Серия «Формирование территории России (862-2025)»

В прошлой серии мы оставили Русь на пике могущества: Владимир Мономах, как супергерой, усмирил князей, навел шороху в степи и наконец-то сел в Киеве, чтобы править справедливо и мудро. Казалось, наступил золотой век. Но пока Мономах латал одну дыру, на её месте возникали две новых. А потом он и вовсе двинул кони.

Итак, встречаем – эпоха Удельной Руси. Или, как любят говорить учебники, «феодальная раздробленность» (про это было у мена на канале). Представьте: большой семейный бизнес «Рюрик и сыновья» после смерти гендира (в нашем случае – Мономаха) начал делиться на франшизы. Каждая ветвь рода решила, что будет сама себе голова на своей земле. Киевский престол после смерти Мономаха по всем правилам лествицы переходит к его старшему сыну – Мстиславу, вошедшему в историю как Мстислав Великий. Да, он был весь в отца, как говорят многие дамы. Не просто сумел удержать то, что сколотил его батя, но и продолжил давить половцев, усмирять строптивых князей (например, настучал по голове полоцких князей, которые давно уже считали себя отдельным государством и вернул их в орбиту Киева). Казалось, мономашичи рулят. Но в 1132 г. Мстислав умирает. И вот тут-то и рвануло. Киев пытается занять следующий по старшинству брат – Ярополк Владимирович. Но тут против него восстаёт… их же младший брат – Юрий Владимирович, сидевший в Ростове. Да-да, тот самый будущий Долгорукий. Лествичная система дала первый глобальный сбой. Сыновья одного отца не поделили наследство. Началась война мономашичей против мономаховичей. Ну, или наоборот.

Ах, да – не забываем ещё про Ольговичей (потомки Олега Гориславича) из Чернигова. Они, потирая руки, наблюдали за всем этим безобразием и периодически подливали масла в огонь, пытаясь урвать свой кусок. Киев постепенно терял авторитет единственного центра силы. Теперь чтобы сесть на пенёк в Киеве, нужно было не столько право старшинства, сколько сильная дружина и поддержка местных бояр. И вот тут начинается самое интересное – рост новых центров силы. Пока потомки Мономаха и Олега рвали друг друга за Киев и Чернигов, другие города Руси начинают жить своей, отдельной жизнью.

Вот вам три примера.

Господин Великий Новгород. Уже к 1136 г. новгородцы официально закрепляют своё право выбирать и изгонять князей по своему желанию. Фактически, Новгород становится самостоятельной республикой. Князь там просто наёмный военный руководитель. «А пошёл ты, князь, от нас, мы тебя не звали» (ну, типа пошёл-ка ты на мороз, Вася). Главный интерес Новгорода – не земля, а деньги. Торговля, ремёсла, и колонизация.

Галицкое (Галицко-Волынское) княжество. В отличие от Новгорода юго-запад Руси пошёл по пути усильния княжеской власти. Там были богатые города, мягкий климат и добрые, но сильные соседи-европейцы (Польша, Венгрия). Тамошним князьям (потомкам другого сына Мономаха – Изяслава) скоро станет тесно в рамках Руси, и они начнут свою большую игру с королями и папой римским. Но это вообще отдельный спин-офф, как-нить потом расскажу (если заходите, хе-хе).

Наконец, зародых нынешней России – Владимиро-Суздальская земля (БолотаЗалесье). Туда, в леса и луга, ещё Мономах отправлял своего младшего сына – того самого Юрия Долгорукого. Зачем? Резервный аэродром. Далёкий, безопасный от половцев, богатый пушниной, лесом и землёй. И именно здесь, вдали от киевских дрязг, начинает коваться та самая будущая Россия. Юрий, сидя в Суздале, не оставляет мечты о Киеве (за что и получает прозвище Долгорукий) и регулярно ходит на юго-запад воевать. Но именно его сын (Андрей Боголюбский) совершит настоящую геополитическую революцию, перенеся центр власти с юга на север. Но об этом далее и потом.

Так вот. К середине XII в. Древняя Русь уже не единое государство даже формально. Это конгломерат из дюжины самостоятельных княжеств и земель, связанных между собой династией, языком и верой, но ведущих самостоятельную политику. У каждого князя свои интересы, свои друзья и враги. Киев ещё формально старший, но его уже никто не боится. Главный итог этого периода: Русь перестала быть проектом одной княжеской ветки. Она стала делом семейным и многополярным.

В следующей серии: как Андрей Боголюбский взял да перенёс столицу из Киева во Владимир, зачем он разгромил «мать городов русских» и как его убили свои же бояре. Это будет эпично и кроваво! Не переключайтесь!

Так, народ, погнали далее. В прошлой серии мы остановились на том, что после Любечского съезда князья, кажется, нашли консенсус («каждый держит отчину свою»), но тут же его благополучно похерили ослеплением Василька. Русь снова улетела в тартарары, а половцы потирали руки в предвкушении очередной закуски из русских городов. Казалось, это дно. И тут на сцену окончательно выходит тот, кого мы ждали – Владимир Всеволодович Мономах. До этого он был умным стратегом, талантливым полководцем и, что важно, проигравшим (помните уход из Чернигова?). Но после ослепления Василька в нём что-то щёлкнуло. Он понял, что дипломатия и уговоры – это хорошо, но иногда нужно просто дать леща.

Пока Святополк Киевский отсиживался в своей столице, боясь тени собственных бояр, Мономах берёт инициативу в свои руки. Он не просто призывает к мести за Василька – он собирает коалицию. По сути это был ультиматум: Святополк, либо ты выдаёшь нам подлого Давыда Игоревича (главного зачинщика ослепления), либо мы идём на тебя войной как на соучастника. Представьте шок и трепет Киева (хе-хе, извиняюсь). Мало того что на стольный град движется объединённое войско Мономаха и его двоюродных братьев Святославичей (да-да, тех самых, с Олегом во главе), так ещё и половцы уже вовсю рыщут по степи и жгут всё на своём пути. Святополку пришлось сдать своего подельника. Давыда лишили удела и отправили в ссылку. Это был беспрецедентный случай – киевского князя поставили перед фактом и заставили подчиниться воле «коллективного великого князя» в лице других Рюриковичей. Авторитет Мономаха взлетел до небес.

Но главный враг был не в Киеве. Главный враг был в степи. И Мономах это отлично понимал. Усмирив на время князей, он переключается на половцев. И не просто обороняется, а переходит в наступление. Это был его звездный час. Он организует знаменитые «крестовые походы» в Степь. Не одиночные вылазки, а грандиозные, тщательно спланированные совместные походы 1103, 1107, 1111 и 1116 годов. Кстати, про взаимоотношения Руси и Степи у меня был пост в тг-канале.

Представьте картину: объединённое войско русских князей (редчайшее единство) под общим командованием Мономаха идёт в самое сердце Дикого Поля – на реку Днепр, на Дон, в половецкие вежи. Они идут не для грабежа, а для тотального уничтожения врага. В 1111 г. русские дружины дошли аж до самого Дона и взяли штурмом половецкие города Шарукань и Сугров. Это был геополитический разворот. Русь впервые за долгие десятилетия сама диктовала условия в степи. Мономах был гением военной тактики. Он воевал не так, как все. Он нападал весной, когда половецкие кони после зимы были тощими и слабыми, а не осенью, когда они жирные и сильные. Он использовал лёгкую пехоту для засад и тяжёлую конницу для решающего удара. Однако нет добра без худа – пока Мономах отжигал на юге, на севере тихо и планомерно шёл процесс усиления Владимиро-Суздальской земли. Но это уже тема для отдельного сезона.

Так вот, в 1113 г. умирает Святополк Изяславич. Киевское боярство и народ, помня заслуги и силу Мономаха, приглашают его на престол. Олег Черниговский пытался было вякнуть о своих правах по лествице, но… против воли народа и против человека, который только что спас Русь, не попрёшь. Владимир Мономах становится Великим князем Киевским. Не по праву наследования, а по праву сильнейшего и спасителя. И это тоже важный казус, который потом ещё не раз аукнется в истории нашей страны.

Правление Мономаха (1113–1125) стало последним периодом единства и могущества Киевской Руси. Он жёсткой рукой наводил порядок внутри страны (его «Устав» ограничивал произвол ростовщиков и помог избежать социального взрыва) и продолжал громить половцев, надолго отогнав их от границ. Казалось, вернулись времена Ярослава Мудрого. Но, как мы уже знаем, ничто не вечно. Мономах был блестящим правителем, но он не мог отменить объективные законы истории. Удельная система, узаконенная в Любече, была миной замедленного действия. Смерть Мономаха в 1125 г. стала концом эпохи древнерусского ренессанса. Русь, собранная его железной волей, снова начала медленно, но верно разъезжаться по швам…

В следующей серии: что происходило на окраинах, пока Мономах рулил в Киеве? Как росла Галицкая земля и кто начал строить новый центр силы на северо-востоке – в Залесье? И главное – почему «империя» Рюриковичей была обречена? Ждите, и обрящете!

Подписывайтесь на тг и бусти, там ещё больше материалов!

Бу! Заждались? Итак, что там у нас? На дворе конец XI века. В Киеве сидит Святополк Изяславич, человек с сомнительной репутацией и вечными долгами (и не только денежными). В Чернигове устроился Олег Святославич, он же Гориславич, который свой «родной» город получил, по сути, в кредит у половецких ханов. А в Переяславле, на самом пекле половецких набегов, отсиживается, зализывает раны и копит ярость Владимир Мономах. Казалось бы, все при своих интересах, можно выдохнуть? Ага, как же.

Пока князья пытались понять, кто кого предаст первым, половцы быстро сориентировались в обстановке. Зачем ждать, пока тебя позовут в качестве арбитра в очередную княжескую разборку? Можно просто прийти и взять своё. И они пошли. Не отрядами наёмников, а полноценными ордами. В 1093 г., почти сразу после смерти Всеволода, Святополк Киевский и Владимир Мономах (ещё до черниговской истории) получают от хана Тугоркана и Боняка телеграммой ультиматум: «Хотите мира? Платите. Много». Святополк, уверенный в силах киевского войска, настаивает на битве. Результат – сокрушительный разгром на реке Стугне. Мономах еле ноги унёс, а его младший брат Ростислав Всеволодович утонул при бегстве. Половцы разграбили окрестности Киева и увели толпы пленных. Это был не налёт, это была демонстрация силы.

И что же князья? А князья... в лучшем стиле средневековья продолжили свои разборки. Олег, получив Чернигов в 1094 г., тут же забыл про всех половцев, которые ему помогли. Он не стал делиться с ними добычей, не стал платить по счетам. Его логика проста: «я князь, а вы – степные наёмники. Спасибо, свободны». Половцы, естественно, обиделись. И вместо того чтобы уйти в степь, развернулись и пошли грабить уже самого Олега – то есть Черниговскую землю. Ирония? Ещё какая. Олег из князя-реставратора моментально превратился в осаждённого правителя, которого терзают его же бывшие партнёры. Бизнес есть бизнес, ничего личного.

А что Мономах? А Владимир в Переяславле не зря отсиживался. Он понял главное: против степняков можно бороться только сообща. Пока Святополк в Киеве боится сделать лишний шаг без совета бояр, а Олег отбивается от своих кредиторов, Мономах начинает создавать коалицию. Он использует всё: родственные связи, уговоры, шантаж, угрозы. Его главный козырь – общая опасность. Он говорит: «Ребята, они придут за каждым из нас по очереди. Кончим с дрязгами – выживем. Нет – нас всех сожрут».

И это сработало. В 1097 г. по инициативе Владимира Мономаха происходит невероятное – съезд князей в Любече. Представьте: потомки Ярослава Мудрого, которые только и делали, что резали друг друга, вдруг садятся за один стол и говорят: «Хватит. Почему губим землю Русскую, сами на себя ссоры навлекая? А половцы землю нашу несут розно и рады, что между нами рати». И они принимают историческое (хоть и катастрофическое) решение: «Каждый да держит отчину свою». То есть Киев – Святополку, Чернигов – Олегу и его братьям Давыду и Ярославу, Переяславль – Владимиру Мономаху, и так далее.

Казалось бы, вот оно – рождение федерации! Конфедерации удельных княжеств против общего врага. Но не тут-то было. История Древней Руси – это всегда детектив с внезапной кровью в самом неожиданном месте. Почти сразу после съезда, где все понятное дело обнимались, целовали крест и клялись в вечной любви, дружбе и верности, происходит чудовищное предательство. Святополк Киевский и Давыд Игоревич Волынский (ещё один персонаж с пониженной социальной ответственностью очень гибкой совестью) захватывают в плен и натурально ослепляют князя Василька Теребовльского. Какой мотив? Банальная жадность и подозрение в сговоре с Мономахом. Крестоцелование было нарушено в тот же год. Русь снова на грани большой войны.

И тут снова проявляет себя Владимир Мономах. Он не бежит делить земли. Он собирает князей и выступает миротворцем: «Вот вы что делаете? Опять усобицу зачинаете? Да вас же половцы потом по одиночке перебьют!» Ему удаётся остановить братоубийственную резню и даже на время примирить стороны. Но осадок, как говорится, остался. Ящик Пандоры был открыт. Теперь все знали – договорённости ничего не стоят.

В итоге к чему пришли? Любечский съезд показал, что князья СПОСОБНЫ договориться, когда на кону стоит выживание. Но тут же доказал, что старые обиды и жажда власти сильнее здравого смысла. Половцы, почуяв новую смуту, снова активизировались. Но теперь у Руси был Владимир Мономах, который окончательно понял: его миссия – не просто отсидеться в своём уделе, а объединить Русь если не под одной властью, то хотя бы в одном порыве против Степи.

В следующей серии: как Мономах из князя-миротворца превратился в князя-мстителя, что такое знаменитые «походы в глубь степи» и как один человек попытался переломить ход истории. Ждите, будет жарко!

Подписывайтесь на тг и бусти, там ещё больше материалов!

Так, где мы там остановились? Ах, да – Нежатина Нива, павший Изяслав, торжествующий Всеволод в Киеве и... Олег Святославич, который снова смылся в свою любимую Тмутаракань. Казалось бы, Всеволод Ярославич наконец-то получил весь пирог и может спокойно жить-поживать.  Однако Тмутаракань – это не просто точка на карте, это такой Дикий Запад (=Фронтир) Древней Руси. Место, куда прогоняли неугодных, где крутились деньги, наёмники и авантюристы со всего Причерноморья. Идеальная база для обиженного князя без княжества. И вот Олег, отсидевшись и зализав раны после Нежатиной Нивы, быстро понял – в одиночку против дяди Всеволода и его сынка Владимира (будущего Мономаха) не попрёшь. Нужны союзники. И он их нашёл. Вернее, они его нашли.

Пока Ярославичи и их отпрыски резали друг друга за Киев и Чернигов, в степях на южных границах Руси произошла бархатная тихая (для русичей) революция. Печенегов, которые были главной головной болью Владимира и Ярослава, сменили половцы (кипчаки). И если печенеги были опасными, но давними и предсказуемыми соседями-налётчиками, то половцы – это была уже системная угроза. Кочевая империя, от Волги до Дуная, с бесчисленной конницей, жёсткой структурой и амбициями. Они не просто грабили – они хотели ВЛАСТИ. Олег Святославич стал первым русским князем, кто массово и осознанно привёл половцев на Русь для решения своих династических споров. В 1079 г. он снова собрал войско в Тмутаракани (наверняка с половецким «усилением») и пошёл отвоевывать Чернигов, где теперь сидел сын Всеволода, Владимир Мономах.

Но тут случился неожиданный поворот. Пока Олег шёл к Чернигову, его... перехватили. Не Всеволод и не Мономах. Византийцы. Да-да, те самые «партнеры», которые помогли Святославу прихлопнуть Ростислава. Видимо, Константинополь решил, что слишком уж самостоятельным стал князёк в их стратегически важном причерноморском форпосте – Тмутаракани, бывших землях Боспорского царства. Олега схватили и отправили на каникулы аж на остров Родос, но потом таки перевезли в столицу империи. Надолго. Очень надолго. Казалось, история Олега закончилась.

Но пока Олег наслаждался средиземноморским климатом, Всеволод Ярославич (1078–1093) правил в Киеве. Фактически, он был последним князем, кто хоть как-то удерживал под своей властью большую часть Руси, как то завещал Ярослав Мудрый. Его сын, Владимир Мономах, успешно правил в Чернигове, обороняя юго-восточные рубежи от тех же половцев. Всеволод пытался действовать по отцовским лекалам: укреплял союзы (выдал дочь Евпраксию за германского императора), поддерживал церковь, опирался на авторитет «Русской Правды». Но времена менялись и проблемы нарастали…

У самого Всеволода, помимо Владимира Мономаха, были другие сыновья (Ростислав, позже – Святополк). У его умерших братьев – тоже. И все хотели свой кусок. Лествичное право превращалось в кошмарный клубок из интриг и заговоров. Набеги половцев участились. Русь, ослабленная внутренними дрязгами, не могла дать им единый отпор. Князья отдельных пограничных княжеств (Переяславль, Чернигов) несли основную тяжесть обороны. Отдаленные земли (Полоцк, Тмутаракань, позже Новгород) все больше жили своей жизнью, перетягивая к себе такую массу силы и средств, которую могли поднять.

И вот, в 1093 г. умирает Всеволод. Киев по лествице переходит к его старшему на тот момент племяннику – Святополку Изяславичу (сыну того самого Изяслава, погибшего на Нежатиной Ниве). Владимир Мономах, будучи самым сильным и авторитетным князем, честно уступает ему первенство и остается в Чернигове. Казалось бы, схема работает? А вот и нет. В следующем году как чёрт из табакерки появляется... Олег Святославич. Византийцы его, видимо, сочли недостаточно опасным или просто выпустили под честное слово (а может, и при задании). Олег вернулся в родные степи. И с кем же? С огромным половецким войском, и цель его все та же – Чернигов. Город, где сидит Владимир Мономах, его двоюродный брат. В итоге только представьте: к стенам Чернигова подходит Олег (князь-изгой, для которого этот город родина и символ утраченных прав), а за ним море половецких всадников. В городе же сидит Владимир Мономах, князь-воин, защитник Руси от этих самых половцев. Ирония судьбы.

Началась жестокая осада. Мономах оборонялся отчаянно, но силы были неравны. Половцы жгли окрестные монастыри и сёла, город был в кольце. Владимир понимал, что долго ему не продержаться. И он принял тяжелейшее решение, показавшее его государственный ум, но, вероятно, стоившее ему личной боли. Чтобы избечь полного разорения Чернигова и гибели людей, он ушёл из города, оставив его Олегу. Позор? Отступление? Бегство? С точки зрения воина – возможно, но с точки зрения правителя – попытка спасти людей и силы для будущей борьбы. В этом и суть трансформации власти на Руси. Мономах ушёл в Переяславль, к отцу. Его жена и дружина чудом прорвались сквозь половецкие заслоны позже.

Олег добился своего, и стал князем Черниговским. Но какой ценой? Город был разорен, а его князь вошёл в историю с мемным прозвищем Гориславич – не только за свои несчастья, но и за то горе, которое он принёс Руси, приводя половцев. Те увидели, что русские князья готовы платить им золотом и возможностью грабить русские же земли за поддержку в их же собственных междоусобицах. Казалось бы – красота, да ещё источник бесконечного профита. (Спойлер: это открыло ящик Пандоры для самих же половцев).

А Мономах получил урок. Он осознал всю глубину наших глубин. Уход из Чернигова стал для него точкой невозврата. Теперь он знал – чтобы выжить, Руси нужно единство против общего врага. Любой ценой. Да, эту партейку он проиграл, но ведь мы с вами знаем, что прозвище Мономах (=Единоборец) ему бы просто так не дали потомки. Но об этом уже потом.

Итак, что же мы имеем к концу XI века: Святополк Изяславич сидит в стольном Киеве, но чувствует, что трон под ним уже шатается. Олег Гориславич Святославич вроде как вернул себе Чернигов, но вся его власть держится на половецких копьях, а сам он по уши в долгах у них же. Владимир Мономах попячен в Переяславль, побеждён, но не сломлен, копит силы и ярость. Степь полностью принадлежит половцам и их сателлитам. Отныне сообщение по суше с Тмутараканью зависело от их благосклонности (=кто им больше заплатит). А на Руси со времён Рюрика уже успела сложиться своя аристократия из многочисленных князьков-родственники разных возрастов и амбиций, каждый со своей дружиной и претензиями как нам обустроить Русь.

В следующей серии вас ждёт полномасштабная половецкая угроза, кровавые поражения, первые робкие попытки князей договориться и начало легендарного пути Владимира Мономаха к киевскому столу и славе объединителя. Жмите всё, что видите, и каждому по кошкожене «красной девке половецкой».

Подписывайтесь на тг и бусти, там ещё больше материалов!

Надеюсь, вы не успели заскучать (сарказм). С прошлой серии прошло всего-то пару месяцев (извиняюсь), и там у нас была настоящая славянская "Игра престолов": Владимир ушёл в мир иной, а его сыновья устроили турнир на выживание, где ставка - трон Киева. Победил, как мы помним, Ярослав Мудрый - тот самый, что не только мечом владел, но и правду писал. Вроде бы всё, happy end, можно выдохнуть… но вы же знаете Русика Русь.

Сегодня мы поговорим о том, что случилось после победы Ярослава. Спойлер: мир наступил, но временный. ОЧЕНЬ временный.

Итак, после победы над окаянным братцем Ярослав не стал расслабляться. Он понимал, что власть на Руси - это не просто меч и доспехи. Нужны законы, храмы, союзники. И он начал строить государство в европейском стиле, но по-славянски.

Он составил первую часть "Русской Правды" - правового кодекса, где наказание за убийство было деньгами, а не кровной местью. Если вам это не кажется прогрессом, то зря. Помимо этого он развивал церковь, и построил Софийские соборы в количестве двух штук (в Киеве и в Новгороде). Заодно основал Киево-Печерскую лавру, как средоточие святости у себя под боком. Короче, набрал максимальных очков по линии права и религии.

А ещё он активно занимался брачной дипломатией: его дочери вышли замуж за королей Франции, Венгрии, Норвегии; сыновья - получали престолы, но чаще, конечно, шиш с маслом. Так он породнился со всей тогдашней просвещённой Европой, не зря же его зовут "тесть европейских королей". Не хуже Карла Великого, а местами и поуспешней.

Но всё это верхушка айсберга. Внизу бурлила главная проблема - наследование власти. У Ярослава, как и у его папаши, была тьма сыновей. Причём амбициозных и прошаренных, которые были в курсе заварушек после смерти деда.

Чтобы избежать очередной братской бойни, Ярослав в 1054 г. перед смертью расписал все земли между сыновьями, при этом установив иерархию - типа, старший главный, остальные слушаются. Вот как оно было задумано:

Изяслав - старший, получил Киев.

Святослав - Чернигов (важный, богатый, с военной силой).

Всеволод - Переяславль (восточная граница, дичь и печенеги).

Вячеслав и Игорь - так, постольку-поскольку. Упоминались, но без больших территорий. Стояли на запасном пути короче.

А ещё над всеми ними зависал двойной авторитет - отцовская воля и церковь, которая поддерживала порядок. Но Русь - это Русь. Воля волей, а меч - убедительнее.

Триумвират по-русски

Сначала всё шло по плану. Изяслав сидел в Киеве, Святослав и Всеволод поддерживали его. В итоге на протяжении более чем 20 лет после смерти Ярослава Мудрого его сыновьям удавалось контролировать практически всю Русь, за редкими исключениями. Но, помимо Всеслава Полоцкого (их двоюродного племянника, чародея и колдуна, сумевшего в конечном счёте сохранить свою независимость и даже покняжить короткое время в Киеве, и там же отсидеть в тюрьме), к концу 1070-х годов достигли совершеннолетия и дети троих Ярославичей, умерших раньше членов триумвирата.

В 1066 г. с помощью греков Святославу Ярославичу удалось прихлопнуть самого старшего из них, Ростислава Владимировича, но спустя 10 лет князь Святослав умер сам. При поддержке польского короля Болеслава II на киевский стол вернулся Изяслав Ярославич. Его брат Всеволод не стал оспаривать у него княжение и по договору с ним вдобавок к своим владениям получил в качестве отступных Чернигов. Дети Святослава Глеб, Роман и Олег остались без уделов, что им крайне не понравилось (чуете, как повеяло вайбом раздела квартиры умершей бабушки?).

В своём «Поучении» Владимир Мономах писал: "И снова из Смоленска пришёл к отцу в Чернигов. И Олег пришёл, выведенный из Владимира. И позвал его к себе на обед, с отцом, в Чернигове, на Красном дворе, и дал отцу 300 гривен золота".

По одной из версий, эту значительную сумму Владимир заплатил своему отцу, чтобы примирить его с Олегом Святославичем и гарантировать лояльность последнего. Однако Олег, так и не получив от Изяслава и Всеволода Ярославичей какого-либо удела, положенного по лествичному праву, решил силой отвоевать себе княжение и в апреле 1078 г. бежал в Тмутаракань (это там, где Керченский пролив). Там находились его брат Роман и двоюродный брат Борис Вячеславич, также оставшийся без удела на Руси. Олегу удалось договориться с Борисом о совместных действиях против Изяслава и Всеволода.

Не располагая собственными силами для противостояния могущественным князьям, они решили нанять половцев. Главный удар они нанесли по Чернигову. Для Олега Чернигов был городом, где он родился и где во время «триумвирата Ярославичей» правил его отец. Но и Всеволод считал, что этот город должен принадлежать ему по праву старшинства, так как он, уступив Киев Изяславу, ушел в княжество, которым в период «триумвирата» правил Святослав. В итоге 25 августа 1078 г. в битве на реке Сожице войска Всеволода были разбиты, и Олег с Борисом с триумфом вошли в Чернигов.

На помощь Всеволоду пришел его сын Владимир, с боем прорвавшийся в Переяславль через половецкие войска. После прибытия сына Всеволод отправился в Киев, где попросил выступить на Чернигов Изяслава и его сына Ярополка. Объединённое войско четырёх князей подошло к городу в момент, когда в нём отсутствовали Олег Святославич и Борис Вячеславич. Жители Чернигова отказались открыть ворота и после штурма отступили в городской детинец. После этого осаждавшие город князья получили весть, что на выручку черниговцам спешат Олег и Борис со своими войсками. Осада была снята, рати Изяслава, Всеволода и их сыновей двинулись навстречу противникам. Они встретились 3 октября 1078 г. в месте, известном как Нежатина (Нежатая) Нива.

Согласно Лаврентьевской летописи, увидев вражескую рать, Олег сказал Борису: "Не пойдём против них, не можем мы противостоять четырём князьям, но пошлём с смирением к дядьям своим". Однако Борис якобы отверг мирные инициативы Олега, ответив: "Смотри, я готов и стану против всех". После этого оба войска пошли навстречу друг другу. Летописи характеризуют битву как ожесточённую. Первым из князей погиб Борис Вячеславич, он был убит в самом начале сражения. После этого пал и Изяслав Ярославич - когда он стоял в строю пеших воинов, подъехавший сзади всадник ударил его копьём. По одной из версий, он был убит кем-то из своих воинов. По другой версии, конница Олега Святославича зашла в тыл пешей рати Изяслава и Всеволода, в результате чего боевое построение было нарушено и Изяслав оказался беззащитным перед неприятельскими воинами. Несмотря на гибель старшего князя, сражение продолжилось, и вскоре войска Олега и Бориса были разбиты. Олег с остатками дружины бежал в Тмутаракань.

Всеволод остался в Киеве - и, наконец-то, началось относительное спокойствие. Почти. До появления его сына (Владимира Мономаха), которому он затем передал Чернигов и Смоленск, а Переяславль при этом достался младшему сыну Ростиславу.

Итак, к концу 1070-х Русь прошла через первую настоящую династическую турбулентность. Формула "великий князь + сыновья" каждый раз превращалась в мясорубку. Главное, что успел сделать Ярослав - это заложить идею, что власть можно передавать не только по принципу "кто сильнее", но и по старшинству и договору. Удалось ли это реализовать? Не совсем. Но попробовать стоило.

А вот наследники Ярослава - это уже совсем другая история. В следующей части вас ждут мятежные Олеги, молодые Мономахи и безумные половцы. Жмите всё, что видите, ставьте ку и не забывайте - на Руси без интриги не бывает власти.

Подписывайтесь на тг и дзен, там ещё больше материалов!

Бу, заждались? Не бойтесь, я никуда не пропала. Я продолжаю свой неспешный рассказ об истории формирования территории России. В прошлый раз мы остановились на самом интересном моменте в ранней истории Руси – на смерти первого по-настоящему крепкого государственника, Владимира Святославовича (он же Владимир I). Ну, а сегодня речь пойдет о его сыновьях.

Казалось бы, после такого великого государя страна должна была оставаться единой и сильной. Но нет – судьба государства Владимира чётко легло в канву империи Александра Македонского, и после его смерти началась настоящая «Игра престолов» на древнерусский манер.

Итак, для начала диспозиция. У Владимира было много сыновей, но главными претендентами на престол были:

Вышеслав – старший сын, княжил в Новгороде. Почти ничем не примечательный персонаж – крутил шашни с вдовой шведского конунга, отчего и погиб ещё при жизни отца.

Ярослав Мудрый (он же Георгий, он же Юрий, он же Жора) – тот самый, который позже прославится своей мудростью и законами. Изначально был отправлен отцом в глухие ростовские края, на самый край тогдашней древнерусской ойкумены. От скуки основал Ярославль (согласно легендам). После смерти Вышеслава был повышен в старшинстве, и перешёл княжить в более престижный Новгород.

Святополк (он же Окаянный) – ворованный приёмный сын Владимира, которого подозревали в убийстве братьев. Ну, собственно, поэтому он и был прозван «Окаянным» в часть библейского братоубийцы Каина. Однако не только не только из-за убийства братьев он получил это прозвище, но и потому, что его действия привели к хаосу и кровопролитию. В древнерусском языке слово «окаянный» означало «проклятый» или «несчастный». Изначально княжил в Турове (ныне Беларусь).

Борис и Глеб (лапулечки) – младшие сыновья, невинно убиенные Святополком (вроде бы), которые затем были канонизированы как святые. Согласно поздним летописным авторам оба брата не сопротивлялись Святополку, так как считали, что власть дается от Бога, и противиться ей – грех. Их гибель стала символом христианского смирения. А получились они такими лапочками потому, что их мама была по молодости греческой монахиней.

Каждый из братьев получил свой удел, но, как это часто бывает, всех манил Киев – главный «приз» в борьбе за власть. Киевский престол был старшим по отношению ко всем остальным, а значит, завладев им можно ввести цветовую дифференциацию штанов стать первым среди равных, и требовать даже от старших братьев, чтоб те приседали и делали «Ку» не один, а два раза. Профит!

Братьям настолько не терпелось вцепиться друг другу в глотки, что борьба за власть началась ещё при жизни Владимира, хотя и на последних её годах. Первым вроде как начал действовать Ярослав (не зря же его прозвали Мудрым – шарил, что бить надо первым). Переместившись в Новгород он быстренько организовал небольшой бунт против отца и в 1014 году решительно отказался от уплаты ежегодной дани в две тысячи гривен. Хотя существует версия, что первым начал бунтовать таки Святополк. Ну, а что ему стоило бы, он же Окаянный…

В 1015 году Владимир Святославович умер. Святополк, который был в Киеве, решил действовать быстро. Он объявил себя великим князем, но понимал, что братья могут оспорить его власть. И что он сделал? Правильно – начал устранять конкурентов. Первыми под удар попали Борис и Глеб. Они не стали сопротивляться, приняв смерть как мученики. Однако некоторые историки (например, А. А. Шахматов) считают, что убийство мог организовать Ярослав, чтобы очернить Святополка. Ну, не зря же его потом прозвали Мудрым.

Ярослав, кстати, не стал дожидаться свой судьбы, о решил, что «раз драка неизбежна, то бить нужно первым», и, собрав войска, двинулся на Киев. В 1016 году состоялась битва при Любече, где Ярослав одержал победу. Святополк бежал к своему тестю – польскому королю Болеславу Храброму. Ярослав занял Киев за три дня поздней осенью. Он щедро наградил новгородскую дружину, оделив каждого воина десятью гривнами:

«И отпусти их всех домой, и дав им правду, и устав списав, тако рекши им: по се грамоте ходите, якоже списах вам, такоже держите».

Однако победа под Любечем не окончила борьбу со Святополком. Вскоре злой братец подступил к Киеву с печенегами, а в 1018 году польский король Болеслав Храбрый, приглашённый опять же Святополком, разбил войска Ярослава на берегах Буга, захватил в Киеве сестёр, жену Анну и мачеху Ярослава и, вместо того чтобы передать город («стол») Святополку (своему зятю), сам сделал попытку утвердиться в нём. Но киевляне, возмущённые проделками его дружины, начали убивать поляков, и Болеслав должен был поспешно оставить Киев, лишив Святополка военной помощи.

Ярослав, вернувшись после поражения в Новгород, приготовился бежать «за море». Но новгородцы во главе с посадником Константином Добрыничем, изрубив суда князя, сказали ему, что из этого бизнеса так просто не выйти – слишком много на него поставлено. В итоге посадские жители собрали деньги, заключили новый договор с варягами конунга Эймунда и сами вооружились. Нужен был лишь талисман, всм князь. В итоге весной 1019 года новгородское войско во главе с Ярославом осуществило новый поход на Святополка. В битве на реке Альте (недалеко от того места, где погиб Борис) Святополк был разбит, его знамя захвачено, сам он был ранен, бежал к печенегам, и там где-то безвестно сгинул. Русь вздохнула с облегчением.

Что характерно, поляки так и не отдали Ярославу ни его жену, ни сестёр. Что с ними стало в плену – можете почитать отдельно. Для нашей истории важен другой факт – в 1019 году Ярослав повторно женился на дочери шведского короля Олафа Шётконунга – Ингигерде, за которую прежде сватался конунг Норвегии Олаф Харальдсон, посвятивший ей стишки и впоследствии женившийся на её младшей сестре Астрид (видимо, и правда любил). Ингигерду на Руси крестили созвучным именем – Ирина. В качестве подгона на свадьбу она получила город Альдейгаборг (Ладога) с прилегающими землями, которые получили с тех пор название Ингерманландии (земли Ингигерды).

Победа над Святополком должна была стать концом кровопролитной грызни между наследниками Владимира Святого, однако, как показали дальнейшие события, это был лишь первый акт этой семейной драмы. Но об этом уже в другой раз, и так вечно получается какой-то конский лонгрид.

Подписывайтесь на тг и дзен, там ещё больше материалов!