Страшилки из детства
Страшно?
Кто-нибудь вызывал пиковую даму или видел призраков или домового? Верите в сглаз и в бабок целительниц? Делимся тру стори!!
Страшно?
Кто-нибудь вызывал пиковую даму или видел призраков или домового? Верите в сглаз и в бабок целительниц? Делимся тру стори!!
Я, пожалуй, избавлю вас от описания последствий того вызова. Карточки “Ты бы?..” недвусмысленно говорили, что нужно отрезать себе палец, но ничего не запрещало пришить его обратно. Скотт положил палец Розалинды в пакет со льдом сразу же после того, как она его отрезала, под крики других игроков. Кто-то говорил, что Сети сошла с ума, кто-то – что это зашло слишком далеко. Друзья Розалинды увезли ее вместе с пальцем в больницу, где его пришили обратно. А потом на ее банковский счет был переведен миллион долларов. Нужно ли говорить, что это успокоило гнев людей?
А потом про этот случай поползли слухи. И другие люди стали просить Сети провести игру.
Тогда я категорически запретил играть в это безумие дома. Сказал, что родительский дом – не притон, что я не желаю, чтобы под их крышей совершались убийства, отрезались конечности или что там еще придумает больной ум Сети.
Она согласилась перенести игру в другое место.
Я старался не лезть в ее дела, но иногда слухи просачивались… от родителей, Джулс, или от общих знакомых. И складывалось ощущение, что ставки неуклонно растут.
Но я все еще не воспринимал это достаточно серьезно, все еще старался не вмешиваться, пока не умер первый человек.
До COVID игры были связаны с физическим риском, даже с нанесением увечий, но никогда не приводили к смерти. Я не присутствовал при том розыгрыше и только позже узнал, что выпавшая комбинация гласила: “ТЫ БЫ СОГЛАСИЛСЯ СТАТЬ ПРЕСЛЕДУЕМЫМ УЖАСНЫМ ПРИЗРАКОМ, ЧТОБЫ СПАСТИ СВОЕГО РЕБЕНКА?”
Эта конкретная игра проводилась в Zoom в разгар пандемии, среди нескольких игроков, получивших шанс присоединиться через лотерею (игры Сети пользовались большим спросом). Как выяснилось, старшая дочь одного из игроков была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких. Можно подумать, что любая комбинация с участием призрака по своей сути недействительна – в конце концов, Сети не может влиять на сверхъестественное. Но, по неясной причине, игроки согласились принять это как действительную комбинацию, и преданный отец сыграл "ДА".
“Все, что угодно, для моих детей”, – сказал он. Позже я просмотрел запись встречи, и после того, как карта согласия была вскрыта, глаза Сети под опущенными веками на несколько секунд чрезвычайно странно затрепетали – будто она была в трансе или слушала что-то, чего никто другой не мог услышать. А потом она открыла глаза и объявила: “Вызов”.
Несколько дней спустя дочь того парня выздоровела.
А через некоторое время написала мне сообщение, слезно умоляя вмешаться. Тогда, наконец-то, до меня дошло, чем стала эта чертова игра.
***
Мне открыл мужчина в халате. Сложно было не заметить, насколько он изможден: на лице недельная щетина, глаза красные от слез и недосыпа… Не говоря ни слова, он впустил меня в свой дом и шаркая отошел в сторону, открывая вид на прихожую. Все стены ее были испещрены черными подпалинами. Без какого-либо очевидного рисунка, просто пятна, рассыпанные тут и там по обоям. Заметив мой интерес, мужчина указал на стопку фотографий в рамках, сваленную на диване. Раньше они явно висели на стенах, но теперь на каждой фотографии его изображение было выжжено. Остальные члены семьи остались нетронутыми. Вот как обуглились обои.
Я заметил ожог в форме отпечатка ладони и на его руке.
Пока отец семейства устало предлагал мне чай, я взял в руки одну из фотографий. Задняя сторона и часть стекла оказались покорежены – настолько сильным был жар.
– Это кто-то просто выжег, или происходит что-то еще?
– Огни... – прошептал мужчина, помешивая чай. – Крики и стук по ночам. Отпечатки ладоней. Сны. И это... – Он выдвинул ящик стола, полный детских рисунков, сделанных его дочерью, ее братьями и сестрами, которые хранились еще с тех пор, как они были совсем маленькими. На всех рисунках отец был зачеркнут, а за его спиной маячила темная фигура, похожая на тень, положив громадные руки ему на плечи.
– Она, очевидно, наняла кого-то, чтобы тот пришел и сделал все это, – предположил я. – Вас, наверное, мучают кошмары из-за стресса… – Я бы ни за что не поверил, что Сети способна вызвать призрака. Но был абсолютно уверен, что она располагала ресурсами, чтобы заставить мужчину поверить в то, что это так и есть.
Особенно меня поразили оскверненные детские рисунки. Как она определила, какой фигурой на детских каракулях был именно он?
Я предложил остаться на ночь, чтобы встретиться с теми, кого нанял Сети, и прогнать их. И пообещал, что утром свяжусь с сестрой и положу конец этому так называемому “преследованию”. Кажется мужчину немного подбодрили мои заверения, что все эти жуткие эффекты были явно инсценированы, но он попросил меня не вмешиваться. Явно опасался, что, если не будет продолжать игру, его дочь снова заболеет. Я пытался заверить его, что Сети не обладает такой властью и не может спровоцировать рецидив, но он настаивал, чтобы я не вмешивался.
Я все равно решил поговорить с Сети.
Однако она была за границей. Мужчина покончил с собой до того, как она вернулась. Повесился на лестнице, оставив свою любимую дочь, ее братьев и сестер в трауре.
Я ждал сестру в доме наших родителей в ночь возвращения. Она едва успела сойти с самолета за полчаса до того, но, несмотря на утомительный перелет, впорхнула в парадную дверь в блестящем костюме, словно только что из Вегаса. Увидев меня, она широко развела руки для объятия…
– Как ты могла! – зарычал я.
Сети опустила руки, но не перестала улыбаться.
– Тоби, дорогой, я ничего не делала. Что бы тебя ни расстроило, это все карты.
– Призрак, Сети?
– Ужасный призрак, – поправила она.
– КАКОЙ, БЛЯДЬ, ПРИЗРАК?! – взревел я, трясясь от ярости. Похороны состоялись всего два дня назад. – Единственное, что здесь есть ужасного – это ТЫ! Ты довела человека до самоубийства! Ты это сделала! Именно ты создаешь риски и раздаешь награды. Признай это! Ты оплатила его дочери особое лечение. Ты не могла ничего гарантировать, но очень постаралась, чтобы она поправилиась, разве нет? А когда ей стало лучше – ты заставила бедного отца страдать! Он же принял вызов!
Она поджала губы, помолчала немного, а затем, наконец, спросила:
– А что, если бы и так?
– “Что если бы и так”? – Я не верил своим ушам. – Сети, ты довела человека до самоубийства!
– Ты это уже говорил. – Она выглядела скучающей. – И что? Я напугала его. Он решил покончить с собой.
– Чушь собачья! Ты убила его, ТЫ! Это все равно, что вручить ему веревку и выбить стул!
– О, он выбрал повешение?
– СЕТИ. – Я сделал паузу и добавил тихо и серьезно: – Ты должна это прекратить.
Она помолчала, наклонив голову так, что глаза скрылись за полями шляпы. А потом алые губу изогнулись. – Заставь меня.
– Что...
– Заставь меня остановиться, – повторила она и лениво опустилась на стул у кофейного столика, жестом предлагая мне сделать то же самое. Я в ужасе уставился на то, как она вытаскивает колоду карт. – Одна игра, – объявила Сети, сверкая глазами. – Дуэль. Ты выигрываешь, я останавливаюсь и больше никогда не играю. Твое желание исполнится.
– Нет!
– Тоби. Люди платят огромные деньги за шанс поиграть со мной! Ты не представляешь, как тебе повезло! Кроме того, это единственный способ заставить меня остановиться. – Она снова кивнула на стул.
Я уставился на нее, сжав кулаки.
– ...почему?
– Потому что, милый Тоби – безусловный любимчик мамочки и папочки, и вообще всех на свете, идеал, по определению неспособный сделать в этой жизни хоть что-то не так. Потому, что мы не закончили игру. Помнишь тогда, когда мы были еще детьми? Когда мы начали, но все зашло "слишком далеко"? Мы не смогли закончить игру. Я не позволю нам остаться в неопределенности. Закончи игру вместе со мной, милый Тоби. Золотой ребенок. Тот, кого мама и папа всегда любили без оглядки, больше всех.
– Они любят и тебя.
– Любят. Как алкоголик любит бутылку – я просто ужасная зависимость, от которой они втайне мечтают избавиться. И это правда. Я ужасна. НО. Идеальный добрый Тоби, выиграй у меня и все будет кончено. – Ее брови взлетели вверх.
Неохотно, с нарастающим ощущением ужаса в животе, я сел напротив нее. Попытался привести еще один последний аргумент:
– Нас слишком мало. Игроков. Я не позволю никому вмешаться.
– Нам не нужны другие игроки. Это дуэль. Будет несколько дополнительных правил, например перехват вызова с удвоением. Например если мне выпадет комбинация “ты бы убил котенка”, я соглашусь, а ты перехватишь…
– То мне придется убить двух. Отличный пример. Кстати, как поживают твои кошки?
– Замечательно. Им удивительно везет – ни разу не попались в колоде риска. – Сети одарила меня озорной улыбкой. Одна из кошек, не подозревая об опасности, которой она подвергнется, если Сети вытянет карту “ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ”, подошла, мурлыча, и потерлась о ее ногу.
Сети объяснила правила дуэли, пока тасовала карты. По сути, все было стандартно, но ответы оценивались по-другому: 1 балл за "ДА", 1 балл за правильный прогноз, 0 баллов за "НЕТ", 0 баллов за неправильный прогноз, 10 баллов за выполненное задание. Если задание не выполняется, это автоматический проигрыш. Если у нескольких заданий окажется одинаковая награда, ее получит последний выполнивший вызов. Игра продолжается, пока каждый игрок не соберет по десять действительных комбинаций.
– То, что за ответы “да” начисляются очки автоматически склоняет ход игры в твою пользу, – заметил я.
– В пользу более смелого игрока, да. Но у тебя все еще есть возможность выиграть.
Я нахмурился.
Сети предложила мне начать первым:
ТЫ БЫ СТАЛ ТАНЦЕВАТЬ С ГНИЮЩИМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ВНУТРЕННОСТЯМИ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ОТПУСК СВОЕЙ МЕЧТЫ
Скромный, по нынешним стандартам вызов. Я потянулся за картой "НЕТ", но потом вспомнил, что за это не получу очков. Конечно, если выложить "ДА", Сети может где-то раздобыть “инвентарь”, и я даже гадать не хочу, будут ли внутренности реально человеческими.
Я вздохнул и выложил "ДА".
Сети тоже подвинула карту вперед. Мы разом их перевернули. Оба ответа "ДА". Одно очко в мою пользу, одно – в пользу Сети за верный прогноз. Я ждал неизбежного вызова, но она только улыбнулась.
– Ты не собираешься бросать вызов?
– Нет, ты очевидно сделаешь это и получишь 10 баллов. Еще и отпуск мечты бонусом. Я приберегу деньги для более интересных наград.
Настала очередь Сети. Она медленно перевернула карточки:
ТЫ БЫ ПОЛЕТЕЛ В ВОНЮЧИЕ НОГТИ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ СВОЕ ИМЯ НА МАРСЕ?
Недействительная комбинация, очевидно. Сети снова потянула карты.
ТЫ БЫ ГРОМКО СПЕЛА ПРЕЗИДЕНТУ, ЧТОБЫ СПАСТИ МИР ВО ВСЕМ МИРЕ?
И снова мимо. Сети вытянула бессмысленные комбинации еще трижды, прежде чем получилось.
ТЫ БЫ ПОЦЕЛОВАЛА МИСКУ С ПОНОСОМ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ГОДОВОЙ ЗАПАС МОРОЖЕНОГО
– Фу! – невольно воскликнул я. – Какая же тупая игра…
Сети с улыбкой подтолкнула карту вперед.
Я закатил глаза и сделал то же самое. Мы оба перевернули карты:
ДА.
– Ну конечно ты бы это сделала, – с отвращением сказал я.
– Можешь бросить вызов.
– Чтобы ты получила 10 очков? Нет уж.
Так прошла еще пара раундов. У меня задрожали руки. А потом пошли комбинации, которые я не стал бы выполнять. И я выбирал ответ “НЕТ”. Сети же всегда соглашалась. Она набирала очки и даже не пыталась бросить мне вызов в те редкие моменты, когда я на что-то соглашался.
И вот, когда мы приближались к десятому раунду, завершающему в этой партии, Сети вытащила комбинацию, от которой у меня перехватило дыхание:
ТЫ БЫ СОДРАЛА С СЕБЯ ШКУРУ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ ЭТУ ИГРУ?
Сети уже лидировала. Если бы я не бросил ей вызов в тот момент, она бы выиграла. Если бы я бросил вызов, а она отказалась, то проиграла бы. Разумнее всего было бы отказаться выполнять задание. Она бы ничем не рисковала – и так намного обогнала меня. Игра закончилась бы на следующем ходу. Все, что ей нужно было сделать, это пропустить одно очко, разыграв карту "НЕТ". Играть "ДА" мог только полный идиот. Но… Сети никогда не играла "НЕТ", ни в одном из раундов. Стала бы она делать это сейчас?
Сети выложила карту глядя прямо мне в глаза. Почти извиняюще улыбнулась и слегка пожала плечами.
О, как же меня взбесила эта улыбка. Ее легкость. Готовность бросить все в эту глупую, идиотскую, мерзкую ИГРУ. Когда она уже была уверена в победе. Я разыграл свою карту.
Мы перевернули их: ДА.
Меня охватила ярость. Это было похоже на то, как будто мы снова были детьми, и Сети нагло заявляла, что сделает что-то возмутительное, хотя все мы знали, что на самом деле этого не будет. Как будто я снова поймал ее на блефе. И слово сорвалось с моих губ прежде, чем я успел сообразить, прежде, чем понял, что нужно остановиться, просто потому, что она не смеет надо мной издеваться, играя так, будто ее жизнь ничего не значит:
– Вызов!
Странное выражение промелькнуло на лице Сети. Сожаление. Страх. Беспокойство. Ярость. На мгновение она снова напомнила мне ту маленькую девочку. Маленькую девочку, которая боготворила меня, которая просто хотела быть смелой, чтобы произвести на меня впечатление, пока я не упрекнул ее в том, что она зашла слишком далеко. И каждый раз она заставляла себя принять мой вызов. Вспомнив это, я внезапно пожалел о своих действиях. Веки Сети закрылись на пару секунд, трепеща, будто она пыталась примириться с тем, что только что произошло. Затем, не говоря ни слова, она поднялась на ноги.
Летом родители часто готовили барбекю, иногда даже жарили поросенка или разделывали оленину. Я с ужасом подумал, есть ли у них среди множества принадлежностей в этом роскошно обставленном доме нож для снятия шкур.
– Сети, подожди! Нет! – воскликнул я, схватив ее за руку. – Я сдаюсь! Слышишь, я СДАЮСЬ! Ты победила. Я снимаю свой вызов.
– Ч-ч-Ч-ЧТО??? Ты не можешь сдаться! Так это не работает!
– Ну что ж, а я тем не менее сдаюсь!
Я подхватил куртку и бросился к двери.
– ТОБИ! Ты СОГЛАСИЛСЯ закончить игру!
– Да? Поцелуй меня в зад. – Я выскочил прочь и захлопнул дверь.
Изнутри донесся вопль боли. Высокий. Громкий. Практически нечеловеческий. Боже, как же иногда пугает Сети! Я поспешил прочь, пытаясь выбросить из головы эту ужасную глупую игру. Пытаясь забыть, какой иррациональной может быть сестра. У меня зазвонил телефон:
СЕТИ: 👿 👿 👿 !!!!!!
СЕТИ: Мы не закончили!!!!!
СЕТИ: Остался один раунд
СЕТИ: ТОБИ!!!!
СЕТИ: ОДИН РАУНД!!!!
Она продолжала в том же духе всю ночь. Я отключил телефон. Утром у меня было так много сообщений, что я просто заблокировал ее.
Я приготовился к звонкам от родителей, Джулс, общих знакомых. К завалу на электронной почте, курьерам у двери и бесконечным голосовым сообщениям на рабочий номер. Возможно даже к гребаной поющей телеграмме. У Сети была просто гигантская сеть знакомых, и я не сомневался, что она достанет меня, если захочет. От ее гнева не было спасения, пока игра не закончится.
И все же... тишина. Ни единого звука.
Именно это полное отсутствие связи с ней выбивало меня из колеи больше всего. Я позвонил нашим родителям, Джулс, друзьям, но они ничего не слышали о Сети. Не желая, их волновать, я солгал всем и сказала, что просто проверяю, как у нее дела.
С каждым часом узел страха у меня в животе сжимался все туже.
Наконец, через три дня после судьбоносной игры в мою дверь постучали.
Я так долго находился в подвешенном состоянии, что первым чувством было облегчение: наконец-то мы покончим с этим. Я подошел к двери и спросил: “Кто?”, – но ответа не последовало. Заглянул в глазок, но он оказался закрыт. Вздохнул. Сети просто не может обойтись без этого. Может, это действительно была поющая телеграмма.
Я открыл дверь.
– Ч… черт…
Слово замерло у меня на губах, сменившись с "что" на "черт", что, оглядываясь назад, кажется пугающе уместным.
На пороге стояла фигура в ростовом костюме.
Она напоминала пасхального кролика – огромные черные глаза, плюшевый мех на щеках, как у бурундука, торчащие зубы и лиловая шкурка с пушистым белым брюшком. Костюм был намного проще, чем у косплееров или фурри, скорее напоминал аниматроника или персонажа тематического парка. Я всегда боялся этих тварей, с детства. Что-то в их костюмах жутко отталкивало и пугало. И, когда кролик раскинул руки в жесте "та-да!", меня охватило то же чувство, что в детстве.
– Эмм. – Я отступил назад и придержал дверь, стараясь не обращать внимания на тихий голос в голове, непрестанно спрашивающий, что я увижу, если сниму голову костюма.
Кролик вошел преувеличенно счастливой походкой, снова напомнив мне аниматора парка. Что же под этим чертовым костюмом? Он отодвинул два стула от моего обеденного стола и похлопал по одному из них, приглашая меня.
– Сети?
Кролик вытащил карточку из кармана, спрятанного где-то в шерсти, и показал мне: "ЕЩЕ ОДИН РАУНД".
– Как мне понять, ты ли это? Сними этот чертов костюм.
Кролик отрицательно покачал головой, снова указал на карточку, похлопал по ней лапой и кивнул мне. От его костюма слегка пахло медью и, может быть, чем-то еще… потом? Запахом тела? Нет, гораздо неприятнее. Похоже на запах дохлой мыши, которую я однажды нашел в мышеловке, гниющей уже несколько дней. Я не мог перестать спрашивать себя, что же там, под костюмом? Она бы этого не сделала, правда же? Она не могла этого сделать и выжить. Она просто пытается выбить меня из колеи. Чтобы заставить поволноваться, заставить думать, что она совершила нечто безумное.
Я заглянул в кроличьи глаза. Черная сеточка. На мгновение мелькнул слабый блеск белков ее глаз, слабый отблеск человека, смотрящего на меня из костюма. Снова этот медный запах. И когда мы оба сидели за кофейным столиком, я увидел – на этот раз очень отчетливо – кровь, капающую с костюма кролика. Едва заметную струйку. Насколько сильно она ранена? Или это все мистификация? Если бы она содрала с себя кожу, кровотечение до сих пор продолжалось бы? Настолько сильно. чтобы просочиться через плотный костюм?
– Боже, Сети. Ладно. Я сыграю этот раунд. И если выиграю, ты снимешь этот костюм, и будешь под ним в полном порядке, хорошо? Договорились? С тобой все будет в порядке.
Кролик издал утвердительный звук. Это был голос Сети, но звучал он неправильно, придушено – как будто голосовые связки были каким-то образом повреждены.… Кролик полез в карман костюма и протянул мне колоду с надписью “Ты бы?...”
Моя очередь.
Трясущимися руками я перетасовал карты. Лиловый мех кролика местами влажно потемнел. Но этого не может быть. Этого никак не может быть.
Я проглотил подступившую к горлу желчь и вытащил карты:
ТЫ БЫ
Руки начали дрожать.
ЗАСТАВИЛ ИСЧЕЗНУТЬ
СЕБЯ
ЧТОБЫ
ВЫИГРАТЬ
ЭТУ ИГРУ
Блядь. Исчезнуть? Означало ли это умереть? Оборвать свою жизнь? Или, например, исчезнуть, как в рамках программы “Защита свидетелей”? Смысл был неясен. Но я не мог сказать "НЕТ", иначе Сети победила бы. И каким-то образом я знал, что произойдет, если она победит: она снимет свою маску, а под ней окажется… Вздрогнув, я протянул свою карточку, а кролик – свою.
ДА
Кролик заговорил. Только одно слово. Я старался не представлять, как ее лишенный кожи язык произносит невнятное: “Вызов”.
Мое сердце забилось быстрее.
– Хорошо. Ты, мама, папа, Джулс, все, кого мы знаем, – вы больше никогда меня не увидите. До конца моей жизни. Как бы усердно вы ни искали и как бы ни тратили свои ресурсы, чтобы найти меня, ничего не выйдет. Я исчезну. И когда это произойдет, я выиграю игру.
Воздух между нами задрожал. Как будто что-то запечатлело мои слова, выжгло на моей душе. И я понял – так же глубоко, внезапно и уверенно, как узнал свое собственное имя, – что действительно исчезну настолько основательно, что фактически перестану существовать.
Каким-то образом я совершенно не переживал по поводу всего этого.
– Прощай, Сети.
Я повернулся, схватил свою сумку и вышел. Поехал к нашим родителям, чтобы в последний раз сказать им, что люблю их. Когда я по очереди обнял маму и папу они казались странно озадаченными. И еще больше их недоумение усилилось, после моей просьбы присмотреть за Сети. Я просто надеялся, что этого будет достаточно, чтобы спасти сестру. Что бы ни скрывалось под тем жутким костюмом, это было частью игры. Игры, которая должна была вернуть все на круги своя, как только я исчезну. Просто нужно было исчезнуть.
– За кем? – спросил папа.
Он с годами стал плохо слышать.
– Сети. Сентябрь.
– А что будет в сентябре?
– Нет, мам, я говорю о Сети… – Я вдруг замолчал, случайно бросив взгляд на каминную полку.
Три дня назад, когда мы с Сети играли в этой самой комнате, вся полка была заставлена семейными фото. Банальными: детскими фото нас троих Сети, Джулс и меня. Но сейчас на тех же самых фотографиях нас было лишь двое: я и Джулс.
Пока я стоял, пытаясь осознать, что происходит, мама толкнула папу локтем:
– Помнишь в детстве Тоби притворялся, что у него есть младшая сестренка?
– О боже, и правда ведь. – Папа, просияв, обернулся ко мне. – И каждый раз, когда вытворял что-нибудь плохое, ты винил в этом Сентябрь…
Я даже не дослушал, выбегая за дверь. Я принял вызов. Я заявил, что исчезну, не она! Но Сети… Я проверил свой телефон, электронную почту, мессенджеры. Но не было ни фотографий, ни сообщений, ни каких-либо свидетельств в социальных сетях о том, что моя сестра когда-либо существовала, ни в настоящем, ни в прошлом. Я позвонил Джулс, но она сухо сказала то же самое, что и наши родители: что Сети была воображаемой младшей сестрой, которую я придумал, чтобы сваливать на нее все мерзости, которые делал в детстве. И Игра. Игру придумал я. Я разработал ее, я выступаю в ней гарантом и Я провожу ее уже несколько лет…
Когда я наконец добрался до дома, кролика уже не было. Карты так и остались лежать на столе, последнее напоминание о том, что Сети когда-либо существовала.
Хотя…
Рядом лежала салфетка с нацарапанной запиской:
Перехват.
***
Люди до сих пор пишут мне, спрашивают, почему не провожу игру.
Правда в том, что…
Хорошо. Правда в том, что салфетка, единственное доказательство существования Сети, написанная ее собственным почерком, со временем истлела. Быстро. Слишком быстро. И я даже сам не уверен, во что больше верю. Но скажу вам вот что. Если кто-нибудь когда-нибудь предложит сыграть в игру “Ты бы?..”, независимо от того, каков будет приз, не делайте этого. Оно того не стоит.
Не повторяйте мою ошибку…
~
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
🔞18+
Я поспешил за Сёмой. Он уверенно шёл, уже зная дорогу... к лифту. Не ожидал увидеть тут лифт. Оказывается, тут есть цивилизованный способ передвижения. Для чего тогда нас таскали по лестницам? Может, чтобы проникнуться древней атмосферой? Или, может, лифт мог увезти нас куда-то в другое место, которое никак не связано с ареной.
В лифте оказались всего четыре кнопки, три нижние для темниц, и одна верхняя, куда мы и стремились. Просторный подъёмный механизм. Двери были открыты до тех пор, пока внутри не оказалось человек пятнадцать, и только потом стражник, который отвечал за нажатие кнопок, выполнил свою задачу.
- Сейчас ты увидишь свет. Сидя в темнице, только этого и хочется, чтобы не забывать, как выглядит день, - пробормотал Сёма, с предвкушением улыбаясь.
Мы стояли рядом, и он возвышался надо мной, огромный мужик на голову выше меня. Хорошо, что мы оказались в одной команде. Хоть он и кажется добрым и улыбчивым, но ведь это только потому что мы с ним соседи. Окажись мы с ним на арене, думаю, доброжелательность бы быстро улетучилась.
- Что за песня, которую ты пел сегодня? – спросил я его, когда он мне напомнил про свет солнца.
- Ты слышал её, я думал ты спал? – удивился оборотень.
- Я не спал, но был бессилен, и просто слушал, что ты делал, - признался я, усмехнувшись.
- Эх, я много там наговорил. А песня эта старая, её придумали древние оборотни, даже не знаю, сколько сотен или тысяч лет назад. Лунная песня. Ты что её не знаешь? – пристыдил меня приятель.
- Мне её никто не пел, - пожал я плечами.
Всё это время лифт поднимал нас. Долгое движение вверх закончилось, двери распахнулись, и мы оказались в зелёном саду. Квадратная железная коробка, которая служила корпусом верхней части лифтовой шахты, совершенно не вписывалась в живые красоты, но, видимо, местный дизайнер придерживался другого мнения.
Пассажиры как тараканы разбежались по сторонам, путей для прогулок тут было много. Получается, внутри горы находилась тюрьма с ареной, а наверху тот город, в котором я уже видел коттеджи и дворцы. Значит, мы сейчас находились там, куда меня привезли на вертолёте - на самом верху, только в стороне от жилых секторов.
- Пошли, тут столько путей в этом зелёном лабиринте, что я за всё время ещё не обошёл его. Где-то можно найти лужайки со скамейками, где-то фонтаны. Всё для расслабления, - поведал мне Сёма со взглядом юнца, желавшего показать другу места, которые он нашёл.
- Расслабление перед смертельным боем. Мы тут, чтобы драться, а эта красота лишь для того, чтобы как-то сгладить наш негатив, - попытался я разобраться в происходящем.
- Не ной. Выхода всё равно нет. Наслаждайся! – подбодрил приятель.
- Отсюда можно удрать? – спросил я, реально задумавшись о побеге, ведь мы сейчас остались без присмотра.
- Не знаю, я не пробовал. Те, кто пробовал, всё равно оказались на арене, или пропали. Тут много камер, они следят за нами. Даже если ты проберёшься мимо них незамеченным, как потом планируешь спускаться? – посмотрел он на меня с сомнением во взгляде.
- На вертолёте если только, - ответил я с насмешкой, - Можно ещё камнем в низ, но это будет равносильно поражению на ринге. И может быть, есть ещё какой-то способ, о котором мы не знаем.
Мы шли по дорожке, а с обеих сторон возвышались стены ровно подстриженных кустов, как ворота скрывавших обзор. Если честно, я уже забыл, какой дорогой возвращаться к лифту, по пути мы прошли несколько развилок. Ну и, ладно. Не особо-то и хотелось обратно в темницу. Лучше плутать тут.
- Я вообще не думаю об этом. Если и есть способ выиграть и освободиться, я к нему и стремлюсь, - проговорил Семён, веря в свой путь к спасению.
Нас нагнали два парня в костюмах. Среди заключённых таких я точно не видел, стражники тоже не носили официальный прикид, оставаясь в жилетах. Эти же двое как-то целенаправленно торопились куда-то, или за кем-то.
- Сёма, Стас, пройдёмте. Вас хотят увидеть, - приговорили они, внезапно обратившись к нам, и попросили следовать за ними...
Ты бы отрезал себе мизинец, чтобы получить миллион долларов? Ты бы убила неверного супруга, чтобы выйти замуж за мужчину своей мечты? Ты бы съел собачье дерьмо, чтобы выиграть годовой запас мороженого?
Именно из таких нелепых вопросов и состоит игра “Ты бы?..”, которая похожа на безумного родственника настольной игры “Что бы ты выбрал?..”. Но, в отличие от настольной игры, в “Ты бы?..” ставки реальные. Ставки высоки, как жизнь или смерть... или даже выше.
Я на собственном горьком опыте убедился в этом, после того, что произошло с Сети, моей сестрой. На самом деле ее зовут Сентябрь, но все звали ее Сети, так же как и меня Тоби (на самом деле меня зовут Октябрь – и да, мы ненавидим наших родителей за это). Сети всегда была склонна к соперничеству, даже в раннем детстве. Но я не понимал, насколько, пока она не придумала игру “Ты бы?..”.
Скучными летними вечерами мы играли дома. Вначале только Сети, я, наша старшая сестра Джулс (Джулай, но все зовут ее Джулс) и ее лучший друг Даррен.
Это Даррен добавил карты в игру. Структуру. Он был, откровенно говоря, ботаником и любил настольные игры, хотя неохотно соглашался играть со мной и Сети. Считал нас слишком маленькими и азартными.
Игра в том виде, в каком она существует сегодня, во многом создана Дарреном.
Есть семь карт, которые всегда сдаются по порядку:
ТЫ БЫ [РИСК (глагол)] [РИСК (существительное)] ЧТОБЫ [НАГРАДА (глагол)] [НАГРАДА (существительное)]
Например: ТЫ БЫ [УБИЛ] [СВОЕГО СОСЕДА ПО КОМНАТЕ], ЧТОБЫ [ВЫЛЕЧИТЬ] [РАК]
В большинстве случаев случайное вытягивание карточек приводило к абсурдным комбинациям, которые больше походили на бред сумасшедшего, чем на "правду или действие". Очки начислялись за прогнозы – догадки других игроков, согласится ведущий или нет. Часто самым веселым было то, как игроки начинали оправдывать свой выбор, например: “Конечно, есть собачье дерьмо это ужасно, но две минуты мерзости стоят целого года вкусняшек”. Это была глупая, безобидная забава.
В том, что игра превратилась во что-то ужасное, есть моя вина. Даже в то время я знал, что не должен был поступать так, как поступил. Но я был в ярости на Сети. Она вытянула вопрос: “ТЫ БЫ ЛИЗНУЛА ТАРАКАНА, ЧТОБЫ НЕ ИДТИ В ШКОЛУ”. И конечно тут же согласилась.
– Сети всегда говорит “да”! – не выдержал я. – Это фигня какая-то она просто врет! Она никогда бы такого не сделала.
– А вот и сделала бы! – Сети, которой в то время было около семи лет, сжала кулаки. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, чтобы играть со старшими ребятами и не быть изгнанной.
– А вот и нет, – огрызнулся я, устав от ее лжи.
Пару минут мы так препирались, пока я, в конце концов, не объявил, что ввожу новое правило: Правило вызова. Любой может бросить вызов другому игроку, и тот должен будет сделать то, на что согласился. Если вызов будет исполнен, игрок, принявший его получит награду. “Не идти в школу” означало, что мне пришлось бы прикрыть Сети перед родителями, чтобы она могла прогулять.
Лицо Сети резко покраснело. Она явно не ожидала, что я придумаю такое правило. Я, жестокий старший брат, только что предложил ей лизнуть таракана.
Признаю, это было не очень порядочно.
Она посмотрела на меня с недоверием в блестящих от слез глазах. Сети всегда восхищалась мной, боготворила меня. Я хотел бы сказать, что в тот момент пожалел о том, что заставил ее сделать. Но тогда я лишь злорадствовал.
Малышка Сети не принимала поражения. Даррен пошел за тараканом (он и Джулс вообще-то должны были присматривать за нами, но парень был просто в восторге от мысли, что кто-то будет лизать таракана). Он вытащил трупик насекомого из одной из ловушек и положил перед Сети на салфетку. Нижняя губа моей младшей сестренки задрожала. Ее большие глаза встретились с моими. А потом она наклонилась вперед, зажмурилась, и высунула язык.
Розовый кончик коснулся таракана.
– Она реально облизала его! – восхищенно заорал Даррен, хватаясь за голову.
– Ф-у-у! – прокомментировала Джули, а я воскликнул: “Отвратительно!!!”
Но теперь я задолжал ей прогул школы. Торжествуя, она завернула дохлого таракана в салфетку и выбросила ее в мусорное ведро.
– Я выиграла, – заявила Сети.
– Ага, а еще ты облизала таракана, а значит лузер по жизни, – парировал я.
– Я ВЫИГРАЛА!
С тех пор действовало правило вызова. Но я должен был понимать, что это глупое и опасное правило не доведет до добра.
На следующей игре в первом же наборе карт Сети попалась карта “УБИТЬ”. Она некоторое время смотрела на нее. Губы Даррена сложились в букву “О” в предвкушении, а мы с Джулс обменялись обеспокоенными взглядами. Использование карты "УБИТЬ" было спорным, но иногда с ним складывались просто уморительные комбинации, например: “ТЫ БЫ УБИЛ СВОЮ ЖОПКУ, ЧТОБЫ СТАТЬ ПОТЕРЯННЫМ СОКРОВИЩЕМ”. Для взрослого человека это кажется бессмыслицей, но десятилетний я считал подобное жутко веселым. Хотя, возвращаясь к этому слову, некоторые комбинации могли получаться совсем неудачными. Сети продолжала тянуть: "СВОЕГО БРАТА/СЕСТРУ.… ЧТОБЫ… ВЫИГРАТЬ… ЭТУ ИГРУ”. Она помолчала, скривив рот в усмешке и рассматривая карточки.
– Отменяем, – заявила Джулс.
– Нет, нет, нет. Мы все еще можем сделать прогноз, – засуетился Даррен, а Сети просто молча положила перед собой карточку с ответом рубашкой вверх.
– Даррен... – Джулс пыталась возразить, но Даррен уже тоже выложил свою карточку. Мы с Джулс последовали его примеру, а потом разом вскрыли ответы.
Даррен и Джулс предположили "НЕТ". На моей карточке было написано "ДА". Я знал свою глупую сестру. И Сети… на ее карточке тоже было "ДА".
– Так и знал, – сказал я, спокойно глядя на нее.
Она безмятежно улыбнулась мне в ответ.
– Да ладно, чушь собачья! – Даррен презрительно скривился, не желая проигрывать. Джулс толкнула его локтем, но он проигнорировал недвусмысленный сигнал и прорычал: – Вызов.
– НЕТ, – воскликнула Джулс. – О, нет, нифига. Нет, никакого вызова.
– Что? Все по правилам, – огрызнулся Даррен. – Если она убьет Тоби, то выиграет игру. – Он посмотрел на Сети и многозначительно добавил: – И я не засчитаю выигрыш, если она будет жульничать. Или блефовать...
– Хватит, – сказала Джулс.
Моя младшая сестра собрала карточки, разложенные на столе, отложила в сторону карточки с ответами "ДА" и "НЕТ" и разгладила юбку. На этот раз она не покраснела. Не заплакала и не смутилась. Она встала, повернулась к Даррену и сказала:
– Ну какой же ты дурачок. Разве ты не знаешь, что это всего лишь игра? Давай, Тоби. Пошли.
У меня что-то сжалось в животе, когда пальцы сестры переплелись с моими. Неожиданное облегчение разлилось по сердцу, когда стало ясно, что, несмотря на азартность, Сети может понять, когда все заходит слишком далеко…
…внезапно ее рука обвилась вокруг моей шеи, дернув меня назад в удушающем захвате. Я ударил ее по предплечью. Цепкие пальцы кинжалами вцепились в мою плоть, мое лицо побагровело, горло жутко сдавило, а перед глазами потемнело. А потом вдруг все закончилось. Даррен и Джулс оттащили Сети назад, вопящую во всю силу легких: “ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! ПУСТИТЕ!”
– СЕТИ, ПРЕКРАТИ! – закричала Джулс.
Сети не замолкала ни на секунду, пока они тащили ее в спальню.
– Господи… да она двинутая, – проворчал Даррен.
Джулс объявила, что больше никаких игр не будет.
– Если убью Тоби сегодня вечером, я выиграю! – хрипела Сети, по ту сторону запертой двери. – Я выиграю! Скажите, что я выиграю!
– НИКТО НЕ ВЫИГРАЕТ, СЕТИ! – Джулс не выдержала. – Не могу поверить, что мне приходится это говорить! Я все расскажу маме и папе. Какого черта ты так слетаешь с катушек? Господи! Игра закончилась, ты меня понимаешь? Все кончено, победителей нет. И мы больше никогда не будем играть в эту гребаную игру!
***
Игра была забыта на долгие годы.
Сети, конечно, нашла для себя другие развлечения. Менее опасные. Она была хороша в этом и сколотила состояние на казино, лотереях, карточных турнирах, инвестировании (по ее словам, биржа сама по себе была квинтэссенцией азарта). Конечно же ко всему этому она подходила с полной отдачей и почти непревзойденным мастерством, хотя иногда и страдала от ошеломляющих потерь – прямого следствия огромных рисков. Она знала все приемы этого ремесла – трюки с тасовкой, ловкость рук, взвешивание игральных костей, подсчет карт. Вопреки мнению, которое могло у вас сложиться, Сети была хорошей сестрой. Большую часть времени. Именно Сети заботилась о наших родителях, следила за тем, чтобы их счета были оплачены, газон подстрижен, а в большом доме всегда царил порядок. Она зачастую успевала переделать все домашние дела – приготовить, убраться, прежде чем нанести макияж и отправиться вечером в казино или выпить с деловыми партнерами. Она никогда не училась в колледже, выбрав заботу о родителях, но, с другой стороны, колледж ей был не нужен. Дедушка и бабушка и оставили нам порядочную сумму в наследство, а Сети аккуратно приумножила ее, управляя инвестициями для всей семьи. Она делала это с полной прозрачностью и честностью. И хотя иногда по-крупному рисковала, но только своими деньгами, никогда с нашими. Для нее было важно вкладывать деньги в соответствии с нашей готовностью принять риск.
И все же…
Когда я учился в колледже (а Сети заканчивала среднюю школу), она возродила игру “Ты бы?..”
И на этот раз не было рядом никого, кто мог бы ее приструнить.
Я узнал об этом от Кедара, одного парня из ее школы. Он рассказал, что Сети начала играть с группой старшеклассников.
Я попытался отмахнуться от этого. Ну и что с того? Мы все выросли, пусть играет во что хочет. Не будет же она сходить с ума, правильно?
Только позже я узнал, что она снова изменила правила. Однажды она и несколько других старшеклассников решили, что абсурдные порождения рандома уже не так интересны, как в детстве, и что игрокам теперь полагается тянуть карты до тех пор, пока не составится предложение, которое, по мнению большинства, будет иметь смысл. Конечно, даже тогда большинство предложений все еще не выдерживали испытания реальностью, но были и другие. Например: "ТЫ БЫ СЪЕЛ ЖУКА, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ВЫИГРЫШНЫЙ ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ". Реалистичная подходящая комбинация, к тому же вполне выполнимая. Когда один из друзей Сети вытянул ее, он заявил, что определенно это сделает. Сети бросила вызов. Парень съел несколько муравьев, а моя сестра покупала лотерейные билеты, пока не попался выигрышный. Конечно он почти ничего не выиграл в итоге, три доллара, если я правильно помню, но карточки ведь ничего об этом не говорили.
И вот так все и началось – Сети стала своего рода гарантом этой игры.
А потом у нее появились деньги. Наследство стало хорошим подспорьем, да и сама она скопила достаточно большую сумму на ставках и каких-то мутных делах (я так и не узнал, чем еще она занималась, но полагаю, что что-то из этого вполне могло быть нелегальным). Она теперь могла позволить себе добавить в игру перчинки. Поэтому, когда выпала комбинация "ТЫ БЫ РАССТАЛАСЬ С ПАРНЕМ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ НОВЫЙ IPHONE", Сети бросила вызов. И когда ее подруга выполнила это условие, пообещала, что подарит ей новый телефон.
Это был прецедент. Рискованный и вредный для здоровья. Но, я думаю, не более, чем любой другой вид азартных игр.
Пока не стало еще хуже.
Несколько лет спустя к Сети пришли друзья. Я отказался присоединиться: еще в детстве поклялся никогда не играть в эту игру. Если я оказывался рядом, в Сети как будто с удвоенной силой разгорался дух соперничества, поэтому я держался в стороне от группы и наблюдал за происходящим с другого конца гостиной. Люди веселились, смеялись и выпивали, парочка человек курили, но это определенно было не мое дело. Комбинации, которые они вытягивали в основном звучали абсурдно.
ТЫ БЫ ПОЦЕЛОВАЛ МИССИС УИТИНДЖЕР, ЧТОБЫ СПАСТИ ВЫВОДОК КОТЯТ
Раздался коллективный стон. Миссис Уитинджер была директором старшей школы Сети. Чтобы вы понимали, в игре “Поцелуй, женись, убей” ее всегда выбирали для варианта “убить”. За столом разгорелся спор, действительно ли погибнет выводок котят, если игрок скажет "НЕТ", не слишком ли высока цена – всего-то необходимость поцеловать мерзкую директрису. Сети задумалась над вопросом на минуту, переплела пальцы и заявила, что, поскольку котята были вытащены из колоды “НАГРАДА”, а не “РИСК”, игра не подвергнет зверюшек опасности.
– Короче говоря, Скотт, если поцелуешь ее – совершишь доброе дело, если нет – ничего плохого не случится, – заявила она.
– Ну да, но если я не поцелую ее, то где-нибудь могут погибнуть котята, так что... думаю, мне придется поцеловать Уитинджер. – Скотт усмехнулся, услышав дружный стон игроков.
– Вызов, – Сети отреагировала почти автоматически, рутинно.
Скотт действительно пришел в старшую школу с выдуманным делом и поцеловал директора в щеку. Она была удивлена такой внезапной любовью со стороны бывшего никудышного ученика, но и весьма тронута, а Сети сдержала свое слово и наградила Скотта: она нашла где-то выводок котят и приютила их. Кошки до сих пор живут в доме наших родителей, под опекой и заботой.
Но я рассказываю вам об этой игре не по этой причине.
Видите ли, вскоре после выигрыша Скотта другая наша подруга, Розалинда, вытянула комбинацию, вызвавшую настоящий ажиотаж:
ВЫ БЫ ОТРЕЗАЛИ СЕБЕ ПАЛЕЦ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ
После секундного потрясения, комната наполнилась возбужденным шепотом. Все присутствующие на той вечеринке знали, что, если задание будет выполнено, Сети, потенциально, может расстаться с миллионом долларов. В те годы она как раз погрузилась в инвестирование и вполне имела финансовые возможности обеспечить вызов. Она и раньше уже выдавала дорогие награды, но эта сумма… Это было исключительное событие. Самое большее, что она когда-либо дарила, – это оплаченную на поездку на Багамы.
– Я бы точно это сделал, – сказал Скотт.
– Ни за что, – отозвался другой парень. – Я бы ни за что на такое не пошел.
– Но миллион долларов?.. – раздался голос из толпы.
– Это же гипотетически, правильно?
Сети слушала это спокойно откинувшись на спинку кресла с блеском в глазах и ленивой улыбкой на лице.
– Очевидно да, – отозвался Скотт, – ну кто просто так возьмет и отдаст миллион?
– Сети могла бы.
– И правда.
– А, к черту. – Розалинда шлепнула свою карточку на стол. – Играем. Делайте прогноз.
Проголосовали все. Половина за вариант “ДА”, другая – за “НЕТ”. Розалинда перевернула свою карточку:
ДА
Головы синхронно повернулись к Сети. Она спокойно поднялась, подошла к бару, налила стакан крепкого себе, затем еще один – Розалинде. Потом пошла на кухню и открыла ящик стола.
Мое сердцебиение участилось. Сети вытащила что-то из ящика и пошла к плите. В ее пальцах поблескивал металл. Она простерилизовала нож над газовой горелкой, положила его на поднос вместе с напитками, бинтами и аптечкой и принесла его Розалинде.
Глаза девушки стали круглыми, как блюдца.
– Черт, – неверяще прошептал Скотт.
Потрясенная тишина над столом стала почти осязаемой.
Я затаил дыхание. Нет. Не делай этого.
Что можно было предпринять? Позвонить в полицию? До сих пор не могу ответить себе на этот вопрос. Никто не заставлял Розалинду что-либо делать. И все же…
Сети откинулась на спинку мягкого кресла, лениво взбалтывая бурбон в бокале. Она с улыбкой посмотрела Розалинде в глаза и прошептала: “Вызов”.
Все застыли.
И тогда Розалинда взяла нож…
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
🔞18+
Я не мог поднять веки, будто их кто-то натянул мне на глаза и держал закрытыми, чтобы я чего-то не увидел. Только глухой, отдалённый шум толпы продолжал звучать вокруг, то нарастая, то становясь тише, и под это качающее звучание я неподвижно лежал на песке, истекая кровью. Я даже не знал, в каком я был виде, обернулся ли я человеком, или так и оставался зверем. Тело казалось мёртвым, а мой разум будто отделился от него, продолжая медленно мыслить.
Потом, еле ощущая прикосновения, я понял, что меня куда-то перетаскивают. Хоть бы не в яму с проигравшими бойцами. Путь куда-то оказался долгим, но и мысли мои еле тянулись. Кажется, один раз меня уронили, я не мог точно знать этого, заметив лишь резкий перепад и отдалённое чувство боли, на мгновение уловив его. Кроме этого раза все чувства отказывались работать. И только когда я провёл какое-то время в одном положении, я понял, что меня, наконец-то, куда-то положили, оставив в покое.
Я не спал, но точно выглядел спящим. Бурчание Сёмы чётко слышалось рядом. Он переживал за меня, матерясь на организаторов, бродил возле моей койки назад-вперёд. Я хотел бы ему сказать, что со мной всё хорошо, но не мог. Сил хватало только слушать.
Зато я узнал, что у меня здесь есть верный приятель, которому не всё равно, умру я сегодня, или нет. Мы команда, и я бы хотел вернуться к жизни, чтобы его отблагодарить за неравнодушие, что он показал.
Вскоре я заметил, что хоть чуть-чуть, но могу шевелить пальцем. Заторможенные движения с трудом давались, но я не останавливался. Эта рука лежала за мной, так что Сёма не мог заметить моих попыток жить, и всё ещё болтал с моим неподвижным телом. А потом, когда наговорился, он запел какую-то песню, и я замер, слушая слова.
Знаешь, луна, когда ты одна
На небе сияешь во тьме,
Дети твои внизу на земле
Затянут песню тебе.
Мы будем плясать, мы будем скакать,
Охоту мешая с игрой.
И если в ночи услышишь ты вой,
Знай, что мы ищем покой.
Проклятье твоё за нами идёт,
Не в силах его победить.
Людьми никогда нам больше не быть,
И прошлого нам не забыть.
Знаешь, луна, когда тебя нет,
Мечтаем мы лишь об одном.
Чтоб солнце сияло в небе ночном,
И ночь стала бы вечным днём.
Под эти слова я засыпал, а когда Семён затих, закончив петь, я провалился в сон.
- Ты живой! – радостно прокричал Семён, подняв меня на койке, и трижды сильно похлопал по спине.
Я и сам был рад это осознать.
- Сколько я проспал? – спросил я, не обращая внимания на радость приятеля.
- Да не знаю я, несколько часов. Уже рассвело. Давай вставай, нужно развеяться! – пробормотал он, и дёрнул меня за руку с кровати.
- Почему открыта дверь? – удивился я, когда увидел, что у нас нет препятствия, чтобы уйти.
Голова ясно соображала, тело не болело после боя, как будто его и не было. Лёгкая усталость присутствовала, как после тренировки. Приятно осознавать, что ты в порядке.
- Днём всегда так. Можно прогуляться в парке-лабиринте. Пойдём скорее, а то так и не увидим солнца сегодня, если просидим тут ещё несколько часов.
🔞18+
Я ждал с нетерпением своего оппонента, представляя его грозным, большим, ведь он одержал уже две победы. Два противника уже пали от его когтей или клыков. Я не собирался становиться третьим.
Ворота открылись, и на арену нерешительно шагнула миниатюрная девушка, робко глядя на собравшихся зрителей, и, как-то уж совсем боязно поглядывая в мою сторону. С виду ей было лет двадцать. От волнения она держала свою запястье другой рукой у пояса.
Кто были её соперники, что ей удалось победить их? Неужели против выставляли раненых, лежащих борцов, которые даже ответить не могли? Я уже стал задумываться о некой помощи, которая могла исходить со стороны. Стрелки стояли на местах, я увидел их, вспоминая, что рассказывал Сёма. Мы не можем не драться, это я тоже помнил, так что придётся отбросить свою жалость, если я не хочу быть застреленным. А вдруг те двое так и проиграли?
Нет уж, меня так не провести!
Я двинулся на врага, пусть и казавшегося зайцем перед волком. Ворота за её спиной захлопнулись, от страха она прижалась к ним. Нужно совершить всего один взмах когтями и всё, отбросив любые чувства, которые будут мне мешать сделать это. Шаг за шагом я подходил всё ближе и ближе, не торопясь. Хотя, надо было ускориться, а то мысли то и дело набивались в голове.
И вдруг я увидел перед собой Марийку. Она смотрела на меня, стоя рядом с этой девушкой.
- Что ты собираешься делать, Стас? Неужели убьёшь беззащитное существо? – раздался её голос, остановивший меня.
Что происходило? Откуда здесь Маруся? Я зажмурил глаза, потряс головой, и теперь всё стало ещё хуже. Эта девушка и была Марийкой. Той самой демоницей, что сидела в моём сердце. Вот же она стоит рядом со мной и умоляет не убивать её. Я и так виноват перед ней, может, стоит сейчас извиниться?
И я вернулся к полуобразу человека, чтобы сказать ей то, что должен был ещё там, в лесу у дерева, когда она меня... на моей груди снова появились порезы, я посмотрел на них, и тут же увидел мох и корни под ногами. Где я? Я поднял глаза, и вокруг стояли деревья. Я в лесу. Меня перенесло в тот момент, когда моя милая волчица ранила меня, но почему-то не убегала, как это было в тот раз. Она испугалась, и смотрела на меня, будто я пришёл к ней уже с этой раной. Она потянулась ко мне, чтобы излечить меня. Я ведь истекал кровью. Её ладонь коснулась моей щеки. Каким же приятным казалось это прикосновение. Я снова осознал, что влюблён в Марусю. Нужно рассказать ей всё, что было на самом деле, раз у меня появилась такая возможность.
Я посмотрел в её глаза... это был не её взгляд. На меня смотрели два огонька убийцы, жестокого и бесчувственного. Это не Марийка! Это была не Марийка! Адская тварь, затмила мой разум. Я был ранен! Раны всё равно кровоточили на моей груди.
И тут она нанесла мне удар в грудь, целясь в сердце, но промахнулась. Её тоненькая рука словно копьё вонзилось мне под рёбра. Я только успел чуть увернуться, что и спасло меня. Лес тотчас испарился в моих глазах. Больше никакого мха и корней. Только арена и кровь на песке из моей единственной раны.
Толпа ликовала, глядя, как эта коротышка вонзила в меня свою конечность.
Она выдернула руку и уже готовилась снова нанести удар. Я обернулся снова зверем, увеличившись в размерах, в это время меня ударили в бедро. Эта деваха тоже обернулась противной тварью с кожей цвета глины, шестью глазами на большой по сравнению с телом голове, широким ртом с мелкими рядами коротких клыков. Руки её стали острыми лапами как у насекомого, и из боков вылезла ещё пара конечностей. Она стояла вертикально на ногах, и не казалась резвой, наоборот, её движения выглядели слишком заторможенными, но в момент удара, она действовала как молния.
Я схватил её за мелькнувшую передо мной лапу и вцепился клыками в место, где находился сустав. Откушенный кусок конечности упал на песок, из него потекла тёмно-синяя кровь. Этот демон издал писклявый крик, такой громкий, что, кажется, даже толпа перестала кричать, заткнув уши.
Я не стал ждать, и махнул когтями, пропоров ей ключицу, но за что-то зацепился в её скелете, не в силах выдернуть лапу. Это позволило ей в свою очередь нанести урон мне. Куча бритв клыков вонзились мне в предплечье, а эта сволочь ещё и начала мотать головой, чтобы изорвать мне мышцы. Заревел и я, но в то же время свободной лапой вонзился ей в спину. Её острая как шип рука воткнулась мне в плечо, другая в живот, третья в ногу. Мы стояли, сцепившись, и обменивались ударами. Никакой пощады! С одной лапой я проигрывал, нужно было освободить вторую, иначе меня здесь изрешетят.
У меня же есть ещё оружие. Клыками я вцепился ей в голову, хорошо что пасть смогла раскрыться так широко. Я уже чувствовал как слабею из-за потери крови, но сил хватило, чтобы метнуться в сторону. Раздался звук её рвущихся телесных тканей, сухожилий, хруст костей. Моя рука освободилась, но к тому моменту уже было поздно. Я лежал на земле в полуобразе, рядом лежала её оторванная башка, а в десяти шагах ещё шевелилось тело демоницы, размахивая конечностями.
Раздался возглас ведущего. Толпа орала от радости, а, может, от разочарования. Мне становилось всё хуже и хуже. Яркий свет направленно ослепил меня, а потом всё стало темнеть, но не на арене, а во мне. Так хотелось увидеть единичку на табло... было бы обидно умереть, выиграв бой. Или я ещё не выиграл? Что если она ещё жива, значит, проиграю я, когда она встанет надо мной?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Когда мне было лет восемь или девять, случилась одна из тех ночей: я просто никак не могла уснуть. В комнате было жарко, а я весь день провела в ней, поедая мороженое и пялясь в телевизор... Теперь в ушах стоял странный гул, все тело дергалось, словно наказывая меня за целый день безделья.
Хуже всего дела обстояли с подушкой. Никогда раньше она не была такой комковатой. Наволочка сразу же промокла, я перевернула подушку, но пара минут – и она снова стала влажной. Сколько бы я ни ворочалась, мне никак не удавалось устроиться поудобнее.
В конце концов я поднялась и спустилась вниз в гостиную, где отец смотрел бейсбол. Увидев меня, он выключил звук и спросил, не нужно ли мне чего-нибудь.
Я пожала плечами.
– Моя подушка отстой. Вот и все.
Он кивнул и как-то странно улыбнулся.
– Может, это мистер Подушка?
Первое, что вы должны знать, мой отец – чертов шутник. Мама ушла, когда мы с сестренкой Мэдисон были еще маленькими, но он очень старался и любил нас за двоих. В походах он всегда рассказывал нам дурацкие истории о привидениях, о бешеных оленях или медведях, приходящих на запах девичьего шампуня, а потом, конечно, подкрадывался и гремел палаткой посреди ночи, чем пугал нас до потери сознания.
– Я только наберу воды и вернусь в постель, – пробормотала я, бросив взгляд на телевизор. Команда "Брюэрс" проигрывала с разницей в восемь очков, так что, возможно, он просто пытался отвлечься.
– Он был настоящим отморозком, знаешь – продолжил отец, не обращая на меня внимания. – Конечно, тогда его не называли мистером Подушкой. Кажется, его звали Дуглас. Любитель пробраться в комнату к детишкам, чтобы задушить их до смерти.
– Спасибо за эту информацию, – сказала я, наливая стакан воды. – Это определенно поможет мне заснуть.
– Конечно, в конце концов его поймали. Был большой суд и все такое. Но прежде чем вердикт был вынесен, сокамерник задушил его подушкой.
– Ясно.
Заглянув в холодильник я нашла там остатки пиццы и начала осторожно выковыривать пепперони, пока отец продолжал.
– Странная вещь произошла следующей ночью, – продолжал отец. - Они нашли сокамерника мертвым. Задохнувшимся. Вот только в камере больше никого не было. Некому было совершить это преступление. Я знаю, что можно подумать... возможно, это сделали охранники, так ведь? Возможно. Но потом начали умирать и другие люди. Другие заключенные, которые не ладили с Дугласом. Все они задохнулись в своих постелях. Тогда Дугласа стали называть мистером Подушкой.
– Оооо… Становится жууутко.
– Но на этом история не закончилась. Вскоре дети в районе неподалеку от тюрьмы тоже начали умирать. Матери находили их мертвыми в кроватях. И единственное, что связывало эти смерти – это то, что некоторые из детей накануне вечером упоминали, что им было неудобно засыпать, и спрашивали, не меняли ли родители подушки.
– Папа. Это самая глупая история на свете. Просто прекрати.
–...А утром они находили старые подушки детей спрятанными, причем на кровати не было вообще ни одной подушки! Как будто они просто исчезали.
Я не обратила внимания на последнюю фразу и просто направилась в свою комнату. За спиной снова заговорил комментатор бейсбольного матча.
Подходя к своей комнате, я готова была поклясться, что услышала шаги и скрип открывающегося окна. Я вошла. Посмотрела посмотрела на кровать. И без шуток: на ней не было подушки. Окно было открыто настежь, я подбежала к нему. На улице царила темнота, лил дождь, и не было никаких следов чьего-либо присутствия. Наконец я закрыла окно, пару раз подергав ручку для уверенности.
Мое сердце билось с частотой, наверное, около тысячи ударов в минуту. Я подошла к шкафу. Открыла его. Моя подушка лежала на нижней полке.
Я завизжала и пулей слетела вниз по лестнице.
– Папа!
Он сразу же выключил игру и подбежал ко мне. Я попыталась рассказать про окно, подушку и все остальное.
– Скажи честно, это была просто глупая история, да? Самая глупая на свете?
Папа кивнул.
– Я ее нахожу сочинил. Прости меня. Я не должен был тебя пугать. Мистер Подушка? Правда. Я думал, ты уже достаточно взрослая, чтобы не испугаться.
Но пока говорил, папа выглядел каким-то нервным, будто что-то подспудно его беспокоило... Внезапно его глаза расширились.
– Подожди здесь, на диване. Я сбегаю и посмотрю как Мэдди, не напугал ли ее трой крик.
Я никогда не видела, чтобы мой отец бегал так быстро. Он взлетел по лестнице пропуская по две ступеньки за раз. И все время, пока его не было, я представляла себе младшую сестру мертвой или умирающей, кричащей, бьющейся под мягкой подушкой, обхватывающей ее лицо, высасывающей из нее жизнь… Я не могла поверить, что убежала, не проверив ее.
Через несколько секунд отец спустился вниз, держа на руках мою спящую сестру.
– Я подумал, что нам всем будет весело провести вечер в обнимку на диване, – сказал он. – Что скажешь?
После этого случая папа больше никогда не упоминал мистера Подушку. Но, конечно, ему и не нужно было. Даже сейчас, когда мне уже за 30, я все равно каждый вечер перед сном проверяю этикетку на внутренней стороне наволочки и убеждаюсь, что она самая обычная.
Время от времени я все еще слышу о том, что какой-то ребенок в моем городе внезапно умер ночью. Конечно, у меня есть своя теория о том, что происходит, но я считаю, что нет смысла делиться ею. Кто поверит в такую глупую мистификацию, как мистер Подушка, верно?
Простите. Я знаю, это звучит как бред, но я просто хотела поделиться этим, вдруг это поможет кому-то еще. Перед тем как лечь спать сегодня вечером, проверьте наволочку на своей подушке. Убедитесь, что вы узнали этикетку внутри.
Это может спасти вам жизнь.
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевел Березин Дмитрий специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.