Голод и черная икра
@user6463667, вы в телевизоре)
@user6463667, вы в телевизоре)
Дело даже не в самой нагрузке. Это следствие. Раньше учителей хватало с избытком. Сейчас катастрофически не хватает! Раньше я говорил "хороших кадров не хватает", но сейчас я уже смею утверждать "не хватает даже просто кадров". Особенно математиков, физиков, филологов, информатиков. Учителя начальной школы тоже в дефиците. Эту проблему замалчивают, раздают по 50+ часов, ставят две смены, раздают смежным преподавателям, даже самим завучам, иной раз чуть ли не завхозу, но делают вид, что всё ок. В этом году педвуз Екатеринбурга по слухам выпустил 8(!) учителей математики, и не факт, что все пошли в школы. Восемь, Карл!! Восемь на четвёртый город по численности населения, один из самых богатых.
Когда меня директор попросила вести математику в 5 классе (ибо некому), я как информатик скрепя сердце отказался, точнее согласился, но на временные замены. Честно ответил, что я вёл последний раз математику в 1999 году. И времени на подготовку нет, а вести как попало и некачественно как-то стыдно. На любом предмете лучше специализироваться, хорошо знать методику, иметь разработки и прочее.
И так в большинстве школ. Сейчас занимаюсь с сыном приятелей (из Москвы!), с его слов "да, у нас профильная информатика была, 5 часов в неделю, весь десятый класс, но она НЕ ВЕЛАСЬ, так как не было учителя". Это как вообще? 200 часов в год кто-то записал на себя и сидел просто ничего не делал? А это вообще на минутку столица с её 100+ зарплатами. А что при этом делать детям, сдающим экзамены?
Коллеге в Арамиле вручили 52 часа математики и информатики. "Вести некому". Потом вызвали к директору и спросили, "эгей, Светлана Батьковна, почему это у вас дети нигде не участвуют"? Ну вот как, как может качественно уроки вести учитель с 50+ часами, притом с классным руководством и прочей нагрузкой? И ещё где-то участвовать? Вот серьёзно, как? Я не представляю это в принципе.
Весь этот ФГОС, индивидуальный подход, саморазвитие педагога, проектная деятельность и даже чай с пирожками, это рассчитано на совсем другую нагрузку и комплектацию школ, а то что я сейчас вижу в школах нашего города, и не только его - это постоянное латание дыр. Но я полагаю, будут дальше трубить что "всё хорошо" и замалчивать проблемы, иначе кто ж виноват. А вдруг виновата, страшно сказать, не школа?
Про платное образование. Я работаю репетитором по математике уже 10 лет и так уж получилась, что моя основная специализация это работа со слабыми детьми. Чаще всего ко мне приходят ребята в начале 9 класса с нулевыми знаниями и мы с ними учимся начиная с умножения в столбик и сложения дробей с одинаковыми знаменателями.
Скажете - глупые дети, такие базовые вещи не знать. Но почему-то после пары месяцев занятий оказывается, что ребята очень даже способные и математика им дается замечательно. И экзамены сдают на пятерки, хотя в школе им пророчили не выдать аттестат. Просто в школе они или не успевают за темпом программы (что нормально, программа всегда рассчитана на усредненного ребенка) или учитель их невзлюбил и занижением оценок напрочь отбил желание что-то делать.
А ещё можно со стороны учителей на эту ситуацию посмотреть - дикая нагрузка, низкие зарплаты и куча бумажной работы.
Вот и остается только уходить в частные школы, нанимать репетиторов или переводиться на домашнее обучение. Уже давно известно, что тот же ЕГЭ по математике уровнем намного выше чем школьная программа, поэтому если хочешь в вуз на бюджет - надо заниматься дополнительно.
Так что да, кажется что сейчас качественное образование стало более труднодоступным и это грустно
А еще получит ачивку в профиль. Рискнете?
И еще она сказала, что завтра после работы обязательно зайдет в полицию и расскажет о нас. Ночь сном красна, но мы ночью плохо спали. А утром, как только дочь хозяйки ушла из дома, мама собрала наши вещи в сумку, зашла к хозяйке и сказала, что мы сходим к знакомым на соседнюю улицу и через час вернемся. Сами же пошли в другую сторону, направляясь к бабушке. Мама нас поторапливала: а вдруг дочка зайдет в полицию не после работы, а утром? Как в воду глядела. Только мы прошли два квартала и собрались повернуть в узкий неприметный переулок, как позади услышали звук мотоциклов. К дому, из которого мы только что вышли, на двух мотоциклах подъехали немцы. Они зашли в дом. А мы, чтобы нас не заметили, быстренько повернули в переулок. Немцы явно будут ждать нашего возвращения, ведь хозяйка им скажет, что через час мы должны вернуться. А к бабушке немцы не поедут, так как хозяйка, к нашему счастью, бабушкиного адреса не знала.
Нам нельзя было бежать, так как можно было привлечь внимание патрулей. Но хотелось идти быстрее. Мы шли улицами и переулками, где не было автомобильной дороги и, следовательно, не могли проехать мотоциклисты (в те годы автомобильная дорога была только на одной улице, идущей от автостанции и рынка на север города и далее к селу Александровское). С трудом преодолели железнодорожные пути – там, где мы их пересекали, путей было много. На путях стоял длинный состав, обойти который было невозможно. Пришлось лезть под вагонами. Хорошо, что состав не охранялся, а то бы часовой мог бы нас задержать, или, еще хуже – застрелить.
Миновав состав, мы все облегченно вздохнули. Как-будто бы состав был прочной стеной, за которой остались наши невзгоды. Мама взяла нас за руки, и мы зашагали дальше. Но мы рано радовались. Нам еще предстояло перейти несколько путей. Вдруг впереди слева мы увидели двух немецких солдат с автоматами – патруль. Они шли нам наперерез по дороге вдоль железнодорожных путей в сторону аэродрома. Увидев их, мама побледнела. Вдруг они нас ищут? Получается, что мы от беды бежали, да в другую попали. Что делать? Бежать нельзя. Немцы стреляют без предупреждения по всякому, кто убегает. Скрыться некуда, везде открытое пространство, бесконечные ленты железнодорожных путей. Мама немного свернула влево, надеясь пересечь дорогу позади патруля. Не тут-то было. Немцы, заметив нас, остановились, поджидая. Один из них подал знак рукой, чтобы мы подошли. Мама крепко сжала наши руки и дрожащим голосом сказала, чтобы мы ничего не боялись, а если будут спрашивать – ничего не говорили, отвечать будет она. Чувствовалось, что ей самой было страшно, но она старалась не подавать вида, и решительно пошла прямо к патрулю.
Один из немцев еще издали, направив на нас автомат, потребовал:
‑ Аусвайс!
Мы подошли ближе, и мама показала ему паспорт. Немец бегло взглянул на фотографию в паспорте и вернул его маме.
‑ Wohin wollen sie gehen1? – спросил немец.
1 – Wohin wollen sie gehen? (немецкий язык) – Куда вы собираетесь идти?
Мама с трудом подбирая немецкие слова, видимо, вспоминая школьный курс немецкого, ответила:
‑ Wir gehen zu Grossmutter. Sie haben hohes Fieber2.
2 – Wir gehen zu Grossmutter. Sie haben hohes Fieber (немецкий) – Мы идем к бабушке. У нее высокая температура.
Немец посмотрел на нашу сумку, как кот на сало.
‑ Курка, яйка, мильхоко3? – спросил он, показывая на сумку.
3 – Курка, яйка, мильхоко ? – Курица, яйца, молоко ? (последнее слово, видимо исковерканное немецкое Milch – молоко).
‑ Nein. Das ist Kinder…Kinderklei…Kinderkleidungabteilung4, ‑ с трудом выговорила мама.
4 – Nein. Das ist Kinderkleidungabteilung – Нет. Это детская одежда.
Немец, видимо, не очень поверил ответу и заглянул в сумку. Убедившись, что в ней ничего съестного нет, махнул рукой, мол, ступайте. В душе не веря такому счастью, не веря, что нам удалось избежать неприятностей, мы пошли дальше, еле сдерживая желание побежать. Наверное, помог мамин, хотя не очень грамотный, немецкий язык. Да и немец, проверявший паспорт, был невнимательный. Он не посмотрел отметку о прописке, где был штамп города Пятигорска, но не было штампа Минеральных Вод.
Миновав небольшой переулок, мы попали на кладбище. Здесь было пустынно и тихо. Тропинка шла между густых кустов сирени. Со стороны дороги, где шли патрули, нас не было видно. Мы остановились, отдышались, успокоились. Затем прошли пустынными дорожками через кладбище, и вышли на Гражданскую улицу прямо к бабушкиному дому. Еще не прошло и часа, как мы вышли из дома «на той стороне». Немцы, что приехали туда на мотоциклах, наверное, еще ожидали нас в доме хозяйки, а мы уже были от них далеко.
Бабушка с дедушкой пили чай. Пригласили и нас к столу. Но долго мы не засиживались. Нужно было торопиться и уходить от бабушки: а вдруг наша прежняя хозяйка все же узнает у кого-нибудь адрес бабушки или немцы найдут адрес, ведь хозяйка знает и фамилию, и имя бабушки. Через минут десять мы уже шли на другую улицу к еще одним знакомым. Договорились, что новым хозяевам ни мама, ни бабушка, ни мы, дети, ни в коем случае не должны говорить о том, почему мы ушли из Пятигорска. А почему мы не живем у бабушки? Очень просто – потому, что у нее очень маленький домик, каким он и был на самом деле, и нам в нем тесно.
У нас тогда, кроме небольшой сумки с одеждой, ничего не было. Как говорится, ни кола, ни двора, ни рогатого вола. Но мир не без добрых людей. На этот раз мы поселились в доме недалеко от рынка у Колесниковых. Они снабдили нас зимней одеждой, постелью. У них, а потом рядом, в соседнем доме мы прожили до освобождения Минеральных Вод нашими войсками.
Полицейские здесь никого не тревожили. На «той стороне» они чуть ли не каждую неделю делали обход, проверяя, нет ли посторонних у кого-нибудь. Как только полицейские, а они ходили парой, появлялись на одном конце улицы, о их приходе знали все: соседи быстро сообщали об этом друг другу, а собаки начинали громко лаять и не умолкали до ухода полицейских с улицы. Пока полицейские подходили к нашему жилью, мы успевали спрятаться в сарайчике. У жильцов в каждом доме полицейские проверяли документы, а затем требовали что-нибудь в качестве «оброка»1: табак, хлеб, сало, соленья или что-нибудь другое. Так что, пройдя всю улицу, они набирали столько, что еле-еле могли унести.
Теперь мы жили недалеко от рынка. Может быть, здесь полицейские были не такие ретивые, как на «той стороне»? А может, им достаточно было того «оброка», что они собирали на рынке? И им незачем было терять время на обходы домов? Не знаю. Во всяком случае, здесь нам жилось спокойнее. Лишь однажды обход провела полевая жандармерия2. У каждого немца на груди поверх шинели висела большая металлическая бляха. Они ходили из дома в дом, проверяли документы и искали кого-то: не то подпольщиков, не то партизан, а может скрывающихся наших бойцов или командиров. Но мама успела от них спрятаться, а на детей они не обращали внимания.
Мы постепенно осмелели. Мама подрабатывала вышиванием, а когда хозяева смогли достать ей масляные краски – стала рисовать небольшие картины. Мне они нравились. Мы с сестренкой нашли себе друзей среди соседских ребят, часто играли с ними.
Несколько раз мы ходили в гости к бабушке. Однажды она пригласила нас на деликатес3. Оказалось, что с неделю назад она купила два стакана пшеничных зерен. Высыпала их в глубокие тарелки, налила в них немного воды, накрыла чистенькими тряпочками и поставила на подоконник. Вскоре зернышки проросли, пустили корешки, а когда тряпочки убрали – вверх полезли тоненькие стебельки. В тарелках образовались маленькие зеленые лужайки. Было очень красиво и неожиданно – ведь была зима! После того, как мы налюбовались красотой маленьких лужаек, бабушка переложила проросшие зерна в ступку1, растолкла их и угостила нас получившейся сладковатой кашей из сырых проросших зерен. Она пояснила, что в такой каше много витаминов. Мне показалось, что ничего вкуснее этого я никогда не ел. Может быть, действительно было очень вкусно, а может, так только казалось из-за того, что от постоянного недоедания я всю войну чувствовал себя очень голодным.
Был еще один незабываемый деликатес. Как-то бабушка достала где-то крупную сахарную свеклу. Внешне она похожа на обычную, красную свеклу, только сердцевина ее белая. А сахарной ее называют потому, что из нее делают настоящий сахар. Бабушка долго варила эту свеклу в чугунке2, потом порезала на дольки и угостила всех нас. Дольки были слаще конфет, а вода, в которой варилась свекла, стала густой, тягучей и сладкой, как мед. Это было великолепно! Ведь с начала войны мы не только не пробовали, но даже не видели конфет и сахара! Говорят, где нет фруктов, и свекла сойдет за апельсин. Наша свекла оказалась лучше апельсина. И мы были благодарны судьбе и бабушке за эту маленькую радость.
На днях познакомились с чудесной бабушкой, которая сейчас проживает в Крыму. Бабушку зовут Кузьмина Дина Николаевна. Будучи маленькой (около 6-от лет) проживала в Владимирской области, в деревне Познякова.
В 1945 году Дина Николавна встретила летчика, которого подбили, спасла его, но не знает как сложилась судьба того человека.
Уже после войны, в 1945 году она пошла за ягодами в лес и там нашла раненого летчика, которого скорее всего подбили. Он был ранен настолько что не мог идти, только полз на израненных коленях.
Ни имени не помнит бабушка, ни его звания. Однако до сих пор образ летчика стоит перед глазами.
Если кто-то знаком с этим человеком, с этой историей, то, очень вас прошу, откликнитесь и сообщите о нем информацию!
Заранее всем благодарна!
Мы с приятелем, тринадцатилетние мальчишки, играли в "Дурака", коротая время и строя планы на вечернюю рыбалку. Куда пойти рыбачить - на озеро или реку?
У окна сидел дед приятеля Петр Семенович и пришивал к валенку кожаную пятку, чтобы калошами не стерло. На кухне гремела посудой бабушка. Тут дверь открылась и на кухню зашла соседка, держа в руках, какую-то желтую газетенку, что в изобилии выпускались в конце 80-х, начале 90-х...
Томка! Говорила я тебе... Опять явление было - в газете пишут... Николай-Угодник явился ... Отпечаток свой оставил...Чудо!!! Вот, в газете пропечатали...
Бабушка приятеля охнула, перекрестилась и села с соседкой обсуждать статью... Они еще не поняли, что такое "желтая пресса" и верили газетам...
Налили чай и принялись обсуждать различные явления... Каждую минуту из кухни доносилось: "Чудо! Чудо!".
Старик невольно прислушивался к их разговору, потом положил валенок на диван. Ловко залез под боковую стенку и достал чекушку. Нагнулся поглядеть, что происходит на кухне, подмигнул нам и сделал несколько маленьких глотков... Утерся рукавом и снова взялся за валенок...
Из кухни так и неслось:
"Истинно говорю... Чудо... Батюшка... Церкву сходить...Чудо..."
Старик снова отложил валенок и не спеша пошел на кухню... Остановился, мы с интересом наблюдали:
Чудо? Да какое это чудо... Вот у нас в 43 годе... Освобождали мы Белоруссию... Стоим, значит у деревни одной... Взводом... При штабе... Вдруг откуда не возьмися - танк немецкий и с ним человек 20 пехоты! А у нас тока противотанковое ружье и винтовки... Бронебойщики метрах тридцать с боку первые стрельнули, первыми и получили снарядом... Молчат лежат... Взводный мне и говорит: "Петька! Иди - глянь, че у них!". Ну я ползком... Доползаю, гляжу - воронка, а вокруг красненьким грязь побрызгана... И ружье лежит... Я его схватил... Затвор передернул - патрон на месте... А танк то на меня прет... А чего я сделаю? Я из ружья-то этого не стрелял никогда... Куды бить? А взовдный орет: "Стреляй!".. Ору - патронов нет! Он - ищи... А че там найдешь... Грязюка... Зажмурился, лежу... Думаю - все... Прощайте... И тут слышу - треск! Глаза открыл - танк на попа встает и как будто, вниз еще съезжает. Брюхо - наружу... Гусеницы крутятся... И вдруг - винищем запахло! Ну я и бахнул ему... В дно-то... Пробил! Попал куды-то! Он и задымил сразу... Смотрю танкисты полезли... Взводный по ним с автомата... Отбились короче... Немцы-то, как без танка остались - драпанули сразу...
Мы уж, пошли глядеть - чего такое... Оказалось, он в винный погреб провалился. Пан один, еще в Революцию засыпал...Доски там толстые, дубовые, а танк-то разве выдержат? Он передом-то проскочил, а потом они сломалися. Ну и съехал он туды... Пузо подставил... И вина-то там было... Он, конечно передавил почти все, но бутылей 30 мы вытащили...
Вот - чудо-то настоящие!
Бабки глядели на него ошарашенно. Потом махнули рукой и снова стали обсуждать статью... Тут-уж к разговору подключились мы:
Деда - награду-то дали? За танк...
Старик снова подмигнул - а как-же!
Медаль!
А чего не орден...
Дык хотели - орден... Тока комбат приехал, а мы выпимши... Больно рассердился, что вина не оставили... Я ишшо трое суток отсидел...
Фото из открытых источников.
Вот такая вот история. Слышал я ее лично. Дано уж нет деда Петра, а вот такие вещи - не забываются. пожалуй, отнесу ее к категории "байки" пока.
Если нравятся подобные зарисовки - буду писать.
С уважением, Евгений Хрусталев.
Материал изначально был опубликован в моем блоге "Поиск интересного с Хрусталевым"
Таинственный пикабушник - спасибо за донат!
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Часть 4: Воспоминания о жизни нашей семьи во время ВОВ (часть 4)
КАК МЫ ЖИЛИ В ПАРБИГЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
КАК МЫ В ВОЙНУ УЧИЛИСЬ
Здание школы, в которой я учился в Парбиге, было построено в 1936 г. Сначала это была семилетняя школа. С 1940 г. она стала средней школой. Первый выпуск из 10-го класса был в 1943 г. Парни после 10-го класса были призваны в армию. Школа размещалась в большом одноэтажном деревянном здании недалеко от нашего дома и располагалась к нему длинной стороной. Особенностью школы было то, что классы были расположены вдоль одной стены, а их двери выходили не в коридор, а в зал со сценой. При необходимости в зал выносили стулья и скамейки и проводили различные мероприятия.
Старое здание Парбигской средней школы. Послевоенный вид (фото из открытых источников)
Чтобы попасть в школу мне надо было пересечь узенький переулок и пройти вдоль забора большого школьного огорода. Меня хотели принять во второй класс, так как в1941 - 1942 учебном году я почти не учился. Но отец предложил проверить мои знания за второй класс. Я проверку прошёл, и меня приняли сразу в третий класс. В школе был введён пропускной режим. Школьникам выдавали пропуска. До начала занятий около входных дверей стояли ученики старших классов с винтовками и проверяли пропуска. На переменах этих часовых уже не было.
В школе изучали и военное дело.
Обучение школьников осложнялось несколькими обстоятельствами, характерными именно для сибирской глубинки: отсутствием обеспечения учебниками, отсутствием электрического освещения, недостаточным питанием многих учеников, недостаточным обеспечением квалифицированной медицинской помощью.
Преподавателями физкультуры в большинстве были фронтовики, которые после ранения или контузии были уволены из рядов армии. Отношение к фронтовикам учащихся и населения было очень хорошее, их считали героями. Со старшеклассниками на занятиях проводили военные игры, только вместо реального оружия были деревянные макеты. Для придания им большей реальности на макеты пулемётов и автоматов ставили трещотки в виде выпиленной из дерева шестерёнки, к которой одним концом прижималась тонкая деревянная пластина, закреплённая другим концом на месте затвора. При вращении шестерёнки за рукоятку конец пластинки перескакивал с зуба на зуб, и раздавался треск. После игр следовал разбор, на котором преподаватель физкультуры оценивал действия командиров-школьников. Учеников младших классов тренировали на школьном стадионе, учили ходьбе строем, перебежкам, ползанию по-пластунски, метанию гранат, в классе изучали устройство винтовки Мосина, даже разбирали и собирали её затвор. В ту зиму у меня было только осеннее пальто. В результате лежания на снегу при сибирских морозах (минус 20 градусов считались вполне комфортной температурой) я простудился и тяжело заболел. Об этом я писал раньше. Надо отметить, что я был довольно-таки хилым ребёнком и часто болел и в довоенное время. После выздоровления меня освободили от занятий по физкультуре, проводимых зимой на улице.
Учебники не выдавали. Ученики пользовались старыми учебниками, оставшимися от довоенного времени, даже изданными до 1937 года. В них были помещены фотографии осуждённых маршалов, но эти фото были многократно перечёркнуты. На них было крупно написано от руки: «Враг народа». Учебников было мало, на всех не хватало. Поэтому для подготовки к урокам объединялись в группы, как правило, на дому у владельца учебника. Лично у меня учебников не было, но я после нескольких занятий в группе на дому перестал их посещать, так как там больше было разговоров, чем занятий. Я запоминал, что говорил учитель на уроке. С чистой бумагой тоже было сложно. В бухгалтерии чистой бумаги не было и документы писали на книгах, писали даже на «Капитале» К. Маркса. Мать говорила: «Составляешь документ и зачитаешься». Мне запомнился интересный момент. В бухгалтерии оказался учебник по геометрии, весь разграфлённый под таблицы и исписанный. Этим учебником я и пользовался.
Для освещения мы в школе использовали коптилки. Коптилка это самодельный светильник. Она представляла собой маленький пузырёк с фитильком. Фитилёк изготовлялся из ниток или тонких полосок ткани, сплетённых как девичья коса. Он вставлялся через пробитое в пробке пузырька отверстие. Если пробки не было, то вырезали круглую пластинку из тонкой жести, обжимали вокруг горлышка пузырька, в середине пробивали дырочку, и в неё вставляли самодельный фитилёк. В пузырёк наливали керосин. Фитилёк горит длительное время, только надо его периодически вытаскивать наружу, вверх. Свет от коптилки получался как от небольшой свечи. Он был достаточен, чтобы освещать половину или всю парту. Ученики приносили коптилки с собой в школу, ставили на парту рядом с чернильницей и работали при их свете. Керосиновая лампа была только на столе учителя. Я считаю, что во время войны коптилками пользовались в школах не только одного Парбига.
Нормально питались дети из семей, которые имели своё хозяйство, засаживали огород картофелем и овощами, а также содержали скот: обычно корову, свинью, кур, гусей и другую живность. Не имеющие своего хозяйства, а таких было много среди эвакуированных и депортированных (в основном из прибалтийских республик), систематически недоедали. В магазинах по карточкам отпускали (продавали) только хлеб, хотя карточки выдавали и на другие продукты. Наибольшая суточная норма для 1-ой и 2-ой категорий составляла для рабочих 800 и 600 грамм, для служащих меньше (500 и 400 грамм), для иждивенцев 400 и 300 грамм. Мы снабжались по 2-ой категории.
При школе был огород. Но возделывали не картофель, что можно было ожидать, а свёклу, но не столовую, а белую (кормовую или полусахарную). Скорее всего, кормовую, но следует учесть, что она содержит много калорий, витаминов и микроэлементов, поэтому весьма питательна.
На большой перемене школьникам выдавали кусочек чёрного хлеба (как сейчас нарезают в столовых) и кусок варёной свёклы. Нарезать буханку хлеба на порции поручали кому-то из учеников, выбираемых всем классом по представлению учителя. В нашем классе это было поручено мне. Из-за этой обязанности у меня не состоялась дружба с одноклассником из семьи руководителя одной из организаций. Он вызвался помогать мне, а через некоторое время предложил при разрезании буханки хлеба на порции (её резали не в классе) отрезать один лишний ломоть, потом его делить пополам и съедать до того, как мы хлеб принесём в класс, а там съедать ещё по порции вместе со всеми. Я отказался, и наша дружба прекратилась.
В частных домах и в большинстве учреждений туалеты были типа «сортир» и располагались на улице. В самых важных и больнице они были в помещении, но под ними всё равно была выгребная яма. Никакой канализации не было. Мужской туалет школы был такого же типа и располагался тоже на улице. Но зимой им пользоваться было нельзя, так как экскременты из отверстия (очка) выпадали примерно в одно место, и из-за большого количества пользователей из них постепенно намерзал столб и закрывал очко. Моча вокруг него и на нём тоже замерзала и не сливалась в выгребную яму. В результате туалет превращался в каток, только залитый мочой. Поэтому ребятня на переменах справлять малую и большую нужду бегала в лесок рядом со школой. Не только туалетной, любой другой бумаги не было, поэтому подтирались подручными средствами. Вроде неудобно об этом писать, но это характеризует уровень комфорта во время ВОВ. Самым распространённым средством был снег. Набирали пригоршню, чуть сжимали, дальше всё ясно. Некоторые умудрялись набирать из под снега старую траву, использовать ветки пихты. Единицы подтирались пальцем. Но таких, если замечали, то дразнили. Для этого использовалась стандартная дразнилка: стыд, позор на всю Европу, кто подтирает пальцем жо…Весной, летом и осенью с этим делом проблем не было, использовали пучки травы и листьев.
Следует отметить, что такое положение с туалетами в некоторых регионах сохранялось длительное время, в деревнях сохраняется до сего времени почти повсеместно .В 70-е и 80-е годы прошлого века я часто ездил в командировки в различные регионы РФ, с туалетами было аналогичное положение. Например, во время командировки зимой в Березниках Архангельской обл. я устроился в общежитии. Там туалет, располагавшийся внутри помещения, от самых входных дверей был фактически катком, залитым мочой. Но им всё равно пользовались, так как леса рядом не было. Так что туалетная «экзотика» во время ВОВ определялась только отсутствием бумаги.
В районном центре (Парбиге) была поликлиника и больница, но врачи были не по всем специальностям. В основном это были терапевты. В Парбиге до начала войны не было хирурга. Об этом я уже писал. Но, насколько я помню, дети мало болели. Намного меньше, чем сейчас. Чем это можно объяснить? Хорошей экологией? Питанием натуральными продуктами? Или влиянием здорового сибирского климата? Интересно, что я тоже стал всё меньше и меньше болеть по сравнению с довоенным временем, постепенно закалился. Хочется отметить одно профилактическое мероприятие. Люди в Сибири жевали жвачку, приготовленную из смолы хвойных деревьев. Для приготовления жвачки смолу разогревали в русской печи, она отделялась от примесей и приобретала приятный вкус. Потом её разделяли на небольшие кусочки (как сейчас бульонные кубики Магги) и продавали на рынке. Стоил такой кусочек несколько копеек. Самой вкусной, полезной и поэтому дорогой была жвачка из смолы кедра. Ценилась жвачка из смолы пихты, но она была чёрная и не такая вкусная, как кедровая. В Сибири считали, что употребление такой жвачки укрепляет зубы и является хорошей профилактикой от зубных болезней. Правда это или нет, но у меня зубы оказались крепче, чем у многих.
Представленного на рисунке здания школы в Парбиге уже нет. На этом месте построено новое современное здание. Дирекция ведёт работу по установлению связи с теми, кто раньше учился в школе. Я собираюсь установить связь со школой. Для желающих это сделать (может откликнется кто из бывших учеников) указываю данные для контакта.
636220, Томская обл., Бакчарский р-н, с. Парбиг, ул. Кооперативная, 13. Эл. почта: parbigsch@bakchar.gov70.ru, телефоны: +7(38249)44-1-83 , +7 (38249) 4-42-97