Всем привет!!! Так как чета мне некому рассказывать всякую херню, вспомнила про пикабу, ура!

Заранее скажу, что на правах автора поста запрещаю всем злым пользователям писать гадкие ответы и комментарии, спасибо!

С шестого сентября пью антидепрессанты и почти каждый вечер атаракс перед сном. Диагноз – депрессивный эпизод средней степени тяжести и обессивно-компульсивное расстройство легкой степени. Прошло два месяца... В ближайшее время запишусь на повторный прием, но психотерапевтка в чате в телеге написала, что, скорее всего, дозу будем повышать

А потому что не помогает. Я-то думала, что все пройдет по красоте, что хотя бы старый добрый эффект, или как это там называется, плацебо сделает свое дело, но что окр, что депрессуха никак не исчезают... А я думала, что в сказку попаду)

Из неприятных «побочек», я стала больше спать, постоянно хотеть играть в майнкрафт, смотреть сериалы и юпуп и пропускать пары, хотя раньше было очень трудно прогуливать, первые два с половиной - три курса посещала вообще все, а ведь я тогда работала. Пупупу

В общем, всем здоровья

Представьте себе химического регулятора, в чьих руках находится слаженность всей эндокринной системы. Его имя — кортизол. В момент острого кризиса он берет на себя главенство, мобилизуя все ресурсы организма для немедленного ответа на угрозу. Но что происходит, когда этот регулятор не успокаивается, а продолжает работать в режиме чрезвычайной ситуации день за днем, месяц за месяцем? Система истощается, тонкие взаимосвязи нарушаются, и стройная работа организма дает сбой. Хронически высокий уровень кортизола — это именно тот фактор, чье влияние простирается далеко за пределы реакции «бей или беги», запуская каскад нарушений в тонко сбалансированном мире наших гормонов.

Чтобы понять масштаб влияния, нужно осознать источник проблемы. Причины устойчивого повышения кортизола в современном мире часто лишены драматизма внезапной угрозы, но оттого не менее разрушительны. Это хронический психоэмоциональный стресс: перегруженность на работе, финансовые тревоги, постоянная цифровая связанность, которая не дает мозгу отдыха. Добавьте к этому нарушение суточных ритмов из-за ночного бодрствования перед экранами. Физиологические факторы тоже вносят свой вклад: изнурительные тренировки без адекватного восстановления, недосыпание, ставшее нормой жизни, и диета, богатая рафинированными сахарами и обработанными продуктами, которая сама по себе является стрессом для обмена веществ. Даже скрытые воспалительные процессы, такие как вялотекущие аутоиммунные заболевания или синдром повышенной кишечной проницаемости, могут постоянно стимулировать ось гипоталамус-гипофиз-надпочечники, заставляя ее производить все новые порции гормона стресса.

Одной из первых и самых чувствительных систем, попадающих под удар, становится репродуктивная. Здесь в игру вступает биохимический принцип «кражи». Кортизол, прогестерон, эстрогены и тестостерон синтезируются из общего предшественника — прегненолона. Когда организм находится в состоянии перманентной мобилизации, все ресурсы бросаются на производство кортизола, буквально «обкрадывая» пути синтеза половых гормонов. Научные работы, опубликованные в авторитетных журналах, таких как «Psychoneuroendocrinology», неоднократно демонстрировали обратную связь между уровнем кортизола и тестостерона у мужчин, находящихся в условиях хронического стресса. У женщин это выливается в нарушение менструального цикла, вплоть до полного его прекращения, снижение полового влечения и проблемы с фертильностью. Тело, управляемое кортизолом, получает четкий сигнал: «не до размножения, нужно выживать».

Но на этом разрушительное воздействие не заканчивается. Щитовидная железа, наш метаболический регулятор, также оказывается подавлена. Кортизол напрямую угнетает выделение тиреотропного гормона из гипофиза и нарушает преобразование неактивного гормона Т4 в его активную форму — Т3. Вместо этого Т4 чаще превращается в реверсивный Т3, биологически неактивную форму. В результате человек может испытывать все классические симптомы пониженной функции щитовидной железы — усталость, зябкость, увеличение веса, трудности с концентрацией — при том, что стандартные анализы могут оставаться в пределах лабораторной нормы. Это состояние, часто называемое «синдромом низкого Т3», все чаще признается эндокринологами как прямое следствие длительной дисфункции системы «гипоталамус-гипофиз-надпочечники».

Метаболическое взаимодействие кортизола и инсулина — это отдельная серьезная проблема. Кортизол является гормоном, противодействующим инсулину: его задача — поднять уровень глюкозы в крови, чтобы обеспечить мозг и мышцы мгновенной энергией. Он стимулирует производство глюкозы в печени и способствует распаду жиров и белков. Однако при постоянной активности он приводит к инсулинорезистентности. Клетки перестают адекватно реагировать на сигналы инсулина, и поджелудочная железа вынуждена вырабатывать его все в больших количествах. Современные исследования, в том числе работы, представленные в «The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism», четко связывают хронический стресс и высокий кортизол с ростом висцерального жира — того самого, что окружает внутренние органы и является мощным источником воспаления. Этот порочный круг замыкается: жировая ткань сама по себе производит провоспалительные вещества, которые снова стимулируют стрессовую ось, подливая масла в огонь.

Даже связь «мозг-кишечник» не остается в стороне. Кортизол нарушает целостность кишечного барьера, способствуя состоянию, известному как «повышенная кишечная проницаемость». Через образовавшиеся микроскопические повреждения в системный кровоток проникают бактериальные токсины, что запускает иммунный ответ и вялотекущее системное воспаление, которое, опять же, поддерживает высокий уровень кортизола. Получается замкнутый круг, где стресс разрушает кишечник, а больной кишечник усугубляет стресс.

Помимо уже описанных масштабных вмешательств, кортизол ведет свою разрушительную работу и на более тонких, но оттого не менее важных фронтах эндокринной регуляции. Одной из ключевых жертв становится окситоцин, известный как «гормон привязанности, доверия и любви». Эти два гормона находятся в своеобразном биохимическом антагонизме. Кортизол, диктующий стратегию «выживания в одиночку», подавляет выработку окситоцина, который, наоборот, поощряет социальное сближение, доверие и эмпатию. Современные исследования в области социальной нейронауки показывают, что у людей с хронически повышенным уровнем кортизола не только снижается фоновая выработка окситоцина, но и нарушается его естественный выброс в ответ на позитивные социальные взаимодействия — объятия, доброе слово, общение с близкими. Это создает порочный круг социальной изоляции: стресс заставляет человека закрываться, а дефицит окситоцина лишает его самого мощного природного инструмента для борьбы со стрессом — поддержки и чувства принадлежности.

Не остается в стороне и дофамин — центральный нейромедиатор системы вознаграждения, мотивации и целеустремленности. В острой фазе стресса кортизол может даже временно повышать его уровень, подстегивая нас к поиску выхода из ситуации. Однако при длительном воздействии картина кардинально меняется. Хронический кортизол истощает дофаминовые пути, приводя к ангедонии — неспособности испытывать удовольствие от того, что раньше его приносило. Пропадает внутренняя мотивация, исчезает «огонек» в глазах, а мир кажется серым и безрадостным. С точки зрения нейробиологии, кортизол повреждает дофаминовые нейроны и снижает плотность дофаминовых рецепторов в ключевых зонах мозга, таких как прилежащее ядро, которое является центром «вознаграждения». Именно поэтому жизнь в состоянии постоянного напряжения так часто сопровождается апатией, выгоранием и поиском искусственных, зачастую разрушительных, стимуляторов дофамина.

Еще одним критически важным игроком, на которого влияет кортизол, является дегидроэпиандростерон (ДГЭА), вырабатываемый теми же надпочечниками. ДГЭА часто называют «гормоном молодости» или антиподом кортизола. Он обладает анаболическим, омолаживающим действием, поддерживает когнитивные функции, иммунитет и здоровье сердечно-сосудистой системы. В здоровом организме существует баланс между кортизолом и ДГЭА. Но при хроническом стрессе этот баланс, известный как «индекс кортизол/ДГЭА», резко смещается в сторону кортизола. Преобладание кортизола не только нивелирует положительные эффекты ДГЭА, но и ускоряет процессы клеточного старения и износа организма. Низкий уровень ДГЭА напрямую ассоциирован с ускоренным сокращением теломер — защитных «колпачков» на концах хромосом, что является одним из ключевых маркеров биологического старения.

Если продолжить изучение разрушительного влияния хронически высокого кортизола, нельзя обойти вниманием его глубокое и двустороннее взаимодействие с мелатонином — гормоном, управляющим нашими циркадными ритмами и сном. Их отношения строятся по принципу качелей: в норме кортизол достигает пика утром, помогая нам проснуться и войти в бодрый ритм дня, тогда как мелатонин начинает расти с наступлением темноты, готовя организм ко сну. Однако когда кортизол повышен, эти качели замирают в неестественном положении. Вечером, когда его уровень должен быть минимальным, он продолжает циркулировать в крови, напрямую подавляя секрецию мелатонина шишковидной железой. Человек ложится в постель, но его мозг, отравленный стрессом, не может «переключиться» в режим отдыха — возникает мучительная бессонница или поверхностный, невосстанавливающий сон. Но на этом порочный круг не замыкается, а лишь набирает обороты. Недосып и нарушенные циркадные ритмы, в свою очередь, являются мощнейшими стрессорами, которые снова подстегивают и без того гиперактивную ось гипоталамус-гипофиз-надпочечники, вынуждая ее производить еще больше кортизола. Таким образом, стресс крадет сон, а отсутствие качественного сна усугубляет стресс, создавая ловушку, из которой крайне сложно выбраться.

Помимо этого, кортизол оказывает коварное влияние на лептин и грелин — гормоны, управляющие аппетитом и чувством насыщения. В условиях хронического стресса развивается состояние, известное как лептинорезистентность. Лептин, который вырабатывается жировой тканью и должен сигнализировать мозгу о сытости, теряет свою эффективность. Мозг попросту перестает «слышать» его сигналы, интерпретируя ситуацию как голод, даже когда энергетические запасы полны. Параллельно кортизол стимулирует выработку грелина — «гормона голода», который усиливает аппетит, причем особенно тягу к высококалорийной, сладкой и жирной пище, которая с точки зрения организма является быстрым источником энергии для преодоления «угрозы». Именно поэтому в состоянии длительного нервного напряжения многие люди сталкиваются с неконтролируемым аппетитом и характерным отложением жира в абдоминальной области.

Еще одним малоизвестным, но критически важным объектом воздействия кортизола является вазопрессин, или антидиуретический гормон. Кортизол повышает чувствительность к вазопрессину, который задерживает воду в организме и сужает сосуды. Этот механизм, в норме призванный поддерживать кровяное давление в острой стрессовой ситуации, при хроническом течении становится патологическим. Постоянная задержка жидкости и повышенный тонус сосудов вносят свой вклад в развитие артериальной гипертензии — устойчивого повышенного давления, которое является прямым путем к сердечно-сосудистым катастрофам.

Эта расширенная картина наглядно демонстрирует, что кортизол — это не просто локальный игрок, а системный дирижер, который, выйдя из-под контроля, способен расстроить звучание всего оркестра нашей физиологии. От регуляции сна и аппетита до управления водным балансом и тонусом сосудов — его хронически высокий уровень методично подрывает основы гомеостаза, объясняя, почему борьба со стрессом является краеугольным камнем не просто хорошего самочувствия, но и долгосрочного здоровья.

Таким образом, картина вырисовывается целостная и тревожная. Хронически повышенный кортизол — это не просто ощущение «нервности». Это системный сбой, который перестраивает всю гормональную систему организма, жертвуя долгосрочным здоровьем ради сиюминутного выживания. Он подавляет половую функцию, замедляет обмен веществ, расшатывает энергетический баланс и лишает нас спокойного сна, нарушая баланс с мелатонином. Осознание этой глубокой взаимосвязи — первый и важнейший шаг к тому, чтобы успокоить гиперактивную стрессовую систему, вернув гармонию в сложную и точную работу нашего внутреннего мира.

https://vk.com/srk_problemi

Отвечаю как психиатр, психотерапевт.
Про антидепрессанты.

СИОЗы меньше дают побочных эффектов в плане сексуальной дисфункции, чем классические антидепрессанты (которые, кстати, сейчас практически не назначают). И далеко не у всех пациентов эта побочка наблюдается. И этот побочный эффект дозозависим. Чем выше доза, тем риск выше.
Есть антидепрессант, который считается даже показанным в случае сексуальной дисфункции - триттико(не принимать без рекомендаций специалиста!!!). Но опять же все индивидуально.

В случае тревожно-депрессивного расстройства. Снижение либидо (желания), отсутствие удовольствия от секса - один из клинических признаков. Также встречается и противоположная ситуация - когда влечение повышено, чаще на фоне тревоги или раздражительности. Но это не про секс, это про сброс напряжения.

Согласна, что данному вопросу уделяется мало внимания. Но это понять можно. Перед психиатром в случае депрессивного состояния часто стоит вопрос в принципе жизни пациента (я про суицидальные тенденции). И здесь выбор очевиден. Надеюсь, ответила на вопрос.

Кстати, более оперативно отвечаю на вопросы в своем телеграмм канале https://t.me/vnv_psi - приглашаю. И не надо меня закидывать помидорами! Бесплатную информацию даю там, где мне удобно и где больше на связи)