Зачем логопеду нужна зажигалка?
Я логопед. Учу говорить неговорящих детей.
Иногда цели не идут. Ну вот не идут. В этот момент передо мной всегда встает вопрос, что делать? Бить в то, что нужно, но не получается? Или отложить до лучших времен и заняться чем-то другим?
У меня на связи снова Ваня. У Вани сенсорная алалия (и есть аутичные черты). Это значит, что Ваня может произносить слова, но не понимает их значений. Причем существительные он понимает. Это для него легко – он видит картинку, знает слово. Проблема с глаголами. Он может сказать открой/включи/дай/налей – но он их бормочет в ситуации, когда надо что-то сказать, но что – он не помнит. И надеется, что какое-то из этих подойдет. По большому счету он прав, с помощью этих слов можно решить много проблем. И вот, я формирую связи между словами. Через написанные слова (он может их прочесть, может составить их из кубиков без образца), через жесты, через сортировки, пытаюсь прицепить эти несчастные глаголы к существительным. Что кашу, суп и малину – ем. Что шапку, штаны и майку – надел. Что птица, муха и самолет – летят. Все это через танцы с бубном в прыжке (жест + написанное слово + картинка+произнесенное слово) задействует разные сенсорные системы, увеличивая шанс, что связь укоренится). Это движется, но не так быстро, как бы мне хотелось.
Надоело ему, надоело мне, надоело родителям. У нас с Ваней есть шаблон. Уже срабатывал несколько раз. Называется – прыгнуть выше головы. Я не знаю, как у этого мальчика устроена голова, но ему надо сложно. То, что нам кажется, было бы проще, не идёт. Есть мысль, что Ваня стремится не к комфорту, а к преодолению. Рутинные, «полезные» задания его не цепляют — они унижают его потенциал, они скучны. Но сложная, амбициозная задача, соответствующая его уникальной «голове», — это вызов. Это то, что заставляет его систему напрячься и вырасти.
Но как сделать сложно так, чтобы ему хватило ресурсов на выполнение? Сложность не должна быть запредельной. Нужно выставить задание таким образом, чтобы ему хватало знаний на выполнение, но при этом требовалось какое-то усилие, отличное от того, что было раньше. Грубо говоря, надо построить за него дом, чтобы ему осталось положить последний кирпич. Потом разобрать дом и снова собрать, но ему надо будет положить уже два кирпича. И потом, постепенно, незаметно от него, вручить ему грузовик с кирпичами, пусть сам собирает, как будто это все одной мне надо.
Собственно я про следующее. Я собираюсь вручить ему завтра тему про Осень. Что знает Ваня? Существительные. Это и будет его последний кирпич. У меня есть такая книжка с липучками. Буду давать липучку и говорить: Льет…(он будет ее лепить и называть то, что нарисовано) – Дождь. Мальчик надел…куртку. Открыл…зонт. Собрал…грибы. Чувствуете, куда клоню? По факту это будет наращивание связей. То же самое. Но по-другому. С контекстом. В идеале должно привести к рассказу. В реальности – к чему угодно.
Знаете, что такое неговорящий ребенок? Это когда вам дают игру, но не дают правил. Вы пробуете играть как в шахматы – не работает. Шашки? – нет. Кубик-рубика? Тоже нет. То, что работает с другими детьми – не работает. Меня часто спрашивают – дайте литературу. А толку от литературы? Надо брать конкретного ребенка и допиливать все ваши методики лобзиком и напильником, конкретно под него, иначе это тупик.
Следующий пункт для Вани – я принесу ему зажигалки и свечки. Будем учить глагол «зажигай». Зачем он ему сейчас? В функциональном смысле – незачем. Он ему вообще не нужен. Но, то, что ему нужно, ему не интересно. Его и так накормят, он и без глагола оденется. Это способ обойти привычные, нефункциональные нейронные пути и создать новые. Мне надо найти что-то свежее, незаезженное, на чем мы будем тренировать речевую компетентность – умение пользоваться словом, а не просто его оставлять на хранение в его голове. Надо формировать сам акт просьбы, а формирование этого возможно только в естественных условиях, где ребенок сам что-то хочет, например, захочет смотреть как горят свечки, или захочет на них дуть. Есть гарантия, что это сработает? Никакой. У него очень слабая мотивация, но я продолжаю попытки расширения его мотивационной сферы.
Что еще любят дети? Наводить хаос. Обычно, глаголы, которым их учат, очень положительные. Что-то починил, надел, сложил, погладил.
Как то я спросила у одного малыша – что можно разбить, он не нашел что ответить. Я уточнила – «можно ли разбить окно»? Он в ужасе сказал – «не надо». Но технически то можно.
Или я спрашиваю, что можно кидать. С точки зрения закона физики и знания языка. Родители мне отвечают с закона морали – «в нашем доме ничего нельзя». Но для меня верным будет ответ, где ребенок покажет, что по большому счету можно кинуть все. И если он поймет, что можно кидать не «стандартный ответ – мяч», а все, что ему под руку попадется, я буду считать, что он продвинулся и в речевом плане, и в плане развития мышления.
Так вот, возможно для Вани на этом этапе подойдут больше отрицательно заряженные глаголы? – например, рвать? Детям нравится рвать бумагу (главное во время тренировки этого упражнения на занятиях, не оставлять рядом с ним свой паспорт дома). Заодно рваную бумагу можно будет «выкинуть». Странный пост получился. Не про результаты, а про формирование коррекционного маршрута. Но это тоже часть пути, из песни слов не выкинешь. Не все получается, не все дает гарантию. Иногда нужно просто делать, что-то менять в процессе, что-то усложнять или пробовать иначе. Главное – всегда надо очень внимательно смотреть на ребенка.
