Скандинавские длинные дома, медовые залы – думаю, все мы можем представить как скальды слагали в них висы сбивая кеннинги в ритм, как щедрые конунги дарили кольца своим людям, как пировала дружина и как потом все расходились по домам!
Или не расходились?
Ну, если только в другие длинные дома, ведь длинный дом в первую очередь выполнял функцию именно дома в Скандинавии эпохи викингов и задолго до неё. Облик скандинавского langhús, напоминающего по форме перевернутый корабль, стал уже привычным современному человеку. Однако, трудно себе представить быт, за пределами совместного распития.
Здесь нужно сказать, что постояльцами длинных домов являлись не только свободные люди или трели – древний скандинав жил, если не в обнимку, то бок о бок со скотом:
“С каждой стороны стояло по тридцати коров. Он связывает им попарно хвосты, запирает за собой хлев и прилаживает запор так, чтобы нельзя было открыть, если кто захотел бы выйти. Потом он идёт в жилую часть дома.”, Сага о Гисли.
Такое близкое соседство вызвано не только, желанием сохранить дорогую скотину, но и потребностью совместно пропердеть прогреть весь дом.
Климат в Скандинавии, мягко говоря, не жаркий, не смотря на близость Гольфстрима, особенно до наступления средневекового климатического оптимума, а обогрев длинных домов очагом - дело неблагодарное и угрожает оставить совсем без леса (особенно в голой Исландии), да и жить в бане по-тёмному вряд ли кто-то захочет.
В прочем, с раннего средневековья сформировалась тенденция выносить скот за пределы своего жилья, а дом обрастал пристройками под хлев и инструменты.
Кстати, насколько длинными были длинные дома? Ну, достаточно длинными:
Известны как евродвушки длиной до 10 метров, так и хоромы на 60 и более. Жили в таких домах большими семьями, в среднем доме одновременно теснилось человек 25. В доме ели, готовили, одевались, спали, работали и играли как днем, так и ночью. Каждый, несомненно, должен был знать, что делают все остальные. Жуткое место для любителей побыть одному, а скромность, должно быть, была неизвестна. Дым и темнота довершали картину.
Уже страшно предположить как же справляли нужду полсотни людей в отчем доме? Спешу вас успокоить – всё же за пределами отчего дома, хотя, страшно тоже было:
“… Олав конунг сказал, чтобы ночью никто из его людей не выходил один в отхожее место и каждый, кому понадобится выйти, просил бы соседа по постели пойти с ним.
… Вот Торстейн встает, сует ноги в башмаки, накидывает толстый плащ и отправляется в нужное место. Оно было такое большое, что одиннадцать человек могли в нем сидеть с каждой стороны.”, отрывок из Пряди о Торстейне Морозе.
Flemming Bau, Schietzel 2022: 278-9
Уединение существовало лишь для глав семейств в небольших торцевых спальных комнатах, пока домочадцы спали, в зависимости от доступных вариантов: на земле у камина или на приподнятой деревянной ступеньке, на скамейке или на чердаке, то есть в общественном месте.
В таких маленьких спальнях были маленькие кровати, в которых спали маленькие люди – например, длина кровати в Гокстаде 1,43 метра. Всё же, вряд ли скандинавы так сильно выросли за последний миллениум, предполагается, что в столь малых опочивальнях спали полусидя что якобы подчёркивало величественность владельца.
Однако, известны и кровати нормальных размеров более двух метров, а это значит что вменяемые люди жили даже в самые тёмные века.
Когда мы слышим "Тевтонский орден" сразу вспоминаем события на Чудском озере, Александра Невского и победу над немцами. Хотя Ледовое побоище - это всего один эпизод из обширной истории ордена.
История Тевтонского ордена началась в 1189 году, когда Барбаросса со своей армией принял участие в Третьем крестовом походе. В конце августа 1189 года армия императора осадила Акру. В период осады купцы из немецких городов организовали полевой госпиталь для раненых "освободителей Святой Земли".
Иерусалимский король де Лузиньян дал добро на организацию странноприимного дома в Акре. 5 марта 1196 в храме Акры состоялась церемония преобразования госпиталя в духовный орден. В конце того же года Папа Римский издаёт буллу, которой признает существование монашеского Ордена. С этого момента орден очень быстро обзаводится собственным регулярным войском, и военные функции в его деятельности становятся основными.
На рубеже 1230-х – 1240-х годов Тевтонский орден предпринимает попытку расширить границы своих владений на востоке Европы за счёт покорения ослабленных русских земель, только что переживших нашествие монголов. Рыцари ордена вознамерились привести местное население, в основном православное, под власть Рима.
С 1240 по 1242 годы тевтонцы вели территориальную экспансию на псковских и новгородских землях, захватив Изборск и Псков. Эти территориальные поползновения завершились битвой на Чудском озере в апреле 1242 года, результаты которой всем хорошо известны.
Несмотря на эту неудачу, влияние ордена продолжало расти. Тевтонский орден вел отчаянную борьбу за территории с Литвой, которая в XIII–XIV веках контролировала большую часть русских земель. В XIV веке орден совершил более сотни походов в Литву, стремясь подчинить её своему влиянию.
Подобная активность ордена в Европе объясняется тем, что его деятельность на Ближнем Востоке завершилась в мае 1291 года, после захвата Акры египетским султаном.
В 1386 году литовский князь Ягайло принял католичество и обручился с наследницей польского трона, что привело к созданию личной унии — объединения двух государств под властью одной короны.
В 1409 году между Орденом и Польско-Литовским государством вспыхнула война, причиной которой были старые обиды. Польша и Литва, пользуясь восстанием в Жемойтской земле, ранее принадлежавшей Княжеству Литовскому, решили попытаться отвоевать территории, ранее захваченные рыцарями.
Апофеозом этой войны стала Грюнвальдская битва, произошедшая 15 июля 1410 года. Это сражение, ставшее одним из крупнейших и важнейших в истории средневековой Европы, закончилось разгромом войска Тевтонского ордена. Важную роль в этой битве сыграли полки русских земель, входивших в состав Великого княжества Литовского, проявившие в критические минуты мужество и стойкость.
Поражение для Тевтонского ордена оказалось сокрушительным: из 25-тысячного войска 8000 были убиты, около 14 000 попали в плен. Среди убитых оказалось практически всё военное руководство ордена, а также его рыцарская элита.
И хотя война в целом завершилась в 1411 году на относительно мягких для Тевтонского ордена условиях, его могущество было подорвано. Уничтожение его непобедимой армии практически свело на нет его влияние.
После XI века православные радикалы начали составлять официальные списки "Заблуждений латинян", то есть всего, что католики делают неправильно, в том числе в быту и культуре. Самый интересный список был составлен ритором Константином Стилвом в начале XIII века, после захвата Константинополя рыцарями IV Крестового похода.
Атака крестоносцев на Константинополь в хронике "Завоевание Константинополя" Жоффруа Виллардуэна (XIV век)
►Они не используют для причастия настоящий хлеб, как учил Христос, а бездрожжевой - опресноки.
► Когда они избирают нового папу, то подводят его к телу предыдущего, кладут руку мертвеца на шею живому и считают это помазанием. Затем новый папа немедленно священнодействует на похоронах старого.
► Папа и его духовенство продают индульгенции - прощения за тяжкие преступления, включая убийство, которое еще не было совершено.
► Они совершают крестное знамение пятью пальцами.
►Их епископы сражаются на войнах и оскверняют свои руки кровью убитых ими людей.
► Их епископы бреют бороды и все тело. Это делает их похожими на женщин.
► Они не почитают апостола Павла на том основании, что он не был очевидцем деяний Христа, но на самом деле потому, что он упрекает римлян в своем послании к ним.
► Они не почитают Константина Великого как святого, потому что он построил Новый Рим.
► Самое ужасное, что они позволяют псам входить в алтарь во время литургии. Они позволяют входить в церковь даже медведям.
► Говорят, что некоторые из них моются в собственной мочеи даже пьют ее. Что может быть мерзостней?
► Во время захвата Константинополя они превратили захваченные храмы и их развалины в конюшни.
► Когда они разграбили Святую Софию, то ввели мулов в алтарь, чтобы увезти свою добычу, и эти животные мочились и испражнялись внутри него.
► Они ввели нечистую женщину в алтарь Святой Софии, где она благословляла их, восседая на горнем месте и передразнивая архиереев, пока, наконец, танцуя, не вышла из храма
Византийская кунсткамера. Неортодоксальные факты из жизни самой православной империи. 2021.
Авторский блог и лекторий "Бои за Историю" в Телеграме и ВК
Восточная красавица в национальном наряде | художник Ремзи Таскариан, Турция
С детства каждому из нас известен сюжет арабской сказки об Алладине и волшебной лампе – самозваный дядя героя оказался опасным колдуном из далёкой и полной чудес страны под названием Магриб. Жители средневековых Дамаска, Багдада и Каира не нуждались в уверениях, что в их краях полным-полно волшебников, ведь в более ранние времена воинам «повелителя правоверных» пришлось сражаться с могучей царицей Ифрикии Дихьёй аль-Кахиной.
В одной из битв она применила магию и двинула в сторону арабов стену огня – по крайней мере, так записали предания арабские историки в XIV веке. Попробуем разобраться, что же стояло за легендой о Кахине, и насколько она соответствовала реальной истории завоевания арабами Северной Африки.
ㅤ
Исторические источники
Первые упоминания о противостоянии арабских полководцев и царицы Магриба можно найти у египетского историка Абд ар-Рахмана ибн Абдаллаха (802-872) в его труде «Завоевание Египта, аль-Магриба и аль-Андалуса». Более подробное изложение легендарной истории мы находим у Ибн Хальдуна (1332-1406) в сочинении «Книга назидательных примеров по истории арабов, персов и берберов и их современников, имевших большую власть» и Ибн Идари (конец XIII-начало XIV века) в «Удивительном сообщение с [краткими] известиями о царях аль-Андалуса и Магриба».
Все эти историки считаются надёжными, так как добросовестно записывали прочитанное или рассказанное им. Впрочем, это не отменяет легендарный, то есть, не опирающийся на сведения очевидцев или документы характер истории о царице Ифрикии (так арабы назвали Северную Африку). О Кахине писали и другие арабские авторы, но более отрывочно.
Рис 1. Страница из манускрипта арабского историка и мыслителя из Туниса Ибн Хальдуна (Abū Zayd 'Abd ar-Raḥmān ibn Muḥammad ibn Khaldūn al-Ḥaḍramī). Т.н. Круг справедливости общества и государства:
Без воинов не может быть правителя. Без товаров нет армии. Именно люди производят и собирают товары. Справедливость является гарантией защиты народа. Нет справедливости без безопасности. Государство обеспечивает продолжение безопасности. Именно традиция регулирует государство. Власть обеспечивает продолжение традиций.
Сложность исторического анализа легенды заключается ещё и в том, что арабские ученые не всегда привязывали свой рассказ к конкретным датам, а там, где даты есть, они могут отличаться друг от друга на пять-восемь лет. Кроме того, последовательность событий может быть разной, поэтому учёные до сих пор спорят о правоте того или иного средневекового автора.
ㅤ
Легенда о царице Африке
Во времена, когда жители африканских земель западнее Египта ещё не приняли ислам, в горах Орес (на северо-востоке Алжира и северо-западе Туниса) существовало царство народа берберов, где жили христиане, иудеи и язычники. Правил ими жестокий человек, который привык забирать себе всё, что понравится. Разъезжая по стране, он увидел и возжелал девушку удивительной красоты – «высокую, с огромными глазами и буйными чёрными волосами». Девушку звали Дихья, её племя исповедовало иудаизм и вело свой род от иудеев Сирии. Дихья не хотела становиться женой царя, но подчинилась. В первую брачную ночь она убила своего супруга и стала ожидать неминуемой расплаты, но вместо наказания получила власть над Оресом. Все были настолько рады избавлению от тирана, что возрадовались юной царице. Дихья правила мудро и справедливо, а её пророческий и магический дар помогал ей в этом – «всё, что она предсказала, не медлит случиться».
Рис 2. Примерно таким, если верить легенде, было знакомство Дихьи с царём. Художник – Отто Пильни.
Так продолжалось до тех пор, пока арабский халиф Абдул-Малик из Дамаска не послал своего полководца Хасана ибн аль-Нумана и мусульманское войско в Ифрикию. Ибн Идари писал:
«Когда он пришёл в Ифрикию, он спросил местных жителей: «Кто здесь самый сильный правитель?» Они ответили: «Тот, кто владеет Карфагеном, правит Ифрикией».
Арабы разгромили владевших Карфагеном византийцев и захватили город. Затем Хасан вернулся в главный мусульманский город Ифрикии – Кайруан:
«Он отдыхал несколько дней, а потом спросил: «Кто самый сильный из оставшихся правителей Ифрикии?» Он хотел разбить его или заставить подчиниться. Ему рассказали о женщине в горах Орес, названной Кахина, что значит колдунья. «Все византийцы Ифрикии боятся её, а все берберы ей подчиняются. Если убьёшь её, весь Магриб будет твоим…» (Ибн Идари).
Дихья волшебным образом узнала о планах арабского полководца и со всей своей армией поспешила навстречу. Она первой заняла и разрушила пограничную крепость Багайя, затем две армии встретились на берегу реки Нини. Царица использовала магию, и стена огня двинулась на мусульманское войско. Ибн Хальдун писал:
«После отчаянной битвы мусульмане были разбиты. Многие из них были убиты, несколько товарищей Хасана попали в плен. Кахина хорошо обошлась с пленниками и всех их передала Хасану, кроме Халеда ибн-Йезида из племени Кайс, отличавшегося благородством и мужеством, которого она сделала своим приёмным сыном».
После поражения арабы покинули Магриб, а Дихья стала царицей всей Ифрикии. Прошло пять лет, и подданным берберской царицы показалось, что опасность новой войны миновала навсегда – они стали интриговать и ссориться. Но больше всего людей возмутило то, что Кахина приказала разорить своё царство, чтобы арабам больше не захотелось туда вернуться:
«Она разослала всюду своих сторонников с приказом разрушать города и замки, рубить деревья и отбирать имущество жителей» (Абд ар-Рахман ибн Абдаллах).
Хасан узнал об этом от Халеба ибн-Йезида, который смог передать тайную записку. Халиф Абдул-Малик послал Хасану на помощь воинов, и мусульмане высадились в Ифрикии. Местные жители встретили их с радостью, лишь немногие остались верны царице. Арабское воинство стремительно продвигалось к сердцу владений берберов в горах Орес.
Накануне решающего сражения Дихья сказала, что погибнет в этой битве. Она попросила Халеда, чтобы он провел её двоих взрослых сыновей к арабам и поручил их Хасану, что и было сделано. Весь следующий день гремела жестокая битва. Стало казаться, что арабы будут разбиты отважными берберами, но в этот момент магрибская пророчица погибла. Отчаявшиеся берберы сдались на милость победителей. Хасан потребовал, чтобы берберы подчинились власти халифа и помогли завоевать Испанию. Так и было сделано. Сыновья Кахины приняли ислам и вместе с арабами отправились завоевывать аль-Андалус. На этом повествование арабских историков заканчивается.
Проблема исторического анализа личности Кахины начинается с её имени. Не сомневаясь в реальном существовании такой женщины, исследователи называют её по-разному. Сторонники еврейского происхождения или иудейского вероисповедания героини пишут имя как Дахья, прозвище Кахина считают искаженным «кохен» или «коэн» (коэны – сословием потомственных священнослужителей в традиционном иудаизме). Достоверно известно о том, что некоторые берберские племена ассимилировали пришлое еврейское население. Ещё в IV веке до н. э. Александр Македонский дал землю в Киренаике сорока тысячам еврейских военных колонистов. В 115 году н. э. их потомки подняли мятеж против римской власти. Восстание было подавлено, и некоторые его участники скрылись от преследований среди кочевых берберских племён. Вопрос взаимоотношений этих беглецов и берберов изучен слабо. Ибн Хальдун сообщает:
«По-видимому, часть берберов следовала обычаям иудаизма, религии, воспринятой ими от сильных израильских соседей, живших в Сирии. Среди иудеев-берберов были члены племени Джерава, обитавшего в районе горы Аурас. Вот другие иудейские племена: Нафуса из африканских берберов, а также Фенделава, Медиона, Белула, Гиата и Фазаз из берберов дальнего (западного) Магриба».
Другие учёные пишут о христианке римско-берберского происхождения Дамье, прозванной арабами ведьмой. Ей приписывают родство с ранее упомянутым вождем Кусайлой (Косейла, Касила), которого в одном из исторических источников называют римским именем Сесилий. Наконец, последняя версия правильного прочтения имени строится на идее о сугубо берберском происхождении – в переводе с берберского Дихья означает «красавица».
Так или иначе, в этом вопросе мало достоверных фактов, и сделать окончательные выводы пока нет возможности, зато легендарность истории о вынужденном замужестве и убийстве супруга споров не вызывает.
ㅤ
Кахина против арабов
Большинство источников называют центром владений Кахины горы Орес – это означает, что она была родом из берберского племени джерава.
В 670 году один из её двоих сыновей возглавлял отряд, сражавшийся с арабами. Сохранить власть или влияние при взрослом сыне у берберов могла только особенная женщина. Впрочем, византийский историк Прокопий Кесарийский указывал, что прорицательницами у берберов были только женщины – таким образом, Дихья, вероятно, играла роль религиозного лидера берберского царства Орес и обладала реальной властью.
На историческую арену Дихья аль-Кахина выходит в 697 году. После того, как Хасан ибн аль-Нуман отбивает атаку византийцев с моря, его войско ослаблено, и под знамёна берберской владычицы становятся все, кто готов сражаться с мусульманами до последнего. Известно о решающем сражении в 698 году, но определить его место не удалось. Арабский историк Аль-Балазури писал, что берберы пошли на хитрость: они подожгли траву, а ветер нёс огонь и дым на мусульман. Ибн Идари так описал сражение:
«С рассветом началась тяжёлая битва, о подобной никто не слышал. Обе армии держались крепко, пока Хасан и мусульмане не были разбиты. Кахина убила множество арабов и гнала их до противоположной стороны Габеса».
Так или иначе, воины Кахины разгромили Хасана, итогом кампании стало бегство арабов в Триполитанию (Барку).
Время управления Кахиной всей Ифрикией указывается единогласно – пять лет (подтвердить или опровергнуть эти сообщения не удаётся). Возможно, после победы над арабами был создан некий союз из берберов и византийцев, или, пользуясь военным преимуществом, Орес заставил весь регион подчиниться. Не исключено и то, что с уходом арабов снова началась война всех против всех.
Между 702 и 706 годами новое арабское войско под командованием того же Хасана ибн аль-Нумана вторгается из Барки в Мавританию. Арабы захватывают и разрушают Карфаген, относительно дальнейших событий имеется две версии. Первая говорит, что Кахина опиралась на кочевые племена, а города и обрабатываемые поля считала бесполезной приманкой для арабов – именно поэтому берберы стали разрушать древнюю систему орошения. Это лишило воинов из Ореса поддержки оседлого романизированного населения, и они призвали арабов. Согласно второй версии, мусульманские воины и обращённые в ислам берберы использовали тактику выжженной земли, заставив Кахину отступить в горы Ореса.
Следующим историческим фактом является полное поражение берберов и гибель Кахины – здесь мы также имеем мало подробностей. По словам Ибн Хальдуна,
«арабские войска начали жестокую битву против войск Кахины, и резня была такой страшной, что все арабы ожидали скорой смерти. Но Бог пришёл на помощь мусульманам, и берберы потерпели поражение, понеся огромные потери. Кахина сама принимала участие в атаке и была убита в битве».
Достоверно известно лишь о полной победе войск халифата и уничтожении племенных царств – страна берберов перешла под власть арабов.
Рис 6. Слева: последний бой аль-Кахины, иллюстратор Мануэль Кромменакер и справа фото современной берберской девушки
| БЕРБЕРСКАЯ ДЕВУШКА С ТРАДИЦИОННЫМИ УЗОРАМИ ТЕЛА | Ранее берберские татуировки использовались для определения племенной принадлежности и идентичности, указывали на семейное положение женщин, а также на их готовность к браку. Сейчас, в основном, лишь по особым случаям наносится временный рисунок.
ㅤ
Цивилизация и культура «свободных людей»
Византийцы больше не предпринимали масштабных попыток вернуть утерянное. Их флот совершал набеги на побережье, но это лишь раззадорило арабов. Следующий после Хасана наместник Ифрикии и Магриба Муса ибн Нусайр построил собственный флот и теперь уже арабские корабли грабили Сицилию, Корсику и Сардинию.
После окончательной победы и установления своей власти над всем регионом арабы казнили около 100 000 человек, ещё 300 000 продали в рабство. Примерно полвека спустя большинство жителей Мавритании платило подать с иноверцев (джизью).
Арабские историки XIV века пытались сгладить острые углы берберско-арабских войн. В их трудах повествование быстро переходит к завоеванию Пиренейского полуострова объединённым мусульманским войском из арабов и магрибинцев под командованием бербера Тарика ибн Зияда.
Ни одному из завоевателей, включая арабов, не удалось уничтожить древнюю и самобытную культуру народа, называющего себя «свободными людьми». Финикийская, греко-римская, арабская, а затем и европейская культуры оказывали заметное влияние на образ жизни берберов. Гибель Кахины и её сподвижников привёл к краху древней цивилизации, но берберам удалось сохранить свои социальные, духовные и бытовые традиции.
Начиная с прошлого века, на легендарную «царицу Африки» наблюдается стабильный спрос – она потребовалась националистам в Алжире и Тунисе для борьбы с французскими колонизаторами, её история востребована в современном Израиле. Даже феминистки не прочь использовать старый миф для обоснования своих идей. Впрочем, жизнь реальной женщины, стоявшей за легендой, видимо, была не менее яркой и насыщенной.
Замок Лонстон был основан на границе между Девоном и Корнуоллом вскоре после норманнского завоевания, а выросший рядом с ним город стал одним из самых оживленных в Корнуолле. Расцвет замка пришелся на XIII-XIV века, когда он служил аристократической резиденцией и центром графства и герцогства Корнуолл.
Ранее поселения в этом районе были сосредоточены к северу от Ланстефана, за рекой Кенсей. Граф Бриан Бретонский, один из главных сторонников короля Вильгельма I Завоевателя, основал здесь замок около 1068 года.
Это место имело важное стратегическое значение: оно выходило на плодородную долину и находилось недалеко от дороги, пересекающей реку Тамар, которая образует восточную границу Корнуолла. Кроме того отсюда можно было контролировать добычу олова.
Лонстон и Трематон были единственными двумя замками в Корнуолле, упомянутыми в первой переписи населения и имущества Англии в 1086 году (Книга страшного суда). Тогда обоими твердынями владел граф Роберт из Мортейна, брат короля и второй по значению человек в Англии. Таким образом, была установлена закономерность, в соответствии с которой замок Лонстон находился во владении самых влиятельных лиц Англии.
ㅤ
Епископ Одо, Вильгельм Завоеватель и Роберт из Мортейна на гобелене из Байё. Граф Роберт справа. Музей в городе Байё в Нормандии, Франция.
ㅤ
В 1090-х гг. местный рынок был перенесен во внешний палисад (бейли) замка, и вскоре после этого появились новые поселения. К XIII в. город, окруженный стеной, вырос настолько, что его стали рассматривать как естественное место, откуда должно осуществляться управление Корнуоллом.
Лонстон является важным архитектурным памятником самого раннего типа европейского средневекового замка "мотт и бейли" и его эволюции.
Термин "Motte-and-Bailey" относится к определенному типу раннесредневековых замков, распространенному в Западной Европе. Замок состоял из внутреннего двора с палисадом (bailey), в котором располагались различные хозяйственные постройки и сооружения. Внутри или рядом с бейли находился курган, называемый моттом, на котором располагалась башня или крепость, называемая донжоном.
Мотт обычно представлял собой искусственный холм, сооруженный из земли, а иногда и из камня. На нем возвышался донжон, который служил основным укрепленным сооружением замка. В донжоне часто размещался лорд или дворянин, управлявший замком, и он служил оборонительным укреплением.
В бейли, напротив, располагались другие постройки, например, жилье для прислуги, конюшни, мастерские, складские помещения. Дополнительную защиту обеспечивал палисад, окружавший бейли.
ㅤ
Схема замка Мотте-энд-Бейли в Хантингдон-Хилл, Англия, XI в. Типичный мотт и бейли. Даже такая нехитрая фортификация служила минимально достаточной в XI веке. Иллюстрация Джона Кейна.
Хантингдон был городским центром с монетным двором, рынком и несколькими церквями. Строительство замка было начато Вильгельмом Завоевателем в 1068 г. для укрепления своего контроля над Англией. По данным "Книги Судного дня", для освобождения места под замок пришлось снести 20 домов, которые, вероятно, строились как солдатами, так и местными рабочими.
Замок также сыграл свою роль в восстании против короля Генриха II в 1174 г. и был осажден армией Генриха II, после чего его было приказано разрушить.
Замок Лонстон в 1100 году. Автор Питер Урмсторн.
Самой ранней формой укрепленного лагеря был простой деревянный частокол, возможно, с земляными насыпями, окружавший лагерь (кольцевой вал), иногда с постоянной деревянной башней в центре. Они были распространены еще в римское время и оставались малоизменными на протяжении многих веков. Затем на северо-западе Франции в оборонительных сооружениях стали использоваться отдельно стоящие деревянные башни. Эти сооружения превратились в более сложные структуры.
В некоторых замках, отличавшихся размерами, планировкой, башнями, стенами и фундаментом, было два мотта, а в некоторых - два или даже три бейли. Иногда, учитывая отсутствие сохранившихся остатков конструкций, трудно отличить укрепленный частный дом, построенный на кургане, от замка, использовавшегося в качестве административного центра. Последние, как правило, были более крупными, и в их бейли обычно располагались хозяйственные постройки, склады и запасы, мастерские, конюшни и, что особенно важно, колодец.
Примерно круглые мотты высотой от 4,5 до 9 м и от 25 до 100 м в поперечнике были построены из земли, вынутой из рва, или использовали естественные возвышения, а возможно, и более древние фортификационные площадки. Существуют археологические свидетельства того, что некоторые мотты возводились уже после постройки башни и служили скорее для защиты основания сооружения или повышения его устойчивости, чем для придания ему дополнительной высоты.
Замки появились в связи с формированием феодальной системы, когда местный лорд и его рыцари управляли территорией, на которой проживали крестьяне. Замки могли служить последним убежищем и наглядным символом власти и богатства лорда по отношению к местным жителям.
Мотт и бейли обычно строились на пограничных участках для защиты от набегов. К стратегически важным местам относились также переправы через реки, перевалы, прибрежные районы, рядом с важными поселениями и вдоль старых, но еще используемых римских дорог.
Поскольку они возводились сравнительно быстро, иногда даже строился войсками, атакующими более значительный замок, в качестве укрытия от вылазок осажденных.
ㅤ
Замок Лонстон в 1270 году. Автор Питер Урмсторн.
ㅤ
Замки мотт и бейли были широко распространены в XI-XII веках в Европе, особенно в Англии и Франции. Они были относительно просты и быстры в строительстве, что делало их популярным вариантом для создания опорного пункта на новой территории или в качестве оборонительного сооружения во время военных действий.
Однако с развитием осадной техники замки становились все менее эффективными, и их конструкция постепенно выходила из моды, уступая место более прочным каменным укреплениям.
В Лонстоне холм у северо-восточного угла замка возник в конце XI века. Изначально постройки и оборонительные сооружения были деревянными, но позднее, в XII в., стали использовать камень, в том числе и "ракушечный замок" на насыпи, который сохранился до наших дней, хотя и сильно измененный. С 1180-х гг. в документах появляются упоминания о других зданиях внутри замка, в том числе о "королевских покоях" и тюрьме.
В мае 1227 г. король Генрих III пожаловал своему младшему брату Ричарду (1209-72) титул графа Корнуолльского. Ричард владел поместьями по всей Англии, а также многочисленными замками и усадьбами, но контроль над оловянной промышленностью Корнуолла и Девона принес ему огромный доход, сделав его одним из богатейших людей Англии.
Граф Ричард редко лично посещал Лонстон и Корнуолл, предпочитая управлять через своих чиновников. Именно они перестроили в камне многие постройки замка, включая зал, кухню и палаты в бейли. Тогда же добавили центральную круглую многоярусную башню.
ㅤ
Внутренние покои донжона в 1270 году. Автор Хосе Казальз.
Виртуальная реконструкция внешнего вида башни-донжона после перестройки 1270-х. Автор Хосе Казальз.
ㅤ
После XVI в. замок стал исключительно зданием суда и тюрьмой, со временем утратив даже эти функции.
В Новое время господство пороховой артиллерии обесценило старые замки. Холмы-мотте представляли собой груды земли. Они были заброшены как резиденции-крепости, но оставались очень заметными элементами сельской местности на протяжении столетий и до сих пор существуют в Европе.
Начиная с XVIII века эти холмы также оказались включенными в загородные поместья и были адаптированы как элементы ландшафтных садов. Чтобы добраться до их вершин, были добавлены спиральные дорожки, с которых открывались хорошие виды. На многих из них были добавлены павильоны и летние домики или даже построены искусственные руины, чтобы добавить романтики территории и напомнить о долгой истории этого места.
Лонстону повезло сохранить до наших дней сильной повреждённый каменный донжон на холме, надвратную башню и основание стены (частично).
ㅤ
Руины средневекового замка Лонстон в Корнуолле в Англии. Фотография показывает текущее состояние: на переднем плане надвратная башня крытой галереи, сзади холм и остатки донжона.
Варяжская гвардия в истории Византийской империи часто превратно называется аналогом преторианцев в Древнем (и не очень) Риме. Обособленная воинская часть, приближенная к императору, волей-неволей должна была участвовать во всех политических интригах ромейского двора. Однако само появление гвардии было обусловлено желанием василевсов создать подразделение, не имевшее корней в глубинном византийском deep state.
На первых порах варяжская гвардия функционировала именно так, как и было задумано. Однако её присутствие в Константинополе делало своё дело. В скором времени многочисленные англосаксонские и скандинавские мужики стали частью ромейской иерархии. Они принимали участие в восстаниях, выступая зачастую решающим фактором. Наиболее явно их роль проявилась в краткий период существования Пафлагонской династии, начавшейся с правления императора Михаила IV в 1034 г.
Варяжская гвардия в хронике Иоанна Скилицы (XI век). Сцена выноса тела императора Льва V с Ипподрома
Политический кризис, наступивший после смерти Василия II Болгаробойцы в 1025 г. на первых порах не ощущался так уж серьезно. Брат великого василевса - Константин VIII и следующий император - Роман III Аргир - не испытывали особых трудностей. Последствия "золотого века" никуда не исчезали, на границах империи было спокойно, а крупных мятежей не было видно уже почти четверть века. Однако приход в 1034 г. к власти Михаила Пафлагона стал поворотным моментов в раскручивании шестеренок неурядицы.
Михаил стал правителем, не имея за спиной ни сильного лобби из столичного чиновничества, ни поддержки военной аристократии. Купив их расположение, Пафлагон утвердился на троне в качестве нового мужа императрицы Зои. Однако оставаться на престоле долго он не мог. Причин для этого было немало, однако самые очевидные - болезнь императора и незаинтересованность в новой династии.
Как для бюрократов, так и для аристократов, Михаил IV был временной фигурой, оккупировавшей Константинополь на непродолжительный срок. Могущественные родственники нового императора, среди которых были евнухи Иоанн Орфанотроф с братьями Георгием и Константином, наложили руку на казну и занимались присвоением себе части столичного дохода. Конечно, Пафлагонская династия не ограничивалась этими лицами, однако только они занимали высшие должности в государстве. Сам же император Михаил IV Пафлагон, с одной стороны, был женат на престарелой императрице Зое, с другой - тяжело болел, о чем не могли не знать при дворе.
Варяжская гвардия в представлении художника конца XIX века. Иллюстрация к американскому изданию "Графа Роберта Парижского".
При этом поднимать очередное восстание было просто невыгодно, а потому элиты смирились на некоторое время с присутствием на троне новой династии. Лишь после того, как на престоле окажется племянник Пафлагона - Михаил Калафат (1041-1042) - ситуация поменяется в лучшую для бюрократов сторону. Тем более, что новый император сам даст повод для мятежа - упечет в монастырь императрицу Зою.
Однако Пафлагонцев тоже можно было понять. Им очень хотелось сохранить в руках основные ниточки управления империей и не растерять накопленные богатства. Оставить престол Византии в своей фамилии, пусть даже в побочной ветви, было бы большим достижением для Михаила IV. Поэтому, оказавшись на вершинах власти в окружении оппозиции, Пафлагонцы опирались на семейные и социальные связи. Однако для сохранения власти и укрепления собственной безопасности их было недостаточно. Вот тут и появляются варяги.
Битва при Дристре 1087 г. в изображении современного художника
Упоминания варяжской гвардии в византийских и скандинавских источниках появлялись и раньше. Однако именно в правление Михаила IV - с 1034 по 1041 годы - сюжетов, связанных с этими ребятами, становится будто бы больше. Ни при предшественниках, ни при преемниках Пафлагонцев это не заметно. А потому особый интерес к варягам был только у этих императоров.
Вскоре после утверждения в Константинополе Михаила Пафлагона, в столицу империи прибывает отряд скандинавов под предводительством некого "Аральта". Под этим именем скрывается будущий конунг Норвегии Харальд Суровый, приехавший в Миклагард с отрядом в несколько сотен человек. На новом месте варяги устраиваются довольно неплохо, а тот же Харальд, по сообщениям "Круга земного", вскоре становится "предводителем всех верингов".
На деле его карьерный рост несколько затянулся. Всё же сразу ставить его во главе всей гвардии было бы опрометчиво. Первое время он занимался стандартной для иностранных наемников работой - служил на галерах. В реалиях XI века это означало несение патрульной службы на ромейских кораблях. Однако постепенно имя Харальда начинало звучить громче и к концу 1030-х гг. он действительно становится самым крутым "верингом" из возможных.
Именно тогда он принимает участие в византийской специальной военной операции по захвату Сицилии, которой командовал Георгий Маниак. Известно, что в в 1038-1040 гг. под власть Византии вернулось восточное побережье Сицилии с преобладающим греческим населением. Однако вскоре среди командиров начался разлад. Сначала с Маниаком из-за нарушения субординации повздорил сам Харальд, не подчинявшийся приказам стратига:
"Много раз возникало несогласие между ними, и всегда дело кончалось тем, что Харальд добивался своего".
Позже с Георгием Маниаком, мятежа которого боялись в столице, поссорился и Стефан Калафат - императорский зять и по совместительству командующий сицилийским флотом. После одного из сражений, в котором Калафат упустил беглецов-арабов, Маниак рассказал Стефану, что тот представляет из себя на самом деле. Этого адмирал стерпеть уже не смог. Он отправил письмо Иоанну Орфанатрофу, в котором обвинял Георгия Маниака в подготовке мятежа, после чего стратиг был арестован и отправлен отдыхать на нары.
А вот и родственники Иоанна Орфанатрофа на престоле и вокруг него в 1034-1042 гг.
После Сицилии варяги Харальда были повышены до уровня "мега-крутышей", перейдя в разряд императорских телохранителей. Они принимали участие в подавлении восстания Петра Деляна в Болгарии в 1041 г., по итогам которого Харальду был пожалован титул спафарокандидата. Получение этого титула вводило Харальда Сурового в число постоянных телохранителей императора. Также это включало его персону в состав гражданской и военной иерархии, позволяя, при необходимости, командовать тагмой – одним из подразделений византийской гвардии.
В правление Михаила IV варяжская гвардия выступала не как военная сила, а как сила внутриполитическая, призванная сохранить власть Пафлагонской династии. Чужеродный элемент в ромейской иерархии должен был оставаться верным императору, тем самым укрепив его власть. Шансы у этого семейства были - политика Иоанна Орфанатрофа, так и сплоченность фамилии перед лицом своих оппонентов, давали свои плоды. Однако закрепиться на престоле не вышло - отсутствие поддержки у чиновничества и необдуманные решения Михаила V Калафата лишили Пафлагонцев последнего шанса на успех.
Забавно, что во время краткого правления Михаила V Калафата хронисты также фиксируют особый набор "скифских юношей", цель которых состояла в защите императорской особы. Несмотря на это, во время восстания 1042 г. часть варягов не поддержала Калафата, а наоборот - присоединилась к бунтующей толпе. В этой заварушке поучаствовал и Харальд Суровый. Накопив достаточно денег, он вернулся из Миклагарда в Скандинавию и стал соправителем своего племянника Магнуса Доброго. Такая вот варяжская мечта.
Список литературы для интересующихся:
Литаврин Г.Г. Восстание в Константинополе в апреле 1042 года // Византийский временник, 1973. Т. 33. С. 33-46.
Мохов А. С. Военная политика императоров-Пафлагонцев (1034–1042) // Античная древность и средние века. Екатеринбург, 2005. Вып. 36. С. 145-170.
Суходольский Д.Н. Варяжская гвардия как инструментсохранения внутриполитической стабильности в период правления Пафлагонской династии (1034 – 1042 гг.) // Genesis:исторические исследования. 2023. № 7. С. 1-13.
Авторский блог и лекторий "Бои за Историю" в Телеграме и ВК
Арабская династия Лахмидов правила с 300 по 602 гг. на северо-востоке Аравии. Столицей государства был город Хира на нижнем Евфрате (ныне территория Ирака). Лахмиды были, как правило, союзниками и клиентами Сасанидской империи и участниками римско-персидских войн. Более поздние ученые предпочитает называть династию Насридами. Происхождение государства Лахмидов остаётся в основном неясным. Правящая семья Насридов появляется в хрониках в лице «Амра из Лахма» в Пайкульской записи конца III века в перечне вассалов Сасанидской империи. Исходя из этого, термин «Лахмиды» был применен историками к Насридам и их подданным, управляемым из Хиры. Ситуация усугубляется тем, что исторические источники, в основном византийские, начинают более подробно рассказывать о Лахмидах только с конца V века, а также относительным отсутствием археологических работ в Хире.
Считается, что государство Лахмидов было создано танухитами - группой арабских племён, согласно преданию, переселившихся из Тихамы, находившейся между Красным морем и предгорьями Хиджаза и Асира в пределах Саудовской Аравии и Йемена. на северо-восток Аравийского полуострова. Танухиты составили основу населения нового Лахмидского царства, возникшего на территории современного Ирака. Государство Лахмидов стало своего рода буферной зоной между Византией и Сасанидским Ираном. Всё время своего правления Лахмиды были вассалами Сасанидов. Персы поддерживали Лахмидов своими арсеналами в Укбаре и Анбаре. В частности, Лахмиды получали от Сасанидов великолепные кожаные палатки, которые в отличие от войлочных юрт считались престижной вещью. Основателем династии был Амр I, чей сын Имру-ль-Кайс I, согласно западным авторам, принял христианство. Он мечтал о едином и независимом арабском королевстве и, следуя этой мечте, при поддержке Сасанидов захватил многие города, подчинив себе весь Аравийский полуостров. Затем он сформировал большую армию и стал развивать королевство как военно-морскую державу, построил флот, действовавший вдоль побережья Бахрейна. С этих позиций он атаковал прибрежные города Ирана, который в то время пребывал в гражданской войне из-за спора о правопреемстве, и даже совершил набег на колыбель сасанидских царей, провинцию Фарс. В результате этих набегов местные торговые пути перешли в руки Лахмидов.
В 325 году персы во главе с Шапуром II начали кампанию против арабских королевств. Когда Имру-ль-Кайс понял, что персидская армия, состоявшая из 60 тыс. воинов, приближается к его королевству, он обратился за помощью к Римской империи. Констанций II пообещал помочь Лахмидам, но не смог этого сделать вовремя. Персы продвинулись к столице Лахмидов Хире, и вокруг города произошла серия жестоких сражений. Армия Шапура II в конечном счете победила армию Лахмидов и захватила Хиру. Молодой персидский правитель убил всех арабских мужчин города и обратил в рабство захваченных женщин и детей. Затем он оставил на престоле своего ставленника и отступил. Имру-ль-Кайс бежал в Бахрейн, унеся с собой мечту об объединенной арабской нации, а затем в Сирию, в поисках обещанной помощи от Констанция II, которая так и не была предоставлена, поэтому он оставался в Сирии до самой смерти. Имру-ль-Кайс был погребен в аль-Нимаре в Сирийской пустыне. На найденной погребальной стеле он был указан как «царь всех арабов», там же утверждалось, что он успешно провел кампанию по всему северу и центру полуострова, вплоть до границы с Наджраном. Через два года после смерти Имру-ль-Кайса, в 330 году, произошло восстание, в результате которого персидский ставленник был убит, и престол занял сын Имру-ль-Кайса, Имру-ль-Кайс II. После этого главными соперниками Лахмидов стали Гассаниды, вассалы заклятого врага Сасанидов - Римской империи. Государство Лахмидов оставалось влиятельным на протяжении всего VI века. В 502 году царь другого арабского племени- киндидов аль-Харис ибн Амр захватил Хиру - столицу Лахмидов, но вскоре, получив помощь от персидского шаха, Лахмиды изгнали Киндидов из своей столицы. А в 528 году царь Лахмидов аль-Мунзир III нанес Киндидам тяжёлое поражение. В период между 540 и 547 годами царство Киндидов было окончательно уничтожено Лахмидами. Однако Лахмиды не долго почивали на лаврах победителей. На смену киндидам византийцы мобилизовали Гассанидов. В 578 году Гассаниды совершили набег и разорили Хиру. Однако из-за распри с Византией враги Лахмидов Гассаниды были лишены власти, а их правитель сослан. В 602 году последний царь Лахмидов, ан-Нуман III, был казнен сасанидским царем Хосровом II по ложному подозрению в измене, и королевство Лахмидов было аннексировано персами. Согласно арабскому историку IX века Абу Убайде, Хосров II был зол на ан-Нумана III за то, что тот отказался отдать ему в жены свою дочь.
По мнению исследователей, уничтожение царства помогло Халифату быстрее распространить своё влияние на территориях Ирана и Персидской империи и стало одним из главных факторов её падения и мусульманского завоевания Персии, поскольку Сасаниды потерпели поражение в битве при Хире от Халида ибн аль-Валида, прозванного Суйфаллахом, «Мечом Аллаха». Армия Лахмидов копировала организацию армии Сасанидов. Царь полагался на отряд наёмников, из которых также формировалась гвардия, куда брали самых отъявленных головорезов. Гарнизон столицы назывался «давсар» или «шахба». Ежегодно в распоряжение Лахмидов иранцы предоставляли 1000 всадников вади. Наконец, в составе армии имелся отряд численностью 500 человек, состоящий из взятых среди соседей заложников. Отряды возглавляли командиры «ардаф», бывшие близкими родственниками царя. Вспомогательные отряды из дружественных племен привлекались только к крупным кампаниям. Основные силы лахмидской армии составляла конница. Несмотря на распространение миафизитства, православия и несторианства и признание несторианства одной из государственных религий, при несторианском патриархе Мар Абе I Лахмиды еще в 40-х годах VI века совершали человеческие жертвоприношения богине аль-Уззе (культ её существовал и в Мекке). Лахмидский царь ан-Нуман III вследствие вассальной зависимости от Ирана официально принял несторианство как единственную государственную религию, чтобы прекратить влияние поддерживавшихся Византией миафизитов - Гассанидов и Киндидов и связанных с ними арабов-язычников.