Витя Волков стоял на берегу речки и с тревогой смотрел на ажурную гладь. Тридцать лет прошло с того момента, когда ногу его свела судорога и он чуть не утонул, а страх до сих пор не давал войти в воду глубже чем по пояс. Через месяц прилетает с проверкой глава колбасного завода, где работает Волков, а это значит, что все руководящее звено будет собрано на берегу городского озера, дабы совершить ритуальную гулянку во имя благополучия родного предприятия. И все бы ничего: корпоратив отгулять — не смену в варочном цехе отстоять, да вот только глава завода — подлый трезвенник и фанатичный спортсмен. У него странное представление об отдыхе: вместо водки, коньяка и самогона — турпоходы, марафоны, биатлоны и, что самое худшее, заплывы на дальние дистанции.
Волков стоял на берегу уже час, теплый ветерок телепал его плавки-шорты, водичка заманчиво журчала, нужно было сделать всего шаг…
— Физкульт-привет! — раздался позади бодрый голос, от которого все комплексы и страхи Волкова забились по углам.
Повернув голову, Витя увидел ту, кого меньше всего желал бы встретить этим теплым июньским вечером, — Аллу Афанасьевну Акт по прозвищу Радиото́чка. Прозвище это было полностью оправданно: язык — помело, уши — локаторы, встроенный генератор тем и сюжетов, перед которым пасуют любые нейросети, и главный конструктивный недостаток — отсутствие кнопки «Выкл». Говорят, что при рождении Алла Афанасьевна не плакала, как все нормальные дети, а делилась новостями и слухами с акушерами. К речке Радиоточка явилась в купальнике. И хотя он был закрытым, Витя все равно разглядел слишком многое, и эти тревожные образы навсегда врезались в его память.
— Тоже поплавать решили? Погода расчудесная. Правда, в этом году, говорят, в воде буйствует стафилококк. Но я общалась с эпидемиологом, и мне сказали, что процент заражения крайне мал. А в процентах, сами знаете, я разбираюсь — на рынке работала. Как у вас дела? Что новенького? — вот так началась ее очередная светская беседа.
— Простите, Алла Афанасьевна, мне уже бежать нужно.
Волков понял, что на счету каждая секунда и начал спешно собираться, но было поздно: хищник-говорун уже почуял кровь (вернее, увидел свободные уши). Бежать и бороться было бесполезно: Радиоточка знала, как обездвижить наивную жертву.
— Я вашу Яночку часто вижу и знаю, к кому она ходит после работы по четвергам, — донеслось в спину удирающего Волкова.
Витя словно в стену уперся. Душа его ушла в пятки, а из головы выветрились мысли о заводе, колбасном короле, должности и дурацком корпоративе. Волков давно стал подозревать, что жена ему изменяет. Вечно она по четвергам после работы где-то задерживается на час, а то и два, но не говорит куда, чуть что — сразу темы меняет. А тут самый главный источник района дал сигнал. Выхода не было.
Развернувшись, Витя с трудом разомкнул рот, опасаясь моментального схода словесной лавины, и спросил:
— Вы простите, Виктор Алексеевич, но мне плыть нужно. На том берегу меня ожидает зять на машине. Он меня в санаторий отвезет. Если хотите, можете составить компанию, и по пути я вам всё расскажу, но, разумеется, не настаиваю, — женщина сделала вид, что ей не до пустых разговоров, и полезла в воду.
Понимая, что пожалеет, Волков вернулся к берегу и снова столкнулся со страхом.
— Водичка — парное молоко, догоняйте! — крикнула Алла Афанасьевна, лягушкой устремляясь вперед.
Глядя на то, как главного свидетеля слегка сносит течение, Витя мысленно перекрестился и шагнул в воду. Мурашки тут же вонзились в кожу тысячами иголок.
— О-о-ох! — затарахтел Волков, погружаясь в реку, и, оттолкнувшись от дна, начал судорожно загребать воду руками.
Страх детства бил по мозгам, хотелось вернуться — пока не поздно. Но вода действительно была теплой, а течение слабым — это вселяло надежду. Быстро нагнав женщину, Витя поравнялся с ней и закричал:
— Алла Афанасьевна, умоляю! Расскажите, что вы знаете о Яне?
— Все началось во вторник, три недели назад. В водах Индийского океана трагически закончил свой жизненный путь консул Папуа-Новой Гвинеи, — со спокойствием подводной лодки начала рассказ Радиоточка и, не сбавляя темпа, грациозно перевернулась на спину.
Волков тотчас сделал то же самое, с удивлением обнаружив, что за тридцать лет совсем не растерял навыки.
— Это в новостях показывали. Я тогда на кухне готовила суп-солянку, а за окном как раз Лида из пятнадцатого дома парковала машину рядом с помойкой. У нее сын в этом году в школу пошел, и она на права недавно сдала, чтобы его возить, потому что муж ее за пьянство прав как раз лишился.
Алла Афанасьевна снова перевернулась и, перейдя на брасс, резко устремилась вперед. Волкову пришлось вспомнить шестиударный кроль, которому его обучал в детстве отец, чтобы нагнать эту кладезь ненужной информации. Вскоре они оба снова шли на спине, и Алла Афанасьевна продолжала:
— Так вот. У меня закончились огурцы, надо было идти в магазин. А там как раз Лешки Гусева смена — он там охранником работает. А у его кота токсоплазмоз. Вы знали, что это заболевание передается человеку? Я на всех жалобу накатала: на Лешку — в магазин, на магазин — в Потребнадзор…
— Анна Афанасьевна, мне кажется, что вы не с того конца начали, — хватанув носом воды, брякнул Волков.
— Думаете, надо было начать с кота?
— Думаю, вы должны были про Яну мне рассказать! — с тревогой кричал Волков, понимая, что до берега осталось каких-то пять метров, а значит, сейчас они выйдут, и Радиоточка смоется в свой санаторий, оставив тлеть этот костер недосказанности.
— Так я как раз к этому и веду, не переживайте. Машины зятя все равно не видно, еще не приехал, значит. Давайте обратно, я по пути расскажу.
Они доплыли до берега и, не переводя дыхание, устремились в обратную сторону.
— Солянка у меня хорошая получилась, и я решила позвать в гости Ольгу Петровну, которая на почте работает. У них как раз новый оператор устроился, девушка с синими волосами…
Когда они вернулись к первому берегу, Радиоточка закончила с новостями вторника. По пути Волков наглотался всевозможных стафилококков и, поймав темп, смог дотянуть до мели. Но отдохнуть ему не дали. Алла Афанасьевна перешла к событиям среды и баттерфляю. Волков двигался вольным стилем и уже чувствовал, как мышцы дубеют, но не сдавался — на кону была его семья.
Зятя на том берегу снова не оказалось. Волков еле доплыл и, не в силах больше грести, развалился прямо на песке. Алла Афанасьевна присела рядом и продолжила свой рассказ. За полчаса Волков узнал новости и слухи половины города. Новая информация быстро заполняла его «жесткий диск», безжалостно удаляя старые данные.
После передышки они вернулись в воду и поплыли обратно. В какой-то момент стало понятно, что зять не приедет, а этот заплыв будет вечным. Волкову начало казаться, что он попал в эту реку еще будучи икрой, и уже представлял, как состарится в воде, отрастит жабры, а его длинная зеленая борода будет цепляться за коряги на дне, когда он в стотысячный раз отправится на другой берег.
— Яночка ваша к Ромке Федорову по четвергам ходит, — произнесла на исходе дня Радиоточка.
«Наконец-то», — обрадовался Волков, хотя ему уже было все равно — он просто хотел на сушу.
— Кто этот Ромка? — спросил он задыхаясь.
— Да валенок безрукий — вот кто. Хотя всем говорит, что сапожник. Сапоги вашей Яне уже два месяца починить не может: то подбой отвалится, то молния зажуется, а то он и вовсе забывает, куда их засунул. Принимает-то только по четвергам, в остальное время на молокозаводе кефир разливает! Я ж ее предупреждала — не связывайся с шарлатаном!
— Са-сапоги? — Витя чуть не глотнул воды от нелепости открытия.
— А вы чего ожидали? Шпионские страсти? — язвительно хмыкнула Радиоточка.
— Почему же она мне ничего не сказала?..
— Да потому что боится говорить. Вы же вечно ее попрекаете всякими ненужными покупками. Она эти сапоги в интернете заказала, а они с браком пришли. А магазин закрылся, поэтому вернуть не вышло. Вот и мучается с ремонтом уже два месяца.
Волкову стало стыдно. Он и правда часто ругался с женой из-за ее покупок. Кто же знал, что дело дойдет до секретов… Позор какой-то. Надо было срочно исправляться — лишь бы удалось выбраться из этой проклятой реки.
Неподалеку хлопнула автомобильная дверь, раздался голос зятя:
— Алла Афанасьевна, закругляйтесь, ехать пора.
— Умеешь ты, Борька, кайф обломать! Ладно, иду, — крикнула она зятю, а затем обратилась к Волкову: — Спасибо за компанию. Ух, хорошо поплавали. До новых встреч. Будут новости — зовите!
Волков еще немного посидел не берегу, переводя дыхание и размышляя о чем угодно, только не о том, что он еще совсем недавно боялся воды. А затем сделал последний рывок и поплыл в обратную сторону.
Весь следующий день он провалялся в постели, не в силах пошевелить больными мышцами. А в понедельник прилетел колбасный король и повез коллектив к озеру. Волков был в ударе: бегал, метко стрелял из пневматики и плавал. Последнее давалось ему удивительно легко. Он двигался словно легкомоторная лодка, ловко перебирая руками и ногами, пока его коллеги бултыхались где-то на мели. Начальник не мог не отметить такой прыти и без конца нахваливал Волкова перед другими директорами. Доплыв до финиша, Витя по привычке дал обратный ход, хотя этого совсем не требовалось.
Волков не просто так старался. Очень хотелось выйти как можно скорее на прибавку, чтобы купить жене хорошие сапоги. И у него были все шансы.
Когда корпоратив уже близился к концу, а всё руководящее звено, включая колбасного короля, изнывало от усталости и мечтало лишь доползти до своих кроватей и упасть лицом в подушку, откуда-то раздался голос. Никто, кроме Волкова, его не узнал, но у всех присутствующих почему-то резко зачесались уши. Надвигалось что-то страшное, что-то, от чего не было спасения.
