Водолаз, разведчик, диверсант: -этими профессиями они владели в совершенстве. Cупергерои? Да, если хотите, только, в отличие от голливудских, они существовали на самом деле, хотя и были впоследствии несправедливо забыты. И только в 60-е годы на флоте появились похожие подразделения.
Про "Батю" русского подводного спецназа Ивана Васильевича Прохватилова, его водолазов-разведчиков я и хочу рассказать.
_________________________
"Сформировать при разведотделе штаба КБФ роту особого назначения в составе 146 штатных единиц, укомплектовав ее командирами и краснофлотцами-водолазами, прошедшими специальную подготовку в Военно-морской медицинской академии и Управлении ЭПРОНа, — говорится в приказе наркома ВМФ Николая Герасимовича Кузнецова.
" Командиром роты особого назначения назначить лейтенанта Прохватилова Ивана Васильевича, комиссаром роты — политрука Мащенко Анатолия Федоровича. Для руководства и консультаций по водолазному делу выделить военврача 1-го ранга Савичева Илью Ильича".
Осень 1941–1942 года в Ленинграде выдалась особенно дождливой и ненастной. Третий день дул холодный ветер с Балтики, завывая в полусотне труб печек-буржуек, что торчали из каждого, заклеенного на случай бомбежки, окна бывшей школы. Совсем недавно здание школы передали роте особого назначения, собранной из водолазов по всему балтийскому флоту. Моряки быстро обжили выданное им здание, утеплили как могли, а осенние заморозки компенсировали огромным количеством печек-буржуек, за что здание уже окрестили «сорокатрубным». Сейчас свет горел только в одном окне: -лейтенант Иван Васильевич Прохватилов по прозвищу «Батя», командир недавно созданной роты, курил одну папиросу за другой, и крепко думал. Днём спокойно поразмышлять не получалось: — то обрывали телефон, требуя немедленно отправить хотя бы часть личного состава на фронт, то одолевали хозяйственные работы. Рота усиленно тренировалась — отрабатывалась прокладка телефонных кабелей по дну, работа на небольших глубинах, совместные действия.
Водолазам уже озвучили первое задание: -требовалось в трёхдневный срок уничтожить финский десант, высадившийся на одном из островов Маркизовой лужи и грозивший отрезать отход частей 23-й армии из порта Выборга. Батя докурил ещё одну, тщательно растёр окурок в блюдце, и принялся записывать план операции своим убористым, некрасивым почерком.
Первое задание всегда самое запоминающееся. Прохватилов приказал сворачивать тренировки и начать подготовку. На время пришлось даже прекратить «охоту на чаек»: — блокадного пайка молодым морякам не хватало, и хозяйственный Прохватилов то отправлял бойцов охотиться на чаек, то собирать после бомбежки всплывшую, оглушённую рыбу.
Финский залив очень мелкий, и оттого всегда особенно мерзко штормящий. Катер подбрасывало на небольших волнах, на борту стоял командир и помогал водолазам то подниматься на борт, то спускаться в холодную осеннюю воду. Готовились к высадке по максимуму. На карту уже были нанесены все артиллерийские точки, пулемёты, пути часовых.
Ночью вперёд пошли два водолаза: Никитин и Сванишвили. Они прокладывали за собой телефонный кабель, чтобы подать сигнал основной группе и упростить подход к острову. После сигнала, держась за протянутый кабель, в черноту ночной воды ушли пятьдесят водолазов. И тишина. Прохватилов не находил себе места — уже давно должен был начаться штурм, а со стороны острова не доносилось ни выстрела. Плюнув на безопасность, он оставил на катере старшего и сам с парой матросов пошёл на шлюпке к острову.
На берегу сидели обескураженные и расстроенные водолазы. Судя по всему, финны заметили разведку и ушли с острова несколькими часами раньше, забрав с собой даже замки от артиллерийских орудий. Первый блин оказался более чем комом.
В конце сентября появились агентурные данные, что хозяйничавшие в Петергофе немцы спилили Самсона со львом из легендарного петергофского фонтана под самый корешок, а теперь готовят к отправке в Германию. Проверять наличие фонтана послали роту особого назначения. Те уже давно приметили затонувшее, аккурат напротив нижнего парка, судно «Барта» (к слову сказать, оно ещё долго там лежало и после войны).
Водолазы покидали шлюпку и по дну шли к «Барте», внутри которой устроили наблюдательный пункт, провертев в корпусе судна несколько отверстий. Так и просиживали там по несколько часов за просмотром малоувлекательного шоу из жизни немецких военных.
Самсона на месте не оказалось. Хуже другое: на берегу, прямо на территории парка немцы начали строить пристань для доставки небольшими катерами мин на фарватеры залива. На то, для чего предназначена пристань, прозрачно намекали горы мин, уложенных рядом. Тут уже стало не до спасения культурных ценностей. Сверху поступил приказ: взорвать пристань в кратчайшие сроки.
Для диверсии требовалось довольно большое количество взрывчатки. Прохватилов договорился, и в роту особого назначения привезли две большие морские мины. С ними поколдовали сапёры, обеспечив нулевую плавучесть:— чтобы мины не тонули и не плавали на поверхности. Водолазы попробовали толкать их под водой и отказались от этого занятия: — малореально, да и не видно, куда идёшь. Тогда к взрывоопасным сферам приладили вожжи и предложили не толкать, а тянуть. Проверившие этот вариант бойцы сказали, что метров триста осилят.
Ночью, насколько можно близко, мины подвезли на катере, затем ещё пару километров протащили на привязи за шлюпкой. Дальше на погружение пошли мичман Корольков и два самых крепких водолаза. Мичман нёс с собой взрыватели, а за ним — привязавшись друг к другу, чтобы не потеряться, два водолаза волочили противокорабельные мины. На пристани даже ночью шли строительные работы. Водолазы, рискуя быть обнаруженными, затянули под пристань мины и установили взрыватели. Пора уходить.
Время, отпущенное на операцию, кончилось уже давно. Прохватилов то поднимал к глазам бинокль, то тихонько ругался . Наконец, когда все уже отчаялись, небо озарилось вспышкой от мощнейшего сдвоенного взрыва, затем раздалось множество взрывов послабее. На катере включили прожектор и пошли полным ходом к месту встречи, чтобы забрать шлюпку и водолазов.
Оказалось что шлюпку перевернуло волной от взрыва. Наглотавшихся воды, оглушённых моряков и мичмана Королькова вытащили, а вот водолазов найти не удалось. Спасательная операция длилась всю ночь, о собственной безопасности не думал никто. Тщетно.
С утра Прохватилова оторвали от написания рапорта звонком с береговой артиллерийской батареи — они обнаружили живого водолаза на прибрежной полосе. Сказали, что назвался Спиридоновым: -есть, мол, у вас такой? Спустя короткое время неподалёку обнаружили второго, тоже живого. Костюмы удержали бойцов на поверхности, а ветер прибил их к своему берегу.
Абсолютно счастливый Прохватилов достал уже написанный рапорт и к последней фразе «...в результате взрыва пристань взлетела на воздух» сделал короткую хулиганскую приписку: «обратно никто не падал».
Во время блокады Ленинграда немцы старались перекрыть путь Ленинград-Кронштадт:-засыпали фарватеры и устье Невы минами. Вскоре наши научились бороться с минами и тогда, в сентябре 1943 года немцы применили новое средство. На транспортные корабли и боевые суда КБФ, несшие боевую службу стали стремительно выходить быстроходные катера. Они огнем пулеметов и артиллерии топили наши корабли и быстро исчезали в неизвестном направлении. Как выяснилось гораздо позже, это были итальянские катера 10-й флотилии MAS, которые до этого усиленно применялись на Средиземном море против кораблей союзников. Катера были срочно доставлены по железной дороге из Италии. Загруженные торпедами, начиненные взрывчаткой, управляемые фанатиками и имевшие скорость более 70 км/ч, малоуязвимые, эти катера представляли серьезную угрозу для базы КБФ в Кронштадте, Ленинградских мостов, коммуникаций и объектов. Итальянцы применяли катера и как брандеры на акватории Средиземного моря. Направив катер на вражеский корабль, водитель в ста метрах от цели выпрыгивал в воду и его подбирал следующий катер. Люди князя Боргезе не задумываясь рисковали жизнью для выполнения боевой задачи.
РОН была поставлена задача найти и уничтожить нового страшного врага. Разведчики обползали все побережье, где могли базироваться эти проклятые катера, прятались даже в мусорных баках, но и немцы не дремали, поливая огнем все, что шевелилось. Наконец, благодаря знанию местности одного из служивших в РОН матросов, самым перспективным был признан участок возле дамбы, недалеко от Стрельны. Но катера с десантом снесло ветром и течением далеко в сторону. Нужен был световой ориентир. Прохватилов решил сам подойти к берегу на катере и высадить водолаза, который ночью подаст световой сигнал. Выбор пал на Всеволода Ананьева. Висел дождь и густой туман, и высадку решили проводить днем. Полностью одетый в водолазное снаряжение Ананьев лежал на палубе, Прохватилов возвышался за штурвалом, моторист управлял двигателем в машине. Началось все удачно:- прикрываясь туманом, подошли почти вплотную к берегу. И тут выглянуло солнце. Катер оказался прямо перед немецкими позициями. Прохватилов успел столкнуть Ананьева ногой за борт. Немцы на берегу не проявляли враждебности, решив, что русский приплыл сдаваться. А тут еще командира от невероятного напряжения пробил пот. Достав из кармана белый платок, он вытер испарину. Немцы укрепились в мысли о капитуляции и даже зааплодировали. Жестами он объяснял фашистам, что к берегу подойти не может, мешают камни, и стал двигаться вдоль берега, якобы выбирая место для причаливания. Сначала немцы это воспринимали спокойно, потом начали стрелять в воздух.
- Право руля! Полный ход! - крикнул Иван Васильевич мотористу и... вылетел за борт от резкого рывка, в последний момент схватившись рукой за леерное ограждение. С трудом взобравшись на катер, он под градом пуль взял управление. Катер на огромной скорости проскочил Финский залив и остановился аж у Лисьего Носа, имея несколько десятков пробоин в бортах.
Ночью бойцы РОН с гребных шлюпок высадились в районе дамбы и, ориентируясь по огоньку Ананьева, сняли охрану.
Вот они катера! Стоят на рельсах, чтобы быстро и незаметно уходить и возвращаться. Грохнули взрывы. Бойцы забрасывали катера трофейными гранатами на длинных ручках с привязанными к ним дополнительными тротиловыми шашками. На всю операцию ушло 20 минут, вместо отпущенных 2-х часов. Угроза Ленинграду и Кронштадту ликвидирована. Обратно уходили по немецким тылам, чего немцы никак не ожидали. По пути уничтожили топливный склад, и, описав дугу, вышли точно в срок к прибытию кораблей, которые всех эвакуировали. Кстати, Прохватилов всю жизнь был уверен, что уничтожил немецкие катера. О том, что это были итальянцы узнали гораздо позже...
1944 год. РОН (Рота Особого Назначения). В центре - "Батя", Иван Васильевич Прохватилов.
Однажды разведывательный отдел Краснознаменного Балтийского флота получил информацию о планах немцев установить недалеко от линии фронта под Ленинградом, где-то у берега Невской губы в районе завода пишущих машинок («Пишмаш»), специальную станцию с радионавигационным оборудованием для корректировки траекторий полета управляемых самолетов-снарядов (крылатых ракет) «ФАУ-1» (V-1, Vergeltungswaffen — оружие возмездия), которыми намеревались обстреливать блокированный город.
Установить точное местонахождение объекта было поручено роте особого назначения. Специально выделенные разведчики роты сразу же приступили к круглосуточному наблюдению за передовой в районе «Пишмаш», стараясь обнаружить хотя бы какие-нибудь признаки деятельности немцев в развалинах завода. Время шло, но все было напрасно.
Однажды, в одну из групп наблюдателей напросился юнга роты по имени Володя. Вместе с краснофлотцем Владимиром Александровичем Борисовым он много часов пролежал на передовой и своим свежим взглядом сумел усмотреть то, что не удавалось разведчикам:-это была тщательно замаскированная со всех сторон камуфляжными сетями дорога к заводу, по которой немцы передвигались на автомобилях и конных повозках.
Через несколько дней разведчик Владимир Борисов, под водой, скрытно пробрался в тыл противника и, переодевшись в немецкую форму, направился к проходной завода «Пишмаш». Заметив, как к контрольно-пропускному пункту подъезжает конная повозка, груженая ящиками, разведчик пристроился к ней и стал поддерживать будто бы падающие ящики. Груз и в самом деле начал падать, и немец-ездовой со своей стороны бросился на помощь нашему матросу. Так повозка и подъехала к проходной. Часовой, видя весьма сложное положение незадачливых возчиков и гору падающих ящиков, не стал проверять у бедолаг документы. Когда повозка заехала на территорию завода и остановилась, Борисов быстро снял один ящик и стал ходить с ним по всем сохранившимся помещениям и коридорам, пока не увидел, как в одном из укрепленных подвалов немецкие специалисты монтируют радиоаппаратуру и прокладывают кабели. Обратно из охраняемой зоны разведчик выезжал на той же, но уже разгруженной повозке. Впереди сидел немец-ездовой, а сзади, спиной к нему — Борисов. Часовой, увидев знакомые лица, поднял шлагбаум, засмеялся, и посоветовал в следующий раз при загрузке думать головой, а не задницей.
Координаты цели были четко зафиксированы, переданы летчикам и вскоре уничтожены. Таким образом были спасены тысячи жизней Ленинградцев...
P.S. Когда-то, в далеком 1983 году, я впервые услышал от кадровиков про Роту Особого Назначения. Прошло 80 лет, но память о первых водолазах-диверсантах и их героических делах свято хранится Кронштадскими моряками, а рассказы про это легендарное подразделение передаются из уст в уста...
