БЕСПРЕДЕЛ
(док получен от морских агентов в СПб)
Р А П О Р Т
Касательно противоправных действий в отношении экипажа т/х «Балтик Саммер»
Настоящим рапортом докладываю, что т/х «Балтик Саммер» под моим командованием вышел из Порта Боливар (Эквадор) назначением на порт Санкт-Петербург с грузом зеленых бананов 07.01.25. Перед выходом и сразу после выхода из порта экипажем был произведен тщательный досмотр судна на наличие посторонних лиц и предметов, коих обнаружено не было. Досмотр судна эквадорской стороной не производился.
20.01 в 08.28 UTС, находясь в нейтральных водах в точке, с координатами ϕ = 40֯ 34.3’ N; λ = 017֯ 03.3’ W, приблизительно в 350-х милях от побережья Португалии по УКВ нас вызвала неопознанная станция и сообщила, что это военный корабль Испании и попросила меня снизить скорость для совершения визита на наше судно. Я напомнил, что наше судно не находится ни под юрисдикцией Испании, не направляется ни в один из портов Евросоюза и несет флаг Багамских Островов. Однако командир корабля ответил, что это приказ, и я обязан ему подчиниться. На вопрос о причине такого приказа, он ответил, что это не более чем рутинная инспекция, которая не займет много времени. Полагая, что это действительно ставшая в последнее время обыденной, проверка гражданских судов с российскими экипажами кораблями стран НАТО, я поверил в эту легенду и попросил час на снижение скорости, т.к. следовали максимальным морским ходом 105 об/мин. Однако получил жесткий ответ, что мне дается не более 15 минут на снижение скорости, иначе «он остановит судно собственными средствами». Только в этот момент, корабль стал виден на радарах и визуально, появилась его точка на АИС (ESPS VIGIA). Корабль шел пересекающим курсом, визуально было видно, что корабельная артиллерия направлена на наше судно. Я ответил, что даже если он откроет немедленно огонь на поражение, судно быстрее не остановится, но угрозы продолжали сыпаться на повышенных тонах. Не без вреда для ГД мы снизили скорость в аварийном режиме.
Затем мне было приказано приготовить трап и выстроить возле него весь экипаж. Военный корабль приблизился к нашему судну, с него спустили вельбот с вооруженными людьми , которые поднялись на судно 4 мя группами с 09.45 до 10.30UTC,всего в количестве 14 человек, не представились, не предъявили никаких документов направили автоматы на ожидающих их моряков, трое «гостей» поднялись на мостик, направив на вахтенного штурмана и меня оружие и заявили, что я больше не командую судном и теперь здесь командуют они, запрещены были любые переговоры и подача сигналов средствами связи, даже во время звонка из машинного отделения по судовому телефону один из захватчиков чуть не застрелил вахтенного штурмана. На всех была черная форма с нашивками “Guardia Civil”, одни были в черных масках, другие без. Вооружение зашкаливало: автоматическое оружие, карабины, армейские пистолеты, газовые гранаты и ножи. Продержав экипаж час на ветру и под проливным дождем на палубе, загнали их всех в столовую команды. Матросам, штурманам и механикам разрешили сменять друг друга на вахте, но только под конвоем, всем остальным находиться в одном месте, мне было запрещено покидать мостик. После этого они заявили, что будут производить досмотр судна, если ничего не найдут, то сразу покинут борт, и мы сможем следовать дальше. На период досмотра пользоваться любыми средствами связи было запрещено, только с командиром военного корабля по телефону старшего группы. В это время в столовой команды группой был проведен личный досмотр экипажа, изъяты все телефоны. Захватчики потребовали предоставить человека с ключами, чтобы открыть все запертые помещения, после чего произвели досмотр судна в течение двух часов. Что искали, не объявили, о результатах поиска не доложили, но из разговоров между ними было понятно, что ничего подозрительного не нашли. Затем старший группы известил, что они особый отряд, не имеющий отношения к военному кораблю, и надо ждать прибытия начальника с корабля для получения дальнейших инструкций. Мы ждали час, но никто так и не приехал, только кто-то позвонил старшему гвардейцу и приказал мне сменить курс и последовать в порт Виго. Я попросил прокомментировать эту одиозную команду, напомнив, что наш порт назначения Санкт-Петербург. Мне было сказано опять, что это приказ, и есть соответствующее постановление Министерства юстиции Испании. Без объяснения причин. Логично предположить, что решение принято было задолго до «визита», все остальные обещания были полным обманом. Наше судно, в 11:55 UTC, в сопровождении и под прицелом корабля ВМС Испании, направилось в порт Виго.
В течение суток перехода до порта Виго продолжали действовать те же правила: экипаж в одном месте, вахта меняется под конвоем, вход в каюты запрещен, один туалет на всех, ходить в него тоже можно было только по очереди и под конвоем, капитан на мостике, телефоны изъяты.
Пищу было разрешено готовить под контролем, причем и на захватчиков тоже.
Мне разрешили сделать один телефонный звонок, чтобы сообщить Руководству, что судно захвачено и нужно назначить агента в порту Виго. Я попросил отправить официальное уведомление о захвате судна в адрес Cool Carriers, OWH, 3-им адресом поставил судовую почту, так и узнал, что нас подозревают в перевозке крупной партии наркотиков. Гвардейцы сказали, что причины не знают, им дан приказ доставить нас в Виго и передать другим организациям.
Почтой разрешили пользоваться лишь для отправки агенту информации для соблюдения портовых формальностей.
Солдаты вели себя нагло и уверенно, но достаточно спокойно, пообещав, что в порту будет все гораздо суровее. Отдыхать экипажу пришлось на палубе вповалку в выделенных гвардией помещениях для приема пищи и мостике для вахты. Диван, который был на мостике, занял старший группы. Когда я вежливо предложил выбрать другое места для сна, на судне свободных кают много, они могут спать и там, а единственное спальное место можно было бы и оставить для экипажа, это было воспринято буквально как личное оскорбление, хотя в конце концов диван уступили, но не без угроз в мой адрес. Большинство из солдат немного говорило по-английски, но предпочитало испанский.
Портовые власти в порту Виго сначала отказались принимать судно, сославшись на отсутствие свободных причалов, но потом предоставили причал, упомянув про короткий срок, после чего судно должно последовать в другой испанский порт при необходимости.
Судно прибыло в порт Виго 21 января в 13:30 UTC. На причале нас ждала разношерстная толпа, часть в форме, остальные в гражданской одежде, определить количество людей не представлялось возможным, поскольку нас снова загнали уже в полном составе в офицерский салон. Охранники, прибывшие морем, удалились, вместо них пришли новые гражданские гвардейцы в зеленой форме, старшая у них была женщина в маске, единственная, кто произнес свое имя - Патриция. Остальные не представились, документы не предъявили, вместо них демонстрировали огнестрельное оружие. Впоследствии, в процессе общения, но в основном при рассмотрении нашивок, удалось установить, что среди них были представители организации HSI из США, были люди из FBI, представитель от министерства юстиции Испании, глава местной полиции и отдела по борьбе с наркотиками. Американцы были в меру разговорчивы, вели себя достаточно адекватно. В чем именно они должны были признаться или о чем сообщить – никто не уточнил. Представитель наркоконтроля США сказал, что у него недавно наркомафия убила друга и напарника в Мексике, и теперь он на них особенно зол. Он уверял, что, по его сведениям, в большинстве случаев наркокартели работают именно с членами экипажа. ФБР-овец, напротив постоянно улыбался и шутил, будто пришел на дружескую вечеринку. Кто были остальные, непонятно, они совершали броуновское движение по судну, одни уходили, другие приходили. Было видно, что ни у кого нет никакой программы действий, ни системы, ни даже общего руководителя.
Свои обязанности знали только гвардейцы, которые сторожили экипаж. Агент прибыл на судно минут на 10, забрал документы на приход и сказал, что, если что-то понадобится - надо ему позвонить! Как это сделать в отсутствие телефона не уточнил и испарился, хотя Я успел ему все вкратце рассказать. Телефоны нам не вернули, запретили пользоваться любыми средствами связи под угрозой применения силы и моментальной отправки в тюрьму, вахту разрешили нести только в МО, остальные вахты и работы запретили, весь экипаж должен быть в одном месте, передвижения только в исключительных случаях, строго под конвоем, в том числе в туалет, если разрешит старший группы.
Членам экипажа стали задавать наводящие вопросы и предложения «признаться», т.к. это может помочь «облегчить будущее наказание».
Здесь нам наконец озвучили официально причину задержания - подозрение в перевозке крупной партии наркотиков и выдали соответствующие постановления. Задержание осуществилось именно не судна, а каждого из 23 членов экипажа, причем срок задержания исчислялся с момента вручения постановления, а не с момента захвата судна. На возражения, что мы реально были арестованы более суток назад, действия не возымели. Ответ был - те лица были уполномочены доставить нас к месту задержания, но не задерживать. Далее в постановлении были указаны стандартные условия задержания - до 72 часов без предъявления обвинения и стандартные права задержанных. Документ был составлен на испанском на каждого, а также распечатана версия на русском языке, которая имела массу расхождений с оригиналом. Одно из прав на адвоката было вскоре реализовано. Адвокат не владел никакими языками, кроме испанского, как и большинство «гостей» кроме, естественно, американцев, последние заняли выжидательную, почти нейтральную позицию. Я заявил протест по поводу несовпадений испанской и русской версий, но все дружно вместе с адвокатом начали убеждать меня в обратном, хотя и не знали ни слова по-русски. В дальнейшем адвокат только наблюдал за происходящим, изредка поддакивая нашим охранникам. Единственное позитивное предложение он произнес, что если ничего не найдут, нас выпустят. В результате я донес смысл оригинального текста о правах задержанных до экипажа, часть членов экипажа подписала, часть нет, никто не настаивал. Я потребовал связать меня с консулом РФ в Испании, чтобы пригласить его на борт, как и консула Республики Беларусь. Они ответили, что сообщат консулу об инциденте, но мне разговаривать с ним нельзя, если захочет, то сам со мной как-то свяжется. Право на переводчика они пообещали удовлетворить на следующий день, а пока продолжать общаться по-испански. Право на звонок указано не было, но зато в русской версии было право на изучение показателей свидетелей, которые явились основанием для задержания. Но в испанском варианте этого не было.
Копии указанных документов нам выданы не были, сделать их самим запретили.
Таким образом единственной причиной захвата судна с последующим арестом членов его экипажа явилось решение Министерства юстиции государства, к которому мы не имели никакого отношения. Причины такого решения Министерства юстиции нам сообщены не были, несмотря на законное требование их озвучить. Неоднократно с разных сторон в разных формах мне задавался один и тот же вопрос, кто на судне по моему мнению занимается контрабандой наркотиков, обещали оформить явку с повинной, снисхождение на суде. Тем не менее, по ощущениям, главой «преступного синдиката» большинство считало меня.
Также мне был вручен документ, в котором указывалось, что на 3й день нашего заточения судно будет, наконец, тщательнейшим образом обыскано. Далее мне было объявлено, что если мы станем активно помогать поисковой команде, это сэкономит им время.
Нами был поднят вопрос о соблюдении прав человека, а не только арестованных. Мы должны выполнять свои обязанности по контракту, иметь связь с внешним миром и отдыхать в предназначенных для этого помещениях. Нам ответили, что связь нам не нужна, судовладелец получит информацию от агента и расскажет нашим близким. Мыться и чистить зубы нам необязательно, а условия для сна это последнее, о чем нужно думать в нашем положении. В конце концов один из охранников пообещал, что некоторые, кто будут примерно себя вести смогут спать в свих постелях, но рядом неотлучно у каждого будет находиться вооруженный стражник. Как и в других случаях нас нагло обманули, приказав спать 23 мужчинам спать в салоне и столовой команды, но разрешили принести матрасы. Если кто-то хоть чуть повысит раз голос -будет спать на голой палубе. Места для всех на палубе не хватило, половине пришлось дремать на стульях. Все это время был включен свет, а охранники громко переговаривались, щелкая затворами автоматов периодически и наводя оружие на экипаж.
За время пребывания под арестом вкупе с практически бессонными ночами на нас оказывалось мощное психологическое давление, чтобы парализовать волю. Нам постоянно внушалось, что все равно нас скоро ждет тюрьма, найти наркотики - это вопрос короткого времени. Постоянно сыпались угрозы, запугивания. Любой вопрос воспринимался как претензия, а проявление недовольства в любой форме - как попытка сопротивления. В частности, не раз было сказано, что мы обращаемся с вами пока хорошо, но можем показать и плохое обращение. «Если у кого-то увидим любой источник передачи информации, тот сразу отправится в камеру». Даже появление улыбки на лице, непроизвольно появлявшейся после получения очередного глупейшего вопроса воспринималось как насмешка и оскорбление.
К слову сказать, не все охранники выбрали агрессивную линию поведения. Общей согласованной линии не было. Некоторые общались почти по-человечески, даже пытались разговаривать на общие темы, но другие ,особенно те, кто в масках, измывались как хотели, также, по словам членов экипажа, от некоторых было слышно открытым текстом пренебрежение «к русским», в адрес второго и третьего помощников (казаха и корейца по-крови), были сделаны несколько расистских выпадов.
Особенно запомнился один высокий, который так и не показал ни разу свое лицо, но зато не переставал удивлять разнообразием нелепых требований и угроз. Возможно, работали по принципу: хороший-плохой коп. Наиболее жесткая смена в черной форме работала вечером и ночью 21.01 - дула их автоматов практически всегда находились у чьего-то лица, по словам третьего помощника, один из охранников в течении получаса тыкал ему в лицо дробовиком, оружие вскидывали при каждом шорохе, прием пищи напоминал сцену из какого-то фильма про тюрьму строгого режима. Любыми путями пытались унизить человеческое достоинство, к вышеупомянутым запретам на личную гигиену самой унизительной процедурой был поход в туалет. Было разрешено пользоваться только одним унитазом на всех по очереди, при этом охранник стоял напротив с наведенным на человека стволом.
Но самое «интересное» началось утром 22.01, когда прибыла поисковая команда. Меня пригласили, точнее, приказали следовать с ними для наблюдения за их работой. Все вышеописанные представители разных силовых структур присутствовали тоже: адвокат, представитель Министерства юстиции. Наконец-то прибыл и переводчик. Все собрались на палубе, но никаких действий по началу не предпринималось, все чего-то ждали. Полагаю, что никто из присутствующих ранее не был на грузовом судне и не удосужился получить элементарные знание по его устройству. Я поинтересовался их программой действий, чтобы как-то ускорить процесс, потому что шел сильный дождь, не хотелось подхватить воспаление легких. Они попросили показать, где лаз в 4й трюм, и начали доставать оттуда коробки. За полчаса им удалось достать и распотрошить 3 коробки с бананами, я поинтересовался сколько всего они хотят вытащить коробок и из каких помещений, предложив помощь экипажа. Они ответили, что хотят вытащить все, помощь экипажа им не нужна, разрешили помогать только старшему помощнику. Я напомнил, что у нас 250 000 коробок с бананами и пожелал удачи в поисках. В результате при помощи старпома им удалось вытащить еще несколько коробок из трюма 3 и посмотреть на груз из помещения кулерной. Всё это время шел проливной холодный дождь. Я попросил разрешения переодеться, поскольку был одет в летнюю форму с белой форменной рубашкой. Мне ответили, что все промокли и надо терпеть. Я начал возражать, что это их личное дело, в результате меня сопроводили переодеться, но пообещали, что спать следующую ночь буду на голом полу, т.к. веду себя вызывающе.
В досмотре участвовали 2-3 гвардейца, остальные несколько десятков человек спокойно наблюдали за происходящим. Затем, после долгих эмоциональных совещаний, они решили осмотреть каюты экипажа, в которых третьи сутки никто не заходил, и они все время оставались открытыми. Из-за невозможности кучковаться в одном вместе, толпа растянулась по всему коридору. В каждую каюту заходили с собакой, и если та начинала вести себя беспокойно, тут же вперед пускали человека с камерой, который каждый раз выходил ни с чем. Потом бегло осмотрели спасательную шлюпку и спустились в машинное отделение, в которое большинство идти отказалось, 3-4 человека, отказавшиеся от помощи в «экскурсии», тут же заблудились в коридорах МО, а, найдя дорогу обратно, немедленно ретировались наверх.
Меня позвали в столовую команды, где попросили подписать документ о том, что в жилых помещениях ничего не нашли. Я ответил, что с удовольствием подпишу, если они мне его дадут прочитать. Но бумажкой махали у меня перед носом, не давая в руки, громко возмущаясь, что не хочу сотрудничать. Я повторил свою просьбу адвокату, но тот только повторял те же слова, что я уже слышал. Сам документ (если это был документ) я так и не увидел.
В этот день по испанскому телевидению ежечасно крутили 2 новости, которые явно связались в чьем-то воображении, и теперь пытались связать в глазах обывателя: пойманная подводная лодка с наркотиками и сразу вслед за этим кадры с нашим судном с арестованным экипажем.
После короткого совещания, на которое меня не позвали, нас со старпомом попросили выйти на палубу, где вместе с собаками все участники продолжили ходить по палубе мимо контейнеров.
Возле первого с носа тира контейнеров им показалось, что собаки занервничали, и гвардейцы потребовали открыть один груженный контейнер CAXU5284161 . Я, естественно, ответил, что не обладаю полномочиями на дачу разрешения, напротив, я ответственен перед судовладельцем за сохранную перевозку груза. Тогда они заявили, вскроют контейнер сами, и никто им не указ. Правда из приблизительно 40 силовиков, совершающих спланированный досмотр судна, никаких инструментов, чтобы открыть контейнер, не оказалось ни у кого, пришлось выдать им свои, но от участия в вскрытии контейнера мы решительно отказались. После вскрытия начали доставать коробки с манго и их перерывать, осмотренные коробки ставили тут же на мокрую палубу под дождь. Даже переводчица возмутилась такой варварской порче упаковки груза, но остальным это было безразлично. Мы предложили отключить реф. установку контейнера перед открытием, но нам запретили. Выгрузив примерно 5% коробок из контейнера силовики устали и, оставив коробки на палубе, а двери контейнера открытыми, стали думать, что делать дальше. Я попросил разрешить видеофиксацию этого акта вандализма, а также предоставить документ, подтверждающий их действия. Мне пообещали прислать все позже.
Далее меня попросили выгрузить 3 контейнера (уже вскрытый и еще 2) на причал своими кранами. Я ответил, что не имею технической возможности. Тогда они подогнали береговой кран и начали выгрузку контейнеров на причал, предварительно не отключив их от судовой электросети. Мы еле успели остановить их и отключить питание, иначе эл. шнуры были бы попросту вырваны, а всех находящихся на палубе ударил бы разряд в 480 вольт.
Параллельно происходящему на палубе, на судно прибыла еще одна бригада, которая произвела снятие отпечатков пальцев и ладоней у всех членов экипажа и произвела фото в фас и в профиль, как принято действовать с нарушителями закона.
Затем меня попросили прибыть на склад на причале (естественно под конвоем), где производилась растарка контейнеров погрузчиками.
Номера вскрытых контейнеров: CAXU5284161; SEKU92272624; BMOU9337925
Все палеты были выстроены в несколько рядов, их сначала начали бодро вскрывать и крошить плоды манго, потом, видя безуспешность своих действий, пустили кинолога с собакой по рядам. По мере того, как результативность их действий уверенно двигалась к нулю, всем участникам все труднее становилось скрывать свое разочарование, и они постепенно начали пропадать из поля зрения. В результате остались только бравые гвардейцы во главе со своей энергичной, но недалекой атаманшей.
Судя по процедуре досмотра, каких-либо якобы имевших место чьих-то показаний о факте погрузки на судно запрещенных веществ у них не было или был оговор, поскольку экипаж точно не участвовал в подобного рода деятельности, я в этом уверен. А досмотр производился в основном в тех местах, к которым имел или мог иметь доступ экипаж. Об этом же мне явно намекали и представитель американской стороны, и начальник испанской полиции «в дружеской беседе не для протокола». Поэтому никаких доказательств получения информации о нашей причастности и предоставлено не было. По словам членов экипажа, некоторые из силовиков, в приватных разговорах с нашими офицерами, признались, что возможно наш пароход «перепутали».
Мне сказали, что поскольку поиски не увенчались успехом, нас скоро придется освободить. Только тогда нарисовался агент и спросил, все ли у нас в порядке. Я ответил, что все прекрасно за исключением незначительных проблем, его помощь в решении которых вовсе бы не помешала. Он оказывается писал и даже звонил на судно, но никто ему отвечал))).
До той минуты, пока члены экипажа не будут официально освобождены из-под стражи, режим ареста сохранялся. Контейнеры вернули назад, перепутав местами. Никто их не опечатывал. Вытащенные коробки с грузом они попробовали запихать обратно, потом бросили их и ретировались, остальную работу по затарке доделывал экипаж, насколько это было возможно в данных условиях.
Пломбировать контейнера заново никто не удосужился, обещанные фото я тоже не получил. На отход агент принес пломбы и велел опломбировать самим, отказавшись от своего личного участия в этом деле. Также принес письмо на испанском, в котором говорилось, что контейнеры вскрывались местными властями. После неторжественного объявления нас свободными, членам экипажа были предъявлены на подпись протоколы о том, что теперь они не считаются задержанными. Конвоиры вернули телефоны и ретировались, не попрощавшись, с видом, говорившим - то, что вы на свободе - не ваша заслуга, а наша недоработка. Никаких извинений, ни официальных, ни фамильярных мне передано не было ни в какой форме. Через час, в 20.35 UTC, мы уже вышли из порта, и полным ходом последовали к порту назначения.
После того, как члены экипажа вернулись в свои каюты , то застали их достаточно печальном в разной степени, состоянии: перерытые шкафы и личные вещи, затоптанный ковролин, но самое шокирующее, что обнаружилось немало похищенных ценных вещей (примерной общей стоимостью – более 1000 долларов). Об этом было сначала заявлено оставшимся силовикам и судовому агенту в устной форме, затем в адрес агента выслали список украденных вещей с указанием их стоимости, на некоторые даже сохранились чеки. Воры не гнушались даже сигаретами. От агента последовал ответ, что претензия была перенаправлена всем участникам событий. До настоящего времени никакого ответа мы так и не дождались. Кто конкретно мог совершить вышеуказанное преступление, непонятно, все двери были открыты настежь, включая кладовую бонда, провизионную и т.д., доступ в любые помещения был открыт для всех желающих кроме экипажа.
Без сомнения это дело юристов и дипломатов давать правовую оценку действиям испанских властей, на мой взгляд тут сразу несколько признаков преступных деяний кряду, подпадающих под уголовную ответственность в любой стране, как минимум это:
1.Вооруженный захват мирного иностранного судна в нейтральных водах.
2. Незаконный арест и содержание под стражей граждан другого государства.
3. Кража личного имущества граждан другого государства.
4. Нарушение элементарных прав человека в стране Евросоюза.
Предлагаю разработать процедуру при действиях в подобных ситуациях или хотя бы выработать линию поведения. Экипаж остается полностью изолированным от внешнего мира и какую-то стратегию иметь нужно. Я старался придерживаться, с переменным успехом тактики «непротивления насилию», общаясь вежливо и спокойно, но теперь считаю, что необходимо было действовать значительно жестче.
Предлагаю следующие тактические действия (предмет для обсуждения и утверждения)
1. Потребовать соблюдения прав человека, иметь возможность продолжать обычную деятельность на судне, включая пользование средствами связи и только после этого содействовать в проведении досмотра.
2. 2. В случае отказа в ультимативной форме заявить протест против Правительства страны-захватчика и потребовать: переводчика, консула РФ, представителей комиссии по правам человека и журналистов.
3. При невыполнении этих требований отказаться от любых контактов с враждебной стороной, общаться только с адвокатом через переводчика.
4. При наиболее вероятном после этого направлении моряков в местную тюрьму обесточить судно заранее и объявить бессрочную голодовку.
Как выяснилось, враждебная сторона, состоящая из представителей различных организаций, не в состоянии самостоятельно даже открыть лаз в трюм. Все что они могут сделать - перерыть каюты экипажа, а по истечению 3-х суток они будут обязаны освободить арестованных. Тогда может мотивация к агрессивным действиям уменьшится.
Хочу отметить стойкость и выдержку, с которой наши моряки пережили эти непростые дни. После трех суток без сна и нормального отдыха, под дулами автоматов, постоянными угрозами применения силы и отправки в тюрьму - чудом удалось избежать инфарктов и инсультов, но нервное расстройство, в той или иной мере получили, пожалуй, все. Кто и чем компенсирует им потерю здоровья и материальных ценностей, неясно.
С уважением
Капитан т/х «Балтик Саммер» Лисов Д.Н.
26.01.2025
