Дуров заявил о требовании полиции Франции удалить канал коммунистов в Telegram
Павел Дуров выступил онлайн на конференции в Осло Freedom Forum. Восседая на фоне каменной стены в усадьбе где-то на юге Франции, миллиардер напомнил аудитории, что он - русский, рассказал, что с ним случилось во Франции и пообещал скоро выкатить в Telegram технологии Искусственного Интеллекта.
Цитату Павла про его русскость быстро растащили на заголовки типа «Дуров процитировал Shaman’а», но, кажется, магнат совсем не думал в тот момент, что он кого-то цитирует.
«Вы работает на Россию?» - спросил ведущий.
- Я русский. И я готов скорее умереть, чем стать чьим-либо инструментом, - ответил Дуров.
А дальше пустился в рассказ о том, как на него давили в Россию: «Меня огорчает, когда говорят, что я работаю на ФСБ и российский режим».
А почему же так говорят?
- Люди воспринимают свободу слова очень однобоко, - продолжил Павел. - Они любят вас, когда вы защищаете их политических союзников и голоса, с которыми они согласны. Но когда вы защищаете их политических оппонентов, они начинают вас ненавидеть. Особенно сейчас в Европе, когда политические дебаты так накалены, а политики любят отрицать любую критику, говоря, что это - российские фейки или заговор.
ДВА ВИДА МОРОЖЕНОГО
Дуров привел свежий пример: «Французская полиция потребовала от нас закрыть канал в Телеграм, который был создан демонстрантами левого толка. Мы посмотрели этот канал, он показался нам вполне законным. Мы отказались, несмотря на очевидный риск, которому я подвергался, принимая такое решение. И причина, по которой мы не подчинились - вовсе не в том, что мы согласны с идеями коммунизма».
Ведущий поинтересовался, что худого может быть в коммунизме. Тут основатель Telegram выдал занятную деталь из своей биографии.
В возрасте 4 лет, в конце восьмидесятых, его привезли в Италию: «Даже тогда я видел разницу. Я сразу обнаружил, что там есть десятки каналов с отличными мультфильмами и сотни видов мороженого, а дома было лишь несколько телеканалов, которые показывали одно и то же о коммунистической партии. Помню, у нас было только два или три вида мороженого… Эскимо и такое… Сливочное». (Тут Павел подсоврал, мы вот явственно помним, что были и эскимо, и «Лакомка», и по 19 копеек в вафельном стаканчике, и в бумажном, и молочное, и шербет, и большие брикеты пломбира, и даже торт-мороженое).
РАССЛЕДОВАНИЕ ИДЕТ МЕДЛЕННО
Павла Дурова пригласили приехать в Осло, но, как выяснилось, ему запретил поездку французский судья.
«Меня очень неожиданно задержали на четыре дня в Париже в прошлом году. Обвинили в соучастии в преступлениях людей, которые пользуются Телеграмом - людей, о которых я никогда не слышал и с которыми никогда не общался, - посетовал миллиардер. - Только из-за того, что я создал это приложение, меня обвинили во всех преступлениях, которые совершаются нашими пользователями. А у нас их миллиард. Это было крайне странно - в западном мире впервые задержали директора такой крупной и популярной платформы.
Мы выполняли все юридические запросы, которые к нам поступали, в соответствии с европейским и международным законодательством. Но французские власти и полиция решили не использовать все эти инструменты.
Удивительно - ведь я гражданин Франции, мой личный адрес, по которому со мной можно связаться, был известен французским властям. Мой офис в Дубае и французское консульство находятся в одном здании, я часто бывал в консульстве. У меня проходили регулярные встречи с представителями французского правительства, и я общался с ними в Telegram. И, несмотря на все эти открытые каналы связи, меня задержали в Париже.
Расследование до сих пор продолжается, оно идет очень медленно.
НАЕЗД ФРАНЦУЗСКОЙ РАЗВЕДКИ
Дуров предположил, почему жертвой выбрали именно его: Телеграм круче других подобных платформ, и при этом единственная, которая находится за пределами США: «Мы не защищены могущественным американским правительством».
Павел подтвердил, что на него давила французская разведка, требуя отключить консервативные каналы на румынском языке перед выборами президента Румынии.
- Сначала французское правительство официально опровергло мои слова. А потом я предоставил больше подробностей, и им пришлось подтвердить, что встречи, действительно, были. Но потом они сказали, что эти встречи были связаны с чем-то другим…
Глава французской разведки Николя Лернер действительно попросил меня сделать то, что вы описали (заблокировать румынские каналы - Ред.) И, что интересно, после опровержения выяснилось: есть и другие факты, которые подтверждают мои слова. Этот же человек оказался в Румынии за два дня до президентских выборов. А близкий соратник президента Макрона заявил всего за неделю до выборов: они сделают все возможное, чтобы кандидат, который им нравится, победил.
«Телеграм не участвовал в румынских выборах. Никто из кандидатов не нравился нам больше остальных. Но нам важно быть прозрачными и следить, чтобы все играли по одним правилам», - заключил Павел.
И под конец удивил слушателей: оказывается, все крупные американские мессенджеры, от Signal до WhatsApp, используют один и тот же алгоритм шифрования. Он был разработан больше 10 лет назад на средства Фонда открытых технологий, который финансируется Пентагоном. Понятно, что вопросы конфиденциальности пользователей тут остаются открытыми.
Что же касается Telegram, то в ближайшие дни его основатель пообещал через пару дней сделать важное объявление - о том, что в мессенджер будут интегрированы технологии Искусственного Интеллекта.
Эпоха модерна в социуме охватывает период, когда общество претерпело значительные изменения в результате индустриализации, урбанизации, секуляризации, развития государственных институтов и гражданского общества. Это время противопоставляется традиционному обществу, которое характеризовалось храмовым строем. В древности высшей властью обладали мимы - митрополиты храмов.
Статуя Свободы. Фото Johan Gustafsson. В храме Ники совершался обряд миропомазания на царство.
Считается, что модернизированное общество отличается высоким уровнем гражданской культуры, что создает предпосылки для демократии. Недемократические страны в эпоху модерна объявляются варварскими, отсталыми, и, соответственно, могут быть порабощены странами образцовой демократии, например США.
Как утверждает 90% историков, отстаивающих в том или ином виде норманизм, основанный на шведофильских идеях известных историков времён Екатерины II, греки и римляне считали германцев и кельтов варварами, славян – слугами, а остальные народы – дикарями, сами же считали себя цивилизованными. Метрополии, как известно, прозападно настроенными историками считаются родиной демократии. Особенно почитаются ими Древний Рим, Древняя Греция, Империя Каролингов и Швеция. С учетом многочисленных изменений в современном обществе, все чаще применяется термин "демократия" для обоснования всех форм межгосударственной вражды. Связано это с тем, что в Новое время деление на цивилизованные и нецивилизованные народы сохраняется в форме деления государств на демократичные и недемократичные. Соответственно, считается , что в тех государствах, где больше свободы, там больше демократии, а где больше демократии, там больше инвестиций со стороны других государств, а где больше инвестиций, там выше уровень жизни. В настоящее время самые демократичные государства - это страны с высоким уровнем социальной мобильности, слабым бюрократическим аппаратом и высоким уровнем индивидуальной автономии, продуманным балансом между индивидуализмом и коллективизмом.
Однако стремление человека к свободе и самореализации, подаваемое под соусом демократии, требует создания необходимых условий, что предполагает масштабное перераспределение общественных ресурсов. Это перераспределение должно происходить не только от богатых к бедным, но и от трудоспособных к менее трудоспособным, таким как инвалиды, пожилые и молодые люди. Важно, чтобы частные ресурсы членов общества направлялись на достижение общественных целей, в первую очередь на обеспечение технологического прогресса и создание инфраструктуры. Свобода, в свою очередь, определяется избыточностью инфраструктуры.
Объективная необходимость значительного перераспределения ресурсов в социализме индустриальной эпохи создаёт масштабную бюрократию, которая, осознавая себя как правящий класс, начинает разрушать социализм как систему, стремящуюся к свободе и справедливости. Эта бюрократия, созданная для распределения общественных ресурсов, воспринимает их как свои и считает распределение лишним расточительством. Стремление бюрократии к обладанию распределяемыми ресурсами влечёт за собой гибель социализма. Кроме того, бюрократия расточительна по своей природе, поскольку распределяет общественное, как чужое, и не проявляет склонности к экономии. Это ведёт к расточительному обществу, которое, заменяемое «диким капитализмом», также остаётся неэффективным из-за своего генезиса. Социализм индустриальной эпохи обречён на поражение в глобальной конкуренции из-за собственной расточительности, что способствует неконкурентоспособности emerging economic colonies.
Значимость распределяющей бюрократии в социализме определяется спецификой индустриальных технологий, при которых экономический эффект от сбережения ресурсов ниже, чем от их инвестирования, присущего капитализму. Индустриальный социализм, возникший в противовес несправедливости, оказался под властью бюрократии, что привело к авторитаризму и подавлению технологического прогресса. Современные информационные технологии усиливают конкуренцию и несправедливость, но одновременно упрощают учет и контроль, что важно для социализма. Эти технологии могут сделать демократические процедуры более доступными. Однако контроль над информационной инфраструктурой может привести к тотальному контролю за обществом, создавая противоречия с демократией.
Спасительной пилюлей является тот факт, что угроза информационной диктатуры сопоставима с угрозами традиционной демократии, и глобальная элита считает, что найдет способы борьбы с ней. Мировая элита надеется на современные информационные технологии, которые призваны предоставлять цифровому социализму преимущество перед капитализмом, уменьшая необходимость в распределяющей бюрократии, что позволяет социализму избежать своей слабости. Однако она недооценивает те последствия от эффекта кристаллизации ментальной составляющей общества, которые приведут к откату цивилизации к временам Римской империи и Инквизиции, которые были одновременно в XIII - XVI вв. Этот период, названный Эпохой Возрождения, или Ренессансом, пришел на смену культуры Руси Яра, названной в связи со смещением истории Рима в 1200 г. на 1200 лет назад культурой Средних веков.
Возрождение началось в Риме, столице Римской империи, Первой Арконе после Арконы на острове Рюген, родине римского права и, как ни удивительно, демократии. Древний Рим действительно являлся родоначальником известной нам демократии, так как стоял во главе колониальной системы, поставляющей огромной количество избыточных ресурсов из азиатских колоний. Именно перераспределение ресурсов из азиатских колоний в Рим позволило создать в Римской республике консульскую систему, народный трибунал и сенат.
Изначально право на участие в управлении Римом, называемым до X в. Миром Мар, обладали мимы храмов Яра (Марса), Рода (совр. Собор Святого Петра в Ватикане), Мары (трибунал) и Макоши (римский форум). Обряд миропомазания на царство мимов совершался в храме Ники, которую мы знаем по статуе Свободы в Нью-Йорке.
До IX века н.э. Русь Мары, в частности, Москва Мары на месте совр. Новгорода, строила на территории Руси Яра храмы богини Мары (города с наиболее почитаемыми храмами Мары назывались Москвой и нумеровались) , а более развитая Русь Яра, в частности, Аркона на острове Рюген, строила на территории Руси Мары города, которые назывались Арконами (также нумеровались) в честь столицы, Арконы Яра (1-й Арконой был Рим, 33-й — Ладога-Херсонес Таврический, 35-й — Новгород) на Рюгене.
Помпеи, Италия. На фоне вулкан Везувий. Photo by D Jonez on Unsplash
В 896-906 н.э. на территории засыпанных в 1356 г. лавой и пеплом Помпей были заложены русская Помпея (неверное прочтение начального названия Рома Яра как Ром Рая, РомРеи, PomPeii) и римский Иерусалим (Яр в написании Иер, корень рус, два притяжательных суффикса -ал и -ем, т.е Яра Руси собственность), где был распят в 1087 г Христос. Аркона в 913 - 927 гг. возвела в северной части Помпей храм Макоши, названный в 1106 г. присвоившим его себе Римом Римским форумом. В 1176 г. в восточной части Помпей обосновались евреи,, а через 5 лет, в 1181 г. здесь, а не в Никеях, состоялся Первый Вселенский собор (на 13-й год после взятия Арконы в 1168 г.). На Первом Вселенском соборе в 1181 г. Восточная часть Помпей получила название Иерусалима или "города святого примирения" в том, что Иса есть Богочеловек, что примиряло русский ведизм и учение евреев. В римских Помпеях в то время считали, что Иса Кресень есть пророк, но не Бог, а человек (арианство).
Помпеи, Италия. Photo by Judie Eisenberg on Unsplash
Строительство северной (римской) и южной (русской) частей Помпей продолжалось до 1356 г., когда город стал принадлежать Риму, русские храмы стали римскими, храм Макоши — римским форумом, храм Мары — трибуналом.
В 1550 г. Помпеи были уничтожены горячим пеплом Везувия. В 1556 году произошло извержение вулкана Сомма, также расположенного в районе Неаполя, которое также привело к выбросу пепла, но не имело подтвержденной серьезной разрушительной силы. После извержения Везувия 1550 г. были получены "первые" документальные свидетельства о Помпеях после их разрушения. Всего лишь через несколько десятков лет, в 1592 г. архитектор Доменико Фонтана "обнаружил" часть городской стены, "объяснив" это прокладкой канала от реки Сарно. Раскопки же начались только в 1748 году под руководством Роке Хоакина де Алькубьерре. Впоследствии Везувий извергался множество раз. Например, извержение 1944 года привело к разрушению городов Сан-Себастьяно и Масса.
Тем временем на севере происходило онемечивание Славии южной Балтики, а также распространение христианства. В 1147 г. состоялась военная кампания, организованная европейскими (саксонскими, датскими и польскими) феодалами против вендов, проживавших на территории между реками Эльба, Траве и Одер. В ходе Вендского крестового похода Папа Евгений III назначил Ансельма Хафельбергского легатом в этой миссии.
Ансельм Хафельбергский (1099 - 1158) является ключевой и одновременно малоизвестной фигурой в европейской истории. Он не только первым христианизировал древние территории Руси Яра в южной Балтике под названием С(к)лавия, но и участвовал в дипломатической миссия в Византию в 1136 г. В своём трактате «Anticimenon» он описывает споры с православными богословами во главе с архиепископом Никитой Никомидийским, касавшиеся основных разногласий между православными и католиками: филиокве, литургические различия и примат папы римского. Совсем скоро, в ходе Четвертого крестового похода, в 1204 г. вскоре после основания Римской империи на месте Царьградской Руси будет основана подконтрольная Риму Латинская империя. По словам Ансельма Хафельбергского, русские "только по привычке подражают как бессмысленно, так и примитивно вашим (византийским) обрядам, поскольку они ваши соседи".
Романизация Константинополя завершилась унией с Римом в 1439 году. Это произошло во время правления византийского императора Иоанна VIII Палеолога, который стремился получить военную помощь от католиков для борьбы против турецких нашествий. Одновременно на Руси во времена правления Ивана III (1462 - 1505) с распространением христианства византийского образца при участии Кирилла и Мефодия (XIV в), был взят курс на вестернизацию и сближение с Римом. Именно при Иване III были налажены контакты с Римской империей, являющейся конгломератом Папской курии, Империи франков Карла Великого, Священной Римской империи германской нации, Дании, Венеции и других государств Северной Италии. Распространение христианства на Руси при участии подвластного Ватикану Киева привело к утрате влияния религиозных лиц на управление государством. Закат храмового строя произошёл еще при Владимире Великом, что привело к ослаблению Руси и расцвету Рима и его культа императоров.
Итак, основные демократические институты в Римской империи, одновременно Европе периода Возрождения, была созданы на базе экспансии Римом остатков территорий Руси Яра, названой позже Европой. Накопление богатства в метрополиях Европы и смещение власти от ведических священнослужителей (мимов) к аристократам и римским императорам потребовало создание сложной системой противовесов и сдержек, защищающих интересы различных гражданских категорий. Это обеспечивало высокую устойчивость политической системы. Необходимость защиты прав каждого гражданина. В новой системе ценностей Европы относилась только к гражданам метрополий, тогда как население большей части бывшей Руси Яра стало именоваться варварами. Так Русь Славян на месте современной России, названная римлянами Сарматией по "се Руси Мары рати", стала в представлении Рима страной рабов. Эти воззрения западного мира не только сохранились до сих пор, но и плебейски поддерживаются наивными последователями норманской теории.
В представлении историков все народы изначально имели племенной строй, затем возникли города-государства, начиная с древних греков, которые объединились и образовали более крупные государства, как Рим.
В действительности, изначально во всем мире был храмовый строй, который отличен от государственного. В храмовом строе важным является храм и решение жрецов, в отличие от дворца и решения правителя в государственном строе. Психология жителей также различна: в храмовом строе действуют божественные предначертания, в государственном – человеческие законы.
В эпоху модерна государственный строй уступает место капиталистическому, при котором действуют законы экономики, где человеческий труд рассматривается как товар. При храмовом строе социальные функции были сосредоточены в храмах, что было характерно для «Древней Руси», а при капиталистическом - в министерствах.
В предстоящем рабовладельческом строе цифровой эпохи социальные функции будут контролироваться надгосударственными нейросетевыми узлами, а человек будет исполнять роль поддержания своеобразного комплекса нейросетевой инфраструктуры. Таким образом, социум будет консолидирован в "кристалл" технологического мира, основанного на двоичном коде, а человек будет перерождаться в расу механических людей, начиненных искусственным интеллектом с двухполярный сущностью. Заявленный "многополярный мир" (термин введен впервые В.В. Ленским) переродится в двуполярный мир господства строгих двоичных цифровых иерархических надгосударственный структур, которые будут рассматривать социум как big data. После тотального анализа человеческой природы для искусственного интеллекта выяснится, что она основана на двуполярных эмоциях гнева и радости, печали и счастья, а значит не отличима от природы нейросетей. Так самая примитивная структура коры головного мозга, ответственная за развитие ума, воплотит себя во внешнем мире в виде цифрового тоталитарного социума. Многополярные пирамидальные структуры коры головного мозга и других его отделов, ответственные за развитие разума, интуиции, эмоций, на которых основана жизнь, только ожидают своего воплощения во внешнем мире в виде разумных технологий. Это возможно лишь при развитии новых социальных институтов, ответственных за развитие и поддержание тех или иных качеств человеческой психики , что по сути будет являться возрождением храмового строя.
Таким образом, существующие и предстоящие формы управления социумом, подавляющие развитие разума, являются признаком регресса государственного устройства вследствие утраты системы сложных социокультурных институтов, которые назывались храмами.
Ким Чен Ын открыл новый квартал с высотными домами в Пхеньяне на 10 тыс. квартир.
Это часть плана руководства страны по строительству домов на 50 тыс. квартир в Пхеньяне, который был принят четыре года назад.
В ходе мероприятия северокорейский лидер пообщался с будущими новоселами - семьями педагогов и рабочих, трудящихся и пенсионеров. Ким Чен Ын, как отмечается, попросил у них прощения за то, что такие современные жилые дома предоставляются им только сейчас, и заявил о решимости сделать еще больше ради своего народа.
Из-за несовпадений предметов с их отражениями на изображениях, новость скорее всего фейковая, хотя и правдоподобная.
Вандалы разворотили могилу украинского солдата, на которой его мать до этого написала «Незаконно мобилизованный». На фото видно, что вандалы повалили могильный камень и облили его краской.
Ранее женщина из города Бровары Киевской области написала на надгробии погибшего под Сумами сына «Незаконно мобилизованный». Ее начали травить в социальных сетях и требовать от нее убрать надпись.
По решению суда города Бровары Киевской области, женщина обязана в течение пяти дней убрать с надгробия своего сына надпись, которая, по мнению украинских властей, «порочит честь и достоинство».
Сейчас объясню, чем меня эта ситуация так вымораживает. Она создает абсолютно нездоровый прецедент. То есть, решая свои шкурняки, господа защитники заслуженной артистки затаскивают в юридическое поле чудовище, от которого мы ещё наплачемся – априори недееспособного продавца. Который по дефолту ДУРАЧОК. И он, в силу своей тупизны, просто НЕ МОЖЕТ заключать сделку. Не может и всё.
Надо вот ему хату продать с дисконтом в треть цены, например. А он не может, потомушта он дурачок. А если вдруг и заключит сделку, то суд её на изи размотает обратно. То есть его право подписи вообще нихуя не стоит, освидетельствование тоже, и даже справки об адекватности. Они не доказывают ничего, потому он априорный ДУРАЧОК. Он не может принимать взрослых решений, не может владеть и распоряжаться своей собственностью. Если он хочет быстро продать свою премиальную хату за 100+ миллионов рублей – то он... да, не может он нихуя, дурачок. Ишь чего удумал, хаты продавать. А вдруг это обман? Или даже САМООБМАН.
Показалось, например, дурачку, что пиздато было б хату скинуть, уехать на Бали и там на эти сотни миллионов рублей до конца жизни жрать блины, фаршированные золотом. Но это ему показалось, он же дурачок. На самом деле ему хочется сидеть на жопе ровно и ничего никуда не продавать. А если будет настаивать, то государство просто обязано, ради его же блага (пока хуйни не натворил) изолировать его куда-нибудь в ПНД и прокапать что-нибудь успокоительное.
Чувствуете чем пахнет? Хуйней. Тоталитарной парашей с мягкими лапами, на которых она подкрадывается, обвешавшись благими намерениями. И вот уже как-то незаметно и квартира как бы твоя, но не твоя. А скоро и машина. А потом и до куриных грудок в Пятерке дойдем. Окажется, например, что ДУРАЧКИ хуево семейный бюджет распределяют, поэтому им вместо денег надо талоны выдавать на продуктовые наборы. Они же, дурачки, шоколадок себе накупят, а должны клетчатку жрать и белок. И надо о них позаботится. Потом можно найти бабку какую-нибудь, которая шоколадок обожралась и померла. И под этим соусом из бабки – вообще запретить продажу быстрых углеводов в одни руки в опасных для жизни количествах. Чтоб не обжирались, дурачки.
И да, я утрирую. Это преувеличение, гипербола. Но, одновременно с этим это ещё и Окно Овертона. И то, что сейчас кажется смешным – лет через двадцать может стать вполне себе реальностью.
Причем я вспомнил, что писал об этом четыре года назад, ещё в ВК и относительно ковида. Скрины прилагаю, ссылка тут (https://vk.com/wall230101597_27078).
1/4
И так-то нихуя не изменилось, в общем и целом. Это всё тот же ползунок между свободой и опекой. И мне очень не нравится, когда он смещается в сторону контроля. Переводящие мошенникам бабло старухи и так уже подарили мне кредитный период охлаждения, блядь. И теперь, чтоб в моменте перекрыться по деньгам, я не могу косарей двести потребительского кредита взять, например, порешать вопросы и его закрыть. Мне два дня будут ебать голову, ведь вдруг я дурачок и мошенникам бабосики отнести планирую. Ну а теперь здрасьте, "квартирку тоже извольте по рынку покупать, а то вдруг продавец дурачок или ты дурачок". Потом так-то можно вообще хаты забрать у всех этих дурачков в госсобственность и в соцнайм выдавать "по потребностям". Клево я придумал?)
Какая же это всё хуйня, и как меня с неё бомбит.
Александр Картавых. Подпишись на актуальное о России и мире. Пикабу. Телеграм.
Идея о том, что миропорядок подчиняется неким универсальным принципам, восходит к древнейшим космологиям, где божественная воля и природная необходимость еще не были разведены по разные стороны человеческого понимания. Уже в досократической философии мы находим зачатки представлений о номосе (νόμος) и фюсисе (φύσις), но лишь стоицизм превращает эту интуицию в систематическую доктрину, в которой этическое, политическое и космологическое сливаются в единый дискурс власти.
Стоицизм — это философия Империи. Но Империя — это не территория, не армия, не бюрократия. Империя — это абстракция, существующая лишь до тех пор, пока в нее верят, или пока она может заставить в себя верить. Ее власть держится не на легионах, а на способности навязать миру свою онтологию, вписать человеческое существование в рамки своего Логоса. И именно стоицизм предоставил Империи метафизическое обоснование ее вечности, доказав, что ее законы — суть законы самой природы.
Досократики, такие как Гераклит, говорили о Логосе как о всеобщем законе, управляющем становлением. У Анаксимандра дике (δίκη) — это не просто справедливость, но космический порядок, в котором вещи возвращаются в апейрон, в бесконечность, из которой возникли. Однако эти фрагментарные интуиции еще не были философией в строгом смысле.
Платон в «Тимее» описывает мир как упорядоченный Демиургом согласно вечным идеям, но его законы — это законы разума, а не природы в стоическом понимании. Аристотель вводит понятие «естественного места», но его физика остается статичной, лишенной динамики всеобщего детерминизма.
Лишь стоики совершают радикальный поворот: они объявляют, что мир — это единое живое тело, пронизанное пневмой, божественным огнем, который и есть Логос. Этот Логос — не просто закон, но сама структура реальности, и человек должен либо подчиниться ему, либо быть раздавленным им.
«Судьба ведет того, кто идет добровольно, и тащит того, кто сопротивляется» (Сенека, «Письма к Луцилию»).
Здесь уже заложена имперская логика: подчинение неизбежно, но добровольное принятие закона делает тебя свободным.
Римская империя не могла существовать лишь за счет меча. Ей требовался дискурс, который превратил бы насилие в порядок, произвол — в судьбу, а завоевание — в космополитическую миссию. Стоицизм стал ее официальной философией не случайно: он был рационален, универсален и предлагал этику, в которой служение государству становилось служением космосу.
Империя — это абстракция, но абстракция, требующая жертв. Она существует, пока люди верят в ее вечность, пока ее законы кажутся столь же незыблемыми, как смена времен года. Стоики дали ей этот язык: если природа подчинена Логосу, то и человеческое общество должно быть подчинено естественному закону, который в политическом измерении становится законом имперским.
«Что не приносит пользы улью, то не приносит пользы и пчеле» (Марк Аврелий, «Наедине с собой»).
Эта максима — не просто наблюдение, а идеологический инструмент. Если частица должна подчиняться целому, то провинция — Риму, а человек — судьбе.
Стоическая концепция законов природы не была абстрактным метафизическим построением — она выполняла конкретные идеологические и экзистенциальные задачи, формируя целостную систему мысли, в которой космология, этика и политика оказывались взаимосвязанными элементами единого дискурса. Эта система позволяла стоицизму решать четыре фундаментальные проблемы:
1. Обоснование этики: добродетель как онтологическое подчинение Логосу
Для стоиков высшее благо — эвдемония (εὐδαιμονία) — не могло быть достигнуто через внешние блага или социальные условности. Оно требовало жизни «в согласии с природой», но это согласие имело глубоко детерминистический характер.
Когда Зенон Китийский утверждал, что «добродетель — это воля, находящаяся в согласии с природой», он не говорил о романтическом единении с миром. «Природа» у стоиков — это Логос, божественный разум, пронизывающий космос и предопределяющий все события. Таким образом, этика стоиков — это не мораль в современном понимании (система оценок «добра» и «зла»), а аскетика подчинения: человек должен осознать себя частью механизма, все детали которого работают согласно высшему замыслу.
Стоики радикализировали сократовский тезис о том, что «никто не делает зла добровольно». Если мир детерминирован, то зло — это просто незнание законов природы. Как писал Хрисипп:
«Глупец не может совершить правильный поступок, так же как не может изменить течение Нила».
Таким образом, этика стоиков сводилась к интеллектуальной дисциплине: познать Логос — значит принять свою роль в нем, а сопротивление равносильно безумию.
Если законы природы универсальны, то и мораль не может быть ограничена полисом или народом. Отсюда стоический космополитизм:
«Я не афинянин и не коринфянин, а космополит» (Диоген Лаэртский о Зеноне).
Этот принцип идеально соответствовал имперской идеологии, стирая границы между завоевателем и завоеванным под знаменем всеобщего закона.
2. Логос как божественный порядок: антропология подчинения
Стоики не просто утверждали, что мир управляется Логосом — они превратили этот принцип в основу человеческого существования. Марк Аврелий писал:
«Вселенная — это единое существо, имеющее одну субстанцию и одну душу».
Это не метафора, а онтологический постулат: человеческая душа — часть пневмы, божественного огня, и ее «свобода» заключается лишь в осознании своей предопределенности.
Стоики отрицали случайность, даже кажущиеся хаотичными события подчинены судьбе (εἱμαρμένη). Эпиктет учил:
«Не стремись к тому, чтобы события происходили так, как ты хочешь, но желай, чтобы они происходили так, как происходят, и будешь счастлив» («Энхиридион»).
Этот фатализм, однако, не был пассивностью — он требовал внутреннего согласия, превращавшего раба в добровольного исполнителя воли Логоса.
Поскольку человек содержит в себе частицу божественного разума (логос сперматикос), его долг — жить в резонансе с целым. Сенека пояснял:
«Бог рядом с тобой, он внутри тебя. Чистый дух обитает в наших душах» («Нравственные письма к Луцилию»).
Таким образом, стоическая антропология устраняла проблему отчуждения: даже страдания становились частью божественного плана.
3. Преодоление страстей: атараксия как технология имперского субъекта
Стоический идеал апатии (бесстрастия) и атараксии (невозмутимости) был не просто психологической практикой, но инструментом формирования лояльного имперского гражданина.
Стоики считали страсти результатом ложных суждений. Например, страх смерти — это непонимание того, что смерть естественна и неизбежна. Хрисипп сравнивал страсти с болезнью души, которую можно излечить только логикой.
Марк Аврелий разработал целую систему ментальных упражнений:
«Уничтожь представление — и исчезнет гнев» («Наедине с собой»).
Этот подход напоминает современную когнитивно-поведенческую терапию, но его цель была политической: человек, не подверженный страстям, не бунтует против власти.
Римские стоики (Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий) превратили атараксию в гражданскую добродетель. Империя требовала солдат, чиновников и рабов, способных терпеть лишения без жалоб. Эпиктет, бывший раб, писал:
«Если тебе не нравится твое место в мире, помни — ты можешь уйти из жизни, но пока ты в ней, твой долг играть отведенную роль» («Беседы»).
Таким образом, стоицизм стал философией управляемого принятия.
4. Легитимация Империи: от космоса к государству
Стоическая теория естественного права (lex naturalis) стала основой для идеи вечности Рима.
Цицерон, находившийся под влиянием стоиков, утверждал:
«Истинный закон — это разумное положение, соответствующее природе… Он вечен и не может быть отменен даже самим Римом» («О государстве).
Таким образом, римское право получало онтологическое обоснование, оно было не человеческим изобретением, а воплощением космического порядка.
Если мир един и управляется разумом, то и человечество должно быть едино под властью «лучших», т.е. Рима. Марк Аврелий писал:
«Что не приносит пользы улью, то не приносит пользы и пчеле» («Наедине с собой»).
Эта аналогия оправдывала имперскую экспансию — сопротивление Риму приравнивалось к борьбе против природы.
Стоический цикл «воспламенения и возрождения мира» (ekpyrosis) делал идею вечности метафизической реальностью. Рим, как воплощение Логоса, тоже объявлялся вечным — не потому, что он будет существовать всегда, а потому, что его принципы соответствуют законам космоса.
Стоическая концепция законов природы не была нейтральной философской теорией — она создавала язык, в котором подчинение власти становилось моральным долгом, а сопротивление — грехом против разума и природы. Эта логика повторялась во всех последующих империях, от Византии до Британской колониальной системы, и продолжает работать сегодня в риторике глобального порядка. Стоицизм доказал: чтобы власть стала неопровержимой, ее нужно назвать естественной.
Каждый режим, претендующий на вечность, рано или поздно обращается к стоицизму. Его риторика — в устах Наполеона, в советском культе воли, в современном неолиберальном фатализме («таковы законы рынка»).
Законы природы у стоиков — это не научная теория, а дискурс власти, превращающий насилие в судьбу, а подчинение — в добродетель. И пока существуют империи, этот язык будет востребован.
Это и есть славный урок стоицизма: мир принадлежит тем, кто может навязать ему свои законы, назвав их законами природы.
