Автор: Ляйсан Абунагимова.

Введение.

Вторая половина XIX в. была периодом интенсивной индустриализации и модернизации России, и Казанская губерния не была исключением. Изучение истории Казанской губернии этого периода позволяет проследить процесс формирования и развития в ней капиталистических отношений, которые продолжают влиять на регион до сих пор, и понять, как этот процесс влиял на социальную структуру общества и на жизнь различных его слоев. Изучение социально-экономического развития региона в это время позволяет понять, как происходил процесс перехода от традиционного сельского хозяйства к промышленности и торговле. Кроме того, Казанская губерния была многонациональным регионом, в котором проживали русские, татары, чуваши, мари и множество других народов, поэтому изучение поставленной темы также дает возможность выяснить, как процесс перехода от традиционного сельского хозяйства к промышленности влиял на процесс формирования межнациональных отношений, и понять, как этнический фактор влияет на экономику и общественную жизнь региона, что полезно и для понимания современной экономики. Таким образом, изучение социально-экономического развития Казанской губернии во второй половине 19 в. является актуальным для понимания современных процессов в регионе.

Раздел I. Сельское хозяйство и крестьянское движение в Казанской губернии во второй половине 19 в.

Во второй половине 19 в. сельское хозяйство Казанской губернии оставалось основой экономической жизни региона. Большая часть населения губернии проживала в сельской местности и была занята в аграрном секторе, который характеризовался традиционной структурой, основанной на земледелии и скотоводстве. Однако реформы 1860-х гг. и связанные с ними изменения существенно повлияли на развитие сельского хозяйства.

В пореформенное время татары Поволжья в силу особенностей природной среды, экономических условий и традиций практиковали разнообразные системы земледелия: паровую, залежно-переложную и лесопольную (подсечно-огневую). Паровая система земледелия в форме трехполья (озимое + яровое + пар) в рассматриваемое время была наиболее широко распространена в земледельческой культуре татарских крестьян. Эта агрокультурная традиция в целом была характерна для Поволжья: в Казанской и Симбирской губерниях паровая система занимала почти 100% пахотных угодий[1].

При должном удобрении пашни трехполья позволяли получать стабильные урожаи хлебов со сравнительно малыми затратами. Однако демографические, социально-экономические и политические условия, увеличение плотности населения, значительное перераспределение земли в пользу казны в ходе реформы 1866 г., массовое обнищание крестьянства и т.п. во второй половине 19 в. поставили существование паровой системы земледелия традиционного вида в неблагоприятные условия[2]. Наступал так называемый «кризис трехполья»: истощение пашни при недостаточном удобрении, сопровождавшееся снижением плодородия почвы и, как следствие, падением урожайности.

По оценке Р. Хакимова, в конце 1860-х гг. в Казанской губернии паровая система земледелия теряла былую значимость. В озимом поле губерний лесной и лесостепной зоны Поволжья крестьянами возделывалась почти исключительно озимая рожь, что соответствовало господствовавшему здесь трехполью. Сборы озимой ржи в Казанской губернии - 61,0%, что составляло максимум по Европейской России[3]. Характерно, что посевы ржи были наибольшими у татарских крестьян. Основной культурой в яровом поле был овес. В Казанской губернии в 1900 г. под овсом находилось 28,8% всех посевных площадей[4].

Во второй половине 19 – начале 20 вв. наиболее употребительным пахотным орудием татарских земледельцев в губерниях Поволжья и во многих уездах Приуралья была соха, поскольку она более всего соответствовала старопахотным мягким пашням трехполья. В крае издавна применялся деревянный плуг, причем современники не без оснований называли его «татарским»[5]. Сабан был распространен преимущественно между земледельцами-татарами Оренбургской, Симбирской, Саратовской, Астраханской губерний и частию Казанской[6]. Это было тяжелое орудие, требовавшее многочисленной, в 4–6 голов, упряжки лошадей или волов. Поэтому в середине 19 – начале 20 вв. он был распространен, главным образом, у татар в уездах Южного Приуралья и Зауралья, где еще бытовала залежно-переложная система земледелия. К рубежу 19–20 вв. сначала в Приуралье, а затем и в Поволжье в хозяйствах татар-казаков, у зажиточных крестьян стали появляться кустарные и фабричные стальные плуги[7].

На протяжении всего пореформенного периода в аграрном секторе продолжали существовать различные социально-экономические уклады: от патриархального до капиталистического. Так, одним из важных проявлений феодализма в сельском хозяйстве являлось сохраняющееся помещичье землевладение. В собственности казанских помещиков осталось более 13 % земель, расположенных преимущественно в наиболее плодородных местностях губернии.

Однако, помещичье землевладение постепенно сокращалось. Сокращение помещичьего землевладения происходило из-за расточительности помещиков, что приводило к массовому залогу имений в дворянском банке. К 1894 г. дворяне заложили 86% земель и имели долг до 15 млн. руб. Лишь некоторые помещики внедряли передовые методы ведения хозяйства. Земли активно скупались разбогатевшими крестьянами и купцами. В 1880-х гг. крестьяне использовали 59,6% земли, но проблема малоземелья оставалась.

Например, средний душевой размер надельной земли был равен: в бывшей государственной деревне у русских крестьян- 4,6 десятин, татарских - 3,2 десятин, в бывшей помещичьей - 2,7 десятин. Наименее обеспеченными землей оказались татарские крестьяне, которые, кроме того, получили худшие по качеству земельные наделы. В целом, среднедушевые наделы в Казанской губернии были значительно меньше, чем в среднем по России[8].

На положение крестьянства определенное влияние оказывало и аграрное перенаселение Казанской губернии (42 чел. на 1 кв. км при среднем показателе по России 7 чел.), вызванное высоким уровнем рождаемости среди сельского населения, слабым оттоком рабочей силы в города и сохранением крупного помещичьего землевладения. Одной из важных особенностей сельского хозяйства России в пореформенные годы оставался общинный характер крестьянского землевладения, при котором община владела землей, а крестьянин свободно пользовался своим наделом, являлся собственником скота, техники, инвентаря и т.д.[9].

Сельские общины Среднего Поволжья разделялись на три основных вида: простые, состоящие из одного селения; раздельные, где одно селение распадалось на две или более земельные общины; сложные, представлявшие из себя несколько самостоятельных селений или обществ. В Казанской губернии в среде татарского крестьянства преобладали простые общины, тогда как у русского сельского населения были распространены простые и раздельные общины. У чувашских и марийских крестьян значительное распространение получили сложные общины, занимавшие часто огромные площади в 6–12 тыс. десятин и объединявшие 20–30 деревень и сел [10].

В течение длительного времени община сдерживала процесс расслоения крестьянства, ограничивая возможности для выделения зажиточных семей и поддерживая безземельных и малоземельных. Однако крестьянские реформы все же стимулировали имущественную и социальную дифференциацию сельского населения. Прежде всего это выразилось в перераспределении надельной земли между различными социальными группами деревни путем аренды наделов зажиточными крестьянами у бедняков. В результате выросла малоземельная, обедневшая группа крестьян с душевым наделом до 5 десятин, составлявшая в Казанской губернии 56%. Малоземелье толкало крестьян на аренду земли, что обрекало их на экономическую зависимость от казны и помещиков. Так, в 1880–1890-е гг. арендная плата в губернии достигла такой величины, после которой аренда становилась уже невыгодной.

Вследствие естественного прироста населения России и связанного с ним крестьянского малоземелья хлебопашество становится недостаточным для удовлетворения всех потребностей жителей как нечерноземной, так и черноземной полосы. Это подтолкнет крестьянскую массу к поиску дополнительного источника дохода, то есть к занятию кустарными промыслами. На становление и развитие неземледельческих занятий большое влияние оказывали природные ресурсы, поэтому промыслы каждого уезда имели свои особенности. Именно статистические работы земств (земская статистика) представляют собой важный источник по изучению сельского хозяйства и мелкой промышленности, процессов социально-экономического развития Российской империи рубежа 19—20 вв.

Р.В. Шайдуллин и Ф.Г. Зайнуллина пишут, что кустарные промыслы в Казанской губернии не получили широкого развития, многие из них носили сезонный (кратковременный) характер[11]. В 1860-х гг. М. Лаптев отмечал: «Здесь промысловые занятия существуют только зимой и служат подспорьем главного земледельческого труда»[12]. В опубликованных источниках неоднозначно определено понятие кустарного производства. Тем не менее представляется, что кустарная промышленность – это работа в основном для неизвестных потребителей (на рынок), а ремесло – изготовление товаров (работа) по заказу. Г. Ибрагимов, характеризуя социальную структуру татарского общества в 19 в., отмечал значимость мелких ремесленников в сельской и городской жизни. Городские ремесленники занимались своим ремеслом и никаких побочных доходов не имели[13].

По данным 1872 г., всего в городах Казанской губернии насчитывалось 6644 ремесленника. Наибольшее число ремесленников было сосредоточено в Казани (1 ремесленник на 17 жителей)[14]. Развитию ремесел в Казани способствует отдаленность от столиц и затруднительность сообщений, большое население, тяготение окрестной страны к городу: сюда приезжает много людей по разнообразным целям, но вместе с тем приезжие доставляют не мало работы и городским ремесленникам, иногда нарочно запасаясь произведениями последних, как стоящими по изяществу и другим достоинствам выше произведений провинциальных мастеров. Может быть, этим отчасти объясняется большое число ремесленников, изготавливающих предметы одежды. Если судить по числу лиц, посвящающих себя ремесленной деятельности, то главнейшими ремеслами в Казани будут следующие: хлебопекарное и пряничное – 10,2%, портняжное – 9,4%, сапожно-башмачное – 7,2%, кузнечно-слесарное и медно-паяльное – 5,2% [15].

Важным показателем расслоения крестьянства Казанской губернии является также распределение лошадей[16]. В 1870 г. одна лошадь приходилась на 12 жителей. Открытие в 1875 г. конно-железной дороги должно было отозваться на численности лошадей и, действительно, через год после этого в Казани одна лошадь приходится на 15 жителей, а через 5 лет уже на 17. В 1880 г. лошади составляли 68% всего числа домашних животных в город, а теперь лишь 56%. Это явление произошло, конечно, не от одной конно-железной дороги; оно может, по-видимому, служить одним из маленьких показателей как обеднения его жителей, так и упадка промышленно-торговой деятельности города[17]. Острый недостаток кормов в течение зимнего стойлового периода, наряду с необходимостью уплаты налогов и долгов, вызывал такое характерное для татарской деревни явление, как массовая осенняя продажа скота, прежде всего рабочего, с приобретением его вновь по весне[18]. Та же причина – нехватка кормов – породила к жизни другое явление, характерное для татар близлежащих к Казани деревень – работу в городе в зимний период в качестве ломовых извозчиков – «барабусов» – исключительно с целью прокормить лошадь[19].

Значительное влияние на развитие крестьянских хозяйств оказывали различные климатические колебания (заморозки, засухи и др.), которые нередко становились причиной массового разорения крестьян и даже самых настоящих голодов. В этом отношении пореформенные десятилетия были крайне неудачными для сельского хозяйства Казанской губернии. Например, за 30-летний период (1863-1893 гг.) на территории края были отмечены 4 неурожайных года (1867, 1877, 1883, 1891 гг.) и 7 лет значительного недорода (1864, 1865, 1868, 1870, 1873, 1880, 1887 гг.). Из них наиболее тяжелыми для крестьян оказались 1877–1878, 1891 и 1898 гг.[20].

В пореформенные десятилетия ускорился процесс замены старой земледельческой техники новыми орудиями и машинами, которому способствовало появление в крае предприятий по производству железных плугов, веялок, сортировок, молотилок и т. д. Большое содействие этому оказали также Казанское экономическое общество, местные земства и различные общества сельских хозяев. В результате на рубеже 19–20 вв. в сельском хозяйстве Казанской губернии насчитывалось более 35 тыс. железных плугов, более 10 тыс. веялок и сортировок, более 1 тыс. молотилок и жнеек. В то же время бедняцкие хозяйства и частично середняки вынуждены были довольствоваться старой земледельческой техникой. Например, в начале 20 в. на 100 пахотных орудий приходилось 17 плугов, 75 сох, 6 косуль и 2 сабана. Основная часть новой техники (более 60 %) концентрировалась в руках зажиточных крестьян, урожайность хозяйств которых была в несколько раз выше, так как они имели возможность лучше обрабатывать свои поля, удобрять их, быстрее и качественнее убирать урожаи и т.п.[21].

В дореформенный период в Казанской губернии особенно острое недовольство крестьян вызвало насильственное введение общественной запашки, которое сопровождалось отобранием у них лучшей земли, принудительным обменом земельными участками, несвоевременными и неравными нарядами на работу. Во всех уездах Казанской губернии уже в 1841 г. началось глухое «брожение», на базарах велись непрерывные разговоры об «уделе»[22].

В 1841 и 1842 гг. против посева картофеля выступили крестьяне Ядринского, Чебоксарского, Цивильского и Козьмодемьянского уездов Казанской губернии особенно сильные волнения произошли в Акрамовской волости Козьмодемьянского уезда. Выступления носили разрозненный и стихийный характер, были нацелены на отмену отдельных нововведений[23]. В период Крымской войны, кроме чрезвычайных наборов в армию, на основании манифеста от 29 января 1855 г. было созвано подвижное государственное ополчение. Созыв ополчения происходил по 32 губерниям в три призыва, вплоть до сентября 1855 г. Татарское население не желало идти на военную службу, всячески этому сопротивлялось: в Тимергалинской волости Малмыжского уезда «татарами целым сходом был произведен бунт, во время проверки призывных списков по настоящему набору, с нанесением членам волостного и сельского начальства побойств и с намерением причинить побои бывшему там же окружному начальнику Соколову». 12 вожаков движения в Тимергалинской волости были арестованы[24].

Формы крестьянских волнений были разнообразными: от одиночных протестов до отказа от выполнения государственных повинностей целыми селениями. По мнению историка Р. Хакимова для татар-мусульман реформы ассоциировались с угрозой потерять конфессиональную идентичность. Результатом выступлений сельских обществ стало некоторое ослабление административного давления при проведении реформ. Неповиновения крестьян во второй половине XIX в. являлись следствием ухудшения экономического положения сельского населения, усиления фискального гнета самодержавия, превышения представителями местной администрации своих полномочий во взаимоотношениях с хлебопашцами и т.д. Отмена крепостного права и связанные с ней преобразования способствовали росту общественной активности населения. В ряде регионов отмечалось неповиновение сельского податного населения нововведениям власти[25].

Главными причинами нежелания татарских хлебопашцев получать «владенные записи» являлись: выделение меньших по размеру, чем раньше, угодий, прирезка неудобных для земледельческого производства наделов и далеких от их места жительства участков, различные слухи о непременном ухудшении их материального положения после прирезки земли[26].

Постепенно приобретая размах и остроту, крестьянское движение переросло в восстание, центром которого стало село Бездна Спасского уезда. В начале апреля безднинские крестьяне выразили свое недовольство Положениям 19 февраля. Пытаясь получить ответ, они обращались и к управляющему имением Мусина-Пушкина, и к попу, и к фельдшеру, и к конторщику. Однако никто из них волю не вычитал, а говорил, «что надо оставаться по-прежнему во власти помещика еще два года». Тогда безднинцы обратились к своему односельчанину, грамотному крестьянину Антону Петрову (Сидорову), который стал толковать «Положения» в духе крестьянских чаяний. Вследствие он рассказывал на суде: «Я всем приводящим ко мне стал объявлять, что крестьяне вольные, говорил им, чтобы они не слушали помещиков и начальствующих властей, приказывал крестьянам не ходить на барщину, не платить оброков, не давать подводы. Толковал, что вся земля принадлежит крестьянам, а помещику остается только одна треть».

Слухи о «настоящей воле» Антона Петрова быстро распространились по соседним селениям. Популярность Антона Петрова росла с каждым днем. Он рассыпал по окружающим селами и деревням своих соратников, чтобы собрать в Бездну как можно больше крестьян. Среди его помощников выделялись Василий Григорьев, Николай Михайлов, Андрей Никифоров и др. События приобретали напряженный и острый характер. Многие помещики, опасаясь новой пугачёвщины в ужасе бежали из района восстания в Казань. Однако восстание и Бездне было подавлено. Многих крестьян, искавших настоящую волю, расстреляли. По официальным данным было убито 51 и ранено 77, однако фактически от расстрела пало около 350 чел. Многие умирали от ран позднее, боясь обращаться к врачам. Антов Петров был схвачен и расстрелян по приговору военно-полевого суда. После подавления восстания в Бездне крестьянское движение не прекратилось. Крестьяне по-прежнему отказывались от барщины, рубили помещичьи леса. Например, в апреле-мае 1861 г. в Казанской губернии произошло 53 выступления (Спасский, Чистопольский, Лаишевский и Казанский уезды)[27].

Наиболее крупное выступление татарских крестьян в связи с реализацией аграрной реформы произошло в июне 1869 г. в Спасском уезде. Поводом для него послужили слухи о том, что крестьяне поступят в удельное ведомство и что им будут установлены тяжелые повинности и большие налоги. Для подавления волнения в уезд выехал губернатор Н.Я. Скарятин. Споры о земле между общинами носили еще более ожесточенный характер. Часто они перерастали в столкновения больших групп крестьян. Осенью 1886 г. одно из таких столкновений произошло между татарами деревень Тимерчи, Куюк и Букмыш Мамадышского уезда. Причиной раздора стали 63 десятин земли, которые были отобраны у общества деревень Куюк и Тимерчи и присоединены к д. Букмыш[28].

Во время конфликтов с местными властями по аграрным вопросам крестьяне нередко обращали свой гнев против своих сельских старост, которые обычно старались беспрекословно выполнять указания администрации. В последующие десятилетия, в условиях усиления земельного голода, часть межобщинных конфликтов произошла вследствие прирезки земли и лесных угодий в 1860-х– 1870-х гг.[29].

Нежелание платить обязательные страховые сборы порой мотивировалось запретом шариата или невыгодностью их уплаты. Другой, не менее важной причиной выступлений татарских крестьян был фискальный гнет. Волнения во время сбора податей и недоимок были прямым следствием их тяжелого экономического положения. Обычно местные власти описывали имущество крестьян, оставшихся в долгу, и устраивали продажу по умеренным ценам их домашнего скота, предметов быта, вплоть до подворных строений. Это вызывало возмущение и сопротивление селян.

Земля для крестьянского хозяйства являлась основным источником существования. Чувство общинной собственности и стремление крестьян при малейшей возможности заполучить даже небольшой земельный участок превращали земельные споры в жестокие конфликты. Групповые порубки леса татарскими крестьянами Поволжья являлись составной частью правонарушений сельского населения. Получение в результате прирезки земель худших участков и небольших участков, отсутствие должного контроля за охраной леса способствовали частым коллективным порубкам[30].

Среди выступлений по социально-экономическим мотивам различных групп многонационального крестьянства Казанской губернии в 1861–1900 гг. на бывших крепостных крестьян приходится 338 выступлений (2/3 на выдачу уставных грамот после отмены крепостного права), у бывших удельных, главным образом русских, крестьян – 79. По неполным данным, за этот период в Казанской губернии произошло 127 выступлений татарских крестьян[31]. Основной формой антиправительственных выступлений татарских крестьян являлись борьба против государственной системы землевладения, податного гнета, командно-административных методов управления властных структур и бесчинства отдельных представителей.

По оценке Калимуллина, с начала 1870-х гг. крестьянское движение резко пошло на спад, который свидетельствовало о том, что в целом крестьяне приняли аграрные реформы 1860-х гг., которые все же улучшили их правовое и хозяйственное положение[32]. Таким образом, крестьянские реформы 1860-х гг. лишь временно снизили остроту аграрного вопроса в России, еще более обострившегося к концу столетия. Возможности развития сельского хозяйства, открытые после отмены крепостного права, были быстро исчерпаны. Необходимы были новые аграрные преобразования, которые могли быть осуществлены либо мирным, либо революционным путем.

Раздел II. Промышленность и развитие фабрично-заводских предприятий в Казанской губернии во второй половине XIX в.

Казанские заводы и фабрики возникали и существовали за счет различных благоприятных условий местного характера, но во всяком случае не вследствие того, что прилегающая к Казани и вообще ближайшая местность представляют избыток сырьевых материалов, годных для фабрично-заводской обработки. Напротив, по преимуществу сырьевые материалы доставляются в Казань из других соседних губерний.

Развитие промышленно-торговой деятельности в Казани объясняется:
1) Причинами географическими, именно очень выгодным центральным положением города в губернии, где Кама с большими притоками вливается в Волгу. Следовательно, население Казани располагало удобным и дешёвым водным путём в весьма отдалённые местности;
2) Значительной долей в составе населения этого города и всей вообще губернии татарской народности, характерную черту которой составляет сильная склонность к торгово-промышленным оборотам;
3) Дешевизною рабочих рук, которая происходила от того, что местные крестьяне не могли обеспечить себя одними сельскохозяйственными занятиями [33].

Отмена крепостного права явилась переломным этапом в историческом развитии России. Она положила начало новой социально-экономической формация - капиталистической. Стала быстро расти крупная машинная индустрия, вся глубже проникали капиталистические отношения в сельское хозяйство, прокладывались новые железные дороги, увеличилось число пароходов, развивались города, постепенно перестраивалась на новые, буржуазные, рельсы вся экономическая система страны.

Благодаря этому изменилась социальная структура общества: разлагались старые классы и сословия, складывались новые классы капиталистического общества - пролетариат и буржуазия. Эти успехи и быстрые темпы на капиталистического развития своеобразно переплетались с феодально-крепостническими пережитками, серьезно тормозящими экономический прогресс России [34].

Ремесленное производство предметов роскоши, вещей изящных развито в Казани очень слабо; например, живописцы составляют 0,25% общего числа ремесленников, фортепианные мастера еще меньше - 0,15%, столько же и занятых иконописью, ювелиров 1,4%, причём последние есть и в уездных городах, тогда как спрос на произведения первых трех ремёсел идет почти исключительно от губернского города. За 30 лет число ремесленников (собственно мастеров и работников) увеличилось в Казани всего на 21%, хотя население города за это время возросло почти на 120%[35].

Особенно следует отметить то обстоятельство, что число желающих приготовиться к ремесленной деятельности значительно понизилось: теперь один ученик приходится на более чем на трех мастеров и рабочих, а прежде - на двух. Все это указывает на то, что в Казани как ремесленная деятельность, так и само желание посвящать себя ей значительно ослабли против того, что было 30 лет назад [36].

После отмены крепостного права капиталистические отношения стали утверждаться в Казанском Поволжье. В крае, как во всей стране, росла фабрично-заводская промышленность. В 1879 г. в Казанской губернии насчитывалось 272 действующих предприятия, в том числе в городах – 184, а в уездах – 88. Число рабочих достигло 8,4 тыс. чел. вместо 5 тыс. в 1859 г. Годовая производительность всех заводов и фабрик губернии составляла 12,8 млн. руб., т.е. выросла за 18 пореформенных лет более чем в 2,5 раза[37].

В пореформенный период намного расширил свое производство мыловаренный завод Крестовниковых, оснащенный паровыми машинами и другой современной техникой. В 1892 г. он выпустил продукцию на 3,5 млн. руб. вместо 1,1 млн. руб. в 1862 г. Показательно, что с 1886 по 1892 гг. выработка свечей почти двоилась, а олеиновой кислоты и мыла - утроилась. В производстве свечей, олеина и глицерина по России доля завода составляла кола 30%. Число постоянных рабочих достигло 1.5 тыс. Кроме того, на заводе работало от 100 до 300 сезонных рабочих.

Крупными предпринимателями стали капиталисты Алафузовы. Кроме кожевенных заводов, они открыли в 1865 г. льнопрядильно-ткацкую фабрику. Эти предприятия быстро росли и в пореформенный период, достигли весьма внушительных размеров, получив общероссийскую известность.

Значительно расширил свое производство капиталист П. К. Ушаков[38]. В 1868 г. он построил еще один химический завод около деревни Бондюги в Елабужского уезда Вятской губернии. Быстро увеличивая свою увеличивая свою производственную мощность, химические заводы П. К. Ушкова стали перерабатывать в год свыше 170 тыс. пудов серного колчедана, до 60 тыс. пудов хромовой руды, 120 тыс. пудов белой глины, 10 тыс. пудов поташа - всего 300 тыс. пудов продукции. В 1889 г. Бондюжинский завод освоил производство соляной кислоты и искусственного сульфата. Вскоре он обогнал в своем развития Кокшанский завод и превратился в крупное химическое предприятие [39]. На этом предприятии работали в свое время крупные русские ученые-химики Д.И. Менделеев, П.П. Федотьев и К.Г. Дементьев. Продукция Бондюжского завода демонстрировалась на многих выставках Москвы и Петербурга, Вены, Чикаго, Парижа и других городов мира, где неизменно занимала призовые места[40].

В губернии действовало 4 механических завода, из которых самым большим был чугунолитейный завод Свешникова. На этих заводах было занято около 600 рабочих. Годовая производительность составляла 185 тыс. руб. Однако механические заводы не могли полностью обеспечить потребности края на металлы[41].

В 1890 г. казанский купец Ахметзян Сайдашев приобрел в собственность стекольный завод в Царевококшайском уезде Казанской губернии, вскоре получивший известность в Поволжья как крупнейшее промышленное заведение.

Успешно развивалась в пореформенный период у татар меховая промышленность, отделившаяся от кожевенной. Основным центром ее, как и прежде, был Мамадышский уезд Казанской губернии. В 1875 г. в селениях этого уезда находилось 3 более или менее крупных мерлушечных завода. Они производили в год 200 тыс. штук мерлушек, 110 тыс. штук овчин на сумму 125 тыс. руб. Общее число рабочих, занятых на производстве, достигало 300 человек.

Стало развиваться спичечное производство, основным центром которого была Ковалинская волость Казанской губернии. В 1875 г. здесь действовало 5 небольших спичечных фабрик, оборудованных 110 станками. Они производили в год 1140 ящиков спичек.

Купец М.М. Азимов в 1870-х гг. открыл в Казани крахмально-паточный завод, производящий в год 2,5 тыс., пуда крахмала. В 1880 г. здесь же начала действовать хлопчатобумажная фабрике капиталиста Утямышева и компании, годовая производительность которой составляла 100 тыс. руб. В эти же годы капиталистом. И. Араслановым был открыт в Казани мыловаренный глицериновый завод. Оборудованный тремя паровыми машинами, он ежегодно производил до 10 тыс. пудов мыла, свечей и глицерина[42].

Еще более укрепилось положение татарских капиталистов в кожевенной промышленности. В пореформенный период были открыто 10 новых предприятий, производящих различные кожи как для внутреннего рынка, так и для экспорта.

Казань являлась одним из первых городов России, где в конце 19 в. было введено электрическое освещение и трамвайное движение. В 1896 г. бельгийское акционерное общество «Газ и электричество» основало первую Казанскую электростанцию.

В начале 20 в. Казань выделялась довольно развитой полиграфической промышленностью. Подавляющая часть литературы для мусульманских народов России печаталась в казанских типографиях, среди которых наиболее крупными были И.Н.Харитонова, Б.Л.Домбровского, «Магариф» («Просвещение»), «Умид» («Надежда») и ряд других [43].

Приведенные данные свидетельствуют о том, что в пореформенное время, особенно в 1890-х гг., промышленное производство у татар получало значительное развитие, которое сопровождалась концентрацией рабочих на крупных предприятиях. В Казанской губернии сосредотачивались главным образом мыловаренные, кожевенные и меховые предприятия. Важно подчеркнуть, что для развития промышленного производства большое значение имели железные дороги, построенные после отмены крепостного права на территории Поволжских губерний. В 1890-х гг. завершилось строительство Московско-Казанской железной дороги.

Таким образом, отмена крепостного права оказала непосредственное влияние на ход промышленного переворота в крае. К концу 1880-х гг. он в основном завершился. В решающих отраслях промышленности (текстильной, суконной, мыловаренной, химической) был осуществлен переход от мануфактуры и фабрике. Однако и после него продолжали ещё существовать промышленные предприятие мануфактурного типа.

Заключение и список использованных источников и литературы здесь: https://vk.com/@pipka42-socialno-ekonomicheskie-razvitie-kazanskoi-gubernii-vo-vtoro

Автор: Дмитрий Зуев.

Введение.

Изучение формирования секты скопцов представляет собой важную задачу, стоящую перед исследователями русской истории. Понимание условий её формирования и того, как секта существовала и взаимодействовала с окружающим миром, во многом позволяет помочь решить проблемы или ответить на вопросы, существующие в российском сообществе на сегодняшний день. Формирование различных религиозных групп происходило в человеческом обществе начиная с появления первых поселений. Поняв условия, этапы, развитие и проблемы, связанные с образованием, существованием и развитием сект на примере секты скопцов, мы сможем понять предпосылки становления религиозных сообществ в целом. Данное исследование поможет изучить, что движет людьми, которые являются приверженцами или адептами тайного религиозного культа, а также выявить проблемы, с которыми секта сталкивается в процессе её образования и существования. Кроме того, данная тема является неоднозначной и недостаточно изученной, благодаря чему у обывателей, мало знакомых с реальными фактами о деятельности религиозных культов, складываются неверные представления о скопчестве и российских сектах в целом. Изучение данной темы позволит более точно взглянуть на отношение приверженцев секты к официальной российской церкви и к Российской Империи как государству. Таким образом, актуальность исследования определяется необходимостью критики и изучения уже имеющихся материалов для лучшего понимания механизмов, обеспечивающих устойчивость религиозных сообществ.

Раздел I. Возникновение и описание секты скопцов.

Перед началом описания секты скопцов необходимо обозначить, что такое секта. Понятие зачастую используется для оскорбительного значения определённых конфессий, либо же течений религиозной мысли. Понятие «секта» можно охарактеризовать как группу людей, объединённых общими верованиями, практиками или идеологиями, которые отличаются от традиционных или государственных религиозных систем. Секты могут быть как религиозными, так и светскими и могут характеризоваться чёткой иерархией, преданностью лидеру и особенными ритуалами. Секты возникали на протяжении всей истории человечества, а их появление часто было связано с социальными, экономическими и политическими изменениям. Религиозные реформы, социальные движения и ответвления определённых групп в связи с особыми ритуалами, могут послужить отличным примером этого. Зачастую секты изолируются, используют особые практики психологического воздействия на своих адептов, с целью соблюдения контроля и идеологии культа. Секты представляют собой многогранное явление, которое требует внимательного и конкретного изучения, что мы и продемонстрируем на примере деятельности секты скопцов, на территории Российской Империи и постараемся выделить определяющие события, в ходе существования секты. Скопцы не прекратили своё существование и после падения Российской Империи, однако они значительно потеряли своё влияние и полностью исчезли к 1940-1950-м гг.

Во второй половине XVIII в. в Орловской губернии существовала многолюдная хлыстовская община, известная как «корабль» Акулины Ивановны преклонного возраста. Во время радения в эту общину пришёл крестьянин из Орловской губернии, впоследствии ставший известным как Кондратий Селиванов. Сначала он притворялся немым, но вскоре заговорил и был признан руководительницей радения «богом над богами, царём над царями, пророком над пророками». Селиванов вскоре так же был признан Акулиной Ивановной за якобы рождённого от неё, непорочной девы, по силе святого духа, сыном божьим. Возмущённый деятельностью хлыстов Селиванов начал проповедовать оскопление как способ избежать наказания за плотские грехи. Однако его учение не прижилось, и он отделился от хлыстов, основав при этом собственный корабль в селе Сосновка, Тамбовской губернии. Он объявил себя «сыном божьим, пришедшим оскопить человечество и спасти его от сладострастия и сокрушения пагубного змия».

Первое известие о кастрации среди бывших хлыстов относится к 1772 г. В центральной России 1771–1772 гг. были весьма благоприятные условия для формирования мистических и апокалиптических настроений. Перед тем как скопцы были обнаружены в Орловской губернии, к северо-востоку от этих мест год свирепствовала бубонная чума, отобразившаяся на народном негодовании и бунтах религиозного и политического характера.

Скопцы завоевали репутацию одного из самых вредных духовных ответвлений в мире, в котором проблема правоверия была не простой. В Российской Империи XIII–XX вв. государственной религией было православие. Поддержка самодержавной власти обеспечивала православной церкви монополию на распространение христианства. Однако государство не было ограничено исключительно одним религиозным течением. Ответвления язычества, раскольничества, а также мусульманство, иудаизм и многие другие религиозные учения так же существовали на территории государства, хоть и имели определённые условности, связанные с ограничениями и гонениями.

Аскетические и мистические традиции православной церкви сохранялись в текстах и обрядах русской монашеской культуры, с которой простой народ был постоянно связан. Странники, которые воспринимались как «люди от бога», ходили от монастыря к монастырю, проповедуя и распространяя культуру по деревням. Основателям скопческой веры были свойственны те же самые признаки отречения, стремление освободиться от рамок общественной и государственной жизни. Проповедники несли за собой идеи, свойственные христианскому учению, однако призыв к оскоплению был их собственным изобретением. Обряд кастрации связан с радикальным искажением православного вероучения. Зачастую адепты и проповедники ссылались на христианские священные писания и находили в них подтверждение своего догмата. Идея заключалась в том, чтобы радикальным ритуалом изменить свою плоть и тем самым спастись подобно мученикам. Скопцы, как и другие самопровозглашённые духовные объединения, отклонившиеся от основной доктрины, считали себя истинными христианами, верными Священному писанию.

Первые скопческие пророки начинали именно как нищие певцы. Основа своей веры представляла у них смесь Священного Писания с фольклором и гласила, что «человек без Святого духа пуст есть и бесплоден». Основными идеями можно считать, что, если верующие «оставят плотяное искушение, честь и славу земную», они «получат небесную и вечную, а плоти ваши будут нетленными», кроме этого «мужчинам следует избегать магнит камня женской лепости и своих отцов и матерей… жён и… детей подобно Св. Георгию, вонзившему меч в лютого змия».

Оскопление не являлось сложной операций. Крестьяне скопили быков и коней. Практика подразумевала удаление части плоти, с которой человек теоретически мог расстаться, без фатальных последствий для организма. Мужчинам удаляли яички, это называлось «малой печатью». Раны обрабатывались целебными мазями на основе свечного воска и масел. Существовала и «большая печать» или же как ещё сообщается в источниках «царская печать», при которой удалялся пенис. Женщинам удаляли соски, груди или выступающие части гениталий. Далеко не все, принявшие веру, подвергались данной операции. Кроме того, операция у женщин не влияла на способность полового акта и зачатия, в связи с чем женщины, покинувшие секту, могли вступать в дальнейшем в брак и рожать детей. Каждый член общины обучался особому поведению и преданиям, благодаря которым он отделялся от окружающего мира. Он давал обет хранить тайну и упражняться в связанных с практикой скопчества ритуалах. Чем больше отклонялась община от общепринятых норм, тем тщательнее она старалась скрыть своё отступничество.

Скопцы были окружены враждебным для них миром на протяжении всех этапов их деятельности. Скопцы хоть и отвергали церковные таинства, обязывались избегать принятых обрядов и свадеб, но в то же самое время, считали необходимым ходить в церковь. Дома же скопцов были устроены невзрачным образом. Однако несмотря на это, они выглядели достаточно необычно, чтобы привлечь внимание посторонних. Дома выделялись своей таинственностью, а их обитатели осмотрительностью и скромностью. По описаниям очевидцев можно понять, что семья обычно состояла у скопцов из нескольких мужчин, двух женщин и девочки или мальчика, что было в целом вполне обычно. Но особенностью выделялось что они избегали разговоры с посторонними и жили «сами по себе». Двери у них постоянно заперты, а толщина забора, которым они огородили двор, крайне большая. По ночам всегда закрывали ставни.

Деятельность секты скопцов зачастую напрямую зависела от действий и речей их духовного наставника. Изначально данную роль занимал Кондратий Селиванов, чья фамилия в документах часто фигурировала как Трифонов, Трофимов или Никифоров. Однако в связи с репрессиями властей, по отношению к секте, он был пойман в 1775 г. и приговорён к наказанию кнутом, после чего вскоре был отправлен в Сибирь. Подвергнув Селиванова телесным мучениям и публичному унижению, отстранив его от общества, ещё больше, чем отстранялся он сам, государство создало все условия, что бы Кондратия начали ещё больше обожествлять последователи культа. Вскоре Селиванов вернулся из Сибири, почти два десятилетия после он жил в Санкт-Петербурге, где нашёл несколько богатых последователей, которые вскоре начали заботиться о его нуждах. Так же в источниках имеется информация, что в 1820 г. Александр I решил положить конец влиянию Селиванова и сослал его в Спасо-Евфимиев монастырь. Там с Селивановым обращались почтительно, где он и скончался в 1832 г. При жизни и после смерти Селиванова данный монастырь посещался скопцами из разных концов России, откуда увозились как «святыня» волосы, просфоры и остатки хлеба, полученные от Селиванова.

Вторым же духовным наставником считается Кузьма Лисин. В источниках описывается он как человек «среднего роста, с лицом вытянутым». Влияние скопцов начало падать к 19 в. в связи с тем, что они столкнулись с гонениями со стороны государства. К тому моменту вышло уже несколько работ, основанных на делах Министерства Внутренних Дел, в которых скопцов обличали в множестве преступлений. Появление нового искупителя было выражено кризисом, связанным с существованием секты. При императоре Николае I меры против скопчества стали значительно жестче. Секта была признана одной из самых опасных, и за простое участие в ней грозило преследование. Преследования вынуждали некоторых скопцов покидать страну и оседать в Румынии или Турции. Города Ясен, Бухарест, Галац, Измаил и Николаевка (расположенная на границе России и Румынии) стали основными центрами их сосредоточения. В Галаце с 1871 г. началось так называемое новоскопческое движение, целью которого было не только развитие теоретических основ учения скопцов, но и улучшение их религиозно-нравственного состояния. Это движение распространилось и на территорию России, где его представителем стал крестьянин из Московской губернии Кузьма Лисин. В результате, в Румынии, под влиянием Лисина и других, с 1872 г. началось движение за смягчение жестокости и бесчеловечности учения скопцов. Признавая важность оскопления в борьбе с плотскими желаниями, румынские лидеры скопчества начали проповедовать так называемое духовное оскопление. В противоречии с первоначальным учением основателя секты, они утверждали, что не обязательно подвергаться физическому оскоплению при вступлении в секту; его можно принять по желанию и даже перед смертью, что позволяет быть членом секты без физического оскопления, ограничиваясь лишь духовным оскоплением, то есть отказом от плотских желаний.

В 1876 г. Лисин был осуждён и сослан в Якутию по решению Симферопольского окружного суда. Находясь в ссылке, Лисин продолжил исполнять роль второго искупителя, о чём свидетельствуют неоднократные жалобы скопца Троицкого селения Василия Беспрозванного. Сподвижник Лисина, Иван Ковалёв, исполнял роль Иоанна Богослова, который ещё в Румынии был назначен таковым от имени Святого духа «устами искупителя». Делопроизводство по жалобам Беспрозванного длилось несколько лет. Лисин внёс смуту в скопчество, и секта разделилась во мнении. Большинство признавали Лисина как нового «искупителя», однако всё равно находились те, кто считал его самозванцем и «вором, насильником и скандалистом».

Всё изменилось в секте, когда в 1905 г. император Николай II позволил скопцам самим выбрать место проживания, и несколько тысяч сектантов вернулись из Сибири. Несмотря на «оттепель» скопчество переживало не лучшие дни и его популярность стала падать. Вскоре после событий 1917 г. и падения Российской Империи несмотря на ожидание «перемен» секта столкнулась с ещё большими гонениями и вскоре полностью распалась.

Раздел II. Отношения секты скопцов с государством и русской православной церковью.

Скопцы привлекали внимание властей и церкви своими радикальными взглядами и практиками, которые противоречили общепринятым нормам общества. Взаимодействие с государственными структурами и церковью варьировалось, и было неоднозначным. Учение и практика скопцов, основанные на идеях аскетизма и отказа от плотских удовольствий, стали вызовом не только традиционным церковным нормам Российской Империи, но и государственной власти.

К XVIII в. образовывалась серьёзная оппозиция по отношению к Православной Церкви. Лидеры новых религиозных направлений считали, что можно спокойно обходиться без церковной иерархии и государственной власти, подчиняя духовную жизнь и хозяйственно-экономическую деятельностью собственным нуждам. В таком отношении формировались секты скопцов, молокан, духоборов и хлыстов. Скопцы, подобно раскольникам, постепенно создавали богатство, действуя сначала в области ссудного, а затем торгово-промышленного приложения капитала. Представители скопчества способствовали процессу ускорения дифференциации крестьянства. Скопческая секта постепенно превращалась в бытовой союз. Влиятельные столичные купцы и фабриканты сумели превратить секту Селиванова в инструмент наживы.

При всякой возможности власти старались вытеснить скопцов из общественной жизни, высылая их в отдалённые уголки империи, где православных было очень мало. Однако действия государства менялись в соответствии с изменением политических тенденций каждого последующего монарха. В духовной атмосфере первых лет эпохи Александра I попытка вернуть скопцов на путь истинный опиралась в основном на «убеждение и вразумление». Николай I предпочитал наводить порядок сугубо бюрократическими средствами, используя доносы для упрощения работы репрессивных органов. Александр II модернизировал судебную систему, в связи с чем постоянно требовались судебные эксперты, для использования карательных мер. Преследования скопцов вынуждали их приспосабливаться и изучать правила, которые регулировали их существование. Опасения властей были обусловлены неуверенностью, что политика скопчества будет распространяться исключительно на собственные физические увечья. Представители правительства считали, что тот лидер, который убедил своих последователей творить над собой оскопление, вполне способен сподвигнуть на совершение более тяжких деяний, в том числе мятеж и государственный переворот.

Конфликты с властями начались с события лета 1771 г. Трифон Емельянов из деревни Маслово Орловской губернии пошёл на речку искупаться. Там он встретил односельчанина Михаила Петрова и заметил физические увечья. Михаил объявил, что он оскопился «чтобы избежать близости с женой». Его отец, Петр Васильев и сосед, Кондратий Порфёнов, сделали то же самое. Трифон пригрозил донести на них, однако все трое вскоре явились к нему и припугнули рекрутским набором. Петров, Васильев и Порфёнов решили не рисковать и выполнили свою угрозу. В скором времени Трифон действительно был отправлен в армию. В 1772 г. супруга Трифона рассказала всё местному священнику, а тот передал информацию вышестоящим властям. Так и началась череда расследований, связанных с деятельностью секты.

Церковные следователи действовали на основании указов от 16 июля 1722 г. и от 9 декабря 1756 г. Первый был издан Священным Синодом в осуждение старообрядческой склонности к коллективному самосожжению. В указе говорилось, что еретики не могут достичь святости, сопротивляясь властям. Второй же указ опирался на более ранние акты о колдунах, объявлял о наказании еретиков за попытки скрыться. Однако вовлекая государство в расследование и судебные процессы над еретиками, императрица Екатерина II настаивала на том, чтобы касающиеся их дела рассматривались исключительно как гражданские и не смешивались с политическими.

В соответствии с указаниями Екатерины щадить «простаков», почти всех обвиняемых выпускали под надзор помещиков, священников или местных властей. Наказали только троих, которых принято было считать кураторами секты. В этот список вошли: Андрей Блохин, Михаил Никулин и крестьянин Алексей Сидоров. Блохин занимался оскоплением других людей, его высекли кнутом в родной деревне и сослали в Нерчинск. Никулина и Сидорова осудили за распространение скопческих идей, их избили батогами и приговорили к каторжным работам. В 1774 г. Селиванов, на тот момент лидер секты, был выпорот и сослан в Иркутск, на каторгу.

Когда Павел I унаследовал трон, он освободил Селиванова из ссылки. Скопцы верили, что император намеревался вернуть старца, своего настоящего отца, на его законное место. Верили они так же и в то, что пророк отказывался признать Павла сыном до тех пор, пока Царь не будет оскоплён. Однако Селиванов по указанию Павла I был отправлен в сумасшедший дом, где тот и оставался, пока его не освободил Александр I.

Несмотря на все дискуссии об общественной вредности секты и извращении догматов христианской веры, на протяжении всего XIX в. власти пытались определить, в чём именно происходят нарушения норм закона. Именно поэтому в дело неоднократно вмешивался уголовный кассационный департамент Правительствующего сената, который занимался апелляционными делами. В 1870-х гг. Сенат постановил, что само удаление гениталий противозаконно только в контексте проповедуемого скопческим учением религиозного фанатизма. Перед лицом репрессивных указов и статей Сенат продолжал отрицать, что религиозные учения преследуются. В 1893 г. Сенат подтвердил, что может только пресекать «действия, несовместимые с охраняемыми государственною властью важнейшими интересами частных лиц, или основными требованиями общественной нравственности». Министерство внутренних дел, в 1890 г. заявило, что надо преследовать сектантов не потому, что необходимо регулировать распространение религиозных идей, а ради защиты общественного благополучия.

Скопцы не представляли особую опасность ввиду того, что они были немногочисленны. Скорее стараясь избежать конфликта с властями, в повседневной жизни они были образцовыми подданными. В родных деревнях и в дальнейших сибирских ссылках они славились трезвым образом жизни, трудолюбием и экономическими успехами в сельском хозяйстве и торговле.

В 1830-х гг. власти начали привлекать медицинских экспертов для предоставления объективных свидетельств, способных опровергнуть фантастические заявления скопцов, которые обычно притворялись, что оскоплены в результате заболевания или несчастного случая. Задачей медицинских экспертов было выявить духовные мотивы, а также классифицировать результаты в имеющихся диагностических терминах.

Иногда церковнослужители деревень старались самостоятельно обличить ересь, подговаривая жителей и настраивая их против конкретных людей. Соседи скопцов начинали называть их масонами, постниками, хлыстами и даже штундистами и молоканами. Обвинение в отступлении от религиозных норм не было редкостью в русской деревне даже в конце XIX в. Если кто-то имел желание сделать соседу гадость или просто избавиться от него, эти обвинения были худшим, что можно было о нём сказать.

Однако чаще всего жители сёл предпочитали закрывать глаза на скопчество до тех пор, пока что-то не нарушало негласных правил «сознательной слепоты». Примером может послужить Харьковское дело 1910 г., когда сельский священник Иоанн Доброницкий, десять лет прослуживший в деревенской церкви дьяконом, дал показания полиции. Его показания дали представление о том, что деревенские жители, включая священника, прекрасно знали о скопцах и деятельности общины. Рассказанные на суде истории свидетельствовали о негласном молчании. В деле сообщалось, что «вспомнив в конце концов, что обязан охранять веру, Доброницкий признал, что попустительствовал греху и должен был известить власти, как только узнал, что творится в деревне».

С наиболее репрессивными практиками скопцы столкнулись при правлении императора Николая I, который велел массово арестовывать их. Сектантов с хорошим здоровьем отправляли воевать на Кавказ, остальных же – работать в Сибирь. Даже сосланные скопцы умудрялись вербовать новых сторонников культа, в связи с чем правительство начинало отправлять их в более отдалённые участки Империи. При императоре Александре II на территорию Якутской области первая партия скопцов в составе 595 человек прибыла в 1861 г. К 1881 г. число скопцов достигало 1211 человек, и ими было основано 12 населённых пунктов под Олекминском.

Ситуация изменилась лишь к 1905 г., когда император Николай II разрешил выехать скопцам из Сибири. Благодаря данному событию количество оскоплений увеличилось, и в результате прошла ещё одна волна процессов, направленная против деятельности скопцов. В 1910 г. в Харькове судили 142 скопца. Год спустя, в 1911 г., в Курске 22 скопца были осуждены. А в 1912 г. в Воронеже было арестовано 80 скопцов.

В ходе революционных событий 1917 г. и последующей гражданской войны секты скопцов были окончательно разрознены. Несмотря на попытки возрождения секты во времена НЭПа, большевики не стали терпеть религиозные ответвления. В 1929 г. появился закон «О религиозных культах», после которого в связи с показательными уголовными процессами и антирелигиозной политикой государства организованные секты окончательно перестали существовать.

Заключение.

Секта скопцов остаётся одной из самых мрачных и загадочных страниц в истории русского религиозного радикализма. Возникнув в XVIII веке как ответвление хлыстовства, это движение довело аскетические идеи до крайности, проповедуя спасение через физическое увечье. Несмотря на жестокие преследования со стороны властей, скопцы сумели создать разветвлённую сеть общин, а их учение просуществовало вплоть до начала XX века.

История скопчества — это не только религиозный феномен, но и трагический пример того, как фанатичная вера может искалечить человеческие судьбы. Их практики шокировали современников, а тайные собрания и финансовые операции порождали мифы и легенды. Сегодня скопцы почти исчезли, но их наследие остаётся предостережением о том, к каким последствиям может привести слепое следование радикальным доктринам.

Изучение этого движения позволяет лучше понять природу религиозного экстремизма, механизмы контроля над адептами и ту тонкую грань, которая отделяет духовный подвиг от саморазрушения. История скопцов — это не просто курьёз из прошлого, а важный урок о ценности человеческой телесности и свободы веры.

Автор: Оккупация.

История появления чувашей на современной территории их проживания.

На северных склонах отрогов Тянь-Шаня в 3-2 вв. до н.э. появились племена этнической общности огуро-онуров.

Эти протобулгарские племена являлись представителями западного крыла племён хунну. К началу 1 в. н.э. огурские племена пошли на запад, отдельно от хунну, а во 2 в. н.э. они вторглись в Семиречье, где в результате взаимной ассимиляции с ираноязычными усунями сформировалась болгарская этническая общность. Во 2-3 вв. н.э. болгарские племена расселяются на правом берегу Нижней Волги, занимают территории Северного Кавказа и Приазовья.

Со временем болгары заняли на Средней Волге господствующее положение, сумев объединить в союз и частично ассимилироваться с местными финно-угорскими племенами, образовав государства Волжская Булгария. К концу 12 в. северная часть Волжской Булгарии доходила до реки Казанки, восточная – до берегов Яика и Белой, южная – до Жигулей, а западная включала правобережье Волги. Центром Волжской Болгарии был город Болга.

В начале 18 в. чуваши являлись достаточно крупным народом России с населением почти в 218 тыс. чел. По административно-территориальной реформе территория их проживания – Чувашский край – вошла в состав Казанской и Симбирской губерний. 24 июня 1920 г. на заседании Совнаркома было принято решение об образовании Чувашской автономной области с административным центром в Чебоксарах, а 13 февраля 1992 г. Чувашская АССР стала Чувашской республикой.

Районы компактного проживания и численность.

Чувашская Республика входит в состав Приволжского федерального округа Российской Федерации и является составной частью Волго-Вятского экономического региона. Расположена в среднем течении реки Волга, в центре европейской части России. На территории 18,3 тыс. кв. км проживает 1,2 млн. чел. Столица республики - Чебоксары. На западе Чувашия граничит с Нижегородской областью, на севере - с Республикой Марий Эл, на востоке - с Республикой Татарстан, на юге ее соседями являются Мордовская Республика и Ульяновская область. Чувашская Республика обладает уникальной природной средой. Источниками водных ресурсов являются реки Волга, Сура и Цивиль. Одним из богатств республики являются леса, которые покрывают треть территории, главным образом, вдоль Суры и в Заволжье.

Герб и флаг.

Мы видим "Древо жизни", растущее из чувашской земли. Это знак долгого исторического пути, пройденного чувашским народом. Пурпурный цвет Древа и нижней полуокружности символизирует извечное стремление народа к свободе, которое позволило ему сохранить свои традиции и самобытность. Светло-желтый цвет - цвет Солнца, дарующего жизнь всему на земле. По чувашским народным представлениям, желтый цвет - самый прекрасный из всех цветов. Над геральдическим щитом находится три 8-угольные звезды- выражающие красоту и совершенство. Стилизованный хмель на концах полуокружности - образ традиционного богатства чувашского народа и Республики - "зеленого золота".

Традиционное хозяйство и национальные промыслы.

Земледелие. Основу традиционного хозяйства чувашей, как и других народов Среднего Поволжья, составляло земледелие в сочетании с животноводством. Население чувашского Поволжья в 2 тыс. н.э. возделывало полбу, ячмень, просо (вир), овес, озимую рожь, горох, чечевицу, лен (йĕтĕн) и коноплю (кантăр). Блюдами из полбы и проса чуваши совершали обряды. Огородные культуры выращивали около водоемов на лугах. На чащобах и лесных полянках высевали репу.

Мельницы. Археологические образцы зернодробилок находят в больших количествах во всех поселениях, где народ стал оседлым и занялся земледелием. Ветряную мельницу стали использовать 6-7 вв. назад, а водяную мельницу еще раньше. Чувашские крестьяне в 19 в. применяли: ручную мельницу (ал арманĕ), водяную мельницу (шыв арманĕ), ветряную мельницу (çил арманĕ) и конную крупорушку. В деревнях были шерстобойки (çăм арманĕ) и маслобойки (çу арманĕ). Ручная мельница имелась почти в каждом хозяйстве.

Животноводство. Чуваши разводили лошадей, коров, овец, коз и свиней.

Охота. Добывали пушного зверя. Их использовали для хозяйственных нужд и уплаты податей. Охотились на волков и медведей. Для охоты использовали лук со стрелами, дротики, копья, топоры, дубинки, а также различные ловушки, петли, капканы, применяли самострелы. Рыболовством занимались на всех речках и повсеместно.

Бортничество. Бортник подыскивал в лесу подходящее дерево, вырубал и обустраивал дупло, устанавливал приспособления для добывания меда и воска, запускал рой пчел. На такие деревья заносили знаки собственности – семейно-родовые тамги. Бортные угодья у чувашей передавались по наследству.

Металлообработка. Чуваши унаследовали от булгар высокую технику металлообработки. До 17 в. среди чувашей были ремесленники – специалисты по обработке металла. Основным сырьем для получения железа служила болотная руда. На древесном угле в горнилах варили железо. Металл занимал важное место в обрядах чувашей, в религиозных представлениях, магических действиях. Однако, в начале 17 в., после крестьянских восстаний, царское правительство запретило «инородцам» заниматься обработкой металла, чтобы нерусские народы не могли изготавливать оружие. Запреты были сняты только в конце 19 в., и среди чувашей вновь появились свои кузнецы.

Обработка волокна. Волокно для пряжи выделывали из льна и конопли, а в древности – из крапивы.

Язык и письменность.

Чувашский язык единственный живой представитель булгарской группы. Число говорящих – около 1,5 млн. человек; выделяются два диалекта: низовой (анатри, «укающий») в южных районах республики и верховой (тури, «окающий») – в северных, т.е. выше по течению Волги. В фонетике, грамматике и лексике чувашского языка отразилось влияние других тюркских языков, прежде всего татарского, а также монгольских, финноугорских, иранских и русского языков.

Древнечувашская руническая письменность. В народе рунические письмена были распространены очень широко, воспроизводились на различных предметах, материалах и в различной технике. Алфавит перекликается с принципами алфавита Древнетюркской письменности. Но истоки чувашской письменности восходят к древнеиранской системе письма. В ней находят себе место и греческие буквы. Текст писали справа налево, сверху вниз.

Современное чувашское письмо включает 33 буквы русского алфавита и 4 дополнительные буквы с диакритическими знаками.

Религия.

I. Православие. Православное христианство начало проникать после присоединения народов Среднего Поволжья к России в середине 16 в. С середины 18 в. началась насильственная христианизация народностей Поволжья, но и после этого чуваши в массе своей оставались язычниками.

II. Ислам. Проникновение ислама имело место в булгарский период (10-12 вв.), продолжалось в эпоху Золотой Орды и Казанского ханства.

III. Традиционная чувашская вера (язычество) являлась разновидностью зороастризма и представляла собой сложную систему верований. В ней было немало древних элементов, связанных с почитанием сил природы, принимаемых за различные божества, для нее был характерен дуализм - добрым богам и божествам во главе с всевышним богом Сюльди-Торой противостояли злые божества и духи во главе с дьяволом Шуйтаном. К настоящему времени в Чувашской Республике сохранились сильно видоизмененные реликты отдельных культов и некоторые элементы древней обрядности.

Национальные жилища.

Большинство чувашей живет в деревнях. В северных районах Чувашской АССР, более древних по заселению, поселки обычно расположены гнездами, включающими нередко до десятка деревень. Для старой чувашской деревни северных районов характерно деление на концы. Характерны также искривленные улицы.

В южных районах и раньше преобладала уличная планировка, без концов, чаще вдоль реки. Усадьбы чувашей в большинстве случаев имеют форму вытянутого прямоугольника и отделены одна от другой проулком, обычно засаженным деревьями или кустарниками. Как правило, усадьбы делятся на две части: переднюю —двор, на котором стоит жилой дом и расположено большинство надворных построек, и заднюю, где разбит огород. В прошлом в задней части усадьбы было гумно с мякинником, а нередко и амбар для хранения зерна.

При постановке жилого дома обязательно соблюдалась ориентировка на солнечную сторону. Его часто ставили внутри усадьбы со входом, обращенным на восток, и окном на юг. Основным типом дома является бревенчатый четырехстенок. В каждом доме имеется подполье глубиной около 1,5 м. У четырехстенка чаще всего делают три окна в фасадной и два в боковой стене. Крыши у большинства домов двухскатные на стропилах. В южных районах чаще встречаются четырехскатные крыши, и только очень старые дома имеют крыши на самцах. Наличники домов украшали долотной резьбой.

В 18 — начале 19 в. чуваши не строили сеней. Дверь дома выходила наружу: в ее верхней части прорубали окно, чтобы лучи солнца сразу же могли проникать в избу. Отапливались старинные чувашские дома глинобитной печью с топкой по-черному. Вдоль стен ставили подвижные скамьи, иногда — стол у боковой стены, в которой прорубали окно. Позднее чувашская изба приняла планировку и обстановку русской крестьянской избы. Появилась перегородка, отделявшая кухню. Нары исчезли или остались только в кухне.

Национальный костюм.

Основа чувашского костюма- белая рубаха. Для женщин - длинная, до щиколоток. Поверх надевали фартук или передник, кафтан или халат. Зимой суконные штаны и шубу из овчины. Мужская рубаха была до колени и подвязывалась поверх брюк пояском.

У чувашей наиболее распространён геометрический орнамент. В символах, образующих узоры по канту одежды, нагрудной части и рукавах, можно рассмотреть образы природы, человеческих взаимоотношений. Одним из самых простых и при этом главных всегда считался солярный знак солнце. Самая ценная вышивка была двусторонней без швов и узелков. Чёрным выполнялись основные элементы узора, красный использовался для заполнения.

Головные уборы и украшения.

По головному убору можно было определить, замужем девушка или нет. До свадьбы носили тухья, после только хушпу. Повседневная облегчённая, но всё так же нарядная ленточка для головы называется масмак. Круглая тухья как правило имела бисерное навершие-шишечку, а по бокам и на ушах украшения делались из монеток. Женщины в повседневности повязывали белый шарф сурпан с вышивкой на концах. В комплекс украшений женского костюма входят также нагрудные и шейные наряды (шуклеме и ама).

Традиции и обычаи.

Жизнь и быт чувашей в прошлом основывались на календарно-обрядовых праздниках, которые были связаны с этапами сельскохозяйственных работ. Календарные праздники включали зимний праздник испрашивания хорошего приплода скота Сурхури, праздник почитания солнца Саварни, многодневный весенний праздник жертвоприношений солнцу, богу Тура и предкам Манкун, праздник весенней пахоты Акатуй, летний праздник поминовения мертвых Симёк, завершение уборки хлебов Чуклеме и т.д.

Обрядовое содержание календарных праздников состояло из различных магических действий, призванных отвести несчастья и неудачи, обеспечить плодородие земли и скота, здоровье членов семьи. После официальной обрядовой части следовало народное гуляние с хороводами, играми и плясками.

Праздники у молодежи. В весенне-летний период молодежь всего селения селений, собиралась на открытом воздухе на хороводы Уяв (найа). Зимой устраивались посиделки (зарма), где девушки пряли, а с приходом парней начинались игры, пели песни и плясали. Позже обряды несколько изменились. Причиной этому послужило крещение. Когда чувашей начали (с середины 18 в.) обращать в христианство, русские священнослужители вынуждены были согласиться с теми праздниками, которые существовали у древних чувашей: их начали подгонять к православным праздникам. Так, Сурхури подогнали под Рождество, Саварии под Масленицу, Абанкун под Паску, Симёк под Троицу и так далее. Но все-таки полностью искоренить языческие представления не удалось. И сегодня многие свои традиционные праздники чуваши отмечают, сопровождая их как христианскими, так и языческими обрядами.

Акатуй. Дословно переводится как свадьба пашни, связан с представлением древних чувашей о бракосочетании плуга (мужского начала) с землей (женским началом). В прошлом Акатуй имел исключительно религиозно-магический характер, сопровождался коллективным молением о хорошем урожае. С крещением он превратился в общинный праздник с конными скачками, борьбой, молодежными увеселениями.

До сегодняшнего дня сохранился у чувашей обряд помочей ниме. Когда предстоит большая и трудная работа, с которой хозяева не могут справиться сами, они просят помощи у односельчан и родственников. Традиционные элементы сохранились и в семейной обрядности, связанной с основными моментами жизни человека в семье: рождение ребенка, вступление в брак и уход в мир иной. К примеру, у верховых чувашей еще в прошлом веке существовал такой обычай если в семье умирали дети, то последующего (невзирая на имя, данное при крещении) называли именем птиц или диких животных Чёкес (Ласточка), Кашкар (Волк). Старались, чтоб в обиходе закрепилось именно ложное имя. Полагали, что таким образом они обманут злых духов, ребенок не умрет, и род сохранится.

Особенности семьи.

По представлениям древних чувашей, каждый человек должен был сделать два важных дела в своей жизни: ухаживать за стариками-родителями и достойно проводить их в «другой мир», вырастить детей достойными людьми и оставить их после себя.

Родители в чувашской семье. Старинная чувашская семья кил-йыш состояла из трех поколений: дедушки-бабушки, отца-матери, детей. В чувашских семьях к старикам-родителям и к отцу-матери относились с любовью и уважением. Это очень хорошо просматривается в чувашских народных песнях. С особой любовью и почетом относились к матери. Слово «амăш» переводится как «мать», но для своей родной матери у чувашей есть особые слова «анне, апи». О чувстве долга перед матерью чуваши говорили: «Ежедневно угощай мать блинами, испеченными на своей ладони, - и то не отплатишь ей добром за добро, трудом за труды».

Жена и муж в чувашской семье. В старинных чувашских семьях жена была равноправна с мужем, и не было обычаев, унижающих женщину. Муж и жена уважали друг друга, разводы были большой редкостью. О положении жены и мужа в чувашской семье старики говорили: «Хĕрарăм - кил турри, арçын - кил патши» - Женщина - божество в доме, мужчина - царь в доме. Если в чувашской семье не было сыновей, то отцу помогала старшая дочь, если в семье не было дочерей, то матери помогал младший сын. Всякий труд почитался. И при необходимости женщина могла взяться за мужской труд и мужчина мог выполнять домашние обязанности. И ни один труд не считался важнее другого.

Дети в чувашской семье. Главной целью семьи было воспитание детей. Радовались любому ребенку - и мальчику, и девочке. Вырастить дочь или несколько дочерей, настоящих невест, было престижно. Ведь по традициям в женский костюм входило много дорогих серебряных украшений. Об особом отношении к детям говорит и то, что после рождения первого ребенка муж и жена начинали обращаться друг к другу не упăшка и арăм (муж и жена), а ашшĕ и амăшĕ (отец и мать). И соседи начинали называть родителей по имени их первого ребенка, например, «Таливан амăшĕ - мать Таливана». В чувашских селениях никогда не было брошенных детей. Сирот забирали к себе родственники или соседи и растили их как своих собственных детей.

Бабушки-дедушки в чувашской семье. Одними из самых важных воспитателей детей были бабушки и дедушки. Как и у многих народов, девушка, выходя замуж, переезжала в дом к мужу. Поэтому обычно дети жили в семье с матерью, отцом и его родителями — с асатте и асанне. Но и родители матери не забывали своих внуков, дети часто гостили у кукамай и кукаçи. Все важные проблемы в семье решали, советуясь друг с другом, обязательно прислушивались к мнению стариков. Всеми делами в доме могла руководить старшая женщина, а вопросы вне дома обычно решал старший мужчина.

Свадебный обряд.

У чувашей были распространены три формы заключения брака: с полным свадебным обрядом и сватовством (туйла); свадьба «уходом» (хер тухса кайни); похищение невесты, часто с её согласия (хер варлани).

Цикл досвадебных обрядов. Евче яни (визит сватуна). Родители юноши посылали сватов. Они с гостинцами и кнутом приходили в дом невесты и заводили разговор о покупке невесты. В конце разговора, если обо всём удалось договориться, сваты оставляли в доме кнут как залог.

Сурасу (сватовство). Через несколько дней в дом невесты приезжали родители и родственники жениха для окончательного сватания невесты. В этот же день невеста дарила будущим родственникам подарки: полотенца, сурпаны (вышитое полотенце), рубахи и угощала их пивом.

Огромное значение музыка имела в свадебном обряде. В 19 в. широко были распространены инструменты шапар (чувашская разновидность волынки), параппан (разновидность барабана) и серме купас (скрипка). Низовые чуваши считают, что на музыкальном инструменте не играют, а «говорят». Например, «серме курас кала» переводится как «выскажись через скрипку».

При вступлении женихова поезда на месте гуляния невеста не присутствовала. Она с подругами сидела в доме какого-нибудь родственника с подругами. Ее наряжали в свадебное одеяние. В свадьбе верховых чувашей отсутствует обычай плача невесты. Хер черри, хуххи, асанни (причитание, плач невесты) в центральном эпизоде низовой и средненизовой свадьбы является одним самых активных функций музыкального действия.

Войдя в дом родителей невесты, жених и его приближенные отправляются выкупать и приглашать невесту за стол. Заключительный этап церемонии включает в себя ряд обрядовых действий, направленных на благополучный увоз невесты из дома родителей. Невесту выводили во двор и сажали верхом на лошадь, которую вели за повод, сделанный из полотенца. При выезде за околицу жених три раза ударял лошадь нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены, которые могли перейти в их деревню.

Свадьба в доме жениха. Во дворе жених приводил из конюшни лошадь. Узду этой лошади он передавал невесте, или она спускалась со своего коня, опираясь на эту лошадь. Под ноги невесты стелили белый войлок. Затем жених на руках вносил невесту в дом. Под музыку и песни молодых закрывали в клети. В последний день собственно свадьбы проводился обряд кормления молодых. К девичьи клецки, к роднику шли невеста, молодёжь и родственницы. Воду набирали в три кадушки черес. Невеста опрокидывала две из них ногой, а третью руками. Затем воду набирали вновь. На этой воде она варила суп с клецками или другое блюдо. Приготовление еды невесткой и угощение новых родственников означало её вхождение в род мужа.

Национальная кухня чувашии.

Чувашская кухня формировалась на протяжении сотни лет. Она включает в себя традиции близ расположенных — регионов – марийцев, удмуртов и русских. Большинство ингредиентов отличаются высокой питательной ценностью:

1) Шартан — чувашское блюдо из мяса. Готовится из желудка овцы, мяса, круп.
2) Пуремеч — разновидность ватрушки с творогом. Блюдо является праздничным. Это неотъемлемый элемент любого праздничного события. Пуремеч – желанный гость любого праздничного стола. Начинка может быть сладкой или с добавлением различных ингредиентов зелени, овощей и т.д. Аналог русской ватрушки не менее ароматный и вкусный.
3) Хуплу — дрожжевой пирог с картофельно-мясной начинкой.
4) Чувашское пиво. В каждой семье владели секретами по изготовлению этого удивительного игристого угощения. Напиток предлагается практически на каждое торжество гостям. Даже на гербе республики мы можем проследить лозу с шишечками. Чувашское пиво изготавливается на основе использования таких ингредиентов, как хмель, специальные и прессованные дрожжи и сахар.
5) Медовое вино — сим-пыл. Напиток выдерживается на хмелевых дрожжах. В процессе приготовления за основу берется мед.

6) Вино из берёзового сока — эрех.
7) Кабартма — лепёшки из пресного теста. В Чувашии широкую известность получили ароматные лепешки, приготовленные из свежего теста и обжаренные в масле. Булгары унаследовали это блюдо от тюркских племен, которые населяли Среднее Поволжье в 6-7 вв.
8) Чыкыт — чувашский сыр.

Известные личности-чуваши.

1) Яковлев Иван Яковлевич – просветитель;

2) Чапаев Василий Иванович – герой Гражданской войны;

3) Тани Юн – первая чувашская киноактриса;

4) Крылов Алексей Николаевич - кораблестроитель, Герой Социалистического Труда;

5) Кокель Алексей Афанасьевич – основоположник чувашского профессионального изобразительного искусства;

6) Волков Константин Васильевич – хирург, доктор медицинских наук.