Нехорошо путать потребности XXI века с потребностями XX века!
Допустим, сейчас грузы можно доставлять по ЖД, минуя Беломорканал, но доставка стройматериалов по каналу была нужна для строительства ЖД!
Бауман — студент
Николай Эрнестович Бауман родился в Казани в семье столяра-краснодеревщика. Родной дом до сих пор стоит на улице Профсоюзной, хотя давно отселён и, скорее всего, ждет своей участи — мемориальной доски уже нет, и мало кто знает, что именно здесь появился на свет человек, ставший символом революционного движения. С юных лет Бауман отличался любознательностью и упорством в учёбе. Он окончил гимназию на Булаке, а затем Казанский ветеринарный институт, где получил диплом с отличием 22 августа 1895 года. В архиве института дела Баумана не сохранились, но в музее истории академии подтверждают: он не только окончил полный курс наук, но и успел поработать ветеринарным врачом.
Однако спокойная жизнь Баумана не интересовала. Уже в 1896–1897 годах он стал членом Петербургского Союза борьбы за освобождение рабочего класса. В марте 1897 года его арестовали, и почти два года он провёл в одиночной камере Петропавловской крепости. После этого был сослан на четыре года в Орлов (ныне Халтурин) Вятской губернии, но не смог смириться с ссылкой и бежал, эмигрировав в Швейцарию. Там он вошёл в Союз русских социал-демократов за границей, примкнул к группе «Освобождение труда», активно боролся с «экономизмом» и стал одним из ближайших соратников В.И. Ленина в подготовке газеты «Искра».
Члены петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».
Бауман занимался переправкой газет и литературы в Россию, устанавливал связи с местными социал-демократическими организациями. В декабре 1901 года он направляется редактором «Искры» в Москву. Там он становится членом Московского комитета РСДРП и одновременно руководителем Северного бюро ЦК РСДРП. На своей квартире он организовал нелегальную типографию, через которую распространялись партийные материалы.
В начале 1902 года Бауман выезжает для налаживания связей с «искровцами» в Киев и Воронеж, но по дороге в Москву его арестовывают и заключают в Лукьяновскую тюрьму. 18 августа он бежит вместе с десятью другими арестованными и вскоре перебирается за границу.
Бауман принимал участие во Втором съезде РСДРП в 1903 году от московской организации, последовательно отстаивая линию большевиков и Ленина. После съезда возвращается в Россию и продолжает подпольную деятельность в Москве, где укрепляет Московский комитет, организует типографии и ведёт агитацию среди рабочих.
Демонстрация в день похорон Н. Э. Баумана
В июне 1904 года он вновь был арестован и заключён в Таганскую тюрьму. После освобождения в октябре 1905 года он активно участвовал в подготовке демонстраций, митингов и рабочих волнений. 18 октября 1905 года на Немецкой улице Бауман был зверски убит черносотенцем — агентом охранки, ударом обрезка газовой трубы. Его смерть вызвала массовую реакцию: похороны 20 октября превратились в грандиозную 300-тысячную демонстрацию, которая сыграла значительную роль в подготовке московского пролетариата к декабрьскому вооружённому восстанию.
В газете «Пролетарий» был опубликован некролог, написанный В.И. Лениным, где подчеркивалось, что жизнь и смерть Баумана — пример для всего революционного движения. В послереволюционной России его имя увековечили: в Москве появились Бауманский район, площадь, улица, Технический университет. В Казани его имя носила центральная улица города, бывшая Большая Проломная. Там же стоял памятник у здания ветеринарного института, рядом с Центральным парком, но в 2008 году он был разрушен вандалами, и обещанного восстановления так и не произошло.
Памятник на территории МГТУ им. Н. Э. Баумана
Жизнь Баумана — это пример полной отдачи делу рабочего класса. Он прошел через аресты, ссылки, побеги, эмиграцию и подпольную работу, но каждый раз возвращался к борьбе. Его биография — не просто хроника революционной деятельности, а свидетельство того, что история создаётся конкретными людьми, готовыми рисковать жизнью ради своих идеалов.
Когда я читаю подобные истории, всегда вспоминаю, как в 1997 году, в неотапливаемом цехе, за мизерную зарплату, я работал сварщиком.
Бронхит у нас тогда вылечивался за неделю. Хрипы в лёгких не имели значения - ведь нет температуры - нет больничного.
За семь лет на заводе рабочую обувь мне выдали дважды.
Рукавицы были из мебельной обивки.
Зарплату не платили.
А потом я думаю о том, как в самый разгар разрухи, когда молодой Советский Союз, со всех сторон окружённый врагами, вставал с колен под чутким руководством нашего Вождя - товарища Сталина, т-щ Абалаков за государственный счёт выучился на альпиниста, за государственный же счёт получил экипировку и транспорт и пошёл (вначале поехал. Не пешком же до Памира идти) покорять самый высокий пик - пик Сталина (он же пик Коммунизма, он же пик не знаю, кто этот человек), терпел лишения и неудачи, но с честью принял вызов и победил, с помощью нечеловеческой силы духа достиг, не побоюсь этого слова, недостижимого, я понимаю - вот настоящий герой!
Ведь не всем же гидростойки для шахт делать. Надо кому-то и вершины покорять!
Ура, товарищи!
Браво советскому альпинисту!
Ровно 92 года назад, 3 сентября 1933 года, человек впервые покорил высочайшую точку Советского Союза. Это достижение стало невероятным проявлением силы воли и одиночным противостоянием на грани жизни и смерти. Этим человеком был Евгений Михайлович Абалаков.
Абалаков Евгений Михайлович. Фото: из книги "На высочайших вершинах Советского Союза" изд. АН СССР
К моменту восхождения за плечами двадцатишестилетнего сибиряка, талантливого скульптора и альпиниста, уже имелся опыт дерзких восхождений на Кавказе. Однако Памирская экспедиция 1933 года была иной. Её цель достигнуть вершины, пик Сталина (он же пик Коммунизма, ныне пик Исмоила Сомони, 7495 м) — считалась практически недостижимой. Предыдущие попытки стоили жизни нескольким альпинистам. Свирепые лавины, внезапные камнепады, отвесные ледяные стены и разреженный воздух высот безжалостно отсеивали храбрецов одного за другим.
К концу августа из всей группы штурмовиков в строю остались лишь трое: Евгений Абалаков, начальник экспедиции Николай Горбунов и сильно простуженный, ослабевший Александр Гетье. Они разбили последний лагерь данной экспедиции на умопомрачительной высоте в 6900 метров. И именно здесь на них обрушился свирепый высотный ураган.
Противостояние
Трое суток буря пыталась смести крошечные палатки в пропасть. Температура упала до отметки в –45 °C. Снежные вихри яростно бились о тонкие брезентовые стенки. Одна из палаток не выдержала напора стихии и рухнула, погребая под снегом Горбунова и Гетье. Абалаков, рискуя быть сметённым шквальным ветром, откопал их буквально голыми руками.
«Нас придавило. Не можем шевельнуться, задыхаемся… помогите…» — такие крики услышал он сквозь рёв стихии. Это был момент, когда отчаяние товарищей стало физически осязаемым.
К утру 3 сентября буря стихла. Но сил не осталось практически ни у кого. Гетье был в полубессознательном состоянии из-за сердечного приступа. У Горбунова началась горная болезнь, он едва стоял на ногах. Шанс на успех таял на глазах. И тогда было принято единственно возможное, отчаянное решение.
Иду один
В девять часов Горбунов и Абалаков, связанные веревкой, вышли к вершине.
Горбунов шел по следам Абалакова. Шекельтоны с привязанными к ним стальными кошками глубоко проваливались в снег, глаза слепило даже в темных очках, кожа на лице потрескалась и облупилась, несмотря на защиту мощной бороды. Медленно шел Абалаков и не только потому, что был глубок снег и разрежен воздух, но и потому, что Горбунов едва ли мог идти даже и таким медленным темпом.
В 12 часов стало ясно, что вдвоем до вершины не дойти.
Абалаков предложил развязаться. Решили здесь же написать записку о восхождении. В ней было указано, что на высочайшую вершину Советского Союза — пик Сталина (7495 метров), 3 сентября 1933 года совершено первое восхождение. На вершину поднялся Е. М. Абалаков, а Н. П. Горбунов поднялся на вершинный гребень. Удастся ли оправдать текст записки — было неясно. Но им хотелось этого больше всего в жизни.
Фото: из книги "На высочайших вершинах Советского Союза" изд. АН СССР
Путь по вершинному гребню превратился в сущий кошмар. Снег под ногами стал плотным, словно фарфор. Острые зубья кошек едва оставляли на нём следы. Гребень сужался, становясь острым, как лезвие бритвы. Под шквальными порывами ветра Евгений Абалаков балансировал над двухкилометровой бездной.
Победный рывок
Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Сделать больше двадцати шагов без остановки казалось невозможным. Он падал на четвереньки, чтобы отдышаться, и вновь поднимался. Солнце уже клонилось к горизонту, времени оставалось в обрез.
И вот она — гладкая скалистая площадка. Высота 7495 метров. Победа!
Рисунок из книги "На высочайших вершинах Советского Союза" изд. АН СССР
Каково это — стоять на главной вершине СССР? Позже Абалаков запишет в своём дневнике: «Какая глубина, какая широта вокруг! Совсем как на плане смотрелись змеевидные ледники, запрятанные в темнеющие ущелья. А вдали — бесконечные ряды вершин… на расстоянии не менее 400 километров».
Несмотря на сковывавший пальцы жуткий холод и смертельную усталость, он выполнил то, за чем и шёл, — провёл географическую съёмку и сделал зарисовки. «Спешу сделать в альбом наброски… Выходит коряво, трудно сосредоточиться. Но хорошо и это…» — писал он позже. Эти «корявые» наброски стали бесценным документом эпохи, поскольку фотоаппарат замёрз и отказал.
Он вложил в каменный тур банку с запиской и начал обратный путь. Спуск в наступающих сумерках по острому, как бритва, гребню был не менее опасен, чем подъём.
Зарисовки Е. М. Абалакова
Возвращение
Глубокой ночью он вернулся в лагерь. "Вершина взята! Всё благополучно", — сообщил он полуживым товарищам. Гетье, уже смирившийся с гибелью, не мог в это поверить.
Однако победа далась страшной ценой. У Горбунова началась гангрена пальцев ног. Спуск двоих обессиленных людей по отвесным скальным стенам лег на плечи Абалакова. Фактически он поочерёдно спускал их, ежесекундно рискуя сорваться сам. Лишь спустя несколько дней измученная тройка добралась до нижнего лагеря, где их встретили как воскресших из мёртвых.
Фото: из книги "На высочайших вершинах Советского Союза" изд. АН СССР
Восхождение Евгения Абалакова — это не просто дата в истории альпинизма. Это история о том, как один человек, благодаря нечеловеческой силе духа, способен достичь невозможного. Это история о готовности идти до конца.
Евгений Абалаков - человек, для которого высота была не сухой цифрой на карте, а вызовом, который он с честью принял и победил.
Поздняя осень 1933-го. Чукотка встречает зиму как обычно - жестоко. Льды крепчают каждый день, сжимая в своих объятиях корабли. И где-то в этой ледяной пустыне садится маленький биплан. Пилот в потертой кожанке лезет из кабины - Федор Кузьмич Куканов.
Через полгода в Москве будут чествовать первых Героев Союза. Семерых летчиков наградят золотыми звездами за спасение челюскинцев. Федора среди них не окажется. А ведь он начал спасать людей во льдах раньше всех остальных.
Как так вышло? Почему имя человека, который таскал замерзающих с дрейфующих льдин еще с октября, стерли из героической истории?
Федя Куканов родился в 1904-м в Царском Селе. Обычный петербургский парень, который в детстве, наверное, катался на коньках в тех же местах, где гуляли царские дети. Но судьба занесла его за Полярный круг.
К тридцати он командовал Чукотской авиагруппой. Знал каждый аэродром от Анадыря до мыса Дежнева. Летал там, где другие боялись даже подумать о взлете.
Осенью 33-го случилась беда - сразу три парохода вмерзли в лед у чукотских берегов: "Анадырь", "Хабаровск" и "Север". На бортах - почти сотня человек. Еды на несколько дней, угля - еще меньше. Без помощи все погибнут.
Куканов поднял в воздух свою развалюху и полетел за людьми. Рейс за рейсом, по несколько человек за раз. Сажал самолет прямо на лед рядом с кораблями. Одна ошибка в расчете - и провалишься под лед вместе с машиной.
За два месяца вытащил больше девяноста человек. Всех, кого смог.
А потом случилась история, которую знает вся страна. В феврале 34-го затонул пароход "Челюскин". Сто четыре человека остались на дрейфующей льдине. Вся Москва следила за спасательной операцией по радио.
Семь летчиков бросились на помощь: Ляпидевский, Леваневский, Каманин, Молоков, Водопьянов, Слепнев, Доронин. Их имена гремели в газетах, их подвиги воспевали поэты.
Куканов тоже участвовал в операции. Ему достался самолет "Ш-2" для ледовой разведки. Летал, искал подходящие места для посадки, таскал грузы. Черновая работа, без которой основные рейсы были бы невозможны.
Но когда в Кремле решали, кого награждать, вспомнили только о семерке. 20 апреля 1934 года учредили звание Героя Советского Союза. Ляпидевский получил звезду номер один. Остальные шестеро - следующие номера.
Куканова забыли.
Может, просто не хватило мест? Решили ограничиться семеркой - красивое число.
А может, дело в другом. Куканов был неудобным героем. Слишком честным, что ли. Спасал всех подряд, не разбирая на нужных и ненужных. А власти хотели красивую картинку - советские летчики спасают советских героев-полярников.
У Куканова среди спасенных были разные люди. Не только простые матросы и местные жители, но и заключённые и ссыльные. Не те персонажи, которые подходили для парадной истории.
Плюс характер. Федор не умел пресмыкаться перед начальством. Говорил правду в лоб. А правда не всегда совпадает с тем, что хочется услышать.
"Я летчик, а не артист", - говорил он коллегам, когда те советовали ему научиться "правильно" подавать свои заслуги.
После челюскинской истории Куканова стали задвигать. Переводили с места на место, не давали серьезных заданий. Вроде как ничего плохого не делал, но и героем почему-то не стал.
Жил тихо. Работал в разных авиационных конторах. Ни разу не пытался бороться за справедливость, не писал жалобы в газеты. Считал, что дело не в наградах, а в том, сколько людей остались живы.
Умер 28 апреля 1964 года. Прожил 60 лет - для летчика той эпохи много. Многие его коллеги разбились намного раньше.
В документах тех лет имя Куканова встречается регулярно. Отчеты, рапорты, списки экипажей. Но как-то буднично, без пафоса.
"Куканов Ф.К. совершил полет по маршруту..."
"Командир Куканов эвакуировал с парохода 'Анадырь' 12 человек..."
"Самолет под управлением Куканова произвел ледовую разведку..."
Сухие строчки. А за каждой - человеческие жизни.
После его смерти остался самолет "Ш-2", который поставили в музей. Теперь школьники фотографируются рядом с ним, не зная, кто на нем летал.
Федор Куканов не стал Героем Советского Союза. Не получил золотую звезду, не попал на почтовые марки, именем его не называли улицы.
Но он спас больше девяноста человек из ледового плена. Каждый из них потом жил, растил детей, работал, любил. Их потомки до сих пор где-то ходят по земле.
Может, дело не в звездочках на груди? Может, настоящий героизм - это когда просто делаешь свою работу, не ожидая аплодисментов?
Кукановых в нашей истории много. Люди, которые в критический момент не думают о славе, а просто лезут в огонь за другими. Не все из них попадают в учебники.
Но именно благодаря таким людям мир еще не развалился окончательно.
А вы встречали таких героев "без звезд"? Тех, кто просто делал свое дело, когда другим было страшно? Напишите в комментариях - пусть их имена не забудутся.
Источник: Авиаобзор | Артём Гилямов
Овчарка Дина с вожатым А.Филатовым с правой стороны
В истории Второй мировой войны собаки играли важную роль на фронте, где их использовали для различных задач, от доставки сообщений и поиска мин до диверсионных операций. Среди тысяч четвероногих бойцов выделяется Дина - овчарка, которая стала единственной собакой, успешно выполнившей диверсию по подрыву вражеского поезда.
Овчарка Дина или как по документам Дина-1, так как ни о какой долгой службе речи не шло, начали обучать в 1941 году. Первоначально она прошла курс дрессировки в качестве истребителя танков - для животного это был билет в один конец. Но с 1942 года собак-взрывников использовать перестали из-за того что собаки часто пугались и уничтожали свои танки тоже, а еще немецкое командование отдало распоряжение всем, включая лётчиков люфтваффе, убивать любых собак, попадающих в поле зрения.
Волкац, Дина Соломоновна
Тренировкой Дины занималась опытный кинолог Дина Соломоновна Волкац она специализировалась на подготовке собак МРС (минно-розыскной службы). Волкац, хоть и имела образования кинолога, всегда мечтала о театре и даже сдала экзамены за второй курс Харьковского театрального училища, после чего успешно устроилась в театр где проработала два года, но с приходом войны уволилась и отправилась на фронт. Сражалась в 9-й армейском отряде в Малиновке, в составе отряда собак-истребителей танков, через некоторое время прошла дополнительное обучение в Центральной школе военного собаководства.
В мае 1943 года Волкац была направлена на Калининский фронт, где её сразу назначили командиром взвода дрессировщиков-минёров 37-го отдельного батальона разминирования. Собаку Дину, свою теску Волкац встретила и воспитала именно здесь, и для неё животное совсем не было частью поточного производства. Волкац вкладывала в своих подопечных душу, а выбирала как сама потом "скажет по глазам"
Кстати Дина была не единственной известной собакой которую воспитала Волкац была еще одна легенда. Настоящий ас минно-розыскной службы, боец 14-й штурмовой инженерно-саперной бригады 37-го отдельного батальона разминирования - Джульбарс. На счету Джульбарса, 7 468 мин и более 150 снарядов, обнаруженных на территории Чехословакии, Австрии, Румынии и Венгрии, а так же роль в фильме "Белый клык".
Но вернемся к овчарке Дине, Волкац учила ее носить на спине специальный вьюк с взрывчаткой (около 4-5 кг ), который сбрасывался под цель и активировался самой собакой. Тренировки включали привыкание к шуму выстрелов, взрывов и движению поездов. Собаку приучали ползти под вагоны, сбрасывать заряд и быстро возвращаться к хозяину. Процесс занимал несколько месяцев. Дина проявила выдающиеся способности, став одной из немногих, кто освоил эту сложную задачу.
Самый знаменитый эпизод в жизни Дины произошёл в августе 1943 года недалеко от Полоцка. Советские разведчики выявили вражеский эшелон с техникой и солдатами, двигавшийся по железной дороге. Дину с вьюком взрывчатки отправили к путям, собака незаметно подползла к полотну, сбросила заряд на путях, выдернула зубами запал и вернулась к своему проводнику Филатову, который сопровождал ее на всех заданиях. Взрыв произошёл через несколько минут уничтожив часть полотна и вызвав сход поезда, а в сводке после говорилось:
19 августа 1943 года на перегоне Полоцк – Дрисса подорван эшелон с живой силой противника. Уничтожены 10 вагонов, выведен из строя большой участок железной дороги, от взорвавшихся цистерн с горючим на всем участке распространился пожар. С нашей стороны потерь нет
Так успешно закончилась уникальная и пока единственная в боевой практике операция с применением собаки-диверсанта.
После этого случая Волкац наградили за подготовку собак-диверсантов орденом Красной Звезды.
Дина продолжила свою службу в качестве сапера, а в конце войны Дина ещё дважды отличалась при разминировании города Полоцка, где в одном из случаев нашла в кроватном матрасе в немецком госпитале мину-сюрприз.
Всего на войне приблизительно погибло от 6 до 10 тысяч собак.
Всем спасибо, кто прочитал. Подписывайтесь будет интересно.
Еще есть группа в вк https://vk.com/club230098140 - где статьи выходят чуть раньше, есть короткие посты, и просто исторические фотографии.
Так же сообщество в телеграмме https://t.me/HistoricalBober тут выходит, дополнительный контент 18+ и самые кровавые и ужасные истории
27 августа 1981 года трагически погиб великий хоккеист Валерий Харламов — дважды олимпийский чемпион и восьмикратный чемпион мира.
Его жизнь была похожа на хоккейную атаку: яркая и стремительная, но к сожалению оборвалась в 33 года.
Его карьера стала олицетворением силы духа и безграничной преданности хоккею.
Он навсегда вписал своё имя в историю мирового спорта.
Вечная слава великому хоккеисту!
Пропустил здесь 80-летие Якубовича потому что я был заблокирован, но в «Вечерней Москве» опубликовал с ним интервью и для Первого канала подкаст записал. Отрывок воспроизведу.
Ты один из очень немногих моих знакомых, который жил при Сталине.
– Я его видел на трибуне. Сидел у папы на плечах во время демонстрации. Это был, по-моему, если от Мавзолея считать, то ли 9-й, то ли 10-й ряд. Отца уже из армии тогда вышибли…
Что значит «вышибли», здесь уточнить хотелось бы…
– Ну... «Дело врачей». Всех по этой национальности вычищали отовсюду. Несмотря на то, что он орденоносец...
Тебе было восемь, когда Сталин умер. В семье это как-то обсуждалось, потому что неоднозначное было к вождю отношение.
– Вот это я тоже очень хорошо помню. Дед Семён Цезаревич был истововерующий, вот как бывают верующие люди, почти до фанатизма.
Вот всё, что пишут газеты, правда. Абсолютно дикие споры с отцом... Мать была за правду. И всегда говорила: «тихо, соседи, тише уже, тише». 12 соседей.
Мы жили так: 30-метровая комната была разделена перегородками на маленькие. В большой жили бабушка с дедушкой, в одной маленькой жили дядя, тетя, моя сестра, а в другой папа, мама и я.
Я ещё очень хорошо помню эти часы с боем, стол, на котором мы играли в пинг-понг, когда его раскладывали. Куда это все делось, я совсем не помню. Единственное, что осталось и до сих пор у меня хранится, небольшая картина.
Нашей соседкой была Ольга Ивановна со взрослой дочерью.
«Взрослая» это сколько?
– Ну, ей, наверное, было лет 35. Потом мне мать говорила, что всю свою жизнь они с отцом были благодарны Ольге Ивановне, потому что она на отца не написала донос в 1937 году.
И на деда никто не написал донос, и поэтому они остались как-то живы в эти годы.
Жили вообще замечательно дружно, как я сейчас помню. И очень я хорошо помню чемпионат мира по футболу из Англии; у нас был телевизор и у соседей был телевизор, а два матча одновременно транслировали из Лондона и из Ливерпуля и весь подъезд сидел у нас.
60-е — это не только Юрий Алексеевич Гагарин, это и Никита Сергеевич Хрущёв. Вся эта эпопея с кукурузой, с Америкой.
– Нет, ты знаешь, я больше всего запомнил не это. До нас дошло его выступление на съезде, развенчание Сталина…
Ну, это был тяжёлый удар. Люди, которые любили Сталина, не любили Сталина, вдруг увидели, что всё рушится.
Я не знаю, как в других домах, но очень хорошо помню некую растерянность. Я думаю, что на этом заканчивался Советский Союз.
Потому что мне мать когда-то говорила, что, если нас всех отправить на консультацию в психиатрический центр, мы все там и останемся. Мы все сумасшедшие. Потому что на памяти одного поколения – конки и ракеты.
Мы так заторопились, что перестали думать о психологическом состоянии человека. Мы даже не думаем о том, что с людьми происходит. Вроде как это нас не касается. Касается, касается. Мы перестали успевать за собственной жизнью.
Но по ощущениям это было счастливое время?
– Абсолютно. Это было счастливое время, потому что мы все были молодые. И я был воспитан на том, что «у нас лучше». По той простой причине, что не всё зависит от денег.
Это ощущение, оно применимо ко всему поколению людей, которых ты называешь восьмидесятниками, людьми, которые родились в год Победы?
– Я думаю, что большинству. Даже те, которые поносили советскую власть, всё равно не ставили деньги во главу угла.
Понимаешь, было что-то другое. Всё-таки было что-то лежащее над материальными ценностями. Я не могу это объяснить. Какая-нибудь грамота ЦК Комсомола стоила дороже, чем все ваши зарплаты. Понимаешь? И БАМ! Я три раза был на целине. И моя медаль за освоение целинных земель мне дороже заработанного.
Это было всегда. И на самом деле, да, конечно, было замечательно иметь, скажем, 100 рублей или даже 300, но все равно медаль, грамота, это совсем другая история.
Несколько поколений выросло на этом.
Фото: Aleksandr Omelyanchuk
Порой оказываюсь за одним столом с Якубовичем в, скажем так, заведениях общепита и каждый раз убеждаюсь, что градус узнаваемости моего визави значительно выше, чем у «сериальных звёзд». Ну не говоря уже об улыбчивой реакции официантов: звание народного артиста Леонид-Аркадич в 2002 году получил «не за красивые глаза», он бесспорно почитаем и любим. Даже на таких абсолютно отвязанных антироссийских сетевых ресурсах как «Пикабу» и «Фишки.нет» ему не достаётся так, как другим артистам, не скрывающим свою патриотическую позицию.
Едва ли не единственному из ТВ-знаменитостей такого масштаба ему удалось пройти испытание «медными трубами» без последствий. Якубович не «хватанул звёздочку». Может потому, что стал всесоюзно известен не в юном возрасте, а может просто в силу природного здравомыслия.
Ему действительно удаётся отделять зёрна от плевел, и он обладает даром увидеть и чувствовать настоящее.
Меня в своё время впечатлил другой обладатель звания народного артиста, Константин Райкин, который темпераментно убеждал меня, что «нет ни одного человека, даже самого богатого, который не мечтал бы стать актёром».
Вот прямо «ни одного»?
Леонид Аркадьевич стал. Но! Но помню, как после очередного возвращения из горячей точки, Якубович мне сказал: «Погранцы, спецназовцы, контрразведчики… и вот сразу у меня уплыли в сторону шварценеггеры, стивены сигалы».
Леонид умеет видеть и чувствовать. «Это совсем из другой жизни. Я за много лет таких правильных людей, как там, не видел. Я возвращался оттуда с каким-то странным ощущением. Я по-другому оценивал ситуации. Проходил какой-то период, и мне вдруг становилось невозможно не поехать ещё раз, потому что мне хотелось снова всё почувствовать. И я приезжал туда и опять становился другим».
Да, Якубович действительно другой, существенно отличается от основной массы коллег. Настоящий. Настоящий светоч нашей культурной среды. Пусть не угасает.
