Яркий пример того, что многие женщины сейчас разводятся без серьёзных причин. ТС не смогла придраться к мужу, видно, что он работал, не бил, не пил, был хорошим отцом, не был абьюзером.
Мы оба работали до 17:00, потом я готовлю ужин (пока муж смотрит телевизор), накормлю мужа и сына , приберусь и сяду за вторую работу
Смотрите, муж НЕ заставлял ее работать 16 часов в сутки и НЕ просил работать 16 часов в сутки, но она почему-то винит мужа. Л-логика.
Зарплата выходила в 2 раза больше зп мужа.
Нет, это дешёвая манипуляция. Твоя зарплата была равна зарплате мужа. Муж, как обычный человек в мире, работал 8 часов сутки и занимался другими делами, смотрел за сыном, уделял время хобби и т.д. Ты работала 16 часов в сутки фактически на износ на двух работах, отвлекаясь только на ужин. Видно, что завтрак и обед был на муже, как и помощь сыну в школьных заданиях, в секции сына отвозил тоже муж, будил, готовил к школе и отвозил тоже муж, чинил всё по дому, ремонтировал машину тоже муж. Даже уборкой в основном занимался муж с твоих же слов:
Не всегда успевала наводить дома порядок
Причина развода нелепая до безумия:
Ужин готов, спокойно села кушать и муж (наевшись) мне говорит :СДЕЛАЙ ЧАЙ.
Муж сказал: "Сделай чай, дорогая". Какое преступление. Да как он посмел попросить чашку чая жену, которая сидит на кухне в метре от чайника. Вот если бы начальник на работе приказал бы принести ему кофе, ты сделала бы это без вопросов. Но вот мууууж, да как он посмел))).
Блин , а нафига мне это надо ? Вот так тянуть все, не имея возможности даже спокойно покушать ?! об отдыхе и речи нет.
Вторая дешёвая манипуляция. Учитывая, что ты только готовишь ужин и укладываешь сына спать, говорить "тянуть всё это" — явное лицемерие. Муж зарабатывает столько же, сколько и ты, но ты без какой-либо необходимости выполняешь работу мужа 2 раза в сутки, лишая себя времени на естественные человеческие потребности, как досуг, отдых, хобби, прогулки, сон.
Ты сама создала проблему, сама ухудшила свою жизнь и уничтожила брак, но снова виноват мужчина.
Дождь стучал по оконному стеклу номера Вики, рисуя извилистые дорожки на мутном стекле. Завтра. Завтра она должна была сыграть свою роль безупречно. Красное платье висело на вешалке, тёмный силуэт на фоне серого неба — молчаливый укор и обещание одновременно. Сессии с цифровым Полом закончились час назад. Тело ныло от напряжения, голова гудела от финансовых терминов и смоделированных колкостей аватара. «Доведено до автоматизма», — констатировал «Манипулятор». Но автоматизм не заглушал дрожь глубоко внутри, ту самую, что всегда была её спутницей перед прыжком в неизвестность.
Она подошла к зеркалу, не включая верхний свет. Лицо в полумраке казалось чужим — резкие скулы, подчёркнутые умелым контурингом, губы, сжатые в тонкую линию решимости. Но глаза… В них все ещё плавала тень той девочки из провинциального городка. Она вспомнила свой опыт манипуляций и разницу между провинциалами и жителями столицы. «Разница в менталитете», — вдруг пришло озарение.
А здесь? В Амстердаме? В городе, где вода диктует правила, где свобода — не просто слово, а воздух? Вика чувствовала себя снова немного марсианкой. Язык, культура, эти негласные правила… Пол был продуктом этой среды. Чтобы сыграть его игру, нужно было понять не только его личность, но и код его мира.
«Манипулятор, — голос Вики прозвучал тихо, но чётко в тишине номера. — Проанализировать и выделить ключевые критерии ментальных и поведенческих различий: первично — между типичными представителями Испании и Нидерландов, особенно Амстердама. Вторично — специфические черты молодых финансистов в Амстердаме. Акцент на коммуникации, ценностях, отношении ко времени, социальному взаимодействию, карьере. Кратко и структурированно».
Экран засветился. Появился знакомый холодный шрифт аналитического отчёта «Манипулятора»:
Анализ культурных кодов: Испания, Амстердам, Нидерланды. Время и пунктуальность в Испании: Гибкое восприятие времени. Опоздание на пятнадцать — тридцать минут на неформальную встречу часто некритично. Акцент на процессе, а не строгом расписании. Длинные обеды — норма. Амстердам: Культ пунктуальности. Опоздание это неуважение и непрофессионализм. Время — ресурс, его тратят эффективно. Встречи начинаются и заканчиваются строго по графику. «Время — деньги» в действии. Коммуникации в Испании: Прямота смягчена вежливостью и дипломатичностью. Важен контекст, невербалика, построение отношений. Критика подаётся осторожно, часто через комплимент или намёк. Эмоциональность в общении допустима и даже приветствуется. Амстердам: Крайняя прямота «Dutch directness». Ценится ясность, факты, минимум «воды». Говорят то, что думают, даже если это звучит резко. Эмоциональность в деловой сфере сведена к минимуму. Контекст менее важен, чем чётко сформулированная мысль. Сарказм и самоирония — частые инструменты. Социальное взаимодействие как иерархия в Испании: Более иерархична, особенно в бизнесе. Уважение к статусу и возрасту. Важны личные связи или «enchufe». Социальные сети плотно вплетены в жизнь, много личного. Амстердам: Ярко выраженная горизонтальность. «Польдермодель» или консенсус. Старшинство и титулы менее важны, чем компетентность и идеи. Решения часто принимаются после обсуждения со всеми заинтересованными сторонами. Личное и профессиональное разделены строже. Соцсети — больше профессиональный инструмент или узкий круг. Работа и жизнь в Испании: Жизнь важнее работы. Социальная жизнь, семья, обеденный перерыв священны. Работа — часть жизни, но не вся жизнь. Уход с работы вовремя не осуждается. Амстердам: Важен баланс, но работа — ключевая часть идентичности, особенно у яппи. Эффективность на первом месте. Рабочие часы интенсивны, но уход вовремя также норма, если работа сделана. Ценится умение отдыхать качественно, спорт, хобби, но работа никогда не уходит далеко из фокуса. Отношение к правилам и инновациям в Испании: Правила важны, но возможна гибкость, «закон — закон, но…» Инновации внедряются, но с оглядкой на традиции. Амстердам: Правила созданы для соблюдения и легализация лёгких наркотиков — регулирование, а не анархия. Системность, порядок. При этом — культ прагматизма и инноваций. Если что-то неэффективно, систему меняют. Готовность к экспериментам в рамках системы.
Специфика молодых финансистов-яппи, Амстердам: Гипер прагматизм, где решения оцениваются через призму окупаемости инвестиций, даже в личной жизни. Эмоции — неэффективная валюта. Интеллект как Статус: Демонстрация глубоких знаний финтеха, нейросетей, блокчейна, умение вести острый, аналитический спор. Снобизм в отношении «непрофильных» тем. Контроль: Над ситуацией, эмоциями, имиджем, временем. Любая потеря контроля — слабость. Профессиональные связи — главный актив. Каждое взаимодействие — потенциальное расширение сети деловых контактов. Соцсети — тщательно курируемое профессиональное портфолио. «Умный» гедонизм: Отдых — высококачественный, часто эксклюзивный. Это может быть парусный спорт, гастрономия, электронная музыка снобистских лейблов, современное искусство, но служит также нетворкингу и поддержанию статуса. Демонстративное потребление ушло в прошлое, сменилось на разборчивое и осознанное. Цинизм и сарказм как защита: Щит против сентиментальности и глупости. Сухой юмор и самоирония — признаки «своего». Глобальная Ориентация: Мыслят глобальными рынками, легко перемещаются, говорят на нескольких языках. Местная привязанность слаба.
Вика медленно выдохнула, читая вывод. Пол был эталонным продуктом этой среды. Амстердамский яппи до мозга костей. Его прямота, сарказм, помешанность на эффективности, увлечения — все вписывалось в этот код. Его раздражение пустословием и непунктуальностью — ключевые триггеры голландской деловой культуры. Его «лёгкая социальная неловкость» на светских раутах — возможно, отголосок того самого разделения личного и профессионального с предпочтением содержательного общения.
Она вспомнила своих московских «айтишников на инвестиционных форумах». Они тоже были амбициозны, прагматичны, помешаны на статусе. Но в их поведении было больше бравады, показного пафоса, попыток казаться глобальными игроками, иногда переходящих в грубость. Здесь же, в Амстердаме, всё было тоньше, холоднее, системнее. Здесь не кричали о своих успехах — их демонстрировали через безупречно скупо оформленный профиль соцсети и умную реплику в нужный момент. Здесь не пытались задавить статусом — просто знали себе цену и ожидали соответствующего уровня. Москва была огнём — ярким, жгучим, иногда обжигающим. Амстердам — отточенной сталью: холодной, эффективной, неумолимой.
«Значит, никакой дури», — прошептала Вика, глядя на красное платье. Никакой театральности, излишней эмоциональности, которые могли сойти в Москве. Только холодный расчёт, выверенная до миллиметра игра по их правилам. Прямота, но изящная. Сарказм, но сухой и точный. Профессионализм без тени напыщенности. Эффективность в каждом жесте, каждом слове.
Она снова подошла к зеркалу. Девочка из провинции спряталась глубоко. В отражении смотрела на неё другая Вика — та, что прошла огонь московской мясорубки и теперь училась владеть сталью. Та, что понимала коды. Её пальцы больше не дрожали. Страх не исчез, но превратился в холодную точность хищницы перед прыжком.
Завтра она выйдет в красном платье к амстердамскому светофору. Она не будет смотреть на его машину. Она будет говорить по телефону с идеально отрепетированной досадой о том, что опаздывает. Она будет периферией, но периферией, которую невозможно не заметить. А вечером в «De Kas» она оставит ему номер на салфетке, завершив разговор первой — легко, иронично, без тени сомнения.
Она не дура. Она — стратег. И Амстердам, со всеми его каналами, правилами и холодными финансистами-яппи, стал её новой игровой доской. Пол Ванденберг был лишь первой, самой важной фигурой, которую предстояло взять. Вика поймала собственный взгляд в зеркале. В нем горела та самая, всё сжигающая жажда победы, теперь подкреплённая знанием.
Ладони Вики были липкими, а сердце колотилось где-то в горле, отдаваясь глухим эхом в висках. Она стояла у перекрёстка, пятый раз сверяя точку на экране смартфона с окружающей реальностью. Синий кружок приложения уверенно показывал, что она — на месте, где должен был проехать Пол.
«Что я делаю?» — мысль билась в голове, как пойманная муха. — «Стою, как дура, на ветру, высматривая незнакомую машину. А если он не проедет?» Она закусила нижнюю губу, нервно прошлась вдоль тротуара, поправляя несуществующие складки на платье. Ветер трепал её волосы, выбившиеся из некогда идеальной прически. Каждая секунда тянулась мучительно долго. Сомнения душили.
И вот, когда желание сбежать достигло пика, из-за поворота плавно выкатила его серая машина, которую она так хорошо запомнила по фотографии. Вика замерла. Номер совпадал. Сердце билось как бешеное. Вот он остановился на красный свет. Вика сделала шаг вперёд. Потом ещё один. Её ноги словно ватные, а в голове — шум.
Вдруг загорелся зелёный. Машина тронулась. Паника! Инстинкт пересилил сомнения. Её палец почти сам нажал на экране кнопку «Громкая связь». Голос приложения, громкий и отчётливый, прозвучал прямо из динамиков её телефона:
— Вика, я опаздываю!
Она увидела, как Пол резко повернул голову, когда проезжал мимо. Он посмотрел на неё, но услышал ли громкую связь? Это было уже неважно. Приложение тут же показало ресторан, в который он направлялся, чтобы организовать там случайную встречу. Найти обозначенный ресторан оказалось не так-то просто. Узкие улочки старого города сбивали с толку. Вика снова достала телефон. Синяя линия вела её по булыжным мостовым, мимо витрин старинных лавок, под арочными переходами. С каждым шагом волнение возвращалось, холодными иглами пробегая по спине. «Всё отрепетировано до идеала. Волноваться не о чем!» — думала она про себя, и это придавало ей сил.
И вот он — тот самый ресторан, стилизованный под старинный корабль. Вика глубоко вдохнула, поправила платье, сгладила волосы. «Спокойно, Вик. Ты тренировалась. Ты можешь». Она вошла. Полусвет, запах кофе, свежего хлеба и воска от горящих свечей. Она его сразу узнала. Он сидел у дальнего окна, спиной к стене, просматривая меню. Вика замерла на мгновение, наблюдая за ним. Он выглядел… спокойным. Совсем не таким растерянным, как она. Это придало ей немного сил, смешанных с новой порцией страха.
Она подошла к его столику. Внутри все сжалось в тугой, дрожащий комок. Горло пересохло. Казалось, она забыла все слова, все репетиции. Но тело, запомнившее движения, сработало само. Она сделала шаг вперёд, и её голос, чуть дрожащий, но чёткий, прозвучал в полумраке:
— Простите…
***
Вика вернулась с первой встречи с Полом. Тишину номера отеля нарушал гул системы кондиционирования и лёгкий стук каблуков Вики по паркету. После удачного, но изматывающего «случайного» знакомства и так идеально отрепетированной встречи в ресторане Вике нужно было изучить следующий этап стратегии манипуляций и хорошенько потренироваться. Хоть первое знакомство и прошло гладко, адреналин всё ещё пульсировал в висках. В ходе встречи сердце несколько раз ёкало так, что казалось — всё рухнет, но предыдущий опыт и закалка здорово помогли. Вика ввела данные в приложение. Успех этапа «Инициация» был подтверждён холодными цифрами: «Цель зафиксирована. Интерес цели составляет более восьмидесяти процентов. Ориентировочное время до следующего контакта составляет двадцать четыре часа».
Следующий шаг был критичен. Это должно было стать первым настоящим свиданием в его любимом ресторане. Здесь она должна была не просто закрепиться, а завладеть игрой и перевести Пола из состояния уверенного охотника в позицию заинтригованного преследователя.
«Манипулятор», — её голос прозвучал чётко в тишине, — «Разработай стратегию поведения для ужина с Полом в ресторане. Продумай, как позиционировать недоступность, создать интригу и установить невидимые границы для форсирования его инициативы в дальнейшем сближении».
Экран смартфона ожил, заполняясь текстом, схемами, психологическими профилями. «Манипулятор» работал без эмоций, как хирург, рассекающий социальные взаимодействия скальпелем алгоритмов.
Стратегия «Кошки-мышки». Цель: Трансформация восприятия с «Интересный новый объект» на «Ценный, но сложно достижимый приз». Формирование у цели потребности «добиваться». Ключевые критерии: Контроль физической и эмоциональной дистанции: Рекомендуется опоздание на пять — десять минут, но не больше, для демонстрации собственной значимости без оскорбительного пренебрежения. Посадка: стойка барная или у окна — минимум возможностей для случайных касаний. Идеально подойдёт угловой столик, где можно контролировать пространство. Барьеры: сумка на стуле рядом, бокал в руке — создание физических преград. Визуальный контакт: не более шестидесяти процентов времени. Частое отведение взгляда в сторону на интерьер или в окно для создания эффекта лёгкой отстранённости и внутренней занятости.
Информационный голод: Минимум информации о себе. Общие, уклончивые ответы. Легенда «независимый арт-куратор» используется как щит. Фокус на вопросах к нему. Эмоции: сдержанность. Улыбка — редкая, тёплая, но быстро уходящая. Никакого заразительного смеха. Демонстрация глубины, а не доступности. Интрига через метафоры, образы и незавершённые истории: «Был интересный случай на биеннале в Венеции…, но это долгая история, не будем сейчас». Намёки на занятость: «Завтра ранний вылет в Базель, контракты подписывать». Контраст: кратковременные вспышки искреннего интереса к его работе, к теме еды или вина, на фоне общей сдержанности. Чёткие непроизносимые, но ощутимые границы: В финале уход строго по плану через один час сорок минут. Предлог: «Раннее утро, важный звонок, работа». Никаких намёков на продолжение. Физический контакт нулевой. Избегать даже случайных касаний. Отклонять его попытки лёгким движением или переключением темы. Алкоголь: один бокал вина максимум. Ясность сознания — приоритет. Визуал «Сдержанная Сила»: Темно-синее платье сложного кроя, подчёркивающее фигуру без вульгарности. Минимум украшений, но дорогих. Макияж — акцент на глаза, создающий эффект «глубокого взгляда». Причёска — собранная, демонстрирующая шею как символ уверенности, но не распущенная как символ доступности.
Вика читала, впитывая каждую деталь. План был безупречен, но воплотить его в жизнь требовало не просто понимания, а мышечной памяти, интонационного совершенства. И здесь на сцену вышел её личный тренажёрный зал. «Активировать симуляцию стратегии Кошки-мышки на максимальном уровне сложности», — скомандовала она.
«Вика», — его голос, идеальная копия, прозвучал из скрытых динамиков. Цифровые губы тронула улыбка, в глазах — ожидание и любопытство. — «Ты выглядишь… впечатляюще». Вика сделала вдох, ощущая шёлк темно-синего платья на коже. Она специально надела его для полного погружения. «Спасибо, Пол», — её голос звучал ровно, теплее, чем в жизни, но без лишней сладости. Она позволила улыбке коснуться губ и тут же погасила её, оглядевшись. — «Место необычное. Ощущение, будто ужинаешь в сердце экосистемы. Очень… твой стиль». Комплимент через ассоциацию с его миром. Без лести. Хорошо. Отведение взгляда.
Разговор проходил, как предписывала стратегия. Пол пытался расспрашивать о ней — о работе, о впечатлениях от Амстердама. Вика парировала: «Арт-рынок сейчас… непредсказуем. Как и твои алгоритмы, наверное?» — перевод разговора на него. «Амстердам очарователен, но я слишком мало видела, кроме галерей и залов переговоров», — намёк на занятость. На прямой вопрос: «Что привело тебя именно в Амстердам?» — она ответила загадочной полуулыбкой: «Поиск. Иногда самые интересные вещи находятся там, где их не ждёшь. А ты? Что удерживает тебя здесь?» «Интрига и контрвопрос. Отлично. Уровень вовлеченности цели возрос до восьмидесяти процентов».
Потом была кульминация тренировки. Аватар, отражая возможную реальную реакцию Пола на её холодноватость, произнёс с лёгкой, но колючей усмешкой: «Знаешь, Вика, иногда кажется, что ты играешь в какую-то очень продуманную игру. Словно каждое слово, каждый жест… рассчитан». Сердце Вики ёкнуло. Разоблачение? В симуляции? Но приложение не дало сбой. «Критическая точка. Риск распознавания. Рекомендуемая реакция: Искренность и контролируемая уязвимость».
Вика сделала то, чего не было в изначальном сценарии. Она задержала на цифровом Поле взгляд чуть дольше, позволив лёгкой тени замешательства промелькнуть в глазах. «Игра?» — её голос звучал тише, с лёгкой хрипотцой. — «А разве вся жизнь — не игра, Пол? Просто у кого-то правила написаны на стенах детства, а кто-то… пишет их сам. Иногда методом проб и ошибок». Она опустила взгляд на свои руки, потом снова подняла на него — уже без прежней брони, но с достоинством. «Микро-ошибка с философским обобщением и намёк на тяжёлое детство. Эффект: Снижение риска распознавания на сорок процентов. Цель: заинтригована глубже до уровня восемьдесят восемь процентов».
Они дошли до десерта. Ровно через один час сорок минут Вика посмотрела на невидимые часы. «Время выхода: Сейчас», — сказала она, и её голос снова обрёл ту уверенную мягкость, — «Было невероятно интересно, но мне пора. Ранний вылет в Цюрих». Она встала, не давая ему возможности предложить проводить или продолжить вечер. Вика позволила себе ещё одну, на этот раз почти тёплую улыбку. «Амстердам — город не большой. Кто знает?» Она не дала прямого ответа, оставив его в подвешенном состоянии. «Финал идеален. Инициатива следующего контакта полностью переложена на цель. Границы установлены. Интрига максимальна».
Симуляция погасла. Вика стояла посреди номера, дыша ровнее. На смартфоне горел итоговый отчёт: «Соответствие стратегии составляет девяносто восемь процентов». Почти совершенство. Она подошла к зеркалу, глядя на своё отражение в темно-синем платье. Женщина в зеркале выглядела безупречно: собранной, сильной, недосягаемой. Но в глубине её собственных глаз, которые так хорошо научились скрывать истину, мелькнуло что-то неуловимое. Не страх. Не триумф. Скорее… усталость от безупречности. Или сомнение? Сомнение в том, сможет ли она быть только этим холодным, расчётливым созданием, даже перед Полом, даже ради всего, о чем мечтала.
Она резко отвернулась от зеркала. Сомнения были роскошью, которую она не могла себе позволить. Завтра будет настоящий ресторан и настоящий Пол. Она была готова. Приложение сказало — девяносто восемь процентов. Этого должно быть достаточно, она должна верить цифрам и в алгоритм своей новой жизни. Ведь другой опоры у неё не было. Никогда не было.
Романтичные обещания, клятвы в вечной любви и жалобы на временные трудности — стандартный набор мошенников, охотящихся за доверчивыми женщинами. Многие из них готовы отдать последнее ради иллюзии счастливых отношений. Как распознать обманщика и не стать его жертвой? Разбираем по пунктам.
1. Кто становится жертвой альфонсов?
Женщины, мечтающие о «принце на белом коне», чаще других попадают в ловушку аферистов. Психологи объясняют это внутренними установками:
Детские мечты о любви — многие верят, что настоящие чувства должны быть сказочными и мгновенными.
Неудовлетворенность жизнью — даже успешные женщины могут чувствовать одиночество и искать спасения в отношениях.
Игнорирование реальности — внешность, возраст и социальный статус мошенника отходят на второй план, если он умело играет на эмоциях.
Пример: некоторые жертвы продавали квартиры и брали кредиты для мужчин, которые даже не соответствовали их критериям идеального партнера.
2. Тактика мошенников: как они втираются в доверие?
Аферисты — мастера манипуляций. Их методы включают:
Идеализацию — с первых дней знакомства осыпают комплиментами: «Ты моя королева», «Я никогда так не чувствовал».
Эмоциональные качели — то отдаляются, то возвращаются, вызывая чувство вины у жертвы.
Игру на жалости — рассказывают о финансовых проблемах, «погоревшем бизнесе», просят помощи.
Обещания светлого будущего — «Вот решим вопрос с деньгами — и заживем счастливо».
Важно: если мужчина слишком быстро говорит о любви и вечной связи — это повод насторожиться.
3. Как распознать афериста?
Красные флаги, на которые стоит обратить внимание:
Слишком быстрые чувства — если через две недели знакомства он клянется в вечной любви, это подозрительно.
Финансовые просьбы — любые разговоры о деньгах, кредитах, «временных трудностях» должны насторожить.
Давление и манипуляции — фразы вроде «Ты меня предаешь», «Я думал, ты другая» направлены на чувство вины.
Отсутствие реальных действий — много слов, но мало дел: встречи переносятся, планы туманны, личная информация скрывается.
Совет: если мужчина исчезает после вашего отказа в финансовой помощи — вам повезло избежать обмана.
4. Можно ли брать кредит для партнера?
Эксперты категоричны: давать деньги малознакомому человеку — огромный риск.
Доверие должно быть подтверждено временем — прежде чем брать на себя финансовые обязательства, стоит прожить вместе хотя бы несколько лет.
Равный вклад — здоровые отношения строятся на взаимности. Если один только берет, а другой отдает — это тревожный знак.
Оформляйте документы — даже в браке крупные суммы лучше передавать по расписке.
Важно: если партнер возмущается при предложении оформить долг официально — задумайтесь, собирался ли он возвращать деньги.
Вывод: как защититься?
Не торопитесь — настоящие чувства проверяются временем.
Включайте критическое мышление — оценивайте поступки, а не слова.
Не игнорируйте тревожные сигналы — если что-то кажется подозрительным, скорее всего, так и есть.
Не растворяйтесь в партнере — здоровые отношения не требуют жертвовать своими интересами и финансами.
Брачные аферисты играют на слабостях, но осознанность и осторожность помогут избежать обмана. Доверяйте, но проверяйте!
"За твою смерть поеду грустить на Мальдивы": кто такие жены-однодневки, охотящиеся за бойцами СВО.
"Черные вдовы" ищут жертв среди бойцов СВО ради денег и льгот.
Дина КАРПИЦКАЯ
Эта тема, как открытая рана: болезненная, неудобная. Но и молчать о ней нельзя
Они не носят траур и не рыдают у могил - их «любовь» измеряется многомиллионными выплатами. «Черные вдовы», «мальвинки», «шкуры», «жены-однодневки» - у таких женщин много прозвищ, но цель одна: выскочить замуж за бойца, чтобы получать за него зарплату и льготы, а в случае его смерти - забрать все.
Откуда это жуткое явление и что с ним делать?
Эта тема, как открытая рана: болезненная, неудобная. Но и молчать о ней нельзя, ведь за каждым случаем - судьбы, горе, предательство. А женщины, которые идут на такое, не преступницы даже. Хуже. И наказание - реальное или кармическое, как теперь говорят, - найдет их.
А некоторых нашло. Например, риелтор из Томска Марина Орлова «дошутилась». 1 апреля 2025 года в сети появилось видео, на котором она советует девушкам, где взять денег на покупку квартиры: «Все легко и просто. Находишь мужчину, который служит на СВО, он погибает, и ты получаешь 8 миллионов. Очень много женщин к нам приходят с этими 8 миллионами. Это бизнес-план», - смеялась на камеру риелтор.
Поняв, что совершила, она поспешила оправдаться, мол, это был черный юмор, провокация для привлечения внимания. И внимание Орлова с автором видео блогером Черданцевей привлекли. В том числе и правоохранителей. Их уже осудили на 80 и 85 часов исправительных работ. Месяц успешная продавец квартир работала уборщицей в трамвайном депо. И это не все: видео заинтересовались в СК, лично Александр Бастрыкин.
Но эта жуткая «первоапрельская шутка» до сих пор гуляет по интернету, вызывая негодования.
Риелтор Марина Орлова
«А ПОТОМ ЕГО УБЬЮТ И МЫ КУПИМ ДОМ...»
Еще одна шутница обнаружилась в Тюмени. В сеть попало видео, на котором 27-летняя Анастасия рассуждает, что будет, когда ее муж пойдет на СВО.
«Я оформляю детей на него. Мы такая вся счастливая пара. Получаю единовременную выплату в виде там 5 миллионов. И ежемесячно получаю выплату, короче, там 200-300 тысяч плюс, считайте, какой вообще выхлоп, да. Детский сад, блин, - льготы, блин. Мы вообще заживем, блин! Мы на моря поедем, ребята... В Анапу поедем, блин! А потом его там убьют и мы задумаемся о покупке дома».
Вся речь жирно приправлена матом и смешками. Видео тут же разлетелось по интернету. Журналисты нашли эту Анастасию. Оказывается, свою пламенную тираду она толкала в прямом эфире в соцсетях. Девушка уверяет, что имела в виду совсем другое и на самом деле пересказывала слова хейтеров, которые ей завидуют и пускают про нее такие слухи. Но какие-то недоброжелатели обрезали первую часть речи. И что вообще муж ее не на СВО.
Так это или нет - предстоит выяснить полиции. «Проводится проверка по установлению всех обстоятельств произошедшего», - сообщает УМВД по Тюменской области.
Анастасия рассуждает, что будет, когда ее муж пойдет на СВО.
БРАК ДОШЕЛ ДО СУДА
Но нет-нет, да мелькают истории «профессиональных вдов», которые перешли от слов к делу. Слава Богу, таких циничных женщин у нас в стране куда меньше, чем порядочных. И каждый подобный случай вызывает шквал негодования.
- Вот только доказывать в суде, что брак фиктивный, когда одного из супругов уже нет в живых, дело очень хлопотное, - рассказывает «КП» адвокат Иван Пронин. - Для начала, трудно в принципе добиться рассмотрения таких историй в суде. Ведь по закону обратиться туда с заявлением о признании брака недействительным может только прокуратура».
Адвокат Иван Пронин с невесткой погибшего Хандожко (жена брата)Фото: СОЦСЕТИ.
Иван знает, о чем говорит: он только что выиграл в суде Брянской области подобный процесс. Теперь уже экс-вдова Елена Соколова работала в администрации поселка, и помимо прочих обязанностей, была инспектором по воинскому учету. Так она и познакомилась с Сергеем Хандожко, готовившимся к подписанию контракта. Кроме двух братьев, один из которых тоже служит на СВО, у Сергея родни не было. Родители давно умерли, ни жены, ни детей. Чем не жених? - решила «умная» инспектор и быстренько уговорила Сергея жениться.
«Умная» инспектор и быстренько уговорила одинокого Сергея жениться Фото: СОЦСЕТИ.
- Расписались они в 16:45, а уже на следующее утро Сергей был с вещами в военкомате. Вот и вся семейная жизнь, - разводит руками адвокат. - Никто из знакомых даже не знал, что Сергей уходит воевать женатым человеком. Уже будучи в зоне боевых действий, он пришел в себя, связался со старшим братом и рассказал про брак. Брат посоветовал срочно развестись. Но Елена на все просьбы подать на развод не реагировала, и вообще заблокировала мужа.
Не навещала она его и в госпитале, когда Хандожко получил ранение. Зато 3 миллиона рублей выплат с карточки бойца испарились в неизвестном направлении. А когда Сергей погиб, Елена тут же подала заявление на положенные вдовам деньги.
Сергей погиб в феврале 2024 годаФото: СОЦСЕТИ.
- По нашим сведениям, всего она получила порядка 14 миллионов рублей. На похоронах была мельком, только на официальной части, где были чиновники и военные. Ни на поминках, ни после ее не видели. Зато, вопреки православным традициям, уже через пару месяцев (а не через год) на могиле поставила памятник. Тогда уже шел суд, старший брат его затеял. Так что стало понятно, зачем этот памятник был нужен.
Процесс длился больше года. Поселок Красная Гора совсем небольшой, все у всех на виду, и свидетелями фиктивности брака выступили многие жители.
- Никто никогда Елену и Сергея вместе не видел. Даже близкие друзья. Она оказалась не в курсе ни его интересов, ни его физиологических особенностей. Зато Соколову все видели с отцом ее же двоих детей. Они живут в соседних домах и у них не только дети общие, но и хозяйство: куры, гуси, огород. Так же все видели, что ее «бывший муж» поменял старую машину на новую. Все это было в судебных протоколах.
- А сама «вдова» что говорила?
- Чуть ли не слезу пускала, рассказывала, что у них с погибшим якобы была давняя любовь - еще со школы. И накануне его ухода на СВО чувства вспыхнули вновь. Одним словом, отбивалась и даже наняла двух адвокатов. Но ничего ей не удалось. Буквально в конце июля суд признал их брак фиктивным и предписал считать его расторгнутым со дня заключения. Но это только начало. Потому что не понятно, кто и как теперь будет забирать уже выплаченные этой «вдове» деньги. Брат погибшего намерен добиться возврата всей суммы, планирует отдать эти миллионы на помощь СВО, так как сам служит, а его жена - волонтер. Для семьи погибшего это вопрос чести.
ФИКТИВНАЯ И БОГАТАЯ
Иван говорит, что уже получает подобные заявки от родни других военных. Например, к нему обратился 84-летний отец пропавшего без вести бойца Григория Чижикова из Москвы. Выяснилось, что еще задолго до СВО он заключил фиктивный брак с гражданкой Украины - на тот момент Оксаной Леоновой, чтобы та оформила российский паспорт. Женщина заплатила ему за это 300 тысяч рублей. Но с документами ничего не вышло, часть денег Григорий даже вернул и забыл про эту историю, так развод и не оформив. Он даже в карточке военного при поступлении на службу в графе «жена» никого не вписал, указав, что холост. Но теперь эта Оксана, а не родная семья Григория, получает выплаты за пропавшего без вести бойца.
- А это около 200 тысяч рублей со столичными надбавками. При этом, его несовершеннолетняя дочь, которая вообще осталась сиротой (маму давным-давно лишили родительских прав), осталась ни с чем. Мы обращались в военную часть, там лишь подтвердили, что все уже оформлено на жену, разбирайтесь, мол, сами. Ходили на прием в прокуратуру, просили подать заявление в суд о признании брака фиктивным. Но пока безрезультатно, - разводит руками Иван.
- А эта женщина все еще гражданка Украины?
- Нет, она оформила российский паспорт. Но все родственники у нее в Киеве или дальше - за границей.
Было предложение давать выплаты лишь тем, кто вышел замуж до 2022-го. Но это пагубная идея, дискредитирующая сам брак
ЛЮБОВНЫЕ ЛОВУШКИ
Еще одна громкая история произошла в Рязани. Боец спецназа «Ахмат» с позывным «Варяг» Георгий Костенко попал, как выразились его друзья, в любовную ловушку. Он женился в августе 2024-го на 21-летней Ангелине Варюхиной. Влюбился и сделал предложение, устроил пышную свадьбу, потратив на торжество 2,5 миллиона рублей. Подарком молодой жене стал новенький автомобиль. Через 10 дней после свадьбы Георгий вернулся на службу. А его молодая супруга покатила отдыхать в Сочи. Там она познакомилась с другим и, никого не стесняясь, выкладывала свои новые любовные похождения в соцсети. Месяц с дня свадьбы не прошел!
Уже через два дня после гибели Ангелина пошла узнавать, какие документы требуются для получения положенных выплат Фото: СОЦСЕТИ.
Только через полгода Георгий смог подать на развод. И суд даже успел их брак расторгнуть, случилось это 25 февраля 2025 года. Но по закону решение вступает в силу лишь через месяц. Георгий до этого не дожил, погиб 9 марта в Курской области.
«Уже через два дня после гибели Ангелина пошла узнавать, какие документы требуются для получения положенных выплат, - рассказывал друг погибшего, адвокат Андраник Григорян. Он представлял интересы мамы бойца в суде. - Кроме выплат она претендовала на получение удостоверения вдовы погибшего, так как это дает пожизненные льготы».
В организации похорон Ангелина не участвовала, а сразу после них укатила с новым любовником в Египет. Свой отдых она так же подробно транслировала в соцсетях, в том числе, интимные сцены. Все это видели друзья погибшего. Они поддержали решение мамы «Варяга» оспорить в суде право жены-трехнедельки на помощь от государства.
«Дело не столько в деньгах, сколько в чести и достоинстве. Такое поведение «вдовы» героя - насмешка и издевательство над всеми военными, отдавшими жизнь за Родину», - говорили друзья погибшего «Варяга».
Суд длился несколько месяцев, Варюхина наняла адвоката и доказывала, что она была примерной женой. Говорила, что даже помогала фронту, возила в зону СВО сумки с гуманитаркой. Но доказательств этому не нашлось. Суд ей не поверил и лишил всех прав на льготы и выплаты.
КТО ОТКРЫЛ ЯЩИК ПАНДОРЫ
На самом деле, судебные истории «вдов» Сергея Хандожко и Георгия Костенко - первые подобные «ласточки». До этого никому из родственников не удавалось доказать в суде фиктивность брака с такими женами-аферистками.
Семья погибшего бойца Виталия Пшеничного из Тюменской области уже второй год судится с его «вдовой» Викторией, на которой он женился за 3 дня до своей смерти. Никто эту девушку в глаза не видел - ни друзья, ни родные, но она, а не семья, получила ордена погибшего мужа и выплаты. А теперь в судах пытается лишить единственного сына Виталия положенной ему половины всех денег.
Примерно в таком же положении семья бойца Ивана Новопашного из Свердловской области. Он приехал в отпуск и женился на некой Оксане, с которой был знаком шапочно. У женщины четверо детей и теперь - статус вдовы бойца СВО со всеми выплатами и льготами. При этом родная дочь Ивана - ни с чем.
Дело в том, что весной 2023 года законодатели приняли поправки к закону, и разрешили участникам СВО жениться день в день, не ожидая месяц с дня подачи заявления. Из самых благих намерений — чтоб боец, уходя на фронт, мог успеть законно оформить гражданский брак и отцовство. Но именно тогда вместе с этим открылся и ящик Пандоры для жен-однодневок.
«НОРМАЛЬНЫЕ РУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ НЕ ТАКИЕ»
- Я впервые заговорила о таком явлении, как «чёрные вдовы», потому что мне стали идти письма от родителей и детей погибших с подобными историями, - рассказала «КП» журналистка и блогер Анастасия Кашеварова. - Эти «жёны» подпаивают бойцов, обещают заботу, клянутся ждать, а у парней, приехавших в краткий отпуск с передовой, душа нараспашку. И получается: познакомились два дня - и в ЗАГС. Я знаю и вовсе шокирующие случаи, когда такая «жена» вышла замуж, будучи беременной от другого. Более того, выяснилось, что у неё уже был муж-штурмовик, за гибель которого она получила все выплаты. Слава Богу, сейчас в судах появилась практика, позволяющая признавать такие браки недействительными. Надеюсь, это поможет. И обязательно напишите - такие «чёрные вдовы» - всё-таки редкость. Пляски на костях и нажива на погибших бойцах - это не про нормальных русских женщин, народ таких осуждает. Им не будет хорошей жизни, пусть подумают об этом. У нас много верных, преданных женщин, которые ждут, ставят на ноги любимого даже после тяжёлых ранений. Посмотрите на историю Регины Николиной, которая своей заботой и любовью сделала то, чего не смогли врачи - выходила мужа. Настоящая русская женщина защитит и пожалеет. Сейчас наоборот — надо бы уравнять в правах гражданских жён и официальных. Многие уходят на СВО, не успев жениться на той, с которой давно вместе, с которой растут дети.
ПРАВО НА ИСПРАВЛЕНИЕ ОШИБКИ
Глава Комитета по вопросам семьи Госдумы Нина Останина считает, что невозможно урегулировать вопросы безнравственности. Никакой закон не сможет заранее провести четкую границу между браками, заключёнными ради выгоды и теми, где женщина выходит замуж даже за смертельно раненого бойца из любви и сострадания.
- Да, отделить реальных жен от этих «черных» - непросто, - говорит «КП» юрист, эксперт ряда комитетов Госдумы Иван Мельников. - Было предложение давать выплаты лишь тем, кто вышел замуж до 2022-го. Но это пагубная идея, дискредитирующая сам брак. Получается, из-за небольшого числа аферисток всех приличных женщин вымажут черной краской? У меня лично есть знакомые служащие на СВО, которые наоборот сейчас вот решили узаконить отношения со своими девушками и гражданскими женами. Потому что они ждут, переживают, поддерживают. Они тоже, получается, вне закона? Это все равно, что запретить банки, потому что телефонные мошенники воруют деньги со счетов. Тут нужен тонкий механизм. И то, что появились судебные прецеденты - очень хорошо! Теперь по всей России смогут лишать льгот и денег жен-однодневок. Может, лучше ввести не только упрощенное вступление в брак для СВОшников, но и упрощенный развод? Если парень в отпуске, на эмоциях совершил необдуманное, ему не надо будет ждать следующего приезда домой, чтобы все исправить».
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Ноль романтики и тонна цинизма
Дошло до курьёза: по соцсетям кочует байка о некоей медсестре, которая, якобы, пять раз за год выходила замуж за раненых бойцов... Ни имени, ни лица — только слух, как снежный ком, катящийся с горы народного возмущения.
История не знает новых грехов. Жадность, предательство, подлый расчёт — всё это старо, как мир. Ещё римские патриции кляли «золотоискательниц», выходивших за дряхлых сенаторов в ожидании скорого наследства. А средневековые рыцари, отправляясь в Крестовые походы, оставляли завещания под надзором монахов — иначе «верные супруги» успевали заложить их доспехи ещё до получения похоронной вести. В XIX веке появился термин «альфонс». А теперь в ХХI - «черные вдовы». Только вместо рыцарских завещаний — госвыплаты, а вместо монахов-хранителей — суды, где мать или брат погибшего пытаются доказать очевидное.
Но разница все же есть. Если прежде таких женщин называли авантюристками - с налётом романтического цинизма, - то сегодня их истории звучат как клеймо. Это уже не хитрость, а публичное поругание памяти. Не тайная афера — а надругательство при свете дня. Не сомневайтесь, народная молва - этот суд без апелляций и без сроков давности. Но и официальные приговоры теперь тоже пошли в ход.
Самолёт набрал высоту, пронзая свинцовую пелену московских туч. Вика прижалась лбом к холодному иллюминатору, наблюдая, как город-монстр, подаривший ей миллионы и отнявший что-то невосполнимое, превращается в серое пятно, а потом и вовсе исчезает. Амстердам. Свобода. Новая жизнь. Слова звучали пустотой.
В ушах стоял не рёв двигателей, а хриплый, надтреснутый голос мамы Люды: «Виктооория! Открывай, стерва!»
Зачем она приходила вчера? Запах дешёвого портвейна и отчаяния. Она стояла на пороге в грязном халате, с лицом, изъеденным алкоголем и годами. Её глаза были мутные, но в них читался животный страх потери, последней ниточки.
«Убирайся!» — шипела Вика, стараясь не смотреть в эти глаза и на дрожащие руки. — «Ты мне не мать! Ты — позор! Уйди, пока я не вызвала полицию!»
Она захлопнула дверь. Закрылась на щеколду. Слышала, как за дверью всхлипывают, как шаркают ноги по лестнице… Как будто уходила часть её самой, самая больная, самая ненавидимая и… самая любимая.
«Так больно и стыдно…» — пронеслось в голове сейчас, заставляя сжаться сердце. Слёзы, горячие и солёные, потекли сами, смешиваясь с отражением облаков в стекле. Она их не вытирала. Пусть видят соседи, пусть думают, что это от страха полёта. Но главный страх был в том, что дверь захлопнулась навсегда. Что её крик «Убирайся!» был последним, что услышала мать.
«Я ведь её люблю… И она меня любит… По-другому и быть не может…» — отчаянно убеждала себя Вика. Воспоминания нахлынули волной. Перед глазами появились мамины тёплые руки, качающие её в детстве, смешная песенка перед сном и первый букварь, купленный в ущерб новой кофточке для мамы… А потом — пустые бутылки, крики, вонь, унижение.
Под этим слоем грязи была и мама Люда, которая, чувствуя её отъезд, пришла с ней проститься. Которая, несмотря на всё, любила её, по-своему. Как-то уродливо, но любила. Как она узнала? Неужели это материнское чутьё?
Боль и стыд сдавили горло. Понимание чего-то более высокого и значимого ударило в сердце. «Надо как-то искупить свою вину… Отправить её в хорошую клинику. В Москве же есть…» — решила она с внезапной яростью отчаяния. Это был не расчёт, не манипуляция. Это было единственное, что она могла сделать сейчас. Исправить хоть что-то и проявить свою любовь к самому дорогому на свете человеку.
Дрожащими пальцами она разблокировала телефон. Не для того, чтобы проверить чаты Паши, Виктора или Гоши, которые были отключены навсегда. Она открыла приложение и ввела запрос:
Лучшая клиника для лечения алкогольной зависимости в Москве. Полный цикл. Принудительная доставка на лечение. Гарантии. Мама Люда. пятьдесят четыре года. Тяжёлая стадия.
Приложение на этот раз «думало» несколько минут. Возможно, анализируя запрос, столь непохожий на предыдущие. После чего выдало результат:
Клиника «Новый Рассвет». Профиль: Лечение тяжёлых форм алкогольной и наркотической зависимости. Психиатрическое сопровождение. Методы: Детоксикация и снятие ломки, глубокая психотерапия, медикаментозная поддержка, реабилитация, постреабилитационное сопровождение. Особое предложение: Служба интервенции и транспортировки. Профессиональные психологи и сопровождающие медики. Тактичное, но настойчивое убеждение пациента на лечение. При необходимости — легальное принудительное помещение по решению суда. Клиника предоставляет юриста для оформления документов. Стоимость полного курса с трёхмесячным сопровождением составляет триста тысяч рублей. Круглосуточный приём заявок. Далее шли контакты для связи.
Вика прочитала описание дважды. «Принудительная доставка». «Легальное принудительное помещение». Слова звучали жёстко, но необходимо. Мать сама никогда не согласится. Она выбрала бутылку. Теперь Вика выбирала за неё. Это был шанс и надежда.
Самолёт уже снижался над зелёными полями Голландии, когда Вика, стиснув зубы от нервного напряжения, набрала номер клиники через интернет в роуминге. Голос на другом конце был спокойным и профессиональным.
— Клиника «Новый Рассвет». Служба интервенции. Чем могу помочь?
Вика сделала глубокий вдох, с трудом контролируя дрожь в голосе:
— Мне нужна помощь для моей матери. Алкогольная зависимость, тяжёлая стадия. Нужна принудительная доставка и полный курс лечения. Адрес…
Она диктовала адрес их старой, прокопчённой квартиры в промзоне, описывала состояние матери, её внешность. Говорила о своей невозможности присутствовать, о том, что оплатит всё немедленно. Голос в трубке не выражал ни осуждения, ни излишнего сочувствия — только деловитость и уверенность.
— Мы понимаем. Наши специалисты выедут в течение двадцати четырёх часов после поступления оплаты. Процедура отработана. Мы сделаем все возможное, чтобы убедить вашу мать принять помощь. Если убеждение не сработает — подготовим документы для суда. Лечение будет комплексным. Опыт показывает, что даже в тяжёлых случаях возможна устойчивая ремиссия и возвращение к полноценной жизни. Она уже очень скоро станет совсем другим человеком, — добавил сотрудник клиники, и в этих словах была не пустая надежда, а уверенность профессионала.
Вика закончила звонок. Она перевела деньги в клинику «Новый Рассвет». Подтверждение пришло мгновенно. Самолёт коснулся колёсами посадочной полосы аэропорта. Вика ощутила такой резкий толчок, что даже вздрогнула. За иллюминатором мелькали огни и здания.
Она вытерла последние следы слез. Боль и стыд никуда не делись. Они были частью её багажа, тяжелее любого чемодана. Но теперь к ним добавилась крошечная, хрупкая искра надежды. Искупление? Нет. Слишком громкое слово. Попытка заплатить за кусочек собственной души, за ту любовь, которую она так яростно отрицала, но которая жила где-то глубоко внутри, под слоями льда и манипуляций. Плата за будущее для мамы. За шанс, что когда-нибудь, глядя в глаза той, другой, трезвой маме Люде, она сможет сказать не «убирайся», а «прости меня».
Вика взяла сумку и пошла по трапу в сырой амстердамский ветер. Позади оставались не только Москва и обманутые мужчины, но и та Вика, что захлопнула дверь перед матерью. Что будет впереди — она не знала. Но первый шаг к искуплению, пусть через холодные деньги и чужие руки специалистов, был сделан. Теперь оставалось лишь ждать и верить в «Новый Рассвет» для мамы Люды. И, возможно, для себя самой.
Вика нашла ближайший хостел, сняла комнату и начала работу. Активность Пола в социальных сетях была очень высока. Его профили выглядели профессионально насыщенными, а посты и комментарии на финансовые и технологические темы были особенно остры, иногда даже саркастичны. Вика также обратила внимание на ретвиты о передовых исследованиях, редкие, но содержательные посты в форумах и отчёты о путешествиях — в основном о рабочих поездках в Азию и США, увлечении парусным спортом на каналах Амстердама, фото с редких ужинов в кругу таких же молодых финансистов. О нём были упоминания в профильных СМИ, включая интервью о будущем алгоритмической торговли.
Стиль его общения был прям, лаконичен и с долей самоиронии. Он просто ненавидел пустословие. Основные его интересы: финансовые технологии, искусственный интеллект в трейдинге, блокчейн, но без фанатизма криптоэнтузиастов; парусный спорт; современная архитектура; электронная музыка на основе анализа его подписок; качественный кофе; гастрономические эксперименты с особым интересом к азиатской кухне.
Позитивные триггеры: интеллектуальный вызов, нестандартные решения, эффективность, чувство юмора и особенно суховатый сарказм, профессионализм без напыщенности, прямота. Негативные триггеры: непунктуальность, глупость, завышенные ожидания без оснований, слишком очевидные попытки льстить, разговоры о криптовалютах как о «лёгких деньгах». Основные жизненные ценности: инновации, свобода как в бизнесе, так и личная, практическая польза, узкий и проверенный круг «своих», профессиональный контроль над ситуацией. Главные уязвимости: высокая рабочая нагрузка — из-за чего ценит моменты искреннего отвлечения и релакса; возможная неоцененность личной жизни в погоне за профессиональными целями; лёгкая социальная неловкость на чисто светских, нерабочих мероприятиях — отмечены редкие, слегка напряженные комментарии об «обязательных» приёмах. Прогнозируемая восприимчивость: высокая к контактам, инициированным через профессиональные каналы, конференции, тематические сообщества. К личным сообщениям «наугад» восприимчивость крайне низка, но к умному, релевантному, ненавязчивому подходу, демонстрирующему понимание его мира, — очень высока!
Вика закрыла приложение: «Вау! Крепкий орешек», — подумала она и прикрыла глаза, вспоминая множество разных айтишников на инвестиционных форумах в Москве. «Да, они все немного дурковатые. Хм, а может быть гении и должны быть такими», — подумала она и слегка улыбнулась про себя. «Может, мне тоже надо стать дурой, чтобы соответствовать им?» — подумала она и ещё раз улыбнулась. «Так я и так дура», — вдруг пришло озарение и улыбка сползла с лица. Мама постоянно долбила меня этим словом, и раз у меня нет на него уже никакой реакции, то я и стала той самой дурой. «Ну и хорошо, значит, у меня всё получится», — подумала она и снова открыла приложение.
Пальцы Вики дрожали едва заметно, когда она вбивала вопрос в приложение: «Оптимальная стратегия первого контакта с Полом». Экран на мгновение погас, а затем выдал холодный выверенный план. Анализ цели: Пол Ванденберг. Стратегия: «Случайность и осознанный интерес».
Первый этап: инициация контакта. Локация: Участок дороги со светофором между офисом Нексус и его апартаментами. Время: Между тринадцати сорока пятью и четырнадцатью часами дня, вероятность проезда составляет более восьмидесяти процентов. Действие: Стоять у светофора и разговаривать по мобильному телефону. Ключевая фраза: «Вика, я опаздываю» через включённую громкую связь на телефоне. Визуал: Красное платье. Модель: приталенное, длина миди, V-образный вырез умеренной глубины. Бренд не важен, важен крой и цвет. Приоритет первый. Если отсутствует платье, то можно рассмотреть аренду, список ателье прилагается. Цвет активирует подсознательные триггеры «энергия», «уверенность», «нестандартность» в противопоставление его деловой среде. Цель этапа: Зафиксироваться в поле зрения. Создать впечатление случайности, профессионализма, лёгкого раздражения интеллектуальной задачей, созвучно его триггерам. Не пытайтесь остановить машину. Не стоит смотреть прямо на него. В крайнем случае, можно использовать чёрные очки.
Второй этап: закрепление интереса и активное взаимодействие. Локация: Ресторан «De Kas». Его посещение подтверждено три раза за последнюю неделю. Время: Восемь часов вечера этого же дня. Бронирование под именем «Victoria Ivanova» уже осуществлено. Действие: Подойти к его столику якобы для комплимента блюду или вину. Перевести разговор на бизнес-тематику. Поговорить о музыке, искусстве, жизни, желании открыть собственную галерею. Цель этапа: Продемонстрировать наблюдательность, интеллект через небанальные темы, знание его работы через ненавязчивый комплимент и проявить инициативу без навязчивости. Важно захватить его внимание на три-пять минут и завершить разговор первой, оставив ему свой телефон на салфетке. Ключевые критерии: Прямота, ирония, профессионализм. Важно избегать лести, но допустим лёгкий, суховатый сарказм.
Третий этап: подготовка с имитационным взаимодействием. Вы можете потренировать свои диалоги с цифровым аватаром Пола. Инструмент: Цифровой аватар Пола. Модель обновлена на основе последних данных SMM-активности и публичных выступлений. Действие: Провести не менее пяти, а лучше семи сеансов с аватаром для: Отработки интонации фразы у канала. Досада, но не истерика. Уверенность. Построения диалога в «De Kas». Аватар будет реагировать в рамках прогнозируемых паттернов — скептицизм, интерес, проверка знаний, возможная попытка сократить разговор. Тренировка реакции на его реплики, удержание темы. Совершенствования бизнес-английского с акцентом на финансовую терминологию и естественность речи. Аватар отметит малейшие шероховатости. Цель этапа: Довести исполнение до автоматизма. Снизить когнитивную нагрузку в момент реального контакта. Минимизировать невербальные признаки нервозности.
Вика прочла план дважды. Холодная логика «Манипулятора» успокаивала, как наркотик. Красное платье… Да, оно было! То самое, из московской истории с банкиром. Плотный шёлк, цвет спелой вишни, обрезающее колено. Оружие, проверенное в бою. Аренда не понадобится.
Она отбросила телефон на кровать и рывком распахнула чемодан. Платье лежало, словно ожидая своего часа. Вика провела пальцем по прохладному шёлку. Воспоминания — грязные взгляды в московском ресторане, липкие обещания — на миг обожгли, но она отсекла их. Это был просто инструмент. Как и она сама сейчас. Для новой цели. Более высокой.
Не теряя ни секунды, она надела платье, подошла к большому зеркалу в номере отеля. Отражение было безупречным: опасная элегантность, уверенная поза. Но глаза… В них ещё плавал остаточный страх, мелкая дрожь авантюриста перед прыжком.
«Манипулятор. Активируй аватар Пола. Сессия первая. Локация: Ресторан», — её голос прозвучал чётко, но слишком жёстко. Экран смартфона на секунду погас, но затем засветился. В центре появилась фотореалистичная 3D-модель Пола, сидящего за столиком ресторана. Аватар повернул голову; его цифровые глаза, холодные и оценивающие, встретились с её взглядом в зеркале. В наушниках раздался голос, поразительно похожий на настоящий — ровный, с лёгкой хрипотцой, без эмоций:
«Ситуация моделируется. Двадцать часов пятнадцать минут, ресторан. Ваши действия?»
Вика глубоко вдохнула, отрепетировано наклонилась, представив папку в руках, и с симулированной досадой, но с идеальной артикуляцией бросила в пространство комнаты:
— Я так устала от этих бумаг… — сказала Вика, роняя их на стол.
Она замерла, глядя на аватар. Он не моргнул. Шкала в углу экрана показала тональность: двадцать процентов. Уверенность: шестьдесят процентов. Визуальный контакт с целью: отсутствует. «Критическая ошибка», — замигала красным.
«Недостаточная естественность досады, жалобы всё разрушают», — сухо констатировал цифровой Пол. «Слишком театрально. И вы смотрите прямо на меня. В реальности ваше внимание должно быть на стол и на воду. Я — периферия. Повторить».
Вика сжала кулаки, ногти впились в ладони. Просто инструмент, — напомнила она себе. И цель. Она снова наклонилась, представив себя успешной деловой леди. На этот раз её голос звучал тише, но с подлинным раздражением, рождённым холодным взглядом аватара.
— Я, кажется, заняла ваше место. — начала она, и на этот раз слова потекли сами, окрашенные усталостью и сосредоточенностью на несуществующих графиках.
В углу экрана мелькнуло. Тональность: девяносто процентов. Уверенность: восемьдесят пять процентов. Визуальный контакт: коррекция цели принята.
Сессия началась. Впереди были темы о музыке, которую он любил, живописи, работе и технологиях. Она приготовилась к его возможным колким замечаниям, выпрямилась, глядя в глаза своему цифровому оппоненту. Красное платье обтягивало плечи, как доспехи.
— Продолжаем, — сказала она, и в её голосе уже звенела сталь. — Следующая реплика аватара. Максимально приближенная к реальности. И давайте отработаем мой уход первой из разговора в ресторане. Он не должен чувствовать, что это манёвр.
Экран аватара ожил. Игра началась. Завтра ей предстояло сыграть на настоящих улицах Амстердама, с настоящим Полом, чьё сердце и разум были лишь ступенькой в её новой, блестящей жизни. Или ловушкой. Вика предпочла не думать об этом. Она думала только о следующей реплике, о следующем шаге, отточенном до бритвенной остроты «Манипулятором» и её собственной, все сжигающей жаждой победы.
Вот смотрите, везде в инторнетах куча видео, где женщины заявляют, что жизнь с мужчиной должна быть лучше, чем без него. Внимание, знатоки, какого ять рожна, жизнь мужчины должна становится хуже с женщиной, а не лучше. Какой это придумал, что мужчина должен вваливать бабки, терпеть лишения, критику его интересов, вынос мозга? Почему в одну сторону-то думается(риторический вопрос)? Почему за "женскую энергию"(бредовейший термин, просто воздух продают), мужчина должен платить деньгами и здоровьем?
Три года назад я сочинил цепляющий за душу сюжет. Он не окончен. Не знаю, как его закончить. Скорее всего мои герои после произошедшего должны жить порознь, но я этого не хочу, но не знаю, как из этого можно вылепить Хэппи энд, не представляю возможным. Если я в кратце изложу суть своего сочинения, во-первых, у всех вас волосы встанут дыбом, возможно, даже вздрогнут бессердечники, а во-вторых мой пост могут удалить, за содержание недопустимых сцен в моём произведении. Вот так вот, даже пожаловаться затруднительно. Многие читающие мой вопрос, мой пост, вряд ли оказывались на моём месте. Но, всё таки, что мне делать? Уже три года пытаюсь выкинуть из головы моё незаконченное произведение, иногда не вспоминаю, а иногда портится настроение, даже на весёлом отдыхе, на море. Как мне побороть это состояние?
