"Книга снов" глава первая
Сидя у окна на подоконнике держа альт и ручку подумывал что бы такое записать.
Смотря на выходящего из подъезда прохожего, на дороге, дерево загораживало обзор а птичка севшая на ветку что-то пропела дунувший ветер начал раскачивать ветки и птичка улетела.
Вечерело и я посмотрев на небо на плывущие облака на красивый закат и далëкое поле.
Слез с подоконника и пошол к круглому столу так ничего и не придумав положил альт и ручку на стол посмотрев на остывающий чëрный чай,о чем то подумав, беру в руки кружку и сажусь в кресло медленно попивая сладковатый чай, стал разглядывать коричневый пол,допив чай, положил кружку на стол, выключив свет, выйдя в коридор выключая свет захожу к себе в комнату.
В комнате по середине стояла большая кровать с красным одеялом и синей подшукой выклчив свет я медленно побрëл к кровати сев на одеял я медленно вздохнул,забравшись под одеяло и взяв с тумбочки телефон с наушниками найдя музыку про шум моря и надев наушники я положил телефон под подушку и закрыл глаза глубоко вдохнув воздух и медленно дыша незаметно для себя уснул.
Солнце
Словно царь, в короне лучезарной, в небесах восходит солнце утром рано. Рассыпает свет, тепло даря, пробуждая землю ото сна. В танце лучики его кружатся, в речке золотом переливаются. Изумрудом листья наливаются, птицы звонко в ветках распеваются. Солнце дарит жизнь всему живому, согревает землю, дом родной. С ним приходит радость и веселье, с ним уходит холод, тьма и сны.
Пусть же солнце светит ярко, дарит нам тепло и свет! И от зла укроет нас, словно добрый, верный друг.
Воспоминания о былом
Я вспоминаю день за днём
Прошедших дней веселье,
Когда в душе пылал огонь,
А в сердце - восхищение.
Когда неделями кутил,
Забыв, что будет завтра,
Когда так искренне любил
Весь мир я без возврата.
Когда я, стоя средь толпы,
Читал свои поэмы,
Когда судьбу свою хвалил,
Забыв совсем про беды,
Когда всходило солнце вновь
И жизнь казалась краше.
Я знаю, было то давно,
Но я хочу, как раньше
Бродить по улицам опять,
Прохожим улыбаться,
И в парке голубей гонять,
Совсем не сомневаться,
Что счастье вновь ко мне пришло
С весенними ветрами.
И я, такой же молодой,
Как был когда-то ране.
О второй книге
На дворе было тринадцатое марта этого года, в городе начиналась весна, я заканчивал финальные правки «Танцев казначея» и был полон решимости никогда ничего больше не писать. Но так вышло, что на родине через пять дней намечались выборы, а я подобные события всегда переживаю довольно весело, терроризируя всех знакомых своей активной политической позицией.
- Слушай, раз у тебя раньше была такая насыщенная политическая карьера, может ты свои избирательные байки лучше в новой книге изложишь? - предложил мне утомленный дикими для среднестатистического провинциала истории знакомый.
Я посмеялся, но, придя домой, открыл Ворд и попробовал. Дальше история формировалась сама собой.
Первую книгу я писал годами и очень старался. В рассказе «Белый скунс» незаконченном, но включенном в «Танцы казначея», и вовсе мучительно выверял каждое слово. Выходил из дома, сидел на скамейке у озера, слушал музыку бамбуковых флейт, отчаянно охотясь за вдохновением. В «Днях до выборов» ничего подобного нет. Я поставил себе задачу просто написать.
Признаться, в процессе редактуры частенько доводилось в ужасе хвататься за голову, и тогда я умолял себя отстать уже наконец от себя. Другие пишут на порядок хуже и не переживают, а век наш и без того слишком, неприлично короткий, чтобы столь скрупулезно подходить к каждому сочинению.
О счастье
О том, как надо просить у жизни счастья. Так вот, счастья надо просить так, как одесский беспризорный милостыню: – Гражданка, дайте пятачок. А не то плюну вам в физиономию – у меня сифилис (Анатолий Мариенгоф. Роман без вранья)
Сегодня довелось мне закончить вторую книгу. Вот так интересно бывает: годы графомании, стихи, которых хватило бы на несколько томов, многочисленные блоги, и все «в стол», а за последний месяц — два полноценных произведения. Почему так?
Нынче модным стало писать инструкции и объяснять другим, как правильно любить. Не так давно психология считалась лженаукой и официально не признавалась, а сейчас из всех щелей повылазили субъекты, окрестившие себя психологами (хорошо, если хотя бы с дипломом о переквалификации, так есть же среди них и самоучки, к моему ужасу). И вот вещают они одну и ту же мысль: в первую очередь нужно любить самого себя.
А я не хочу себя любить. У меня с собой долгий и надоевший роман. Я человек ветреный. Полюбил другую, хочу уйти от старой жены в собственном лице. Прошла любовь. Ан нет, твердят они, дружок, так не пойдет. У тебя есть ты — с этим теперь и живи во веки веков.
На самом деле все эти советчики просто сами не умеют любить вовсе. Ни себя, ни других, ни родину, ни мать, ни шоколадные конфеты. От того и с остервенением пытаются остальных поучать, явление обыденное, распространенное, древнее, как китайская цивилизация.
Но, делать нечего, попытался я к ним прислушаться. И подумалось мне тогда, что себя-писателя я, наверное, буду любить чуть охотнее. Увы, не сработало. Все так же тянет налево.
Совсем поносить непрошенные советы я, конечно, не буду. Все-таки после них в моем несчастливом браке за месяц родилось двое прекрасных книгодетей. Только хочется, отчаянно хочется все-таки не книгодетей, а любить и быть любимым. Не работают эти ваши теории.
Ну а что делать? А что делать уже ни психолог, ни «психолог» не расскажут, варианты закончились. Писать третью, четвертую, пятую, десятую, стотысячную. Авось, когда-нибудь это себя оправдает.
О ПОЧТЕ
...или как V-mail прокладывала дорогу E-mail.
Ничто не слишком ново. Эту мысль среди многих прочих высказал около трёх тысяч лет назад мудрый Соломон — царь Израиля, также известный под греческим прозвищем Екклесиаст. А сегодня любители переписки могут вспомнить занятный способ, который изобрели почтовые службы США во время Второй мировой войны, чтобы преодолеть колоссальную нагрузку.
Каждый день сотни тысяч американских солдат получали письма от родных и близких. Возить ежедневно такие горы корреспонденции через Атлантический и Тихий океаны к местам боевых действий в Европе и Юго-Восточной Азии — дело сложное и дорогое...
...поэтому военные цензоры оптимизировали процесс. Они стали фотографировать письма и отправлять своим коллегам фотоплёнки. А уже на месте снимки распечатывали в стандартном формате, примерно 11 см Х 13 см, и вручали адресатам. Технология называлась Victory mail — Почта Победы — или коротко V-mail.
При этом американцы использовали систему "Аэрограф", изобретённую ещё в 1930-х фотомонстром Eastman Kodak совместно с авиакомпанией Imperial Airways (которая теперь British Airways), а потом и с коллегами из Pan-American Airways. На микроплёнке весом 140 граммов умещались 1600 писем, тогда как их бумажные оригиналы весили почти 23 килограмма.
В свою очередь, технология Eastman Kodak опиралась на патент нью-йоркского банкира Джорджа Маккарти, но и он был не первым. Во время франко-прусской войны 1870–1871 почтовые голуби французов носили через вражеские позиции полосочки плёнок, изготовленных на основе патента 1859 года, который был выдан французскому оптику Рене Дагрону — изобретателю микрофильмов. А он позаимствовал идею из патента британца Джона Бенджамина Дансера, создавшего микрофильм в 1839 году — ещё до официальной даты изобретения французами дагеротипии, предшественницы современной фотографии...
...так что британским военным перед Второй мировой пришло на помощь изобретение британского же учёного столетней давности, позволившее системе "Аэрограф" доставлять армейскую корреспонденцию на Ближний Восток. Туда, где тремя тысячами лет раньше мудрый Соломон рассуждал на тему "нет ничего нового под солнцем". И эти слова знаменитого царя — хорошая иллюстрация мысли о том, что надо учить историю.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.