Именно здесь в игру вступает психосоматика, объясняющая, почему эта система так часто дает сбой. Психологические причины лишнего веса коренятся в попытках психики справиться с непереносимыми эмоциями, травмой и дефицитом. Жировая ткань может выполнять роль защитного барьера, как в прямом, так и в метафорическом смысле. Для переживших сексуальное насилие или живущих в атмосфере постоянной критики тела, лишний вес может бессознательно восприниматься как «броня», делающая человека менее заметным или сексуально непривлекательным для источника угрозы. Пищевое поведение становится регулятором аффекта: сладкая и жирная пища (высвобождающая дофамин) на короткое время смягчает чувства тоски, тревоги, скуки или гнева, которые человек не в состоянии прожить иначе. Классические работы психоаналитика Хильде Брух указывали на то, что нарушения в ранних отношениях с матерью, где еда подменяла любовь и эмоциональный отклик, закладывают фундамент для будущих проблем с весом. Еда становится главным способом самоподдержки и утешения, единственным ресурсом, который всегда под рукой.

Это стремление спрятаться за жировой тканью иногда принимает неожиданные формы, как в редких случаях синдрома Кушинга психогенного происхождения, когда хронический и неосознаваемый стресс провоцирует у человека выработку избыточного кортизола, имитируя эндокринное заболевание со всеми его физическими проявлениями, включая характерное центральное ожирение.

Интересно, что микробиом кишечника, который сегодня называют «вторым мозгом», способен напрямую влиять на наши пищевые пристрастия через блуждающий нерв; исследования показывают, что у людей с ожирением состав кишечной флоры иной, и она может «требовать» именно той пищи, которая способствует ее выживанию, но не здоровью хозяина, создавая порочный биохимический круг.

Этот внутренний конфликт может быть настолько глубоким, что иногда проявляется в парадоксальных сновидениях, о которых сообщают пациенты на психотерапии — например, сны, в которых тело раздувается как воздушный шар для защиты от опасности или, наоборот, тает, вызывая панику, что отражает амбивалентное отношение к собственной телесности.

Психосоматический вес обладает и своеобразной «памятью»: после значительного похудения в течение долгого времени уровень грелина остается аномально высоким, а лептина — низким, как будто организм всеми силами стремится вернуться к максимальному весу, который он когда-либо знал, воспринимая его как норму и точку безопасности. И эта безопасность может быть буквальной — существует малоизученный, но задокументированный феномен, когда у людей, переживших периоды экстремальной бедности или голода в детстве, метаболизм навсегда перестраивается в режим «дефицита», заставляя тело запасать энергию с удвоенной силой даже спустя десятилетия при достатке, как будто физиология не верит в благополучие и ожидает нового кризиса.

Что касается демографических паттернов, данные Всемирной организации здравоохранения и национальных институтов здоровья рисуют сложную картину, где социальные детерминанты играют не меньшую роль, чем биология.

Если говорить о возрасте, то риск набора веса увеличивается с годами, что связано с естественным замедлением метаболизма, саркопенией (потерей мышечной массы) и гормональными изменениями, например, менопаузой у женщин. Однако сегодня тревожный тренд — омоложение ожирения, связанное с малоподвижностью и питанием сверхобработанными продуктами. В разрезе пола статистика показывает, что женщины чаще мужчин имеют диагностированное ожирение, что отчасти объясняется гормональными особенностями, большей склонностью к аутоагрессии и реакцией на стресс (так называемое «заедание»), в то время как мужчины чаще прибегают к внешним формам саморегуляции вроде алкоголя или агрессии. Эпидемиолог Стивен С. Хэйс в своих работах отмечает, что социальное давление, предписывающее женщинам соответствовать нереалистичным стандартам красоты, парадоксальным образом способствует расстройствам пищевого поведения и циклическому набору веса.

Ключевым фактором является социально-экономический статус. В странах с высоким уровнем доходов ожирение наиболее распространено среди менее обеспеченных слоев населения. Это явление, которое социологи называют «пищевой несправедливостью», связано с доступностью дешевых высококалорийных продуктов с низкой питательной ценностью, высоким уровнем хронического стресса из-за финансовой нестабильности и «пищевыми пустынями» — районами, где сложно купить свежие овощи и фрукты. Исследования, подобные работам Кейт Пикетт и Ричарда Уилкинсона, авторов книги «Духовный уровень», убедительно доказывают, что социальное неравенство и чувство незащищенности напрямую коррелируют с ростом ожирения на популяционном уровне. Таким образом, лишний вес для многих становится не просто личной слабостью, а телесным воплощением социальной уязвимости и хронического дистресса.

Современный взгляд, объединяющий открытия нейробиологов вроде Питера Уоррена, изучающего связь мозга и кишечника, и клинических психологов, работающих с травмой, свидетельствует: лишний вес — это симптом. Симптом того, что тело и психика, столкнувшись с непосильной нагрузкой — будь то травма, бедность, одиночество или внутренний конфликт, — нашли единственно доступный способ выживания. Понимание этого позволяет уйти от стигматизации и обвинений в «слабой воле» к комплексному подходу, где диета — лишь один из инструментов, а сутью является исцеление отношений человека с самим собой, своими эмоциями и миром вокруг.

https://vk.com/srk_problemi

Если до сих пор не понятно: тестостерон у людей не является прямым регулятором агрессии. Он может модулировать чувствительность к угрозам статусу — у определённых людей, в определённых ситуациях и определённой личности.

А вот с животными всё интереснее

Довольно универсальные и метафоричные высказывания вроде "дофамин — гормон удовольствия, серотонин — радости, окситоцин — привязанности, тестостерон — агрессии" создают ощущение причинности: чем больше, тем лучше (или хуже) — и вызывают подозрения. С другой стороны, исследования последних 70 лет действительно показывают, что искусственное повышение тестостерона (через импланты или инъекции) часто повышает агрессивное поведение.

Исследование и обзор E. George & K. Rosvall (2022) показывает, почему корреляция в полевых данных может вводить в заблуждение. Исследователи проверили работы за длительный период и провели исследование, в котором проверили 4 основных гипотезы (утверждения) о связи тестостерона и агрессии.

1. Особи с более высоким базовым уровнем тестостерона (Т) агрессивнее, чем с низким.

2. Сезонные изменения агрессии совпадают с сезонными изменениями Т.

3. Территориальные вызовы (в т.ч. симуляция вторжения) сразу повышает Т.

4. Кратковременное естественное повышение Т должно немедленно дать рост агрессии.

Почему мы не всегда видим связь между уровнем тестостерона и агрессией

Гипотеза о межиндивидуальной корреляции подсказывает, что в популяции особи с высоким тестостероном должны быть агрессивнее. На практике корреляция часто слабая или отсутствует.

Дело в том, что мы часто измеряем связь там, где нет триггера, который активирует агрессивное поведение, или ожидаем, что влияние будет линейным.

1. Большинство особей находятся в нормальном диапазоне тестостерона, который достаточен для агрессии. Если гормона достаточно, дальнейший рост не увеличивает вероятность, продолжительность или интенсивность поведения.

2. Агрессия проявляется, когда есть смысл: борьба за территорию, доступ к партнёру, конкуренция. Вне таких ситуаций высокий тестостерон не приводит к агрессии. То есть важен контекст.

3. Внутрииндивидуальная динамика (что происходит с одной особью в течение дня, недели и т.д.) почти не видна при сравнении разных особей друг с дружкой.

4. Рецепторы, ферменты и прочая хрень.

Это не означает, что Т не влияет на агрессию у животных. Влияет, но если звёзды сошлись.

Почему мы иногда видим корреляцию, но неправильно её интерпретируем

Даже если Т не влияет на агрессию в данный момент, агрессия может влиять на Т. Это ключевой момент.

Когда особь вступает в конфликт, защищает территорию и выигрывает схватку, уровень Т может подниматься в ответ на само событие. На забугорском это обозвано как winner effect.

Если особь часто побеждает, её уровень тестостерона через месяц будет стабильно выше, чем у проигрывающих. Это создаёт устойчивые межиндивидуальные различия, которые можно ошибочно принять за доказательство того, что высокий Т вызывает агрессиию.

Почему однократное измерение тестостерона мало что сообщает

Если исследователь измеряет уровень Т в середине сезона, то он лишь может предполагать:

• сколько конфликтов особь пережила,

• сколько раз победила, сколько проиграла,

• в каких условиях происходило поведение.

Всё это меняет уровень тестостерона задним числом, и сам уровень становится не причной, а отражением биографии агрессии.

Почему контекст является главным фильтром

Даже если у особи высокий Т, агрессия проявляется только в контексте, где она имеет смысл. А контекст определяется огромным количеством факторов: периодом размножения, наличием ресурса, социальной структурой популяции, плотностью соперников, мотивационным состоянием самой особи.

Поэтому связь между Т и агрессией может быть сильной в начале сезона (когда идут территориальные бои) и исчезать позже (когда конфликт утрачивает адаптивность)

Как правило, простое повышение тестостерона не делает ни человека, ни другое животное более агрессивным.

Именно сочетание порогов, обратной причинности и контекста превращает тестостерон в гормон агрессии. Кстати, агрессия возможна и без тестостерона. Можно даже так сказать: ни один гормон не является необходимым и достаточным условием агрессии.

Даже при очень низком Т агрессия может возникать через другие нейрохимические системы. У само большинства видов агрессия регулируется, например, эстрогенами, серотонинергической регуляцией, вазопрессином и кортикостероидами. А некоторые виды (особенно птиц) активируют функцию уничтожения всего сущего локальным синтезом эстрогенов в мозге.

Фазы сна и их роль в нашем восприятии

Сон состоит из нескольких фаз, включая фазу быстрого сна (REM), когда происходят наиболее яркие и осознанные сновидения. В это время активность мозга настолько высока, что она сопоставима с активностью во время бодрствования. Однако именно в этот момент информация о сновидениях может легко теряться, поскольку мозг работает в разных режимах.

Научный факт: В фазах глубокого сна (NREM) происходит активная «фильтрация» информации. Мозг избавляется от «ненужных» воспоминаний и эмоций, чтобы «освободить место» для новых. Это, возможно, и объясняет, почему многие сны забываются.

Гормоны и их роль в "стирании" памяти

Не менее важным фактором являются гормоны. Например, уровень серотонина и норадреналина в мозге влияет на работу памяти и восприятие сновидений. В фазах быстрого сна уровень этих нейротрансмиттеров низок, что мешает стабильному переносу информации о сновидениях в долгосрочную память.

Научный факт: Исследования показывают, что серотонин, который активно вырабатывается в мозге в ходе нормального сна, играет важную роль в организации и консолидации памяти. Однако в фазах сна его уровень понижается, что может быть одной из причин, по которой мы не запоминаем сны. Также важную роль в процессе памяти играет норадреналин, который регулирует внимание и концентрацию во время бодрствования.

Ограничения физического тела и сознания

Но есть и философская сторона вопроса. Что, если причина забытых снов кроется не только в биологических процессах, но и в некоем внутреннем механизме, который ограничивает наше сознание? Возможно, мозг включает своего рода защиту, чтобы мы не нарушили баланс между реальностью и миром сновидений. Это может быть связано с тем, что во сне мы воспринимаем и обрабатываем информацию, которая не должна проникать в наше бодрствующее сознание. Это как своего рода охранный барьер — сущности, следящие за тем, чтобы мы не нарушили границы между мирами.

Научный факт: Психологические исследования показывают, что резкие переходы между состояниями бодрствования и сна могут нарушать нормальную работу памяти, и при осознанных сновидениях, когда мы начинаем вмешиваться в этот процесс, мозг может резко «выбить» нас из сна, нарушив целостность воспоминаний.

Белая горячка, делирий и проблемы с сном

Одним из ярких примеров того, как нарушение сна и психическое состояние переплетаются, является делирий, особенно у людей, страдающих от алкоголизма. Алкоголь, особенно при длительном употреблении, нарушает нормальные фазы сна, и часто приводит к состояниям, которые воспринимаются как «яркие» и пугающие сновидения. Однако это не просто сны — это психофизиологическое состояние, известное как белая горячка.

Белая горячка часто возникает после нескольких дней бессонницы, когда человек не может погрузиться в глубокий сон. Это вызывает гиперактивность мозга, приводящую к галлюцинациям и сильному тревожному состоянию. В таких случаях сновидения становятся настолько яркими и пугающими, что мозг начинает воспринимать их как реальность.

Научный факт: В случае с алкоголизмом, когда человек не может уснуть или спит очень короткими фрагментами, мозг начинает воспринимать эти короткие, неустойчивые циклы сна как нечто реальное. Это приводит к жутким, ярким сновидениям, которые могут перерасти в психоз, если не нормализовать сон.

Как сделать память о снах устойчивой: научный рецепт

Теперь давай рассмотрим, как можно улучшить память о снах, используя научно обоснованные методы для повышения уровня серотонина и норадреналина — нейротрансмиттеров, которые играют ключевую роль в процессе запоминания сновидений.

1. Физическая активность (особенно утренняя):
   Утренняя физическая активность стимулирует выработку серотонина и норадреналина, улучшая качество сна и повышая вероятность запоминания сновидений. Старайтесь заниматься аэробными упражнениями (например, бегом или плаванием) утром.

2. Правильное питание:
   Включите в свой рацион продукты, богатые триптофаном (основным строительным блоком для серотонина): индейку, бананы, сыр, орехи и яйца. Углеводы помогают триптофану проникать в мозг, способствуя синтезу серотонина.

3. Светотерапия:
   Утренний солнечный свет помогает улучшить циркадные ритмы и способствует выработке серотонина, что повышает качество сна и может улучшить восприятие сновидений.

4. Практики релаксации:
   Медитация, йога и дыхательные упражнения снижают уровень стресса и увеличивают выработку серотонина, улучшая глубокий сон и активируя REM-сон, где происходят наиболее яркие и запоминающиеся сновидения.

5. Нормализация режима сна:
   Создайте стабильный график сна, ложась и просыпаясь в одно и то же время каждый день. Это поможет нормализовать уровни гормонов и нейротрансмиттеров, улучшив память о сновидениях.

6. Осознанные сновидения:
   Осознанные сновидения активируют префронтальную кору мозга, что способствует улучшению памяти о снах. Практикуя осознание во сне, вы увеличиваете яркость и запоминаемость сновидений.

7. Ведение дневника сновидений:
   Записывание своих снов сразу после пробуждения помогает закрепить воспоминания и тренирует мозг помнить сновидения в будущем. Чем чаще вы записываете сновидения, тем легче их вспомнить.

Может быть, мы не всегда должны помнить, что происходит в другом мире, потому что его законы и сущности защищают нас от излишнего вмешательства. Но, возможно, это не просто биология, а нечто большее, что помогает сохранять баланс между нашими мирами — миром сна и реальностью. И если мы начинаем выходить за эти пределы, если осознаем мир сновидений слишком глубоко, то последствия для нашей памяти могут быть непредсказуемыми.