей с выпученными глазами, чии предки когда-то согрешили с глубоководными яркий пример рассказ -"Тень над Иннсмутом". Африканцы представлялись обезьяноподобными приписывая им родство с бесшерстыми обезьянами “Некоторые факты о покойном Артуре Джермине и его семье”, Жители севера представлялись как полудикие племена, что употребляют кровь оленей на которых передвигаются “Полярис”. А латиноамериканцы исповедуют мрачный культ.

Часто в его произведениях проскальзывают мысли о вреде кровосмешения и опасности вырождения. Возможно Лавкрафт был приверженцам евгеники, которая в то время была очень популярна.

5 Отсутствие женских персонажей в 90% рассказов нет ни одного женского персонажа, а даже если они появляются то в итоге превращаются в очередного монстра (Локон медузы, Тварь на пороге, Тень в мансарде) либо умирают даже не успев раскрыть собственных характер. В следствии отсутствия женщин Лавкрафтовские ужасы лишены любовной линии как таковой, что делает сюжеты более линейными сосредоточенными только на ужасах.

6 Определенные клише по которым составляется повествование. Как мы привыкли к клише в кино так же привыкаем в основных стандартных поворотах Лавкрафтовских ужасов. Так многие из них заканчиваются безумием героя, а начинаются с наследства полученного в глухой деревни на севере Америки.

7 Неверие в бога- Лавкрафт полностью опускает религию как средство защиты от чего-либо. В его произведениях нет Доброго бога, даже в качестве намека не говоря о возможности обратиться к нему за помощью в форме молитвы, нет положительных священников только оккультисты. Все боги Лавкрафта злые и прибыли из космоса. По этому религия несет только отрицательную свою сторону и ставится в противовес здравому смыслу. Он отождествляет демонологию с космическим пространством. А демонов с пришельцами при этом не используя ссылок к библии или демонических имен известных с времен средневековья.

8 Человек в масштабах вселенной это маленькая песчинка, которая никому не интересна, то есть нет смысла воевать с богами ибо такая конфронтация неминуемо приведет к поражению. Особенно если учесть, что (вспоминаем пункт 7) добрых богов нет и помогать ему никто не собирается.

Личная Жизнь

Далее я решил изучить биографию автора, очень часто при таком изучении некоторые произведения начинаешь воспринимать по-новому, исходя из событий, происходивших при их написании с самим писателем. Первым нехорошим звоночком стала новость, что мать и отец писателя умерли в сумасшедшем доме. Данное обстоятельство намекает на большой риск самого отпрыска закончить собственную жизнь в “Желтом доме” крайне велика и неотвратимость данного обстоятельства исчисляется количеством пройденного времени “пока ген безумия не достигнет зрелости”. И единственное обстоятельство которое, остановило процесс сумасшествия, это рак желудка автор, унесший его жизнь в возрасте 46 лет. А причиной рака желудка служит либо неправильное питание, либо употребление алкоголя или всякого рода веществ. Если говорить о плохом питании, то данному обстоятельству можно приписать и обилие кошмаров, которые постоянно тревожили автора, многие из них служили основой для произведений. Вспоминается обращение Скрудже к духу Марли (Рождественская песнь Дикинса) Маленькое расстройство желудка — и они уже обманывают. Может быть, и вы — просто недоваренный кусок мяса, немножко горчицы, ломтик сыра, гнилая картофелина. Дело-то, может быть, скорее сводится к какому-нибудь соусу, чем к могиле. Так как автор был женат всего в течение года, после чего он расстался с женой, а официально развод оформили через 9 лет, ещё через 3 года он умер. По этому не удивительно такое пренебрежительное отношение к женскому полу в его произведениях и формальный повод приложиться к бутылке присутствовал. А отсутствие у него детей приписывали к его не традиционной ориентации. Нужно сказать, это больное место у всех историков вешать на всех ярлыки привязываясь на основе недоказанных выводов. Женой Лавкрафта стала Соня Грин еврейка по национальности. Это довольно иронично, человек с расовой нетерпимостью, жениться на еврейке, можно сказать этот брак был обречен с самого начала. И как результат есть замечательное произведение под названием “Тварь на пороге”. Где под Тварью следует понимать Соню Грин. Которую он сравнил с женщиной с душей старого деда. Соня и сама пробовала писать рассказы лично мне попадался “четыре утра” который был настолько для “своих”, что любому постороннему читателю данное произведение кажется бессмысленным, но была в нем удивительная мрачность атмосферы. Скорее всего 4 утра, это время для совершения приговора, либо время погребения. Но это не точно.

Предпосылки возникновения стиля

Многие уверяют об уникальности стиля данного писателя и о том, что ранее до него так никто не писал, но это не совсем так. Всегда существует источник вдохновения или идея которую стараются скопировать либо из реальной жизни или из других книг. Невозможно создать нечто из ничего. По моему мнению на работы Лавкрафта очень большое влияние оказал Сборник Король в желтом Роберта Чамберса вышедший в 1895. На момент выхода Лавкрафту было 5 лет. Тут вам и вселенское космическое зло в виде существа по имени Хастур, облаченного в желтую мантию, золотую корону и каменную маску. Он явно старается походить на человека хотя имеет совершенно иную природу и при этом он имеет звание “Королем Мира” или "Король над королями" со множеством слуг отмеченных желтым знаком, что разбросаны по всему миру. Упоминания о Хастуре появляются в каждом рассказе цикла и постепенно нам рассказывают об атрибутах его власти, короне, маске, плаще. Так же говорится о “пьесе о короле” прочитав которую полностью, читатель сходит с ума. При этом никогда не говорится о её конкретном содержании, упоминание о книге встречается так же в каждом рассказе. Никакую книгу вам не напоминает? С таким кожаным переплетом, что стоит на каждой полке, но никогда не говорится о ней больше названия и автора. Некрономикон! Она упоминалась настолько часто, что создается впечатление огромного тиража, а совсем неисключительной редкости. Кстати Пьеса о Короле так же выдумана и не имеет реального первоисточника как Лафкрафтов Некрономикон, в реальности данных книг не существует, если даже вы что-то нашли это фикция от “Ярых фанатов”. В отличии от Лавкрафта у Чамберса присутствовала любовная линия и положительные концовки. Описание Хастура было таким же фрагментарным и за частую его называли король в желтом не указывая конкретного имени, а только должность. Позже персонаж с таким же именем появился и у Лавкрафта только вместо имитации человека, теперь он представал в образе вихря.

Вселенная Лавкрафта

Как многие знают Лавкрафтовские ужасы подобно цепной реакции породили множество подражателей, причем они появились ещё при жизни автора. Началось всё с работы корректором, которой он когда-то правил тексты других авторов на наличие ошибок, а по факту его корректировки сильно меняли весь первоначальный сюжет и на выходе он можно сказать переписывал данное произведение от себя.

Далее были многочисленные переписки с другими авторами он предлагал им свой не используемые черновик, а они сами доделывали остальное в этом же стиле. Среди авторов занимавшихся такой перепиской можно назвать: Роберта блоха (автор Психоза), Роберта Говарда (автор серии о Конане варваре), Альфреда Ван Вогта (пионер американской фантастики) и многих других.

Далее Была внезапная кончина и груда недописанного материала, которую с подачи Августа Дерлета, принялись яростно дописывать, кстати нечто подобное случилось и с Робертом Говором после того как он застрелился. Казалось бы, все черновики дописаны делать нечего, но Созданное Дерлетом издательство, продолжает привлекать всё новых авторов. Которые пишут уже собственные произведения в известном стиле. НО что самое интересное, при жизни произведения не имели коммерческого успеха, максимум что автор мог получить за свои творения, он получил в момент сдачи в редакцию хребтов безумия сумма была 315 долларов, для сравнения никому не известный учитель литературы по фамилии Кинг за свой первый роман захапал 200 000 долларов. Кому-то слава и деньги достается при жизни а кому-то только после кончины.

Итог

Если вы добрались до финальных титров. Хочу поблагодарить за усердие надеюсь понравилась данная статья — значит имеется повод высказаться, по возможности цензурными словами. Не судите строго так как в плане статей, это мой первый опыт (исходник написан очень давно). Если она найдет отклик, могу сделать статью по Кингу. Но это не точно.