Канал автора в Тик-ток @danil.sopochin

Видео: С.Г. Суров. Материалы получены с помощью фотоловушки, переданной Керженскому заповеднику благотворительным фондом «Возрождение природы».

Нижегородская область. Источник

Примерно через полчаса, когда народ наконец-то перестал ржать и смог спокойно говорить, Игореву работнику пообещали выдать рабочие штаны одного из трактористов. Хоть и драные да замасленные, но это всяко лучше, чем зимой по тундре в кальсонах бегать.

Вечером все трактористы отправились на базу чтобы заправить своих железных коней солярой, да заодно и помыться в бане. Ну «баня» - это я красиво высказался. Никакой бани на базе не было, а был гостевой балок, в котором при отсутствии гостей можно было нагреть воды на печке и более-менее комфортно помыться. Я же оставался на профиле в гордом одиночестве, поскольку в станции нужно было поддерживать постоянное тепло. Попросту говоря, следить за печкой. На станции Игоря вызвался дежурить мой рабочий Женя – он частенько заменял его по вечерам. Так что в этот вечер я впервые остался один на один с тундрой.

Раз уж я остался один, то решил тоже устроить себе банный день – вдвоём в нашем балке и разворачивались-то с трудом, а одному и помыться спокойно можно.

Раскочегарив печку и натопив два ведра воды я смыл с себя недельную грязь и усталость, после чего, распаренный и разомлевший, уселся на крылечке с большой кружкой крепкого чая. Февральский вечер был на удивление тёплым и тихим, светило закатное солнце и воздух был настолько пронзительно-чистым, насколько может быть чистым воздух вдали от городов и больших заводов. Вдали, практически на самом горизонте, я видел скопление мелких чёрных точек: нашу полевую базу. До неё от балка было не меньше десятка километров, но при этом я мог, присмотревшись, различить даже отдельные вагончики. Неподалёку от балка торчал пупырь, очень странный то ли курган, то ли путеводный знак, сложенный на вершине пологого холма. Что это такое и откуда взялось не знали ни местные оленеводы, ни даже всезнающий топограф Володя Власков. Ещё одна неразгаданная загадка тундры.

В обычной жизни всегда что-то да отвлекает: трактор гудит, Иван матерится, просчитавшись с ячейками сети, да ещё и ужин надо приготовить, да рабочий журнал заполнить – не до созерцания, в общем. А в тот момент, когда я остался с тундрой один на один, то вдруг совершенно неожиданно ощутил всю её бесконечность и бескрайность, первобытную мощь. Ни ветра, ни звука и только одна тундра на всём белом свете: огромная, холодная, первобытная.

А на закате вся тундра оказалась усеяна тёмными точками движущихся оленей, бредущих куда-то по своим оленьим делам. Схватив фотоаппарат и накинув телогрейку, я решил подойти к ним поближе. Да куда там! Олени старательно избегали встречи и лишь одна любопытная парочка рискнула подойти поближе, позволив сделать мне пару снимков.

Утром с базы вернулся Иван на заправленном под самую пробочку тракторе. А ещё через час ржущий Андрей привёз на вездеходе очень грустного Женю.

– Что случилось? – поинтересовался я у вездеходчика.

– А пусть Женька сам расскажет! – ответил Андрей и поехал обратно на базу.

Выглядел Женя очень хмуро и болезненно, но на все мои расспросы о том, что с ним произошло, только махнул рукой и ничего не ответил. Разговорить его удалось только к вечеру, когда уставший за день рабочий смог спокойно рассказать о своих ночных приключениях.

***

Началась эта история незадолго до пурги, когда на базу заехали охотники на снегоходах. Тех самых знаменитых советских «Буранах», которые использовались в тундре вместо машин и мотоциклов и имелись у каждого уважающего себя охотника. Переночевав на базе и оставив парочку зайцев, охотники поехали дальше, а Женя, выйдя вечером за водой случайно наткнулся на освежёванную тушку какого-то зверька, «Наверное охотники обронили», - подумал мой работяга и подобрал потерянного охотниками зайца (как он тогда решил), хотя на самом деле это была выброшенная ими тушка песца.

Решив, что зайчик совсем маленький и на всех не хватит, Женя заныкал его на складе до лучших времён, которые наступили сразу после пурги, когда Игорь попросил его подежурить ночь на генераторной станции, пока он съездит на базу, чтобы помыться.

И вот в тот самый момент, когда я бегал снимать оленей, Женя приготовил на Игоревой станции рагу из песца. Но то ли он поторопился с мясом, то ли песец оказался не особо свежим, только через час после приёма пищи Евгений страстно захотел выйти освежиться и полить фикус. Через пару таких прогулок ему пришло в голову, что если бегать в одних трусах, то снимать каждый раз штаны будет необязательно, что значительно облегчит весь процесс. Женя оставил штаны в балке и выскочил на улицу в очень оригинальном наряде: в трусах, валенках и телогрейке на голое тело. И только захлопнув дверь балка он неожиданно понял, что ручка от двери осталась лежать в кармане брюк. Отвалилась она довольно давно, но у Игоря никак не доходили руки прикрутить её обратно. Так и таскал эту ручку в кармане, а при отъезде передал Жене.

Балки наши были армейскими, с плотно закрывающимися дверями, устойчивыми не только к пинкам, но и к ударной волне ядерного взрыва. В чём Женя довольно быстро убедился, отбив ногу, пытаясь открыть дверь. Одно было хорошо: от переживаний Женин желудок совершенно излечился, правда, радовало это мало. Всё же холод на улице стоял довольно серьёзный. «Не так обидно было замёрзнуть, - рассказывал нам с Иваном Евгений, - как то, что найдут меня, замёрзшего, как придурка какого: в трусах и телогрейке!» От осознания подобного конфуза, Женя начал бегать вокруг балка в поисках спасения, не забывая выполнять простейшие физические упражнения, чтобы не задубеть раньше времени. Нарезая круги он, на своё счастье, обнаружил отвёртку, заткнутую за обшивку балка. Действуя ей, Женя вскрыл окно в балок и сумел, наконец-то, забраться внутрь.

Дверь он починил в ту же ночь той же самой отвёрткой, а ещё дал зарок больше не прятать найденные тушки, а делиться ими, потому что жадность – это очень плохо, а уж если и бегать, то всем вместе. Это и безопаснее и веселее!

P.S. Ну вот, ещё одна глава написана. Приятного чтения!

А от вас я жду комментарии, критику и вопросы - всегда с вами приятно общаться!

– Да какая это позёмка, фигня одна, - крикнул я в двери. – Не будет пурги, не дождёшься!

– Будет-будет, - буркнул Иван не отрываясь от работы. – К вечеру разыграется: к бабке не ходи!

На горизонте показался вездеход, везущий на профиль буровиков и рабочих – начинался новый рабочий день. Обычный день, точно такой же как и предыдущие; разве что с каждым днём солнце уходило за горизонт всё позже и поэтому рабочее время на профиле становилось всё длиннее и длиннее. Если в январе мы работали по 3 часа, то в феврале перешли уже на 6-часовую рабочую смену.

– Здорово! – заорал вездеходчик Андрюха Рочев, выбираясь из кабины. – Сегодня Женьку пораньше заберу, пурга будет.

– Да вы сговорились что ли? – возмутился я. – Солнце вовсю светит, ветра вообще нет. Какая пурга на фиг?!

– Будет-будет, - эхом повторил Андрюха слова Ивана. – Жень, не тормози вечером, а то пешком на базу пойдёшь ! Не хочу в тундре блудить.

– Езжай уже. Балабол, - проворчал Женя, надевая лыжи. – Не отвлекай от работы.

Андрей хмыкнул, свистнул Шарона, рыскавшего вокруг балка в поисках косточек, и поехал дальше, а я отправился включать рацию и генератор. Начался стандартный рабочий день. Правда ненадолго, потому что с обеда поднялся весьма сильный ветер, солнце скрылось в пелене поднятого им снега и Марс по рации дал отбой: ветер начал создавать весьма сильные помехи, довольно активно раскачивая провода. Работяги засобирались домой.

– Жень, лыжи воткни в снег, – посоветовал Иван, глядя как тот по привычке бросает их возле балка. – Засыплет снегом или унесёт.

– Да что им станет-то? – махнул рукой Женя, увлечённо разглядывая горизонт, где уже появилась маленькая точка – вездеход Рочева. Подъехав, Андрюха лихо развернулся на пятачке, после чего высунулся из кабины и спросил:

– Ну что я говорил? Пурга начинается!

На мой взгляд, ветер был хоть и сильный, но на пургу нисколечко не походил: ну дует и дует, бывает и хуже. О чём и поведал Андрею.

– Это ненадолго, к вечеру разойдётся, - ответил вездеходчик и скрылся в кабине. А я отправился в балок переодеваться и ужинать: пурга пургой, а ужин - по расписанию. После ужина, немного поболтав обо всём на свете, мы разошлись по своим топчанам. Я завалился на спальник с книжкой, а Иван через пару минут захрапел под мерный шум ветра за окном. Ветер действительно усиливался, в скором времени наш балок начал не сильно, но довольно чувствительно раскачиваться под его порывами. «Надо бы за водой сходить», - подумал я и решительно встал с топчана. Воды конечно же в тундре не наблюдалось, зато было много снега – вот он-то и заменял нам воду. Так себе замена, между нами говоря, но другой воды у нас всё равно не было – не возить же её с базы? Там-то с водой проблем не было: озеро под боком.

В общем, одевшись и прихватив с собой вёдра и лопату я отправился на улицу. Вернее, попытался выйти, потому что не сумел открыть дверь. Удивившись, я снова её толкнул. Дверь даже не шелохнулась. Сзади послышался довольный смешок. Обернувшись я увидел улыбающегося во все свои зубы Ивана.

– Признавайся, что с дверью сделал! – сурово сказал я Ивану.

– Ничего не делал, - рассмеялся он. – Это пурга!

– Рассказывай больше! - пробурчал я и придирчиво осмотрел дверь на предмет скрытых гвоздей или чего-то подобного, но ничего не обнаружил. Ещё раз оглянувшись на веселящегося от всей души тракториста, я со всей силы толкнул плечом дверь… и со скоростью пули вылетел наружу, громыхая вёдрами. Ветер, до того момента мешавший открыть дверь, теперь с тем же с упорством стал мешать её закрытию. С большим трудом мне всё же удалось прикрыть дверь. Передо мной маячила вторая часть Марлезонского балета: набрать снег в вёдра. В темноте, раскорячившись сложным китайским иероглифом над ними так, чтобы не сдуло совсем озверевшим ветром, я попытался накидать лопатой снег. Ага! С лопаты снег успевало сдуть ещё до того, как я подносил её к ведру. Пришлось зачерпывать снег ведром, при этом следя за тем, чтобы в это время не сдуло второе. Через полчаса и пару десяток попыток мне всё же удалось набрать снег, осталось только добраться с ними до балка, что тоже оказалось не самой тривиальной задачей.

Ветер дул с такой силой, что снег летел практически горизонтально, моментально забивая глаза. Идти с полными вёдрами я не решился, поскольку очень ярко представил, что меня сбивает с ног и уносит куда-то в кромешную тьму. Так что к балку я отправился, врубив передний мост, т.е. на четвереньках, подтягивая за собой вёдра по мере передвижения. Этот способ передвижения показался мне в тот момент наиболее верным и надёжным.

Пурга бушевала над нами три дня, и я начал всерьёз опасаться, что мы можем остаться без соляры, а значит и без света и, что самое страшное, без тепла. Ведь печь-то у нас была солярная! Но к концу третьего дня ветер стал стихать, а следующее утро встретило нас ярким солнцем. Пурга наконец-то закончилась, превратив напоследок наш балок в огромный сугроб с торчащей из него печной трубой. Долго же пришлось Жене перекапывать его, отыскивая в нём свои, так неудачно брошенные, лыжи.

Ну а я в очередной раз убедился в том, что с тундрой шутить не стоит, слишком уж неравны наши силы.

P.S. На просторах интернета нашёл видео, где товарищ воюет с дверью практически один в один как я в своё время. Так сказать, для наглядности истории )))

Продолжение истории будет на следующей неделе, а от вас как и всегда жду комментариев, вопросов и критики - очень они помогают писать лучше.