Геология

На английском это называется rock tumbling, на русском технический термин - галтовка. Запомнить сложно, так что предлагаю название "камневаляние".

Полировать камни можно несколькими способами, например на полировальных кругах или в виброгалтовке, мы обсудим лишь самый доступный способ - барабанную галтовку.

Идея простая - камни с абразивным порошком и водой закладываются в барабан, который крутится несколько недель. При слишком медленном вращении камни скользят монолитной кучей по стенке, при слишком быстром - начинают летать ("камнепад"). В идеале камни должны постоянно пересыпаться, скользя относительно друг друга.

Для создания зеркальной поверхности нам надо убрать все неровности больше длины волны света - порядка нескольких десятитысячных миллиметра. Для этого применяется полировальный порошок с размером зерна порядка тысячной миллиметра ("борозда" от зерна меньше его самого).

Но неровности на поверхности природного камня обычно как минимум в сотни раз больше и маленькие зерна полировочного порошка будут стесывать их месяцами. Поэтому полировку ведут в несколько этапов, начиная с самых грубых порошков.

Галтовку несложно заказать на aliexpress от полусотни долларов, я лично выбрал самую дорогую модель фирмы VEVOR - Direct Drive. Выглядела она добротно, металлический корпус, барабан выстлан резиной, что снижает уровень шума. Но в ней нет повышающей передачи, используется прямой привод - мотор работает на относительно низких оборотах, а электромоторы этого не любят.

Даже новенькая галтовка выводит ошибку при загрузке больше 1.2 кг камней.

Галтовка выдержала две партии (4 месяца) после чего соглашалась крутить лишь пустой барабан. Я срезал пластмассовые ролики и намотал вместо них "ролики" из изоленты диаметром поменьше, увеличив крутящий момент ценой понижения скорости. С ремонтом эта модель отработала еще столько же и пока не сдается.

Подозреваю что схожий ресурс будет у всех китайских галтовок, но, учитывая что брендовые модели стоят в разы больше, почему не начать с китайца?

Абразив можно купить в пакетиках на одну партию или сэкономить и купить его в килограммовых банках.

Итак, начинаем. Сначала надо отобрать камни. Слишком крупные стоит расколоть, отбить выступы. Если на камне присутствует глубокая ямка или трещина то за разумное время полировка ее не уберет, да и от камня к этому моменту останется горошина. В этом углублении может скопиться грубый абразив, который будет оттуда вываливаться и портить полировку всех камней в барабане.

Набрав треть-половину барабана, мы заливаем камни водой, так чтобы она их почти покрывала (выступали верхушки некоторых камней). Добавляем самого грубого абразива - #80. Пропускать этот абразив нельзя даже на самых гладких речных окатышах - их поверхность слишком неровная для последующих стадий.

Примерно три столовых ложки на килограмм камней - это правило работает для любого абразива - и для самого грубого и самого нежного.

Теперь крутим минимум неделю, часто больше. Видимый невооруженным глазом дефект надо убирать на этой фазе, последующие с ним уже не справятся.

В первые несколько дней грубой фазы надо проверять раз в день не раздуло ли барабан - из-за химических реакций выделяется газ, он может выдавить крышку и залить галтовку грязью.

Итак, прошла неделя или месяц, формой камней вы довольны. Влажные они уже блестят, но в сухом состоянии поверхность матовая.

Камни бултыхаются в грязи из абразива и стесанного порошка. Проблема в том что частички этой грязи относительно острые и неинертные (в них еще идут химические реакции). В неподвижном состоянии такая грязь легко схватывается в твердую корку даже под водой.

Это значит что выливать грязь в водопровод НЕЛЬЗЯ - через несколько циклов вам забьет трубы. Камни надо выловить металлической сеткой и промыть над ведерком. Я использую емкости от йогурта, оставляю их на неделю другую и сливаю чистую воду. После этого подсушиваю грязь кусками газеты и выбрасываю емкость в мусор.

Теперь барабан и камни моем с мылом, добавляем немного жидкого мыла и столовую ложку боракса и крутим на галтовке пару часов чтобы гарантировано убрать абразив предыдущей стадии.

С привычкой все это отнимает от силы полчаса.

Потом промываем камни еще раз и засыпаем новый абразив. Для каждого абразива лучше использовать отдельную мерную ложечку - опять таки чтобы избежать загрязнения.

Самую грубую обработку мы ведем с камнями, но на следующих стадиях желательно добавить пластиковую или керамическую среду - бусины или цилиндры, для смягчения ударов камней друг о друга.

Все последующие шаги можно прогнать меньше чем за две недели, но большинство любителей гоняют барабан неделю на каждой стадии - так процесс удобно вписывается в рабочую неделю и можно не волноваться о том что камни были недополированы.

Дело в том что контролировать качество на промежуточных стадиях почти невозможно. Если на одной из стадий вы продержали камни недостаточно долго или не отмыли камни от абразива предыдущей стадии, то партия испорчена. Но вы об этом узнаете только в самом конце многонедельного процесса.

(вообще можно проверить камни на предпоследней стадии - достать камень и посмотреть полируется ли он пастой ГОИ за несколько минут ручного полирования или десяток секунд дремелем)

Итак, теперь прогоняем по неделе с #220, #600, #1200 и еще неделю с самым мелким полировочным порошком - обычно оксидом алюминия или цинка.

На картинке ниже камни из дорожной щебенки после полировки - гранит, кварц, кремнистый сланец и тд тп.

С резиновым барабаном галтовка шумит не сильно, но в квартире ее терпеть трудновато, даже если оборудовать под нее шкафчик со звукоизоляцией. Лучше всего поставить ее где-нибудь в гараже, что несколько ограничивает доступность этого хобби.

Камневаляние не требует много времени и работающая галтовка сама напоминает о себе - идеальные условия для формирования привычки. Это занятие которое останется с вами на годы.

***

А теперь, с позволения своих читателей, я немножко расскажу про то, что такое геофизика и с чем её едят. А то понаписал тут умных слов, понимаешь, а читателю теперь разбираться с ними. Ну а кому не очень интересно, тот может смело пропустить эту часть рассказа. Итак:

Когда-то давно предки нынешних геологов бродили по миру в косматых шкурах и время от времени натыкались на камни. Сначала они этими камнями кидались друг в друга и другую добычу, а потом обнаружили, что острым краем расколотого булыжника можно весьма неплохо нарезать мясо свежепойманной антилопы на кусочки, да и шкуру им срезать гораздо лучше. Со временем люди заметили, что не все камни одинаково удобны для работы: какие-то легко крошатся и ломаются, а какие-то, наоборот, фиг обработаешь, а некоторые вообще горят! Постепенно появились знатоки камней – первые настоящие геологи. Они разбирались в свойствах камней, знали, где можно найти подходящий булыжник для топора или кремень для наконечника стрелы. Хорошо им было, первым-то, полезные камни буквально под ногами валялись! Правда, со временем всё, что можно было легко найти, было найдено и использовано – наступило время шахт, шурфов и рудознатцев с рогульками. Точность таких поисковых работ была, прямо скажем, весьма условная, так что неизвестно, сколько подобных биолокаторов получило лопатой по голове за пустую шахту, пока кто-то из умников-учёных не заметил, что над железорудными месторождениями компас начинает вести себя неадекватно. А раз так, то это же можно использовать для поиска железной руды! Так появился первый геофизический прибор – магнитометр Тиберг-Талена, бывший, общем-то, обычным компасом, по отклонению стрелки которого судили о залегающих под землёй породах. Сейчас, конечно, магнитометры гораздо более продвинутые, но суть у них осталась той-же: разделение пород с разными магнитными свойствами.

Довольно быстро люди сообразили, что разные горные породы могу весьма сильно различаться и по другим физическим свойствам, а раз так, то этим непременно нужно было воспользоваться. К примеру, все наверняка знают, что-такое сила тяжести и что она на земном шаре везде одинакова. Так? Да не совсем так, не согласились геофизики и придумали науку гравиразведку: ведь над плотными породами сила тяжести совсем на чуть-чуть, но больше, чем над рыхлыми. А раз так, то это можно использовать, например, для поисков глубоко залегающих плотных рудных тел или нефтеносных ловушек.

Или сейсморазведка, она же сейсмика или сейсма. Кто не видел разбегающиеся по воде круги от брошенного камня? А это, между прочим, те самые упругие колебания, которые используются в сейсморазведке для поисков той же нефти или газа. Упругие волны в разных породах тоже ведь по-разному распространяются. Камнями, конечно, сейсмики по земле не бьют, но сам принцип остался тот же, а в микросейсмических исследованиях до сих пор используют кувалды в качестве источника упругих колебаний.

Ну и напоследок расскажу о своём самом любимом методе – электроразведке. Тут тоже всё довольно просто: все горные породы начинают сопротивляться, если сквозь них пропустить электрический ток, вот только какие-то, например, доломиты, вообще никакой ток не пропускают, а те же угольные сланцы не просто пропускают сквозь себя электричество, так ещё и сами начинают генерировать электрический ток! Естественно, породы с разными сопротивлениями можно довольно легко разделить между собой. Остаётся только в землю ток загнать. Для этого можно использовать обычную батарею: прикрутить к ней два электрода на проводах и воткнуть их в землю. Если теперь взять мультиметр и воткнуть его щупы в землю в центре установки, то мы увидим какое сопротивление имеют горные породы на глубине, равной половине длины между электродами.

А можно вместо постоянного тока использовать переменный ток, да ещё и разной частоты (чем ниже частота тока, тем глубже он проникает в землю). А если вместо батареи или генератора использовать энергию солнца, которая возбуждает электромагнитное поле в самой земле? Сплошная экономия и удовольствие получается. Вот так и появилось МТЗ – магнито-теллурическое зондирование, которым и занимался наш электроразведочный отряд.

На ручье Логоватом

Наш отряд двигался на восток вдоль реки Товы. Места эти, прямо скажем, не самые лучшие для работы, а если точнее – то для проезда вездеходов. Вообще-то в Архангельской области преобладают равнины, но долина Товы вся изрыта глубокими оврагами, так что в некоторых местах нам приходилось устраивать самые настоящие переправы.

Погода стояла мерзопакостная, практически всё время лил мелкий, противный дождь. Так что после расстановки датчиков и запуска станции в режим записи мы, т.е. Яков Карлович, рабочий Саня Черников и я играли в преферанс или читали книжки. Всем было хорошо, кроме нашего водителя – Женьки Козлова. Практически единственным его развлечением была рыбалка, да сбор грибов, но из-за дождей вся рыба в реке попряталась и ловиться не спешила. Так что оставалось ему или спать, или ловить музыкальные каналы на радиоприёмнике. Как-то раз, не выдержав долгого сидения, Женька подхватил удочки и сказал:

– Всё! Надоело! Пойду на рыбалку. Показывайте, где здесь речка!

Стояли мы лагерем неподалёку от ручья, который назывался Логоватым. И действительно, ручей протекал по глубокому логу с крутыми берегами, а вот сам он не представлял из себя ничего интересного. Собственно говоря, это был даже не ручей, а цепочка луж, кое-как соединённых тонюсенькой струйкой воды, с трудом пробивающейся по каменистому руслу ручья. Рыбачить там было откровенно негде: лужи размером 7-10 метров в длину и метра 3 в ширину – какая уж тут рыбалка! О чём мы и поведали Женьке.

– Да и фигня! – ответил он. – Всё равно сидеть в палатке надоело! Пойду хоть проветрюсь.

Покрутив на прощание пальцем у виска, мы отпустили Женьку на ручей и продолжили расписывать отложенную пульку в преферанс. Мизера́ ходили парами, распасы увеличивали наши и без того большие горы, как вдруг в палатку ввалился довольный как слон Женька.

– Во! – он поднял над головой кукан с нанизанной на него рыбой. – Наловил!

Отвалив челюсти до самого пола, мы с изумлением посмотрели на кукан. А на нём, переливаясь в свете лампы висели три крупных хариуса и одна кумжа - так в Архангельске форель называют.

– И где? В луже что ли? – оправившись от изумления, практически в голос спросили мы.

– Ага, в ней. – Женька горделиво улыбнулся. - А вы не верили, картёжники!

Похватав удочки, мы бросились к ручью. Увы, видимо Женька умудрился выловить всю рыбу, случайно застрявшую в ручье со времени весеннего половодья. Сколько ни бегали мы по ручью, ни одной поклёвки больше не было.

В общем, хороший рыбак и в луже добычу найдёт.

P.S. Следующую часть, наверное, к концу недели опубликую - её ещё написать надо ))) Так что не теряйте - третья часть уже в работе. Пишите, комментируйте, спрашивайте - мне ваши комментарии всегда писать помогают.

Дело в том, что об этой станции в те времена слышали даже не все преподаватели, не говоря о том, чтобы поработать на ней, а Борис Константинович к тому же писал учебник по электроразведке - глава о ЦЭС-2 в ней была бы совсем кстати. А мне оставалось только порадоваться – писать диплом у Бориса Константиновича считалось большой удачей. Хороший он был Преподаватель – именно так, с большой буквы. Полученные от него знания по интерпретации результатов электроразведочных наблюдений очень сильно выручали меня впоследствии.

В общем, учёба в университете продолжалась, с каждым днём приближая меня к новой производственной практике. Ну а пока я учился, сдавал экзамены и зачёты, попутно выступая на Студенческой весне в составе ансамбля самодеятельной песни «Сорванцы», данного по заглавной песне нашего коллектива:

– Здорово, сорванцы, с большой лесной дороги!
Побрили б бороды, помыли б себе ноги!
Щей похлебали – не концентратов,
Явились из лесу, как из моря пираты!

Так себе название, если честно, но оно как-то очень быстро прижилось и поменять его стало уже нереально, хотя бы потому что теперь нас знали именно под этим названием. Так и ездили мы по разным слётам самодеятельной песни, пока не закончился учебный год. Наступила пора преддипломной практики.

Снова Новодвинск

Город Новодвинск, как и год назад, встретил нас ароматами целлюлозо-бумажного комбината, доносящимися со всех сторон. И снова мы приехали на практику с Андреем, моим старым, добрым другом. К нам присоединились и два новых персонажа: Лёха и Серёга. С Лёхой мы пели в «Сорванцах», а Серёга был просто замечательным и компанейским парнем из нашей группы ГФ 1 – 85. Наш электроразведочный отряд Ненецкой партии к этому времени уже вовсю трудился в полях, так что пришлось нам ждать какого-нибудь попутного рейса в сторону деревни Золотицы, в районе которого они сейчас и трудились. Туда, правда, взяли только нас с Андреем, поскольку бригады к этому времени были укомплектованы и лишних людей брать уже не хотели. К тому же лишним людям на сделке вообще не очень-то рады. Так что пришлось Лёхе с Серёгой устраиваться на работу в Зимнебережнюю партию, что, к слову сказать, тоже весьма неплохо. Зимний берег Белого моря хоть и суровое, но очень интересное место: дикое но симпатичное. Да и северный коэффициент никто не отменял.

В ожидании попутного вертолёта мы заселились в гостиницу «Уют» – маленькую, не очень-то уютную, да к тому же единственную гостиницу города Новодвинска с видом на памятник Ленину,. Днём мы ходили в экспедицию на работу, где получали рабочую спецодежду и заказы для партии, а по вечерам болтались по расплодившимся по всему городу видеосалонам, где за рубль можно было посмотреть какой-нибудь боевичок или комедию. А в гостинице до полночи резались в преферанс – как раз в то время у нас в группе началось повальное увлечение этой игрой.

Прошла неделя ожидания и нас повезли в аэропорт Васьково, откуда нас вместе с рабочими Зимнебережней партии, должны были перебросить вертолетом на место дислокации нашего отряда. И вот на лётном поле аэропорта началась самая веселуха. Работяги оказались очень даже подготовленными к заброске в поле. В том смысле, что в преддверии длительного и «сухого» полевого сезона они постарались выпить как можно больше разнообразных горячительных напитков, поэтому к моменту посадки в вертолет на ногах практически не держались. Заталкивали мы их в вертолёт вместе с начальником Зимнебережней партии в основном при помощи громких и не очень приличных выражений и грубой силы. Наконец нам это удалось сделать. Но не успели мы утереть трудовой пот со лба, как подошёл бортмеханик и попросил всех освободить борт – что-то там в нём было не так.

Следующие полчаса мы занимались вылавливанием расползающихся, как тараканы, по всему лётному полу работяг: то ли они пытались пойти за догоном, то ли алкоголь в их крови требовал приключений. При этом один из рабочих всё время старался доказать нам, студентам, что через пару лет мы и сами станем такими же. Поле, мол, всех сломает. Наконец разрешили вылет, но к этому времени начальник Зимнебережней партии уже совсем охрип, а значит в нашем арсенале на одно средство воздействия стало меньше. Но мы всё же сумели загрузить работяг в вертолёт, закидали туда их вещи и наконец-то забрались в него сами. Следующей нетривиальной задачей было выгрузить их по полевым лагерям. Впрочем это оказалось гораздо проще, чем загружать, поскольку в вертолёте их окончательно и бесповоротно развезло. Поэтому когда вертолёт садился на площадке, то начальник тыкал пальцем в двух-трёх человек, и мы вываливали их из вертолёта в руки встречающих, заодно скидывая рюкзаки по числу людей.

– Кидайте, какие под руку попадутся! – кричал нам начальник. – Потом сами разберутся, где чьи вещи.

Наконец подошло и наше время. Вертолёт приземлился на берегу речки Товы и мы с Андреем, подхватив свои вещи, десантировались из него в руки встречавшего нас Якова Карловича – нашего начальника, у которого мы проходили производственную практику в год назад, когда с работой проехали на вездеходах более 200 километров по просторам Архангельской области. В этом году нас ожидала та же самая работа – магнито-теллурическое зондирование Земли при помощи цифровой электроразведочной станции ЦЭС-2.

С геофизиками, начальниками трёх бригад, мы были знакомы по прошлому году. Это были всё те же Марс, Игорь и Яков Карлович. Андрея забрал к себе Игорь, а я снова ушёл в бригаду Якова Карловича – мы с ним ещё в прошлом году очень хорошо сработались. Помимо нас с Андреем в бригадах было ещё четверо рабочих, теперь нас получилось по два рабочих в каждой бригаде. А ещё в каждой бригаде был свой вездеход ГАЗ-71, он же ГТС с водителем. Вездеходы наши были весьма необычными: мало того, что они были списаны из погранвойск и переданы в Ненецкую партию в состоянии чуть более, чем полностью «убитыми», так ещё на базе партии на них были установлены дизельные двигатели. Так что теперь они стали не такими прожорливыми и чуть более мощными.

Начался мой новый, четвёртый, полевой сезон 1989 года.

P.S. Ну вот, наконец-то я созрел до новой серии историй про свою работу геофизиком, муза наконец-то вернулась. Видать, в отпуск сгонять успела ))) Как вам начало? Пишите, комментируйте, спрашивайте, ругайте - ваши комментарии очень здорово помогают писать лучше!