0 просмотренных постов скрыто
"Кто же у нас умер?"
В моем доме толпа народа. Жена в черном платке на голове, распухшие от слез глаза. Подхожу ближе. Она стоит у гроба мужчины. Так- так ... - думаю я – это кто ж у нас умер?
Присматриваюсь… Знакомые черты... Боже! Так это ж я! Мороз продрал до самых косточек! Как же это так может быть?! Ведь я вот он! Я живой! Разглядываю лица людей, пришедших меня проводить…Дааааа… Все родные лица! Значит, меня действительно ценят и уважают! Уважали…
Батюшка надымил своим кадилом, что трудно дышать, а сладковатый запах ладана… Никогда не нравился этот запах!
- Эй! Куда вы меня понесли! Ведь я живой! Я тут!
Гроб с моим телом вынесли из дома, а я, как привязанный пошел за ним.
Ой... какая глубокая яма! И как безобразно выкопали! А супруга как убивается! Неужели она действительно меня очень любила? Сыновья и дочь рядом. Хорошие у нас дети. Никогда не бросали нас в беде.
Гроб опустили на дно ямы и начали засыпать землей. Комья земли, падая, издавала грохочущий звук… Меня закапывают! Я что, правда, умер?!!
Я умер. Холодно. Все время холодно. Все время тянет домой. Там тепло. Там родные люди. Ужасно хочется домой.
Дверь дома как всегда закрыта. Подхожу к окошку, и вижу, что по дому, в трико разгуливает какой - то молодой мужик. Стою и наблюдаю. Так это у моей жены любовник появился! Ничего себе! Не успела меня похоронить, и тут же мужика привела! Злость и обида захлестнули меня. Ну, я вам сейчас покажу! Сжав руку в кулак, я со всей силы бью в стекло окна. Рука прошла сквозь стекло и даже стука не получилось. Что такое? Еще раз бью – опять не получилось. Жена моя как сидела на диване под телевизором со своим любовником, так и сидит. Даже не повернулась!
«Что же придумать? Что придумать? Как отомстить?» - думал я. Наклонившись, я попробовал взять камень в руку. Не получилось. «А может поменьше камушек взять?»- с этой мыслью я наклоняюсь и поднимаю с земли малюсенький камушек. «Эврика! Получилось!» Размахнувшись, я швырнул его в окошко. Получилось! А потом я вспомнил фильм «Приведение», где главный герой, используя силу мысли, смог и через стены ходить и камни швырять. Постоял, сосредоточился на каменюке, лежавшей у бордюра клумбы. А камень то живой! Он слышит меня! Беру его в руку, и он в руке! Размахиваюсь… и.… удар! По стеклу поползли трещины, а моя супруга с визгом соскочила с дивана и забегала по комнате.
Сосредоточился на другом камешке, чуть крупнее будет от первого. Удар! И в стекле образовалась дыра! Ура! Я научился! Теперь держитесь!
Беру следующий камешек и в окошко! Еще раз и еще! Ах! Как же весело наблюдать, как моя жена в истерике носится по всему дому! А хахалек то ее, трус оказался! Быстренько засобирался домой!
До моей супруги, наверное, дошло что происходит. Она открыла дверь и меня позвала. А что и зайду! Это же мой дом! Хахаль с такой скоростью выскочил из дома, что сбил меня с ног. Я прошел в зал. Моя жена сидела в кресле и плакала. Она что - то мне говорила, пытаясь объяснить, что, мол, я неправильно все понял, но гнев и обида рвали мне душу на куски. Она смотрела в мою сторону. Ее глаза искали меня. Искали хоть что то, что даст ей удостовериться, что я рядом и ее слышу.
- Да пойми же ты! Это наш зять! Дочь на работе, а зять выходной… Ну зачем же ты так?! - говорила она.
Я стоял в дверном проеме между комнатами. Я смотрел на свою жену, на дом… Перед глазами вспыхивали картинки воспоминаний, как мы купили этот дом, как клеили обои в этой комнате, как развешивали фотографии на стене, как растили детей… Но, когда я ушел, дочь еще не была замужем... сколько ж время прошло… Так это я, не разобравшись такое натворил? Ух, ты! Что же я наделал! Скупая слезинка скатилась у меня по щеке и с грохотом упала на пол, оставив мокрый след. Моя супруга увидела ее и все поняла.
Она встала с кресла и направилась ко мне. А мне так захотелось ее нежно обнять, что бы вновь почувствовать тепло ее тела…
Лай собаки за окном… Будильник… Открываю глаза и не могу сообразить, где я и что происходит. Поднимаю одну руку, вторую… Вроде на месте! Поворачиваю голову, а рядом со мной мирно посапывает моя милая женушка! Значит, это был сон... Приснится же такое!
Показать полностью
Вельдхейм. Часть 26
Они лежали в грязи под разлапистой старой сосной, их тела онемели от ужаса и истощения. Казалось, сама тьма Большого Бора преследовала их по пятам, ее ледяное дыхание обжигало спины. Они не видели и не слышали больше погони, но чувствовали древний, безразличный ужас, заполняющий собой все пространство.
И именно в этот момент, словно из самой топи, материализовался Виктор. Он вышел из чащи, бесшумно, как призрак и встал в нескольких метрах, опираясь на сучковатую палку. Он смотрел на них своим каменным, ничего не выражающим взглядом. На нем не было ни рюкзака, ни оружия, только поношенная полевая куртка, фляга с водой и сверток простой еды. Он выглядел так, будто провел в этом лесу не часы, а недели.
«Вставайте, - сказал он голосом, лишенным всяких интонаций. - Лагерь близко».
Вопросы застряли у них в горле, но не было сил удивляться или спрашивать. Они, как зомби, покорно поднялись и поплелись за ним. Виктор шел не оглядываясь, но его маршрут был безошибочным. Он вел их по едва заметным тропам, обходя зыбкие места и буреломы, словно читал невидимую карту. Лес, всего несколько часов назад враждебный и непроницаемый, словно расступался перед ним.
Их лагерь предстал перед ними мрачным и опустевшим. Брошенные палатки, разбросанное снаряжение, погасший костер - все это было немым свидетельством их недавнего безумия и самоуверенности.
Молча, с трясущимися руками, они принялись собирать уцелевшее. Алиса, с лицом, застывшим в маске шока, аккуратно складывала в рюкзак свои блокноты с записями об аномальной тишине и поведении животных, диктофон с обрывочными данными. Иван собирал разрозненные карты, обрывки немецких архивов, уцелевшие фотографии. Они забрали несколько приборов, которые все это время, пока они были в Топи, вели мониторинг окружающей среды вокруг лагеря - тепловизоры, датчики движения. Автоматические регистраторы, возможно, зафиксировали то, чего не видели они сами.
Виктор стоял в стороне и наблюдал, его взгляд был обращен в сторону Топи. Когда они закончили, он подошел ближе.
«У меня тут еще дела», - сказал он загадочно. Его глаза были устремлены вглубь леса, туда, откуда они только что чудом выбрались. В его взгляде была не просто решимость, а некая глубинная, личная связь с этим местом. «Выбирайтесь отсюда. И не возвращайтесь. Никогда».
Он не попрощался, просто развернулся и бесшумно шагнул в зеленую мглу. Они смотрели ему вслед, пока его фигура не растворилась среди деревьев, словно он был порождением самого леса, явившимся лишь для того, чтобы указать им путь к спасению.
Дорога до деревни, а затем и до Москвы, была похожа на путешествие сквозь тоннель между двумя реальностями. Одна - та, где существовали черные топи, горящие глаза в тумане и хруст костей, - осталась позади. Другая - с асфальтом, электрическим светом и людьми, озабоченными мелкими бытовыми проблемами, - казалась бутафорской, ненастоящей. Они были призраками в собственном доме.
Их московская квартира встретила их тишиной и пылью. Они сидели за кухонным столом, пили крепкий, почти обжигающий чай, и молча смотрели друг на друга. Не было слов, не было объятий, не было слез. Было лишь общее, гнетущее знание, которое связало их прочнее любой страсти. Они были последними выжившими. Они видели лицо бездны.
«Спасибо», — прошептал однажды Иван, глядя в пустоту. Он не обращался к Алисе. Он благодарил кого-то другого. Бога? Случай? Или самого Хозяина Топи, который по какой-то неведомой, ироничной причине решил пощадить их, как когда-то пощадил контуженного эсэсовца в танке.
Потом они вспомнили о Викторе, о его странном появлении и еще более странном исчезновении. Чувство долга и жажда хоть какой-то ясности заставили Ивана действовать. Он начал звонить, искать связи. Через знакомого, через знакомого знакомого, он вышел на человека невысокого чина, но с доступом к военным данным.
Разговор был коротким и холодным.
«Виктор? Да, я знаю этого человека. Он был прикомандирован к группе Сергея. Считается пропавшим без вести с того дня, как они выдвинулись в район. Его не находили. Официально - дезертир или погиб».
«Но мы его видели! - настаивал Иван, чувствуя, как знакомая холодная волна страха накатывает снова. - Он вывел нас из леса! Он говорил с нами! Он спас нам жизни!»
На том конце провода повисло тяжелое, недоверчивое молчание.
«Иван Петрович,- послышался вежливый, но стальной голос. - Вы сами понимаете… После такого стресса… могли почудиться самые невероятные вещи. Галлюцинации - обычное дело».
Тогда Иван, стиснув зубы, пригласил его. К ним приехал невзрачный мужчина в гражданском, с лицом бухгалтера, ведущего скучный отчет. Иван показал ему испещренные дрожащим почерком дневники Марко, его записи о «страхе деда» и «долге». Показал уцелевшие карты с пометками, сделанными рукой Сергея. И в конце - самое ценное и самое жуткое: короткий, дрожащий видеофрагмент, снятый камерой, пристегнутой к рюкзаку Алисы. Всего несколько секунд. Камера смотрит вниз, на черную, маслянистую воду топи, мелькают чьи-то ноги, бегущие в панике, и на заднем плане - нечто. Темное, размытое, не имеющее четкой формы облако, движущееся с неестественной, скачкообразной скоростью, нарушая все законы физики.
Человек смотрел молча. Его лицо оставалось маской профессионального безразличия, но его пальцы, лежавшие на столе, слегка подрагивали. Когда видео закончилось, он несколько секунд молча смотрел на черный экран.
«Это любопытно», - сказал он наконец, отводя взгляд. - «Вам нужно будет передать мне копии. Всех материалов. Дневников, карт, этой записи. И… я должен попросить вас. Никому, ни слова. Никогда. Через пару недель я снова с вами свяжусь. Мы… обсудим этот инцидент».
Он забрал копии и ушел. Его уход был похож на бегство.
Иван и Алиса остались одни в своей тихой квартире. За окном гудела, сверкала и жила своей жизнью беззаботная Москва. Но они больше не были ее частью. Они выжили, но цена выживания оказалась страшнее смерти. Они были живыми свидетелями того, о чем нельзя говорить. И они знали, что Большой Бор не отпустил их. Он просто позволил им уйти, чтобы они несли его тень в себе. Как когда-то Эрих Вебер, как, возможно, Виктор. Но самый главный вопрос, который не давал им покоя, почему они живы а другие нет?
Продолжение следует...
Предыдущие части:
Показать полностью
Была в моей жизни такая история
В 1995 году, когда я учился ещё в колледже, произошёл случай, который до сих пор вызывает у меня мурашки по коже.
У одного из наших преподавателей случилась беда — его сын заболел лейкемией. Мальчику требовалось прямое переливание крови, и я, как обладатель подходящей группы, вызвался на место донора. Переливание прошло успешно, и я, уставший, но довольный тем, что смог помочь, поехал домой.
Жил я тогда в своей однокомнатной квартире в компании двух квартирантов: однокурсников Игоря и Артёма. Я обычно ложился позже остальных (возможно, чувствовал некую ответственность) , . и в эту ночь, я тоже лёг позже всех, закрыв за собой дверь в прихожую.
Перед сном, , я размышлял, пытался анализировать прожитый день (был у меня такой прикол), и вдруг дверь моей комнаты открылась, и вошла Она. Эта девушка была необыкновенно красива. Она смотрела на меня с такой невообразимой любовью и улыбалась такой невероятно красивой улыбкой, что меня сковал леденящий ужас. Это был настолько сильный страх, что я, пожалуй, никогда больше не испытывал ничего подобного. Нисколько не преувеличиваю.
Я хотел закричать, но не смог произнести ни звука, как будто онемел. Меня охватила паника, и я подбежал к Игорю, попытался его разбудить, но мои руки проходили сквозь него, как будто он был призраком. То же самое произошло, когда я попытался разбудить Артёма. Тогда я постарался максимально взять себя в руки и, преодолевая страх, повернулся к Ней. Она всё так же стояла и улыбалась. Я напрягся изо всех сил, и, видимо, мне удалось закричать. И проснулся. Дверь была заперта, а мои соседи спокойно спали. Я посмотрел на часы — было примерно 1:15.
На следующее утро в колледже я узнал, что мальчик, которому я переливал кровь, умер именно в это время.
Я долго размышлял о том, что всё это значит. Кем была эта девушка? А может, это была сама смерть? Может, это как-то связано именно с кровью, которую я тогда отдал этому мальчику, и у нас образовалась некая, возможно, астральная связь? А может, это был просто кошмарный сон? Так или иначе, этот случай оставил незабываемое впечатление в моей жизни и кардинально изменил мой взгляд на смерть.
PS: Я сильно рискую публикуя эту историю . Почти уверен , что найдется какой нибудь пикабушник с 10 летним стажем и от...ебучит пошло_философскую шутку на эту тему . Да и ладно...правда же? Хотя может и рассуждающие будут. Может было что подобное , похожее???
Показать полностью
Хранитель дома
Много всяких событий происходит вокруг нее в последнее время. Событий, которые, если мягко сказать, вызывают переживания. Одно то, что сын на СВО, да и здоровье в последние несколько лет как по наклонной, стремительно несётся в ноль…
Ранее она записывала свои сны в виде рассказов. Это было интересно. Особенно, по прошествии несколько лет, когда перечитываешь и удивляешься описанным событиям. Но сегодняшнее ночное происшествие просто невозможно не записать…
7 апреля 2025 года. Благовест. Нет. Она ходит в церковь крайне редко и не соблюдает посты. Наверное, потому что еще не доросла до этого… Не хватает силы-воли… Но в Бога верует и церковные праздники - почитает. Поэтому и день 7 апреля получился отличным выходным днем.
Уснула она на диване под тихо работающий телевизор.
Проснулась как от толчка. За окном темно. Включенный телевизор рассеивает темноту комнаты. На экране – политики, обсуждая политические темы, монотонно «бубнят». Женщина подняла взгляд на часы, висящие на стене, чуть выше телевизора. Третий час ночи… Закрыла глаза и … провалилась … в сон?
Она лежала на боку, повернувшись к спинке дивана. По всему телу пробежал холодок ужаса и создалось ощущение, что кто то, находится в комнате и пристально смотрит на нее. Этот взгляд просто прожигал и хотелось спрятаться или же кричать, но не получалось. От собственного мычания она пришла в себя и открыла глаза…
«Наверное нужно попробовать повернуться на другой бок, что бы лежать лицом в комнату» подумала она и потихоньку перевернулась. Рана, полученная после прорвавшегося чирья на ноге, ужасно болела, но спать спиной к комнате она уже не смогла. Примостившись поудобнее, закрыла глаза… Опять побежал мороз по коже… Каждой своей клеточкой тела женщина ощутила, что нечто присутствует в комнате и пристально смотрит на нее. Создалось впечатление, что ОНО играет или же пытается что-то сделать, что б его заметили… Она резко открывает глаза и видит такую картинку: мимо нее проплывает темное пятно. Оно напоминало небольшое бесформенное облако с длинным хвостом. Как будто джин из бутылки… Это «облако» проплыло мимо дивана и исчезло из поля зрения, завернув в противоположный угол комнаты. Телевизор все так же продолжал работать. Женщину сковал ужас. Она понимает, что происходит на экране телевизора, понимает, о чем там говорят, но при этом не может пошевелиться от леденящего ужаса, который сковал все ее тело. Это состояние продлилось не долго, так как вскоре она увидела, как из темного, неосвещенного экраном телевизора угла комнаты, из того самого, куда спряталось темное облако, вышла старушка! Рост не менее метр восемьдесят. Черная кофточка в мелкий белый цветочек с длинными рукавами в стиле, наверное, начала двадцатого века, черная и пышная юбка, длинною, прикрывающей ноги до пола. Волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, но не седые, на локте левой руки весит темно-коричневая сумка в виде небольшого саквояжа и очки с большими круглыми стеклами в стиле «черепаха Тортилла». Старушка одернула свою юбку, как бы отряхиваясь от чего-то, выпрямилась, посмотрела на нее, лежащую на диване, мило так улыбнулась и пошла, не оглядываясь из комнаты в сторону темного коридора. Женщина вскочила с дивана и даже успела крикнуть в след старушке- «ЭЙ!» Но та просто растворилась…
Сидя на диване, она все никак не могла понять: это ей приснилось или же она видела это не во сне? Телевизор работает, идет обсуждение очередной темы… Сильно разболелась голова… Она пошла на кухню, выпила таблетку и вернулась на диван. Монотонный разговор, доносящийся с телевизора, медленно погрузил ее в сон…
PS- По прошествии целой недели, я могу ответить на вопрос- «Что же Это было? ».
А это был мой ДОМОВОЙ! Так он предупредил меня о радостной новости, которую я получила к концу третьего дня от вышеописанных событий - сына отпустили в отпуск!!!
Показать полностью
Легенды Несвижского замка
Барбара Радзивилл (1520–1551) — одна из самых романтических и трагичных фигур в истории Великого Княжества Литовского и Польши. Её жизнь, полная страсти, политических интриг и таинственной смерти, стала основой для многочисленных легенд и художественных произведений.
Сигизмунд II Август и Барбара Радзивилл
Барбара принадлежала к одному из старейших и знатнейших литовских магнатских родов. Она была выдана замуж за Станислава Гаштольда, но овдовела в молодом возрасте. В 1547 году тайно обвенчалась с великим князем литовским Жигимонтом II Августом, что вызвало скандал при дворе. Несмотря на сопротивление королевы-матери Боны Сфорцы и польской шляхты, Барбара была коронована как королева Польши в 1550 году, но умерла всего через пять месяцев при загадочных обстоятельствах.
Самая известная легенда гласит, что Барбара была отравлена по приказу Боны Сфорцы, которая использовала яд, приготовленный флорентийским аптекарем.
Симптомы болезни Барбары (гнойные нарывы, зловоние) интерпретировались как признаки медленного отравления. Однако современные историки склоняются к версии о раке или венерическом заболевании.
Версия о том как появился призрак Чёрной дамы.
Безутешный Жигимонт II Август с помощью итальянских чернокнижников и алхимиков вызывает дух Барбары.
Во время сеанса всё идёт не по плану. Жигимонту запрещают прикасаться к призраку, но он не выдерживает и бросается в объятия духа, что приводит к печальным последствиям.
Сеанс обрывается и дух улетает. Жигимонт обещает вернуться в Несвиж, чтобы соединиться со своей Басей, но клятву нарушает, и после нескольких лет разгульного образа жизни – умирает за тысячу километров от Несвижа. А неприкаянная душа Барбары, в чёрных траурных одеяниях по утраченной любви, до сих пор бродит по комнатам замка.
О Чёрной панне Несвижа, начиная с 18 века, слагают стихотворения и есть сотни свидетельств её появления. В военных мемуарах 1939 года, советские офицеры, вспоминают, что видели какую-то размытую фигуру в черном.
Королева Бона Сфорца, мать Сигизмунда II Августа
Немецкие солдаты во время Второй мировой войны даже стреляли в её призрак, крича «Шварце фрау!».
И существуют записи о том что 1943 году проводилось расследование, о чёрной зловещей даме, которая пугала часовых.
Очень часто призрак Барбары наблюдали и реставраторы, которые в начале века проводили реконструкцию Несвижского дворца. Но призрак считается не злобным, а скорее печально-романтичным.
История Барбары вдохновила многих авторов.
Юрий Татаринов написал историческую прозу «Барбара Радзивилл».
Картина Йозефа Симмлера «Смерть Барбары Радзивилл» (1860) изображает трагические последние минуты королевы.
Белорусская поэтесса Татьяна Мушинская создала либретто для балета «Барбара Радзивилл».
Есть документальные и художественные экранизации посвященные Панне.
Пьесы о Барбаре ставились в Национальном театре имени Янки Купалы в Минске.
К 500-летнему юбилею Барбары Радзивилл литовский дизайнер Юлия Янус разработала серию товаров под торговым знаком «Тайная любовь» (SLAPTA MEILĖ)
В 2024 году Еленой Воробей написана повесть "Сокровища Радзивиллов", где одной из центральных тем стала легенда о любви Барбары и Жигимонта Августа.
Её именем названы улицы и прогимназия.
В 1996 году вышла марка с портретом Барбары.
Несвижский замок активно использует её образ, организованны даже отдельные экскурсии, посвященные призраку.
Барбара Радзивилл прошла путь от исторической фигуры до символа вечной любви.
Её образ, окружённый легендами, продолжает жить в искусстве, литературе и культурной памяти Беларуси.
Споры о её смерти и романтическая аура делают её одной из самых узнаваемых женщин истории Восточной Европы.
Больше об интересных местах Беларуси тут: https://t.me/frameit_photos
фото Несвижского замка: Ольга Алексейчик.
Показать полностью
7
Вельдхейм. Часть 25
Они бежали. Не так, как бегут люди - целенаправленно, к спасению. Они бежали как звери, загнанные в угол, - слепо, отчаянно, с одним лишь инстинктом: прочь. Лес превратился в зеленый, мелькающий ад, ветки хлестали по лицам, цеплялись за одежду, корни поднимались из земли, под каждый их шаг. Они падали, поднимались, снова бежали, не чувствуя боли, не чувствуя усталости - лишь леденящий ужас, погонявший их, как бич.
И оно было с ними. Они не видели его, но чувствовали - огромное, незримое присутствие за спиной. Оно не нападало, не совершало тех молниеносных бросков, что уничтожили отряд Сергея и Марко. Оно подгоняло их как пастух подгоняет стадо. Когда они замедлялись, выбиваясь из сил, позади раздавался легкий, шелестящий звук, или ветер приносил тот самый смрад - и они с новыми силами бросались вперед.
Силы кончились внезапно. Ноги подкосились, и они рухнули на сырую, поросшую мхом землю, под сенью огромной, темной ели. Дыхание рвалось из груди хриплыми, болезненными спазмами. Они лежали, прижавшись друг к другу, и ждали своего финала, того самого хруста, тех самых когтей.
Тишина сгустилась становясь звенящей, и из нее выплыла тьма. Она приблизилась медленно, не спеша. Теперь они видели его яснее - гигантский, затянутый дымкой силуэт, в котором угадывалась мощь плеч, изгиб спины, и те самые глаза, горящие желтые угли, лишенные злобы, но полные бездонного, древнего любопытства.
Иван, собрав последние силы, перекатился, закрывая собой Алису. Он смотрел в эти глаза, готовый принять удар. Его жизнь не промелькнула перед глазами. В его голове была лишь одна мысль: «Хотя бы не ее».
Но удар не последовал. Существо наклонило свою чудовищную голову. Они почувствовали на себе поток горячего, звериного дыхания, от которого захватывало дух. Оно обнюхало их, медленно, тщательно. Сначала Ивана, потом Алису. Его морда, казалось, изучала каждый сантиметр их дрожащих тел. Оно обошло их кругом, и им казалось, что на них смотрят со всех сторон сразу. В его внимании не было голода, а скорее было исследование. Как ученый рассматривает под микроскопом неизвестных насекомых.
Минуты растягивались в вечность. Они замерли, не дыша, ожидая решения своей судьбы.
И вдруг оно просто развернулось и медленно ушло. Растворилось в сумраке леса, не оглянувшись. Шум шагов - если это были шаги - быстро затих.
Они лежали, не в силах пошевелиться, все еще ожидая подвоха. Но вокруг была лишь лесная тишина, та самая, мертвая тишина Большого Бора. Они были живы.
Придя в себя, они не испытывали радости. Лишь опустошение и ледяное недоумение. Почему? Почему Оно убил всех - опытных, вооруженных солдат и пощадил их, двух беспомощных ученых?
Они попытались сориентироваться. Но компас, карты, навигатор - все осталось, в черной топи или было потеряно во время их бегства. Они были слепы и глухи в этом зеленом лабиринте.
Два дня. Два долгих, бесконечных дня они брели наобум. Холод пронизывал до костей, жажда становилась невыносимой. Они пили воду из лесных луж, зная, что это риск, но выбора не было. Последние крошки еды давно закончились. Их разговоры, сначала полные попыток анализа, теорий, смолкли. Теперь они шли молча, экономя силы, взявшись за руки, как двое детей, потерявшихся в темном лесу.
На исходе второго дня, когда сумерки сгущались в непроглядную тьму, они поняли - это конец. Силы окончательно оставили их, они опустились под разлапистой старой сосной, прислонились спинами к шершавой коре и закрыли глаза. Ожидание смерти было почти облегчением после этого бесконечного ужаса и безнадежности.
И тогда из чащи, бесшумно, как призрак, вышел он. Высокий, седой, с лицом, вырезанным из старого дуба, это был Виктор.
Он стоял и смотрел на них своим невозмутимым, всевидящим взглядом. В его руках была фляга с водой и сверток с едой.
- Думал, вы уже в Топи останетесь, - произнес он своим глуховатым тихим, спокойным голосом. - Видно, Хозяин вас за врагов не посчитал. Или… пожалел. Троих выпустил. Со мной пойдете, или тут сгинете? Выбирайте.
Он не предлагал помощи, не утешал, он просто констатировал факт. И в его появлении не было случайности. Была та же неумолимая логика леса, который он, казалось, понимал как никто другой. Он пришел за ними. Как будто знал все заранее, еще до своего ухода.
Продолжение следует...
Предыдущие части:
Показать полностью
Рассказ "На дальней станции сойду" Анастасии Альт для Игры "Твори кратко"
Между рельсами и вагонами шипел пар и постукивал металл. Пахло горячим железом, креозотом, пропитавшем старые шпалы, и немного — дымом.
Проводник, не сказав ни слова, ободряюще похлопал его по плечу и кивнул вперёд: «Иди!».
Он неловко спустился из тамбура по узким ступенькам на пустынный перрон, едва различимый в густом тумане, и растерянно оглянулся.
Сквозь молочную дымку вблизи маячил высокий старомодный фонарь. Под ним сгорбилась комом неясная фигура.
— С прибытием, — окликнул его женский прокуренный голос.
— А? — недоумевая, сделал он к ней шаг, в тусклом свете лица было не различить.
— Возьми подсолнухов? В дорогу возьмёшь, полузгаешь, — женщина сидела перед полным ведром и с шорохом неторопливо сворачивала крепкие фунтики из кусков газеты. Она обмотана несколькими шалями, на голове повязан тёмный платок.
— В какую дорогу? — не понял он.
— Так станция конечная. Дальше — своим ходом, — женщина неопределённо махнула в размытую туманными белилами темноту за деревьями, кончики пальцев у неё почернели от типографской краски и подсолнечной пыли. — Ты семки возьми.
Он машинально полез в карман и нашарил три монетки, протянул странной торговке:
— Хватит?
— Да, — тётка довольно сгребла с ладони денежку и, шурша газетной бумагой, наполнила кулёк крупными семечками. — Плата небольшая, идти тебе недалеко. Видать, жил хорошо.
— То есть как это «жил»? — отпрянул он, оторопев.
— Так всё, приехал, болезный, отмучился, — вздохнула женщина, чуть двинувшись рыхлой горой на невидимом табурете. — Станция дальняя. Больше остановок нет. Иди по дороге потихоньку, семки лузгай, не потеряешься.
— А потом? — у него похолодела спина.
— У всех по-разному, — пожала тётка плечами. — Кто-то быстро на свет выходит, а кто впотьмах плутает бесконечно.
Ничего не понимая, он послушно шагнул в туман. Под ногами звонко постукивал неразличимый асфальт. Соль, которой щедро были пересыпаны жареные семечки, пощипывала язык и губы.
«Где ж это я? Ничего не понимаю!» — задумчиво оглядывал он потёмки, как вдруг прямо перед ним полыхнула яркая вспышка...
***
— Поздравляю, мамочка! Мальчик у вас! Настоящий богатырь!
Показать полностью