Как-то в компании разговор коснулся старых книг, приобретённых у одного общего знакомого – букиниста. Приятель тут же выдаёт (имя букиниста условное, как партийная кличка – для конспирации):
– А мой отец к Александру больше не ходит.
– Почему? По рельсам коллективного бессознательного разминулись?
– Да купил он однажды томик Пастернака и нашёл там клопа, на пятьдесят восьмой странице.
Посочувствовали – с циничными шутками, хотя цинизм тут был неуместен: история-то на самом деле грустная. Однако к нашему оправданию и дальнейшему веселью, тут же родилась идея, почти канва для книги – то ли Пелевина, то ли Сорокина, то ли писателя-фантаста. Молодой учёный по воле слепых сил, что правят лабораториями, открыл, что коллективный дух (ментальность) человеческих племён передаётся кровососущими насекомыми с помощью ферментов-коагулянтов. Эта идеологическая гематология нас тогда очень, особенно насекомые-кровопийцы – клопы, комары, вши да блохи, эдакие шестиногие комиссары, разносящие мировоззренческий паттерн. Стали дальше тему развивать.
Окрылённый идеей, юный энтомолог обратился во все профильные институты – поделиться открытием да грант размером с пятилетку на пробирки выбить, для дальнейших изысканий. Но его открытие везде отвергли, а в одном месте от него буквально отмахнулись, ну просто как от назойливо жужжащего комара. После этого энтомолог затаил обиду на научное сообщество – лабиринт, в котором стены строят из стопок старых диссертаций и куда не проникает даже лучик света новых знаний. К тому же нашего учёного, в целом симпатизирующего идеям социальной справедливости, не устраивала проржавевшая буржуазная матрица. То ли его комары коммунистической ментальности покусали, то ли рука рынка слишком ощутимо дала подзатыльник.
И решил наш герой восстановить историческую и социальную справедливость, хотя бы в одной отдельно взятой стране. Стал собирать насекомых по разным местам – с полок спецхрана, с шинелей сотрудников НКВД на заброшенных складах, в краеведческих музеях, где ещё хранятся будёновки красных героев, и в подвалах бывших зданий ЧК. Искал комаров, клопов, клещей, блох, вшей, впавших в анабиоз, личинок высохших – весь биоматериал, что мог бы пригодиться. Собирал, оживлял. Вещества-коагулянты на предмет соответствия идеям диалектики, материализма, марксизма-ленинизма и веры в светлое завтра проверял. Больше всего его интересовали насекомые с особой – кондовой – советской ментальностью образца лучших лет социализма. Новых носителей красного идеологического кода выращивал в огромных бочках Петри, надеясь выпустить на празднике 1-го мая
Надо сказать, что идея его была гениальна и проста, но мало осуществима без одного существенного условия.
Многие помнят, что при Сталине принцип железного занавеса соблюдался куда более строго, чем в последующие годы. И, конечно, вождь прекрасно знал, как и чем передаётся ментальность, иначе и вождём бы он никаким не был. Старые эзотерики Гурджиевского толка (а может и сам Георгий Иванович) ему об этих вещах поведали ещё молодому. Да и сам он, росший на мистическом Кавказе, о чём-то таком догадывался. А узнав всё окончательно, будущий вождь отправил Камо в Персию, чтобы найти комаров в пещерах маздакитов – первых зафиксированных историей людей, построивших общество социальной справедливости. Камо с задачей справился, комаров привёз. Александр Богданов их оживил, фермент, превращающий кровь в манифесты, выделил и инфицировал им новых летающих агитаторов. Большой он был специалист по красной жидкости.
И стали они, ещё там на Кавказе, все вместе зазывать листовками рабочих и крестьян на тайные собрания в сырые подвалы, где их уже поджидали инфицированные комары. Укусит такой комар рабочего – заразит классово-справедливой ментальностью. Потом и в Россию перебрались. А там и свои комары были в наличии – общинной, народовольческой ментальности. Они кусали сектантов, старообрядцев, артельщиков, бурлаков, общинников, рабочих, разночинцев, дворян (никто не застрахован), даже Савву Морозова покусали.
Получался свой собственный замес народнической мысли. Иранские комары с маздакитской ментальностью, которых привезли в Москву, Киев и Петербург гибридизировались с местными и заражали общество, что привело к революции 1905–1907 годов. Через десять лет ещё к двум другим, в 1917-м.
Те большевики, которые были посвящены в тайну, пытались экспортировать красную ментальность и за рубеж. Где-то комары появились ненадолго, например, в Венгрии и Баварии. Однако их популяция там не развилась, и советский код ментальности не прижился.
Все знают, что случилось дальше, но мало кто догадывается об истинном назначении "железного занавеса" – не пускать людей, заражённых чужой буржуазной ментальностью. Именно поэтому всех тех, кто побывал за границей, объявляли шпионами и изолировали от общества. Конечно, настоящие шпионы среди них тоже были, но изолировали в основном из-за гематологической опасности.
При Хрущёве, с которым никто не поделился тайным знанием о передаче ментальности кровососущими через "красную жидкость", заботиться о ней перестали. Начались фестивали, культурное общение. Самого Никиту Сергеевича покусали в США ещё на базе ВВС «Эндрюс», заразив его этим… «мирным сосуществованием». Правда, красный антиген в борьбе с американским коагулянтом довёл Никиту Сергеевича до Обувного, а потом и Карибского кризисов, но в итоге американский победил. Вот так и закончилась советская ментальность.
Но сейчас... Слышите? Жужжит за окном. То ли комар, то ли дрон с новым вирусом, уже совсем не советским. Занавес ещё не железный, скорее ситцевый, в горошек из хештегов. Может, и воспользовался кто открытием нашего случайно выдуманного учёного, рождённого клопом между строк Пастернака
