ГРАНЬ: ПОЗАБЫТЫЕ БОГИ. МИСТИКА ДЕТЕКТИВ первая часть
автор Антон Темхагин
В небольшой деревеньке, отдаленной от ближайшего провинциального городка, пропадают люди. Деревенские считают, что таинственное зло притаилось в давно забытых руинах, которые постепенно разваливаются в лесах где-то неподалеку. Местная милиция в тупике, а когда исчезновений становится все больше - за дело приходится браться кое-кому посерьезнее...
Дар Смерти. Глава 1
Дверь в цветочном холодильнике была открыта. Девушка сидела там, опёршись спиной о полки, совершенно обнажённая, совершенно белая. Кровь заливала пол. Смешиваясь с водой из опрокинутых ваз, в этом красном коктейле плавали белые лепестки. Прямые волосы до плеч, пропитавшиеся кровью так, что понять блондинка она или брюнетка невозможно. На голове огромный венок из алых роз.
— Ударили по затылку, раздели, потом вскрыли вены на руках. Она истекла кровью, не приходя в сознание. Убитую опознали, это продавщица, точнее, флорист вроде называется. Да и документы у неё в сумочке нашли. Лавкина Наталья Сергеевна, — сухо зачитал опер по бумажке.
Опер смотрел в сторону, вроде Сашка говорила, что кого-то из оперативной группы при осмотре вырвало. Варя изучил форму полицейского, нет, не похоже, что его. Но точно кого-то из новеньких, кто не ездил ещё по всякой бытовухе, где один собутыльник другого молотком насмерть забил. А тут красиво, и это плохо. Убийца творил, не просто стукнул продавщицу по затылку и ограбил магазин. Он пришёл убивать, у него был план. Значит, с наскока такого не поймаешь, и сдаваться он не придёт, когда протрезвеет. В холодильнике холодно, кто-то выкрутил датчик на максимум, значит, и время смерти будет неточным. Хотя и так нетрудно догадаться, конец рабочего дня, перед самым закрытием, иначе времени так всё украсить у убийцы бы не было. «Офелия» в цветах, вот что это напоминает Варе. Бледная девушка в воде, засыпанная цветами. Зазвонил телефон.
— Да, мам, я на работе. Сони нет дома? Не переживай. Сейчас сам позвоню.
Варя посмотрел через стекло витрины на мёртвую девушку в холодильнике, надо осмотреть всё самому подробно. Отчёта о вскрытии ждать долго, а такое убийство намекает на серию, если только у девушки не найдётся больной на голову ухажёр. Работать придётся быстро, пока не прислали помощь из Нижнего. Варя поморщился и набрал номер.
— Сонь, тебя бабушка потеряла. Да, я знаю. Взрослая, хорошо, я ей передам, что ты у Кирилла, но ты всё-таки хоть матери позвони. Тоже поссорились, ясно. Ладно, обнимаю, если что, ко мне приезжай.
Варя быстро набрал смс матери и сунул телефон в карман. Подошла Сашка и протянула ему перчатки. Варя кивнул в знак благодарности и полез в холодильник, думая о том, что вечером придётся оттирать чужую кровь с обуви и замывать джинсы. Бахилы не помогли, уровень воды в холодильнике поднимался до самых дверок. На пол плеснула волна, когда Варя шагнул внутрь.
Вблизи стало понятно, что жертва немолода, ближе к сорока, и морщинки, и отросшие у корней седые волоски это подтверждали. Обычная, ничего особенного, разве что фигура для её возраста неплохо сохранилась. Контраст между бледным телом и яркими мазками налипших на тело красных лепестков и плавающих в воде цветочных трупов сбивал с мысли, глаза старательно не хотели совмещать эти две картинки в одну.
Такое замысловатое убийство не вписывалось в картину маленького провинциального городка. Варя прикинул, что будет твориться, когда сплетни разойдутся, как круги по воде. Хотя какие круги, тут лучше сравнить с водоворотом. Интересно, им пришлют следователя из Нижнего или скажут справляться самим?
— Забирайте, я в морг за вами. Тут как следует не посмотришь, мусор кругом. — Махнул рукой Варя.
Сашка его жеста не заметила, она строила глазки оперативнику, её труп не смущал. Пришлось потрясти за плечо, чтобы она организовала вывоз тела.
На преступление надо настроиться, почувствовать атмосферу. Место убийство хранит те эмоции, тот накал страстей, что творился совсем недавно. Варя прикрыл глаза. Звякнула музыка ветра на двери. «Девушка, не закрыты ещё? Можно мне букетик? Какой бы вы хотели? Вон там в углу холодильника. Сейчас достану. Глухой удар, звук ломающихся пластиковых ваз, плеск воды».
— Камеры тут есть? — спросил Варя, осматривая потолок.
— Нет, только на углу дома снаружи. Проверяем, но вечером много народу ходит, центр города всё-таки, — сказал оперативник.
— А хозяйка магазина где?
— Обещала подъехать. В магазине сигнализация работала, и закрыто было. Утром пришла хозяйка забрать заказы, а тут такое. Вызвала нас и отпросилась, чтобы ребёнка отвезти к бабушке.
Варя кивнул и вышел на улицу, мимо него прошли двое оперов с носилками. На улице зарядил мелкий дождь, размывая и так жидкую грязь на клумбах. Хотелось солнышка, ярко-синего неба, чтобы всё наконец высохло и полезла из земли первая трава. Варя, обходя грязь, подошёл к краю дома и посмотрел на камеру, по обзору она захватывала входы двух магазинчиков и цветочной лавки, расположенных на первом этаже жилого дома. Но вход в цветочный располагался дальше всех, так что подробностей внешности посетителей они на записи не рассмотрят. Вдруг повезёт, убийца забыл про камеру и прошёл мимо неё.
Варя сел на металлическое ограждение вокруг клумбы и стал осматривать улицу. Через дорогу кафе и парк, а на этой стороне маленькие магазинчики до самого перекрёстка. Шумно, многолюдно, особенно в вечернее время. Есть шанс, что были свидетели, хотя в одной стороны вход в лавку прикрывает большой куст сирени, но сейчас зелени нет, так что можно и с другой стороны дома заметить посетителя. Дом с высоким цоколем, большой подвал. Варя посмотрел в слуховое окошко под окном первого этажа. Подвал — это хорошо, там можно найти свидетелей, о которых преступник не знал.
Отъехала машина скорой. Минут через двадцать подъехала красная КИА, из которой быстро выбралась девушка в тёплом спортивном костюме и побежала в цветочный магазин. Варя встал и пошёл на встречу с хозяйкой. Ничего нового он от неё не ожидал услышать, но надеялся, что та просветит его насчёт личной жизни убитой, женщины же таким делятся с коллегами.
— Кондратьева Мария Ивановна, владелица магазина, — сказал оперативник, с тоской поглядывая в окно.
— Здравствуйте, я следователь Танатов Варсонофий Яковлевич. Надолго вас не задержу.
Варя увидел, как округлились глаза у Марии, которая пыталась понять его имя. Обычная реакция, люди просто не в состоянии выучить его с первого раза, в отделе называть его по имени-отчеству очень не любят, коротко обращаясь просто Варя при встрече.
— Да-да, конечно. Я понимаю.
Они сели на барные стулья рядом с торговой стойкой. Мария старалась не смотреть в сторону открытого холодильника. У хозяйки наверняка возникнут проблемы, чтобы найти того, кто отмоет в магазине всю кровь. Да и не только с этим будут проблемы, когда сюда потянется вереница любопытных посмотреть на место преступления.
— Расскажите о Лавкиной Наталье Сергеевне. Как работала, личная жизнь.
— Хорошо работала, если и были какие проблемы, то по мелочи. Могла с перегаром на работе появиться, пила она. Но приходила вовремя и трезвая. Знаю, что жила с мужчиной, он на стройке работает. Жаловалась, что он ей предложение не делает, она детей хотела, а времени всё меньше оставалось.
— Значит, ни мужа, ни детей у неё не было. Любила выпить?
— Ну, не запойная… Работе это не мешало.
— А как зовут её сожителя? Может, знаете друзей, родственников. Мы, конечно, обзвоним все контакты в телефоне, но лучше сразу начать с главных.
— Роман Кашин, отчества не знаю, Наташа его обычно по имени называла, а когда ссорились, то по фамилии. Отца она не знала, мать умерла пару лет назад. Тётка у неё в Нижнем живёт, вроде всё. Общалась она с нами в основном: со своими сменщицами и со мной.
Варя вздохнул, одинокая женщина за тридцать, опрашивать некого, сразу можно вызывать этого Романа Кашина.
— А до Романа у неё мужчины были? Может, кто-то приходил выяснять отношения? Или кто-то за ней ухаживал, а ей не нравилось?
— Бывшие были, Наташа четыре года назад работала в похоронном агентстве, и там у неё случилась неприятная история, после чего она уволилась и решила стать флористом. Но имени я не знаю, она не любила об этом рассказывать.
— Что за агентство?
— Кажется, «Мемориал».
— Что ж, спасибо за помощь. Подпишите, пожалуйста, протокол опроса.
Варя вышел на улицу, можно прямо сейчас съездить в похоронную контору, вот только там, скорее всего, никто ничего не помнит. Варя повернулся к операм и махнул рукой.
— Отбываю, пойду в похоронное агентство, где убитая раньше работала.
— Давай подвезём? Чего по такой грязи топать.
— Да отсюда всего двадцать минут в сторону площади. Подумаю на ходу.
Спорить никто с ним не стал, все привыкли, что Варя всегда ходит пешком, соглашаясь сесть в транспорт, только если дело срочное или нужно ехать за город. Варя дошёл до конца проспекта и свернул на улицу с частными домами. Старенькие, деревянные, построенные после революции, когда город только начал расширяться; ближе к главной площади города дома ещё старше. На этих улочках и проулках можно и забыть, что находишься в городе, тут кричат петухи и лают собаки, прикроешь глаза, и настоящая деревня. Варя ходил пешком, чтобы впитать в себя реальность, для него важны были все детали: звуки, запахи, хлюпанье грязи под ногами, облупившаяся краска на наличниках. На той стороне всё это пригодится, такие ощущения, как маячки, когда его дух покидает тело и отправляется в странствие по городу.
Агентство «Мемориал» располагалось в старом деревянном здании. Одноэтажный длинный дом, фасад отделан деревянной «ёлочкой», окрашен зелёной краской, выцветшей в мертвенную бирюзу. Варя завернул во двор, там находились каменные гаражи и вход для сотрудников. Внутри же оказался современный ремонт, пластиковые панели на стенах и навесной потолок. За стойкой скучала администратор, листая ленту в телефоне. Заметив посетителя, она отложила телефон и завела приветственную скороговорку.
— Здравствуйте. Агентство ритуальных услуг «Мемориал». Надёжность и человеческое отношение! Солидный опыт работы нашей фирмы помогает нам решать любые организационные вопросы. Администратор Галиева Эльсия Альбертовна. Что бы вы хотели?
Варя достал из кармана кожаной куртки потёртое удостоверение.
— Старший следователь Танатов Варсонофий Яковлевич. Хотел бы поговорить с кем-нибудь из старых сотрудников, тех, кто тут работает больше пяти лет.
— Да, конечно. Варсонофий Яковлевич, пройдите, пожалуйста, за мной. — Эльсия серьёзно кивнула и вышла из-за стойки.
Варя удивился, впервые человек с ходу смог повторить его имя, не запнувшись. Он внимательно посмотрел на девушку. Строгий брючный костюм, аккуратно собранные в пучок волосы, лицо обычное, но внимание привлекали большие серые глаза. Когда девушка пошла к двери в один из кабинетов, Варя подумал, что она всем своим обликом напоминает ему Мэг из диснеевского «Геркулеса». Промелькнула мысль: «Меньше мультиков надо смотреть».
Кабинет, в который привела его Эльсия, оказался весь заставлен венками и пакетами, туго набитыми искусственными цветами. «Многовато цветов для одного дня», — подумал Варя и заметил у окна стол, за которым пожилая женщина накручивала на железный каркас искусственную ёлочку, рядом лежали клеевой пистолет и сваленные в кучу розы ядовитого фиолетового цвета.
— Татьяна Васильевна, к вам следователь.
— Ко мне? — удивилась Татьяна Васильевна и отложила в сторону металлическую основу для цветочной корзинки. — Димка, что ли, чего натворил?
— Здравствуйте, старший следователь Танатов Варсонофий Яковлевич, — сказал Варя, предъявляя корочку. — Нет, я по поводу Лавкиной Натальи Сергеевны. Мне сказали, она здесь работала года четыре назад. Помните такую?
— Да тут народ часто меняется, особенно молодёжь, всех не запомнишь. Да и имена я не очень, даты вот хорошо, а имена услышала и забыла.
— Может, помните какие-то скандалы, что были в то время?
— Скандалы? А так вы, наверно, о Наташке, я сразу не поняла. Так какой скандал, смех один. Был у нас водитель молодой, а она на гробах работала, обивку делала. Так вот стала она ему глазки строить, рядом крутиться, одеваться как девочка. А ей уж за тридцать, мальчику двадцать три. Ну, народ стал посмеиваться, приколы, шуточки. Парень не выдержал и вспылил, прямым текстом её послал. Она уволилась тогда.
«Мимо, не он это, — подумал Варя, — хотя место интересное, надо запомнить, пригодится».
— А имя молодого человека не подскажете?
— Нет, он недолго проработал, ушёл таксовать вроде или ещё куда.
— Может, ещё каких знакомых Натальи запомнили?
— Нет, она странная была, вела себя так, словно ей тринадцать лет. Подходит как-то ко мне и говорит, смотри, какую татуировку себе сделала, а там крестик на руке. Зачем, спрашиваю, такая ерунда, а она люблю, говорит, тату, накоплю денег, побольше набью.
— Хорошо, спасибо за сотрудничество.
— А она-то что натворила? Убила его, что ль?
— Нет, до свидания.
Варя быстро вышел из кабинета, не хватало ещё разным заботливым бабушкам рассказывать про убийство. Эльсия вернулась на рабочее место. Варя немного полюбовался на неё, подумал, что неплохо бы попросить номер телефона.
— До свидания, спасибо за помощь, — сказал Варя, так и не решив нужно ли ему новое знакомство.
— Даже номер не попросите, Варсонофий Яковлевич? — улыбнулась Эльсия.
Варя замер и понял, что у него отвисла челюсть. Рот пришлось быстро закрыть, аж зубы стукнули друг о друга. Красивая девушка с ним флиртует?
— А дадите? — спросил Варя и от смущения взлохматил волосы на затылке.
Эльсия взяла со стойки визитку и протянула ему. Вот баран, это ж просто реклама похоронного агентства, конечно, администратору всегда можно дозвониться на ресепшн. Расстроенно Варя посмотрел на Эльсию и встретился с её смеющимися глазами. Издевается, ну-ну, а он возьмёт и пригласит её на свидание по рабочему телефону, пусть краснеет. Варя вышел на улицу, там опять зарядил мелкий холодный дождь, так что пришлось пожалеть, что не надел кепку.
Остаток рабочего дня пришлось заниматься бумагами, подшивать в дело опросы свидетелей и описание улик. Домой Варя пробирался в туманных сумерках. В окнах квартиры горел свет. Соня всё-таки решила приехать к нему ночевать. Племянница с десяти лет после сильных ссор со своей матерью, сестрой Вари, убегала из дома. Сначала отсиживалась по подружкам, но потом Варя внушил ей, что лучше гостить у него. Так всем было спокойнее. Варя достал телефон и набрал сестру.
— Сонька у меня, не переживай… Да, найдём, что поесть. Ладно, хорошо, не забуду. Да, конечно.
Выполнив свой братский долг, Варя открыл дверь в квартиру. Он ошибся, Соня была не одна, в коридор выбежала Сашка.
— Привет, гулёна. Мокрый какой, как пёс.
Варя наклонился и закрутил головой, с длинных, нестриженых кудрей во все стороны полетели брызги.
— Вот гад! — взвизгнула Сашка и скрылась на кухне.
— Чай поставьте, замёрз, — крикнул ей вслед Варя.
Сняв ботинки и куртку, Варя прошёл на кухню. Сонька сидела с пакетом чипсов и колой, что-то быстро печатая в телефоне. Сашка стояла у окна и курила.
— Тут ребёнок, а ты дымишь, — буркнул Варя, наливая себе чуть тёплый чай из чайника.
— Жеребёнок твоя Сонька, — сказала Сашка, но сигарету затушила. — Невеста выросла, сама, чай, курит уже или вейпит точно.
Соня, услышав своё имя, подняла глаза от экрана.
— Ой, дядя Варя. А я к тебе. У тебя поесть есть? Мы ничего не нашли.
— Женщины, это вы меня голодного с работы покормить должны.
— Я тоже с работы, — сказала Сашка, — между прочим, с твоим трупом возилась. Теперь цветы мне не дари. Фу, ты не представляешь, из каких мест я лепестки вынимала у убитой.
— А я из школы, нас сегодня на репетицию оставили.
— Верю-верю. Сейчас схожу в магазин. Соньк, а может, ты всё-таки домой? Мама там точно вкусное приготовила.
— Мама на диете. И я совсем к тебе, жить. Не могу я там больше.
От такой новости Варя сел обратно на стул, с которого успел подняться, и сделал большой глоток остывшего чая. Наличие в однокомнатной квартире постороннего его не устраивало, особенно сейчас, когда нужно расследовать серьёзное дело. Он смирился, что не сможет сделать «выход» этой ночью, но надеялся, что эта небольшая заминка не скажется на ходе расследования. Просто займётся обычным сбором информации. Варя посмотрел на племянницу, та сжала губы и сдвинула брови, спорить с ней сейчас, это устроить скандал, и она убежит к кому-то из своих подружек. Домой точно не вернётся.
— Хорошо, а вещи у тебя есть? Может, зубную щётку купить?
— Дядя Варя, я тебя обожаю! — закричала Сонька и бросилась ему на шею. — Ай, ты бы брился или бороду вырастил.
— Времени нет, приходится нахлебницу с племянницей подкармливать. Ну что, купить щётку?
— Не, я рюкзак собрала.
— Сашк, надеюсь, ты не планируешь у меня жить? — сказал Варя.
— Не, только пожру на халяву и всё, мне домой надо.
Варя надел куртку, натянул капюшон на голову и снова вышел на улицу под дождь. Жил он в старой части города недалеко от городского рынка. Его дом прятался во дворах, рядом с одним из пожарных прудов. К квартире на первом этаже прежние хозяева пристроили отдельный вход и огородили часть домовой территории под личный огород забором из профнастила. Место для холостяка отличное, в огороде можно жарить шашлыки, а отдельный вход — свободное перемещение. Единственной проблемой было отсутствие магазинов поблизости, а рынок закрывался рано.
Варя топал по тёмной улице, меся ботинками талую грязь. Думалось о том, что сегодня «выйти» на разведку не получится. Когда дух Вари покидал спящее тело, он становился очень похожим на труп: холодным, неподвижным, с едва заметным дыханием. И разбудить его до возвращения духа невозможно. Знал это Варя из детства, когда в первый раз «вышел» из тела и ушёл из квартиры далеко. Вернувшись домой, Варя обнаружил бригаду скорой помощи, загружающую его на каталку, и рыдающую маму. Опоздал и пришлось бы бродить призраком, разыскивая тело.
Больше он такой ошибки не совершал, настоящие походы по городу в призрачном виде у него начались только после переезда на собственную квартиру. Понятно, что Соня ночью может и не заметить, что с ним что-то не так, но рисковать не хотелось. Придётся идти через сны, муторное и малополезное дело, словно разгадывать шарады других людей, но, возможно, это даст новую информацию об убитой. А завтра просмотрит запись с камер и допросит гражданского мужа покойной, может, и нащупает, в какую сторону двигаться. Всё не давал покоя образ головы в венке из роз, знакомый мотив.
С продуктами он вернулся через час, голодный и с промокшими ногами. Надо было доставку заказать, вот только денег до зарплаты оставалось лишь на бюджетный набор: сосиски, макароны, пачка пельменей, хлеб и паштет.
— Фу-у-у, зря ждала, лучше б дома йогурт из холодильника съела, — нахмурилась Сашка, — имитация мяса и хлеб в трёх вариантах.
— Шла бы со мной и выбирала. А так ставь воду и доставай майонез.
Сонька сцапала пачку сосисок и стала есть их с хлебом, макая в майонез, её неправильное питание устраивало. Как и многие девочки подростки, она вытянулась в худую, скелетоподобную девицу, и проблемы с весом её пока не беспокоили.
— Есть что интересное по трупу? — спросил Варя, доедая последний пельмень. Он специально подождал, когда Соня доест и убежит в комнату залипать в ноут. Не стоит портить ребёнку аппетит мерзкими подробностями.
— Ну, кто-то очень неумело пытался отпилить ей голову, но это оказалось не так просто, и он бросил. Навыков у этого убийцы таких нет, так что медиков и рубщиков мяса вычёркиваем, — хихикнула Сашка, доедая паштет. — Ну и дрянь, давно такого не ела. А так обычная тётка. Как и предполагали, удар тяжёлым, огромная вмятина на затылке, остатки пакета в ране. Потом пустил кровь. Ну, и очень мило всё оформил цветами. Интересно, это он сначала придумал, как оформить, и потому пошёл убивать в цветочном, или просто увидел цветы и решил, чего добру пропадать? Спорю, он и фотки сделал.
— Будем выяснять. Главное — сработать быстро, пока нам не прислали помощников.
— Главное, чтоб не серия. Красиво, конечно, но так все флористы разбегутся.
На улице раздалось тарахтение мотоцикла.
— О, Диман подъехал. Ну, я побежала.
Сашка чмокнула его в щёку и унеслась навстречу своему новому принцу на мотоцикле. Принцы у неё менялись регулярно, впрочем, и на Варю в своё время она произвела сногсшибательный эффект. Невысокая, полноватая, но с очень женственной фигурой, она напомнила ему Чел из «Дороги в Эльдорадо». Пока Варя тупил, как можно заинтересовать такую горячую красотку, Сашка записала его в друзья, посчитав нерешительность иммунитетом к её чарам. Друг из неё оказался лучше, чем возлюбленная, и Варя быстро смирился со своим положением. К тому же они часто сталкивались по работе, и чувства сделали бы их общение неловким.
Вечер прошёл тихо, с наушниками и в телефоне. Сонька смотрела очередную корейскую или китайскую дораму, он их не различал. Варя пересматривал «Геркулеса», вспоминая Эльсию. «Может, и правда позвонить?»
Заснул он на диване, в полудрёме перед ним всплыли две ладони, мерцая красным и синим. Он выбрал синюю, приложив к ней свою руку. Надо выбрать хозяина сна. Вспомнив, кого успел коснуться за день, Варя выбрал хозяйку цветочной лавки. Мгновение падения, и он ожидал увидеть цветы. Но заиграла музыка, перед ним стоял подиум с шестом, по которому скользила гибкая девичья фигурка. «А интересный сон», — подумал Варя и шагнул в чужое подсознание.
Чужак. Глава 1
В небольшом провинциальном городе стало неспокойно ― в течении трёх последних месяцев кто-то убивал знатных горожан. И делал это очень ловко, не оставляя следов, так что подозрения начальника Третьего отделения Тайного сыска господина Лурка, отвечавшего за расследование, пали прежде всего на чужаков, объявившихся в городе примерно в это время…
Это был странный вечер хотя бы потому, что я почти ничего о нём не помню ― кажется, сидел в трактире, лениво потягивая пиво, пока вокруг творился кромешный ад. Драка была в самом разгаре, но почему-то меня это совершенно не трогало ― даже когда под лопаткой вспыхнула острая боль, а на затылок обрушилась гора…
От удара вместе с бедной головой подобно старому зеркалу разбилась вдребезги и память. Только чудом можно объяснить то, что перед тем как окончательно отключиться, я ещё успел разобрать чей-то шёпот:
― Немедленно уходи и обязательно выживи, я позабочусь об остальном, ― чужие руки вытащили неподвижное тело на улицу, бросив в лужу, где быстро прибывающая небесная вода легко смешивалась с человеческой кровью…
Летняя ночь уже заключила город в жаркие объятия, и многие его жители задыхались в своих кроватях от её слишком душных ласк, сбрасывая на пол одеяла и простыни, открывая насмешнице Луне далеко не привлекательную наготу стареющих тел. И только мне было холодно ― злой озноб, словно издеваясь над умирающим, заставлял его вздрагивать, подражая ритму танцующего по коже дождя…
Еле слышный скрип колёс и приближавшиеся шаркающие шаги были последним, что подарило ускользающее сознание, перед тем как погрузить в страшный сон. В нём бедного грешника в аду заставляли ходить по раскалённым углям, а потом, обнажённого, бросали в обжигающе ледяную прорубь. И так много раз подряд…
Пока однажды мне вдруг не стало легче, и чьи-то дрожащие пальцы осторожно коснулись горячей щеки:
― Пора просыпаться, Ван, старик сделал для тебя всё, что мог…
Тяжёлые веки открывались с трудом, и поначалу мир вокруг был затянут туманом, сквозь который просвечивала склонившаяся фигура человека в пёстром халате. Как только пелена перед глазами немного рассеялась, я смог разглядеть его седые, собранные в узел волосы и узкие слезящиеся глаза на сморщенном, словно весенний гриб, лице.
Улыбаясь и кряхтя, старик помог мне сесть, прислонив к стене, и от вновь вспыхнувшей боли проклятая голова закружилась. Ослабевшее тело поползло вниз, но я смог удержаться, крепко вцепившись в чужой халат. Край широкой чаши, наполненной тёмной ароматной жижей со сладким и одновременно горьким вкусом, коснулся сухих губ и распухшего языка. Нестерпимая жажда не позволила привередничать, и, жадно осушив половину, оставшуюся часть напитка я неловко пролил на свою замотанную тряпками грудь.
Удивительно, но вскоре сознание прояснилась, и даже стало легче дышать. Я благодарно открывал рот, пока старик аккуратно кормил меня вязкой, потрясающе вкусной, во всяком случае, для изголодавшегося человека кашей, наконец заметив, как сильно похудели обтянутые сухой бледной кожей руки…
Закончив с едой и прислушиваясь к потяжелевшему желудку, внезапно почувствовал, что голове почему-то холодно. Протянутая рука скользнула по непривычно гладкой макушке, и, заметив недоумение на моём лице, старик объяснил, что рана была слишком серьёзной ― пришлось брить…
― Это всего лишь волосы, Ван, ты ещё так молод, сто раз отрастут… ― бормотал он, заставляя раненого повернуться и смазывая болезненное место на спине приятно холодившей мазью, ― заживает неплохо, но надо менять повязку каждый день…
Разливавшееся после еды по телу тепло убаюкивало, и глаза снова начали слипаться, но вместе с дремотой пришла и сильнейшая слабость. Я опять уснул, а когда очнулся, мой спаситель был рядом, и всё повторилось сначала. Время летело, прибавляя сил, и однажды наступил день, когда я, наконец, смог сидеть без опоры и самостоятельно есть.
Теперь мы подолгу разговаривали с добродушным стариком по имени Шань, по-прежнему называвшим найдёныша Ваном, ведь собственного имени я так и не вспомнил. Он рассказал, что подобрал умиравшего парня возле известного на весь город трактира, где обычно собирались моряки и контрабандисты. И где неделю назад тёмной дождливой ночью произошла драка, унесшая много жизней. Зачинщика, как водится, так и не нашли…
Старик не скрывал, что проверил одежду «найдёныша», но ни документов, ни денег при нём не нашлось. Серьёзно раненый, я не был похож ни на моряка ― слишком светлая, не огрубевшая от ветра и соли кожа, ни на мастерового ― руки явно не знали тяжёлого труда. А вот характерные мозоли на ладонях и пальцах говорили о привычке к оружию, хотя на поджаром, тренированном теле не было старых шрамов или ожогов.
― И на наёмника не похож, уж я-то на своём веку насмотрелся на это «добро». Кто же ты? Может, будущий студент ― скоро в нашей Академии начнутся приёмные экзамены, и небогатые ученики обычно ходят есть туда, где подешевле. А иначе как бы тебя занесло в это опасное место? ― рассуждал Шань, глядя на меня из-под седых бровей.
Я только пожимал плечами:
― Хоть убей, ничего не помню…
О себе старик рассказывал мало и неохотно: когда-то давно он был учёным, отправившимся в соседнее государство в поисках новых знаний. Напавшие на караван разбойники продали его в рабство. Бедняга сменил много хозяев, но однажды ему удалось сбежать и, в конце концов, осесть здесь. Он уверял, что вот уже много лет торговал лечебными травами и безвредными настойками, рецепты которых хранил с молодых лет. Но я понимал, что Шань темнил ― не раз слышал по ночам, как мой спаситель ругался у порога с подозрительными «гостями», а, закрыв за ними дверь, довольно прятал деньги в старый горшок…
Не надо было быть провидцем, чтобы понять ― чудак торговал не эликсирами от кашля, а кое-чем покрепче и опаснее. Удивляло другое ― он не прятал от «чужака» свои сбережения, и я не удержался от вопроса.
― Знаю, ты не предашь старика, Ван, ― он смотрел с непонятной нежностью, странно улыбаясь, словно родному, и от этого на душе становилось тоскливо и холодно. В отличие от «благодетеля», я не был так уверен в собственной порядочности… В этот момент стало ясно, что у бедняги не всё в порядке с головой, ведь ещё совсем недавно Шань меня не узнавал, гадая, кого же подкинула ему затейница-судьба…
На восьмой день после того, как я очнулся в доме старика, он разбудил меня среди ночи, сунув в руки горшок с деньгами и свёрток, заставив спуститься в подпол…
Уже тогда тело начала колотить нервная дрожь, и я решил остаться рядом с ним. Но Шань сердито отбил эти слабые попытки к сопротивлению, сказав, что «помочь ему раненый Ван всё равно не сможет ― ещё слишком слаб. Да и всё это ― не более чем простая предосторожность»…
Пришлось сидеть в темноте на груде овощей, сжавшись в комок, ожидая, когда старик закроет дверь и, шаркая старыми соломенными тапками, выпустит «Вана» из подпола. Но раздавшиеся шаги были уверенными и тяжёлыми, а ругань и грохот переворачиваемой нехитрой мебели говорили о том, что с Шанем что-то случилось.
― Значит, очень скоро грабители доберутся и сюда… ― как мог, закопал горшок с деньгами и свёрток среди овощей, снова приготовившись к смерти, ведь надежды остаться в живых ― не было. Но, порыскав, преступники ушли, и, немного выждав, я осторожно поднял крышку подпола. Сделать это было нелегко ― как оказалось, ушлый старик взгромоздил на неё сверху корзину с бельём.
Обливаясь потом, с бешено бьющимся сердцем «пленник подземелья» кое-как выбрался на волю. Не удивительно, что мне было плохо ― в первый раз после ранения пришлось прикладывать какие-то усилия. В комнате царил настоящий разгром, и, поскольку не было сил даже встать на ноги, я пробирался к двери на карачках, надеясь, что Шань ещё жив.
Старик лежал у порога с торчащим в боку ножом, одежда была залита кровью, и всё же его сердце билось хоть и медленно, но ровно. Трясущейся от страха рукой я распахнул халат Шаня и ахнул:
― Вот старый мошенник!
На нём был широкий пояс из толстой кожи, усиленный металлическими кольцами. Нож лишь слегка рассёк кожу, не сумев глубоко проникнуть в тело. От души похлопал предусмотрительного «везунчика» по щекам, и вскоре тот застонал, недовольно бормоча:
― Зря я тебя откармливал ― ишь как лупишь раненого беднягу, похоже, кому-то действительно полегчало…
Силы на радостях и правда ко мне вернулись. Старик же, охая и держась за раненый бок, заковылял в комнату, где при виде устроенного грабителями беспорядка быстро пришёл в чувство, выразительно их обругав и смешно сотрясая воздух маленькими сухими кулачками. Но, похоже, мы оба рано радовались: через час у Шаня начался жар, и пока добряк-Ван под его руководством готовил лечебную настойку, сам несколько раз чуть не придушил, как оказалось, вредного и придирчивого «Учителя»…
К утру жар сменился страшной слабостью. Бледный Шань, взяв за руку, еле прошептал:
― Кажется, сегодня ты спас мне жизнь… но, Ван, можешь ещё кое-что сделать для старика? Сил не осталось, а надо срочно передать тот свёрток, что я отдал тебе вместе с деньгами, одному человеку. Не будь это настолько важно, поверь, не стал бы просить, ведь ты ещё сам не здоров, мой мальчик… Помоги, а после можешь забрать себе все деньги и отправляться, куда пожелаешь ― всё равно откладывал их для тебя…
Поколебавшись, я пообещал выполнить поручение. Оказалось, идти надо было прямо сейчас, пока не рассвело. На улице после дождя стоял сильный туман, и у меня появилось сомнение ― мало того, что ничего не помнил, в такой белой мгле было очень легко заблудиться.
Но Шань успокоил, сказав, что надо всего лишь обогнуть дом, а дальше улица сама выведет к пристани. Он велел достать из сундука плащ с капюшоном, а под него надеть странного вида светлую монашескую рясу:
― Не удивляйся, Ван ― это одежда для тайных встреч. Человек сам подойдет к тебе около шхуны «Святой Лурк», надо просто отдать ему свёрток и вернуться домой. Вот и всё, ты обязательно справишься…
На словах это казалось не так уж и сложно, и всё же вызвало подозрения. Я осмотрел комнату и, выбрав на кухонном столе большой нож, засунул его за пояс. Старик поморщился:
― Это лишнее, ты напрасно беспокоишься…
Усмехнулся в ответ:
― Считаешь, в городе, где меня уже один раз чуть не прикончили, да и тебя, кстати, тоже ― безопасно, тем более ночью?
И тот скис, покачав головой:
― Ты в праве не верить…
Хлопнул его по плечу:
― Дело не в тебе, Шань, я никому не доверяю…
Подумав, добавил другой нож ― маленький с узким лезвием, заодно прихватив ещё несколько, включая тесак. Рука вдруг ловко подбросила их вверх, где, перевернувшись несколько раз, они по очереди приземлились рукоятками точно в мою ладонь:
― Как думаешь, может, раньше Ван был фокусником в балагане?
Я усмехнулся, глядя на поражённую физиономию Шаня:
― Возьму, пожалуй, с собой все. Не возражаешь? Так, на всякий случай…
Натянул капюшон плаща на голову и, бросив взгляд на встревоженного старика, спросил:
― Почему так волнуешься, Шань? Сам же сказал, что дело пустяковое… Надеюсь, ты спас меня не для того, чтобы подставить?
Он грустно усмехнулся:
― Жизнь ― сложная штука, Ван, а я, как ты уже наверняка догадался, связан с контрабандистами, и всякое может случиться. Но подставлять тебя не собираюсь: просто если не отдам эту вещь, бандиты вырежут семью одного хорошего человека. Однажды он спас старика, и теперь пришла очередь Шаня отплатить добром за добро…
Я ухмыльнулся:
― Понял, напоминаешь о моём долге, хитрец? Ладно, ухожу, и молись, чтобы всё обошлось…
Он не ответил, опустив голову. Сырой воздух из-за открытой двери ударил в лицо, охладив мгновенно вспотевшую кожу. Ночной ветерок, быстро скользнув за полы плаща, заставил поёжиться и пожалеть о том, что под тонкой сутаной ничего нет ― даже паршивых штанов. Потёртые сандалии были неприлично велики, так и норовя покинуть исхудавшие ступни. Когда я очнулся, на мне была только длинная, напоминавшая женскую рубаха ― одежду «найдёныша» Шань отдал в починку соседке, но время шло, а выполнять заказ она, похоже, не торопилась.
Обогнув дом, я вышел на укрытую туманом улицу с терявшимися в белой мути силуэтами таких же развалюх. На удивление, под ногами не чавкала грязь ― только хлюпали лужи, и подошвы скользили по блестящим в свете фонаря булыжникам, пока глаза с надеждой выискивали хоть какую-нибудь палку для опоры.
Было непривычно тихо в этот час, когда каждый шаг отдавался в голове болью, а в душе ворочался страх, вынуждавший одинокого прохожего то и дело оборачиваться, пытаясь рассмотреть невидимую опасность. Пройдёт совсем немного времени, и под слегка светлеющими небесами заскрипят двери пекарен, начнут зажигаться лампы в лавках мастеровых, застучат по брусчатке башмаки спешащих к открытию рыбного рынка торговцев. А пока юный рассвет не спешил, потягиваясь, трясти своей золотой головой над миром, меня сопровождал только дышавший в шею пугающий мрак ночи…
Дорога шла под уклон, и пришлось невольно ускорить шаги, говоря себе, что я вовсе не убегаю от невидимого врага, а просто спешу поскорее выполнить это нелепое поручение. Когда в нос ударила смесь запахов морской соли, водорослей и тухлой рыбы, из груди вырвался непонятный вздох облегчения. И хотя за плотным туманом не было видно кораблей, я «почувствовал» их присутствие ― казалось, огромные чудища притаились за этой влажной завесой, пряча свои грузные тела под толщей океанской воды и готовые в любой момент вынырнуть, атакуя и заглатывая волны гигантскими ртами…
― Да что это со мной ― неужели я поэт? Или, скорее всего, такой же контрабандист, как и «сердобольный» старикашка, приютивший обречённого человека. Морская дева, верни хотя бы каплю памяти, нечестно, когда в голове также пусто, как и на этой…
Кто-то приближался со стороны гавани, и я запаниковал, пытаясь вспомнить название корабля, у которого должен был ждать незнакомца:
― Святой, как его там… а, Лурк. Только как определить, где он тут, если ничего не видно?
Человек приблизился, и пришлось поднять фонарь, чтобы рассмотреть его лицо. Надо сказать, оно мне сразу не понравилось ― грубое и неприветливое, заросшее бородой по самые брови, нависавшие над покрасневшими мутными глазами. Его суровый обладатель или не спал больше недели, или просто давно забыл значение слова «трезвый». На нём был непромокаемый рыбацкий плащ с большим капюшоном; руки, спрятанные в широких рукавах, могли держать всё что угодно ― от тесака до кастета…
Он рыкнул:
― Ты кто и что тут шастаешь? Убирайся, пока я не сбросил твой труп в море…
Я напрягся, нащупав под плащом рукоять большого ножа, но в этот момент незнакомец, икнув и потеряв ко мне всякий интерес, развернулся и, напевая под нос что-то невнятное, нетвёрдой походкой побрёл куда-то в одному ему известном направлении. Но радоваться было ещё рано, чья-то рука опустилась на плечо, и поясницу неприятно кольнуло:
― Где Шань? ― сказано было тихо, но если бы на голове остались волосы, они точно встали по стойке смирно.
Я выдохнул:
― Святой Лурк?
Он убрал оружие от моей спины и усмехнулся:
― Не то чтобы святой… Принёс?
Почему-то стало трудно дышать, рассудок лихорадочно пытался понять, что не так в этой ситуации, и сам же отвечал:
― Да всё… Ты не дошёл до условленного места, этот тип может быть кем угодно. Впрочем, какая разница? Главное ― отдать эту вещь, Шань сам виноват ― не назвал условного пароля, не описал человека. Моё дело сторона, не хочу умирать после того, как только что вернулся к жизни…
Кивнув:
― Принёс… ― достал из-за пазухи свёрток, протянув уже стоявшему передо мной Лурку.
Человек был невысок и худощав, хотя плащ скрывал его полностью, почему-то подумалось, что он не вояка, а кабинетный червь. Его лицо при свете фонаря казалось утончённым и привлекательным: большой лоб и породистый с горбинкой нос, полные, красиво очерченные губы, твёрдый подбородок. Умные проницательные глаза смотрели с любопытством. Он был молод, не старше тридцати…
В общем, казался весьма безобидным, и ключевое слово здесь ― казался… Не знаю почему, но я был уверен, что этот человек ловок и наверняка прекрасно владеет оружием:
― Почему я так решил? Может, Ван раньше был шпионом, раз так хорошо чувствует замаскированную опасность? ― глаза не отрывались от его тонких разворачивавших свёрток пальцев. Это был… не кусок серебра или сияющий камень, способный выкупить жизнь человека. Обыкновенная соломенная кукла, такая же, как те, что крестьянки плетут своим детишкам…
Лурк со смехом подкинул пучок соломы на ладони:
― Ну Шань, старый мошенник… Что на это скажешь, парень?
Я пожал плечами, аккуратно скользнув пальцами за полу плаща, чтобы вытащить «неприятный сюрприз» для незнакомца. Вернее, попытался это сделать, потому что его рука перехватила мою на полпути и сжала её с такой силой, что из груди против воли вырвался стон.
― Не стоит делать глупости. Дарси, забери у него ножи, ― обратился он к вынырнувшему из тумана человеку в таком же плаще и серой повязке на рукаве. Его глаза при этом не изменили своего выражения, ― пойдём, ты ведь не хочешь получить дубинкой по голове ― кажется, тебе итак уже досталось…
Его пальцы неожиданно ловко откинули капюшон моего плаща, обнажив ещё не зажившую до конца рану на бритой голове. Он усмехнулся, и я ответил ему таким же оскалом, согласно кивая ― глаза уже хорошо различали в клубах тумана фигуры окруживших нас людей.
Рядом остановилась чёрная коляска, в которую пришлось войти вслед за похитителем. Но прежде чем мы двинулись с места, я успел заметить из окошка знакомую сгорбленную фигуру старика. Он принимал кошелёк от одного из людей Лурка, и у меня вырвалось невольное:
― Вот же паршивец, всё-таки продал…
Похититель тоже выглянул в окно, фамильярно потрепав по плечу:
― Не вини его ― старик слишком много задолжал. Он один из лучших осведомителей Тайного Сыска. Да, да, смотрю, ты не удивлён, тогда давай знакомиться ― я начальник Третьего отделения, зови меня…
Подсказал с улыбкой:
― Господин Лурк.
И он дружелюбно засмеялся в ответ:
― Точно. Надеюсь, мы сработаемся ― Ван, кажется?
― Не помню, после того как мне крепко досталось по голове в трактире, от памяти ничего не осталось. Но Шань, уж не знаю почему, называл Ваном…
Лурк скривился:
― Когда-то он спас бездомного мальчишку, вырастив как сына, а тот ограбил местную казну и сбежал, подставив старика. Шань с горя умом и тронулся… Помогает всем попавшим в беду, думая, что это его Ван. Грустная история ― он даже не понял, что подставил тебя, придёт домой, будет искать…
Я пожал плечами:
― Может и так. Что Вам надо от непомнящего Вана, господин «тайный сыскарь»? Даже если будете пытать, рассказать мне нечего…
Лурк откинулся на спинку обитого мягкой кожей сидения:
― Старик сказал, что у тебя тренированное тело бойца, но совсем нет старых ран. Возможно, ты очень умелый воин… Надо проверить. Эй, Дарси…
Не знаю, как это получилось, но я не только почувствовал, как кулак этого Дарси летит к моей щеке, но и, мгновенно среагировав, скрутил его как ребёнка. И только приставленный к шее кинжал Лурка заставил отпустить охавшего противника и расслабиться.
Кинжал тут же исчез в плаще, а довольный начальник отделения Тайного Сыска улыбнулся:
― Неплохо, реакция на высоте…
Я растёр ладони:
― И что теперь? Допустим, умею сражаться, хотя и не помню, как. Зачем я Вам нужен, неужели не хватает своих бойцов?
Лурк заглянул в мои глаза, и стало понятно ― он не тот человек, над которым можно безнаказанно подшучивать. Пришлось виновато опустить ресницы. Его голос снова был слаще медового пирога:
― Видишь ли, Ван… В городе появилась серьёзная проблема ― кто-то убивает знатных горожан и делает это очень ловко. Уже третий месяц Городские сыскари не могут его поймать, вот Губернатор и подключил нас. Своих-то «умельцев» мы знаем хорошо ― они все сейчас в тюремном подземелье. Здесь работает пришлый, одним словом ― чужак. А ты появился в нашем городе примерно в это время…
Я задумался. Обвинение было серьёзным, и тут уж стало не до шуток:
― Понимаю, проще всего сейчас свалить вину на меня, но что это даст? Если Вы ошиблись, преступления продолжатся, и качающийся на городских воротах труп их не остановит.
Коляска резко остановилась. Я смотрел в лицо человека, ещё мгновение назад казавшегося спокойным: на его щеках пылали пунцовые пятна, глаза горели, не побоюсь этих слов ― адским пламенем, в них была лютая ненависть, гнев, отчаяние и жажда мести. И всё это собралось в одно целое, чтобы обрушиться на меня…
Любой бы растерялся, неудивительно, что я постарался вжаться в кресло. Но Лурк, безжалостно вытолкнув пленника наружу, за шиворот потащил к воротам тёмного здания. Он почти пинками гнал меня по плохо освещённым коридорам, и его молчаливая ярость показалась страшнее вдруг вспыхнувшего в мозгу видения: я, совсем маленький, лежу на траве, и страшный человек с безумными глазами заносит над головой огромный подкованный сапог…
Мы остановились у обитой металлом двери, и Дарси снял огромный замок, подавая Лурку зажжённый факел. Он открыл тяжёлые скрипящие створки, и на нас обрушилась волна холода.
― Ледник… Зачем мы здесь? ― эта мысль только зародилась в голове, а я уже понял ответ и замер, не желая проходить вперёд.
Злой шёпот, казалось, проникал в мозг:
― Иди вперёд, мерзавец, посмотри на дело своих рук! ― разъярённый сыщик поторопил пленника уколом кинжала, и, почувствовав, как по шее течёт тёплая струя, я неохотно двинулся вперёд.
Закреплённые на стенах факелы освещали лежавшие на полках обнажённые трупы мужчин и женщин. И хотя все они были прикрыты тканью, это не могло скрыть черноту запекшихся резаных ран и пятен от ожогов. Я застыл, не в силах отвести взгляд от милого, ангельского лица кудрявого подростка с отрезанной рукой, и тошнота подкосила ноги, согнув тело пополам…
Дарси вытащил меня за дверь и, подсунув ведро, молча ждал, пока спазмы утихнут, и я смог стоять, опираясь на стену и вытирая слёзы рукавом плаща. Лурк замер напротив, не отводя прищуренных глаз, и это в конце концов вдребезги разбило моё терпение:
― Что, не оправдал Ваших ожиданий, Господин из Тайного Сыска? Думали, негодяй Ван с восторгом будет рассматривать этот кошмар? Ну, извините… ― я сплюнул на пол, стараясь попасть на его лаковые сапоги.
Ожидаемого ответного удара почему-то не последовало ― Лурк приказал помощнику закрыть подвал и, повернувшись произнёс так спокойно, словно его только что не разрывала яростная волна:
― А ты хитрец, Ван… У меня пока нет доказательств, но здесь, ― он ударил себя ладонью в грудь, ― интуиция подсказывает, что это ― твоя работа. И поверь, чего бы ни стоило, я найду улики. Пусть виновный за всё ответит…
Еле сдерживая рвущуюся наружу злость, отчеканил:
― Да будет так. Я не помню ни своего имени, ни прошлого, но, клянусь, сделаю всё, чтобы найти истину и очистить грязь, в которой Вы пытаетесь меня утопить…
Он перевёл усталые глаза на Дарси:
― Чуть позже принеси бумаги, я подпишу приказ о зачислении новичка в наше отделение. И проводи нового работника в его комнату, пусть устраивается и отдохнёт. Продолжим разговор завтра, Ван…
Глядя вслед его удаляющейся напряжённой спине, я понимал, что только что нажил себе смертельного врага, даже не прикладывая к этому никаких усилий. И ещё ― влип по самое не могу…
Донато Карризи. "Дом голосов"
Донато Карризи. "Дом голосов".
Эта книга поначалу показалась мне довольно странной. Даже хотел бросить. И хорошо, что не сделал этого. В итоге, где-то 7 из 10. Что неплохо.
В центре романа история странной девочки, которая вместе со своими ещё более странными родителями скитается по Италии, скрываясь от неких злых людей, которые хотят девочку у папы с мамой отобрать. Вся эта троица носит с собой в деревянном ящике труп девочкиного братика и постоянно его прячет от своих преследователей. И ещё история детского психолога и гипнотерапевта. Обе эти истории, как и ожидается, сходятся в одну и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что так к концу книги и произойдет.
Несчастного психолога сюжет книги пожует и выплюнет, а девочка … ну, почитаете и узнаете. Впрочем, маленькую подсказку дам: все, кто читает такого рода книги, знает, что маленькие девочки - это абсолютно устойчивые к любым бедам и ужасам существа и любой, кто связывается с ними, должен семь раз подумать прежде, чем решится рискнуть всем, что у него есть. Потому, что он обречен на неудачу.
Однако, если оставить в стороне некоторые абсолютно бесящие моменты вроде такого, когда несчастному мозгоправу сообщается некое важное известие, состоящее из одного слова… знаете, как в идиотски рекламах пишут: “Шок! Новость, от которой все выпали в осадок”, но само слово от тебя хранят в секрете до конца книги. Так и хочется сказать “мистер Карризи, какого хрена? Вы у нас роман пишете или сценарий для душещипательного сериала, который будут крутить по турецкому телевидению? Или вам не придумалось что-то такое-эдакое, чем можно читателя приклеить к роману намертво?”
В остальном же, вполне неплохо. Нестандартно. Местами удивляет. Автору вполне удается долго водить читателя за нос, причем большей частью делает он это довольно увлекательно. Плюс дело происходит во Флоренции, в городе, который невозможно не любить. И, хотя мне лично, именно этого города в романе не хватало, есть фантазия, она вполне способна восполнить лакуны.
Ну и, как книга, которую вы поставите на полку, чтобы перечитать и насладиться прекрасным языком и великолепными идеями - нет. Совсем нет. Но прочитать раз, когда вам нечем заняться, когда вы куда-то едете или просто хотите чего-то слегка душещипательного, но в меру и с относительно счастливым концом - вот оно. Вы нашли ту самую книгу.
© Юрий Супоницкий
#книги_без_наркоза
Клад
Периодически выкладываем на Авито всякие ненужности дома. И квартира расхламляется, и лишняя копейка в бюджет. Нашла вот коллекцию фотокарточек, которую и выкинуть жалко и на какой-то хэнд-мэйд неохото заморачиваться. И вспомнила историю их появления.
Было это лет 25 назад, я ещё мелкая была, лет 10ти. Купили родители шикарный по тем временам комплект мебели: коричневый угловой диван и кресло к нему. Сейчас такие же за самовывоз выставляют, такие аляпистые громоздкие пылесборники. И вот спустя несколько лет решили это кресло отправить на помойку, может кот сильно ободрал, или ещё что-то случилось с ним. Кресло громоздкое, (тащить из хрущевки!), решили раздербанить на части. И вот отрывая задний подклад от заводских скоб, внутри родители обнаружили тугой коричневый свёрток. С криком: "ДЕНЬГИ!" мама, чуть не падая в обморок от счастья, разворачивает этот клад, а там ОНИ. Карточки советских актёров (55 штук !), непонятно как и главное зачем спрятанные в одно из фабричных кресел. Разочарование конечно у них было сильное, долго сокрушались мысленному богатству.
А тайна так и осталась неразгаданной. Может кому нужны они на просторах Авито за пресловутые 300 рублей.
Сказки города Венсвоорт. Глава 2 №16
Продавец проклятий путь во тьме часть - 3
— Я знаю, знаю… Эта боль напоминает ожоги от сухого льда, — шептал Мешочек, помогая Сане спуститься по лестнице. — Удивительно знакомое потустороннее чувство. Изжога души. Сразу хочется зарыться в холодную землю и не высовывать оттуда носа. Самобичевание Христово. Терновый венец пожирателя младенцев. Стыд маленького онаниста…
— Перестань. Ты втираешь мне какую-то дичь, — расслабленно бормотал продавец проклятий. — Жив и ладно. А насколько жив, это уже философия тела. Мне иногда кажется, что души и нет вовсе. Там, за гробовой доской, царит - ничто, а все посмертные ощущения, они не наши, они принадлежат червям, копошащимся в брюхе. Свет в конце тоннеля…Хе-хе, ощущение червя, выползающего из гнойной раны. Червю так хорошо и приятно и чей-то голос спрашивает его — а праведно ли он прожил свою жизнь? Червю кажется, что это Бог, а на самом деле его спрашивает могильщик…
— Что? Пилюли подействовали? — засмеялся Мешочек.
— Ага. Ха-ха-ха. Ты прикинь, я реально ощущаю себя белым червем в чьей-то нежной утробе. Сильно подозреваю, что червь купается в гное, но это чувство так упоительно. Словно бы я в сладком желе. Видел такие… Продавали раньше в кафешках…зелёненькие.
— Разумеется. Твой разум для меня открытая книга.
— Спасибо. Эх, как же ты заебал…
Десять минут назад испуганный Мешочек накормил его лекарствами от господина Яда. Саня выпил много воды, пытаясь перебить привкус ментола, а потом у него случился приход. Эйфория, беспечность, расширение сознания — всё же лучше, чем жуткое ощущение неизбежной смерти и бессмысленного конца пути. Да, после этого они даже как-то подружились. Теперь, этот мелкий засранец вовсе не казался ему засранцем. Нет же. Вполне нормальный мужик. Ну, помотала жизнь, а кого она не мотала? Кто у нас без греха? Щас, я в тебя камнем швырну — зануда. Мне нужен камень!
Мешочек ловко придерживал его под локоть и подсказывал, куда лучше поставить ногу.
— Я, разумеется, всё уже посмотрел, — говорил он. — Мне этот фильм, как ты понимаешь, без надобности…Повернись, пригни голову, а то ушибёшься. Номер шесть, он, выбрал единственный крупный кусок из памяти журналиста. С точки зрения наблюдателя, ничего интересного…Папочка ищет сыночка, а ему никто не верит. Он бесится, пытается привлечь внимание общественности, а его за это сажают в психушку. Типичная драма. Журналист будет задавать ему вопросы, скукотища. И курить будут каждые пять минут. Поэтому, как усядешься в кресло, ты расслабься и постарайся вздремнуть. Маша тебе будет периодически суфлировать…Здесь направо.
— Ну, вот зачем? Я ненавижу спойлеры! Только последние паскуды рассказывают всё заранее, — простонал Саня.
Мешочек захихикал.
— За руку её подержишь во время сеанса, рядом будешь сидеть, коленка к коленке. Она сейчас возвращается с кухни с двумя стаканами апельсинового сока. Она бы взяла и больше, но её опередил Голодный. Если бы я тебе не сказал, то тогда ты бы больше уделял внимания видео демонстрации, а не Машеньке. Заметь, я помогаю пока что даром.
— Действительно, — согласился Саня. — Ты меня…это извини за то, что я тебя… того-этого….
— Да, чё там… Погоди, ты мне потом и за пилюльки ещё спасибо скажешь. Вот тут пока встань. Обопрись о подоконник.
Саня нащупал подоконник, пальцы коснулись холодного стекла, потом он обнаружил ручку и повернул её, открывая на себя створку. В лицо ударило свежестью и прохладой. Он услышал пение соловья и шум ветвей. Там, за окном, лес. Точно! Сердце забилось от радости и до одури захотелось на волю.
— Мне же сказали, в бункере нет окон? — изумился он.
— Тебе сказали чистую правду, — мрачным голосом ответил Мешочек. — Это всё шуточки Дока. Окно - муляж. Он их тут повсюду навтыкал, на всех этажах и, если не знать, то прикольно смотрится, но зато, когда знаешь…Разбил бы их все - честное слово. Ненавижу, когда обманывают!
— Но я же чувствую ветер! — не поверил Саня. — И свежий воздух. Там замечательно!
— Наркоту ты чувствуешь. У тебя обострились ощущения и ностальгия. Так бывает, когда долго находишься в закрытом помещении. И это хорошо, что ты не видишь, что там, иначе бы уже испортил инсталляцию. Протяни руку за окно, и ты поймёшь, о чём я…
Саня послушно высунул руку и ладонь упёрлась во что-то упругое. Экран. Наверное, это экран. Шелковистое на ощупь и потрескивает.
— Да, — подтвердил грустный голос. — На экране изображение леса, а там, вдалеке, живописное озеро, над которым летают белоснежные чайки. Искусственный лес, искусственный ветер, всё искусственное. Иногда, так посмотришь и хочется лоб себе расшибить до крови, так душно от всей этой красоты. Лучше уйти отсюда.
Продавец проклятий протянул наугад свою руку и Карл снова повёл его, называя себя в шутку — Вергилием. Саня попытался вспомнить: кого он имел в виду, но так и не вспомнил. Наверное, какая-то собака- поводырь, ну, типа Хатико. Они прошли через очередную дверь и начали плавно спускаться, при этом, Карл заставлял его придерживаться правой стены, так, сказал он, будет удобнее. Саня почувствовал резкий запах пороха и поводырь с готовностью сообщил, что комната Ивана совмещена с тиром для большего удобства и постоянных тренировок. И что лучше уж порох нюхать, чем гнильё, которым воняет из комнаты Голодного.
— Ты высказался о нём как-то неодобрительно? — предположил Саня.
— Ну и что? Он мудак. Он самый бесполезный из нас, а, говоря проще, тщеславный мешок с деньгами. Мессир жалеет его, научил самоконтролю, научил общению, помог адаптироваться социально, а этот мудак снова натаскал костей себе в комнату и глодает их круглые сутки, изображая из себя помойку.
— Помойку?
— Общая кличка для всех беспородных собак. Помойка. Вчера он украл из лаборатории кусок мумии и тоже сожрал. “Зубы, говорит, проверяю…” Да, если бы эту проблему можно было решить зубами…Устал я, Санёк. Устал от безысходности и заточения. Само место на нас влияет. Передохнем, как мухи за стеклом. Уж лучше бы нам поскорее вернуться на волю. Душно мне…
Мешочек успевал всё: и за руку вести, и объяснять, а теперь вот пожаловался.
— Это ты-то? — не поверил Саня и засмеялся. — Ты же будущее видишь. Ты, среди всей компашки, самый хитрожопый, от тебя ли я это слышу?
— Да не вижу я будущее, кто тебе такую чушь сказал? — судя по голосу, Карл немного обиделся. — Седьмой видел. А я…Я могу только просчитывать варианты того или иного события на основе своих анализов. В чём-то это действительно похоже на предвидение, но это, как с шахматами. Я вижу на сотни ходов вперёд и считываю каждую мысль противника, но, к примеру, я не знаю, что будет с моим противником завтра, я могу только предположить.
— Насколько мне известно, Седьмой пропал, — сказал Саня.
— Официальная версия - умер, — поправил его Мешочек. — И даже я не знаю, где его искать. Тела-то нет. Но ничего страшного, у нас есть молодой и перспективный кадр на замену. Он сейчас в другой яме сидит. Мессир отправился его проведать. Будущее, конечно, ещё не видит, но зато очень старательный.
— Тоже псих?
— О, ещё какой. Тихий и смертельно опасный. Кличка — “Домовёнок”, — фыркнул поводырь и забормотал в сторону. — Из-за этих уродов он теперь в яме сидит. Говорил же Мессиру, вдвоём надо идти, а он…Я сам, сам! По усам они ему поводят. Сердцем чую.
— Ты о ком? — спросил Саня. — Какие уроды?
— Да так…Грехи прошлой жизни. Заговариваюсь я сегодня. Это всё стены, стены давят, — неопределённо отвечал Карл и тут же предупредил. — Сейчас Маша из-за поворота появится. Смотри, при ней не дури.
Саша обрадовался. Он попросил отпустить его руку и постарался принять независимую позу, однако это оценил только Мешочек, который саркастически хмыкнул и посоветовал не выпендриваться.
— А вы ещё не дошли до кинозала? — поинтересовалась Маша, подойдя поближе.
— Нет, я решил сдать больного, как говорится, с рук на руки, — ответил Карл.
— Но они у меня заняты. Я принесла сок.
— Я знаю, именно поэтому я распахну для тебя двери. Впрочем, я распахну их для вас обоих, — пообещал маленький крысёныш и, оставив Саню без поддержки, пошёл вперёд. Продавец проклятий попытался идти самостоятельно, но с непривычки оступился и едва не упал.
— Осторожнее! — испугалась Маша.
— Ничего страшного, — бодрым голосом ответил Саня.
— Согласись, приятно, когда за тебя переживают? — послышался ехидный голос Мешочка. И тут до парня дошло, хитрый Карл сделал это нарочно. А может быть он и наркотики ему подсунул не просто так?
— Incertus animus dimidium sapientiae est! — громко сказал Мешочек. Впрочем, последнее его слово потонуло в шуме, доносившемся из кинозала.
Рык Голодного, казалось, был слышен отовсюду. Этот психопат рассказывал очередной сальный анекдот и тут же требовал, чтобы его собеседники смеялись, но собеседники не успевали, потому как он начинал выдавать следующую пошлость.
— Вы представляете?!! В той клинике - еблись абсолютно все! И ладно бы бабы с мужиками, но там было целое коматозное отделение. Двадцать, с нихуем, коек и одни старухи. Лежат, значит, такие кактусы в респираторах, а санитары их по очереди опыляют. Да, что санитары, сам главврач Антонио Эсперузи не брезговал там приспустить штаны. Им мало было медсестёр и пациентов, ну из тех, которые сами могли себе раздвинуть ноги, нет! Им кактусы подавай! И знаете, чем дело закончилось? Старушка - залетела! Караул! Консилиум! Они там все виновники собрались и стали решать, как сделать бабуле аборт, по медицинским показаниям. А бабке-то уже под семьдесят! А ну, как уйдёт на тот свет вместе с выкидышем? Но этого позволить нельзя, ведь эта бабка какая-то там герцогиня и чем дольше она в коме, тем больше денег в клинике от благодарной родни. И вот, значит, консилиум…Ой, привет детишки! Привет Мария! Здорово Кутузов! А нам тут… Ботаник анекдоты про старух рассказывает…Как он старость трахнул… Заболтал совсем.
— Я тебе говорила: не трогать ничего на кухне! — накинулась на него Маша. — Ты у меня веником, по мордасам! Карл - подержи стаканы!
— Слушаюсь, моя госпожа! — услыхал Саша голос Мешочка. — Веник за этим креслом. Самый пыльный, а ещё, очень рекомендую плётку. Она там, рядышком. И по яйцам его звездани!
— Подготовился, дятел? Заранее подготовился! — обиженно взревел Голодный. — Маша не надо веник, я только футболку сменил!
— Надо! Я значит готовлю на всех, стараюсь, а он жрёт! И пальцами своими грязными везде полазил, что думаешь, я не заметила? Я тебя, как кота помойного, об печку расшибу! — ругалась девушка. Саша оторопел, вот уж от кого он не ожидал такой ярости. Видимо Голодный действительно здорово накосячил. Он замер, опершись о дверной косяк, и прислушался. Судя по звукам в зале, началась драка. Голодный проиграл, его загнали под кресло, мутузили, ругали, он громко орал и между его криками то и дело появлялся голос его защитника. Ну как же, господин Яд, не оставит своего товарища в беде.
— Маша, не надо! Маша, это непедагогично! Машенька, он больше не будет, я лично прослежу!
— Будет! Лупи его по жопе, Машунь! Он в комнате срач устроил, а теперь и на кухне! — подзуживал Карл.
— Жлобы! У меня организм! У меня потребности! — орал Голодный.
— Вот тебе за организм! Вот тебе за потребности! — колотила его веником Маша.
— Спасите! Док! Фильм включай, фильм! Да что же это такое? Я же на всех брал, братва — почему только меня отпиздили? — возмущался Голодный.
— Машенька, ну пожалуйста! Ну, сделай снисхождение к его умственным способностям. Он же - дитя неразумное. Мессир бы этого не одобрил! — дребезжащим голосом заговорил господин Яд и эти слова помогли. По повисшей тишине в зале Саша догадался, что Голодного больше никто не тронет.
— Эх, — прошелестел рядом с ним голос Карла. — А я так надеялся, что наш амбал выхватит по сусалам. Ну да ничего. Сегодня он будет мыть полы. Это полезное занятие отвлечёт его разум от кишкоблудства.
— Сознайся, ты всё подстроил? — шёпотом спросил Саня.
— Ну…Не то чтобы... Ну, а что мне прикажешь делать? Моя комната рядом с его помойкой, а Яд не захотел меняться, вот я и…помог.
И точно, Маша немного успокоилась, перевела дух и потребовала, чтобы Голодный возместил моральный ущерб, а именно: навёл порядок у себя, а заодно и во всём бункере. Тряпкой и шваброй она его обеспечит. И не дай бог, ты ещё раз свой нос на мою кухню сунешь! Ты понял?
— Ну, как я и предупреждал, нельзя нарушать женские границы, — прошептал Мешочек. — Для нашей девочки, кухня — святыня. Получил, что называется, по заслугам.
Потом появился Док и ещё раз призвал всех к порядку.
— Нехорошо, когда друзья ссорятся, больно смотреть, — говорил он. — Я тут оборудование настраиваю, а они хулиганят.
— Я больше не буду, простите меня, — извинилась Маша.
— Ну, вас-то я всегда прощу, моя дорогая, но, пожалуйста, больше не пачкайте веник. № 5 - этого не достоин. Если хотите, я поставлю ему имплант и его будет бить током каждый раз, когда он будет подходить к кухне? Уверяю вас, совсем простенькая операция, он и не заметит, — предложил Док.
— Оскорбительно это слышать от вас, профессор, — пробурчал Голодный. — Ладно бы вы мне пулемёт присобачили, но строгий ошейник? Вы садо-мазохист, да? Я всегда вас подозревал. Любите, когда искры из глаз.
— Люблю, — скромно признался Док. — А ещё люблю, когда кричат и молятся. Рассаживайтесь по местам, товарищи, сейчас я включу вам запись.
Маша вернулась за Саней и помогла ему усесться в нужное кресло. Карл суетился рядом, он прикатил столик на колёсиках и поставил на него бокалы с апельсиновым соком. Пока он это делал, девушка снова прогулялась до соседей и забрала у них бутылку шампанского. Никто не возражал. Только господин Яд начал хныкать вслед, что бутылка последняя.
— Пейте ром. У вас две бутылки, — огрызнулась Маша. — А у меня нервы.
— Но я же не пью крепкое, у меня диабет, вы же знаете.
— Значит пейте воду, — сурово отвечала девушка.
— Хе-хе, дама подарит тебе цветок. Счастлив тот, кому она вручит свою первую мимозу, — прошептал Карл и добавил — А я, твой скромный купидон, улепётываю.
— Мимозу? — не понял Саня, но Карл уже испарился, а его вопрос услышала Маша и подумала, что он обращается к ней.
— Ты будешь? Да, я тут подумала, что если смешать шампанское и апельсиновый сок - будет вкусно.
Маша уселась рядом. Зазвенели стаканы. Потом звякнул металл.
— Наверное, нужно пить холодным, коктейль должен быть со льдом? — предположил он. — Хотя, я никогда не бывал в барах и ресторанах. Я ничего не знаю об этом.
— Странно, я думала, раз ты много зарабатывал, ты мог позволить себе рестораны и разные вкусности? — искренне удивилась Маша.
— Нет, я домосед. Я, если честно, из дома-то выходил только по необходимости. Ездил, да. Много ездил, но всегда с определенной целью. А так…Если нет друзей и каких-либо отношений, то получается и выпить-то не с кем.
Рассказывая о себе, он невольно вспомнил о своих жалких попытках завести знакомства с девушками и поморщился, испытав острое чувство стыда. Но, кажется, она не заметила?
— Ерунда, со льдом у нас полный порядок, — сообщила Маша. — А немножко алкоголя не повредит. Надо расслабиться. У ребят стресс, да и я сама от сидения взаперти лезу на стенку. Кстати, этому коктейлю меня научил дядя Валера.
Ну, ты помнишь, я тебе про него рассказывала. Правда, он его водкой запивал…А мы простой вариант выпьем, только шампанское и апельсиновый сок. Хорошо?
— Ладно, — Саня принял бокал из её рук и осторожно поднёс к губам. Пахло апельсинами. Нужно было что-то сказать.
— Спасибо, — тихо поблагодарил он.
— Пожалуйста, только за что?
Саня почувствовал, что она улыбается.
“За то, что ты рядом”, — хотел было сказать он и не смог. Испугался. В самый последний момент испугался. Где-то позади послышалось саркастическое хихиканье. Ну точно, как же можно забыть про того, кто всё про всех знает. Заткнулся бы лучше, а?
— Ну, что же, все готовы к просмотру? Я могу начинать?
Судя по голосу, номер шесть был изрядно взволнован.
Телега автора для тех кто хочет читать раньше всех - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi
-----------------------------------------------------------------------
@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.
@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.
@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.
@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна
@Mefodii - почасовые новости и не только.
@bobr22 - морские рассказы
@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля
@PyirnPG - оружейная лига
@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!
@IrinaKosh - котики.
-----------------------------------------------------------------------------------