Январь заглядывал в окно
Январь заглядывал в окно,
Рождественская ночь,
В палатке раненых полно,
Повсюду стон сквозь боль.
С надеждой ждём "газон" с крестом,
Ведь с ними "дед Мороз"
С бинтами чистыми, шприцом
И доброй медсестрой.
А может быть к нам прилетит
Обычный вертолёт,
А в нём волшебник добрый жизнь
Всем нам её спасёт...
Молчит эфир, трещит мороз,
Уходит злая боль,
Во сне, кто нас так долго ждёт
Встречают горячо.
Январь заглядывал в окно,
Предутренняя хмарь,
В палатке тихо и темно,
Солдаты крепко спят.
Памяти трагедии 1 сентября в Беслане
Взовьются чёрные стяги,
Встают, впеленясь, на дыбы.
Взгрустнут осетинские флаги,
Вспомнив ребячьи гробы.
Идут, торопясь, год за годом,
И кажется, что наперёд
Под тягостным, пакостным гнётом
Свобода там где-то снуёт.
Там нет переполненных залов,
Там есть дом родной и еда,
Там нет автоматов шакалов,
Везде в изобилье вода,
И там не трясутся от взрывов
Стены школы родной,
Не гибнут всем коллективом,
Так и не вернувшись домой,
Там нет тех солдат, что телами
Закрыли мальчишек от пуль,
Чтоб те добежали и сами
Обняли седевших мамуль.
Как жаль, что сегодня не с нами
Те несколько сотен ребят.
Омоят их люди слезами,
Навечно их в памяти взгляд.
100 строк
Ночь, тишина и потушен свет.
Костёр погиб, только пепел тлеет.
Сто строк о том, кто любил сто лет,
Но полюбить больше не сумеет.
Мой сказ - трагедия для людей,
Он ждёт начала, так значит к сути.
Сейчас уже не сказать точней:
«Война - отрава сильнее ртути».
Рассказ про то, как один герой,
Хотя, какой там.. Типичный парень
Стал жертвой и дорогой ценой
Пришлось платить ему этой твари.
Не важно кто, и не важно где,
Когда он жил и не важно сколько,
Однако, всюду, всегда, везде
Он вспоминал одно имя только.
Не важно, как и каким путем
Пришел он к ней, но сошлись дороги.
С тех пор малой этот обречён,
Тогда свой лик отвернули боги.
Не важно, как его долог век,
Сто лет - условность, всего лишь цифра.
Век - это всё, сколько человек
Прожил, без чисел, кодов и шифра.
Не важно кто, и не важно, как
Зовут её, суть совсем не в этом.
Нам нужно знать, что он был простак,
Рабочий класс. Ему под запретом
Любить, желать таких, как она
Кровей царей и имперской знати.
Наш друг, конечно же, не мечта
В зятья его для неё не взять им.
Встречались в тайне, пока все спят,
Считали звёзды и целовались,
Мечтали, как будет мир им рад.
Другой реальности шёл анализ.
Они ломали винты систем
Совсем прогнивших стереотипов.
Снося всех принципов сотни стен,
Он был ей принцем, что в её книгах
Творят добро и мешают злу
Царей коварных и злых драконов,
Пытаясь ей изменить судьбу,
Свободной сделать, но сам в оковах.
А на дворе назревал мятеж.
Точились сабли и ждали крови.
Простой народ перешел рубеж
От угнетений и сильной боли,
От издевательств и воровства,
От кумовства и тяжелых судеб.
И в этом не было колдовства
Злых духов, что подстрекают к смуте.
Народ устал, им толкала месть.
Плевать устав, наплевать законы,
Когда вопрос - это просто честь.
Пора писать им свои каноны.
Он был одним из толпы людей,
Что били окна, дворцы крушили
За много лет угнетенных дней,
Пока под гнётом имперским жили.
И в суете он заметил взгляд,
Что полон ужаса и испуга.
Сквозь крики, грохот, стрельбу и мат
Стоял отец её, стиснув зубы.
Приказ: всю знать убивать и жечь!
И сердце сжалось его внезапно.
Вошел его заостренный меч,
Убив нещадно и безвозвратно.
Отца любви, что он так желал
Освободить от цепей тяжёлых.
Отца той самой, с кем так мечтал
Сменить судьбу из сюжетов квёлых.
И день настал, на дворе парад
Победы над кровожадным строем.
Свой пьедестал потерял их враг.
И каждый рад, но разбитый горем
Стоит с запиской, в глазах печаль
Герой войны, храбрый, сильный воин.
- «Нигде меня не ищи, прощай!
Моей любви больше не достоин.»
Он видел всё, страх войны и крах
Империй, смерть царя, серп и молот
С герба орла отправляли в прах.
Он видел как, хоть еще был молод
И все забыл бы, но вот беда...
Запало в сердце, запала в душу.
Теперь он в поиске навсегда.
Картинки прошлого сильно душат.
Прошли десятки несчастных лет.
С тех пор воды утекло не мало,
Сквозь чащу леса увидел свет,
Бродя бесцельно герой усталый.
- «Ты ждал любимый? Так вот я, здесь!», —
Сквозь свет сказал силуэт знакомый.
В глазах огонь и эмоций смесь,
В руках винтовка с одним патроном.
Спесь на лице, беспощадный взгляд.
Имперский герб на её погонах.
- «Потонем вместе? Я только рад.» —
Узнал он сразу её по тону.
Девичий палец курок держал.
Достал он свой пистолет, направив.
И для кого-то момент настал.
Два выстрела разговор отравят.
Лес, тишина и потушен свет,
Костёр погиб, только пепел тлеет.
Огонь любви, что горел сто лет
Потух, а пепел ветра развеют.
(2023 год)
©TR0YAN4ik
Проба пера в чтении стихов. Часть 2. Спустя 9 месяцев
Всем привет. 9 месяцев назад я выкатил видео в котором пробую себя в чтении стихов. Планировалось что я буду выпускать хотя бы пару раз в месяц новое, но что то пошло не так. Сегодня спустя 9 месяцев я снова пытаюсь выйти на тропу чтения стихов и войти уже в более структурированный график. На Ваш суд предоставляю следующую мою работу. Так же оставлю текст стихотворения. Спасибо
Занесенный в графу
С аккуратностью чисто немецкой,
Он на складе лежал
Среди обуви взрослой и детской.
Его номер по книге:
«Три тысячи двести девятый».
«Обувь детская. Ношена.
Правый ботинок. С заплатой…»
Кто чинил его? Где?
В Мелитополе? В Кракове? В Вене?
Кто носил его? Владек?
Или русская девочка Женя?..
Как попал он сюда, в этот склад,
В этот список проклятый,
Под порядковый номер
«Три тысячи двести девятый»?
Неужели другой не нашлось
В целом мире дороги,
Кроме той, по которой
Пришли эти детские ноги
В это страшное место,
Где вешали, жгли и пытали,
А потом хладнокровно
Одежду убитых считали?
Здесь на всех языках
О спасенье пытались молиться:
Чехи, греки, евреи,
Французы, австрийцы, бельгийцы.
Здесь впитала земля
Запах тлена и пролитой крови
Сотен тысяч людей
Разных наций и разных сословий…
Час расплаты пришел!
Палачей и убийц — на колени!
Суд народов идет
По кровавым следам преступлений.
Среди сотен улик –
Этот детский ботинок с заплатой.
Снятый Гитлером с жертвы
Три тысячи двести девятой.
Стихи: Сергей Михалков
Видеоряд : Материалы взяты из открытых архивных источников
Музыка: OST Список Шиндлера
Анализ стихотворения "Ворон"/"The Raven" Эдгара Аллана По
"Ворон" - повествовательная поэма американского писателя Эдгара АлланаПо. Впервые опубликованное в январе 1845 года, стихотворение часто отмечается своей музыкальностью, стилизованным языком и сверхъестественной атмосферой. Русские переводы «Ворона» делались, начиная с 1878 года, и в настоящее время насчитывают более полусотни, как утверждает Евгений Витковский, а может быть и больше (кто их считал?). Неблагодарное дело переводить поэзию, но переводить её необходимо.
Итак, вот список авторов, кто переводил оригинал Эдгара По с английского языка на русский:
*Сергей Адреевский (1878 года)
*Дмитрий Мережковский (1890)
*Константин Бальмонт (1894)
*Валерий Брюсов (1905-1924)
*Владимир Жаботинский (1931)
*Георгий Голохвастов (1936)
*Михаил Зенкевич (1946)
*Нина Воронель (1955-1956)
*Василий Бетаки (1972)
*Виктор Топоров (1988).
Есть также проза 1885-го года, чей переводчик остался неизвестным. Сюжет стихотворения на первый взгляд, прост: лирический герой скорбит о потере своей возлюбленной Леноры, читает в глухую полночь тома фолиантов, пытаясь найти утешение, а потом внезапно слышит стук сначала в дверь, потом в окно. Как только он распахнул ставни, в комнату влетел эбенового цвета Ворон, который повторял одно и то же слово: "Nevermore/больше никогда", постепенно сводя персонажа с ума.
Имя Ленор уже встречалось ранее в творчестве Эдгара По, в одноимённом стихотворении. Только там возлюбленный дважды погребенной "царственной юности" носит имя Гиль де Вер и желает воссоединиться с ней в Раю. Он провожает свою возлюбленную с особыми почестями и даже радостью.
Есть предположение, что имя умершей лирической героини было позаимствовано из одноимённой баллады Готфрида Августа Бюргера, но на самом деле - это женская версия имени старшего брата Эдгара, Леонарда По, к которому писатель был искренне привязан. Ниже я покажу вам иллюстрацию к стихотворению "Lenore/Ленора":
Но вернёмся к "Ворону". Не лишним будет вам напомнить отрывок из перевода Константина БальмОнта 1894 года:
"Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
Над старинными томами я склонялся в полусне,
Грезам странным отдавался, — вдруг неясный звук раздался,
Будто кто-то постучался — постучался в дверь ко мне.
«Это, верно, — прошептал я, — гость в полночной тишине,
Гость стучится в дверь ко мне».
В стихотворении используются фольклорные, мифологические, религиозные и классические мотивы. рекомендации."Ворон" впервые был опубликован По в "Нью-Йорк Ивнинг Миррор" 29 января 1845 года. Его публикация сделала По популярным при его жизни, хотя и не принесла ему большого финансового успеха. Более подробно об этом сказано чуть ниже.
По утверждал, что написал стихотворение логично и методично, с намерением создать стихотворение, которое отвечало бы как критическим, так и популярным вкусам, как он объяснил в своем последующем эссе 1846 года "Философия композиции". По написал стихотворение как повествование, без намеренной аллегории или дидактизма.
Главная тема стихотворения - тема бессмертной преданности. Неназванный Рассказчик испытывает извращенный конфликт между желанием забыть и желанием помнить. Похоже, он получает некоторое удовольствие, сосредотачиваясь на потере.
Рассказчик предполагает, что слово "Nevermore" является "единственным запасом и хранилищем" Ворона, и, тем не менее, он продолжает задавать ему вопросы, зная, каким будет ответ. Таким образом, его вопросы намеренно содержат самоуничижение и еще больше разжигают в нем чувство потери.
При этом Эдгар По оставляет неясным, действительно ли ворон знает, что говорит, или он действительно намеревается вызвать неадекватную и бурную агрессивную реакцию у лирического героя стихотворения. Рассказчик начинает как "слабый и усталый", становится сожалеющим и убитым горем, прежде чем впасть в исступление и, наконец, в безумие.
Аналитик Кристофер Ф. С. Малиджек предполагает, что стихотворение представляет собой разновидность элегического параклавифирона, древнегреческой и римской поэтической формы, состоящей из плача отвергнутого, запертого любовника у запечатанной двери своей возлюбленной.
Сам Эдгар По позже писал, что Рассказчик из "Ворона" - молодой ученый. Хотя об этом прямо не говорится в стихотворении, оно упоминается в "Философии композиции". Это также наводит на мысль рассказчик, читающий книги "знаний", а также бюст Афины Паллады, греческой богини мудрости. Он читает в поздние ночные часы из "многих причудливых и любопытных томов забытых знаний".
Подобно исследованиям, предложенным в рассказе По "Лигейя", включая также и метафизику, это знание может быть связано не только с философией, но и с оккультизмом или черной магией. Похожая тема, кстати, как и тема возвращения умершей девушки из загробного мира, встречается и в рассказе "Морелла", где главная героиня исследует философию Шеллинга о бессмертии души и идентичности личности и после смерти и своего страшного проклятия перевоплощается в теле своей дочери.
Это также подчеркивается в выборе автором места действия стихотворения в декабре, месяце, который традиционно ассоциируется с силами тьмы. Использование Ворона — "дьявольской птицы", издревле ассоциирующейся только со смертью и дурным предзнаменованием — также предполагает это.
Этот образ Дьявола подчеркивается верой рассказчика в то, что Ворон - "с Ночного плутонианского берега", или посланник из загробной жизни, относящийся к Плутону, Римскому богу подземного мира (также известному как Дис Патер). Появляется и прямой намек на сатану: "То ли Искуситель послал, то ли буря выбросила тебя сюда на берег..."
По выбрал ворона в качестве центрального символа в рассказе, потому что ему нужно было "нерассуждающее" существо, способное говорить. Он остановил свой выбор на вороне, которого считал "столь же способным к речи", как и попугай, потому что он соответствовал предполагаемому тону стихотворения. Эдгар По сказал, что ворон должен символизировать "Скорбное и нескончаемое Воспоминание".
Персонаж Ворон из стихотворения По был вдохновлен Хватом/Грипом, говорящим вороном из книги Чарльза Диккенса "Барнаби Радж: повесть о беспорядках восьмидесятых". Одна сцена, в частности, имеет сходство с "Вороном": в конце пятой главы романа Диккенса Грип издает шум, и кто—то говорит: "Что это было - он стучал в дверь?" Ответ таков: "Это кто-то тихо стучит в ставню".
Диккенсовский ворон мог произносить много слов и имел много комических оборотов, включая хлопанье пробки от шампанского, но По подчеркивал более драматические качества птицы. По написал рецензию на Барнаби Раджа для журнала Graham's Magazine, в которой, среди прочего, говорилось, что ворон должен был служить более символической, пророческой цели.
Сходство не осталось незамеченным: Джеймс Рассел Лоуэлл в своей книге "Басня для критиков" написал стих: "Вот идет По со своим вороном, как Барнаби Радж / Три пятых его гениальности и две пятых чистой выдумки". Кстати, в Бесплатной библиотеке Филадельфии выставлен таксидермированный ворон. Считается, что это тот самый ворон, который ранее принадлежал персонажу Диккенса.
Возможно, По также опирался на различные упоминания о воронах в мифологии и фольклоре. В скандинавской мифологииОдин обладал двумя воронами по имени Хугинн и Мунинн, олицетворяющими мысль и память. Согласно еврейскому фольклору, Ной посылает белого ворона проверить условия пребывания в ковчеге. Тот узнал, что воды начинают спадать, но не сразу вернулся в ковчег с новостями. Его наказывают тем, что он становится черным и вынужден вечно питаться падалью.
В "Метаморфозах" Овидия ворон также начинается как белый перед Аполлоном наказывает его, делая черным за сообщение о неверности любовника.
Непенте, тот самый наркотик, упомянутый в "Одиссее" Гомера, согласно мифологии, стирает воспоминания; вот и безымянный лирический герой стихотворения Эдгара По вслух задается вопросом, может ли он получить "передышку" таким образом: "Выпей, о, выпей этот добрый непенте и забудь эту потерянную Ленору!".
По также упоминает и Бальзам Галаадский, "с Галаадских гор", ссылаясь при этом на Книгу Пророка Иеремии (8: 22) в Библии: "Неужели в Галааде нет бальзама; неужели там нет врача? почему же тогда здоровье дочери моего народа не восстановилось?".
В этом контексте Бальзам Галаада - это смола, используемая в лечебных целях (возможно, предполагая, что рассказчик нуждается в исцелении после потери Ленор). В 1 Царств 17:1-5 говорится, что Илия был родом из Галаада, и его во время засухи кормили вороны.
Есть в стихотворении и другая отсылочка к религии. Так, Эдгар По также упоминает и "Айденн", другое слово, обозначающее Эдемский сад, хотя рассказчик использует его, чтобы спросить, воссоединится ли он со своей Ленор на Небесах.
Стихотворение состоит из 18 строф по шесть строк в каждой. Как правило, метр представляет собой хорейский октаметр— восемь хорейских футов на строку, каждая нога имеет один ударный слог, за которым следует один безударный слог. Эдгар По, однако, утверждал, что стихотворение представляет собой комбинацию акаталектики октаметра, каталектики гептаметраи каталектики тетраметра.
История публикации "Ворона" Эдгара По
Сначала По принес "Ворона" своему другу и бывшему работодателю Джорджу Рексу Грэму из журнала Graham's Magazine в Филадельфии. Грэм отклонил стихотворение, которого, возможно, не было в окончательной версии, хотя он и дал По 15 долларов на благотворительность.
Затем По продал стихотворение газете American Review, которая заплатила ему за него 9 долларов и напечатала "Ворона" в февральском номере за 1845 год под псевдонимом "Куорлз", отсылающим к английскому поэту Фрэнсису Куорлзу.
Первая публикация стихотворения с именем По была опубликована в "Ивнинг Миррор" 29 января 1845 года в качестве "предварительной копии". Натаниэль Паркер Уиллис, редактор Mirror, представил его как "непревзойденный в английской поэзии за тонкую концепцию, виртуозную изобретательность стихосложения и последовательное поддержание образного подъема... Оно останется в памяти каждого, кто его прочтет".
После этой публикации стихотворение появилось в периодических изданиях по всей территории Соединенных Штатов, включая New York Tribune (4 февраля 1845 года), Broadway Journal (том 1, 8 февраля 1845 года), Southern Literary Messenger (том. 11 марта 1845), "Литературный магазин" (том 2, декабрь 1845), "Субботний курьер", 16 (25 июля 1846) и "Ричмонд Экзаменатор" (25 сентября 1849). Она также появлялась в многочисленных антологиях, начиная с "Поэты и поэзия Америки" под редакцией Руфуса Уилмота Грисволда в 1847 году.
Немедленный успех "Ворона" побудил Уайли и Патнэма опубликовать в июне 1845 года сборник прозы По под названием "Сказки"; это была его первая книга за пять лет. 19 ноября они также опубликовали сборник его стихов "Ворон и другие стихи" Уайли и Патнэма, который включал посвящение Барретт как "самой благородной представительнице своего пола".
Небольшой том, его первая книга стихов за 14 лет, насчитывал 100 страниц и был продан за 31 цент. В дополнение к заглавному стихотворению, в него вошли "Долина волнений", "Свадебная баллада", "Город в море", "Евлалия/Эулалия", "Червь-победитель" (опубликованный позже в "Лигейе", как стихотворение о том, что человеческая жизнь - театр, который смотрят ангелы, безумная глупость, неизменно завершающаяся неизбежной смертью, и зрители - единственные свидетели, подтверждающие трагедию сцены), "Дворец с привидениями" и одиннадцать других. В предисловии По назвал их "мелочами", которые были изменены без его разрешения, когда они "обошли прессу.
Эдгар По воспользовался успехом "Ворона", написав вслед за ним эссе "Философия композиции" (1846), в котором подробно описал процесс создания поэмы. Его описание его написания, вероятно, преувеличено, хотя эссе служит важным обзором литературной теории По.
Он объясняет, что каждый компонент стихотворения основан на логике: ворон входит в комнату, чтобы избежать бури ("полуночная тоска" в "мрачном декабре"), а его насест на бледно-белом бюсте должен был создать визуальный контраст с темной черной птицей. Он утверждает, что ни один аспект стихотворения не был случайным, а основан на полном контроле со стороны автора.
Даже термин "Nevermore", по его словам, используется из-за эффекта, создаваемого долгими гласными звуками (хотя По, возможно, вдохновился на использование этого слова произведениями лорда Байрона или Генри Уодсворта Лонгфелло). По экспериментировал с долгим звуком "о" во многих других стихотворениях: "no more" в "Silence", "evermore" в "The Conqueror Worm".
Сама тема стихотворения, по словам По, была выбрана потому, что "смерть ... красивой женщины, несомненно, самая поэтичная тема в мире". Помимо поэтики, "потерянная Ленора", возможно, была вдохновлена событиями и в собственной жизни По, либо ранней потерей его матери, Элизы По, либо продолжительной болезнью, перенесенной его женой и одновременно кузиной - Вирджинией Клемм.
Впрочем, "Ворон" - это не единственное произведение, где Эдгар По воплощает трагедию своей семьи. Более подробно история Вирджинии описана в рассказе "Элеонора", где персонажа в ранней версии звали Приам. По сюжету произведения, герой живёт в изоляции от общества со своей тётей и кузиной Элеонорой в Долине Многоцветных Трав, описанию пейзажа которой уделяется львиная доля текста.
Произведение это автобиографично, ибо сам Эдгар По действительно жил у своей тёти Марии Клемм и тайно поженился с Вирджинией. Хоть инцест в то время ещё как-то поощрялся, смущал лишь возраст девушки - на момент бракосочетания Вирджинии было всего 13 лет, а Эдгару - 26..."Элеонора" на фоне других произведений Эдгара По выглядит с относительно счастливым концом - там нет ни намёка на ужасы или детектив, главная героиня, хоть и возвращается из загробного мира, давая о себе знать дуновением ветра, не мстит рассказчику за его союз с Эрменгардой, "дочерью земли", как, например, та же ставшая идолом для своего убитого горем мужа и не нашедшая упокоения черноглазая и темноволосая леди Лигейя была вынуждена отравить белокурую леди Ровену Тремейон тремя рубиновыми каплями в вине и ненадолго вернуться на земные тропы в чужом теле.
Среди других произведений Эдгара По, так или иначе затрагивавших тему смерти прекрасной женщины, были стихотворения "Аннабель Ли", "Эулалия", "Улалюм" и рассказы: "Береника", где главгерой, тоже кузен, кстати, страдающий мономанией, зацикливается на белых зубах своей тяжело больной сестры и в конце концов, вырывает их уже из трупа девушки, перед этим ещё и осквернив её могилу, "Падение дома Ашеров", "Лигейя", "Морелла").
Надобно сказать, что "Ворон" Эдгара По оказал влияние на многие современные произведения, в том числе на "Лолиту" Владимира Набокова в 1955 году, "Птицу-еврея" Бернарда Маламуда в 1963 году и "Попугая, который встретил папу" Рэя Брэдбери в 1976 году. Процесс, с помощью которого Эдгар По написал "Ворона", повлиял на ряд французских авторов и композиторов, такие как Шарль Бодлер и Морис Равель, и было высказано предположение, что "Болеро" Равеля, возможно, испытало глубокое влияние "Философии композиции".
Стихотворение также упоминается во всей популярной культуре в фильмах, на телевидении, в музыке и видеоиграх. Более точной экранизации произведения не существует, даже фильм Роджера Кормана 1963 года с Винсентом Прайсом, Питером Лорре и Борисом Карлоффом слишком уж вольно оказался основан на Эдгаре По. И слишком уж комично передана атмосфера сюжета.
Мне не понравилось, что безвременно погибшую, чистую душой девушку Ленору, попавшую в Рай, превратили в злобную интригантку, Ворона - в заколдованного недоучку волшебника - предателя, а скорбящего Рассказчика - в несколько наивного Эразмуса Крейвена.
И всё в итоге свелось к поединку могущественных волшебников в духе Поттерианы, вышедшей только век спустя! Актёр Винсент Прайс мне весьма импонирует, и все мужские персонажи По очень ему подходят по ролям. Но то, как всё это воплотил в фильмах мистер Корман, вызывает недоумение и праведный гнев.
Не знаю почему, но именно это лирическое и грустное стихотворение о смерти и скорби об ушедшей в мир иной девушки, стало источником множества пародий, особенно в мультсериалах. Так, эпизод Симпсонов "Дом ужасов на дереве" пародирует стихотворение в третьей части, когда Лиза читает историю Барту и Мэгги.
В анимационном сегменте Гомер выступает в роли главного героя, Барт принимает облик ворона, Мардж появляется на картине в образе Ленор, а Лиза и Мэгги - ангелы. И, когда Барт возмущается, что книга По не страшная (а так оно и есть, там ужасов как таковых нет в духе "кровь-кишки-разнесло", да и может ли Эдгар По, а точнее - жанр его произведений ограничиваться только ужастиком? Здесь есть место и лирике, и мистике, и философии, понятной отнюдь не каждому.
Да и, возможно, я живу в том веке, где рассказы По покажутся уже излишне пафосными, нудными, старомодными, а ожившими мертвецами, похороненными заживо людьми и утонувшими в озере домами сейчас мало кого удивишь. Мужские персонажи же выглядят не злодеями, а глубоко несчастными людьми, намертво застрявшими в своём горе и которых в нынешнее время "лечили" бы у психиатров, вызывают чувство сожаления к ним, презрения, но никак не страха).
Когда Барт возмущается, что книга По не страшная, Ворон тем временем произносит фразу "Eat my shorts" вместо "Nevermore". Также в "Tiny toon adventures" есть эпизод пародирующий стихотворение, где Свити Пай играет роль Ворона, в то время как Винсент Прайс озвучивает повествование за кадром.
В "Пинки, Элмайре и Брейне" в оригинальной версии есть эпизод "The Ravin", где Брейн с Пинки пародируют Рассказчика, а в роли Ворона выступает Элмайра, которая повторяет " Chicken pie", и мыши от неё прячутся. В русском дубляже же отсылка потерялась напрочь: мало того, что серию перевели, как "Ограбление", на отвяжись, хотя по сюжету никто никого не ограбил, так ещё и Брейн стал просто читать свой дневник, стихотворение сменилось прозой...
А какие отсылки на " Ворона" в массовой культуре известны вам? ;)
Четверть века под землёй
Стихотворение, навеянное делом Йозефа Фритцля. Фантазия на тему мрачных песен группы "Король и Шут":
Страшная новость мир потрясла:
Прознали все, что в темном подземелье
Четверть века девица жила,
А рядом с нею обитали... ДЕТИ!
Никого не терзала тень сомнения,
Откуда появлялись у порога
Младенцы, а их происхождение
От глаз людских скрывалось очень долго.
Девица как сквозь землю провалилась,
Никто и не желал ее искать.
А оказалось, под землей она томилась,
Чего не ведала ее родная мать!
Никто не узнает мой темный секрет!
Всем расскажу я, что тебя больше нет!
Правда, порою я задаюсь вопросом:
"Разве когда -либо я был таким монстром?!"
Следуй за мною, в мои владения!
Знаю, в низине ждет нас веселье!
Но только, дорогая, службу сослужи:
Дверь массивную донести мне помоги!
Но лишь только вошла в раму и петли
Стальная дверь, как тут же, не медля
Полотенце эфиром смочила рука...
И девица очнулась вскоре в кандалах!
Так и промчался за годом год...
О, как утомителен был их черед!
Неистов и сладок запретный плод:
Посеял в утробе ее он семя свое...
Дети рождались один за другим...
Но русый волос давно стал седым!
Внезапно его планам пришел конец,
Когда наконец-то решил сам хитрец
Освободить дочь из заточения,
Списав все на дурное с ней обращение
Словно была она членом секты -
Водил за нос так всех инженер-электрик.
Старшая дщерь тяжело захворала,
А мать пощадить ее в слезах умоляла
Оказан был редкий ей акт милосердия
И следом за ней пришло спасение...
Странные врачей поразили симптомы...
Так и закончилось царство террора.
Отец и дочь поменялись местами:
Она - на свободе, а он - с маньяками
В тюрьме оказался и имя сменил,
Чтобы в безвестности век свой прожить.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Письмо брату
Темнеет небо за окном
И наступают тучи.
Лишь от тебя, Братишка мой,
Светлеет в небе лучик.
И горы ты прошёл, мой друг
И те пески зыбучие!
И не брала тебя ни ночь,
Ни пуля, ни распутье!..
И вроде вот оно: покой,
Семья и солнца лучик.
Но сгинул ты во тьме ночной
Под грохот стен ебучих.
Росли мы в юности с тобой
Бок о бок, как деревья.
И ты делил со мной
Последний кусок хлеба...
Песочный пляж, река Кумса.
Костёр, покрышка, раки...
Я не забуду никогда
Твою улыбку, драки.
Огонь горел в твоих глазах,
Бежали в полумраке.
Не бросил ты меня, лежать
В том тёмном, злом овраге...
Ты охранял меня всегда,
Под небом нашим тучным.
И бегал по горам Кавказа,
Чтобы спали все мы лучше.
Ты мой герой, мой
Светлый в небе лучик.
Покойся с миром братик мой,
Солдат мой всемогущий!