- Плохо. Но не называйте ее так! Она это имя взяла не по праву. Мограна... Мограна это наш край, Могранское княжество. А это древний дух тьмы, зовут его Ксайнэ. Его привлекает колдовство и кровь. О, если бы у нас не колдовали столько, то не было бы и крови. Более трех сотен лет назад началось это - женщины Могранского княжества стали увлекаться колдовством, они связывались с мелкими духами пустоты и те исполняли их желания, а взамен забирали душу. Еще хуже то, что люди стали обращаться к ним. О, им казалось,что по уважительным причинам: вернуть любимого, привлечь деньги, узнать будущее. Даже сейчас многие девушки в Могране уверены, что без колдовства замуж не выйдешь. Они больше не верят в любовь, верят лишь в магические оковы. Всё это привлекло внимание Ксайнэ, одного из начальствующих духов тьмы, колдовство как бы открыло Ксайнэ путь к людям.
Но настоящую силу дух обрел сто лет назад, когда лилась кровь, много крови. Тогда Ксайнэ обрела призрачное тело и велела посвященым Ордена именовать себя Мограной. Уже очень многие люди поверили в то, что она - дух нашего края, само воплощение нашей страны. Они говорят, что кто не признает ее богиней, тот не любит свою страну. То же самое повторяют желтые птицы, изо дня в день.
Знаете, каким раньше был наш край? Богатым, цветущим. Ремесленники в городах делали чудеснейшие вещи, купцы везли их в дальние страны. Тролли торговали роскошными мехами редких зверей, которые ценились на вес золота. И золото текло
рекой, может это и испортило нас всех. Но к власти пришел Совет Посвященых. Сначала они запретили ткать ковры, потому, что на коврах аррилийские узоры. Потом запретили и многие другие ремесла, оставив лишь те, что необходимы для выживания. Мастера ушли в Аррилию, некоторые в Аркавию. Никакой торговли нет больше, мы стали нищей страной. Ксайнэ пользуется всем этим, обращает это в поклонение себе. Но она - дух тьмы и хочет разрушить здесь всё. Ледяную пустыню она хотела бы видеть здесь. Как дух тьмы она ненавидит жизнь.
А это и наш край. И нам больно, когда его убивают. Совет Посвященых разжег вражду между людьми и троллями. Они думали, что тролли испугаются и уйдут. Да, часть ушла, но малая часть. Все остальные ушли глубже в лес и выше в горы. Мы не покинем свой край! Мы должны спасти его и изгнать Ксайнэ, раскрыть её обман. Но мы пока неготовы к восстанию. Люди боятся друг друга. Каждый боится, что его заподозрят в измене, в недостаточном уважении к Могране. А такое обвинение может привести и в тюрьму, и на виселицу. В нашем, прежде свободном, крае поселился страх. Он живет в каждом углу, на каждой улице, в каждом доме. Люди боятся смотреть в глаза друг другу. Никто больше не доверяет никому.
Знаете сколько людей покинули пределы Могранского княжества? Люди бегут отсюда. Кто в южные города, кто в Аррилию, кто в Аркавию. А те, кто еще не бежал, мечтают бежать. Ушло очень много жителей, может быть четверть, а, может быть, даже треть. Да и все ушли бы, но не у всех есть золото, чтобы устроиться на новом месте.
Нам, троллям, легче. Мы не живем в городах, мы живем в лесах и в горах. Птицы ирих не льют нам ложь в уши целыми днями и соглядатаи Ордена не могут добраться до нас. Наоборот, мы и сами шпионим за Орденом. Люди, верные Аэбрину, белому городу, внедрились в Орден. Связные доносят до троллей всё, что там происходит. Наши глаза и уши везде. Вы ведь слышали о пророчестве? О том, что придет Арбенд?
- Да, много слышал об этом.
- Пророчество гласит, что либо придет Арбенд и покорит все сердца Могране, так же подымет островных орков, которые пойдут за ним и завоюет Аррилию и Аркавию, сожжет Аэбрин, либо тролли возьмут власть в Погранском княжестве и изгонят Ксайнэ, и наш край снова станет свободным. Опять зазвучат песни и люди больше не будут бояться друг друга. Мы ищем Арбенда. Был знак, что он родился. Ищет его и Орден. Орден ищет его чтобы посадить на трон, а мы - чтобы убить. Мы думали это Вы. Если бы дракон не увидел в Вас хмейчика, мы убили бы Вас.
- Вас хранит сама Иэл. Вы не устояли бы перед чарами Ксайнэ, если бы Иэл не хранила Вас.
- У меня есть бутылочка с дыханием Иэл. Оттуда зазвучала песня, когда я был уже готов поклониться Могране... простите, Ксайнэ. Эта песня спасла меня.
- Молитесь, чтобы Орден не узнал об амулете. Иначе они похитят его у Вас и Вам конец.
- Бутылочку видела Ксайнэ. Разве она не может рассказать Ордену?
- О, нет. Она не может вымолвить имя Иэл и говорить о чем-либо, что с ней связано. Ксайнэ и хотела бы рассказать Ордену, но не может. Просто не показывайте никому бутылочку. Никому и никогда.
Руогвен направила Реана к связному троллей. "Он отведет Вас в горы, к нашим мудрецам, - сказала она.- Это недалеко от Зенитара, город Жгард. Там живет один из наших связных, там же рядом и горы. Вы ему скажите тот же пароль что и мне, и он поможет Вам».
Был вечер, Реан проделал уже большую часть пути до Жгарда. Конь устал и еле тащился. Реан тоже устал и проголодался, поэтому обрадовался, увидев дымок на
горизонте – значит, впереди жилье, наверное, какая нибудь деревня. Он не стал подгонять коня, но тот, неспеша, все же привез его в небольшую деревню. Реан заехал в первый же двор и постучался в дверь дома.
- Кого там несет? Мы уже спать ложимся. Дажрид, снова ты, опять напился? Иди домой!
- Нет, это не Дажрид. Пустите путника переночевать? Я хорошо заплачу.
- О, путник, путникам мы всегда рады.
Дверь открылась и в проем просунулась всклокоченная борода хозяина дома.
- Заходите, гость дорогой. Всегда рады, всегда рады, - и хозяин дома заломил такую цену за ночлег, что Реан присвистнул. Сговорились на половине суммы.
- Куда путь держите? Как Вас звать-величать? - спросил хозяин, когда они сели за стол. - Я Обок Гриссальд, а жену мою зовут Редбе, - на этих словах хозяйка, миловидная, хоть и немолодая женщина с черными волосами улыбнулась.
- Меня зовут Реан Саальд, - сказал Реан, - еду из Ивека в Жгард по делам.
Глаза Обока недобро сверкнули... может, показалось? Да, похоже, что показалось. Вот он уже улыбается, да так ласково. Когда они поели, Обок сказал:
- А завари-ка нам твоего чая, Редбе, есть у тебя еще заварка?
- Есть, есть, - торопливо ответила Редбе и вышла. Через некоторое время вернулась с подносом, на котором стояли три дымящихся чашки. Чудный запах наполнил комнату, хозяйка расставила чашки на столе, Реану досталась красная с черной ручкой. Напиток был действительно очень вкусен... но что это? Стены вдруг поплыли и закружились, а потолок то ли падал, то ли улетал. Реан закачался на стуле, широко зевнул, веки его налились тяжестью и он провалился в забытье.
- Хорошо сработано, женушка, - сказал Обок, - ты правильно меня поняла.
- Этот дурак назвался настоящим именем, как было не понять?
- Гордестон говорил, что он умен, но, по-моему, он глуп как пробка. Я никогда не назвался бы настоящим именем на его месте. А денежка у него есть, как я погляжу. Думаю, братья Ордена не обидятся, если мы немного пошарим у него по карманам. Подсоби-ка, жена, перетащим его на лежанку.
И супруги перетащили бесчувственное тело Реана.
- Так-так, что тут у нас? Кошелек? - Обок вытряхнул содержимое. - Что-то здесь не так и много. Редбе, сходи проверь, может еще один приторочен к седлу... о, а это что? - Обок вытащил из-за пазухи Реана бутылочку с дыханием Иэл.
- Что за странная вещь? Просто так бутылочки на шее не носят. Наверное, это амулет, обладающий магической силой. Это нужно отдать Гордестону, он любит такое.
В дом вошла довольная Редбе:
- Нашла! Тут много золота.
- Ух ты сколько! - произнес Обок, запустив руку в кошелек. - А я вот что у него на шее нашел. Если в этой вещице окажется сильная магия, может быть, Гордестон переведет нас из обычных членов Ордена в посвященые...
- Разогнался! - фыркнула Редбе. - Он не сделает нас посвященными даже за то, что мы изловили Реана Саальда.
- Ты не слишком ли много сонного зелья ему плеснула? Что-то он дышит странно, не помрет ли?
- Нет, что ты. Отмеряла в самый раз. Я же знаю, что он нужен живым. Проспит беспробудно двое суток, а после очухается.
- Золотая ты моя женушка!
- Служу Могране, муженек.
- До замка день пути. Повезем его прямо сейчас. Запрягай нашу лошадь, его конь устал.
- Не заблидимся ли мы ночью в лесу?
- Да, ты права. Повезем на рассвете.
Было раннее утро, окутанное вязким туманом, Обок сидел на лошади, а его жена в телеге, где лежал и Реан. Когда въехали в лес, там было еще довольно темно, но уже можно было разобрать дорогу. Поскрипывали колеса телеги и тяжело дышал Реан. Постепенно светлело, просыпались птицы, их осторожные голоса ворошили тишину.
Супруги не знали, что за ними из чащи наблюдают два зорких глаза. Мальчик-тролль, живущий в этом лесу, заслышал стук копыт и скрип колес, любопытство подтолкнуло его посмотреть кто это едет через лес в такую рань. Обока и Редбе он узнал сразу, тролли знали всех членов Ордена из деревни у леса. Их и было-то всего трое: Обок, Редбе и старик Туфред. Куда же это спешат члены Ордена? Мальчик залез на дерево, чтобы получше все разглядеть. Вот телега поравнялась с ним. Он увидел, что в телеге лежит спящий человек, его он не знал. Тут Обок заговорил:
- Подумать только, мы изловили самого Реана Саальда! Нет, жена, ты не права. Гордестон все-таки сделает нас посвящеными.
- Дождешься от него! - буркнула Редбе.
Мальчик-тролль чуть не упал с дерева. Скорее! Скорее сообщить другим троллям! Они везут Реана Саальда, того, кого тролли считают Арбендом, того, кого нужно убить. И мальчик, спустившись с дерева, во весь опор понесся по лесу.
- Скорее! Скорее! Там! Они Арбенда везут через лес! - крикнул мальчик-тролль троллям охотникам.
- Кто? Где? Говори толком.
- Через наш лес едут члены Ордена, по лесной дороге. У них Арбенд, Реан Саальд, - переводя дух ответил мальчик.
- Реан Саальд не Арбенд, пришла весть, что он хмейчик. Но он может написать гимн-заклятие. Нельзя допустить, чтобы в нем пробудили духа. В погоню!
И тролли оседлали кабанов.
Телега уже приближалась к опушке леса, когда сзади послышался топот. Обок обернулся.
- Тролли! Они что, за нами гонятся? Что им надо? - и стегнул лошадь. Она помчалась галопом, но тролли не отставали. Медленно, но неуклонно сокращалось расстояние между телегой и троллями - кабаны были очень быстры. Засвистели стрелы, одна пролетела прямо у уха Обока. И тут телега вылетела из леса на простор. Солнце ударило в глаза. Обок подстегивал и подстегивал лошадь, телега подпрыгивала, казалось, колеса сейчас отпадут и телега развалится. Звуки погони затихли. Обок снова обернулся и увидел, что тролли пытаются заставить кабанов продолжить свой бег, но животные наотрез отказываются выходить из леса.
- Ффух! Ушли! Что было нужно этим зеленым тварям? Я думал, их уже всех истребили, а они все еще водятся в наших лесах.
- А я говорила, говорила, что видела троллиху прошлым летом, когда ходила в лес по ягоды. Ты мне еще не верил, - сказала Редбе.
Голова Реана раскалывалась, во рту было сухо и щипало от жажды, еще был ужасный, отвратительный привкус. "Будто дохлую крысу съел," - подумал Реан. Он попробовал пошевелить рукой, она плохо слушалась и во всем теле ощущалась страшная слабость.
- Смотрите, просыпается, - услышал он чей-то голос. Он попытался открыть глаза, но веки были будто склеены. Наконец его глаза открылись. Он увидел неясный силуэт, что склонился над ним, и еще один, дальше. Постепенно зрение прояснялось и Реан смог разглядеть лицо склонившегося над ним человека.
- Гор... Гордестон? - шепотом спросил Реан. Нормально говорить он не мог, его голос пропал. - Откуда Вы здесь? Что со мной?
- Всё хорошо, мой мальчик. Теперь все будет хорошо. Что стоишь? Принеси воды! - обратился Гордестон к брату Ордена.
- Что я? Где мы? Как мне плохо...
- Ничего, скоро все пройдет. Это был отвар ящеричной травы, совсем скоро ты будешь в порядке.
Реан осмотрелся. Это была та самая комната в замке Ордена, которую ему выделили тогда.
- Это замок Ордена? Почему я здесь?
- Сама Мограна привела тебя, она направила твой путь к членам Ордена, которые и привезли тебя сюда. Им пришлось опоить тебя сонным зельем.
В комнату вошел брат с большой деревянной кружкой в руках. С трудом Реану удалось сесть на кровати, голова кружилась. Он взял кружку и жадно пил, с каждым глотком воды становилось легче.
- Мы оставим тебя пока. Приходи в себя, - сказал Гордестон. - Еды тебе принесут. И даже не надейся бежать, комната охраняется.
Гордестон и брат Ордена вышли. Реан поставил кружку на тумбочку у кровати. Тошнило. Он снова взял кружку, зачерпнул рукой воды и умылся.
Итак, он здесь. В замке Ордена Крови. Хозяева того дома были членами Ордена? Получается так. И им было известно его имя, иначе как бы они его узнали. И это имя он сам им назвал. Идиот... Какой же он был дурак! Ну почему он не подумал об опасности и как последний простак назвал свое настоящее имя? И теперь он в замке. Орден сделает все, чтобы пробудить в нем духа. О, Иэл, светлый ангел, Иэл, дающая вдохновение менестрелям, сколько раз ты помогала мне, не оставь и теперь. Реан потянулся к амулету... что это? Бутылочки нет на месте! Нет и шнурка на шее. Нашли! Теперь он беззащитен. Не зазвучит теперь песня из скляночки и не развеет тёмные чары Ксайнэ. В нем пробудят духа! И он использует перо феникса для написания гимна-заклятия. Минальд навсегда останется заколдованной.
Реан застонал и обхватил голову руками. Вот и всё. Всё кончено. Это и есть месть Ксайнэ о которой она говорила? Свет, не оставь меня! Не дай мне написать этот гимн-заклятие.
Скрипнула дверь и в комнату вошел один из братьев. Он нес поднос с едой и бутылкой вина, поставил его на столик в углу.
- Выпей вина, - сказал он. - Это избавит тебя от недомогания.
- Мне всё равно, - прошептал Реан. И всё же, когда брат вышел, взял бутылку и стал пить прямо из горлышка. Тошнота сразу прошла, мысли стали яснее.
Реан лег и заложил руки за голову. Что делать? Окно слишком высоко, через него не выбраться. Меч у него отобрали, голыми руками он охрану не перебьет. А если бы и не отобрали, то в замке слишком много братьев, он один не справился бы с ними со всеми. Что же получается? Выхода нет?
Снова скрипнула дверь и один за другим в комнату зашли четверо посвященых в багровых балахонах. Последним вошел Гордестон, он был одет в белый балахон, а на голове у него была черная корона. Толстый глава Ордена выглядел бы комично, если бы не был так серьезен. Реан сел на кровати.
Гордестон достал мел и начертил непонятный знак на полу. Посвященые встали на краях знака, сгрудившись над ним. В центре знака глава Ордена поставил маленький подсвечник с одной черной свечой, один из посвященных зажег свечу от огнива. Посвященные запели, низкие голоса их гулко гудели и рокотали. Они пели на незнакомом Реану языке, что-то в этой песне было от рычания. Гордестон взял свечу с пола и стал чертить нею знаки в воздухе. Светящиеся знаки так и оставались висеть, голоса
посвященых становились все ниже, звучали как рокот подземных глубин. Воздух между знаками стал уплотняться, темнеть. Реан смотрел на это все и был не в силах пошевелиться. Воздух еще уплотнился и вот она, как живая, над полом зависла Ксайнэ в образе чернобровой красавицы. На ней ничего не было надето, острые груди торчали в стороны, черные распущенные волосы их слегка прикрывали.
- О, бесстыдный дух, живущий в теле этого человека, внемли мне, назови свое имя, - высоким и властным голосом произнесла Ксайнэ.
Против воли Реана губы его разомкнулись и произнесли: "Мое имя Варьят, что значит безумный".
- Варьят! Проснись! Восстань и снова влавствуй над этим человеком! - громко воскликнула Ксайнэ.
Тело Реана сотряслось, будто сквозь него прошла молния. Чужая воля, сильная, непреодолимая, подняла его на ноги.
- О, прекраснейшая, - сказал он, - ты - единственная. Я твой слуга. Мое тело и моя душа принадлежат тебе. Я готов пролить свою и чужую кровь во имя твоё. Повелевай же.
И Реан распростерся ниц перед Ксайнэ.
- Поднимись, мой верный рыцарь, мой раб, - произнесла она. - Ты предавал меня, но я принимаю тебя обратно.
- Отрекаешься ли ты от Света?
- Я давно отрекся от Света, богиня.
- Иди же и исполни волю мою. Иди в пещеру с драконом, возьми перо феникса и напиши гимн-заклятие.
- Я все сделаю для тебя, богиня.