"Знатки, ведуны и чернокнижники: колдовство и бытовая магия на Русском Севере", под ред. А.Б. Мороза (отрывок)
В традиционной жизни села обладающие магическим знанием люди, связанные, как считалось, с потусторонним миром (знающиеся с нечистой силой), занимают особое место. Как правило, и по сей день в большом селе или в нескольких рядом расположенных деревнях обязательно есть хоть один человек, который, по общему мнению, умеет колдовать. Обычно сами эти люди не склонны афишировать своё знание, да и окружающие не говорят о них открыто, однако это не мешает всем местным жителям знать, к кому следует обращаться в случае болезни, для поиска заблудившегося в лесу человека, для приворота возлюбленного и т. д. В местах, откуда происходят публикуемые нами тексты, этих людей называют знатками, (знатоками) знатухами или знающими. Это самое общее наименование, отражающее не оценочную позицию, а суть явления: эти люди знают нечто, чего не знают другие, --- обладают особым, тайным знанием --- и ещё они знаются с потусторонними силами. Весь этот комплекс тайного, магического, колдовского знания называется знатьём. При подобном использовании глагола знать или образованных от него существительных и причастий никогда не поясняется, что именно знают знатки --- объект не требуется: он и так ясен. Поэтому, когда нам говорят: «Вы пойдите к Марье
Ивановне, она знает», --- мы понимаем, что Мария Ивановна не знает что-то известное или привычное, а обладает магическим знанием. Точно так же для магических текстов используется вполне нейтральное и совершенно однозначное обозначение --- слова (слова от грыжи, слова на выгон скота, дать слова, сказать слова и т. п.).
Знающими (знатухой, знатком) могут назвать и старушку, которая лечит словами, и обиженного на молодожёнов колдуна, которого не позвали на свадьбу, а он в отместку её испортил, и того, кто сделал так, что у пастуха все коровы разбрелись по лесу, и того, кто их нашёл в лесу и собрал
вместе, --- слово не знает разделения на тех, кто использует магию на пользу, а кто --- во вред людям. Да и само это разделение --- на злых колдунов и добрых знахарей --- в большей степени существует в сознании далёких от традиционной культуры современных городских жителей. Сами же носители традиции, напротив, обычно не проводят такого различия. Это деление вполне искусственно: что на пользу одному --- то на вред другому, --- как тут всем угодить? Поэтому и говорят про всех, что они знают --- а уж кто что (или на что) знает --- это уже другой разговор.
Во введении, комментариях и указателе этого издания мы будем использовать то же обозначение (знаток, знатуха) как нейтральное и универсальное.
Отношение к знаткам со стороны окружающих может быть разным, причём разные проявления отношения могут легко уживаться в сознании одного человека. Страх и уважение, недовольство и надежда, ирония и жалость --- всё это определяет статус знатка в деревне. Его боятся, но к
нему идут за помощью, в нём видят и спасение, и причину всех невзгод. Часто обвинение в колдовстве возникает из ничего: небольшая странность в поведении, внешности, речи односельчанина и совпавшая с нею по времени неприятность --- и готово обвинение в колдовстве. Но это никак не означает, что все знатки появляются таким способом: напротив, многие сознательно перенимают знатьё у престарелых родственников, могут даже идти ради этого на некоторые ограничения и жертвы, чтобы затем мочь знатить, лечить, колдовать, а впоследствии оказаться перед опасностью тяжёлой мучительной смерти, какой умирают знатки, не передавшие своего знатья. Подчас в условиях фактически отсутствующей в деревнях медицины и долгое время отсутствовавшего родовспоможения и т. д. знатки выполняли эти функции, иногда сильно облегчая жизнь односельчанам.
Мы попытались в настоящем сборнике дать слово всем участникам этой коммуникации: колдунам и их жертвам, лекарям и пациентам, верящим и не верящим в колдовство. Именно из сочетания всех этих точек зрения и может сложиться представление о той роли, которую играло и всё ещё играет знатьё в жизни традиционной севернорусской деревни.
Магия так или иначе присутствует в жизни всех сельских жителей. Наряду с теми, кого обычно принято называть колдунами и знахарями --- людьми, которые по просьбе других или во благо себе самим совершают магические действия с целью исцелить, навести порчу, свести парня с
девушкой или поссорить влюблённых, найти вора, снять сглаз и т. п., --- определённым, профессиональным знатьём обладают или обладали в прошлом представители разных профессий, люди, которые в селе занимались не обычным крестьянским трудом (или не только обычным крестьянским трудом), а другими важными в жизни села, но не общедоступными видами деятельности: кузнецы, пастухи, строители, охотники, рыбаки, повитухи, коновалы. Все они, живя среди соседей-крестьян, обладали ремеслом, которого у других не было. Конечно, построить дом, выгнать скот на пастбище, подстрелить утку и принять роды мог любой житель села, однако тут речь идёт именно о тех, для кого эти виды деятельности были главным или одним из основных источников дохода и кто делал это лучше других (скажем, охотники, уходившие на промысел на несколько недель, взяв с собой одну лишь буханку хлеба; пастухи, пасшие скот в лесах и уберегавшие стадо от хищников). О таких людях неизбежно складывалось представление как об обладающих тайным магическим знанием. Они же не просто поддерживали в других такое восприятие, но и сами придерживались этой идеи. Они перенимали знатьё у старших коллег и тщательно хранили его в тайне, чтобы перед смертью сдать преемнику.
Наконец, определённым знанием магических приемов может обладать любой житель деревни. В ряде бытовых ситуаций, в случае мелких неприятностей и повседневных нужд каждый может сам справиться при помощи «фонового» знания: чтобы остановить кровь, выгнать скот на пастбище, вылечить детскую бессонницу, найти потерянную вещь и т. п., не нужно обращаться к знатку --- это могут все. Фигура знатка возникает, когда уже что-то не получается, когда «домашних» средств оказывается недостаточно. Знаток, к которому обращаются за помощью, не обязательно сам примет участие в обряде --- он может просто дать слова: наговорить на предмет или написать заговор на бумажке и сказать, что с этим предметом и словами делать. В этом сборнике мы не стремимся отразить всю широту народных магических знаний и приводим только материалы, касающиеся деятельности знатков. Однако в ряде случаев мы отступаем от этого правила, поскольку границу между знанием знатка и «фоновым» магическим знанием не всегда можно провести, а люди, не считающиеся знатками, могут использовать те же приёмы, что и сами знающие, например, заимствуя знание у последних. Иногда не представляется возможным отделить одно от другого, когда, например, «заказчик» получает от знатка слова (при этом не сообщается, какие именно), а затем описываются действия самого «заказчика» без уточнения, то ли посоветовал знающий.
Готовя тексты к печати, мы старались представить как можно более широкий спектр верований и обрядов, связанных с людьми, имеющими статус знатка, и не ограничиваться только описаниями самих магических действий. Значительное количество публикуемых (и бытующих в традиции) текстов составляют рассказы о контексте их деятельности: о передаче колдовства, о ритуальных запретах для профессионалов, об отношении к колдовству в обществе и т. п.