Ответ на пост «МЫ — ОДИН НАРОД»3
Конечно мы один народ. Просто кто то ест мясо, а кто то капусту!
А в целом да, мы в одной тарелке.
Конечно мы один народ. Просто кто то ест мясо, а кто то капусту!
А в целом да, мы в одной тарелке.
Мы — один народ. Пытающиеся выживать за так называемой чертой бедности (миллионы человек), едва сводящие концы с концами где-то рядом с этой чертой (десятки миллионов) и 125 долларовых миллиардеров (данные, обнародованные в апреле этого года изданием Газета. ru), а также акулы бизнеса помельче, топ-менеджеры крупных компаний и корпораций, высокооплачиваемые артисты, спортсмены и прочие "вписавшиеся в рынок" хорошо обеспеченные господа.
Во II квартале 2024 года нищих россиян Росстат насчитал "всего лишь" 12,4 миллиона человек (ТАСС). Как "границу бедности" наше щедрое и гуманное государство назначило доход аж в 15 354 рубля. Если во II квартале этого года Вы получали больше этой суммы, то уже не считались нищим. Что такое доход в 15 тысяч рублей в нашей северной холодной стране, с постоянно растущими ценами и тарифами понять несложно при желании.
Мы — один народ. Нищие пенсионеры, отдающие порой больше половины своих доходов за коммуналку, и 3 % богатейших граждан РФ, на долю которых в 2019 году приходилось 92% всех срочных вкладов и 89% всех наличных сбережений (более свежих данных не нашли, но вряд ли пропорция сильно изменилась).
Мы — один народ. Собственники роскошных квартир, усадьб, вилл, дворцов и миллионы граждан, не имеющих своего жилья, граждан, живущих в аварийных и ветхих развалюхах, вынужденных мыкаться по съёмным углам, миллионы ипотечных рабов (по информации ЦБ РФ, почти половина из тех, кто взял ипотеку в 2024 году, 48%, погасят её лишь в возрасте 65 лет и старше).
Мы — один народ. Миллионы безработных, существующих как придётся, и дети-бездельники состоятельных родителей, которые бесятся с жиру, потому что не знают, как им развеять свою сытую скуку.
Мы — один народ. Ведь и у бедных, и у богатых равные права и возможности, одни и те же цели в жизни, одинаковые чаяния и устремления. А неравенство, классы, деление людей на социальные группы по их отношению к средствам производства, непримиримые противоречия труда и капитала — лишь опасные выдумки Маркса.
Мы — один народ. И чтобы не забыть об этом, нам нужен объединяющий нас праздник. В качестве исторического обоснования для него выбраны события, произошедшие в Московском царстве больше четырехсот лет назад (такая близкая и понятная нам эпоха феодализма). Так давайте же сегодня сплотимся вокруг «социально ответственного бизнеса» и его славного капиталистического государства, которое по-прежнему «ничего нам не должно», но которое теперь уже просит нас рожать. С праздником! С Днём солидаризма! Простите, народного единства.
В этом видео историк Алексей Синелобов делится своими мыслями о мощном наследии советской культуры и её роли в формировании личности. 🤔💭 Он рассказывает, как советское общество вдохновляло людей стремиться к развитию, образованию и доброте, противопоставляя это жестоким реалиям 90-х годов.
Синелобов вспоминает о культовых советских мультфильмах, фильмах и передачах, которые продолжали вдохновлять даже спустя десятилетия. 📺🎶
Советская культура оставила настолько глубокий след в сердцах людей, что находит отклик до сих пор и помогает нам осмысливать современность.
Единство пролетариата и буржуазии объясняется абстрактными общечеловеческими ценностями. Все люди хотят наслаждаться жизнью: нормально питаться, говорить на родном языке, заниматься любимым делом. Если страна вступает в войну, тогда защита ценностей — языка, культуры, истории — становится поводом к национальному объединению.
Человек — это не просто биологический организм или представитель абстрактной нации. Являясь существом социальным, человек воспроизводит свою сущность в процессе общественного производства. Уровень развития производительных сил в обществе, в конечном счёте, определяет способы выживания, содержание культуры и, при переходе к капитализму, даже появление наций как таковых. А позиция человека в производственных отношениях определяет его участие в распределении готового продукта, характер потребления, доступ к культурным достижениям общества и саморазвитию.
А что происходит с культурой? Глобализация размывает различия между нациями, а коммерциализация только ускоряет этот процесс – культура становится шаблонной. Более того, даже последняя далеко не всегда доступна рабочим: нередко они знают родной язык лишь на начальном уровне, не бывают в театрах и не посещают музеи. И в то же время буржуазия имеет неограниченный доступ ко всем достижениям национальной и мировой культуры.
Капиталисты и пролетарии по-разному удовлетворяют биологические потребности. Биологическая материя здесь подчиняется социальной, хотя и является фундаментом для ее возникновения. Для воспроизводства человеку необходима экологически чистая окружающая среда, а капиталисту — максимизация прибыли. Последняя, в том числе, происходит за счёт экономии на очистных сооружениях и средствах индивидуальной защиты на производствах. Сам капиталист может жить в загородной вилле и дышать чистым воздухом. Пролетарии вынуждены селиться в скученных городах, дышать смогом, работать на грязных заводах. Если бизнес и проявляет заботу об экологии, то настолько, насколько это необходимо для сохранения богатства. Если капиталу достаточно того, что рабочие живут 50 лет, то больше в здоровье рабочих он вкладываться и не будет. Пролетарии в данных условиях могут удовлетворить свою потребность только вопреки интересам капиталиста, взяв контроль над производством.
По словам патриотов, нападение на страну несёт двойную опасность: потерять и культуру, и жизнь. Но конкретный взгляд на войну показывает, что её развязывают ради прибыли капитала. От военных госзаказов выигрывают капиталисты, а пролетарии работают на заводе в три смены и погибают в окопах. И капиталист продолжит выжимать все соки из пролетариев, ведь это залог его существования. Рабочие могут сохранить себя только взяв контроль над производством и политикой в свои руки, что явно не совпадает с интересами капитала.
Кажущееся абстрактное общечеловеческое единство рассыпается, как только мы смотрим на человека в конкретно-исторических условиях общественного производства. Антагонизм классов постоянно проявляется и вызывает недовольство угнетённых. Но некоторые деятели восклицают: «мы одной крови!», «мы одно гражданское общество!». Такие пропагандисты предлагают сосредоточиться на исправлении эксцессов системы, отвлекая всех от решения коренных причин национальной вражды, экологических проблем и войн. Они предлагают “исправить” вопиющие ужасы сбором пожертвований или жалобами на чиновников и бизнесменов. Неважно, подкуплены такие говоруны или ими руководит морализаторское человеколюбие, но, в конечном счёте, они работают на то, чтобы капитал и дальше продолжал сеять безграмотность, уничтожать экологию, стравливать народы и убивать их в войнах.
Многие почитатели хруста французской булки любят утверждать, что мол при царе-батюшке "водились караси и плодились пороси", а большевики всех голодом заморили. Что ж, давайте почитаем про главный экспортный продукт - хлеб, на котором держался бюджет РИ.
Журнал "Русская мысль", 1908:
"Усиление вывоза происходит у нас при помощи расхищения естественных сил почвы и отнятия у населения буквально изо рта куска хлеба, а у детей молока и пары яиц. Состав нашей внешней торговли способен привести в ужас каждого действительного патриота, задумывающегося над судьбами своего народа".
А.Н. Энгельгардт, русский публицист-народник, агрохимик, "Из деревни. 12 писем", 1872-1877:
"Имеют ли дети русского земледельца такую пищу, какая им нужна? Нет, нет и нет. Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. Смертность детей куда больше, чем смертность телят, и если бы у хозяина, имеющего хороший скот, смертность телят была так же велика, как смертность детей у мужика, то хозяйничать было бы невозможно.
Русскому интеллигенту просто не верится, как это так люди живут, не евши. А между тем это действительно так. Не то, чтобы, совсем не евши были, а недоедают, живут впроголодь, питаются всякой дрянью. Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не будут есть всякую дрянь. Лучшую чистую рожь мы пережигаем на вино, а самую что ни на есть плохую рожь, с пухом, костерем, сивцом и всяким отбоем, получаемым при очистке ржи для винокурен — вот это ест уж мужик. Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он ещё недоедает.
Вдоволь мяса могут есть только люди, на которых работают другие, и потому, только могут, что эти работающие на них питаются растительной пищей. Если вы имеете ежедневно бифштекс за завтраком, бульон и ростбиф за обедом, то это только потому, что есть тысячи людей, которые почти никогда не едят мяса, дети которых не имеют достаточно молока".
А.А. Кауфман, "Вопросы экономики и статистики крестьянского хозяйства", 1917:
"Вывоз наш растёт быстрее, нежели производство хлеба, которое, между тем, должно, прежде всего, обеспечить продовольственные потребности быстро растущего населения страны. Ясно, что вывоз растёт в ущерб внутреннему потреблению, иначе сказать - в ущерб питанию населения. И это при том, что для населения Германии, вообще западноевропейских стран, хлеб (вместе с картофелем) в гораздо меньшей мере является основой питания, чем для населения нашего отечества".
М.О. Меньшиков," Кончина века", 1900:
"Желая иметь все те предметы роскоши и комфорта, которые так обычны на Западе, мы вынуждены отдавать ему не только излишки хлеба, но, как Индия, необходимые его запасы. Народ наш хронически недоедает и клонится к вырождению".
Кн. Д.П. Багратион, "Вестник русской конницы ", 1909:
"С каждым годом армия русская становится всё более хворой и физически неспособной... у нас не замечают этого надвигающегося ужаса: вырождения нашей расы, физического её перерождения в какой-то низший тип... Из трёх парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы. И, несмотря на это, срок солдатской службы всё сокращается. Хилая молодёжь угрожает завалить собою военные лазареты. Плохое питание в деревне, бродячая жизнь на заработках, ранние браки, требующие усиленного труда в почти юношеский возрасте, вот причины физического истощения... Около 40% новобранцев почти в первый раз ели мясо по поступлении на военную службу".
П.А. Кропоткин, "Завоевание хлеба", 1892:
"В настоящее время полиция показывается в русских деревнях, как только урожай собран, и продаёт последнюю корову и последнюю лошадь хлебопашца за недоимки налоговые и арендные, если крестьянин не платит их по доброй воле, сбывая хлеб экспортёру, так что он оставляет для себя хлеба только на 9 месяцев, а остальное продаёт, чтобы корову его не продали за 5 рублей. Чтобы жить до следующего урожая, 3 месяца, когда год хорош, и 6, когда год дурен, он прибавляет к муке березовой коры или семян лебеды, тогда как в Лондоне смакуют сухари, испечённые из его муки".
Анисимов, Евгений Викторович. Дыба и кнут : Политический сыск и русское общество в XVIII веке / Евгений Анисимов. — М. : Новое лит. обозрение, 1999. — 719 с.
В потёртой, промасленной робе
Рабочий стоит у станка,
А в парке резвится квадробер…
Но грань между ними тонка.
Рабочий шагает со смены
Измотан, угрюм и сердит,
А дома ждут голые стены,
Счета платежей за кредит…
Второй, наблюдая за первым,
Клянёт безысходность, притом
Не хочет трепать себе нервы,
А хочет быть просто котом.
И каждый по-своему, криво
Сжигает с реальностью мост:
Один – «полторашками» пива,
Другой - прицепив себе хвост.
Да попросту некуда деться,
Хоть сразу на рельсы ложись,
Когда перспектива у детства –
Унылая взрослая жизнь.
Андрей Шигин