Матрёна ждала ребенка: пятый месяц, живот уже был заметен. Свое, долгожданное дитя. Что она ответила, когда ей предложили провести полторы тысячи чужих детей через лесную топь, под бомбами и пулями гитлеровцев?

Конечно, согласилась. Ведь чужих детей не бывает.

Деревня Задириха... Ныне этот маленький населенный пункт в Смоленской губернии уже исчез, слился с Булгаковским сельским поселением.

Оно и до революции Задириха была деревенькой малолюдной - жили здесь всего несколько крестьянских семей. Самой бедной считалась многодетная семья батрака Исая. Детей полно, а земли - с гулькин нос. Жили, впрочем, дружно, несмотря на трудности.

В семье Исая и родилась 6 ноября 1919 года девочка, которой дали простое крестьянское имя - Матрёна.

Когда настала пора девочке идти в школу, оказалось, что ни обуть, ни надеть ей нечего. Пришлось с получением начального образования повременить.

В результате Матрёна окончила начальную школу лишь в 1934 году в возрасте 15 лет, затем училась в семилетней школе соседнего села Басино.

Матрёна была прилежной ученицей, много читала, любила книги. После окончания семилетки ей предложили остаться в школе на должности библиотекаря.

Библиотекарем Матрёна проработала около года, затем поступила на заочное отделение Дорогобужского педагогического техникума и устроилась на работу в Басинскую школу учительницей начальных классов.

В 1941 году в возрасте 22 лет Матрёна вышла замуж за коллегу, учителя математики Михаила Архиповича Вольского.

Дорогобужский педагогический техникум молодая учительница окончила в июне 41-го, а уже через несколько дней после этого очень радостного для крестьянской девушки события началась война - гитлеровские полчища вероломно напали на Советский Союз.

Немцы продвигались стремительно, и уже через месяц село Басино оказалось занято врагом.

Матрёна и Михаил Вольские ушли в подполье сразу после оккупации. Учителя собирали оружие для партизан, прятали военных-окруженцев, помогали беженцам, распространяли антифашистские листовки.

Вольские ходили по лезвию бритвы - в любой момент к ним могли придти гестаповцы. Однако Матрёну и Михаила было трудно запугать. Так, в сентябре 1941 года учителя предоставили свой дом под конспиративную квартиру секретаря Духовщинского райкома П.Ф. Цуранова, который руководил всей подпольной сетью района. Матрёна Вольская стала связным Цуранова, с постоянным риском для жизни выполняла сложнейшие поручения.

В ноябре гестаповцы близко подобрались к подпольщикам, после чего супругам Вольским вместе с другими членами их группы пришлось уйти в леса, к партизанам.

На Смоленщине в те годы действовало крупное партизанское объединение "Батя", состоящее из более чем двадцати отрядов.

"Батя" - это опытнейший партизан Никифор Захарович Коляда, который занимался организацией партизанского движения еще в Гражданскую войну.

Молодые партизаны и партизанки считали "Батю" своим отцом: многим Никифор Захарович спас жизнь.

Соединение "Батя" доставляло немцам множество хлопот. К лету 1942 года отряды Никифора Коляды освободили от оккупантов более 230 деревень и сел, что позволило создать Северо-Западный партизанский край, занимающий территорию в 3600 квадратных километров. По сути дела, это было советское государство внутри зоны немецкой оккупации.

В партизанском краю на Смоленщине работали райкомы и ВЛКСМ, сельсоветы, колхозы, дети ходили в школы. Печаталась особая, партизанская версия газеты "Комсомольская правда". Все это было возможно исключительно благодаря наличию собственной "армии" - партизанского объединения "Батя".

Матрёна Вольская стала связной одного из отрядов "Бати". Молодая учительница принимала участие в боевых действиях.

5 марта 1942 года Матрёна особо отличилась в бою у деревни Закуп, за что была представлена к награде.

В июне 1942 года Вольскую перевели в отряд Духовщинского райкома, где она стала инструктором районо.

Летом 1942 года смоленским партизанам стало известно о подготовке немцами масштабной карательной операции по угону в Германию населения, прежде всего, детей и подростков. Операция должна была пройти в ходе вторичной оккупации районов, контролировавшихся партизанами.

Детей и подростков планировалось отправить в Рейх для использования в качестве работников, для содержания в заложниках, а также для медицинских опытов.

"Батя", посовещавшись со своими командирами, принял решение об эвакуации детей в советский тыл.

Был разработан маршрут колонны с расположенными на нем пунктами питания и отдыха. Операция была согласована с командованием 4-ой ударной армии, но - вот беда! - вести колонну детей было некому.

В том районе находились лишь три молодые женщины: учительница Варвара Полякова, медсестра Екатерина Громова и учительница-подпольщица Матрёна Вольская, находившаяся на пятом месяце беременности. Ни одной из женщин не исполнилось и двадцати пяти лет, а количество детей, которых нужно было эвакуировать, превышало полторы тысячи.

Но иного выхода не было: Матрена, Варвара и Екатерина начали готовиться к сложнейшей операции в их жизни - операции "Дети".

Они вышли темной ночью с 22 на 23 июля из деревни Елисеевичи. Полторы тысячи ребятишек в возрасте от 10 до 17 лет, мальчиков и девочек.

Матрёне, Варваре и Екатерине предстояло провести колонну 200-километровым маршрутом, затерявшимся в лесах и болотах, скованным минными полями: из Елисеевичей до железнодорожной станции Торопец Калининской области, освобожденной Красной Армией в январе.

Женщины разбили колонну на отряды по 40-50 человек, во главе каждого отряда поставили ребят постарше. Матрёна заранее назначила связных, и это было важнейшим решением - очень скоро колонна растянулась на несколько километров, и без связных дети бы просто потерялись.

Беременной Матрёне было очень тяжело, но она упрямо вела детей вперед.

На первой ночевке Вольской стало известно через связного, что немцы разбомбили лежневку - дорогу через болото, сделанную из настланных бревен. Матрёне пришлось вести детей по обходному маршруту, прямо через топь. К счастью, женщинам помогали партизаны-проводники, попадавшиеся в пути.

В некоторых местах детям приходилось самим "строить" дорогу из елового лапника, валежника и упавших деревьев.

Все - и взрослые, и дети, - проявляли чудеса стойкости и выдержки.

Когда дети отдыхали на привале, Матрёна Вольская отправлялась в разведку, проверяла безопасность пути. В прифронтовой полосе повсюду можно было наткнуться на отряды немцев, и те не пощадили бы детей.

25 июля колонна дошла до деревни Жируны, где был запланирован привал и пополнение запасов питьевой воды. Увы, колодцы в Жирунах оказались отравлены, а немцы находились отсюда всего в десяти километрах.

Несмотря на смертельную усталость, колонне пришлось немедленно уходить в лес.

К ночи было найдено место для привала. Оставив Варвару и Екатерину с детьми, беременная Матрёна, не отдохнув, отправилась на разведку. В тот тяжелый день она прошла вперед еще 25 километров, разведывая путь, отыскивая броды через реки Межа и Ельша.

На обратном пути Матрёну подобрал солдат на автомашине: часть пути она проехала, успев немного поспать. К лагерю Вольская пришла пешком, преодолев еще десять километров по лесу.

По наступлению ночи колонна снова выдвинулась в путь.

27 июля добрались до села Ильино, где был запланирован отдых, питание и получение продуктов. Уже на подходе к деревне стало ясно: план провалился. Село жестоко бомбили немцы. Женщины снова увели детей в лес.

Колонна детей становилась больше с каждым перегоном: ребята из окрестных деревень, захваченных фашистами, пополняли группу. На третий день после выхода колонны из Елисеевичей в ней насчитывалось уже больше двух тысяч детей.

Продукты, которые брали с собой, закончились очень быстро, путникам пришлось питаться "подножным" кормом. Дети искали ягоды, щавель. Ели также подорожник, заячью капусту и одуванчики.

Немцы отравили почти все колодцы и источники, которые встречались колонне в пути, поэтому детей и взрослых мучала постоянная жажда.

28 июля колонна добралась до Западной Двины, - воду из реки можно было пить, предварительно вскипятив. Однако немецкие истребители обнаружили группу и начали жестокий обстрел. Одна из девочек получила ранение.

На следующий день партизанам удалось отправить навстречу колонне четыре грузовика. Матрёна погрузила на автомобили раненую девочку и самых ослабленных детей.

Остальным нужно было пройти еще шестьдесят километров.

Лишь 2 августа, через три три дня, измученные, голодные дети и сопровождавшие их женщины пришли на станцию Торопец.

Здесь - новая проблема. Под постоянными обстрелами немцев эвакуационный состав подготовить вовремя не удалось.

Погрузка началась лишь 5 августа. В эшелон было погружено 3240 детей, тогда как из Елисеевичей вышло полторы тысячи.

Было запланировано везти детей до Урала. Однако быстро стало понятно, что задача эта не менее тяжелая, чем путь через лесную топь. Продуктов в поезде и на станциях по пути следования было припасено гораздо меньше, чем было необходимо.

Так, на станции Бологое эшелон получил лишь 500 кг. хлеба: каждый ребенок получил по 150 граммов. А ведь дети были не только голодны, многие из них в пути заболели.

Матрёна поняла, что ей не довезти до Урала всех детей живыми. Это было мучительное открытие, с которым мужественная женщина не готова была смириться.

Вольская начала отправлять отчаянные телеграммы в города по пути следования: объясняла ситуацию, умоляла принять больных детей. Ответ пришел из Горького: принимаем!

14 августа во время стоянки в Горьком к поезду были подогнаны кареты скорой помощи, забравшие больных ребятишек. Многие не могли идти сами, их несли на носилках.

Детей принимали и другие города. Наконец, эшелон прибыл на Урал. Дети были распределены по больницам и детским домам.

Операция "Дети", первая и самая крупная за время ВОВ, завершилась успешно. И благодарить за это нужно было трех потрясающих, нечеловечески сильных женщин - Варвару Полякову, Екатерину Громову, и, конечно, Матрёну Вольскую.

Женщины опухли от недоедания, на ногах у них были отеки и язвы, но они справились с задачей, которую, казалось, невозможно было выполнить.

После того, как дети были спасены, Матрёна получила назначение в Городецкий район Нижегородской области, где стала учительницей начальных классов.

В Городце Вольская родила сына: роды были очень тяжелыми, но мальчик родился здоровым.

Матрёна Исаевна проработала в школе много лет. После войны к ней приехал муж Михаил Архипович, который с боями дошел до Берлина, был награжден медалями и орденами.

В семье родилось еще трое детей.

Удивительно, но Матрёна, Екатерина и Варвара не считали свой поступок подвигом и не считали нужным о нем всем рассказывать.

Лишь в 1975 году выросшие участники похода обратились на Центральное телевидение и рассказали об уникальной операции по их спасению, ключевым звеном которой стали три молодые женщины, одна из которых была беременна.

Журналисты немедленно отправились к Матрене Исаевне, с ней было записано интервью, однако, на ЦТ оно не вышло: материалов с ветеранами тогда было очень много и редакторы сочли другие истории более важными. Вскоре к Вольской приехала большая группа ее "детей", участников похода.

В 1978 году на Горьковском телевидении стали готовить передачу о подвиге Матрены, Варвары и Екатерины.

59-летняя Матрена Исаевна была больна эмфиземой легких, и практически не говорила: записать интервью у журналистов не получилось. Зато были записаны рассказы многих участников перехода.

Передача была показана по Горьковскому телевидению 18 декабря 1978 года. По воспоминанием родственников. Матрёна Исаевна смотрела передачу и плакала. 23 декабря 1978 года этой удивительной женщины-героини не стало.

Передача Горьковского телевидения произвела сильный эффект. В редакцию стало приходить множество писем от жителей области, в том числе, от выросших "детей Вольской".

После выхода в 1986 году книги Л. К. Новикова и Н.М. Дроздовой "Операция "Дети" история Матрёны, Варвары, Екатерины и их "детей" стала известна во всем Советском Союзе.

Горьковский краевед Л.К. Новиков, автор нашумевшей книги, в 1988 году выдвинул идею установки памятника Матрёны Вольской:

"Это будет памятник русскому учителю, жертвовавшему своей жизнью ради детей. Таких памятников ещё нет в стране".

К сожалению, во времена Перестройки, затем в 90-е, памятник так и не удалось создать.

Лишь 1 сентября 2020 года в Городце был открыт памятник работы местного скульптора Сергея Молькова.

Это был памятник невероятно сильным женщинам Матрене Вольской, Варваре Поляковой и Екатерине Громовой.

Памятник детям, проявившим в походе поразительное, взрослое, мужество.

Памятник Учителю, готовому погибнуть ради детей.

И это был памятник Русской Женщине, для которой все дети - нечужие.

Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".

Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.

Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!

Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen

Всегда ваш.

Василий Грусть.

ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.

На фотографии изображен гвардии капитан артиллерии в окружении своей семьи. Офицер одет в форму одежды образца 1943 года с полевыми погонами. Артиллерист имеет две боевые награды – медаль «За отвагу» раннего типа (на «квадроколодке») и орден Отечественной войны.

Надписей на обратной стороне снимка нет.

Фото из коллекции автора.

Торговец конвертами. Париж во время оккупации, 1942 год. Фотограф: Андре Зукк

Пожалуйста, без хамства! Моя жена раскрасила ч.б. фотку. Она только-только начала этим заниматься, поэтому не судите очень строго, пожалуйста! Но полезные замечания очень приветствуются!

Женщина примеряет обувь в обувном отделе московского универмага, декабрь 1947 года.

Это десятилетие навсегда вошло в историю страны — Великая Отечественная война стала его главным испытанием. Но что происходило в столице в те годы? Как жили москвичи накануне роковых событий, как выстояли в самые тяжёлые дни и как встретили долгожданную Победу?

Однако 1940-е — это не только война. В эти годы столица продолжала развиваться: строилось метро, закладывались легендарные сталинские высотки, а в 1947 году Москва с размахом отметила своё 800-летие. Представляю вам новую подборку раскрашенных фотографий.

Вышка для прыжков с парашютом и скульптуры в парке ЦПКиО имени Горького. Москва, 1941 год.

Последние недели до начала Великой Отечественной войны. 22 июня 1941 года наступило обычное утро, изменившее реальность.

Утро 22 июня для москвичей началось как обычно, но тревожные новости о начале войны сразу же омрачили будни. Ещё никто не понимал, насколько масштабными окажутся последствия, однако уже через три дня столица погрузилась в строгий военный режим.

Чтобы пресечь вражескую пропаганду, власти потребовали сдать все радиоприёмники — теперь информацию можно было получать только из официальных источников.

Комендантский час вводил жёсткие ограничения: театры, рестораны и другие заведения закрывались уже в 22:45. С этого времени и до 4 утра улицы Москвы пустели, передвигаться можно было только по специальным пропускам. Так столица готовилась к долгой и тяжелой борьбе.

Москва, Белорусский вокзал. Общее построение персонала (носильщиков) на 1-ой платформе, 1947 год.

Большой Москворецкий мост. Кремль накануне празднования 30-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, 1947 год.

С 1917 года день Великой Октябрьской социалистической революции стал не просто памятной датой — это был настоящий главный праздник советской эпохи, символ новой эры.

Ещё за несколько дней до 7 ноября улицы городов наполнялись особой праздничной атмосферой — повсюду развевались алые стяги, звучали революционные песни, а в воздухе витало ощущение великого исторического перелома. Для миллионов советских людей этот день оставался не просто выходным, а днём гордости, памяти и единства.

Торжественные демонстрации, парады и народные гуляния превращали 7 ноября в грандиозное всенародное торжество, напоминающее о начале новой эпохи.

Апрель на Тверском бульваре. Москва, 1947 год.

Каждую весну дети с нетерпением ждали первых по-настоящему тёплых дней. Как только солнце начинало пригревать по-весеннему, а снег превращался в звонкие ручьи, наступал наш звёздный час, время запускать кораблики!

Ленинградский проспект в районе стадиона "Динамо" перед началом футбольного матча. Москва, 1949 год.

Площадь Свердлова. "Членовозы" на остановке троллейбуса. Москва, 1946-1950 год.

Нашему народу всегда было свойственно подмечать смешное даже в самых серьёзных вещах. Яркий пример — народное творчество, когда роскошные правительственные ЗИЛы, предназначенные исключительно для высших партийных чинов, получили в народе меткое прозвище — "членовозы".

История не сохранила имени остроумца, первым бросившего это словцо. Но ясно одно: народная молва мгновенно подхватила удачное название, и с тех пор все представительские лимузины советской эпохи в неформальных разговорах именовались исключительно так.

Автозаправка в Москве 1947-год.

Колонна грузовиков ЗИС-5В на Автозаводской улице. Москва, 1945-1947 год.

Финальная шлифовка станции Парк культуры. Москва, 1949 год.

Первые планы запуска легендарной Кольцевой линии метро не раз менялись — изначально власти намеревались открыть движение ещё в 1945 году, затем сроки перенесли на 1946-й. Но судьба распорядилась иначе: лишь в 1949 году по путям, наконец, побежал пробный электропоезд, а в новогоднюю ночь с 31 декабря 1949 на 1 января 1950 года состоялось историческое событие — первые пассажиры ступили на перроны первой очереди Кольцевой линии.

Так началась новая эпоха в жизни столичной подземки, превратившейся со временем в одну из визитных карточек Москвы. Интересно, что первоначальные задержки только добавили значимости этому долгожданному событию, сделав момент открытия по-настоящему символичным — на стыке двух эпох, в первый день нового десятилетия.

Строительство Главного здания МГУ. Москва, 1949 год.

12 апреля 1949 года на живописных Воробьёвых горах начали закладывать фундамент будущей интеллектуальной цитадели — Главного здания Московского государственного университета.

Это было не просто строительство — это был вызов времени. В послевоенной Москве, ещё хранившей следы разрушений, возводился храм науки, который должен был затмить своими масштабами все сталинские высотки. Каждый кран, каждый бетонный блок здесь работал на создание легенды — 240-метрового исполина, увенчанного звездой.

Катер "Спасательный 837" на Москве-реке, 1947 год.

На улице Горького в день Парада Победы. Москва, 1945 год.

Дождливым утром 24 июня 1945 года Москва стала свидетелем события, которое навсегда останется в памяти поколений — первого Парада Победы. Ровно в 10 утра под звуки марша Семёна Чернецкого "Слава Родине" на Красную площадь торжественным шагом вошли сводные полки всех фронтов Великой Отечественной войны.

Это был не просто военный парад — это был триумф всего советского народа. 200 гитлеровских знамён были брошены к подножию Мавзолея в знак окончательного разгрома нацизма. Особую символичность событию придавало то, что принимал парад легендарный маршал Жуков, а командовал им маршал Рокоссовский — два полководца, чьи имена стали синонимом нашей Победы.

Даже проливной дождь не смог омрачить этот исторический момент. Капли дождя на мундирах ветеранов смешивались со слезами радости — так Москва встречала своих героев, победителей самой страшной войны в истории человечества. Город шумел и отмечал ещё не один день.

Отдел доставки товаров на дом в ЦУМе. Москва, 1948 год.

«Искра» (Московский государственный завод). Интерьер цеха, 1947 год.

Автобаза газеты «Правда». Москва, 1947 год.

Празднование 800-летия Москвы, 1947 год.

Не все мужчины вернулись с войны...

Эта простая фраза вмещает в себя целую вселенную народного горя. За каждым таким словом — пустые места за семейным столом, несыгранные свадьбы, дети, так и не дождавшиеся отцов.

Война прошлась катком по судьбам миллионов. В 1945-м страна ликовала, встречая победителей, но в этом ликовании всегда звучала и тихая нота скорби — ведь не все дожили до этого дня.

У входа на ВСХВ. Москва, 1940 год.

На фотографии ЯТБ-3 — двухэтажный троллейбус Ярославского автомобильного завода, эксплуатировавшийся в Москве с 1938 по 1953 год.

Праздничная иллюминация в честь 800-летия Москвы, 1947 год.

Вид на Лужники с Водной станции Центрального дома Красной Армии. Москва, 1947-1950 год.

Также буду рад всех видеть в телеграмм канале, где публикуется множество раскрашенных исторических снимков со всего мира или в группе ВК.