Когда папа — настоящий
«Матвей очень жизнерадостный ребёнок, дружелюбный и совсем беззлобный. У него красивая притягательная улыбка. Воспитатели в саду относятся к нему с симпатией, он всегда вовлечён в занятия в группе, но его внимания хватает ненадолго. Хочется отметить, пожалуй, главную черту Матвея — это любовь к музыке. Он в любых предметах находит звуки или набивает ритм какими-либо предметами — смотрится очень забавно. Любимое занятие – чтение книг со мной о строительной технике и железных дорогах. В теплое время суток любит ходить на железнодорожный вокзал и встречать поезда, весело махая рукой машинистам».
Так рассказывает о своём единственном сыне Георгий. В семье их только двое. Мама мальчика ушла из семьи, оставив ребёнка с папой.
«Матвей был запланированным и долгожданным ребёнком. Мы долго готовились, изучали все вопросы. И вот наступила беременность, без всяких трудностей. Все девять месяцев мама спокойно вынашивала малыша. Последние месяцы срока пришлись на самый разгар пандемии коронавируса. Было много страхов и переживаний. Накануне родов мама ездила в женскую консультацию; по дороге обратно стала чувствовать их приближение. На следующий день, рано утром, я отвез её в роддом. Врачами было принято решение провести экстренное кесарево сечение. Матвей закричал, по шкале Апгар врачи дали ему 8/8. На пятые сутки выписали домой».
Имя Матвей предложила мама. Малыш быстро рос, плановые осмотры всегда проходил без нареканий. Матвей вовремя научился держать голову, переворачиваться, ползать, стоять. Только пошел он поздно — только в 2 года. Но дальше было только хуже.
Начиная с трёх лет жизнь Матвея тесно связана с разными специалистами: логопедами, дефектологами, нейропсихологами. Врачи неоднократно обследовали ребёнка, но не могли найти причин отставания в развитии. Последний установленный диагноз — «резидуально-органическая энцефалопатия». То есть в тканях мозга произошли патологические изменения, но почему — остаётся неизвестным. Воспитывать ребёнка с такой патологией очень тяжело. Родители приняли решение разойтись, и Матвей остался с папой.
Ошибаясь, отметая неэффективные в случае Матвея методики, Георгий постепенно смог составить ту схему лечения, которая подходит сыну. Матвею нравятся занятия со специалистом по сенсорной интеграции: там мальчик привыкает к разным тактильным, слуховым, визуальным сигналам извне и учится правильно на них реагировать. Ещё он регулярно посещает дефектолога, ходит на ABA-терапию. И постепенно Матвей меняется — это заметно после каждого курса занятий.
Матвею уже пять лет, и с ним ещё нужно много работать. Он по-прежнему несдержан, сохраняются крики, истерики без видимой причины. В речи ребёнка нет даже простых слов, только лепет; он не понимает просьб, не отзывается своё имя. Ему сложно среди людей, даже и среди сверстников: например, в детском саду, где много шума.
Но рядом с сыном всегда его папа. Он был вынужден оставить работу и оформить уход за ребёнком-инвалидом. Он делает для сына всё, что в его силах. Настоящий папа.
