Всем привет! Скажу честно, этот сериал я добавил в список будущего просмотра из-за участия в нём Линды Лапьинш - актрисы, которую я первый раз увидел в сериале "Иные". До просмотра я читал книгу, и могу с полной уверенностью сказать, что в образ спутницы одного из главных героев она попала идеально. Не разочаровала она и здесь. Но следует отметить, что в случае с сериалом "ГДР" не разочаровала не только она, но и весь сериал в целом. В этом обзоре я не буду приводить списков плюсов и минусов. Я однозначно рекомендую ознакомиться с данным продуктом нашего кинематографа. Тем более, события там описанные, произошли не так давно. По крайней мере для меня. Ну, или может мне так кажется. Итак, обо всём по порядку. О чём это всё?

Действия сериала разворачиваются в начале 90-х. Советский Союз ещё жив, но находится на переломном моменте своей истории. Я не буду давать оценок действиям тех или иных политических фигур того времени. Интересно то, как они показаны в сериале. Итак, как я уже написал выше, на дворе конец 80-х - начало 90-х. Молодой офицер Александр Нечаев (подобрали же фамилию), работавший в советской разведке на территории ГДР попадает в заваруху, в ходе которой погибает другой агент. Это происходит потому, что ЦРУ устраивает провокацию, подговорив молодого авантюриста Матиаса Руста на то, что потом вошло в историю. Напомню, что с этим самым Рустом связано.

28 мая 1987 года на Красной площади в Москве совершил посадку небольшой самолет Cessna 172, пилотируемый 18-летним немецким пилотом-любителем Матиасом Рустом. Этот полёт протяженностью более тысячи километров проходил над советской территорией. Приблизительно в 18:30 над Ходынским полем был замечен белый самолет с синей полосой. Пролетев над Историческим музеем и отдыхающими на Красной площади, он совершил резкий подъем, выполнил фигуру, напоминающую мёртвую петлю, и, сделав несколько кругов над главной площадью СССР, начал разворот для посадки. Самолёт приземлился со стороны улицы Большая Ордынка. Коснувшись шасси Большого Москворецкого моста, пилот направил Cessna к Васильевскому спуску и остановился возле храма Василия Блаженного. Вскоре после приземления на Красной площади к собравшимся очевидцам присоединились военнослужащие и сотрудники милиции. Руст был задержан и арестован. Инцидент с посадкой Руста на Красной площади 28 мая, произошедший в День пограничника, стал серьезным ударом по престижу Советской армии. К 10 июня 1987 года за этот проступок 34 офицера и генерала понесли наказание в войсках ПВО. Практически всё высшее руководство Министерства обороны СССР, включая командующих военными округами, было отправлено в отставку. Происшествие дало возможность Михаилу Горбачёву уволить с должности министра обороны 75-летнего маршала Сергея Соколова, выступавшего против соглашения с Рейганом о сокращении ядерного вооружения.

Полёт Руста вызвал широкий резонанс не только в Советском Союзе, но и во всем мире. Западные СМИ активно освещали этот дерзкий поступок, рассматривая его как символ уязвимости советской системы ПВО и как протест против холодной войны. Инцидент породил множество конспирологических теорий, некоторые из которых предполагали, что полёт был спланирован западными спецслужбами с целью дестабилизации советского руководства. Советская пресса пыталась представить Руста как легкомысленного юношу, поддавшегося антисоветской пропаганде. Однако, в глазах многих советских граждан, особенно среди молодежи, Руст стал своеобразным героем, бросившим вызов могущественной, но забюрократизированной системе. Его поступок воспринимался как абсурдный, но одновременно и впечатляющий акт неповиновения. Судебный процесс над Матиасом Рустом проходил в Москве. Его обвинили в хулиганстве, нарушении авиационного законодательства и незаконном пересечении государственной границы. Руст признал свою вину частично, заявив, что не имел намерения нанести вред Советскому Союзу, а лишь хотел способствовать миру и взаимопониманию между Востоком и Западом. В сентябре 1987 года он был приговорен к четырём годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Однако, после более чем года заключения, Руст был досрочно освобожден и выдворен из Советского Союза. Его освобождение было расценено как жест доброй воли со стороны советского руководства в преддверии новых переговоров с Западом о сокращении вооружений.

Инцидент с Матиасом Рустом навсегда вошел в историю как один из самых курьезных и значимых эпизодов холодной войны. Он продемонстрировал не только недостатки советской системы ПВО, но и глубокие противоречия, существовавшие в советском обществе в эпоху перестройки. Этот полёт стал символом изменений, которые вскоре должны были произойти в Советском Союзе и во всем мире. Следует отметить, что в сериале этот момент показан несколько иначе. Нет, Руст там тоже летит. И даже приземляется. Но на борту его самолёта находится контейнер с биологическим оружием, и именно поэтому было принято решение его не сбивать. Притом по сюжету, сам Руст об этом не знает. Он бунтарь по натуре и творит всякую дичь ради хайпа. Собственно, эта выходка для него скорее ради куража. Это событие развивается одновременно в двух странах - СССР и ГДР. В СССР Руст уже летит, а в это время агентура в ГДР узнаёт о биологическом оружии. Информация об этом поступает в Москву практически в последний момент, и в ходе передачи этой информации погибает агент. Притом, как окажется позже, из-за предателя внутри КГБ... Ну а далее события начинают развиваться через несколько лет после того самого полёта...

Нашего главного героя зовут Александр Нечаев. Как я уже упомянул выше, фамилия вызывает ассоциации как с главным героем игры Atomic Heart, так и с революционером начала 20-го века, отличавшимся своей идейностью и жестокостью. Наш герой, конечно же, ни к одному ни к другому отношения не имеет. Хотя если сравнивать с Нечаевым из Атомика - оба работают в КГБ вместе с жёнами. Но думаю создатели сериала вряд ли играли в игру. И наш герой не такой жёсткий как его однофамильцы. Тем не менее, на два года от оперативной работы его отстранили и засунули в архив. Точнее - сослали. но всё меняется, когда в СССР приезжает агент вражеской разведки с целью передачи секретной информации. И вот тут-то и начинается наш сюжет. Руководители выдёргивают Нечаева из рутины, в которую они сами же его и сослали и отправляют на оперативное задание. Там многое идёт не по плану, но именно в ходе этих действий он знакомится с Ингрид - второй яркой героиней данной истории.

Ингрид - танцовщица и актриса. В то время, как Александр охотится на шпионов, она с танцевальной группой выступает в Москве. Девушка несомненно талантливая и разносторонняя, потому что помимо всех этих танцевальных дел является боевиком террористической организации RAF, формально состоящей из патриотов ГДР, а на деле - группой людей, контролирующейся спецслужбами. Притом в тёмную. Попав на крючок к одному весьма неприятному типу ей приходится выполнять всевозможные неприятные задания... но это будет потом, когда Нечаев отправится в Германию. Сама Берлинская стена уже трещит по швам, как и СССР, и нашего героя отправляют на родину Канта и Гегеля с целью добыть некий Архив Вульфа - набор секретных документов, содержащий сведения о резидентуре спецслужб и прочую информацию, выставляющую мировых лидеров в неприятном свете. Выполнение задания осложняется тем, что помимо КГБ за Архивом охотятся ЦРУ и Штази. Вот такие вот исходные данные. Всего сюжета я Вам рассказывать не буду, иначе Вам неинтересно будет смотреть. Тем не менее, стоит отметить бэкграунд на фоне которого происходят события. Он-то спойлером не является, потому что давно уже стал частью нашей и мировой истории.

Параллельно нам показывают события на политическом Олимпе СССР. Горбачёв показан человеком, который пытается реформировать Советский Союз, но совершает одну ошибку за другой. Все мы знаем, к чему в итоге привели данные решения. Как он показан в сериале? Актёр старается. Но родимое пятно - отличительную особенность настоящего Горбачёва могли бы нарисовать и получше-) Благо фотографий "оригинала" полно.

В сериале Горбачев предстает сложной и противоречивой фигурой, человеком, разрывающимся между идеалами реформирования и давлением консервативной партийной номенклатуры. Зритель видит его колебания, его попытки найти компромисс, его искреннее желание изменить страну к лучшему. Но при этом, образ Горбачева не лишен и критических ноток. Показаны его ошибки, его нерешительность в ключевые моменты, его, возможно, наивное доверие к определенным лицам. Авторы сериала не пытаются создать однобокий портрет – ни героя, ни злодея. Горбачев изображен человеком, поставленным в сложнейшие исторические обстоятельства, действующим в рамках тех возможностей и ограничений, которые ему были доступны. Его мотивы понятны, его цели благородны, но его методы и результаты – предмет для споров и дискуссий.

Актер, исполняющий роль Горбачева, старается передать внутренний мир своего героя, его сомнения и надежды. Он пытается воспроизвести манеру речи, жесты, даже походку советского лидера. И в целом, ему это удается. Но некоторая карикатурность в гриме, особенно в отношении родимого пятна, несколько упрощает образ, лишает его необходимой глубины. Несмотря на это, образ Горбачева в сериале остается одним из самых ярких и запоминающихся. Он служит отправной точкой для размышлений о судьбе СССР, о причинах его распада, о роли личности в истории. Сериал не дает однозначных ответов, но побуждает зрителя к собственному анализу и осмыслению событий тех лет. В конечном итоге, созданный образ Горбачева – это не документальная хроника, а художественная интерпретация, отражающая взгляды авторов сериала на историческую эпоху и ее ключевых персонажей. И хотя он не идеален, он вызывает интерес и заставляет задуматься о сложных вопросах истории.

Помимо Горбачёва люди, жившие в то время или изучавшие историю увидят и других значимых политических игроков того времени. Язов, Шеварнадзе, Рыжков, Ельцин. Некоторые образы переданы достаточно неплохо. И это из очевидных. Но есть там и один не очевидный. Я не знаю, сознательно ли режиссёры добавили туда одного человека, или это мои субъективные домыслы. Попробую поделиться своими мыслями с Вами. Все мы знаем, что одной из страниц биографии действующего президента В. В. Путина является служба в КГБ. И не где-то, а в составе резидентуры разведки в ГДР. И самое забавное, что наш президент в своей молодости находился в Берлине во время падения знаменитой Стены. И, получается, во время событий данного сериала. История заключается в следующем.

События 5 декабря 1989 года неразрывно связаны с крахом Берлинской стены. В этот день разъяренная толпа осадила здание Министерства госбезопасности ГДР, известного как Штази. Прорвавшись внутрь, люди крушили все вокруг. Осознавая неминуемость захвата, немецкие спецслужбы попытались в спешке уничтожить практически всю документацию, отражавшую их деятельность. В результате, нападавшим достались лишь незначительные остатки архивов, а политические заключенные, содержавшиеся во внутренней тюрьме, обрели свободу. Однако на этом история не завершилась. Рядом находился двухэтажный дом, служивший резиденцией КГБ СССР. Вечером, около девяти часов, несколько сотрудников с тревогой наблюдали за происходящим в здании Штази. Их безуспешные попытки связаться с руководителем, который уже покинул резидентуру, привели к тому, что они обратились за помощью в расположенную поблизости воинскую часть. Но в поддержке им было отказано.

Без санкции из Москвы руководство не решилось отправить охрану к зданию, но связаться со столицей в тот момент было невозможно. Иного выхода не было. Проблему пришлось решать своими силами. Эту задачу взял на себя подполковник КГБ Владимир Путин, который в тот вечер исполнял обязанности старшего по званию в здании резидентуры. Ему было 37 лет. По сигналу тревоги прибыла группа охраны, состоящая из восьми пограничников. Они быстро заняли позиции в оконных проемах, и из окон стали видны дула автоматов, направленные на улицу. Путин рассчитывал на дипломатическое урегулирование ситуации и направился к выходу, чтобы попытаться договориться с разгневанной толпой, готовой повторить события, произошедшие в Штази. Он спросил у собравшихся, чего они добиваются, явившись к резиденции. Толпа ответила незамедлительно: они хотят осмотреть здание резидентуры. Путин объяснил, что в соответствии с международным соглашением осмотр здания невозможен. К тому же здание не имеет отношения к немецким организациям, а является собственностью Советской армии. Во время его речи у некоторых людей возникли сомнения в его советском происхождении, поскольку он слишком хорошо владел немецким языком.

Подобные вопросы не поколебали уверенность Путина, и он твердо заявил о своей работе переводчиком, как и значилось в его легенде. Тем не менее, сомнения оставались, ведь его немецкий звучал слишком безупречно и без малейшего акцента для обычного переводчика. Ко всему прочему, кто-то обратил внимание на машину с немецкими номерными знаками, стоявшую неподалеку. Но и здесь Путин быстро нашел ответ, объяснив, что использование подобного транспорта разрешено соответствующим соглашением. Неутихающая толпа заставила подполковника оценить обстановку. Заметив в рядах множество возбужденных людей, склонных к агрессии, он перешел на безупречный немецкий, призвав собравшихся к спокойствию. Он напомнил, что падение Берлинской стены – общее торжество, но подчеркнул, что сейчас он находится на службе, охраняя объект, принадлежащий Советскому Союзу. Он – солдат и преданный своей стране гражданин. Вероятно, оказавшись на его месте, каждый из присутствующих поступил бы аналогично, выполняя свой служебный долг.

Наседавшая толпа притихла, и он продолжил:

- Я офицер Советской армии, я отличный стрелок. Имея в запасе 12 патронов, поверьте, я смогу убить 11 человек, а последний оставлю для себя.

Он старался убедить собравшихся разойтись без насилия, предупреждая, что иначе будет вынужден исполнить свой служебный долг, что приведет к нежелательным потерям. Завершив свою речь, он неспешно направился к главному входу в здание. Толпа молча внимала ему, и вскоре люди начали тихо расходиться. Значительно позже к охране здания прибыли подкрепления, но в этом уже не было нужды. После этой встречи никто из немцев той ночью так и не осмелился войти в резиденцию. Подлинность этой истории не вызывает сомнений, однако вокруг нее существует множество разногласий: расходятся во мнениях о количестве протестующих, числе патронов в магазине, и некоторые даже сомневаются, что Путин вышел к людям в одиночку. Верить этому или нет - личное дело каждого. Тем не менее, последующая политическая деятельность В.В. Путина показала, что в отличии от двух своих предшественников он способен принимать взвешенные решения в непростых условиях.

Я поделился этой историей с вами не случайно. Подобная сцена практически дословно воспроизведена в нашем сериале. Персонаж по фамилии Константинов оказался в идентичной ситуации: осаждаемое разъяренной толпой здание, вооруженный сотрудник, и практически тот же самый разговор. Отличие лишь в мотивации и целях. В сериале он тянул время, чтобы его коллеги смогли найти необходимую информацию в документах. Любопытно, что в финале, обсуждая планы на будущее, Константинов говорит о возвращении в Ленинград к своим дочерям. Вот такие вот скрытые отсылки можно встретить в сериале. Ну что ж, думаю самое время перейти к заключению.

Заключение

В качестве итога хотелось бы отметить следующее. Наша оценка тех или иных исторических моментов может существенно различаться, что создает определенные трудности для кинематографистов. При создании фильмов, основанных на реальных исторических событиях, крайне важно, чтобы персонажи были представлены с максимальной точностью и правдивостью. Режиссеру следует избегать личных интерпретаций и эмоциональной окраски событий и героев, чтобы не искажать восприятие зрителей. Право на собственное мнение должно оставаться за аудиторией, особенно когда речь заходит о таких масштабных и переломных моментах в мировой истории, как распад СССР и падение Берлинской стены. Именно поэтому историческое кино требует особой деликатности и скрупулезности. Необходимо учитывать множество факторов, от политической конъюнктуры момента до психологического портрета эпохи. Кинематографист, берясь за столь ответственный проект, должен осознавать, что его работа станет не просто развлечением, а своего рода документом, формирующим представление зрителя о прошлом. В связи с этим, возрастает роль консультантов-историков и экспертов в смежных областях. Их задача – обеспечить максимальную аутентичность деталей, от костюмов и декораций до политических реалий и социальных настроений. Чем глубже будет погружение в исторический контекст, тем выше вероятность того, что фильм найдет отклик у зрителей и не вызовет волну критики со стороны профессионального сообщества.

Кроме того, важно помнить о многогранности любого исторического события. Представлять лишь одну точку зрения, пусть даже подтвержденную архивными документами, значит, обеднять картину и лишать зрителя возможности сформировать собственное, объективное мнение. Кинематографист должен стремиться к многоголосию, представляя разные точки зрения и позволяя аудитории самостоятельно решать, кому верить и какие выводы делать. В заключение, хотелось бы подчеркнуть, что создание исторического кино – это огромная ответственность. Это не просто рассказ о прошлом, это формирование будущего через призму осмысления исторических событий. И только взвешенный, объективный подход, основанный на глубоком изучении материала и уважении к исторической правде, может обеспечить создание по-настоящему ценного и значимого произведения.

Я воздержусь от привычного заключения о том, стоит ли тратить время на просмотр. Безусловно, да! По моему мнению, подобные картины не заслуживают быть проигнорированными. Причины две: во-первых, это прекрасная возможность получить удовольствие от захватывающей истории и великолепной работы актёров; во-вторых, это шанс восполнить пробелы в знаниях об исторической эпохе, если таковые имеются. На этом, пожалуй, всё, что я хотел сказать по данной теме. Наслаждайтесь качественным кино, погружайтесь в интересные игры и уделяйте время хорошей литературе.

- Я всё ещё не понимаю, что…

- Теперь давайте договоримся: я честен с вами – вы честны со мной. Вот здесь, – Травников показал ей пистолет, - серебряные пули, так что фокус как прошлой ночью не прокатит.

- Я вас не понимаю, - библиотекарша поджала ярко накрашенные губы.

- Откуда вам известно про сомнурицин? – Травников сунул в рот сигарету и прикурил, не выпуская пистолета из рук. Левая его рука, вернувшая пачку и коробок в карман пиджака, так и осталась там.

- Про что, простите?

- Сомнурицин.

- Я не понимаю вас. Я учитель литературы, а не химии. – Антонина Павловна уже стала раздражаться.

- Тогда снимите перчатку, - улыбнулся Травников.

- Зачем? Я не буду этого делать.

- Снимите перчатку, или я вас убью. – Дмитрий направил на женщину пистолет. Глаза у той округлились ещё больше, заметались из стороны в сторону.

- Вы в своём уме?!

- Снимите перчатку!

- Я не буду этого делать!

- Раз!

- Не буду!

- Два!

- Вы сумасшедший!

- Три!

И тут женщина резко вскочила со своего места, потом пространство как-то исказилось, словно его быстро закрутило в спираль и так же выпрямило. Дмитрий увидел, словно вспышкой, как сморщивается и уменьшается старческое лицо, а потом одежда рухнула вниз, словно под ней ничего и не было, прямо как красные тряпки минувшей ночью. Травников вскочил, выбросив вперёд левую руку. От парты куда-то к выходу летел белый мотылёк, но его тут же сбила горсть соли, брошенная Дмитрием. Раздался дикий, пробирающий до костей и полный боли визг, и в ту же секунду на дощатый пол, словно взявшись из воздуха, свалилась старуха. Голая, она скорчилась на полу в позе эмбриона, злобно шипя. В ядрёный запах парфюма и сухих книг вдруг резко вклинилась трупная вонь. Тело библиотекарши уже разлагалось, дряблая кожа давно слезла, а гниющая чёрно-синяя плоть мерзко блестела в свете лампы, как чернослив. Только шея и лицо были щедро замазаны белилами.

- Оделась! Быстро! И села обратно, без фокусов! - Травников вскочил со своего места, опрокинув стул, и взял старуху на прицел. Та злобно глянула на него исподлобья и, с кряхтением поднявшись на ноги, прижала к груди платье и бочком направилась за стеллаж. – Здесь одевайся! Давай! Быстро! – женщина снова злобно глянула на Дмитрия, но, ничего не сказав, спешно натянула платье. – А теперь обратно за стол. Давай.  – Библиотекарша послушно села за парту, сложив гнилые руки, одна из которых была прострелена в районе предплечья, с длинными пальцами и обломанными жёлтыми ногтями на столешнице в замок. Травников тоже сел, кое-как подняв стул одной рукой, не сводя при этом взгляда и пистолета с покойницы напротив.

- Как вы узнали?  - поникшим голосом спросила она.

- Работа такая. Сначала ты мне всё расскажи, а потом и я тебе отвечу.

- И что теперь со мной будет?

- Сначала всё по порядку расскажи, там и решим.

Женщина вздохнула и начала:

- Когда Мотюшу убили, я страдала не меньше его отца. Он ведь мне как сын был, понимаете? Я своего ведь  даже на руках подержать не успела, сразу мёртвый родился, а потом не смогла. Но вот Мотюша мне сыночка заменил, а я маму ему. Хороший мальчик был, очень славный. И вот когда он умер, и я поняла, что закон убийц его не накажет – я ведь тоже умереть хотела. Но потом случайно прибиралась в старых книгах и нашла две такие, которые мне дали шанс. Шанс наказать его убийц самой, понимаете?

- Что за книги?

- Они в столе. Можно показать?

- Только медленно, – кивнул Травников. Женщина встала и, подойдя к столу, вытащила из ящика два больших старых тома. Дмитрий не сводил с неё пистолета. Антонина Павловна вернулась обратно, аккуратно положила книги на стол и, придвинув их капитану, села на своё место. Травников прочитал выцветшие названия, написанные ещё с «ятями»: «Ведьмаство умертвиево» за авторством Никанора Примяжинского и «Основы тёмной алхимии и магии. Влияние нечистых обрядов на практиканта» за авторством некого А.П. Верховина. – И что вы там вычитали?

- Много всего, - пожала женщина плечами. – Они дали мне способ мести, и я им воспользовалась. За год подготовки я смогла превратить себя в это, - она указала на своё тело. – Новые способности, с которыми вы уже знакомы, позволили мне проникать в дома и передвигаться по лесу незаметно. К тому же я теперь точно знала, что никто не сможет меня остановить. А раздел ядов дал мне способ убийства, который никто бы не раскрыл. Конечно, я могла просто свернуть каждому шеи или оторвать голову, но тогда это привлекло бы слишком много внимания.

- Откуда ты взяла ингредиенты? – Травников опёр руку с пистолетом на стол, продолжая держать библиотекаршу на прицеле.

- Зинаида слишком простодушна. Мне ничего не стоило выкрасть у неё всё необходимое.

- Ладно, но если шум был не нужен, то зачем тогда весь этот спектакль с мотыльками, красной одеждой и маской из черепа?

- Они должны были знать, за что умирают, – старуха вдруг подалась вперёд. Травников вскинул ПМ, но та не думала нападать. Нависнув над столом, она обдала Дмитрия гнилостным запахом вперемешку с парфюмом и злобно зашептала. – Все эти эгоистичные, мерзкие и уродливые принцы Просперо должны были смотреть в лицо своей красной смерти! Они должны были видеть Мотюшу! Должны были знать, что глотают кусочек его души, настолько чистый, что он их отравляет, – в её мёртвых глазных яблоках заплясали безумные бесовские огоньки.

«Да эта, похоже, похлеще шамана с катушек съехала, и видимо, даже пораньше начала». Только сейчас Травников понял, что в его плане был один существенный недочёт. Он никак не мог связаться со Свяхиным и опергруппами, которые сейчас прочёсывали старый погост. Сейчас он остался один на один с безумной мёртвой ведьмой, которую нужно было задержать и как-то доставить в отделение организации. Нужно было срочно что-то придумать, и Травников начал лихорадочно соображать.

- Ладно. А почему последней семье просто шеи переломала?

- Это был финальный аккорд. Смена участкового спутала мои планы. Алкоголик Василий бы просто закрыл дела, но Михаил Семёнович решил докопаться до сути, пригнал вас, вы стали разнюхивать. И мне пришлось импровизировать. Но когда вы пришли сюда и спросили про Мотюшу, я сразу всё поняла. Нужно было просто поставить уже давно свихнувшегося отца. Я скормила вам ложную информацию про книги, подделала карточку, а после подкинула улики к нему в дом. Вы должны были подумать, что он свихнулся и всех убил.– «А ведь мы так и подумали». - Скорее всего, первые два случая объяснили бы тем, что он тайно открыл заслонки. А вот на третьем уже точно нужна была насильственная смерть. Но там почему-то были вы. Однако и вы всё-таки не смогли мне помешать, – старуха довольно ухмыльнулась и откинулась на маленькую спинку. – Ну-с, теперь ваша очередь. Рассказывайте, как вы всё узнали и откуда?

- Мы с товарищем Свяхиным, из организации, расследующей паранормальную активность. Так что вы просчитались только в том, что не знали о нас. Наши эксперты быстро обнаружили сомнурицин, и мы сразу копали под сверхъестественное.

- Надо же, как интересно, - женщина оперла подбородок на кулаки и улыбнулась, показав тёмные, неестественно длинные зубы.- Неужели из ордена «Крест»? Я о нём читала, но думала это пережиток прошлого.

- Из него самого, - кивнул Травников. «А может, просто колени ей прострелить, и всё? Да, думаю, это самое простое решение».

- Надо же! Восторг!

- И ещё вопрос: как ты заставляла жертв класть в рот мотыльков?

- Сложно отказать мертвецу, правда? – хищно улыбнулась она. – И вообще, товарищ капитан, какой-то вы невежливый. Я к вам на «вы», вы ко мне на «ты».

«Не собирается сдаваться», - понял Травников.

- Не питаю уважения к сумасшедшим, - хмыкнул он.

- Это с чего бы я сумасшедшая? – возмутилась женщина. «Пора», - решил Дмитрий.

- А ты себя слышала?! – Травников вскочил на ноги. – Ты сколько людей убила?! Без суда и следствия! Детей не пожалела! Без доказательств!

- Это в память о Мотюше! – старуха тоже вскочила, вцепившись в столешницу. – Они должны его помнить! Он был бы рад!

- Ты и его самого, и всё, что дорого ему было, изуродовала! – процедил Травников.

- Да как ты… - женщина только хотела разразиться гневной тирадой, но Дмитрий выстрелил ей в колено, не дав даже начать.

Хлопок разнесся по библиотеке, быстро стихнув, книги и многочисленные папки поглотили звук. Старуха взвизгнула и упала, но не скорчилась, схватившись за простреленную ногу, а стремительно поползла прочь по полу, словно гигантский паук. Травников выстрелил ещё и ещё, но попросту не успевал за слишком быстро виляющей по полу старухой. Одной рукой, походя, она свернула массивный стол, и лампа на нём разбилась об пол, погрузив библиотеку в темноту. Пистолет Дмитрия сухо защёлкал, оповещая о том, что обойма опустела. Он быстро нашарил в кармане новую и перезарядил оружие. Топот старухи отдалялся, и Дмитрий, выхватив из кармана фонарик, положил на руку с ним пистолет и осторожно пошёл следом, вглубь библиотеки.

Луч фонаря казался каким-то призрачным, прыгая по высоким стеллажам, которые больше напоминали ряды могил. Старухи не было слышно. «Похоже, затаилась и ждёт где-то в конце», - подумал Травников, но тут из соседнего прохода справа донесся быстрый дробный топот. Дмитрий замер и резко метнулся на звук. Тут же за его спиной, уже в левом проходе, послышалось мерзкое хихиканье. «Путаешь, сука»?

Он развернулся на звук - и тут книжная полка на уровне живота Дмитрия с грохотом посыпалась, оттуда вылезла покрытая трупными пятнами рука и, вцепившись в ствол пистолета, рванула его с такой силой, что у Травникова не было никаких шансов.  Оружие улетело куда-то в темноту, звонко стукнувшись об пол, а старуха продолжала вылезать из полки, вцепившись в брюки Дмитрия и мерзко скалясь. Дмитрий ударил её кулаком в лицо, нос старухи хрустнул и свернулся на бок, но та этого словно и не почувствовала, только расхохоталась и попыталась укусить кулак. Отдёрнув руку, Дмитрий бросил на тонкие паучьи кисти щёпоть оставшейся соли. Тварь завизжала и разжала пальцы. Травников рванул прочь, за пистолетом.

Но старуха явно была не намерена так быстро сдаться. Окончательно выбравшись из стеллажа, она в один лягушачий прыжок нагнала Дмитрия и, повалив его на пол, попыталась вцепиться ему в шею зубами. Фонарик покатился в сторону. Травников двинул ей в морду затылком, тварь отшатнулась, и он смог перевернуться, оказавшись с мертвечиной лицом к лицу. Ведьма опять попыталась вцепиться в горло, Дмитрий снова мотнул головой, но не попал. Зубы старухи вцепились ему в щёку, мотнув башкой, она стала зубами пытаться отдирать его плоть от лица. Травников зарычал от боли. В этот момент его правая рука наконец-то смогла высвободить серебряную финку из ножен на поясе, и он ткнул ею в брюхо твари. Нож вошёл так мягко, что ему даже сначала показалось, что он не попал. Дмитрий ударил ещё два раза, пока не почувствовал, как ему на руку хлынула холодная, словно прудовая вода, кровь. Старуха завизжала, выпуская измочаленную щёку из челюстей, и Травников тут же схватил её второй рукой за пучок волос.

Держа старуху за волосы, он быстро полоснул её по горлу. Бескровный разрез на нём разъехался в стороны, словно расстегнулась молния на кармане. Старуха захрипела. Перехватив нож обратным хватом, он несколько раз ударил старуху в грудь, метя в сердце. Теперь он уже почувствовал слабое сопротивление костей. Не дожидаясь ответной реакции, Дмитрий скинул тварь с себя и вскочил на ноги. Библиотекарша хрипела, с запозданием мертвая бурая кровь добралась до горла и теперь мерзко пузырилась в разрезе и на гнилых губах. Но Дмитрий этого не видел. Во-первых, было слишком темно, а во-вторых, он не обращал на это никакого внимания. Всё, что он видел, что покойница всё ещё двигается и пытается подняться на четвереньки.

Не дожидаясь этого, Травников рванулся с места к концу прохода. Старуха, наконец поднявшись, тоже устремилась к нему, пусть и без былой прыти. Добежав до края стеллажа, Травников схватился за него, и немного забуксовав, всё же смог затормозить. Тварь была уже близко, и Дмитрий, ухватившись за стеллаж обеими руками, зашипел от натуги. Кричать было больно, рот заливала кровь. Вены на его лбу вздулись, но тяжеленный стеллаж никак не поддавался. Старуха была уже в шаге от Травникова, и тут наконец металлическая громада пошатнулась и упала вниз под собственным весом. Дмитрий не смог бы её удержать, даже если бы захотел. С грохотом папки и книги полетели вниз, прибивая старуху к полу. Она оказалась наполовину придавлена стеллажом, словно паук ботинком. Злобно зашипев, она упёрлась руками в пол, намереваясь скинуть с себя тяжесть. Но Травников пинком выбил одну из рук, старуха повалилась обратно, взвизгнув. Затем Дмитрий нанёс три быстрых удара в голову, нож с хрустом ломал старый череп, словно арбуз. Старуха конвульсивно задёргалась. Тогда Дмитрий сел на стеллаж сверху и, схватив тварь за волосы, принялся отпиливать ей голову ножом.

Библиотекарша задёргалась, попыталась встать, но у неё ничего не вышло. Теперь она умирала окончательно, и даже те потусторонние силы, что питали её гниющие тело до этого, покидали его. Наконец, нож, перерезав последний лоскут мяса, слегка звякнул о металлический край стеллажа. А Травников отбросил отрезанную голову твари в сторону. Та гулко покатилась по полу, стукнулась о другой стеллаж и остановилась, словно мячик. Тело старухи обмякло окончательно, и из неровного разреза шеи на пол вытекала мерзкая, вонючая, чёрная кровь.

Дмитрий подождал, пока конвульсии издыхающей твари окончательно стихнут, и только тогда смог выдохнуть и подняться на ноги. Он попытался сплюнуть кровь, но из-за щеки, вместо которой на лоскутках кожи болталась какая-то мочалка, получилось только пустить густую ниточку слюны. Вся левая половина лица словно распухла и онемела одновременно, тянущая боль пульсировала, отдавая в лицевые нервы. Аккуратно утерев рот рукавом,  Травников прошёл, поднял с пола фонарик. Каждый раз, когда он наклонялся, щека кровила всё сильнее, ощущение давления увеличивалось. Отыскав пистолет, Дмитрий вернулся к перевернутому столу, рядом с которым на полу валялась кожаная сумочка покойной библиотекарши. Травников отыскал в ней связку ключей и вышел на улицу.

Лицо обдал свежий тёплый весенний ветерок, щека тут отозвалась болью. Травников только стиснул зубы, шипеть или материться было больно. Ещё минут пятнадцать он подбирал нужный ключ и, заперев, наконец, дверь, медленно зашагал по дороге. Путь до дома участкового показался необычайно долгим. После первых шагов на Травникова навалилась такая дикая усталость, что он был готов растянуться и уснуть прямо в пыли, но всё же продолжал тащиться вперёд. Свяхин стоял у ворот и, пыхтя папиросой разговаривал о чём-то с оперативником и экспертом. Тут оперативник вдруг указал рукой на Травникова, Свяхин с экспертом тоже повернули головы, и по губами Анатолия можно было прочесть «Ох-х ты ж мать!» Тут же все трое поспешили к Дмитрию.

- Дим, ты как? Кто это тебя? - Свяхин подставил ему плечо. Травников попытался ответить, но только поморщился и замычал от боли.

Травникова не стали даже в дом затаскивать, сразу посадили в машину скорой, где его обступили медики. Дмитрий только и успел, что написать Свяхину на листочке, вырванном из блокнота: «Библиотекарша убийца. Всё в библиотеке», и сунуть листок вместе с ключами, и, окончательно обессилевший, упал на носилки.

Всю следующую ночь магические хирурги в подземной операционной собирали ему щёку по кускам. Потом за две недели восстановления, пока его лицо было замотано бинтами, точно у мумии, Травников исписал, пожалуй, чуть ли не целый роман для следствия. Наконец, его отпустили.

Сейчас он стоял в туалете ресторана «Якутский», разглядывая розовый, похожий на сплющенную медузу шрам на щеке. «Мда, ну хоть целая осталась, и то хорошо. Бороду, наверное, придётся отпустить», - думал он. Вымыв руки, он вернулся в зал, где за столиком уже сидел Свяхин, как обычно, довольный и пыхтящий папиросой.

- Да не всё так плохо, - улыбнулся он, явно поняв, почему Травников задержался в уборной. - Последнее слово магической медицины, всё-таки.

- Бороду-то устав разрешает носить? - Дмитрий поёрзал на стуле, пододвигаясь ближе к столику.

- Да хоть две, - отмахнулся Свяхин.

- Это хорошо. Ты заказал уже чего?

- Ага, сейчас разминочное принесут.

- Ладно, - Дмитрий кивнул. - Слушай, а объясни мне нормально-то, как так вышло? Вы же деревню проверяли на ведьм.

- Так она ведьмой и не была, - Свяхин пожал плечами. - Она превратилась в ведьмовское умертвие, а способности уже после смерти появились. В книжках всё вычитала, кстати, до этого случая безвозвратно утерянных орденом. А ты, - ткнул он в Травникова папиросой, - их как бы и вернул. Тебе за это премию выпишут.

- Большую?  - Травников взял меню в кожанном переплете.

- Да уж не обидят, - улыбнулся Анатолий и обломал столбик пепла о хрустальный бок пепельницы.

- А с Зинкой-то чего? Которая их местная ведьма? Посадили?

- Да, - кивнул Свяхин, - семь лет ей впаяли за разглашение гостайны. А также за применение наговоров по отношению к неосведомленным о магической реальности лицам. Плюс организация у неё лицензию забрала, она теперь ни для кого колдовать не сможет.

- Хм, - хмыкнул Травников, приметив себе судака, запеченного в сметане. - А местным и участковому как объяснили?

- А никак, - пожал Свяхин плечами, - Михал Семёныч у нас кучу бумаженций по неразглашению подписал, да он и не видел толком ничего, не догадается. А с местными он сам объяснится, скорее всего, подписками и отделается.

- И то верно, - кивнул Дмитрий. Тут подошёл официант, выставив к ним на стол больше блюдо с тонко нарезанным языком и вазочкой ароматного хрена посередине. К закускам, конечно, прилагался запотевший графин холодной водки с двумя рюмками. «А Толя знает, как разгоняться», - ухмыльнулся Травников. Он заказал себе горячее, пока Свяхин наполнял рюмки.

- Ну что, Дмитрий Саныч, давай за твоё первое успешно раскрытое дело в организации! - Свяхин поднял рюмку. Они чокнулись, выпили, закусили. Невольно на лице Дмитрия растянулась довольная улыбка. Закуска и водка были отличными, узел нервов на затылке снова размяк. - Какие вообще впечатления? - Свяхин откинулся на спинку стула, жуя закуску.

- Да как тебе сказать, - Травников пожал плечами, подцепил вилкой ещё один кусок языка и макнул его в хрен. - Просто понял, что монстров гораздо больше оказалось, чем я думал.

- Есть в этом своя правда, - кивнул Свяхин. - Ну ты давай не расслабляйся, у нас кое-что новенькое наклёвывается…

- Ну-ка? – заинтересованно пробубнил Травников с набитым ртом – он уже закинул кусок языка в рот и  как раз жевал.

- Да звонили тут… Коллеги наши из Ивашково. Случай у них, кажись, по нашему профилю… Позже расскажу подробности. Ну что, Саныч, между первой и второй – перерывчик небольшой? – хохотнул Свяхин. – Наливай давай!

Оперативники с удовольствием сдвинули рюмки. Сегодня намечался отличный вечер, а потом дела и ещё раз дела. Ведь, как верно заметил капитан Травников - монстров вокруг гораздо больше, чем кажется.

Спасибо за прочтение! Если вам понравилось - подписывайтесь на меня, мои соцсети, там ещё есть много чего)

Тг: https://t.me/suhorukowriter

ВК, кому больше нравится: https://vk.com/suhorukowriter

- Придурки, мля… - Дмитрий сплюнул мерзкую густую слюну с привкусом желудочного сока. Во рту пересохло, но сил дойти до воды не было, к тому же он боялся, что его снова вырвет.  – Это чё вообще за тварина была?

- А хрен его знает. Но точно что-то мёртвое. Иначе не силы, ни живучести бы такой не было.

- И запаха.

- Надо было и тебе серебро оставлять. Тогда бы точно грохнули.

- А так че? – Дмитрий попытался встать, но мир снова покачнулся, и он сел обратно.

- Ты сиди, - прохрипел  Свяхин, прикрывая глаза. – Сейчас бригада приедет, и нормально будет. А так ушло оно от нас, испарилось, только тряпьё своё оставило.

- И череп.

- Какой череп? – Свяхин привычно было встрепенулся, но тут же снова привалился обратно к стене.

- Да вон, в тряпках валяется, - указал рукой Дмитрий.

- Сейчас бригада приедет и посмотрю.

Долго ждать бригаду не пришлось. Когда на кустах за окнами показался свет автомобильных фар (звук моторов в такой ливень было нереально услышать), Дмитрий, опираясь на стену, встал и, уже не шатаясь, направился на улицу.

Два серых воронка опергруппы, буханка магических криминалистов и карета скорой, оснащённая магическими аппаратами, забили двор. Медики тут же осмотрели Травникова и Свяхина, посветили фонариками в глаза, замеряли давление и аурные колебания. В целом всё было в порядке, хоть врач и настаивала на госпитализации, но Дмитрий с Анатолием отделались только таблетками. Двумя жёлтыми и красными горошинами, похожими на витаминки.

- Это что? – спросил Травников, подозрительно разглядывая пилюли на ладони.

- Обезболивающее и восстановители, - Свяхин уже утирал губы после стакана воды, замахнув свою порцию препаратов. – Сейчас минут пятнадцать - и будешь дальше как кабанчик бегать.

- И много такого чуда?

- Много. Но это не совсем ведь чудо, потом побочками придётся помучаться.

- Какими? – Травников так и застыл со стаканом у губ, невольно сглотнув таблетки.

- Да мелочи, - отмахнулся Свяхин. – Мигрень, понос и давление поскачет. Ну это потом.

- А работать нужно сейчас, – Дмитрий допил свой стакан.

Легче стало не через пятнадцать, а уже через пять минут. Боль в рёбрах пропала, а муть в голове исчезла. Они со Свяхиным прошли в детскую, где один из экспертов уже колдовал над трупом мальчика. Свяхин присел на корточки рядом с тряпьём и, прищурившись, склонил голову набок, разглядывая кусок черепа.

- А знаешь что, Дим? Съезди-ка к нашему участковому, подними Антошу, пусть тут помогает, а Михал Семёнычу скажи, что нужно срочно эксгумировать тело Матвея Трофимова. Прямо сейчас, пока он копателей поднимает, ты за мной возвращайся. Я как раз тут кой-чего успею решить.

Дворники возили дождь по лобовому стеклу, в такую погоду было трудно что-то разглядеть, но Дмитрий всё-таки увидел, что в зарешёченом окне милицейского участка горит свет. «Интересно, чего это Михаил Семёныч работает в столь поздний час? Неужели кто-то о случившемся уже доложить успел?» - подумал Дмитрий, сворачивая к приземистому зданию. Быстро забежав под козырёк, втягивая голову в плечи, в попытках спрятаться от дождя, Дмитрий распахнул дверь участка.

Сразу же его насторожило большое количество грязных следов. Не маленьких и босых, а разных, от обуви, словно бы здесь побывала толпа, но при этом в участке всё было тихо, только доносилась из кабинета участкового какая-то возня. Травников достал из подплечной кобуры Макаров - патроны ещё по пути он заменил на серебро - и аккуратно пошёл к чуть приоткрытой двери. Старый дощатый пол предательски скрипнул под туфлей, и тут из кабинета раздался крик:

- Здесь кто-нибудь есть?! Эй! Помогите! – но Травников не кинулся помогать, он продолжил осторожно подходить к кабинету, хоть и узнал голос участкового. – Э-э-э! Люди-и-и!

На полу среди следов были видны затоптанные капельки крови. Крест в кармане пиджака молчал, но Травников ещё не привык ориентироваться по нему. Подойдя к двери, он резко распахнул её пинком. Глазам его открылась поистине удивительная картина. В кабинете всё было перевёрнуто – письменный стол, стулья, бумаги рассыпаны по полу, а рядом с окном, под которым валялись разбитые цветочные горшки, сидел прикованный к батарее Михаил Семёнович. Форменная рубашка была разорвана, подбитый левый глаз заплыл, наливаясь лиловым, а под носом запеклась кровь.

- Семёныч. Один?

- Да, Дима, открепи меня быстрее! – Дмитрий осторожно зашёл в кабинет, всё-таки осмотрев углы и никого не обнаружив, убрал пистолет в кобуру.

- Ключи где?

- В столе, второй ящик, запасная связка.

- Чё случилось-то? – Травников сразу увидел связку из трёх маленьких ключиков, лежащую поверх стопок бумаг. Взяв их, он подошёл к участковому и, отстегнув его от батареи, помог подняться.

- Уроды эти, - прошипел Михаил Семёнович, потирая запястье. – Дебилы суеверные! Подмогу надо вызывать, Дмитрий Саныч!  – участковый тут же рванулся к телефону, но Травников остановил его, схватив за руку.

- Подожди. Расскажи сначала, чё случилось.

Участковый, вопреки ожиданиям Дмитрия, спорить не стал.

- Сижу я, значит, бумажки перебираю. Смотрю – на улице шумиха какая-то поднялась, галдёж, народ. Ну, выхожу, спрашиваю, что за дела? А они мне и говорят, мол, Серегу Трофимова идём на болота ловить, чтобы красного чёрта отвадить, а если он по доброй воле не согласится, то мы его силой заставим. Ну, я давай беспорядок пресекать, мол, сейчас всех под арест. Ну вот они меня сами и арестовали, чтобы деревню спасать не мешал. Накостыляли ещё знатно, суки! Ну ничего, сейчас из города наряд вызовем, так сразу все за решетку отъедут, – участковый снова потянулся к телефону, Травников отпустил предплечье.

- Давно было?

- Да минут двадцать назад.

- Долго до болот идти? Уверен, что он там?

- До погоста по такой погоде полчаса пешком, а Серега-то да, там почти всегда среди могилок сидит. И спит, и ест там же. – Михаил Семёнович  крутанул колесо телефона и почти сразу заговорил. – Здравия желаю, сержант Петров, в Большие Церешки нужны три наряда, массовые беспорядки…

- Оружейка есть?

- А? – Михаил Семёнович отвёл от уха трубку, прикрыв её ладонью.

- Оружейка есть?

- Первый ящик, второе дно. Последняя комната напротив туалета.

Дмитрий быстро отыскал в столе одинокий ключ с колечком пеньковой верёвки, но без бирки, и зашагал по коридору. Напротив туалета была массивная узкая железная дверь, открыв которую, Травников увидел все запасы оружия участка. А именно: два старых АКМ, столько же коробок патронов к ним и четыре рожка, аккуратно сложенных стопкой. «Пойдёт», - кивнул он сам себе и принялся набивать рожки. Вскоре к нему присоединился участковый. Сразу приступив к делу, он спросил:

- За ними идти хочешь, Дмитрий Саныч?

- Да, а то убьют они его. Ещё одной смерти за ночь я не допущу.

- В смысле?

- Не важно. Изолента есть?

- В ящике с инструментом, в подсобке. Соседняя дверь.

Дмитрий нашёл в тёмной комнате металлический ящик, набитый гвоздями, шурупами, отвёртками, плоскогубцами, где отрыл моток синей изоленты и обмотал ею автоматные рожки, сделав импровизированную спарку. Сунув обойму в автомат, он громко щёлкнул затвором, загоняя патрон в патронник, и сказал:

- Веди.

Дождь лил как из ведра, стекая по брезентовым плащ-палаткам, которые нашлись в учатске. Жаль, под рукой не оказалось резиновых сапог по размеру Травникова, так что тот уже давно смирился с потерей туфель и бесцеремонно шлёпал ими по грязи. Автоматы болтались у них на груди, покачиваясь в такт шагам.

- Прям войну вспоминаю, - ухмыльнулся участковый, - так же по лесам пробирались. Только теперь за своими идём, не за фашистами.

- А по мне так те же фашисты, раз толпу на мужичка собрали. Только те убивать за расу шли, а эти - за чёрта красного.

- Да ну нет. Это уж ты преувеличиваешь. Они дурни, да, но в общем мужики хорошие. Поколотят, да и всё.

- Знаю я, как толпа колотит. – Тут нога Дмитрия утонула в почве по лодыжку и он почувствовал, как в туфлю заливается вода.

- Вот и болотце началось, отсюда и погост видать, – участковый указал на ярко видные в темноте пляшущие лучи фонарей.

Дмитрий ускорил шаг. И чем ближе они подходили, тем яснее становились крики и возгласы, проступая сквозь шум дождя, точно картинка из тумана. Вскоре они с Михаилом Семёновичем вышли из тени деревьев на большую поляну, а точнее, погост. В лесу это всё выглядело довольно мрачно: замшелые деревянные кресты торчат из холмиков, поросших клюквой. Дождь барабанит по ветхим голубцам, расплывается кругами в чёрном глянце болотных луж между могилами. Совсем рядом, здесь, на краю погоста столпилось человек пять мужиков. Все в дождевиках и резиновых сапогах, лучи их фонарей плясали по стволам, но, как и головы собравшихся, были подняты вверх.

Там на ветке сосны сидел ещё один мужик, хотя человека в нём было сложно узнать. Грязный, мокрый, одетый в какие-то лохмотья, он таращил испуганные глаза из-под кустистых бровей вниз и что-то мычал.

- А ну слезай, Серёга, аль подстрелю! – потрясал под деревом двустволкой тощий мужик, который намедни спрашивал про арест ведьмы. Травников, не сбавляя шаг, на ходу дал короткую очередь в небо и заорал:

- Всем лежать! Руки за голову, мордой в землю! Работает КГБ! - Мужики вздрогнули, втянули головы в плечи и, пригнувшись, обернулись. – Ружьё брось. Быстро! – Травников приложил автомат к плечу, готовясь вести прицельный огонь.

- Так эт… товарищ…

- Быстро бросил! Раз! – до двух считать даже не пришлось, мужичок отбросил ружьё в сторону, и все пятеро синхронно подняли над головой руки. – А теперь мордой в землю! Быстро!

- Так ну… - протянул один.

- Семёныч, ну скажи… - начал второй, но Травников их оборвал:

- Быстро все мордой в землю или стреляю на поражение! – Мужики быстро упали на колени и неуклюже, стараясь не замочиться, рядком растянулись на земле, сомкнув пальцы на затылках. – Кто дёрнется – завалю.

- Семёныч, ну ты-то человек ведь… - снова начал тот, что был с ружьём.

- Чего Семёныч? Чего Семёныч? – участковый закинул автомат за спину и подошёл к сосне. – Как дубасить меня – так эт пожалуйста! А как вас мордами в болото поклали, так сразу «Семё-оныч!» Нет, мужики, в этот раз всё серьёзно. Серёг, ты это, слезай, всё хорошо, - махнул он рукой сумасшедшему, но тот лишь помотал головой и снова что-то забормотал.  – Не слезет, - пожал плечами Михаил Семёнович.

- Как наряд приедет – снимем, – ответил Травников. Ему очень хотелось курить, но сделать этого под таким ливнем, при этом не сводя автомат с мужиков, он не мог. Конечно, те не представляли никакой угрозы, но отводить оружие он не хотел, чисто в воспитательных целях.

- А мы чего? Так и будем лежать?

- Дак так и простудиться недолго!

- Ага, хоть и лето, но вода-то… - закудахтали мужики.

- Заткнулись! – оборвал их Травников. – Вы теперь особо опасные преступники. Совершили нападение на сотрудника милиции, воспрепятсвовав установлению порядка. Связали его, разгромили участок, попытались убить гражданина Трофимова. Вы у меня за это надолго уедете, я вам обещаю.

- Дак какой убить-то? Мы же не хотели! – завозмущался длинный.

- А я обратное слышал. Пальнуть-то ты куда хотел?

- Дак это… в дерево!

- Ну вот на суде и расскажешь, что в дерево.

- Да как же так, командир?! Мы же помочь хотели.

- Помочь?! – вскипел Травников. – Кому вы помочь хотели? Тому, кто на болоте уже как год живёт, питается вашими подачками, подножным кормом и на могилах старых спит?! Помочь они ему хотели! Где ж вы раньше-то были, помощнички, когда он тут с ума сходил от водки? Почему сразу его не отловили и в больницу не отправили? Это тебя тоже касается! - Травников глянул на участкового, который только отвёл глаза. – А тут красный чёрт ВАШУ жопу припёк, и вы за такое горазды убогого побить! Ну молодцы, что сказать! Вставайте! Вставайте! – замахал он рукой. Мужики стали неуверенно переглядываться между собой и потихоньку подниматься из грязи. – Давайте! Таким образцовым гражданам не в болоте валяться надо, - разошёлся Травников, - да вам каждому благодарность от колхоза выписать нужно! – на лицах мужиков читалось полное недоумение. – Шеренгой вон туда построились, – уже спокойным, холодным голосом сказал Дмитрий, показывая дулом автомата на большую кочку, из которой торчал обломанный крест. - Сейчас буду вам благодарности выписывать, - и дёрнул затвор.

- Дмитрий Саныч, ты чего? – испуганно спросил Михаил Семёнович. Лица мужиков побелели настолько, что, казалось, убери фонари, и они будут сами по себе светиться в ночной темноте, точно болотные огоньки.

- Молчать! – Дмитрий снова приставил автомат к бедру и вдруг, резко дёрнув дуло вверх, дал очередь в небо. Мужики так и попадали в грязь, закрывая головы руками. – Так и лежите, не вставать больше. 

- Ну ты, Дмитрий Саныч, даёшь! – расхохотался Михаил Семёныч. – Я уж и сам-то чуть было не поверил! Хорошо играешь! - Дмитрий ничего не ответил, только отвернулся, вынимая из кармана пачку с коробком и пряча сигарету со спичкой от дождя.

Михаил Семёнович привёл наряд уже тогда, когда дождь начал стихать. Милиционеры заковали напуганных и грязных мужиков в наручники, увели их. Сергей всё отказывался слезать, пока Травников с тяжёлым вздохом не сказал, глядя в сторону:

- Мы Матвея нашли, живой он, у нас.

Сергей тут же ловко, как обезьяна, сполз по стволу вниз, и Травников на пару с Михаилом Семёновичем заковали его в наручники. К удивлению обоих, тот даже не сопротивлялся. А покорно шагал вперёд, бесконечно бормоча что-то под нос. Прислушавшись, Травников различил:

- Костлявая приходила, книжки приносила, Мотьку спать уложила. Потом проснулся красный всадничек.

Плотный утренний туман стелился по земле, окутывая собой кресты и надгробия, где-то в его глубине темнели развалины церкви. Только начинающее светлеть небо было затянуто серыми тучами, моросил мелкий дождь. Травников и Свяхин курили, сидя прямо на мокрой земле. Несмотря на таблетки, усталость всё же брала верх, а одежда после сегодняшней ночи всё равно шла на выброс. Травников молча разглядывал носки промокших насквозь туфель, левый уже отошел, того и гляди каши попросит, а правый ещё только начал. «Жалко, хорошие туфли были». Свяхин молча наблюдал за тем, как два оперативника раскапывают могилу. Влажная земля была тяжелой, раскапывалась тяжело.

- Дошли! – донёсся из ямы крик.

Оба следователя подбежали к яме. Мужики, все вымазанные в грязи, сначала выбросили четыре конца верёвки наружу, потом лопаты, а после уже и сами протянули руки. Травников со Свяхиным вытянули обоих по очереди, а затем все аккуратно вытащили гроб.

- Вскрывайте. – Свяхин направил револьвер на гроб. Травников последовал его примеру. Оперативники быстро сдвинули крышку и тут же все четверо в унисон протянули:

- Мать его….

Внутри лежало иссохшее, уже изрядно разложившиеся тело мальчика. Трупная вонь вклинилась в утреннюю свежесть уродливым мазком. Сухие, закостенелые ладошки были сцеплены на впалой груди. Похоронный костюм стал велик усевшему от разложения тельцу. Но пугало не это. У мальчика не было лица. На его месте зияла аккуратно вырезанная или, скорее, выпиленная дыра, открывающая вид на внутренность черепной коробки, стенки которой были покрыты толстой бурой коркой с зелёными пятнами плесени. Внутри копошились какие-то мелкие черви, но самое главное – лежал большой высушенный мотылёк.

Спустя час Травников и Свяхин, устало шаркая ногами - сил их поднимать уже просто не было - поднялись по лестнице и, не задерживаясь на веранде, сразу прошли в дом. Молча кивнув, Свяхин прошёл к своей кровати. Травников подошёл к столу - на нём стояла тарелка копчёного с чесноком сала, обломанная буханка чёрного хлеба и чашка из-под чая. Дмитрий открыл шкафчик над столом и вытащил гранёный стакан и бутылку с чем-то красным. Выдернув кронен-пробку, он понюхал – пахло клюквой. Наполнив стакан полностью, он осушил его в два глотка, сощурился, медленно вдохнул через нос и бросил в рот сразу два кусочка сала. До кровати он почти дополз, еле нашёл в себе силы стянуть с себя мокрую одежду и как только принял горизонтальное положение – словно выключился. Последней его мыслью было: «Чем же оно всё-таки пахло?»

Проснулся Травников уже после обеда, помятый, но отдохнувший. Сегодня он не сразу вскочил с постели, а провалялся ещё с полчаса, разглядывая пыль, плавающую в жёлтом столбе солнечного света. Выйдя на крыльцо, он поздоровался со Свяхиным, сидевшим за круглым столиком с чашкой крепкого чая. Анатолий сегодня тоже не спешил куда-то срываться, и хоть часы и показывали уже два пополудни, но он всё ещё был в одной майке и брюках со спущенными подтяжками. Дмитрий быстро осуществил весь утренний туалет, посмотрел на своё небритое, слегка опухшее лицо в отражении маленького квадратика зеркала, прикрытого сверху тканью. Но плюнул на бритьё и вернулся за стол.

- Ну что, Дмитрий Саныч, остался нам с тобой последний рывок. Вроде как. – Свяхин отхлебнул чая. – В доме Трофимова обнаружили кучу красного тряпья, ножовку со следами трупа и упомянутые тобой книги, на всех этих вещах обнаружен сомнурицин. Вроде бы всё сходиться с нашей версией… Однако есть одно или даже парочка «но».

- Какие? – Дмитрий налил себе полстакана дымящейся заварки, бросил туда пару долек яблока и четыре ложки сахара.

- Во-первых, сомнурицин он производил вне дома, так как ничего, что отсылало бы к этому процессу, мы не нашли. Во-вторых…

- Убийца всё ещё не найден, – закончил за него Травников и сделал два больших глотка тёплого разбавленного чая. Сонный шум в голове сразу пропал, а в теле появилась какая-то бодрость.

- В точку! – Свяхин ткнул в него незажженной папиросой, бросив портсигар на стол. - Убивало всех нечто потустороннее, причём довольно разумное для того, чтобы инсценировать несчастные случаи.

- Думаешь, отец не имеет к этому отношения?

- Думаю, как раз наоборот. Бывают случаи, когда эмоциональные всплески конкретной личности настолько сильны, что провоцируют паранормальную активность. И, думаю, наш случай - что-то из этого разряда. Возможно, отец либо специально, либо сам того не ведая, призвал нечто тёмное, что теперь наказывает всех причастных к горю Сергея.

- Думаешь, призрак мести какой-то? – Травников тоже закурил, опершись локтями на столешницу.

- Хе-хе, нет, - покачал головой Свяхин, стряхивая пепел в блюдце и двигая его на середину стола. – «Призрак мести в красном» звучит, конечно, литературно. Но я думаю, в нашем случае всё куда сложнее. Думаю, это некий демон, с которым наш отец заключил контракт. Возможно, как раз поэтому он и потерял рассудок. И именно потому, что убийства выполняет демон, они так хорошо спланированы. Призрак бы действовал куда проще, без ядов и инсценировок.

- И что ты предлагаешь делать?

- Думаю, стоит обыскать болотце, там, я уверен, мы найдём все ответы. Возьмём с собой опергруппу, экспертов, и хорошенечко обыщем местность.

- Но тварь-то трупом пахла!

- Да демоны чем хочешь пахнуть могут, хоть мертвечиной, хоть «Красной Москвой», хоть «Букетом Императрицы». Ты ведь курсы по борьбе с порождениями тьмы проходил? – Свяхин взглянул на Дмитрия сквозь сигаретный дым, но тот ничего не ответил. Взгляд его был отстраненным. Травников просто смотрел в чашку, где плавали слегка потемневшие дольки яблока.  Он наконец-то понял, чем пахло существо помимо гнили и болота.

- Толь, у меня, похоже, ещё одна версия есть. – Травников медленно отвёл взгляд от чашки и глубоко затянулся. Свяхин выслушал его догадку, лишь изредка перебивая и вставляя уточнения, а потом, слегка задумавшись и прикурив новую папиросу, ответил:

- Конечно, версия значительно слабее основной, белыми нитками шита, но тоже имеет место быть. Давай так тогда: я поеду с группой на болото, а ты пойдёшь и отработаешь эту, чтобы нам обоим не думалось. Договорились?

- Добро. – Кивнул Дмитрий.

Продолжение следует...

Для нетерпеливых прода тут: https://t.me/suhorukowriter

ВК, кому удобнее: https://vk.com/suhorukowriter

И там и там я уже выложил все 5 частей)