О забавах фараонов в Древнем Египте
Комментарий - #comment_183760406
Комментарий - #comment_183760406
В учебном заведении, в котором я просвещаюсь, издавна преобладал контенгент крайне пытких умов, алчущих познаний, и, нельзя не упомянуть, что мы любим изобретать крайне весёлые штучки. С которыми, быть может, в дальнейшем я вас познакомлю.
В сей же раз, мы, не особо утруждаясь, решили устроить обряд приношения великим мира сего, и только было установили алтарь, как на нас, как гром среди ясного неба, обрушился Павел Васильевич.
Он рвал и метал, остановить его было не возможно. Смотря и любуясь им, ведь в гневе он невероятно прекрасен, я незаметно удалился.
Стоит упомянуть, что это зрелище не для слабонервных, хотя в целом его гнев был вызван не портретами тех, в честь кого и была церемония. А как раз таки частью обряда, ведь в нём присутствовало кое-что, что низвергало клубы таинственного дыма.
К сожалению, завершить обряд, во имя халявы на экзаменах нам так и не удалось.
Итак, ты умер.
Теперь надо что-то с этим делать. На дворе — лихие 920-е. Лето. Ты — до недавних пор — богатый купец "из русов", как вас тут зовут местные мусульмане в низовьях Волги. Слава богам, что не простой батрак, а то бы тебя просто закопали, или даже оставили гнить в канаве.
Что ж, раз твоя жизнь сложилась успешно, похоронный обряд будет долгий, пышный и красивый. Но для начала тебя всё-таки прикопают, дней на десять. А сверху постелют доски, поставят столы и возведут шатры, и начнётся пир горой!
Десять дней и ночей без остановки вся твоя семья (в широком смысле: не только старшая жена и дети, но и наложницы, рабы и слуги и т.д.) и старшие дружинники едят, пьют, поют и кхм, сочетаются. Если ты был богат, поминки могут иметь настолько эпический размах, что кто-то обязательно помрёт сам, от пьянства, обжорства или собственной глупости.
Пока близки изо всех сил тебя поминают, люди попроще вовсю суетятся, готовя достойный похоронный обряд. Нужно многое успеть: сшить кафтан, построить ладью, собрать дары, подготовить невесту...
Ага, на небо ты отправляешься не один. Одна из твоих наложниц может объявить себя твоей "посмертной женой" и по собственной воле отправиться вместе с тобой на костёр. Сейчас, спустя 1100 лет, звучит диковато, но в те далёкие времена в подобном поступке были свои плюсы. Наложница, сыграв с тобой "свадьбу", становилась свободным человеком, а ваши общие дети (или другая её близкая родня) могли рассчитывать, что их признают членами твоей семьи (то есть, они получат право на часть твоего богатого наследства и на твою "фамилию").
Итак, 10 дней идут приготовления и поминки. На десятый день погребальную ладью достают из воды и тащат в горочку, туда, куда весенний паводок наверняка не доберётся. Там ладью затаскивают на специально обустроенный постамент, выравнивают, фиксируют и собирают шалаш в центре, заносят в шалаш наскоро сколоченную кровать и застилают её дорогими тканями.
Пока возятся с ладьёй, две специально обученные свахи водят твою невесту по шатрам ещё вчера поминавших тебя близких. Хозяин каждого шатра обязан твою невесту трахнуть, тем самым проявив к тебе своё уважение. Тебя самого в это самое время достают из-под настила, моют, наряжают в пошитые одежды и затем аккуратно укладывают в шалаш.
Когда основные приготовления закончены, приходит время песен и обрядов. Приглашённая жрица-ворожея читает заговоры, помощники умерщвляют домашних животных и птиц (коней, коров, собак, куриц — всех по паре, "свадьба" же!) и кладут их в ладью. Туда же отправляется твоё личное оружие и доспех (говорю же, лихие 920-е, без кольчуги за порог лучше не соваться). Затем приводят невесту в свадебном наряде и украшениях. Она образно прощается со своей роднёй, затем с роднёй жениха и, наконец, с белым светом.
Жрица и свахи заводят невесту в шалаш, за что каждая получает что-то из украшений невесты. Вместе с ними в шалаш идут шестеро самых близких для покойника мужчин. Мужчины в последний раз, прямо рядом с твоим трупом, "проявляют к тебе своё уважение" (по очереди! приличные люди, в конце концов!). Затем остальные люди, оставшиеся снаружи, запевают песни и начинают громко стучать по своим щитам. Мужчины в шалаше держат невесту, пока жрица закалывает её под ребро и произносит заговоры, затем вас обоих аккуратно укладывают на постели и все живые покидают ладью.
Пришло время для завершения похорон. За всей этой суетой ты и не заметил, как Солнце начало клониться за горизонт. Все присутствующие берут факелы и в порядке родства поджигают твою ладью. Если все обряды были исполнены верно и вовремя, заговоры были услышаны, а поминающие были искренни и чисты сердцем и помыслами, то сейчас же налетит сильный ветер, раздует огонь до небес и через час ладья и всё, что в ней было, превратится в золу и пепел!
Пепел затем прямо сверху прикопают землёй и воткнут в землю бревно-"болвана" с твоим именем. А ты со своей молодой красивой женой будешь смотреть на всю эту суету с неба и благодарно улыбаться.
Автор: Владимир Дробенков.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_262128
Живой список постов, разбитый по эпохам
UPD. Источник: записки арабского путешественника Ахмада ибн Фадлана.
http://www.vostlit.info/Texts/rus16/Fadlan/text.phtml?id=612...
#comment_189790091
В последний день года, когда ночная тьма опускается на прибрежные поселения, они спускаются с гор и с ужасным рёвом врываются в дома местных жителей, ища и хватая людей.
Две старые традиционные маски намахагэ — красная и синяя.
Они — намахагэ или «обдиратели волдырей». Так в японской префектуре Акита называют чертей не чертей, богов не богов, а что-то вроде духов, приходящих наподобие европейского Крампуса, под Новый год. Только если сегодня Крампус, как правило, спутник Св. Николая, то намахагэ бродят сами по себе, хотя и не совсем по собственному почину.
С виду намахагэ очень страшны — большие и лохматые, с красными, чёрными или синими лицами, бешеными горящими глазами и огромными клыкастыми пастями. На макушке частенько растут рога — настоящие черти! Да и появляются они в сумерках, которые по традиции называют «часом встречи злых духов». И всё же намахагэ — благие существа. Они посланы с гор, как вестники богов, чтобы предупредить и наказать тех, кто был ленивым или злым в уходящем году. Как божественная кара, намахагэ вламываются в двери и пытаются схватить непослушных детей, лентяев или женщин, но если их умиротворить подношением и пообещать вести себя хорошо весь следующий год, то страшилища тихонько уйдут и заберут с собой все несчастья и неудачи, а всяких злых духов распугают далеко и надолго.
Устрашающая статуя намахагэ где-то на полуострове Ога. В руке у него онуса — священная синтоисткая метёлочка, которой разгоняют злых духов.
Считается, что поверье о намахагэ имеет две основы. Одна из них — древнейшие представления о богах или духах, которые приходят по земле или морем из иного мира, принося с собой благополучие или несчастья в зависимости от того, как их встретить. Таких сверхъестественных существ обычно называли марэбито (некто редкий) или токоё-ками (дух из страны вечной жизни), и многие традиционные фестивали в Японии, так радующие сегодня туристов, когда-то совершались в честь таких вот «пришлых» богов-духов. Им старались угодить как можно лучше, чтобы могущественное существо не обиделось и не наслало болезни или неурожай, грозивший голодной смертью.
Вторая основа намахагэ скорее бытовая, нежели религиозная. Большинство мест, где рассказывают об этих или похожих существах, расположены на морском побережье или недалеко от него. В глубине Японских островов про намахагэ не знают. Исследователи толкуют это так, что страшные и дикие фигуры духов-пришельцев — искажённые образы иноземцев с континента (может быть даже русских), случайно заброшенных на острова, например, штормом. Вид высоких, лохматых и бородатых чужаков в странной одежде наверняка должен был изрядно напугать местных поселян, а непонятная речь и странные повадки — уверить, что это какие-то демоны или духи, которых лучше поскорее задобрить.
Костюмы намахагэ из «Музея намахагэ». Традиционная одежда намахагэ, обходящих дома, должна быть из рисовой соломы последнего урожая. Войдя в дом, намахагэ, носясь по комнатам, рьяно трясли своими накидками, чтобы разбросать соломинки. Верили, что из этих упавших соломинок можно сделать талисман на здоровье ребятишек в наступающем году.
Самая известная легенда о намахагэ тоже связана с иностранцами. Якобы, давным-давно, на полуостров Ога прибыл из Китая ханьский император У-ди, известный своими поисками бессмертия и общением с духами. С собой У-ди привёз пятерых демонов устрашающего вида, которые устроили себе жилье на двух местных горах Хондзан и Синдзан. Однажды демоны спустились в деревню и потребовали у крестьян отдать им урожай с полей и всех девушек. Крестьяне пораскинули мозгами и решили заключить с демонами сделку. Они сказали, что если демоны за одну ночь, до первого крика петуха, построят к святилищу на вершине горы каменную лестницу в тысячу ступенек, то получат и урожай, и девушек. А нет — пусть уходят. Демоны согласились и принялись за работу так бодро, что стало ясно — работа будет закончена задолго до срока. Люди взволновались, но один ушлый японский мужичок подкрался к работающим демонам и, когда те несли камни для последней ступеньки, закричал что есть мочи «кукареку!» Демоны подумали, что это настоящий петух и очень разозлились. Говорят, один из них даже вырвал с корнем растущее рядом дерево и воткнул его верхушкой в землю. Но, несмотря на свой гнев, они честно выполнили обещание и куда-то пропали, ничего не забрав из деревни. И всё-таки нечистая совесть не давала людям покоя. Страшно обманывать сверхъестественных существ. Вдруг они узнают про обман и отомстят? Поэтому на всякий случай селяне построили на вершине горы ещё пять небольших святилищ (по одному на каждого демона) и таким образом назначили их духами-покровителями своей деревни.
Двое намахагэ из танцевальной группы на фестивале Сэдо Намахагэ. От обычных намахагэ их отличает нетипичная одёжка из пеньки или чего-то похожего. Такие исполнители не участвуют в обходном обряде, только выступают на фестивале, играя на барабане и танцуя.
Сегодня префектура Акита и город Ога (на одноименном полуострове) гордятся своими намахагэ. Им посвящён целый музей, который так и называется «Музей намахагэ». Там можно узнать об истории происхождения этих существ, посмотреть на традиционные костюмы намахагэ, почитать легенды. В городе Ога в районе Синдзан можно поприсутствовать на инсценировке традиционного обходного обряда намахагэ или побывать на фестивале Сэдо Намахагэ, который начинается с традиционных танцев, а заканчивается (уже в сумерках) шествием намахагэ с факелами, которые грозятся забрать с собой всех непослушных и ленивых детей. Естественно, родители говорят, что их дети трудолюбивы и послушны, но малыши часто пугаются свирепых бабаек с огнём. В других районах префектуры тоже не забывают про эту традицию. Обычно роль намахагэ исполняют крепкие молодые парни, которые, получив благословение в святилище, спускаются вниз с горы в костюмах намахагэ — жуткие маски, костюмы из рисовой соломы — и со страшными криками: «А кто тут ленится? Кто не слушается?» ходят по домам. Считается, что чем громче шумят намахагэ, тем дальше убегает от людей напуганное зло.
Вечернее шествие намахагэ во время фестиваля Сэдо Намахагэ.
В 1978 году намахагэ и всё, что с ними связано, получило статус нематериального культурного наследия страны, а в 2018 году вошло в список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. И хотя большая часть известности и славы досталась намахагэ из префектуры Акита, в других прибрежных префектурах (например, в Ниигата или Фукуи) тоже есть похожие духи, просто называются они по другому и обряды, связанные с ними, немного разные. Впрочем, это характерно для всех обходных обрядов Нового года, которые даже в пределах одной страны хотя и похожи в целом, но в чём-то да отличаются от местности к местности.
С Новым годом, будьте послушными и не ленитесь!
P. S. И всё-таки, почему намахагэ называют именно так, то есть «обдирателями волдырей»? Всё дело в том, что в старину, когда в ходу были очаги с открытым огнём, лентяи любили греться возле таких очагов, и на коже у них появлялись специфические разводы и коросты тепловой эритемы, которые в целом называли хидако (что-то типа «огненные мозоли») или по-местному — намоми. Эти хидако-намоми было принято соскабливать ножом. И, когда во время обходного обряда приходили намахагэ, раньше они кричали: «А вы уже счистили свои волдыри?!» («Намоми ко хагэтака ё!»), то есть не ленитесь ли вы, не засиделись ли у огонька? Вот из этой фразы «намоми хагэ» (очищать волдыри) и получилось со временем слово «Намахагэ». Верили, что тех, кто так и не почистился вовремя, намахагэ почистят сами своими большущими острыми ножами. И не будут слишком деликатничать. Сегодня намахагэ, порой, тоже носят с собой ножи, но уже не настоящие, а деревянные или из папье-маше. Однако чаще всего ножи уже заменяет книга, где записаны все грехи людей за год. Так что грамотность добралась даже до мира духов.
Современный рисунок намахагэ. Автор Ян де Преваль (Yann de Preval)
Намахагэ на этикетке пива, выпускаемого пивоварней Tazawako Beer в префектуре Акита.
Персонаж Намахагэ из игры Nioh.
Небольшое видео с записью фестиваля Сэдо Намахагэ, который проходил в 2016 году.
© статья написана специально для сообщества Cat_Cat (@Cat.Cat) Вконтакте, 2020
Что если новогодняя елка была алтарём для приношения жертв, а Дед Мороз - древний дух, убивающий людей? Хотите узнать правду о происхождении Нового года? Все ответы в этом видео
Автор: Алексей Зиннер.
«Помните, что мир принадлежит не только живым, он принадлежит главным образом мертвым», — писал Т. С. Эллиот. Наивные провинциалы, мы празднуем новоселье и благодарим товарища Сталина, стараясь не задумываться о том, кому раньше принадлежала наша квартира. А старым жильцам есть что рассказать: сегодня вас ждут ритуальный травестизм, кудеса, окрутничество, игры в умруна и вождение кобылки — до того, как это стало Хэллоуином.
Маски ряженых и вождение медведя
«Святки» или «коляда» длились от Сочельника и до Крещения, то есть с вечера 24-го декабря до 6-го января. Славянские истоки этой славной традиции теряются в веках — болгарская Кормчая книга 1282 указывает, что святые мужи «не повелевают моужем облачатися в женьские ризы, ни женам в моужьскаыя, еже творят на праздьники Дiонисовы пляшюще, не лиць же косматых възлагати на ся, ни козлих, ни сутоурьских», а наш Стоглавый собор от 1551 года отдельно предупреждает о играх, «на смех у блуд воставляюща многих». Пусть вас не смущает имя Диониса: православная церковь редко различала сорта язычников, в том же Стоглаве праздник Ивана Купалы называют «игрищами еллинскаго бесования». И было за что.
Основой, духом и куражом Святок было ряжение. Молодежь обряжалась горбатыми, чумазыми, плешивыми стариками, старики — молодыми, мужики — бабами, и девки — парнями; на деревенских дорогах можно было встретить солдат, цыган, бурлаков, татар, офень и самого чёрта; налаживались зверьём: цаплями, волками, медведями, лебедями. Иногда играли — водили — кобылку или козла, двое парней надевали особым образом сшитый мешок, а на место головы животного помещали особо сработанную морду, которая могло щелкать пастью и вытягивать язык. Маски ряженых могли быть безлики или изображать местную нечисть; популярны были маски и костюмы из соломы, коры, льна, тряпок; зубы могли делать из редьки, картошки или брюквы; иногда просто мазали лицо сажей, мукой или мелкой крупой. Одежду часто надевали навыверт — особенно если изображали животных.
Однако маска — только начало, билет в мир безудержного русского карнавала. Развлечений доступна масса: ряженые, которых также называли окрутниками или шуликонами, могли ходить по деревне процессией, изображая похороны или свадьбу, заходить во дворы, врываться в избы. Приняв личину, ряженый истинно вживался в роль, шутил и острил, и говорил даже будто бы не своим голосом. Приведу несколько описаний второй половины XIX века:
Показались два парня в берестяных масках и с деревянными лопатками в руках; они подходят то к той, то к другой девице и спрашивают: — Сколько набить аршин набойки <…> — С сушоною рыбой! Кому сушеной рыбы? кричит новый ряженый, держа за спиной пару сухих лаптей. <…> В избе крик и хохот. Влетает еще ряженый, это — наездник.
<…> Но самую соль удовольствия играющим доставляет представление чорта: изображающий его, с красными глазами и губами, с длинными когтями, хвостом и рогами, весь обтянутый кожей, вбегает быстро в комнату, к страху глазеющих старух.
Вся эта толпа кричит, смеётся, пляшет. Вот седой старик начал свои повествования. Цыган заводит речь о лошадях. Цыганка начинает гадать судьбу девушек. Нищие просят милостыню.
Фотография DPH09_ARCH-LESH_00594 электронного архива «Русская повседневность»
У нового времени новые образы — вот ряженый советский милиционер выписывает ряженой старухе штраф за хищение леса. Атмосфера хаоса и неразберихи, сценок и сцен, беспорядочно и лихо сменяющих друг друга, истого веселья и весёлого страха — настоящее лицо русских Святок.
Но не одними окрутниками колядки делаются — развлечений хватало всем и на всю неделю. Девушки повсеместно гадали: закликали вещие сны, выкупали у хозяев избу на весь вечер и высматривали в слабом мерцании свечи образ суженого, бросали башмачок за ворота, пололи снег — за подробностями читайте «Светлану» Жуковского. Интересно подблюдное гадание: в некую емкость с водой — блюдо — девушки клали по колечку или подвеске, а затем пели песни, что могли пророчить и свадьбу, и долгое девичество, и богатство, и бедность, и даже смерть. Затем наугад вынимали предмет из блюда: «Кому вынется, тому сбудется».
Последние слова, быть может, напомнили кому-то летовскую «Песню про дурачка», и правильно напомнили. Вся эта песня проникнута похоронным, а равно святочным символизмом, ибо тема мертвецов и похорон — один из лейтмотивов святок. Блины, к слову, наравне с кутьёй — традиционные похоронные и поминальные блюда; и да, и блины, и кутья стояли на праздничном столе в эти тёмные зимние дни. Великоруссы часто выливали на стол первую чарку — для покойников — и ели в их поминовение особого кесарийского поросёнка (в честь святого, чья память выпадала на 31 декабря), тушу свиньи, что зажаривалась и елась целиком. Среди любопытных традиций малороссов — разводить огромные костры, чтобы предки могли прийти погреться.
Попытка реконструкции игры в «умруна» в Центре народной культуры д. Пожарище Вологодской области
К мертвецам в те славные годы относились без лишнего беспокойства и чина. Так, один вологодский священник начала XX века сообщал, что для исполнения комедии народного театра «Маврух» («Мальбрук»), равно как для некоторых других увеселений, «иногда, вынув из гроба случившегося тут покойника, ущемляли в его зубах лучину и ставили его в угол светить». До такого, впрочем, доходило редко. Куда чаще в похороны (в умруна) играли — наряжали парня или мужчину постарше в чистые одежды, с искренней народной издёвкой наряжали попа, снаряжали хор плакальщиц и причётчиц, играли семью покойного. Впрочем, у этой игры был еще один важный элемент, который упоминают почти все его свидетели:
В избу мнимые родственники покойника зовут девок или просто волокут прикладываться к покойнику — в рыло целовать или даже в «шишку»
Даже когда покойника изображала кукла, про «шишку» не забывали — её могла изображать, например, почтенных размеров морковь. Такие игры также иногда совершались в Масленицу, а кое-где (в Беларуси) сохранились по сей день.
Хотя в Святках участвовали все, это был впервожды праздник парней и девок, незамужней молодёжи, и развлечения были под стать. Кроме имитации похорон можно вспомнить игру «в кузнеца», где ряженых стариков «перековывали» на молодых, а девкам за поцелуи «ковали» украшения. Подвох состоял в том, что с каждым ударом молота с «кузнеца» ко всеобщему веселью слетали портки. Ряженые, «налажившиеся» в быка, медведя или другое животное, часто «забывали» о нормах приличия и норовили задрать юбку или «пободать» зазевавшуюся девку. Детей во время таких игр из избы, понятное дело, выталкивали — чтобы свободнее было.
Во все времена были старики и старухи, всегда были парни, всегда были девки. Сами участники Святок по-разному относились к происходящему, кто-то искренне верил в нечистую силу, что гуляет наравне с ряжеными, кто-то этой верой пользовался. Представьте себе группку из трёх-четырёх подружек, что вышли на отдалённый от деревни перекрёсток погадать на суженого: конец декабря, самые длинные в году ночи, непроглядная тьма, зимняя тишина. Ну как тут не подстеречь, ну как тут не напугать суеверных, выскочив с криком и воем из-за сугроба. Автор этих строк честно признаётся, что сам не сдержался бы. Вот что рассказывает Анфиса Ивановна Панова, 1912 г.р., жительница д. Зубово Вологодской области:
<А правда, что на Святках нечистая сила ходит?>
Святки-то?
<Угу.>
Не то, что нечистая сила, а вроде люди пугают. У нас всё говорили, вот в том болоте чудится, да чудится. Надо три километра идти. А там чудится – робята сретятся во всё бело да вот выйдут под дорогу да – вот и чудо. Да. Они как увидят девок ли маскированным идут, дак и дуют. «Ой, видели опять там чудо! Ой, опять чудо». Вот это вот только.
<Пугали ребята девок?>
Пугали. Да. Пугали.
Шалости, бесчинства, кудеса — другая особенность Святок. В эти дни можно затащить сани на крышу незадачливому соседу, облить водой ему крыльцо или ворота — чтобы замёрзли, разворошить поленницу, забить дымоход. Так вечерами развлекались парни, однако бывало и так, что и девки их в обиде не оставляли:
О святочных кудесах
И это только общие слова, примитивная попытка классификации. В каждой деревне своих традиций, обычаев, веселых случаев на каждых Святках было столько, что хватало на год вперёд. Приведу только ещё одну запись со слов той же Анфисы Ивановны:
<А вот на Святках старые рядились во что-то?>
Старые тоже сряжалисе.
<А кем?>
А кем? Кем придётся. У нас, у мня у сестры у троюродной помер муж. Ну, и она дверей не закрывает: «Пусть Ваня придёт. Пусть придёт, похоронили, пусть придёт». Я грю, надо напугать ее. Как напугать? Взяла штаны надела, марли на голову напутала, клюквой намазала эту марлю всю, как кровей, и захожу мужиком. (О лице) закрыто было. Они сидят да в карты играют. Три бабы, кажется, было. Да потом был ещё племянник с женой тоже сидел. Я-то захожу эдак-то. – «Ой, ворот-то мы не закрыли! У кого-то набили, вот скажут, что мы набили это, человека-то мужика-то какого-то!» Матушки. А я захахала да и пала, чтобы голову-то ко подстолу, чтобы они не видели-то. Они скочили все из-за стола да и глядят. «Чё-то, – грят, – трясётся». Я и не могу терпеть-то – хохочу, а как не трясёт. Чё-то, грю, трясётся. Да потом она: «Ой, да кума!» Давай меня бить, давай бить, так болько набила. (Смеётся).
<Это вы молодая были?>
Нет, не молодая уж была.
<Не молодая?>
Нет, не молодая была.
<И так шутили?>
Да, да, так пошутила. Ну они меня и набили. Так будешь топерь закрываться. А то, знаешь, первый месяц дак, (неразб.) к ночи ходила я к ёй – она боялась сразу там, а потом всё поло: «Пусть Иван ходит, пусть Иван ходит». А вот и пришёл Иван весь в крови.
Фотография DPh14_Arch-Lesh_00250 электронного архива «Русская повседневность»
Свои развлечения были и для детей — те самые «колядки», песни, которые распевали , выпрашивая у хозяев угощения. С ними не всё так просто — как и ряженые, колядовщики сбивались в артели и ходили по деревне от дома к дому. Были среди них мехоноша — тот, кто собирал все угощения в мешок, а потом делил их между участниками процессии. Как правило, колядовщики посещали все избы в деревне, но могли и нарочно обойти кого-то стороной — для хозяина это был повод крепко призадуматься. Его разочарование можно было бы сравнить с тем, что почувствовал бы ты, дорогой читатель, если бы лучший друг отказался бы звать тебя на свой День рождения и молча бы сбрасывал звонки.
Сами песни представляли собой сложносоставные конструкции: сначала колядовщики представлялись заморскими гостями, затем описывали богатое убранство хозяйского двора — даже если пели у крыльца худой лачуги, пели щедрость хозяина, красоту его жены и дочерей и браваду сыновей. Тех, кто их достойно одаривал, певцы благодарили; скупым же сулили несчастья, а то и открыто угрожали шалостями. Насчитывается несколько видов традиционных песен, которые немного отличаются по строению, но к началу XX века во многом перемешались: собственно, колядки, овсени, виноградье. Были и христославные колядки — зрелище равно умилительное и душеспасительное.
Таковы русские Святки — почти две недели жизни навыверт, бытия на границе миров. Нечисть бродит по земле в человеческом обличии, человек — в облике нечисти. Но приходит день Крещения, и каждый, преобразившись и омыв тело, возвращается в свой мир, чтобы еще год трудиться и отдыхать, переживать и любить, и волноваться, и радоваться; чтобы жить еще один год — до следующих Святок.
P.S. Первоклассная библиография по теме есть у В.Я. Проппа в «Русских аграрных праздниках» и у Л.М. Ивлеевой в «Ряжении в русской традиционной культуре» — из этих работ взят основной материал. Часть фотографий заимствована из электронного архива «Русская повседневность», записи разговоров с Анфисой Ивановной — из коллекции folk.ru, фотография праздника в д. Пожарище — из этого блога, заглавные картинки — вот отсюда. Видео взято с youtube-канала проекта Прагмема. У них есть еще одна замечательная запись про Святки — на десерт любопытным читателям:
По описаниям античного историка Геродота, в обряде, совершаемом при погребении царя, скифы воздавали поистине божественные почести, вплоть до человеческих жертвоприношений. Он писал: «Когда у них умрет царь, выкапывают большую четырехугольную яму, намазывают труп покойного воском, разрезают живот, вычищают его, наполняют рублеными ароматными травами, зашивают. Труп везут к другим племенам на повозке. Те, к кому привозят покойника, выражают свое горе…
…Объездив все подвластные племена, привозят покойника к подготовленной яме и укладывают в могилу. Вокруг втыкают колья. На них закрепляют доски, застилают камышом и травой. С царем хоронят наложницу, виночерпия, повара, конюха, слугу, вестника, а также лошадей, золотые и дорогие предметы. Над могилой совместно насыпают большой курган».
У «отца истории» Геродота есть и описание обряда поминок с жертвоприношениями: «По прошествии года из оставшихся слуг выбирают пятьдесят самых способных, а также пятьдесят отборных коней, удушают. Вынув внутренности и очистив живот, наполняют мякиною и зашивают; потом укрепляют на двух столбах — половину колеса ободом вниз, а другую половину на двух других столбах; соорудив таким образом много подобных стоек, прокалывают сквозь лошадей, во всю длину их до самой шеи, толстые колья и поднимают лошадей на эти колеса так, что передними полукружьями поддерживаются плечи лошадей, а задними — живот у бедер, а обе пары ног свешиваются вниз, не доставая земли. На лошадей накидывают уздечки с удилами и привязывают к колышкам. Наконец, вдоль позвоночного столба каждого из удавленных юношей прокалывают прямой кол до самой шеи, сажают на лошадей со свисающими ногами, словно живых. Расставив вокруг могилы таких всадников, скифы расходятся. Так хоронят скифы своих царей».
Данный ритуал был подтвержден в археологических экспедициях, в том числе при раскопках в Адыгее.
Иллюстрация - Стражники души из 50 задушенных всадников (псэпэтхэр), расставленные вокруг кургана. Рисунок из книги Л.Галанина «Келермесские курганы. «Царские» погребения раннескифской эпохи».
https://t.me/secret_of_archeology/932
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
- А какое у тебя желание? – От внезапного вопроса девочки Виталик вздрогнул, капли крови упали на белое платье куклы, лежащей у ног. – Ну, для чего я умру. Ты хочешь демонов вызвать?
- Нет, так просто демонов не вызовешь, нужны разные дорогие артефакты. Наоборот, я хочу изгнать демонов, очистить умы людей. Чтобы все расслабились и начали радоваться жизни. Сейчас люди идут по улице и не улыбаются, торопятся куда-то. Даже когда пишут смайлики в смс-ках – не улыбаются. Понимаешь?
- Понимаю. Хорошее колдовство. – Собачки снова замахали ушками. Ру начала замерзать. – А ты улыбаешься?
- Что? Не отвлекай меня, молчи.
Виталик зашептал заклинание, потом замычал на одной ноте, как низко летящий самолет. Он положил куклу на грудь девочки, занес над ней руку. Кровь, капающая на фарфоровое лицо куклы, в обманчивом свете луны казалась черной.
Теплые капли упали девочке на шею, начали щекотно сползать вниз. Ру подумала, что вот сейчас она умрет, но ничего не почувствовала в ответ на эту мысль. И вся жизнь не пронеслась у нее перед глазами. Только ужасно зачесался нос. И тогда девочка подумала, что скоро у нее ничего не будет чесаться. И завтра не нужно будет уезжать от мамы, и бабушка больше не будет говорить, что если она не перестанет бегать, то сломает себе ноги. Только вот ужасно холодно лежать на крыше, когда на календаре февраль.
Виталик начал читать желание-заклинание. Он держал пергамент над белой свечой. Лист был желтоватый, слегка прозрачный, мать купила целый рулон такого пергамента для выпечки полезного мультизлакового печенья для его младшей сестры-вундеркинда.
- Да уйдет скверна из людских умов, да очистятся их сердца! Пусть каждое утро начинается со звонкого смеха, а вечер заканчивается веселыми сказками. Пусть люди откроют глаза друг другу и читают в них любовь. Пусть люди забудут заботы будущего и начнут жить в настоящем. Демон Сквены, изыди!..
Голос его становился все громче, эхо заклинания отражалось от стен соседних домов и разносилось по сотням оконных стекол далеко вокруг. Пергамент горел плохо, свеча выжгла серединку листа, не тронув края.
Кот подошел к Ру и лег ей клубочком на живот, свалив куклу на пол. Тонкая рука девочки начала гладить бархатистую спинку. Руки Ру были красноватые, ледяные, слегка подрагивали.
Виталик посмотрел на девочку в его черной куртке и в розовом пушистом халате.
- Сядь, дочь Евы, и держи ответ передо мной.
Ру вздрогнула и села, крепко обняв забрызганную кровью куклу и мурчащего теплого кота.
- Невинная дева, отвечай, что будет с твоей матерью, когда она найдет завтра твое обескровленное тело?
- Она обрадуется, что ее больше ничего не связывает с моим папой.
- Уверена? А будет ли она убиваться и плакать о тебе?
- Да.
- А мать твоей матери будет убиваться и плакать о тебе?
- Да.
- Долго?
Ру помолчала. По щеке поползла слезинка.
- Всю жизнь.
- У твоей матери достаточно крепкое здоровье, чтобы выдержать это горе?
- Да. Наверное. У нее скоро будет еще ребенок.
- Ох. Она может потерять этого ребенка от горя?
Слезы потекли по щекам девочки.
- Я не знаю, наверное…
- Встань, дочь Евы, плоть от плоти матери своей! Прими смерть!
Ру положила кота, встала в самом центре перевернутой звезды, крепко сжимая куклу за руку. Сатанист поднял кортик, лезвие блеснуло отраженным светом луны. Ру закрыла глаза. На нее наконец-то обрушились чувства – страх, отчаяние, раскаяние. Она осознала, что сейчас в самом деле, по-настоящему умрет, но не двинулась с места.
Кот сидел на полу между мальчиком и девочкой, наблюдая снизу вверх, как из их сердец уходит детство.
Несколько бесконечных секунд ничего не происходило. Потом Виталик опустил нож.
- Поздно, ты уже повзрослела. Иди домой.
Ру открыла глаза. Вокруг загорелись фонари и окна. Луна ушла спать за тучи. Виталик торопливо подошел к рюкзаку, начал собирать вещи. Скомканные атрибуты ритуала застревали и цеплялись друг за друга, подросток сердито пыхтел от натуги.
- И все? Ты меня обманул? – Ру стояла посреди нарисованной мелом звезды. Виталик подошел к ней, опустился на колени и начал стирать руны губкой для мытья посуды.
- Ты играла со мной во взрослые игры, девочка. Повторяю, ты повзрослела. Твое желание умереть ребенком не имеет смысла.
- Ты! Обещал меня убить! – Ру закричала от досады. – А как же ритуал и твое желание? Какой ты сатанист после этого?
- Я больше не поклоняюсь аду и ветру. Извини. Буду менять мир самостоятельно, без магии.
- Это займет много времени.
- Думаю, что это займет всю жизнь. Куклу можешь себе оставить, только от крови постирай.
Виталик убрал губку в карман, встал, привязал рюкзак к веревке. Завистливо посмотрел на ее веревочную лесенку и неловко начал подниматься к себе в окно.
- Спасибо, очень красивая кукла. – Аврора смотрела, как подросток карабкается вверх. – Может, кота с собой возьмешь? Мне нельзя.
- Этот кот сам разберется, с кем жить. Где мое окно – он знает.
Аврора обернулась, чтобы в последний раз погладить кота, но его нигде не было.
А может, она уже не могла его видеть.
Девочка поежилась от холода, запахнула полы черной кожаной куртки и направилась к своей веревочной лестнице.
Кот сидел возле теплой вентиляционной трубы, молчал, тихо тарахтел. И все источники света в округе – уличные фонари, коридорные лампочки и даже луна – мерцали в такт его дыханию.
Завтра утром Аврора проснется с высокой температурой, и переезд перенесут на неделю. Но это ничего не изменит, и ей придется жить целых два года с бабушкой.
Завтра Виталик соберется в школу и оденет зеленую футболку вместо черной.
Завтра будет новый день, и Кот проснется ни свет ни заря во влажном воздухе зимнего сада под наглый и бодрый щебет воробьев...
Первая часть, где Кот охотится на Черную дыру тут:
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_1_656940...
Вторая часть, где Кот встречает Хранителя столицы Зайца тут:
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_2_660463...
Третья часть, где Кота принимают за обычную помойную кошку тут:
https://pikabu.ru/story/chast_3_kot_iz_goroda_dozhdey_661534...
Четвертая часть, где Кот ужасно опаздывает на жутко важное политическое мероприятие тут:
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_4_663207...
Пятая часть, где Кот идет за помощью к Призраку Григория Распутина в Заячью крепость тут:
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_5_664834...
Шестая часть, где Кот понимает, в чем причина возникновения Черной дыры
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_6_668950...
Глава седьмая, в которой сатанисту Виталику не удается совершить убийство
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_7_669702...
Глава восьмая, в которой группа сатанистов мерзнет в лесопарке в ожидании Виталика
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_8_672676...
Глава девятая, в которой подростки и призраки зажигают
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_9_673854...
Глава 10, в которой ветер раздувает рукава призрака Григория Распутина
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_10_67603...
История вечной любви, или как Кот стал Хранителем
Часть 1 https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_istoriya_vechn...
Часть 2 https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_istoriya_vechn...
Глава 11, где Виталик хочет спасти мир
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_12_68153...
Глава 12, в которой Кот становится жертвой страшного обряда
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_12_68153...
Глава 13, в которой Кот сидит в центре перевернутой пентаграммы
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_13_68389...
Глава предпоследняя
https://pikabu.ru/story/kot_iz_goroda_dozhdey_chast_predposl...