"The Thing"
Software: Krita
Graphics tablet: Wacom intuos 4100k
Software: Krita
Graphics tablet: Wacom intuos 4100k
🔞18+
Дворец оказался просторным внутри, хотя и снаружи выглядел просто громадным сооружением. Мои покои оказались на втором этаже. Да, вы не ослышались, мои покои. По крайней мере, мне так представил эту большую спальню дворецкий.
Я наконец-то узнал, как его зовут. На мой вопрос, он любезно ответил, что это не важно, но если нужно, то Влад.
Влад показал мне гардероб, в котором уже висели наряды. Я выбрал те, что казались мне по размеру, а дворецкий указал, какой конкретно мне надеть. Оказалось всё без маскарада. Просто футболка, просто светлые джинсы, всё чистое и новое, за что я уже был благодарен.
Этот парень оставил меня одного, чтобы я умылся и переоделся.
В ванне меня ждал халат. Круто, неужели, я тут останусь на ночь? Широкая мягкая кровать манила меня уже сейчас завалиться и поспать, но всё же есть хотелось сильнее. Пусть даже там будет человеческая еда, сейчас мне сойдёт и такая.
Высунувшись из своей комнаты, я обнаружил на страже другого парня, всё также строго одетого, в отличие от меня. Он провёл меня коридорами вдоль десятка дверей, потом мы спустились по лестнице, и там снова коридорами добрались до высоких ворот-дверей, за которыми и ждал ужин.
Вместительный банкетный зал с длинным столом, уже накрытым угощениями. Всего четыре стула стояло вокруг, на одном из которых по середине стола сидела та девушка, что отправила меня в плавание. Мой взгляд снова пал на неё, неотрывно разглядывая его черты лица, чёрные волосы, шикарное платье, короткое, открытое, но в то же время скрывавшее всё, что надо, оставляя просторы для фантазии.
- Прошу вас, проходите, - поднялась она со стула, приглашая меня занять место во главе этого банкета.
Честно говоря, я смутился такому вниманию. Кто я был такой, чтобы со мной так любезничать? Несмотря на свою робость, я всё же сел на указанное место, а потом стал накладывать в тарелку всё, что приглянулось, хотя тут вдруг появились официанты, решив мне помочь. Откуда им было знать, чего я именно хотел. Хотя бы с напитками они угадали. Красным как кровь вином мне наполнили бокал. Я жадно его выпил, после откусывая мясо с сочной ножки крупной птицы. Еда, наконец-то я снова ел. Нет, я пировал, а она смотрела всё это время, любуясь моим животным поведением.
- Спасибо вам за такой ужин. Я очень проголодался, и сейчас готов продолжать есть ещё, но мне не удобно, ведь вы ещё ни к чему даже не притронулись, - обратился к ней я, остановившись обжираться.
- Ешьте-ешьте, у вас была долгая дорога и не самая вкусная еда на корабле. А ещё я слышала, что у вас возникли неприятности с одним из пассажиров, - проговорила она, не отрывая от меня глаз.
Мне могло показаться, что в прошлый раз у неё были зелёные глаза, сейчас же она пожирала меня тёмно-карими.
Интересно, какие подробности она знала об этих неприятностях? Да и вообще, она понимала, что за чудовище пригласила в дом эта красавица? Если бы не кольцо, я бы мог сейчас обернуться от жажды пожирать, и разорвал бы её на части прямо здесь, ведь за окном было темно, демон во мне уже проснулся, и хотел крови.
- Да, мы повздорили за обедом с одним парнем, - попытался я улизнуть от этой беседы, сведя всю проблему к пустяку.
- Слышала, он хотел вас убить. Видать, предмет спора был слишком велик, раз дело чуть не дошло до рукоприкладства, - сверкнула она глазами.
Я усмехнулся, не придав и этому значения.
- Убить – сильно сказано. Мы просто повздорили. После этой ссоры его забрала охрана, и больше мы не виделись, - пояснил я, еле заметно положив себе в тарелку ещё чего-то вкусного и сытного.
Чёрт возьми, если она постепенно будет выкладывать всё новые и новые подробности, даже не знаю, как глубоко она копнёт. Нужно быть готовым к любым вопросам, вот только как объяснить ей сверхъестественную часть своей натуры?
- Да, его жёстко взяли под охрану после попытки побега. Хорошо что вы решили к нему не присоединяться, - выдала она, а я чуть не поперхнулся, вот и подробности пошли, - Тот порт, где он хотел сойти, находился на далёком острове, где повсюду дебри и несколько рыбацких лачуг для отвода глаз, а в остальном склады-склады-склады. Пристанище для кораблей, чтобы разгрузить трюмы от контрабанды. Тихое место, которое является чуланом для противозаконных грузов, - говорила она, а потом встала и медленно подошла ко мне со спины, - Там продавцы встречаются только если у них есть что-то или кто-то крайне опасный и ценный. Пассажирам с кораблей там делать не чего. Сойди на землю и стань товаром. Именно такая судьба могла бы постигнуть беглецов, - договорив, она пригнулась, сложив руки у меня на плечах, а потом продолжила шептать над моим ухом, - Шансов на спасение просто нет. Из моих нежных рук можно было бы попасть в грубые грязные лапы.
От её голоса мурашки пробежали у меня по ногам и спине, будто я юнец, а опытная девушка пытается соблазнить меня.
- А зачем я вам? – спросил я вдруг, отложив приборы, и начал вытирать руки салфеткой от жира, на случай, если придётся обниматься.
Да, мои мысли пошли вперёд, опережая события. Я повернулся к ней, оказавшись лицом к лицу, но это ничуть её не вспугнуло. Возможно, она и сама хотела вести разговор, нарушая личные пространства, а может, и чего другого.
- Я расскажу вам позже, - томно прошептала она, и потянулась к моим губам, чтобы поцеловать...
Кому нравится жизнь в городе с пробками в 10 и более баллов с работой неподалеку или через станцию на одной ветке. В лесу находишься рядом с природой, но ночью не заснешь из-за лисьих гавканий.
– Вы вообще представляете, чем чревато Ваше бездействие?! – Почти кричал Виктор, показывая главному врачу записанные им и Гошей видеоролики. – Мы теряем драгоценное время, пока эта зараза развивается в стенах Вашей больницы! Нужно связаться с администрацией города, пригнать армию, раз полицейские заняты беспорядками, и взять здание под карантин. Иначе катастрофы не избежать!
Сначала Аркадий Исаакович удивился столь бестактному явлению в лице сержанта в свой кабинет. Потом его сменило любопытство, вызванное неопрятным внешним видом патрульного — Виктор был без куртки и покрыт кровью с головы до пят. А потом на его лицо налезла скептическая улыбка.
– Товарищ сержант, – начал он, выслушав Виктора. – Вы же не думаете, что я поверю во весь этот бред? Мутирующие наркоманы какие-то. Порабощающие нервную систему инопланетные паразиты. Вирусы американцев. Абсурд! – Всплеснул он руками.
– Но доказательства же у Вас перед носом! Какого чёрта Вы не можете просто спуститься в приёмное отделение и увидеть всё лично?! – Закипал патрульный.
Скептицизм вкупе с взглядом сверху-вниз от главврача вызывали злобу. Виктор пытался вспомнить кого-нибудь из своей жизни, кто мог разозлить его больше, чем этот толстый и лысый мужик с лицом похожим на морду бульдога, но не смог.
– Аркадий Исаакович, я лично снял это несколько минут назад. — Пытался поддержать Виктора выглядывающий из-за его спины Гоша. — В приёмнике пенсионеры взбесились и пытались сожрать нас. Да там всё ещё полный коридор покусанных и три жмурика лежит!
– Молодой человек, уж не думаете ли Вы, что я не осведомлён в том насколько вперёд шагнули средства видео-монтажа? Даже на обычном телефоне можно склепать такой ролик, что киноделы позавидуют. – Перевёл он взгляд из-под очков на санитара.
– Вы серьёзно не понимаете? – Внутри сержанта рухнула надежда убедить власти на адекватную реакцию в данной ситуации. Если на первом этапе «убедить руководство больницы» возникло такое непонимание и недоверие, то о более весомых структурах и речи быть не может. – Но ведь вся полиция города занята вызовами именно по этому поводу.
Виктор понимал, что с доверием возникнут проблемы, но ведь именно для этого он снимал всё на телефон. В эпоху цинизма, скептицизма и недоверия очень наивно было полагать, что все сразу поверят его словам и кинутся ставить кордоны и оцеплять весь город, без весомых доказательств, но и им этот жирдяй не верил.
– Да, начиная с сегодняшнего утра, Ваши сослуживцы доставили в стационар непростительно большое количество людей в состоянии наркотического опьянения. – Закивал он. – Не припомню, чтобы такие повальные передозировки были даже в лихие 90-ые, но я сомневаюсь, что это как-то связано с небылицами об инопланетных формах жизни.
– И Вас ничего не насторожило? – В отчаянии спросил Виктор.
– Только то, что они все как один норовят кого-нибудь покусать. Сотрудники полиции с большим трудом укладывали их на вязки. Пострадало несколько оперативников и моих работников. Пациентами в психозе заполнено всё отделение хирургии и часть реанимации. – Медленно проговорил Аркадий, будто бы вспоминая всё вышесказанное.
«Не убедить. Непрошибаемый осёл» – подумал Виктор и с горечью вздохнул, уже представляя масштабы близящихся беспорядков, примиряясь с мыслью, что в данной ситуации он бессилен.
Скорее всего, уже бо́льшая часть сотрудников заражена, а если учесть, что способы заражения не установлены официально, то распространяется зараза стремительно быстро, охватывая всё новые и бо́льшие районы с каждым часом. Желая обезопасить тех, кто ему дорог и спасти неисчислимое количество жизней других людей, он сейчас стоял в этом кабинете и взывал к здравому смыслу, пытаясь доказать невозможное. Но, похоже, что придётся отступить и действовать в своих интересах, спасая только свою семью. Не верят — бес с ними. Это на их совести.
– Молодой человек, – наигранно мило начал он, будто разговаривал с психом, – у меня полно работы, прошу Вас, не отвлекайте меня своими детскими играми и съёмками пранков, прости господи, в стенах больницы. Убирайтесь отсюда, пока я не вызвал ГБР. – Уже угрожающе добавил он. – А вот за хулиганство придётся отвечать вам обоим. Стрельба холостыми патронами в лечебном учреждении, – он осуждающе покачал головой, будто отчитывал малых детей. – Не есть хорошо.
Если секунду назад Виктор хотел быстро покинуть больницу и помчаться в отдел, то сейчас его захлестнула ярость. Терпение полицейского лопнуло, и он схватил изумлённого эскулапа за воротник, притягивая его к себе через стол:
– Какими, в пизду, холостыми патронами?! Ты идиот, или прикидываешься? – Кричал он ему в лицо. – Хуй с ним, что ты не веришь в то, что мы видели. Тому, что мы показали. Ты можешь не верить даже новостям, которые уже засрали все городские группы и чаты. Но ты, сука плешивая, даже не хочешь оторвать свою жопу от кресла и лично выяснить причины гибели людей в ТВОЕЙ больнице?!
Он отвесил звонкую пощёчину по лоснящейся щеке и полностью перетащил врача через стол, пинком ноги открыв дверь, выволакивая его в коридор.
– Ладно, Исаак Аркадьевич, мне дела нет до того, что здесь будет через час. Мне абсолютно плевать на жизни сотен человек в этом здании, которые вот-вот начнут жрать друг друга. Я уберусь отсюда так сразу, как только ты увидишь всё лично! – Кричал сержант, толкая того к лестнице.
Взволнованный Гоша семенил за ними следом, то и дело оглядываясь по сторонам, ожидая нападения. Ему уже не требовались доказательства того, что длятся последние тихие часы, а может и минуты его жизни.
– Что ты себе позволяешь, щенок?! – Кричал толстяк, пытаясь вырваться и отбросив напускную вежливость. – Ты знаешь, кого я знаю?! Ксиву свою жрать будешь и молить о прощении, сучонок.
– Непременно, – кивал сержант, заталкивая Аркадия в дверной проём приёмного отделения. – Я тебе и на это видео-доказательства сниму. Гоша! – Обратился он к санитару. – Можешь прозвонить все отделения и предупредить коллег об опасности?
– И что я им скажу, Витя? Что на нас Чужие напали? – Развёл он руками.
– Говори, что пожар или утечка кислорода. Пусть все сваливают и забирают нормальных пациентов, которые не припадочные и не на вязках. Иначе дело – труба!
– Понял! – Бросил парень и бегом кинулся к ближайшему сестринскому посту за телефоном.
***
Сегодня утром она вышла на последнюю смену. Аркадий Исаакович даже слушать не стал её оправдания.
«Пьянка — есть пьянка! Вон!» – Крикнул главврач, подписав и швырнув ей заявление по собственному желанию.
Несколько месяцев назад Снежана устроилась санитаркой, чтобы сводить концы с концами. Тяжело пережив развод с мужем, она стала запиваться.
Бутылка пива с утра, чтобы проснуться. Ещё кружка, чтобы голова прошла. Две бутылки, чтобы уснуть ночью. Ну и неподдающееся подсчётам количество выпитого на протяжении всего дня в течение всего выходного. А потом алкоголь пришёл к ней и на работу.
Среди санитарок было много пьющих, но Снежана пила больше всех. Ещё бы — двадцать пять лет совместной жизни это не шутка. Нашёл себе молодуху и сбежал с ней, кобель.
А она ждала, что вернётся, корила себя за лишний вес и неумение готовить. Отвергала всех мужиков, которых приводили подруги свататься. Кольку своего ждала.
В ту смену она приволокла на работу сразу несколько бутылок водки, чтобы пить всё дежурство, а после работы сразу продолжить дома, не заходя за догоном в магазин. И не рассчитала.
Исаакович спалил её крепко спящей в компании пустой тары на чистом постельном белье, которое она пришла забирать в автоклавную. И сразу же заставил написать заявление.
Сегодняшним утром везли много взбесившихся людей, которые бросались на прохожих и кусались.
«Юродивые» – так она их назвала.
Привезли менты одного такого прохожего. Его сразу в отделение к Снежане определили. В хирургию.
«До чего ж на Коленьку моего похож, красавец» – думала санитарка, с улыбкой рассматривая пятидесятилетнего мужчину с рваной раной на руке и животе. Врач наложил швы, и «Колю» только что перевели в палату, где после операции спали такие же покусанные.
Снежана переложила его на кровать, села рядом и стала о жизни горевать. И про развод рассказала, и про детей, что сбежали от неё к отцу. И всё причитала про своего любимого Колю, который бросил её.
– Водки дай… – прошептал мужчина, шумно хрипя. – Помру, чую… выпить хочется.
– Сейчас, миленький, сейчас. – Засуетилась Снежана. – Я быстро, Коленька, я мигом! – И выбежала из палаты.
Когда она вернулась с бутылкой, пряча её в подоле халата, что был накинут сверху на медицинский костюм, «Коля» уже не хрипел, но сидел на кровати, глядя на неё каким-то пустым взглядом. И глаза его горели неестественно ярко оранжевым огоньком.
– Коленька… Можно я тебя Коленькой звать буду? – Робко проговорила она, прикрыв дверь и доставая бутылку. – Коленька, ты только немного, хорошо? – Она сделала несколько неуверенных шагов к постели.
Мужчина встал, сбросив простынь, которой была скрыта послеоперационная нагота, и зашагал к санитарке.
– Коля, ты ложись, тебе нельзя же стоять! – Забеспокоилась она, желая усадить того на постель. – Ой, мамочки! – Вскрикнула она, когда взгляд её невольно опустился на живот «Коли».
Раздутое пивное пузо громко бурлило и шевелилось, словно мешок набитый крысами — паразит, занесённый через укусы, уже захватил мозг названного Николаем мужчины и переваривал сам себя, направляя полученную в своё распоряжение органику на ускоренную регенерацию.
Мужчина потерял сознание через минуту как ушла Снежана. Очнулся и стал изменяться, отдавая ужасному существу контроль над собственным телом, разрывая собственными мышцами сухожилия и ломая кости. Сейчас уже ОНО стояло перед перепуганной санитаркой и крепко, до вывихов суставов схватило её за плечи.
Перепуганная Снежана выронила бутылку, разбив ту вдребезги.
– Коленька, ты чего? Пожалуйста, не надо! – Запищала, заливаясь слезами.
Приблизившийся в упор к её лицу «Коленька» открыл рот, обнажая ряды игловидных зубов и проклокотал, пробуя полученные в распоряжение голосовые связки:
– Коленька… Коленька! – Повторяло за женщиной омерзительное существо, что видоизменялось прямо у неё на глазах.
Снежана почувствовала, что обмочилась и не могла сдвинуться с места, просто тихо скуля и рыдая. Вся жизнь пролетала перед глазами, в которые смотрело это чудовище. Оно всё повторяло и повторяло «Коленька! Коленька!» будто бы дразнилось.
Наконец, Снежана не выдержала и закричала что было сил:
– Помогите!
– Помогите! – Заверещала ужасная тварь, вгрызаясь в горло санитарки.
Бьющаяся в агонии женщина была не в силах оказывать сопротивление огромному и голодному монстру, что пожирал её заживо, жадно раздирая зубами содержимое брюшной полости.
Тварь жрала, разбрызгивая кровь из пасти и носа, и клокотала, не замолкая ни на секунду:
– Коленька! Коленька!.. Помогите!..
Только к голосу мужчины добавился булькающий голос отдалённо напоминающий Снежану.
С кроватей рядом тоже стали подниматься люди.
***
Пациенты и медработники с интересом и непониманием смотрели то на главврача, что корчился в захвате сержанта, то на трупы, которые кто-то укрыл простынями, то на суетящегося за телефоном Гошу, что судорожно стучал по кнопкам, набирая номер очередного отделения.
– Ну вот, мы здесь, что дальше, шизофреник? – Прошипел Аркадий Исаакович.
Не успел Виктор ответить, как из-за угла донёсся вопль кого-то из персонала.
Сержант тут же отпустил Аркадия Исааковича и выхватил пистолет:
– Гоша, бегом сюда!
Повторять дважды не пришлось. Перепуганный студент бросил телефон, перемахнул через стол и, казалось, за секунду оказался позади Виктора.
С дальнего конца коридора вновь последовал протяжный крик, что перебивался ругательствами и звуками ударов. Потом всё стихло. Повила гробовая тишина.
– Ты ж мент! Иди и проверяй! – Потребовал мужчина из толпы позади сержанта. – Там человека, похоже, режут, а ты тут с бабами шкеришься!
– Самый смелый? – Зыркнул на него сержант. Мужик сразу же растворился в толпе.
Он понимал, что мужчина был прав. Проверить следовало не из долга службы, а просто по-человечески. Поэтому Виктор снял пистолет с предохранителя, мысленно подсчитывая оставшиеся патроны. Тратить их все в больнице он категорически не хотел.
А пару раз уже даже допускал мысль оставить патрон на себя в случае чего. И на Гошу. Хороший он парень.
– Что за балаган?! – Голос Аркадия Исааковича в такой тишине звучал как гром среди ясного неба. – Я сейчас же требую прекратить этот бардак! Слышишь, щенок?! Сейчас же иди и делай свою работу!
– А моя работа уже сделана, уважаемый товарищ главврач. Я уведомил руководство больницы, то бишь Вас, о чрезвычайной ситуации и возможностях её пресечения. А мой товарищ сообщил по отделениям об эвакуации с территории учреждения? – Спросил сержант, оглянувшись на Гошу.
– Сообщил всем, кто взял трубку. – Кивнул парень, а после добавил. – Половина отделений не ответила. А те, кто отвечали, был до усрачки напуганы.
– Вот и всё. Люди! – Виктор обратился к толпе. – Все, кому не плевать на себя и свои семьи, убирайтесь отсюда!
– А что, собственно, происходит? – Тихо поинтересовалась бабушка, которую разбудили громкие крики.
– Если совсем издалека, то Ельцин пришёл к власти. – Съязвил кто-то из толпы.
Народ, услышав шутку, захихикал, расслабляясь, но из-за поворота вышло существо, одетое в окровавленный костюм санитарки. Взгляд на него вызывал холод в конечностях и тошноту.
Четыре конечности с каждой стороны, некоторые из которых заострялись костяными наростами, делали тварь похожую на паука. Тянущееся за ним брюшко было наполнено несколькими трупами, переработка которых уже шла полным ходом. Лапы существа были длиной около полутора метров, что вкупе с человеческим телом, державшимся на них, делали его выше среднестатистического человека на добрый метр.
Все замерли, с ужасом наблюдая за существом.
Оно выползло на середину коридора, и медленными, но уверенными шагами двигалось к толпе, перебирая лапами и подрагивая отростками-усиками на голове.
– Твою мать… – Выдохнул Аркадий Исаакович и зашагал к существу.
– Стой, дурак! – Окликнул его сержант, но тот не слушал, продолжая приближаться к существу.
– Вы же меня разыгрываете, сержант! – С глупой улыбкой бросил он. – Где-то здесь Вы установили проектор, да? Это же всё пранк, люди! Ну какие монстры, право слово? Просто кому-то не хватило мозгов выучиться на руководящую должность, и он решил податься в блогеры, не так ли сержант?
– Вернись, осёл, ты ведь сдохнешь! – Крикнул Гоша.
Люди испуганно зароптали и стали продвигаться в сторону выхода. Кто-то сделал несколько шагов вслед за главврачом, пытаясь понять реальность происходящего.
– Не говорите глу… – Не успел Аркадий закончить фразу, как чудовище, напоминающее смесь человека и паукообразного молниеносно бросилось к нему и пронзило своими двумя костяными ходулями, насквозь пробив грудную клетку. После чего спустилось, приседая рядом, обхватывая остальными конечностями до хруста в рёбрах, и распахнув пасть, вгрызлось в хребет, дробя позвоночник и высасывая спинной мозг.
Люди закричали и бросились наутёк. Кто-то от страха потерял сознание. Кто-то схватился за сердце.
– Гоша, на выход! – Бросил сержант, стараясь перекричать толпу. – Валим отсюда нахуй!
– А люди?!
– Какие, блять, люди?! Мы сделали всё, что могли. Дальше каждый сам за себя.
Тварь мгновенно потеряла интерес к трепыхающемуся Аркадию и устремила свой взор на сержанта, заиграв усиками.
– Ёб твою мать… – Выдохнул Виктор, с ужасом глядя, как «паук» расправляет свои лапы в стороны и издаёт звук, похожий на женский визг.
«Коленька! Помогите!» – донеслось из деформированной зубастой пасти.
– Гоша, на выход! – Ещё раз прокричал сержант и сделал несколько прицельных выстрелов по твари. С такого расстояния попасть в голову было сложно — пули пробили грудь и порвали без того деформированную челюсть, выбив зубы чудовища.
Оно встало на дыбы и взревело. Виктор ощутил, как внутри всё съёжилось.
Тварь опустилась вниз и, почти прижавшись к полу, стремительно поползло к сержанту.
Виктор поймал в прицел башку твари и нажал на спуск.
Мозговая масса разлетелась по полу.
Сухой щелчок. Рама встала на задержку.
Тварь продолжала ползти, лишь слегка потеряв в скорости. Существо оставалось живым. Внутри Виктора разлился холод.
Моя группа VK:https://vk.com/uliypankrats
Моя Телега:https://t.me/UliyPankrats
автор рассказа Александр Мишкин
В темных закоулках Международной Космической Станции герой обнаруживает давно спрятанную трёхстволку, символ его последней надежды. В японском сегменте станции происходят непонятные и ужасные события, превращающие команду в мистическую тень самой себя. Пытаясь разгадать загадку происходящего, герой погружается в мир, где границы между реальностью и кошмаром стираются. Однако он вскоре осознает, что все эти ужасы — лишь последствия воздействия неведомого существа из глубин вселенной, угрожающего всему человечеству. Герою предстоит раскрыть тайны космоса и столкнуться с ужасами, о которых он и представить себе не мог, ведь в этой борьбе за выживание каждый шаг в неизвестность — ещё одно испытание на пределе человеческого страха. ПОГРУЗИСЬ В 60 минут УЖАСА!
Рома нашёл их в канаве только рождёнными. Два котика. Два маленьких и беззащитных комочка. Оба в ладонь ему уместились. Хозяева, которые их выкинули, были очень «добрыми» людьми. Не решились утопить, похоже. Подумали, что смерть в канаве под дождём гуманней. Один котик был поменьше, слабее. Уже посинел и не двигался. А его брат ещё издавал слабые писки из травы. Рома услышал эти жалобные звуки. Отыскал котяток в траве. Принёс домой, пришлось прогулять работу. Котята важнее. Отогрел сразу. Сходил за шприцами в аптеку и в магазин за молоком. Нагрел молочка, покормил. И так каждые три часа… приходилось не спать. Пищать котятки начинали, просили кормёжки. И нужно было их поить молоком.
Посиневший котёнок со временем отошёл, стал двигаться. Слава Богу. Рома не пережил бы смерти котёночка на своих руках. Ему удалось их спасти.
Пришлось выйти на «больничный», чтобы ухаживать. Терапевту Рома сказал, что у него пересекло спину – такое никак не проверишь, возразить нечего, потому дают «больничный». Предложили, правда, укольчик, но Рома сказал, что предпочитает миорелаксанты пить.
А поход в поликлинику получился тревожный. Как там котятки дома? Без него. В этих очередях к терапевту одуреть можно было…
Затарился едой на несколько дней в магазине. Прибежал домой. Все на месте, все живы! А он-то уже подумал, что могло случиться что ни будь нехорошее. Накрутил себя, прям как любящая мать! Настолько уже привязался к этим котятам.
Котики пищали, голодные. Но Рома тут же их накормил. И только тогда на душе сделалось хорошо. Спокойно.
Котики ели много. И росли, что называется, на глазах. Радостно.
Несмотря на сложности – кормить котяток приходилось довольно часто – это было самое счастливое время для Ромы за многие месяцы. Развод сильно подкосил его. Жена отсудила себе сына, к которому Рома был очень привязан. А потом начала всячески мешать им видеться по выходным. Настраивала маленького сынишку, который ещё ничего не понимал, против Ромы. Сынишка плакал, он не понимал, почему это «папа плохой», но бывшая, видать, наказывала сынишку, если тот отвечал согласием, например, на предложения Ромы съездить в парк аттракционов.
-- Ты не нужен ему! Он не хочет тебя видеть! Больше не приходи к нам, Рома! У него теперь другой отец!
Спустя множество скандалов и нервотрёпок бывшая всё-таки своего добилась. И хоть прошло уже два года – чего-то не занялась новая жизнь. Рома уже смирился, кажется. Но всё шло наперекосяк. Сплошная череда неудач. Ничего делать не хотелось, на работу ходил с трудом. Рома начал пить. По вечерам, но каждый день. А в выходные напивался с самого утра.
Сейчас же он перестал это делать. Даже не возникало желания, хотя, казалось бы – «больничный». Пей сколько влезет! Но совсем не хотелось. Это Рома осознал с приятным удивлением для себя. Зачем пить, когда и так хорошо? Когда есть котятки? Матёрый и Синяк – так он их назвал.
Радостно, прекрасно. Восхитительно.
К чертям все душевные хвори! На душе началась весна. Смысла в жизни не было – и теперь он появился. И всё раскрасил.
Рома продлевал «больничный» до самого последнего. Через две недели терапевт выписал Рому, сославшись, что больше продлевать не может. Поэтому пришлось идти на работу.
Котятки уже немного подросли. Наверное, потерпят.
Рома научил их пить из миски с молоком. Поэтому пропасть не должны…
И всё же, он почувствовал некоторую пустоту внутри, едва сел в машину. И на работе он всё не мог найти себе места.
Как же он привязался к котяткам! Накрывала тоска, печаль и скука. Было трудно сосредоточиться на задачах, когда дома могли умереть хрупкие и беззащитные перед жестокой вселенной существа.
В обед Рома не выдержал и наведался домой, почти в панике. Котята пищали. Они выпили всё молоко и просили ещё. Какой хороший у них аппетит! Большими вырастут! Рома наполнил миску снова, погладил Матёрого и Синяка. Тут же полегчало. И поехал на работу, где его снова повстречала тягучая тоска.
До вечера он едва дотерпел. Работать было просто невозможно.
Как бы ещё взять больничный, думал Рома, психуя в пробках. Или что бы такое придумать? И без того денег мало придёт в следующем месяце…
Так прошло несколько дней.
Рома решил взять котяток с собой. В офисе можно будет их подкармливать. Они будут сидеть рядом и этим его успокаивать. Отличная идея.
Рома привёз котяток в переноске. Показал их коллегам, с неохотой. Никогда не любил с теми общаться, но пусть познакомятся со своими новыми соседями. Коллеги же воротили носами. Выразили отвращение, смешанное с удивлением.
Так явно не любить котят – это уже диагноз. Нелюди.
Но и чёрт с ними. Рома всегда знал, что его коллеги – придурки, а сейчас лишь сильнее убедился в этом.
-- Что за… что это? – спросил у Ромы технический директор, когда навестил своих подчинённых на утренней планёрке.
-- В каком это смысле?
-- А в каком ещё может быть смысле? Что ты принёс сюда?
-- Это котята. Маленькие. Их не оставить дома, подкармливать надо. Потому и принёс сюда. Это вроде не запрещено.
-- …психушка… -- директор не сразу нашёлся что сказать, а коллеги посмеялись над реакцией своего начальника. -- Глаза разуй, что ли... А я и думаю, чем это от тебя несёт в последнее время. Больше не приноси сюда эту гадость.
-- Ты че, офигел так говорить?!..
-- Ты ещё и выражаешься? «Ты»?
-- Вы тоже поласковей! Я их выходил, спас им жизнь. Они мне как дети собственные!
-- …Понял… -- повёл бровёй начальник. – Но я серьёзно. Больше не приноси это сюда… «Пожалуйста», если угодно. Договорились? Только не обижайся на меня. Я серьёзно.
Рома остолбенел. Он бы вмазал уроду по роже. Но не осмелился. Только разозлился.
-- Договорились, -- буркнул Рома. Планёрка началась. Технический директор раздавал указания, морщил нос. Потом распахнул окно настежь, хотя на улице погодка была холодная. И убрался прочь сразу, как планёрка завершилась. А коллеги частенько оглядывались на Рому. На переноску с котятами. Но, как и прежде, не говорили ему и слова. Натянутые отношения с коллегами – этого и врагу не пожелаешь. Неприятно.
В тот день коллеги старались выходить в курилку почаще и в кабинете проводить времени поменьше.
-- …он всегда был странный, но чтоб настолько… -- услышал однажды Рома, как они шептались. Он искренне не мог понять, в чём дело. И что же вызвало подобную реакцию.
Жестокие люди. В конце концов, кто-тоже выкинул этих котят в канаву. Мир полон моральных уродов. А насчёт своих коллег Рома никогда не сомневался. «Нормальные» люди всегда отличаются особенной низостью.
Невыносимая рабочая неделя без котят продолжилась. Их Рома оставил дома. Они так жалобно пищали, когда он подошёл к двери, что тот едва заставил себя выйти на улицу.
Невыносимая тоска. Опустошающая душевная боль. Полное отсутствие мотивации. Рома даже снова схватился за водку. Чтобы просто перетерпеть работу до вечера. Пил в тайне. Но немного перебрал.
И это сыграло с ним злую шутку. Чувства взвинтились. И Рома уехал домой после полудня, не поставив никого в известность.
Радость, спокойствие, ощущение осмысленности.
Дома, рядом с Синяком и Матёрым, было хорошо.
Несколько дней Рома не выходил на связь, справедливо опасаясь быть вызванным в офис. А потом ему из отдела кадров прислали СМСку с сообщением об увольнении по статье. За прогулы.
Рома наплевал на всё. Эти маленькие и милые существа стали его смыслом жизни.
Рома вдруг осознал, чего ему не хватало всю жизнь на самом деле. Ему не хватало заботы о других. У него никого не было, о ком бы он мог позаботиться. И эту жажду он глушил в алкоголе. У него отняли сына. А теперь хотели отнять и котят. Они ведь умрут без него! Не смогут жить в квартире. Им одиноко и страшно одним. Котята могут случайно упасть с высоты и разбиться в кровавую лепёшку. Поломать свои ножки. Стать инвалидами.
Они ведь так любят лазить по стенам… Опасно. Рома пытался сказать им, чтобы котята так не делали. Но котята всё равно лазили, ползали. И, когда отсыревающие обои отклеивались, шмякались вниз.
После пары панических атак, вызванных этими падениями, пришлось оборвать все обои во всех комнатах. Теперь обои валялись на полу повсюду. Выносить их в мусорку не хотелось.
Рома не сводил глаз с котяток. Улавливал каждое их движение. Любил каждое их движение. Он не мог допустить, чтобы котята разбились в кровавые лепёшки. Не хотел увидеть их разбросанные по полу кишки. Поломанные лапки с открытыми переломами. Не хотел.
Рома гладил котяток и был счастлив.
Жить ради других – вот что действительно важно.
У Ромы была финансовая подушка и собственный дом. А значит работать не так важно. Сейчас котятки вырастут, станут самостоятельными. Смогут жить и без него. Хотя, конечно, не хотелось бы такого. Не хотелось бы вновь сделаться никому не нужным. Но…
Как же быстро они росли…
А котятки росли. Росли. Странно, что они стали больше обычных кошек. Сделались тяжёлыми. И теперь просили не только молока. Им стало его мало. После небольших экспериментов, Рома выяснил, что больше всего котятам нравится сырое мясо. Чем свежее – тем лучше.
Кушайте, мои хорошие! Я вам ещё принесу!
Разожрались так, что стали больше средней собаки! И всё не останавливались в своём росте. Это было очень странно. Что за порода такая? Точно ли это котятки?
Рома засомневался.
Вообще, с чего он взял, что это – котятки?
Они же совсем на них не похожи.
Они длинные. Большие. Клыки у них больше походили на жвала. Тело их опоясывали многочисленные «юбочки». При помощи которых они иногда взлетали с пробирающим до дрожи жужжанием.
С отвратительным жужжанием. Как летающие тараканы.
Какие же это «котятки»?!...
Рома паниковал. Особенно в моменты, когда сладкая пелена из любви, заботы и умиления куда-то пропадала.
Рома паниковал, когда всё менялось на кошмар. На ужас. На грязь, фекалии и гниль.
Он хотел бы сбежать из дома. Но теперь его не отпускали.
Они стали больше и сильней, чем он. А холодильник стремительно пустел.
Питомцы теперь не давали Роме привычной дозы опьянения. Они всегда управляли им. Жестоко манипулировали. Как же поздно он это понял. Теперь даже голова работала по-другому. Совсем иначе.
Курьер. Да. Курьер. Позвать курьера. Вот только денег нет. Последние.
Питомцы теперь обжигали Рому кошмарами, безнадёгой. Намеренно лишали его спокойного сна. Рома вырубался, когда нервная система оказывалась совсем истощена. Только когда питомцы переваривали очередные килограммы мяса – удавалось немного поспать.
Они распрыскивали что-то по воздуху. На окнах проступал конденсат. Цветы давно подохли, завяли.
Иногда питомцы кусали. Укусы их были хуже всего. После укусов уснуть нельзя было три дня. И убежать было некуда. Всё это сидело в голове. Рома стремительно менялся, но ничего не мог поделать. Дважды он брал в руки телефон и набирал заветные три цифры… но каждый раз стирал их. В надежде на милость. В надежде, что всё ещё наладится. Что нужно всего лишь перетерпеть.
-- Всё в порядке? – спросил курьер, привезший пакеты с едой. Паренёк увидел серую и необычайно исхудавшую фигуру, высовывающуюся из темноты. Окна Рома заклеил уже давно. Свет резал глаза. Курьер отпрянул, учуяв резкий запах дерьма, мочи и гнили.
-- Всё в порядке, -- ответил Рома и захлопнул дверь. Он боялся оставаться с тварями наедине. Но ещё сильнее он боялся, непонятно почему, покинуть дом, потерять своих любимцев.
Что будет, когда мясо закончится?
Понятно, что будет…
В один день Рому вырвали из бессознательного состояния. Странные звуки. Существа скреблись в дверь. Царапали порог, пытаясь вырыть подкоп. Они просились наружу. Просились погулять. Но теперь они не пищали жалобливо. Они угрожающе клокотали. Рома боялся. Сердце заколотилось. Нет. Только не это. Пожалуйста! Он боялся потерять рассудок от чувства безнадёги, которое одолевало его, едва он отходил от своих питомцев достаточно далеко. Без них он больше не сможет жить. Никогда. Это Рома уже давно усвоил. Сколько времени вообще прошло…
Но ещё больше Рома боялся оказаться в немилости у своих любимцев.
Раздирающее душу отчаяние пронзило его. Они всегда добивались своего. Им сопротивляться было невозможно. Тогда Рома распахнул дверь, выпустив неземных чудовищ наружу. И они тут же взмыли ввысь. Зажужжали многочисленными «юбочками». Клокот пронзил округу. На дворе была глубокая ночь.
Они отправились на свою первую охоту. Теперь они стали самостоятельными. И совсем взрослыми.
А Рома рухнул у порога. Его рвало от невыносимой тоски. И от жгучего страха. Что же он натворил…
Продолжение следует, если пост наберёт 500 лайков, а то писать в пустоту без мотивации... не наберёт, ну тогда не буду писать ваще, что ж, вы тут судьи... ;)
**
А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)
Неопознанное зачисление 1090р
Александр 1000р «Жги темнейшего и спасителей»
Дмитрий П. 100р «На темнейшего! может добавишь больше развития баронства Миробоичей? Как вариант уникальные сплавы и материалы Изнанки - для усиления войск» Ответ: Развития баронства и без того много, уже 60 глав «вступления».
***
Мой телеграм канал, на котором вы точно не пропустите проду, если пост наберёт 500 лайков: https://t.me/emir_radrigez